Марта

Николай Фёдорович Куликов, 2021

Герои романа «Марта» проживают в южно-уральском посёлке Веряски в период с начала 20 века до его середины. Октябрьская революция, вторая мировая война – очень сложный, трагический период в истории России. Герои романа проживают его достойно, с честью. В «скромном» по объёму романе рассказаны судьбы десятка людей. Поэтому он динамичен и читается с интересом. В романе достаточно иронии и шуток, что «сглаживает» повествование трагических событий. Трагедии русской красавице Маши(Марты),офицера Григория, пленного немца Курта являются неутешительным итогом второй мировой войны. Читателю будет интересно узнать, чем закончится побег из советского концлагеря хрупкой, но волевой девушки с пленным немцем. Роман «Марта» является частью серии романов и рассказов под общим названием «Жили-были на Урале». В эту серию входят романы «Марта» и «Вольдемар», повесть «Леончик».

Часть 1

Варя

Глава 1

В начале 18 века в Уральских горах было обнаружено несметное богатство железных и медных руд. Их изысканием и добычей занимались предприимчивые московские купцы, которые скупали земли у местных вождей коренного населения, в частности, у башкирских племен. Для работы на рудниках и выплавке чугуна на заводах требовались рабочие руки.

Местное население вело кочевой образ жизни, занималось скотоводством и для работы на постоянной основе не подходило, да и не проявляло к этому никакого интереса. Пользуясь правом владеть крепостными крестьянами, началось их переселение с Поволжья к Уральским горам.

Непосредственно возле обнаруженных мест залежей руды стали возникать посёлки, часто имея название, перенятое с прежнего места жительства крестьян. Так появился посёлок с названием Веряски на берегу реки Горной. Посёлок имел два района — Центральный и Затон.

Центральный (или просто Центр) располагался недалеко от рудника, там проживали руководство и сами рудокопы. Затон расположился вдоль реки, там жили рудокопы и крестьяне, занимающиеся скотоводством и земледелием. До Октябрьской революции крестьяне Затона обеспечивали посёлок мясом, картофелем и содержали лошадей для работы на руднике.

Посёлок Веряски пережил революцию достаточно мирно. Во время становления советской власти руководство рудника и зажиточные крестьяне уехали в неизвестном направлении и больше не появлялись. Работа по добыче руды на период смутного времени была практически остановлена. Посёлок выжил за счет крестьянских хозяйств Затона. Тогда-то и началось переселение людей из Центра в Затон.

С приходом советской власти всё изменилось. Молодой и амбициозной стране требовалось много стали для развития промышленности, значит, нужна была и добыча руды. Всех жителей призвали на работу в рудник.

В Затоне был организован скотный двор, который обеспечивал рудник и весь посёлок тягловой силой или просто лошадьми. Всё, что требовалось для обеспечения жизни людей, теперь принадлежало руднику, руководство которого, по сути, и было руководством посёлка. Правда, работал и поселковый совет, отвечающий за культурно-просветительскую деятельность среди жителей.

В 1922 году в посёлке появился третий район, который был назван Горным. Бараки в Горном для политических ссыльных из других областей страны строились многоквартирными. Всего их возвели пять, из них четыре одноэтажных и один двухэтажный. В квартиры было заселено семьдесят семей. Главы этих семей были признаны советской властью классовыми врагами за непонимание сути коммунистической морали, хотя никто из них открыто не выступал против установления новых порядков.

Основными ссыльными была интеллигенция (врачи, преподаватели), а также специалисты различных профессий и зажиточные крестьяне. Первоначально все без исключения направлялись на погрузочные работы в карьер.

Но посёлок развивался, в строящуюся больницу нужны были врачи, в школу — учителя, в торговлю и на рудник также требовались специалисты.

В течение года практически все жители спецпосёлка Горный перешли работать по своим раннее приобретённым специальностям. Ссыльные преобразили существование селения. Более высокая культура пришлых изменяла отношение к жизни. Прожить день, считали они, это не только тяжело физически трудиться, но и стремиться познать что-то новое, чем-то обогатить свой внутренней мир. Дети ссыльных тоже выделялись среди местной детворы и молодёжи.

Среди ссыльных была семья Платоновых, состоящая из главы Ивана Ильича, его жены Надежды Петровны и дочери Вари. Иван Ильич был инженером-металлургом имел знания и навыки в горнорудных делах. В течение трёх лет его повысили до заместителя руководителя рудника. Надежда Петровна была учителем немецкого языка, однако ей пришлось преподавать не только немецкий, но и русский язык. Дочери Варе на момент переезда было четырнадцать лет. Внешне она была похоже на маму: русые волосы, большие голубые глаза, стройная фигура. Но характер был папин. Училась Варя хорошо, была активной во всех школьных делах: занималась спортом, участвовала в художественной самодеятельности. Однако не со всеми учителями у неё сложились добрые отношения. Кое-кто намекал Надежде Петровне на «буржуазное прошлое», что замечала Варя, поведение девушки на уроках этих учителей было явно не примерным, отсюда и оценки — не отличные.

У Вари были две подруги: Вера, дочь сбежавшего от советской власти кучера управляющего рудником, и Мила, дочь ссыльного, который работал на железнодорожной станции. Все они жили в Центре по соседству, потому и стали подругами.

Варя дружила с парнем по имени Виктор. Он терпел её гордый характер и мог не обращать внимание на насмешки друзей. Виктор был старше Вари на год. Так получилось, что они в одно и то же время уезжали из посёлка. Варя — в Челябинск, в областной центр, учиться в медицинском училище, а Виктор — в армию. Первой уехала Варя, Виктор провожал подругу до районного центра Березники, до которого они доехали в железнодорожном вагоне.

Виктор всю дорогу молчал, Варя фантазировала о своём светлом будущем. О том, каким она станет знаменитым врачом. Это была шутка, оба это понимали, но Варе явно не хотелось говорить о чём-то серьёзном, чего хотел Виктор. Варе было 17, и она уже мечтала о принце, которого, возможно, встретит во время обучения.

В посёлке среди рудокопов такого не было. Виктор на роль принца не подходил, хотя внешне был очень симпатичным: большие карие глаза, волнистые черные волосы, высокая стройная фигура. Варю смущал его покорный характер. Она всех парней сравнивала со своим папой и хотела дружить (может, и любить) парня умного, вежливого, но с твёрдым характером.

В Березниках у Вари была пересадка на поезд до Челябинска.

— Варя, я через две недели уеду в армию, ты будешь мне писать? — спросил Виктор, глядя прямо в глаза.

Варя, также глядя в глаза Виктору, ответила:

— Да, я буду писать про всё, что со мной происходит. И буду ждать твоих писем.

Виктор верил Варе и немного успокоился. Перед посадкой, возле вагона, он обнял девушку, затем резко отвернулся и пошёл по перрону в здание вокзала. Это произошло так быстро, что Варя не успела даже что―то сказать. «Он, наверное, заплакал и не захотел, чтобы я видела его слёзы», ― подумала она.

Через пять минут она уже сидела в вагоне и знакомилась с соседями по купе, постепенно забывая расставание с Виктором.

Виктор в семье был третьим ребёнком, две старшие сестры были уже замужем и жили отдельно. После окончания семилетний школы работать в карьер он не пошёл. Он не раз наблюдал за работой шахтёров и за всеми, кто трудился на добыче, перевозке и погрузке руды в вагоны. Тяжелый физический труд пугал его. И не столько из-за самой тяжести, сколько своей простотой и бесперспективностью развиваться дальше.

Он завидовал парням, приходившие из армии уверенными, взрослыми. Там они получали навыки многих специальностей: строителей, электриков и других современных профессий, которые не имели жители посёлка. Многие после службы в армии обращались к отцу Вари Ивану Ильичу за помощью в трудоустройстве. Иван Ильич, согласно своим должностным обязанностям, заведовал в посёлке и на руднике всеми техническими вопросами и строительством. Ни одного парня он не оставил без внимания, всем находил работу, часто отправлял на курсы обучения в районный центр.

Мечтал о такой судьбе и Виктор, но до ухода в армию надо было ждать целый год, и он пошёл работать на конный двор. Там же трудился его отец Захар Матвеевич. который и устроил сына.

После проводов Вари на учёбу, Виктор окончательно замкнулся и до ухода в армию ни с кем не общался.

Проводы в армию было делом коллективным. В клубе ― поздравления и наставления руководства, потом массовые гуляния, что и спасло Виктора от чувства одиночества.

Варя легко поступила учиться в медицинское училище, но некоторые предметы давались непросто. В первый учебный год подготовка к занятиям занимала всё свободное время. Полгода Варя никуда не выезжала, но она так скучала по своим родным, особенно по маме, что на новогодние каникулы всё-таки приехала домой.

На танцы с подругами Варя ходила редко. Письма от Виктора приходили не только в Челябинск, но и в посёлок. Варя отвечала на них, не затягивая. Она описывала всё, что с ней происходило, но о каких-то любовных переживаниях не было ни слова. Виктор был рад, что Варя с ним переписывается, отвечал ей примерно в том же духе. Надежда на взаимную любовь не оставляла парня, он решил не торопить Варю с признанием в чувствах.

После зимней сессии учёба стала даваться легче, активная Варя снова стала участвовать в спортивных мероприятиях и художественной самодеятельности, как в школе. Парней в медицинском училище обучалось мало, первоначально никто не привлекал. Они пытались за Варей ухаживать, но её отношение к «умным хлюпикам», как к подружкам, унижала их. Поэтому шансов на взаимность не было.

Лето после первого курса Варя провела в родном посёлке, отдыхая душой и телом. Она купалась, загорала, ходила на танцы, с какой-то легкостью и удовольствием помогала по хозяйству. Правда, помощь была невелика, мама справлялась сама.

Из подруг Варя встречалась только с Милой Иванцовой, с которой дружила с детства. Они были одноклассницами. Мила проводила любимого парня в армию и верно его ждала. Всё свободное время Варя и Мила были вместе: ходили на танцы, в кино, купаться, в лес по ягоды. Девушек домой парни провожали редко, так как они считались не свободными, а солдатками.

Мила гордилась своим статусом, Варю же это сначала раздражало, потом такое положение в поселковом обществе стала для неё удобным. Активная и любящая шутить Варя со всеми ребятами кокетничала и дразнила. Девушке сходило с рук, серьёзно никто не ревновал, никто из-за неё не дрался.

Вечером после танцев парни и девушки ходили по посёлку и пели песни. Всем было весело, парни обнимали девчат, которые кокетливо отбивались, тем самым дразнили парней к более дерзким поступкам. Постепенно молодежь парами расходилась по домам за исключением таких, как Варя и Мила, которые брели домой в гордом одиночестве.

Перед сном, лёжа в постели, молодые девчонки вспоминали о проведённом вечере в компании парней, о том, как относился и что говорил её ухажер или тот, о ком она мечтает. Варю же перед сном волновало другое. Почему ей никто не нравится? Когда она встретит любовь? Местные парни со своими плоскими шутками и грубоватым ухаживанием были для неё скучными. Кто же её принц? Встретит ли она его когда-нибудь?.. С таким тревожным настроением Варя засыпала.

Лето прошло быстро. Приближение осени на Урале чувствовалось довольно заметно. Вода в реке становилась холодной, никто уже не купался. У Вари окончательно испортилось настроение, она с нетерпением ждала отъезда в областной центр на учёбу.

Второй курс девушка училась более уверенно, появилось немного свободного времени. Варя занялась спортом — легкой атлетикой, волейболом, лыжными гонками. Выходные дни часто проводила на соревнованиях. Виктору писала регулярно, рассказывая о своей студенческой жизни. Принц на горизонте не появлялся, сходить в кино с парнями случалось, но без продолжения и надежд на пробуждение любви.

После второго года учёбы полноценного отдыха не получилось. Первый месяц лета ― сдача экзаменов, второй она провела в посёлке в гордом одиночестве. Деревенские девушки недолго задерживаются в положении беспечных, свободных от забот и обязанностей помощников по ведению домашнего хозяйства. Они рано становятся жёнами и полноправными хозяйками дома. У Вари все бывшие подруги вышли замуж и по вечерам ходить на танцы, гулять по улицам было не с кем. Мила уехала к родственникам, на родину родителей, помогать старенькой бабушке. Просто заниматься домашнем хозяйством Варе надоело. В начале августе она уехала в город, стала подрабатывать санитаркой в городской больнице, где проходила практику на втором курсе.

Работа санитаркой имела мало общего с серьёзной медицинской практикой, но Варе было достаточно находиться рядом с медсёстрами, делающими процедуры, чтобы набраться опыта для будущей профессиональной деятельности. Она всё больше понимала, что медицина — её призвание, потому будет стремиться стать настоящей медсестрой. Во время работы санитаркой Варя ухаживала за старой женщиной, которой было тяжело передвигаться и обслуживать себя. Старушку звали Анной Ивановной. Жила она одна в двухкомнатной квартире. После выписки из больницы ухаживать за ней было некому.

Анна Ивановна была вдовой командира Красной Армии. После Гражданской её заселили в бывший купеческий дом, поделённый на несколько квартир. У Анны Ивановны был взрослый сын, у которого была семья, проживал он отдельно. Сын посоветовался с мамой и предложил Варе переехать жить в квартиру, чтобы ухаживать за Анной Ивановной. Варя согласилась, так как она всё равно собиралась переезжать из общежития. Предстоящей третий курс был выпускным, готовиться к экзаменам нужно было в более спокойной обстановке.

Анна Ивановна с трудом передвигалась, поэтому весь день проводила в кровати. Варя поселилась в маленькой комнате, где никто не мешал заниматься. В обязанности Вари входила уборка квартиры и один раз в день приготовление еды. Анна Ивановна ела очень мало, пила в основном чай. Старушкой она была доброй и старалась лишний раз Варю не тревожить своими просьбами. Вечерами рассказывала о своей трудной жизни, любви к погибшему мужу.

Третий курс начался не совсем обычно. И причиной тому был высокий блондин, зачисленный в училище в параллельную группу. Он был немец, звали его Генрих. Через короткое время девушки училища знали про Генриха всё. Родители Генриха были немцами, они до Первой мировой войны переехали в Россию и остались в Москве по приглашению царского правительства как специалисты по чёрной металлургии. Пережив войну, революцию, они продолжали работать на производстве, зарекомендовав себя как хорошие специалисты, независимо от политической власти.

В Челябинск немецкая семья переехала по просьбе уже советского правительства в связи с модернизацией и развитием чёрной металлургии в регионе. Их обеспечили жильём, работой, достойной заработной платой.

Генриха перевели учиться с третьего курса Московского медицинского училища на тот же курс в Челябинское медицинское училище. В его документах, которые поступили в училище, стояла одна оценка по всем предметам ― отлично. Генрих мечтал получить профессию хирурга, но поступить в медицинский институт ему с первого раза не удалось, чтобы не терять год, он решил поступить в училище.

Девушкам он сразу дал понять, что кроме учебы, его ничего не интересует. Генрих постоянно общался с преподавателями, стараясь получить как можно больше знаний по медицине. Преподаватели были от него в восторге и относились к парню с уважением, как к молодому коллеге. Однокурсников первоначально такие отношения приводили в бешенство, но от Генриха так несло знаниями и умом, что уважать его стали все. И относиться, как к преподавателю.

Ни друзей, ни врагов у Генриха не было. Однокурсники пытались привлечь его к массовым студенческим мероприятиям, затащить в общежитие, но всё было бесполезно. Однако в соревнованиях по волейболу Генрих согласился участвовать. Мужская сборная училища по многим видам спорта часто не участвовала в студенческих соревнованиях по причине недобора требуемого количества участников. Парней в училище было немного, к тому же не все занимались спортом. Преподаватель физкультуры знал возможности каждого парня, кроме вновь поступившего Генриха. Чтобы узнать способности Генриха, он устроил соревнования по волейболу среди групп одного потока.

Команды могли быть смешанными, то есть состоять из парней и девушек. Так в каждой группе и получилось. Всего же в одном потоке обучались четыре группы. Игра группы, в которой училась Варя, с группой, в которой учился Генрих, состоялось вечером, после занятий.

Преподаватель физкультуры сказал Генриху про его обязательное участие и не ошибся. Генрих играл отлично, особенно хороши были удары рядом с сеткой, благодаря его высокому росту. После одного из таких ударов мяч попал Варе в голову, у неё потемнело в глазах. Все засмеялись, кроме Генриха, он знал, что удар был сильным, поэтому подбежал к Варе, взял за руку и усадил на скамейку.

— Тебе больно? — спросил Генрих.

— Больно, но сейчас пройдёт, иди играй дальше, — ответила Варя.

Варю на площадке заменила другая девушка, игра продолжалась. После её окончания Генрих предложил проводить Варю до дома. Сказал он это явно из вежливости, чтобы хоть как-то загладить вину, а не из желания проводить понравившуюся девушку. Варя резко отказала, давая понять, что ей жалость не нужна. Генрих не привык, чтобы ему отказывали девушки. Он внимательно посмотрел в глаза Варе. Взгляды молодых людей встретились, оба поняли, что каждый знает себе цену, а кто первый пойдёт навстречу другому, покажет время.

Анна Ивановна всё реже вставала с постели, потому Варе приходилось уделять всё больше времени на обслуживание больной. Кроме учёбы, она ничем больше не занималась. При встрече в коридорах училища с Генрихом, они сдержанно приветствовали друг друга, но до общения дело не доходило. Просто не было повода, который для обоих стал бы причиной для беседы.

Занимаясь и ухаживая за Анной Ивановной, Варя не заметила, как наступил Новый год. К праздничному вечеру Варя решила подготовиться основательно. Сшила себе новое платье, приобрела маскарадную маску принцессы. Договорилась с сыном старушки, чтобы он провёл вечер с матушкой.

Новогодний бал-маскарад в училище прошёл весело, так хорошо Варе не было давно. Она участвовала в конкурсах, пела песни, водила со всеми хороводы и танцевала. Генрих стремился находиться рядом, от этого Варе становилось ещё веселее. Они несколько раз вместе танцевали, а после объявленного последнего танца Генрих заявил, что он обязан проводить принцессу до дома. Варя согласилась, осознав, что ради этого она и была такой активной и веселой. Генрих помог надеть ей пальто и, придерживая за локоток, повёл к выходу. Девушки-однокурсницы наблюдали за ухаживаниями Генриха и были просто в шоке не столько от Генриха, сколько от Вари: с каким достоинством она себя вела. По дороге от училища до квартиры, где жила Варя, они рассказывали друг другу о себе так, будто были давними знакомыми. Молодые люди спешили сообщить о себе как можно больше, как будто скоро им придётся расстаться. Маски были сорваны в прямом и переносном смысле. От важного и недоступного Генриха не осталось и следа. Он рассказывал забавные истории о своём детстве, иногда искажая события, чтобы Варе было весело, и она смеялась. Не замечая времени, они дошли до бывшего купеческого дома. Варя поблагодарила Генриха и сказала, что ей надо быстрее вернуться домой, так как её ждёт больная старушка. Всё произошло быстро, Генрих успел только пожелать здоровья бабушке и крепко пожать ладонь Вари.

В квартиру Варя вошла осторожно, ожидая упрёки за долгое отсутствие, но там было пусто. Анне Ивановне вечером стало плохо, сын отвёз в больницу. Пробыла в больнице она две недели. Врачи сделали вывод, что старушке больше ничего не поможет, на следующий день её выписали домой. Сына предупредили, чтобы готовился к худшему варианту, то есть к похоронам.

Варю шокировало такое сообщение, она пообещала, что сделает всё, чтобы Анна Ивановна прожила как можно дольше. Варя встретилась с врачами, записала советы по лечению Анны Ивановны. Старушка прожила после выписки четыре месяца и умерла в начале мая. Всё это время Варя ухаживала за хозяйкой квартиры, спеша домой после занятий.

С Генрихом она больше не встречалась. Его поведение было для Вари немного странным: при встречах в училище он по-прежнему был сдержанным и нарочито вежливым; сообщение о болезни Анны Ивановны воспринял сухо, как врач, особых чувств не выразил и не поддержал Варю. Это насторожило, девушка решила первой своё желание встретиться не проявлять.

После похорон Анны Ивановны Варя немного успокоилась и занялась подготовкой к экзаменам. Ей хотелось получить только отличные оценки, потом похвастаться своим родителям, чтобы они гордились за дочь, особенно папа.

В итоге экзамены Варя сдавала успешно, оставался последний. Вдруг она поняла, что знания по нервной системе слабые. Выходя озабоченной из аудитории, она встретила Генриха, кивнула ему и пошла дальше.

— Варя, подожди! Что нос повесила? — спросил Генрих.

— Боюсь последнего экзамена, по нервной системе полной завал, — призналась Варя.

— Нервы надо беречь, тогда с нервной системой будет всё в порядке. Хочешь, помогу, расскажу, как её сохранить?

— Тебе весело, а мне не до шуток! Сама разберусь.

— Гордая ты, Варька, но я всё равно приду к тебе вечером. Ты также живёшь в купеческом доме?

— Да, но раньше шести часов меня дома не будет.

— Жди и готовь ужин, я обязательно приду.

Странно, но у Вари сразу поднялось настроение, как будто после той новогодней встречи ей чего-то не хватало, а сейчас это произошло. Сердце тревожно забилось, она ощутила прилив крови к лицу. «Давай, объясни, что произошло с твоей нервной системой? — у самой себя шутя спросила Варя. Теперь уже в приподнятом настроении поспешила домой.

Генрих пришёл в семь часов вечера и попросил сразу начать занятия. Варя не ожидала, что он будет таким серьёзным, что без всяких обычных комплиментов они начнут заниматься. Но такое поведение Генриха ей очень понравилось. Она открыла учебники, сама села к нему поближе. То, что Генрих отличник, Варя знала, но то, что он так доходчиво и быстро начнёт ей разъяснять непонятные до сих пор вещи, не ожидала. Они довольно быстро разобрали несколько тем, Генрих почувствовал, что Варя начинает уставать.

— Достаточно на сегодня, а то будешь знать больше меня. Да и перед сном пора отдохнуть, — сказал Генрих.

— Спасибо за помощь. Слушай, ты классно объясняешь! Лучше, чем преподаватели.

— Да нет, просто знаю, что тебе непонятно, сам когда-то мучился над этим.

— Ты собираешься, а как же ужин? Я должна тебя отблагодарить за помощь.

Генрих стоял у входной двери и как будто чего-то ждал. Варя опустила глаза и подошла ближе. Парень взял девушку за плечи и крепко поцеловал, а затем сказал:

— Мы не закончили. Завтра приду в это же время. До свидания.

— До свидания, я буду ждать, — ответила Варя.

Этот прощальный поцелуй был каким-то обыденным, будто они давно вот так прощаются. «Какой он хороший!» — не переставала думать Варя. Он угадывал её желание, а иногда делал так, что только потом она понимала, что именно этого хотела. «Что же будет завтра?» — подумала Варя, сердце тревожно забилось.

Вечером, на следующий день, Генрих пришел с портфелем. Перешагнув порог весело сообщил:

— Ты знаешь, Варя, рядом в магазине продаётся красное шипучее вино, которое любит моя мама. В Москве оно продаётся во многих местах, а в Челябинске я нашёл его только рядом с твоим домом. Наверное, проживающей когда-то здесь семье купцов оно также нравилось, вот до сих пор это вино и продают. Купил по просьбе мамы две бутылки.

— Давай поменяемся квартирами, тебе проще будет вино покупать, — пошутила в ответ Варя, а сама подумала, долго ли он сочинял причину этой покупки.

Они снова занимались до тех пор, пока не устали. Но оставалось несколько тем, которые Варя хотела бы рассмотреть, поэтому решили оставить их на следующей день.

— Варя, ты знаешь, какой сегодня великий праздник? — спросил Генрих, подойдя к ней со спины и поцеловав в голову.

— Нет, не знаю, мне не до праздников. Экзамен надо сдать.

— Это плохо. Сегодня День медицины, мы должны его отметить.

— Если только чуть-чуть. Сложно отказать своему учителю-спасителю.

— Кстати, я купил и конфеты, так что о закуске можешь не беспокоиться.

— Конфеты тоже купил для мамы и любимые?

— Конечно! А ты как угадала?

— Очень просто! Соседи, которые жили здесь до революции, рассказывали, как семье купцов нравилось пить вино с конфетами.

Оба засмеялись, Генрих крепко прижал Варю к себе и начал целовать шею. Варя оттолкнула его, затем кокетливо предложила начать праздник.

Генрих разлил вино по стеклянным бокалам, взятым из сервиза покойный Анны Ивановны. Дальше было весело, они смеялись над каждым словом, произносили выдуманные тосты. Оба уже знали, чем закончится этот праздник.

Генрих объявил, что праздника без танцев не бывает, потом они вместе стали выбирать подходящую пластинку и заводить патефон бывшей хозяйки. Затем медленно танцевали. Генрих целовал волосы Вари крепче прижимая к себе. Варя легонько отстранила Генриха и, глядя прямо в глаза, сказала:

— Как мне хорошо! А ты меня любишь?

— Если бы ты знала, как мне хорошо! Наверное, люблю.

Они начали целовать друг друга в губы, в шею… Преодолеть страсть желания овладеть друг другом уже не было сил. Генрих начал медленно расстегивать застежки на одежде Вари, она не сопротивлялась. К своему стыду она подумала, почему он раздевает её так медленно, стала помогать ему, снимая одежду и с себя, и с него. Затем любовные действия перешли в кровать. Настал момент, когда страсть желания сменилась полученным удовольствием, которого Варя никогда ещё не испытывала. Ей хотелось кричать и плакать одновременно, но Варя подумала, что это было бы не совсем прилично, поэтому, закусив губу, тихо застонала.

Она открыла глаза и встретилась взглядом с Генрихом, который смотрел на неё с улыбкой. В их глазах светилось счастье. Генрих лег на спину, Варя повернулась, прижавшись к нему всем телом. Оба молчали. Варя думала: «Неужели бывает так хорошо?!» Теперь она точно будет всегда счастлива. А Генрих думал о том, что он, кажется, влюбился, но торопиться не стоит. Вставая с кровати, Генрих увидел пятна крови на простыни ― явные признаки потери девственности. Лицо его тут же стало серьёзным, хотел извинится, но не сделал этого, думая, что Варя может обидеться. Заметив тревожный взгляд девушки, он наклонился и крепко поцеловал, давая понять, что у него серьёзные намерения.

Всё, что произошло, для Вари было лучше всяких слов и клятв любви. Она вскочила с постели, надела на голое тело платье и стала провожать Генриха.

Проводы снова выглядели обычными, будто Варя провожала Генриха уже много раз. Они поцеловались, Генрих пообещал, что завтра они продолжат учёбу. Оба улыбнулись, понимая, что продолжат не только учёбу.

Проводив Генриха, Варя села за стол и стала думать: ведь произошло что-то непоправимое, как поступить дальше? «Он меня любит, я его тоже, значит, всё будет хорошо». Варя улыбнулась сама себе, занялась делами, грустные мысли больше не посещали.

Когда закончилась консультация в училище, Варя подумала о том, как проведёт вечер с Генрихом. Это был вечер перед последним экзаменом. Она купила свежей рыбы и пожарила, как делала мама. На последние деньги купила красное шипучее вино. Решила сразу его не показывать, ведь это неприлично для девушки. Она предложит его распить, если обстоятельства будут этому соответствовать. Перед приходом Генриха она начала волноваться, Варю охватило желание, которого она раньше никогда не испытала. «Как я хочу близости!» — стыдясь, призналась она себе и хотела заплакать, но в этот момент постучали в дверь.

В квартиру вошёл Генрих. Глядя ему в глаза, Варя почувствовала, что с ним происходит то же самое. Поставив на пол портфель, он крепко обнял Варю, они начали целовать друг друга. Жаркие поцелуи закончились тем, что они оказались в кровати. Варя уже совсем не стеснялась, активно помогала Генриху раздеваться. Желание и страсть были настолько велики, что от его прихода до полного удовлетворения прошло, казалось, одно мгновение. Обессиленный Генрих, падая на спину, улыбаясь и качая головой, пошутил:

— Как же всё это может быстро произойти!? Варя, с тобой такое уже было?

— Конечно, только что.

Варя прижалась к Генриху, поцеловала его в плечо и спросила:

— Генрих, ты вчера был очень умелым, у нас не возникло никаких проблем для первого раза. У тебя до меня это уже было с кем-то?

— Да, только в Москве. В Челябинске у меня не было никого. Я тебе всё расскажу, только, пожалуйста, не сейчас.

Лицо Генриха стало грустным, вероятно, от воспоминаний.

— Всё! Встаём, нас ждут учебники и ужин. Я сегодня приготовила рыбу, ты не посмеешь отказаться покушать со мной вместе, — сказала, вставая с постели, Варя.

— Не откажусь не только от ужина, но и от завтрака. Я с родителями договорился, что буду ночевать в общежитии. Варя, ты не против?

— Конечно, нет. Да и как может отказать молодая женщина своему любимому молодому человеку провести ночь вместе, — улыбаясь, ответила Варя, не ожидая от себя такого дерзкого и откровенного ответа.

Затем посмотрела на Генриха, на его реакцию.

— Такого ответа я и ожидал, моя любимая молодая женщина! ― сказал Генрих и подумал, как ему с Варей хорошо.

Предстоящий экзамен так волновал влюбленную молодую пару, что дальше они занимались подготовкой, словно забыв о своих отношениях. Закончив заниматься, Генрих обнял Варю.

— Нет, сначала ужин!

— Если честно признаться, я очень проголодался! ― ответил Генрих.

Варя накрыла стол, Генрих разлил вино, которое принёс с собой.

— Давай выпьем за нас. Пусть у нас с тобой всё будет хорошо, ― предложил Генрих.

— Всё будет замечательно! ― ответила Варя, они выпили вино.

Генрих ел рыбу и нахваливал хозяйку за вкусное приготовление. Она скромно улыбалась и думала, что, в отличие от Генриха, сама вкуснее ничего не пробовала. Они выпили по второму бокалу вина, от третьего Варя отказалась. Беседа была продолжена:

— Генрих, ты, наверное, будешь смеяться надо мной, но вино очень похоже на свекольник, который делает мама. Когда он немного постоит и забродит, становится таким же ядрёным и имеет такой же вкус. Мы с девчонками иногда перед танцами немного пили, а потом нам было весело весь вечер…

— Ничего здесь смешного нет. Моя мама любит это вино, потому что тоже когда―то пила свекольник. До встречи на танцах с будущем мужем, иначе она не вышла бы за этого молчуна замуж. Так что свекольник молодые девушки всегда пили для храбрости, это помогало им приобретать будущих мужей.

— Ты на что намекаешь, далеко немолчаливый мужчина?

— Завтра после экзаменов я хочу познакомить тебя со своими родителями. Ты не против?

— Это предложение для меня неожиданное. Ты представляешь, как я буду волноваться перед встречей с ними?

— Не волнуйся, у меня добрые родители. Они сами воспитывались в рабочих семьях, им нравится общаться с простыми людьми. Они не любят чинуш, у которых много фальши в отношениях. Отца чуть не посадили в тюрьму из-за доноса, он теперь старается не общаться с людьми, которые лгут. Если ты с ним будешь правдива, он тебя полюбит, поверь мне.

Он обнял растерянную Варю и начал целовать, она ответила ему тем же, только теперь они уже не торопились. Генрих взял её на руки и стал кружить по комнате. Им уже было достаточного танца, чтобы быть счастливыми.

Лёжа в постели без одежды, Генрих целовал Варе лицо, грудь, потом попытался поцеловать ниже. Тогда Варя подняла голову и начала целовать его. Когда страсть дошла до предела, Генрих предложил сделать «это» немного по-другому…

— Делай, что хочешь, ― то ли прошептала, то ли простонала Варя.

Он сделал всё, чтобы ей понравилось, девушка получила максимум удовольствия.

Варя тоже старалась, чтобы Генриху было хорошо. Немного переведя дух после близости, она осознала, что их отношения быстро перешли от поцелуев до постели, потому Генрих может подумать, что она безвольная и даже распутная девка. Генрих ждал разговора на эту тему, нарочито равнодушно начал рассуждать вслух:

— Варя, помнишь наш с тобой первый разговор в ноябре, когда я на волейболе нечаянно попал тебе в голову мячом. Тогда мы оба поняли, что мы друг другу нравимся, но я боялся предложить тебе дружбу по нескольким обстоятельствам. Одно из них, что ты мне откажешь, а для меня — гордого и самовлюбленного — это было недопустимо. На новогодним вечере был повод пригласить тебя на танец. Ты не отказала, тебе было очень весело. Провожая тебя домой после бала, я понял, если мы с тобой полюбим друг друга, будем достойной парой. Настаивать на продолжении встреч я снова не решался, потому что знал, что я влюблюсь окончательно и потеряю голову. К тому же был не уверен, что ты ответишь взаимностью. Прошло почти полгода. Я теперь уверен, что мы с тобой любим друг друга, теперь никаких сомнений нет!

Генрих замолчал и ждал, что ответит Варя.

— Генрих, ты рассказал про себя, а для меня это был рассказ про мою жизнь с того самого ноября. Признайся, ты просто читаешь меня, как книжку, а потом мне же пересказываешь. Знаете, доктор, мне нужно что-то делать, чтобы найти защиту от вашего рентгена, ― произнесла Варя.

Генрих был доволен ответом любимой, ему снова захотелось шутить и возбуждать партнёршу.

— Варя, мы же с тобой медики, скоро получим дипломы. Ведь всё так просто! Тебе двадцать лет, мне двадцать два, мы оба созрели для половой жизни, кстати, давно уже. Эти гормоны, флюиды не дают нам покоя, и мы, как самец и самка, начинаем искать партнера для этого дела. Но мы разумные существа, нам нужен не просто человек, чтобы продолжить свой род, а любимый, в котором каждый из нас будет уверен. Тебе нужен ласковый и заботливый партнёр, который не бросит тебя одну, когда у нас появятся дети. У нас наступил тот период, когда мы не просто самец и самка, а два индивида, которые прошли все стадии развития любовных отношений. Теперь мы получаем удовольствие, ни о чём не жалея. В общем, хватит болтать! Давай заниматься делом.

Генрих снова начал целовать Варю, не упустив ни одного сантиметра её девичьего тела. Варя была не против. Близость, каждый раз по–новому, продолжалась почти до рассвета, после чего они одновременно и крепко заснули.

Проснулись влюбленные в восемь часов утра, быстро оделись, попили чай и поспешили на экзамен, которого Варя уже не боялась, теперь он для неё не имел особого значения. Варя была счастлива: наконец появился принц, которого она так долго ждала.

Генрих сдал экзамен на отлично, Варя — на хорошо. Оба счастливые, после экзамена они стали планировать, как проведут остаток дня. Генрих предложил ненадолго расстаться, а вечером, когда родители вернутся с работы, он их подготовит к встрече и приедет за ней. Варю этот план устроил, они разъехались по своим квартирам.

До прихода Генриха Варя занималась уборкой: стирала, внимательно разбирала свой небольшой гардероб, наметив, что нужно срочно заменить или добавить. Она внимательно рассмотрела свои вещи — от нижнего белья до беретки.

Теперь это было важно, нельзя упустить даже мелочь, которая могла бы не понравиться Генриху. Теперь это занятие не раздражало, как раньше, а, наоборот, приносило удовольствие. «Самка хочет нравиться самцу. Так, наверное, сказал бы Генрих», ― подумала Варя и рассмеялась.

Закончив запланированные дела она лежала в постели и мечтала о будущем. Как у неё всё хорошо: родители здоровы, живут хорошо, есть теперь человек, который её любит, она его тоже. «Я счастлива!» — подумала Варя и… испугалась. «Нужно сделать так, чтобы никто не догадался об этом, иначе его украдут», — подумала она и посмотрела на часы, которые висели на стене и тикали. Было полчаса седьмого вечера. Варя начала волноваться. Она вслушивалась в каждый шорох за входной дверью, ожидая своего принца, но Генрих не приходил.

Варя была уверена: что-то случилось. Возможно, родители не захотели с ней знакомиться, но в таком случае Генрих всё равно должен был приехать к ней. «Надо успокоиться и лечь спать, иначе доведу себя до истерики. Завтра всё прояснится. Генрих не может бросить меня после того, что с нами было», — решила Варя.

Решая, как завтра провести день, она вдруг вспомнила, что в Челябинск должен приехать папа. В течение дня он решит свои производственные вопросы, а вечером заедет к ней. На следующий день они должны поехать в училище, где ей торжественно вручат диплом медсестры, а вечером на поезде поедут домой, в Веряски. «А как же Генрих, как я?» — Варю охватила паника.

Ночь была сплошным кошмаром, сон постоянно прерывался видениями, в них кто-то стремился к ней, стучал в дверь, в окно, но не мог попасть. Она даже вставала среди ночи, открывала дверь и выглядывала в окно.

На следующий день всем уже бывшим студентам необходимо было явиться в училище, чтобы соблюсти некоторые формальности. Варя должна была получить направление на работу по месту жительства. Она решила не ходить в училище, пока не дождётся Генриха.

В десять часов утра Генрих пришёл. Он вошёл без стука и встал у двери. Варя подбежала к нему и спросила:

— Что случилось, почему ты не пришёл вчера?

— Варя, слушай меня и не перебивай! Не делай поспешных выводов.

Он взял Варю за руку, подвёл к столу, сел на стул сам и попросил сесть Варю.

— Вчера к нам из Москвы приехал папин друг со своей дочерью, её зовут Мира. Она старше меня на два года, учиться в московском университете. Прошлым летом она поссорилась с очередным ухажёром и взялась за меня. В общем, ей удалось затащить меня в постель. Её папа про это узнал и, призывая к достоинству и чести, стал обрабатывать нашу семью, чтобы я на ней женился. Отец Миры — большой московский партийный начальник, он спас папу от тюрьмы, может быть, даже от расстрела. На заводе, где работал папа, при испытании новой технологии по плавке металла произошла авария, погибло несколько человек, многие получили инвалидность. Отец был не виноват, но он немец. Оправдывать его никто не собирался. Отказ от помолвки мог привести к наказанию отца. Я не мог этого допустить и согласился на проклятую свадьбу. Тогда наши семьи договорились, что свадьбу мы справим после окончания училища, потом я перееду в Москву, поступлю в медицинский институт…

Генрих замолчал, после короткой паузы продолжил:

— Седьмого ноября без предупреждения, думая, что сделаю сюрприз, я приехал в Москву. Миру, полуголую и нетрезвую, нашёл в компании пьяных южан. Она меня попросила никому об этой встрече не рассказывать, а про нашу помолвку забыть. Она собралась замуж за Гарика, который её любит и обещал женится. Я в этот же день вернулся в Челябинск.

Варя хотела что-то спросить, но Генрих поднял руку и продолжил:

— Вчера Мира с отцом приехала к нам в гости. Я не ожидал и был шокирован её поведением. Она вела себя, будто ничего не случилось. Весь вечер родители и Мира пили вино и говорили тосты за нашу предстоящую свадьбу. Я не знал, как рассказать о наших с тобой отношениях. Решил, когда мы останемся с Мирой наедине, уговорю её отказаться от свадьбы. Поздно вечером начал ей объяснять, что о свадьбе не может быть и речи, ведь она мне изменила. Пытался объяснить этой распутной девке, что у меня есть ты, что я тебя люблю. Она рассмеялась и сказала, что девушка переживет, с ней тоже такое было. И уже не раз. Она разделась, надела халат и демонстративно стала ходить по нашей квартире. Её папа хихикнул, сказал что-то насчёт скромности. В общем, нас уложили спать в одной комнате. Всю ночь она меня домогалась, пока не добилась своего, а утром перед родителями я не решился отказаться от свадьбы, зная, как может это отразиться на папе, да и учёба в Москве мне бы уже не светила. Миру я предупредил, что свадьбы всё равно не будет. Ей, конечно, всё нипочём. Мира уверена, что всё будет так, как захочет она. Спорить я не стал, но всё сделаю, чтобы свадьбы не было. Варя, тебя я не брошу! Но на какое-то время нам с тобой придётся расстаться…

Генрих замолчал и посмотрел на часы.

«Да, Генрих, умеешь ты убеждать и уговаривать. А сделав это, торопишься домой», подумала Варя, а вслух сказала:

— Генрих, вчера я вдруг испугалась, что у меня украдут счастье. Если бы я знала о твоей встрече с Мирой, я бы не отпустила тебя домой или поехала с тобой. Уходи, мне очень тяжело. Ты предал меня! Ты мог просто сказать, что у тебя есть любимая девушка, никто тебе больше не нужен. А ты думаешь только о своей карьере, о положении в обществе. Я никогда не буду с тобой счастлива. Как только появятся какие-то проблемы, ты просто мне изменишь и найдёшь себе оправдание. Прошу: уходи, мне не нужна твоя жалость.

— Варя, мы же любим друг друга! Дай мне время, всё утрясётся. Я приеду в Москву, поступлю в университет, буду писать тебе, а потом, возможно, мы поженимся…

— Генрих, ты сам этому не веришь! Какая Москва, какая женитьба? Только сейчас я поняла, что мы абсолютно не подходим друг другу. Знаешь, я благодарна тебе за время, проведённое со мной. Я была счастлива, хотя счастье оказалось недолгим.

Варя встала, отвернулась к окну и дала понять, что разговор окончен. Генрих не ожидал такого, он думал, девушка будет умолять о встречах и просить помощи. Его самолюбие было ущемлено. Генрих ушёл не прощаясь.

Всю дорогу он корил себя за то, что нарушил свою же клятву: не влюбляться в девушек, пока не поступит в университет. Именно по этой причине он избегал встреч с Варей, но не выдержал, не смог преодолеть желание своего молодого организма.

Варе после ухода Генриха было очень тяжело, слёзы ручьём катились из глаз, но она даже не чувствовала, что плачет. Всё-таки счастье украли… Эта навязчивая мысль постоянно крутилась в голове. Варя легла на кровать и уснула, разбудил стук в дверь. «Это папа!» — мелькнуло в голове, она поспешила открыть дверь. Да, это был Иван Ильич. Настроение у него было хорошее, он решил свои производственные дела и теперь встретился с любимой дочерью.

— Варя, здравствуй! Какая ты стала красивая. Целый год я тебя не видел. Как же ты изменилась!

С такими возгласами он вошел, выложил кучу свертков на стол и обнял свою дочь.

— Здравствуй, папа! Ты говоришь, что я становлюсь красивее, чтобы у меня поднялось настроение или это правда?

— Доченька, ты для меня всегда будешь самой красивой! Испортить твоё настроение я никому не позволю.

— Спасибо, папа! Ты, наверно, устал с дороги. Будешь отдыхать или будем пить чай?

— Будем пить чай! Я принёс твои любимые пирожные, а ты мне расскажешь, как сдала экзамены.

— Папа, ты немного отдохни, пока я накрою на стол. Расскажи, как добрался, как мама?

— Если бы ты знала, сколько у меня новостей! Представляешь, все хорошие, но сначала ты расскажи, как сдала экзамены, как настроение перед поездкой домой?

— Экзамены сдала на отлично, одна оценка хорошо. Завтра должны выдать диплом, рекомендацию и направление на работу в нашу поселковую больницу. Хочу быстрее приехать домой, обнять маму и встретится с подругами. Что у нас нового дома, в посёлке?

— Самая главная новость: мы переехали в новую трёхкомнатную квартиру, там нам будет гораздо удобнее. У тебя будет отдельная комната, мы с мамой начали её благоустраивать.

— Папа, как я рада, как я мечтала об этом.

Варя обняла Ивана Ильича и поцеловала в щеку.

— В больнице тебя ждут на работу, медсестёр не хватает. Из армии пришёл Виктор, уже работает слесарем-ремонтником в гараже. Как и все парни после армии он сильно изменился. Стал настоящим мужчиной и толковым специалистом по ремонту техники. Уже восстановил два трактора, которые были безнадёжно поломаны. Молодец! Мила выходит замуж, заходила к нам узнать, когда ты приедешь. Знаешь, у посёлка большие перспективы в развитии. В Челябинске строят металлургический завод, добычу руды хотят значительно увеличить. В посёлок приезжали областные начальники, мы составили план развития рудника и посёлка. Через несколько лет Веряски будут иметь инфраструктуру не хуже, чем любой город. Сегодня мне дали разнарядку на получение двух тракторов и экскаватора.

Иван Ильич, увлечённый своим успехами, не сразу обратил внимание, что Варе был неинтересен его рассказ. Она была чем-то расстроена, часто смотрела на часы. Причина этому могла быть только одна: Варя ждала молодого человека и не была уверена, что он появится, вероятно, была ссора. Задавать вопросы по этому поводу Иван Ильич не стал, они сели пить чай.

После чаепития продолжать беседу не получалось из-за настроения Вари. Иван Ильич стал рассматривать квартиру, затем завёл патефон, прилёг на кушетку и стал наблюдать за Варей. Дочь собирала свои вещи и складывала их в чемодан. Отец искал подходящие слова, чтобы поднять настроение дочери. Неожиданно для неё начал рассказывать, как познакомился с Надеждой Петровной, будущей женой и мамой Вари.

— Варя, а ты знаешь, как я познакомился с твоей мамой?

— Нет, папа, расскажи.

— Мои родители жили в крупном городе на Волге, отец работал на заводе и имел высокую должность, мама была домохозяйкой, ухаживала за двумя сыновьями и дочерью. Папа обеспечивал нам достойную жизнь, но богатыми мы никогда не были. Папу уважали на заводе за его профессионализм и порядочность, поэтому к нам в гости приходили руководители завода, иногда — городские чиновники. Мы все — братья и сестра — получили достойное образование. Один брат стал военным, погиб в Гражданскую войну. Сестра вышла замуж за сына владельца завода, уехала с ним во время революции в Европу. Я окончил гимназию и поехал в Петроград учиться в университет на инженера-металлурга. Учиться надо было шесть лет. До этого, будучи гимназистом, я дружил с девушкой, дочерью хозяина небольшой продуктовой лавки, которая находилась недалеко от нашего дома. Я часто ждал, когда она закроется, и Даша, так звали девушку, выйдет, потом мы пойдём гулять по городу. Даша была моложе меня на год, она тоже училась в гимназии, после занятий помогала отцу продавать булочки и пирожки. Их семья тоже была не богата, но имела репутацию достойных торговцев. Наши родители были не против того, чтобы мы встречались и дружили. Поверь, Варя, тридцать лет назад, это было очень важно.

— Верю папа, а как же мама?

— Слушай дальше. Первый год моего обучения в университете мы с Дашей переписывались, предстоящей встречи оба ждали с нетерпением. В каникулы часто были вместе, мечты о дальнейшей жизни рисовались всё ярче. Однако жениться я не собирался, так как достойно содержать свою семью не было возможности, да и получение образования было у меня на первом месте. Помощи от родителей ждать не приходилось, потому что они помогали моим брату и сестре, которые также получали высшее образование, но только в Москве. Даша закончила учиться в гимназии, ей было восемнадцать, она ждала от меня предложения. Это я понял после того, когда уехал учиться на второй курс. В письмах девушки всё решительнее были намёки на совместную жизнь в Петрограде, но я наивно отвечал, что пребывание в столице очень дорого обходится, надо подождать, когда я закончу университет. И вдруг переписка с Дашей прекратилась, она не отвечала на мои письма два месяца. Пришлось написать маме и попросить узнать, что случилось с Дашей, почему она не отвечает на мои письма. Мама сообщила, что Даша вышла замуж за состоятельного чиновника и отбыла в неизвестном направлении. Просила меня не расстраиваться больше думать об учёбе, а не о девушках. Так я и сделал, дал себе клятву не влюбляться, пока не получу образование.

С девушками я, конечно, встречался, но они были, прости, Варя, за такое откровение, лёгкого поведения. Я был молод, природа требовала своего. Дашу я долго не мог забыть. Думал, так будет всегда, но время лечит… С твоей мамой я познакомился на новогоднем балу, когда учился уже на последнем курсе. Она была прекрасна, я решил познакомиться. Первые встречи с Надей были достаточно сдержанными. Она недавно рассталась со своим молодым человеком потому не была готова к встречам с парнями. Поссорились они из-за его измены, правда, он не видел в этом трагедии и не особо извинялся. Надю такое поведение ухажёра очень оскорбило, и они больше не встречались. Надя мне нравилась всё больше, я стал бояться её потерять, сделал предложения выйти за меня замуж. После двух недель знакомства Надя посчитала это легкомысленным, наши встречи чуть не прервались. Практически до самого лета я дарил ей цветы, приглашал в театр, на концерты, при этом не требовал к себе особого отношения, тем более интима. Моё обучение закончилось, а Наде оставалось учиться еще год. Мы оба понимали, что наши встречи могут закончится ничем. У Нади начались каникулы, она предложила мне поехать к ней домой вместе. Это считалось для кавалера признаком доверительного отношения, поэтому я с радостью согласился. Мы прибыли к её родителям в южный город. Они предложили мне погостить у них, отдохнуть после шумной столицы. Я прожил у родителей Нади целый месяц. Мы гуляли по берегу моря, купались, ходили на танцы. Это было прекрасное время! Закончилась моя поездка на юг просьбой руки и сердца Нади у её родителей. Благословение была получено, мы поехали к моим родителям. Согласие от моих родителей было получено в первый же вечер, Надя их просто очаровала. Со свадьбой решили не затягивать, провести в конце лета. Потом отправились в Петроград, где я устроился работать на завод, а Надя продолжила учиться. Мы сняли комнату, моей заработанной платы хватало на безбедное существование. Когда Надя получила образование, мы переехали на мою родину, на Волгу. Потом родилась ты. А дальше ― революция, ссылка в Веряски. Мы много пережили с твоей мамой трудностей и унижений, но поддерживая друг друга, можно пережить большего, не дай Бог, конечно.

Я тебя, Варя, утомил, но так хотелось, чтобы ты поняла: любовь, только тогда настоящая, когда человек ради тебя может сделать всё, чтобы вы были вместе. Не всегда парень или девушка могут пожертвовать своей мечтой ради того, чтобы не расстаться. Значит, это судьба, надо всё пережить. Кстати, я после встретил Дашу и был очень рад, она тоже, ― Иван Ильич замолчал, воспоминания о прошлой жизни немного испортило ему настроение.

Ссылка в уральский посёлок коренным образом изменили жизнь молодой семейной пары. Все мечты об успешной жизни были уничтожены самым коварным образом. Они потеряли не только уютный быт, любимую работу, но и случилось непоправимое: прервалась беременность, родить Надежда Петровна больше не могла.

— Папа, давай спать, ― предложила уже дремавшему Ивану Ильичу Варя.

— Да-да, конечно, душа моя, ― согласился он.

Утром Варя встала раньше папы и начала готовить завтрак: нарезала сыр, колбасу, принесённую Иваном Ильичом. Варя не слышала, как Иван Ильич вошл на кухню, и вздрогнула, когда он громко объявил:

— Варя, нарезай всё! Мы должны с тобой хорошо поесть. Когда придётся это делать в следующий раз, неизвестно. У меня планы такие: отвожу чемоданы на вокзал и сдаю их в камеру хранения, затем встречаюсь с нужными и влиятельными товарищами, — с этими словами он поднял указательный палец вверх. — Надеюсь, хватит времени посетить книжные магазины, чтобы купить техническую литературу. Вечером прибываю на вокзал и жду тебя. Не опаздывай! Наш поезд отправляется в восемь часов вечера.

— Папа, пока ты будешь выполнять свой план, я буду уже на вокзале. И неизвестно, кто кого будет ждать, ― ответила Варя. ― Церемония вручения дипломов должна начаться в два, но мне надо еще получить направление на работу и характеристику, поэтому поеду в училище пораньше.

После завтрака Иван Ильич взял чемоданы и уехал на вокзал. Варя посмотрела на часы: было девять утра, до ухода в училище ― оставалось два часа. Она медленно стала ходить по квартире и разглядывать всё, что попадалось на глаза. Ей было грустно, когда она видела вещи покойной Анны Ивановны. Особенно, когда рассматривала небольшую картину, на которой были изображены два плавающих на пруду белых лебедя. Эту недорогую картину Варя подарила Анне Ивановне на день рождения. Варя помнила, как старушка взяла картину в руки и, нежно гладя одного из лебедей, сказала:

— Это мой Иван, он был мне верен и берёг меня, как этот лебедь.

«Да, лучше верный лебедь на пруду, чем красивый принц на белом коне!» ―подумала Варя и усмехнулась. Когда отошла от картины с лебедями, она почему-то подумала о Викторе. Нет, нет! Думать о нём Варя себе запрещала. Он стоял перед её глазами беспомощный, растерянный. Связывать свою судьбу с ним никак нельзя. Из-за жалости нельзя губить жизнь другому человеку, тем более своему другу.

Обойдя квартиру и мысленно простившись с Анной Ивановной, Варя взяла сумочку и вышла из квартиры. Закрыла её, отдала ключи соседям и попросила передать их хозяину. Варе было очень грустно: в её жизни произошли большие изменения, она стала совсем другой. Ей стало жалко себя, казалось, всё хорошее, о чем она мечтала, осталось в прошлом.

Пока на трамвае добиралась до училища, думала о Генрихе. Она надеялась, что он обязательно к ней подойдёт и будет говорить о любви, о будущем. Варя готовилась к встрече, подбирая слова для ответа.

На доске объявлений училища для выпускников разместили приглашение получить документы, были указаны фамилии и номера кабинетов. Варя нашла свою фамилию, запомнила номер кабинета и, просмотрев список студентов, не нашла фамилии Генриха. «Значит, он вчера был в училище», — подумала она.

Получив документы, Варя пошла в библиотеку. Ей нужно было где-то провести время, до начала торжественной части был ещё целый час. Войдя туда, она обратила внимание на стенд с большим заголовком «В помощь молодой маме». Раньше она почему-то его не видела. Не обращая внимания на девушку за стойкой, она подошла к стенду и взяла первую попавшуюся книгу. Она листала её, читая заголовки, как будто хотела найти нужную информацию. Первый попавшийся заголовок: «Предохранение от беременности». «А никакого предохранения не было!» ― мелькнуло у Варе в голове. Следующий заголовок гласил: «Признаки беременности». «Так, задержка, потянуло на солёненькое и тому подобное. Это мы знаем», — продолжила сама с собой разговаривать Варя. На заголовке «Сроки беременности» чтение стало более внимательным: «Первые признаки беременности, описанные раннее, могут появиться спустя две недели после полового акта». Варя закрыла книгу, поставила на стенд и вышла из библиотеки.

В холле уже стояли несколько выпускников, которые приветствовали друг друга и беззаботно общались. Все трудности позади, впереди ― светлое будущее. Это читалось на всех лицах. «Только не у меня», — подумала Варя и незаметно прошла в актовый зал. Там активно шла подготовка к вручению дипломов, избежать встречи с однокурсниками и преподавателями ей не удалось. Варю призвали помогать им, тем более, что она тоже участвовала в этом празднике. Она не стала отказываться и, общаясь с товарищами, постепенно успокоилась. Когда сцена была готова к церемонии вручении дипломов, Варя села в центре зала одна и стала наблюдать за происходящем. Никто на неё не обращал внимание, все были увлечены только собой.

Мысль о том, что она может быть беременной, не давала покоя. Спокойно подумать об этом сейчас она не могла. Сначала надо получить диплом, о котором мечтала три года.

После поздравительной речи директора училища, началось вручение. Первому диплом с отличием и грамоту вручили Генриху. Он в своей речи с трибуны от имени всех студентов поблагодарил преподавателей за труд и терпение, за полученные знания. Все студенты и преподаватели в зале были веселы, поздравляли друг друга. Никто не заметил, как, скромно улыбаясь, Варя получила диплом и грамоту, села в середине зала и чуть не заплакала.

После торжественной части был небольшой перерыв перед концертом. Многие вышли в коридор, Варя осталась в зале. Она бы ушла раньше, но до отправления поезда было много времени. Варя решила остаться, оказаться одной было гораздо сложнее. Генрих наблюдал за Варей всё время, как только пришёл в училище. Заметив, что Варя одна, подошёл и сел рядом. Он не знал, что говорить, хотя к встрече готовился.

— Я поздравляю тебя с хорошим окончанием и получением диплома, ― начал Генрих с дежурной фразы.

— Я тебя тоже, — сухо ответила Варя.

— Варя, дай мне свой адрес на всякий случай, ― попросил Генрих.

— Адрес у меня очень простой: посёлок Веряски, Платоновой Варваре. Запомнил?

— Прощай, Варя, я завтра уезжаю в Москву сдавать документы в университет. Поверь мне, я люблю тебя! Если бы не эти обстоятельства, мы были бы вместе.

Не уверенно произнёс Генрих и стал ждать ответа.

— Прощай, Генрих, я сегодня уезжаю домой, буду работать в поселковой больнице, ― ответила Варя, склонила голову и стала рассматривать полученный диплом, давая понять, что разговор окончен.

Генрих это понял и, не общаясь ни с кем, не отвечая на обращения своих бывших однокурсников, вышел из зала. Состояние после получения диплома было отвратительное. Полюбившую девушку бросил, домой возвращаться не хотелось. Единственная радость — скоро будет учиться в университете.

Варя смотрела на уходящего Генриха и думала, как много хотела бы ему сказать, но одновременно понимала, что говорить о любви и счастье сейчас было бесполезно. Ей вдруг стало очень одиноко. Простившись со своими однокурсниками, Варя поехала на вокзал.

Ивана Ильича в зале ожидания Варя не нашла. До отправления поезда было целых три часа, значит, он ещё ходит по магазинам. Она села на свободное место, откинулась на спинку скамейки, закрыла глаза. Вот теперь можно спокойно подумать. Итак, она может быть беременной. Почему она не подумала об этом раньше? А когда? Всё произошло так быстро! Да и расставание с Генрихом стало полнейшей неожиданностью. В голове засело: «две недели до появления признаков беременности». Варя прикинула, когда должны начаться месячные, получалось, что и признаки, и задержка появятся примерно в одно время. «Всё, больше никаких страданий! Не хватало того, чтобы заметила мама. Придёт время, буду действовать по обстоятельствам. В конце концов вернусь в Челябинск. Пусть буду работать санитаркой, но родителей в посёлке не опозорю». С этой клятвой самой себе она закончила думать про сложившуюся ситуацию.

Варя встала и стала ходить по вокзалу, разглядывая объявления и плакаты. Обратила на себя внимание, проходя мимо зеркала, висящего на стене. Улыбнулась, поправила прическу, посмотрела на себя сбоку и осталась довольна. Она красивая и стройная женщина, у неё будет любимый муж, главное ― не паниковать.

В это время за ней наблюдал Иван Ильич, который приехал только что на вокзал. В руках у него был портфель, набитый книгами. Он был очень доволен увиденным. Варя снова была такой, какой её провожали на учёбу, только стала более взрослой и даже солидной.

— Варя, до посадки остаётся час, надо поесть в столовой, иначе мы с тобой не доедем до дома живыми, помрём от голода, ― с такими словами, улыбаясь, Иван Ильич подошёл к дочке.

— Согласна, папа! ― ответила Варя.

В столовой выбор блюд был небольшой, Варя взяла салат и чай с пирожным. Иван Ильич решил покушать плотнее, взяв ещё и второе блюдо. После посещения столовой, сытые отец и дочка пошли на посадку.

Глава 2

От областного центра до районного поезд шёл двенадцать часов. Потом, через два часа ожидания, они сели на другой поезд, до Верясок. Поездка до родного посёлка длилась ещё час.

Поезд прибыл на станцию в одиннадцать. Остановка была конечной, потому пассажиры выходить из вагонов не торопились. Иван Ильич с двумя чемоданами, а Варя с портфелем и сумочкой сошли на дощатый настил перрона и пошли домой. Они оба выглядели уставшими, так как в пути спали мало. Варя волновалась по поводу встречи с мамой, подругами, с Виктором, а Иван Ильич волновался за Варю.

На перроне и возле него было много народа. Кроме встречающих, небольшими группами стояла молодёжь, в основном парни. Станция находилась недалеко от жилых домов и в посёлке было принято собираться утром на вокзале, чтобы посмотреть, кто приехал, договориться о том, как провести выходной. Иван Ильич и Варя в общем потоке выходили с перрона, как вдруг от ближайшей группы парней к ним направился высокий молодой человек в военной гимнастёрке. Только по большим карим глазам Варя узнала Виктора. Он подошёл, поздоровался с Иваном Ильичом, при этом папа подал руку первым. Затем подхватил чемодан, который опустил Иван Ильич, чтобы поздороваться.

— Варя, поздравляю тебя с окончанием учёбы и получением диплома! Надеюсь, что ты будешь работать у нас в посёлке, ― продолжая улыбаться, обратился к Варе Виктор затем бесцеремонно взял у неё портфель.

— Спасибо, Виктор, я тоже надеюсь, что буду работать здесь, ― ответила Варя.

— Теперь у нас свой врач! Лечить, делать уколы будет прямо на дому, ― вмешался в разговор Иван Ильич.

«Почему у нас и прямо дома?» ― подумала Варя, шагая между двумя мужчинами, которые вели беседу, не обращая внимания на её присутствие.

Иван Ильич сообщил радостную весть Виктору, что он добился разрешения на получение двух новых тракторов и экскаватора. Они обсудили, кто поедет получать технику, другие вопросы, связанные с поездкой. Варя отметила, с каким уважением приветствовали встречные не только папу, но и Виктора. Девушки тоже здоровались с мужчинами, при этом, останавливая взгляд на Викторе, смущались и кокетливо улыбались. Виктор же небрежно им кивал. Подошли к дому, где жили Иван Ильич и Варя. Отец поблагодарил Виктора за помощь, взял чемодан и направился к входной двери в подъезд. Варя взяла портфель и медленно пошла за ним.

— Варя, ты пойдёшь в клуб? Сегодня будет кино, ― спросил Виктор у девушки.

Варя остановилась, повернулась и стала откровенно разглядывать Виктора. Перед ней стоял уверенный и красивый парень, который приглашал её в клуб. Если она откажется, он также уверенно, с улыбкой попрощается и уйдёт. Это был совсем не тот Виктор, которого она знала раньше.

— Да, ― ответила Варя.

— Я зайду за тобой в восемь.

— Хорошо, ― согласилась Варя.

Но если Варя спешила домой с предчувствием радостных событий, то у Виктора было какое―то внутренние напряжение. Сколько раз он представлял себе первую встречу с Варей после армии. Как он будет признаваться ей в любви, как потребует честного признания в том, что он для неё значит. Только гордость и твёрдость характера, которые воспитал он в себе за время службы в армии, немного успокаивали Виктора. Он уверял себя: если Варя его не любит, то ничего страшного не случится, он встретит другую девушку.

Шагая домой, Виктор вдруг вспомнил случай, который стал в его жизни тем моментом, после которого он стал уверенным и знающим себе цену.

Случай этот произошёл летом, когда позади была уже половина срока службы. Артиллерийский полк, в котором служил Виктор, возвращался с полевых учений дивизии. В учениях принимали участие полк пехоты и кавалерия. Первыми с места проведения совместных учений ускакали кавалеристы, за ними двигалась артиллерия. Легкие пушки тащили лошади. Тяжёлые пушки, гаубицы, перемещались с помощью тягачей, проще говоря, тракторов. За артиллерией маршировала пехота. Для того, чтобы попасть на место своего постоянного пребывания, артиллерия должны была свернуть налево от общего маршрута и преодолеть достаточно высокую сопку. Первыми через сопку прошла артиллерия на конной тяге, затем стали преодолевать тягачи с гаубицами. Виктор был водителем пятого, последнего тягача. Шел тёплый летний дождь, который начался за полчаса до форсирования сопки. Артиллерия на конной тяге и четыре тягача преодолела сопку успешно, а последний на самой вершине вдруг стал буксовать. Дорога после дождя, прохода лошадей и техники превратилась в сплошную грязь. Тяжёлая гаубица начала стаскивать тягач к краю, дальше был обрыв. Виктор, увеличивая скорость вращения гусениц, начал разворачивать тягач поперёк дороги, но он продолжал сползать вниз, одновременно разворачиваясь поперёк дороги. Движение продолжалось несколько минут. Виктор заглушил мотор, понимая, что любое продолжение движения может привести к аварии. Когда он слез с тягача, увидел следующую картину: гаубицу развернуло так, что она теперь упиралась в тягач, а одно колесо было на самом краю обрыва. Виктор сел на траву возле гаубицы и почувствовал, как дрожат руки. Рядом сел второй водитель, который от страху спрыгнул с тягача, как только тот начал буксовать и пятиться вниз.

— Ну, ты, Витька молодец, ― сказал он, ― а я испугался, думал, конец нам. Ты никому не скажешь, что я убежал?

— Нет, сам молчи.

Дождь прекратился. Мимо места, где артиллерия свернула налево и переправилась через сопку, проходил последний взвод пехотинцев. Солдаты молча сворачивали плащи, которыми укрывались от дождя, пока один из них не заметил гаубицу, которая нависла прямо над их головами.

— Спасайтесь, ребята, ― закричал он, показывая рукой вверх.

Возникла паника. Весь последний взвод пехоты разбежался в разные стороны, колонна остановилась. Появился командир пехоты, выяснил причину паники, успокоил солдат, полк продолжил движение.

— Передайте своим командирам, что я доложу в штаб дивизии о вашей внештатной ситуации, ― сказал командир пехоты, обращаясь к растерянным водителям тягача.

— Храбрые вы, однако, ребята! ― оценивая обстановку добавил он и поспешил дальше.

Через несколько минут появились командиры артиллерийского полка. Ситуация, которую они увидели, повергла в шок, а после того, что здесь было с пехотой, их волнение перешло в страх за своё будущее. Было принято решение первыми доложить об этом в штаб дивизии, куда направился сам командир артиллерийского полка.

До его прибытия было решено обстановку не менять. Вернули два тягача, с помощью которых намеревались вытащить гаубицу, отцепив её от тягача, которым управлял Виктор.

Штаб дивизии находился рядом, примерно через час начальство было на месте происшествия. Командир дивизии был бывшим полковником царской армии, во время Гражданской войны служил в штабе Красной Армии. Он был преклонного возраста и собирался подать рапорт на увольнение. Полковник знал, что любые серьёзные происшествия в доверенной ему дивизии могут стоить строгого наказания. Вплоть до расстрела. Осмотрев место происшествия, он приказал доложить, как будет исправлена аварийная ситуация. После доклада разрешил начать операцию по транспортировке гаубицы. Когда с помощью тягачей гаубицу успешно подняли на вершину и прицепили к тягачу, которым управлял Виктор, командир дивизии захотел увидеть солдата, который спас его от больших неприятностей. Колонну тягачей, которая уже начала движение, спешно остановили, Виктор предстал перед командиром.

— Спасибо, солдат! Ты спас не только пехотинцев, идущих вдоль сопки, но и нас, командиров, от серьёзного наказания. Я не могу сейчас тебе сказать, какую ты получишь награду, но буду ходатайствовать. Награда будет достойна твоего храброго поступка. Благодарю тебя, солдат, за службу, ― затем крепко пожал Виктору руку.

— Служу трудовому народу! ― отчеканил Виктор и побежал к своему тягачу.

Командир дивизии после этого случая был уволен из армии, а командир полка решил в штаб армии, минуя штаб дивизии, не докладывать о происшествии. Потому наград Виктор не получил, так как случившее было расценено как обычная нештатная ситуация. Виктору перед строем солдат объявили благодарность за службу и направили письмо родителям с благодарностью за должное воспитание сына, который проявил храбрость при ликвидации нештатной ситуации.

После случившего на сопке, Виктор вырос в прямом и переносном смыслах. Он и сам почувствовал, что уже не испугается и не растеряется при любых сложных обстоятельствах. Служба после того случая проходила веселей, трудности как будто не замечались. Виктор никогда больше не терпел унижений, от какого бы они не исходили.

Виктор в раздумьях спешил домой, а Варя в это время обнимала маму. Затем они сели пить чай с пирогами. Мама рассматривала свою дочь и пыталась понять, какой приехала Варя домой, как она себя чувствует. Варя к этому была готова и старалась не разочаровать маму. Она смеялась, шутила, хвалилась своим успехами в учебе и на практике, но Надежду Петровну было сложно обмануть. Наблюдая за Варей, она уже хотела спросить, что случилось, но в разговор вмешался Иван Ильич. Он предложил закончить беседу и немного отдохнуть после дороги. Варя с радостью согласилась и ушла к себе в комнату.

Когда родители остались на кухне вдвоём, Надежда Петровна спросила мужа:

— Иван, с Варей что-то случилось? Она старается быть весёлой, а сама чуть не плачет. Я же чувствую.

— Надя, успокойся, не паникуй. Наша дочь ― очень сильный человек, даже если что-то случилось, она это переживёт. Пожалуйста, не пытайся заставить её быть откровенной. Придёт время, она расскажет сама. Хватит разговоров, я тоже пошел отдыхать, ― закончил Иван Ильич и направился в спальню.

Варя с Иваном Ильичом проспали до пяти часов вечера. Оба были этому радостно удивлены, настроение само собой стало улучшаться у всех домочадцев.

Надежда Петровна накрыла на стол, семья в полном составе села ужинать. После трапезы Варя стала собираться в клуб. Она попросила маму помочь в выборе платья, так как сомневалась в том, что выбор будет либо слишком городским, либо, наоборот, устаревшим даже для посёлка. Наблюдая, с какой тщательностью и настроением она собирается в клуб, Надежда Петровна поняла, что Иван Ильич был прав. Варя не собиралась вешать нос, она что-то задумала.

Девушки хотелось выглядеть уверенной, красивой, чтобы быть достойной парой Виктору. Вдруг Варя подумала о том, что ехала домой с мыслями, что Виктор будет стремиться стать достойным её, а получилось по-другому. Такое положение дел немного развеселило, Варя улыбнулась.

В назначенное время Виктор ждал девушку возле дома. Варя была готова, потому быстро вышла, взяла его под руку. Они направились в клуб, который находился рядом. За время пути они только успели обменятся парой фраз о том, как в лучшею сторону изменился посёлок за три последних года.

Возле клуба стояла молодежь ― парни и девушки по отдельности. Так было принято. Варя с Виктором тоже разошлись. Она подошла к Миле, которую заметила, подходя к клубу, а Виктор присоединился к парням.

Встреча Вари и Милы была радостной и бурной. Они обнялись, затем разглядывали друг друга, потом снова обнялись, и началась беседа давних подруг:

— Варя, как я рада, что ты приехала! Думала, не дождусь! ― начала Мила. ― Поздравляю тебя с окончанием учебы, будут теперь свои люди и в больнице, ― продолжала подруга.

— Спасибо, Мила, я тоже рада тебя видеть. Как мне тебя не хватало, подруга, ― голос Вари дрогнул.

— Я без тебя чуть замуж не вышла. Наверно, слышала, что Степан меня сосватал. Свадьба через месяц. Мы хотим вас с Виктором пригласить свидетелями, не откажешься?

— Что ты, Мила! Я так рада за тебя.

— Знаешь, Варя, Степан меня очень любит, не зря я его три года ждала из армии. Он в первый же вечер так крепко меня обнял, что я закричала. Три дня меня тискал. Я не выдержала и сказала ему, что, кроме медвежьих объятий, он больше ничего не может. Тогда он меня в охапку и к себе, в летнею избёнку. Через два дня, в выходные, пришёл сватать. Папа был сразу не против, а мама вдруг заявила, что Степан не доказал своей любви к её дочери. Спешить со свадьбой не стоит. Сватья объясняют матушки, что молодые три года ждали этой свадьбы, любят друг друга, а она уперлась и не соглашается. Тут я чуть не заплакала. Маманя видит, что мне плохо и говорит так ехидно: «Ну, кажется, жених уже доказал, что мою Милу любит. Давайте играть свадьбу!» ― Мила засмеялась, довольная своим рассказом, смотря прямо в глаза подруге. ― Варя, а ты изменилась, стала какой-то взрослой, солидной. Так и хочется тебя назвать Варварой Ивановной.

— Мила, я так устала, сдавая экзамены. Дай мне время, я снова стану твоей подругой Варькой.

— Ладно, пошутила я. Слушай, Варя, приходите завтра вечером с Виктором ко мне домой. Посидим, поговорим о предстоящей свадьбе. У нас есть хорошая настойка, пригубим немножко, парням нашим радость доставим.

— Я приду и Виктора приглашу, а пойдёт он или нет ― не знаю.

— Пойдёт! ― уверенно сказала Мила.

Она хотела продолжить беседу, но народ двинулся к дверям, что означало: скоро начнётся кино, надо занимать место. По традиции на первых рядах сидели пожилые люди и дети, затем ― женатые пары, потом ― девушки, а за ними, на следующем ряду, ― парни, каждый за своей девушкой. Мила с Варей сели по традиции на предпоследний ряд. Позади них, расталкивая других парней, сели Степан и Виктор. Подруги оглянулись, делая вид, что рассматривают сидящих вокруг. Мила улыбнулась, Варя улыбнулась ей в ответ, довольные девушки стали смотреть кино.

Фильм про любовь богатой девушки и бедного жениха был снят до революции, шёл с субтитрами. Пожилые люди плохо читали и не успевали до смены кадра. Чтобы исправить ситуацию, текст читали молодые парни и девушки, которые учились в старших классах.

В фильме было много веселых моментов, все вокруг смеялись, но Варя улыбалась редко. Происходящее на экране, было для неё не смешным, а глупым. Но настроение у Вари было хорошим, вокруг были друзья, которые любят её и не дадут никому в обиду, чего так не хватало девушке в последнее время.

Кино закончилось. Все стали выходить на улицу. Парни ― первыми, каждый ждал свою девушку. Это тоже была традиция. Варя не сомневалась, что Виктор будет ждать её, но выйдя из клуба, увидела его с Верой. Они весело разговаривали и смеялись.

— Не обращай внимания, ― услышала Варя тихий голос Милы за спиной. ― Она давно охотиться за Виктором, но он с ней не хочет встречаться.

Варя подошла к ним и поздоровалась. Вера тоже поздоровалось и поздравила Варю с возращением домой. Вдруг неожиданно для Вари бывшая подруга задала вопрос:

— Варя, ты вступила в комсомол?

— Нет, ― ответила девушка.

— Жаль, в больнице у нас мало комсомольцев.

Продолжать беседу Варя явно не хотела. Вера поняла это, сухо попрощалась и пошла в сторону клуба. Варя взяла под руку Виктора, и они пошли по улице. Рядом неожиданно появились Мила и Степан.

— Варя, Витя, завтра ждём вас на чаепитие! До свидания, до завтра, ― проходя мимо, прощебетала Мила.

— Я приду, ― сказала Варя. ― А, ты?

Она вопросительно посмотрела на Виктора.

— Конечно, но одним чаем, Мила, не отделаешься, ― пошутил Виктор.

Все засмеялись, летний теплый вечер стал ещё милее. Варя и Виктор шли медленно, молчали. Первой заговорила Варя:

— Почему Вера спросила меня про комсомол, она что у вас комсорг?

— Да, ещё какой. Её освободили от обязанностей кладовщика, теперь она занимается только комсомольскими делами, но зарплату получает прежнюю.

— Ты тоже комсомолец?

— Да, вступил в армии.

— Вера смотрела на тебя с восхищением. Ты нравишься ей? Или ты активный комсомолец?

— По-моему, кроме комсомола, Вере никто не нужен, ― солгал Виктор, так как под предлогом комсомольских поручений она не оставляла его в покое.

По выражению лица Виктора, говорящего про Веру, Варя поняла, что она его точно не интересует, потому решила сменить тему разговора.

— Какая Мила счастливая, она давно любит Степана. Как хорошо, что они скоро будут вместе.

— Степан тоже любит Милу, ждёт свадьбу с нетерпением.

— Мы завтра пойдём на чаепитие?

— По-другому нельзя, мы же обещали. В какое время за тобой зайти?

— В семь часов вечера, наверно, это самое подходящее время. Как ты думаешь?

— Согласен, буду вовремя, товарищ командир! ― Виктор шутливо отдал честь.

Молодая пара подошла к дому, где жила Варя, остановились.

— Витя, у меня сегодня было столько событий: дальняя поездка, встречи. Я устала. Мне хочется отдохнуть. Я пойду, ты не против?

— Нет, конечно, но с тобой так хорошо. До утра бы не расставался.

— До свидания, Витя, завтра жду, ― Варя двумя руками пожала правую руку Виктора.

— До свидания, ― ответил Виктор и неуверенно попытался задержать руки Вари, но девушка решительно одёрнула.

Варя подошла к двери подъезда, помахала Виктору и вошла в дом. Она понимала, что парню хотелось выяснить, любит ли она его. Но Варя не была готова к каким-либо разговорам про любовь.

Родители не спали. После ухода Вари в кино у них была беседа о дальнейшей жизни, первой начала Надежда Петровна:

— Иван, мне кажется, ты знаешь, что случилось с Варей. Почему она приехала такой расстроенной?

— Ничего я не знаю. Когда я приехал к ней на квартиру, состояние Вари было гораздо хуже, чем сейчас. Но, в отличие от тебя, я не пытался расспрашивать, что произошло. Я рассказал Варе, как мы с тобой познакомились и поженились, она начала успокаиваться. Конечно, причиной такого состояния является молодой человек. Она, наверно, его любила, но по каким-то обстоятельствам с ним рассталась. Как мы сейчас можем ей помочь, скажи пожалуйста?

— Иван, не разговаривай со мной таким тоном, я же хочу, чтобы у нашей дочери было всё хорошо. Как нам теперь её успокоить?

— Пройдёт немного времени, Варя полюбит другого, всё будет хорошо. Вспомни свою молодость, как ты страдала после расставания со своим щёголем Арнольдом!

— Ну, во-первых, не Арнольдом, а Аркадием, а во-вторых, ты тоже вспомни, как не мог жить без Даши.

— Давай не будем ссориться, тем более, Варю любит Виктор, и поверь мне у них скоро всё наладится. Ты заметила, как она собиралась в клуб. Так равнодушные к парню девушки не собираются.

— Варя Виктора не любит, он просто для неё хороший друг, ты это прекрасно знаешь.

— Служба в армии делает из нерешительных и беспечных юношей настоящих мужчин. Виктор тоже изменился, он стал не просто хорошим специалистом по технике, но и уверенным, не боящимся трудностей парнем. Да и внешне просто красавец, как мужик, конечно. Многие девчонки хотят, чтобы он на них обратил внимание. Зная Варькин характер, она не позволит, чтобы её Виктор ухаживал не за ней, а за другой девушкой.

— Иван, а тебе не кажется, что ты сам в него влюбился. Не легко будет Варе отбить его у тебя.

— Хватит шутить, давай лучше подумаем, как Варе остаться с Виктором вдвоём в нашей квартире. На улице им объясниться будет сложнее, а дело двигается к этому. Я предлагаю пойти в гости к моему начальнику Василию Антоновичу. Он со своей супругой был у нас в гостях, они видели нашу квартиру, а мы на их приглашение пока визитом не ответили. Завтра я с ним договорюсь о встрече. Надя, ты не против?

— Договаривайся, только надо купить подарок, с пустыми руками в новую квартиру не ходят. Они нам подарили люстру, а я предлагаю подарить скатерть, которая понравилась мне в магазине, стоимость примерно такая же.

— Отлично, завтра в школу тебе к одиннадцати часам, успеешь купить.

— Иван, зачем так спешить? Варя вряд ли готова объясняться в любви в ближайшее время, Виктор просто для неё друг.

— Это вчера он был для неё просто друг, а завтра будет уже любимый друг. Она считает его очень хорошим, как человека, а как мужчина он уже сегодня для неё будет на первом месте. Все бывшие просто уйдут в тень.

— Какой ты женский психолог! Я и раньше это замечала, когда ты полгода ходил за мной, пока не добился своего. Считаешь, что Варя через несколько дней после встречи будет готова признаться в любви?

— Бесполезно тебе что-то объяснять, пожалуйста, купи завтра подарок, а послезавтра пойдём в гости.

Супруги замолчали, они готовы были сделать многое, чтобы их дочь была счастлива.

— Как у тебя в школе дела? ― спросил Иван Ильич жену.

— Занятия до каникул проходили нормально, дисциплина на уроках хорошая, но успеваемость меня не удовлетворяет. Домашние задания многие ученики не выполняют, с родителями обсуждать это бесполезно. Говорят, не хочет учиться ― пускай идет работать в карьер, там образование не нужно. Читать, писать умеет, этого достаточно.

— Как к тебе относятся в коллективе? ― в очередной раз поинтересовался Иван Ильич.

Этот вопрос для обоих был болезненным, они его часто обсуждали.

— Многие ко мне относятся равнодушно, но есть преподаватели, обслуживающий персонал, которые считают меня буржуйкой. Они просто не видели и не знают, кто такие буржуи.

— До революции сословия были чётко определены, каждый знал, какое он занимает место в обществе, отношения тоже были соответствующие. Сейчас на всех стенах написано, что все равны, а у власти должны находиться рабочие и крестьяне. Правильно, к власти должны привлекаться все сословия. Но почему власть должна быть только у рабочих и крестьян? Непонятно. Хотя понятно, что других сословий, кроме рабочих и крестьян, через двадцать-тридцать лет просто не будет. Мы, Надя, никогда не будем в посёлке своими. И надо с этим смириться. А знаешь, почему? Потому что рабочих и крестьян мы тоже не считаем своими. Так мы воспитаны, так обучены, так долгое время жили. Они это понимают.

— У меня на работе проблемы с партийной организацией, ― продолжил Иван Ильич. ― Не понимаю, почему рядовые рабочие, не имеющие опыта и знаний в производстве, пытаются мною руководить только потому, что они коммунисты. Пускай они честные, хорошо работают, но ответственность за работу карьера ― на мне и на директоре. Мы с директором отчитываемся на их собраниях за проделанную работу, они делают выводы и советуют нам, как продолжать работать дальше.

— Кто хозяин карьера? ― спросила Надежда Петровна, прерывая речь Ивана Ильича.

— Государство.

— Какая власть сейчас в России?

— Власть большевиков, коммунистов.

— Значит, кто сегодня хозяин заводов, земли и всего имущества?

— Коммунисты? Ты это хочешь сказать?

— Не может быть имущество, заводы, земля без хозяина, иначе всё разворуют, всё придёт в упадок. Захватив власть, коммунисты возложили эту обязанность на себя. И правильно сделали. Через свои местные комитеты они контролируют всё, что происходит не только на производстве, но и во всём обществе. Ты постоянно с ними споришь по разным вопросам, споришь с властью. А когда у них будут специалисты, способные тебя заменить, и они будут коммунистами, тебя просто уволят.

— Как ты советуешь мне дальше работать?

— Не надо спорить, показывая, что ты специалист, что тебя раздражает вмешательство партийной организации в работу карьера. Ты снижаешь так называемый авторитет, проще говоря, не признаешь коммунистов хозяевами. Только настоящая власть не любит слово «хозяин», принято говорить «руководящая роль партии». Не надо спорить, возражать, признавай власть коммунистов над собой.

— Надя, возможно, ты права, и я постараюсь быть послушным исполнителем воли коммунистов. У меня много вопросов по поводу того, что происходит в России, но все рассуждения сведутся к руководящей роли партии. Давай лучше готовиться ко сну.

— Я буду ждать прихода Вари, так хочется напоить чаем.

— Мне тоже интересно, с каким настроением придёт дочь. Пока посмотрю книги, которые купил.

Когда Варя пришла из клуба, она не удивилась тому, что родители не спали, хотя время было позднее, а только обрадовалась.

— Мама, я хочу пить чай с пирогами, ― сообщила она, стоя у двери, в которую только что вошла.

— Варя, я ждала тебя. И к чаепитию всё готово. Папу приглашать?

— Конечно, я так по вам соскучилась, так хочется, чтобы мы были вместе.

Иван Ильич был не против попить всем вместе чайку. Надежда Петровна поставила пироги на кухонной столик и пригласила всех к столу. Когда все сели, Варя сообщила:

— Мила пригласила меня и Виктора завтра на чаепитие, так что следующий вечер я проведу без вас, не обижаетесь.

— Не обидимся, если ты принесёшь нам что-нибудь вкусненького от Милы, ― пошутил папа.

— Папа, представляешь, какое будет лицо у мамы Милы, когда я попрошу завернуть для тебя пирожок или ватрушку? — пошутила в ответ Варя и громко засмеялась.

— Представляю, ― ответил Иван Ильич.

— Как провела вечер, какой смотрели фильм?

— Смотрели комедию с субтитрами, мне не очень понравилась, веселее было с Милой. До кино она рассказала, как её сватал Степан. После кино встретила Веру, всю озабоченную комсомольскими делами.

Варя замолчала и о чём-то задумалась.

— Всё! Ложимся спать, ― объявил Иван Ильич, поставил пустую чашку, встал со стула и направился в спальню.

Варя спала спокойно. Проснулась от солнца, которое светило прямо в лицо. «Забыла поправить штору» подумала она и повернулась на другой бок. Спать она хотела, но в голову всё настойчивее приходили всякие мысли. Первое, что она теперь дома, рядом родители, которые её любят. Теперь будет вместе с Виктором и Милой, друзья не дадут её в обиду. Следующее, о чём размышляла Варя, был поход на чаепитие к Миле.

— Доброе утро, дочка! Пора вставать, время десять часов, ― прервала думы мама.

— Мама, правда, десять? Так долго я ещё не спала, вот за соня.

— Спи, дочка, отсыпайся, скоро устроишься на работу снова ― заботы, режим. Я сейчас схожу в магазин, куплю продукты, скатерть для подарка, а ты вставай и завтракай.

— Подарок для кого?

— Завтра хотим сходить на смотрины новой квартиры к папиному начальнику. Мы вселились в новое жильё одновременно, но они были у нас в гостях, а мы у них нет. Всё, я тороплюсь, надо успеть сходить в магазин до школы.

Варя слышала, как мама, выходя из квартиры, хлопнула дверью, но вставать ей не хотелось. «Прав был Обломов, считая, что лежать в кровати ― самое лучшее времяпровождение», ― подумала девушка. Затем встала, заправила постель и пошла умываться. Варя делала всё медленно, с удовольствием. Она оделась и расчесала волосы перед зеркалом. Настроение было хорошее.

Варя не успела позавтракать до возвращения мамы из магазина. Однако Надежда Петровна не проявила к дочери никого интереса, а разложив покупки по местам, быстро переоделась и ушла в школу.

Ожидая родителей с работы, Варя занялась разбором и наведением порядка в комнате и в своём гардеробе. Мама пришла в четыре, папа ― в шесть часов вечера. Варя уже была готова к походу в гости к Миле.

— Как провела день, чем занималась? ― начал задавать вопросы Иван Ильич после того, как переоделся.

— Занималась домашними делами. Папа, купи мне в комнату зеркало и небольшой шкаф для одежды.

— В твою комнату мы ничего не покупали, кроме кровати, ожидали твоего приезда и твоих пожеланий. Зеркало можно купить, а вот шкаф закажу знакомому столяру.

— Завтра мы с мамой пойдём в гости к моему начальнику, ― продолжил Иван Ильич. ― Он давно ждёт нас, чтобы похвалиться своей новой квартирой.

— Папа, у тебя хороший начальник? ― спросила Варя.

— Василий Антонович ― добрый человек, с ним хорошо работать, ― ответил Иван Ильич.

Надежда Петровна накрыла стол и пригласила мужа на кухню.

Иван Ильич предложил поужинать вместе. Варя отказалась:

— Я уже поела, а сейчас пойду с Виктором к Миле, он только что подошёл к нашему дому и ждёт меня. Пока, папа, я побежала.

Входная дверь хлопнула, Иван Ильич не успел даже ответить.

Из-за обстановки в родительском доме Виктор пришёл к Варе на полчаса раньше. Он пришёл с работы в пять, поел и решил отдохнуть. Папа, Захар Матвеевич, заметил, что Виктор освободился, потому попросил его помочь отремонтировать телегу. Виктор, увидев, какая нужна была помощь, сразу понял, что это повод для разговора без присутствия мамы. Смазать колёса у телеги он смог бы и один.

— Подержи телегу, ― сказал отец, подавая оглоблю Виктору. ― Говорят, Варя приехала?

— Приехала, сегодня пойдём с ней в гости к Миле, ― ответил Виктор.

— Варя, конечно, заноза глубокая, но девушка серьёзная. Я помню, как до армии, она готова была за тебя с любым парнем подраться.

— Папа, я сам себя мог защитить, ― перебил Захара Матвеевича Виктор.

— А ты меня не перебивай! Ты, сынок, не хорохорься, будь самим собой. Они, бабы, нас, мужиков, насквозь видят. В Библии сказано, что бог создал Еву из ребра Адама, вот они наше всё нутро и видят.

— Папа, к чему весь этот разговор?

— Мать твоя всю плешь мне переела с разговорами, что Варя тебе не пара, что она слишком гордая и будет тобой командовать. Вот я и решил с тобой поговорить. Ты сам-то как считаешь?

— Варя нормальная, спокойная девушка. Я нормальный парень, не хлюпик какой-нибудь, командовать собой не позволю. Что вам от меня надо?

— Ты, сынок, на нас не обижайся, мы же тебе счастья желаем, как лучше хотим. А с Варей встречайся, девка она хорошая.

Они молча закончили смазывать телегу. Виктор спеша и молча переоделся затем вышел на улицу. Он знал, что такой разговор должен был состояться, так как несколько раз слышал, вернее, подслушивал ссору между отцом и матерью на эту тему.

По дороге он успокоился, настроение стало улучшаться. Он даже был рад, что хотя бы с родителями выяснений по поводу Вари больше не будет. «Осталась сама Варя», ― подумал он и поспешил к дому девушки, не обращая внимания на время.

Их встреча со стороны Вари была чисто дружеской, но с нетерпением ждали и хотели этой встречи оба. Варя уверенно взяла Виктора под руку, но предложила не спешить к Миле, а немного изменить маршрут, пройти мимо больницы.

Больница находилась на краю посёлка в бывшем лазарете. Большой современный пристрой, который был больше основного здания, изменил вид поселковой больницы.

— Я здесь буду работать, ― сказала Варя, подходя к больнице.

— Я здесь был три года назад на призывной комиссии. Пристрой тогда был ещё не достроен. Лучше сюда не попадать, а если попал, то только в твои руки, ― после этих слов Виктор пожал ладонь Вари.

Возле больницы они стояли не долго, надо было спешить к Миле, которая ждала гостей.

После приветствия и нежных объятий подруг все сели за стол. Кроме двух молодых пар, за столом сидели родители Милы и её младший брат.

Стол накрыли для чаепития, посередине стоял графин с настойкой. Хозяин, Владимир Евгеньевич, предложил выпить за встречу. Девушки и хозяйка отказались, парни промолчали, что было знаком согласия. После выпитой рюмки Владимир Евгеньевич первым начал беседу. Формальным поводом для встречи была предстоящая свадьба, но хозяин больше внимания обращал на Варю, интересуясь её делами. После второго тоста за парней, которые достойно служили, Мила поняла, что предстоящая свадьба папу не интересовала, так как всё уже было сто раз обсуждено.

— Папа, мама, можно мы обсудим без вас предстоящую свадьбу? — неожиданно попросила Мила.

— Да, конечно, — ответил Владимир Евгеньевич и направился в свою комнату. Мама ушла на кухню, брат убежал на улицу.

Как только родители покинули зал, Мила встала, разлила всем по полстакана настойки. Подняла свой стакан и произнесла тост:

— Варя, давай вспомним молодость и выпьем за нас и наших женихов!

Все засмеялись и дружно опорожнили стаканы. Девушки после выпитой настойки долго морщились и спешно закусывали, а парни с удовольствием за этим наблюдали.

— Мила, я что-то не помню, чтобы мы с тобой пили настойку три года назад, ― сказала Варя, вопросительно глядя на Милу.

— Ты забыла, как я, ты и Верка пили у тебя ядрёный свекольник, а потом весёлые пошли на танцы, ― ответила Мила.

— Помню, но это же был свекольник, а не настойка. Нам стало весело, но пьяными мы не были, — возразила Варя.

— Не скажи, ― неожиданно для всех заговорил молчун Степан. ― Я помню, какие вы тогда были смелые в клубе. Вас даже ребята боялись.

— Я тоже помню, как ваша троица поколотила Веню сопливого за то, что он оскорбил Милу, ― продолжил Виктор.

Все засмеялись: это была правда, хотя произошло всё не в клубе, а на речке. Затем девушки поддержали парней в воспоминаниях, они рассказывали наперебой забавные случаи, которые произошли с ними до ухода в армию.

— Хватит смеяться, у меня живот заболел, ― вытирая слёзы от смеха, заявила Мила.

Затем, обращаясь к Виктору, спросила:

— Витя, а когда вы с Варей будете играть свадьбу?

Тот не ожидал такого вопроса, но ответил уверенно, спокойно, глядя прямо в глаза Миле:

— Да я хоть завтра готов сватов заслать!

Такой решительный ответ смутил даже бойкую Милу, она опустила глаза и обратилась к Варе:

— Ждём твоего ответа, Варвара-краса, длинная коса.

Варя не была готова к такому повороту, после уверенного ответа Виктора ответить хотелось положительно, но что-то мешало. Выход был найден, когда у неё созрела шутка:

— Мама будет против, Виктор ещё не доказал, что меня любит.

Сказанное было явным намёком на сватовство Милы.

Все поняли намёк и засмеялись, однако Мила предположила, что у Вари не так-то всё просто. Решила дальше не выяснять, а снова обратилась к Виктору:

— Витя, надо быть тебе смелее, как Степану, тогда и докажешь, что любишь.

— Да ты тоже не робкого десятка, ― вмешался Степан, намекая на то, что Мила сама подтолкнула его на любовную утеху.

Мила заметила, что Варе стала грустно, она решила сменить тему разговора:

— Варя, парни, посоветуйте: стоит ли мне приглашать Веру на свадьбу? Она вчера, проходя мимо, отвернулась и не поздоровалась со мной. С этим комсомолом просто сошла с ума: сначала отказывала, а сейчас предлагает мне вступить. А мне это надо? У меня теперь Степан есть, некогда по собраниям ходить.

— Мила, вспомни, какими мы подругами были. Поговори с ней, помирись и пригласи на свадьбу. Поверь мне, ей одиноко, вот и носится она с этим комсомолом. Вот встретит парня, полюбит и забудет про общественные нагрузки, — посоветовала Варя.

— Ладно, поговорю. Только насчёт комсомола ты ошибаешься. Он у неё всегда будет на первом месте.

— Уже поздно, пойдём, Витя, домой. Завтра вам всем на работу рано вставать, ― предложила Варя, заметив, что Виктор посмотрел на часы.

— Да, это верно. Вставать надо рано, ― поддержала Мила подругу.

Провожая гостей, она поблагодарила друзей за то, что пришли и весело провели вечер.

Покинув квартиру Милы, Варя с Виктором некоторое время шли молча.

— Как изменилась Мила. Была робкой, застенчивой девушкой, — нарушила молчание Варя. ― Помнишь, как она провожала Степана в армию? Он уже собрался заходить в вагон, а она его обняла и поцеловала, после заплакала и убежала. Степан хотел бежать за ней, ели удержали. До проводов она даже себя за руку не позволяла ему держать. А сейчас вон как шутит над всеми. Степана на глазах у всех может расцеловать. Молодец, Милка!

Виктор был согласен с Варей, но промолчал, только кивнул в знак согласия. Ему хотелось сказать, что Варя тоже изменилась, но не стал. Это могло нарушить его план по признанию в любви и добиться ответа о взаимном чувстве.

Варя это почувствовала, начала мысленно искать выход, чтобы такого разговора сегодня не случилось. Возле дома они остановились.

— Варя, тебе не холодно? — спросил Виктор и обнял её, прижав к себе.

Нежный запах волос, упругая девичья грудь сыграли свою роль: Виктор нежно, но всё сильнее прижимал любимую девушку, целовал её волосы. От возбуждения по телу пробежала мелкая дрожь. Возбуждённое состояние парня стало передаваться Варе. Девушка поняла, что контроль над собой скоро потеряет не только Виктор, но и она. Тихонько, но настойчиво она отстранилась от парня, упираясь ладонями ему в грудь.

— Варя, я хочу узнать твое отношение ко мне… — начал было Виктор, но она не дала ему договорить, нежно прикоснувшись пальцами к его губам.

— Это теперь не имеет никакого значения, ― было тихо и загадочно произнесено.

Виктор вопросительно смотрел на Варю, он не понимал о чём речь. Тревога от того, что она его не любит, постепенно охладила его, взгляд становился всё серьёзнее. Варя тоже успокоилась, но то, что Виктор не понял её и стал серьёзным, даже немного развеселило.

— Витя, приходи завтра ко мне в гости. Папа купил в Челябинске книги, думаю, тебе будет интересно их посмотреть. На обложках ― машины, тракторы, экскаваторы. В семь часов вечера приходи, я буду одна, мама с папой пойдут в гости, — произнося это, она опустила руки и немного отступила от Виктора.

— Варя, конечно, приду, ― оживился Виктор, как будто глотнул воздуха после долго пребывания в воде.

— До свидания, Витя.

Варя повернулась и пошла к двери подъезда, затем оглянулась, помахала рукой и скрылась за дверью.

Она тихо вошла в квартиру. Родители уже спали, поэтому, не включая свет, Варя прошла к себе в комнату, тихо разделась и легла. Сердце тревожно билось, то, что произошло, и радовало, и пугало её. Она поняла, что хочет Виктора, что никому его не отдаст. Но любит ли она его? Да к чёрту эту любовь! Она вспомнила, как любила, как была счастлива. И чем всё это закончилось? Слёзы от воспоминаний хлынули из глаз, она заплакала и не торопилась себя утешать. Ведь чем дольше плакала, тем легче ей становилось. Она чувствовала, что обида и мысли о том, что она никогда не будет счастлива, покидают и больше никогда не будут её угнетать.

Утром Варя встала рано ― не было ещё восьми. Мама только что проводила отца на работу и заправляла постель.

— Доброе утро, мама, ― сказала Варя и прошла в ванную.

— Доброе утро, — ответила мама. — Что-то ты сегодня рано проснулась, полежи ещё немного.

— Не хочу, мам.

Надежда Петровна была уже на кухне и начала готовить еду, когда Варя присоединилась к ней. Дочка предложила маме заняться готовкой вместе.

— Варя, мне сегодня в школу к десяти. Парты будем красить, поэтому готовить обед начнём вместе, а заканчивать будешь одна, иначе я не успею.

— Мам, я теперь всегда буду с тобой готовить еду. Ты не против?

— Дочка, буду только рада. Да и тебе пригодится в будущей семейной жизни.

После того, как Надежда Петровна объявила, что пора собираться на работу, Варя обратилась к ней:

— Мам, я пригласила Витю к нам домой. Ты не против? Мы посмотрим папины книги, которые он купил в Челябинске, попьём чаю.

— Конечно, не против, можешь угостить его свекольником.

После уходы мамы, Варя продолжала готовить обед машинально, мысленно готовилась к встрече с Виктором.

Варя понимала, что дело может дойти до близости. Она просмотрела все свои наряды, отложила на кровать всё, что посчитала подходящим в данном случае — от нижнего белья до блузки. Осмотрела внимательно комнату, кроме кровати и стула, в ней больше ничего не было. Варя переставила стул поближе к окну, вышла в зал и принялась наводить порядок там. Перекладывая вещи с одного места на другое вскоре поняла, что занимается ерундой.

В спальню родителей она вошла, но что-то трогать себе запретила. Осталась кухня и ванна. Мама любила, чтобы у неё в квартире были чистота и порядок, поэтому осмотр прошёл быстро. Варе даже стало немного грустно от того, что подготовка уже закончилась, ведь до встречи оставалось целых шесть часов.

Девушка вернулась к себе в комнату. Она села на стул и поняла, что её больше всего волновало и к чему она ещё не была готова. Об этом стыдно даже подумать, тем более сделать: признаться Виктору, что у неё была близость с мужчиной. Был другой вариант — сделать так, чтобы он об этом не догадался. Начинать со лжи семейную жизнь, а она была уже уверена, что они с Виктором поженятся, нехорошо, но и признание испортит чистоту их отношений. Неизвестно, как он отнесётся к этому. «Я хочу и буду счастливой! И сделаю счастливым Виктора, — решила Варя. — Никаких глупых признаний не будет. Если мы будем счастливы, то об этом обмане я завтра же забуду, а он вообще не будет знать и страдать по поводу моей любви и верности».

Теперь надо было придумать, как сделать так, чтобы он не сомневался в её девственности. Варя вспомнила, как на первом курсе одна девушка рассказывала о том, как старшая сестра обманула своего будущего мужа по этому поводу. Эта история была озвучена в комнате общежития, где четыре девушки перед сном рассказывали друг другу байки про любовные отношения. Не думала тогда Варя, что фантазии однокурсниц когда-нибудь ей пригодятся. Она приготовила раствор, для чего пришлось пожертвовать несколькими каплями крови, затем поставила пузырёк под кровать в своей комнате. «Интересно, скольким девушкам вот так приходилось обманывать своих женихов?» — подумала Варя и улыбнулась.

Время до прихода родителей с работы было достаточно. Она решила посмотреть книги, которые привёз папа из Челябинска. И вообще посмотреть домашнею библиотеку. Время за чтением пролетело быстро. Первой с работы пришла мама, через два часа — папа. Папа пришел с хорошим настроением, помыл руки и сел вместе с Варей кушать. Сегодня дочь угощала супом и макаронами с котлетой. Иван Ильичу очень понравилось, как были приготовлены суп и второе блюдо. Он ещё дольше хвалил и благодарил бы дочь за приготовленный обед, если бы не вмешалась мама. Надежда Петровна посоветовала ему начать готовиться к походу в гости. Есть она отказалась, только попила чай.

Родители переоделись и ушли, предупредив Варю, что придут не раньше десяти часов вечера.

Теперь переоделась Варя и, встав у окна, чтобы её не было видно с улицы, стала наблюдать за прохожими. Она волновалась перед встречей, а когда Виктор зашел в квартиру, её колени задрожали.

Виктор стоял у порога.

— Ну, что встал? Проходи в комнату, ― не слыша себя, сказала Варя.

Виктор снял сапоги, было видно, как он волновался. Варя стояла посреди комнаты не зная, что говорить и делать.

Виктор решительно подошел к ней и дрогнувшим голосом произнёс:

— Варя, я три года ждал этой встречи! ― он взял руки любимой и прижал к груди.

— Ну, вот и дождался, ― не отнимая рук, тихо ответила Варя.

Виктор поцеловал Варю и получил нежный поцелуй в ответ. Затем начал целовать лицо, шею, при этом его руки ласково гладили ей спину, затем опустились на бёдра.

— Может, не надо, Витя, ― произнесла неуверенно Варя.

Это прозвучало для Виктора, как команда для более решительных действий.

Он не только крепко обнимал девушку, но уже пытался расстегнуть блузку. Руки дрожали, потому верхняя пуговица была просто оторвана.

— Витя, осторожнее, не на полосе препятствий! ― Варя продолжала разжигать страсть парня своим томным шёпотом.

Виктор взял на руки девушку и понёс в комнату, на ходу продолжая целовать. Возле кровати они разделись (со стороны это выглядело, как соревнование: кто быстрее). Близость произошла очень быстро, Варя успела только два раза ойкнуть и тихо застонать. Виктор не ожидал, что всё так получится, Он понимал, было что-то не так, но продолжать больше не мог. Упав на спину, он спросил:

— Варя, тебе было хорошо?

— Да, Виктор, — ответила она и прижалась к его плечу.

Оба лежали и молчали, не зная, как продолжить разговор.

— Можно, я пойду покурю? ― спросил Виктор.

— Конечно, а потом я угощу тебя свекольником.

Оба встали, оделись. На кухне Варя налила две кружки свекольника, подала одну Виктору, который курил возле открытой форточки. Потом села за столик и начала пить свекольник.

— Виктор, расскажи что-нибудь про армию. Тяжело было? ― спросила Варя.

Виктор потушил папиросу, положил в пепельницу, которую Варя поставила на кухне специально для него (ведь папа не курил). Потом сел за стол, обнял одной рукой Варю, другой взял кружку и, отпивая, ответил:

— Сначала было тяжело привыкать к распорядку дня, к обучению. а потом даже интересно стало. Я же служил в артиллерии, стрелять из пушек по цели было просто здорово. Правда, иногда приходилось возить их на себе, а это не очень приятно, особенно зимой или в грязь. На втором году службы я научился водить и ремонтировать тягачи, на которых мы таскали гаубицы. Тягач ― это такой же трактор, поэтому сейчас на руднике мне проще заниматься ремонтом тракторов, чем другим ребятам.

— Значит, ты будешь приходить домой весь в смазке и пахнуть соляркой?

— Да, в отличие от тебя, которая будет приходить с работы чистая, в белом халате, и пахнуть лекарствами.

— И которая будет отчищать тебя от солярки и смазки, ― продолжала Варя.

После этих слов Виктор встал и снова начал целовать девушку, взял на руки и понёс обратно в комнату. Снимая ночную рубашку с Вари и вешая её на спинку кровати, Виктор заметил пятна крови на простыни,

— Что это? ― тревожно спросил он.

— Не волнуйся! Это я стала женщиной… Я ждала тебя, Витя — глядя ему прямо в глаза, сказала Варя.

Это прозвучало так, что он безоговорочно поверил, ведь на самом деле это было правдой. Варя встретила того мужчину, о котором мечтала, которого ждала. После таких слов, Виктор бережно и ласково целовал любимую.

Близость длилась на этот раз дольше, удовлетворение от страсти наступило для обоих одновременно. Души и тела слились воедино, сдержать восторг от полученного удовольствия было невозможно и оба стонали. Когда страсть понемногу угасла, они молча легли на спину.

— Варя, я буду хорошим мужем, ― нарушил тишину Виктор.

— А я буду хорошей женой, ― ответила Варя.

— Через месяц меня должны отправить на завод за трактором, там я пробуду не меньше месяца. Нам до поездки надо поженится, ты согласна?

— Да, согласна. Я тоже через две недели хотела начать работать, поэтому сейчас будет удобнее готовиться к свадьбе. Да и лишние разговоры в посёлке про наши отношения ни к чему.

— Завтра после обеда я приду к вам и буду просить твоей руки у родителей, а сегодня вечером поговорю со своими.

Варя посмотрела в окно, сумерки сгущались, становилось темнее.

— Витя, нам пора вставать и одеваться, скоро придут родители.

— Скоро нам не придётся так быстро расставаться и ждать другой встречи.

— Да, но сейчас надо торопиться!

Провожая возле двери Виктора, Варя обняла и прижалась к нему. Парень крепко обнял и поцеловал, давая понять, что всё будет так, как они задумали.

Виктор вышел из подъезда, в это время Варя начала осматривать комнату и кухню, наводя порядок. «Родители не должны догадаться, как мы провели вечер», ― думала она и торопилась. Затем она взяла книгу, зашла в свою комнату, разделась и, лёжа на своей постели, начала читать. Сегодня вечером ей не хотелось говорить о Викторе, о предстоящей свадьбе. Она решила с родителями не общаться, чтобы случайно не проговориться.

Родители пришли из гостей весёлые, папа постоянно шутил, мама смеялась. Это означало, что они выпивали.

— Варя, как провели вечер с Виктором? — спросил Иван Ильич, заглядывая в комнату.

— Читали, пили чай, Виктор хочет попросить у тебя книгу о ремонте машин.

Ты позволишь? — на ходу придумала Варя.

— Все книги, что купил в Челябинске, я отнесу к ним в мастерскую, там пускай и читает, а нам с мамой пора спать. Спокойной ночи, дочка.

Родители ещё немного поговорили и легли спать.

«Пора и мне спать», ― подумала Варя, отложила книгу и сразу уснула.

Виктор, в отличие от Вари, решил поговорить с родителями, не откладывая на завтра. Разговор мог получиться неприятным, родители должны были переварить до завтра сообщение о предстоящей свадьбе, а затем спокойно обсудить. Так рассуждал будущей жених. Во дворе дома Виктор встретил отца, который укладывал косы в телегу.

— Папа, мне нужно с тобой поговорить, ― начал Виктор, подойдя к отцу.

— Говори, сынок.

— Я решил жениться. Завтра хочу пойти к родителям Вари и просить согласия выдать за меня замуж. Ты не против нашей свадьбы?

— Не против, с Варей тебе жить, а не мне. Хорошая она девка, и родители хорошие, а как сложится ваша совместная жизнь, кто сейчас знает?

— С мамой надо поговорить, боюсь, она будет против, постоянно сватает меня за соседскую Анну.

— Она не против Вари. Она боится, что ты не будешь счастлив с ней. Семьи наши больно уж разные. С матерью сегодня не заводи разговор, завтра я с ней сам поговорю.

— Спасибо, папа. Ну, я пошёл спать.

— Иди, сынок. Будь увереннее, сегодня другие времена. Все равны.

«Почему мои родители считают, что Варя и её родители какие-то знатные люди, и мы должны с этим считаться?» — не понимал Виктор или не хотел знать. Парень не мог представить, что если бы не революция, Варя, проживая в городе и имея образование, к тому же успех среди молодых парней высшего сословия, вряд ли обратила внимания на него, приехавшего в город с отцом на телеге, чтобы продавать молоко и мясо. Конечно, она обратила бы внимание на статного и дерзкого парня, но наверняка просто кокетливо ему улыбнулась и пошла дальше. Если Виктор этого мог не знать, то родители не забыли, как к ним относились господа и интеллигенция.

Солнце светило прямо в глаза, от того и проснулась Варя. Дверь в её комнату была прикрыта, значит, мама уже что-то готовит на кухне и решила мне не мешать. Пора вставать и помогать, как договорились. Она быстро оделась и пошла умываться. Пожелав маме доброго утра, Варя спросила, что она готовит на обед.

— Садись за стол, я налью тебе чай, а потом будешь мне помогать, ответила мама.

Варя решилась рассказать о предстоящем визите Виктора.

— Сегодня вечером к нам придёт Виктор. Он хочет с вами поговорить о нашей женитьбе. Вчера он мне сделал предложение, я дала согласие. Мам, ты не против? ― быстро проговорила Варя и опустила глаза.

Надежда Петровна села рядом, взяла дочь за руку и спросила:

— Варя, а ты его любишь? Может, вы торопитесь с женитьбой?

— Мам, мы с Виктором дружим давно. Я поняла, что без него жить дальше будет трудно. Я не могу себе представить, что Виктор вдруг полюбит другую девушку. Он меня так любит! Я боюсь его потерять.

Надежда Петровна смотрела на дочь, решительно настроенную на замужество, и поняла, что Варя уже взрослый человек, ей нужно создавать семью, что она и делает.

— Твоему отцу Виктор очень нравится. Он мечтал, чтобы вы поженились. Я мало знаю этого парня, но тоже не против вашей свадьбы. Надеюсь, что вы с папой не ошиблись в выборе жениха, — шутливом тоном произнесла Надежда Петровна последние слова.

— Спасибо, мама. Давай уже готовить обед, заешь, мне без твоей помощи вчера была сложно.

— Учись, дочка, теперь тебе это точно пригодится: голодный муж быстро сбежит из дома.

— Не сбежит, он меня любит и сам готовить согласен.

— Я так не думаю. Лучше учись готовить, муж крепче любить будет.

Они не заметили, как пролетели два часа. Надежде Петровне нужно было идти в школу.

— В какое время придёт Виктор?

— Думаю, часов в восемь.

— Сегодня мы закончим красить парты, вернусь из школы, вместе будем ждать папу с работы и встретим Виктора.

После того, как был доварен обед, она решила протереть пыль с мебели и помыть пол. Убиралась с чувством хозяйки, которая делает так перед приходом мужа, хозяина. Варя думала о Викторе постоянно, ей казалось, что он находится рядом, в другой комнате, и наблюдает за ней так, чтобы она не заметила. Девушка улыбалась, зная, что его нет, но делала уборку ещё лучше, чтобы он её похвалил.

Потом Варя занялась собой. Выбрала платье, которое подходило бы в данном случае.

Когда мама пришла из школы, Варя была готова к встрече Виктора. Не успела Надежда Петровна переодеться, как с работы вернулся Иван Ильич. Варя предложила поесть, никто не отказался, она начала накрывать на стол.

— Мне так нравится, когда мы вместе садимся за стол, — сказал Иван Ильич. ― Приятного аппетита, девушки.

— Приятного аппетита, папа, — ответила Варя.

Пока ели первое блюдо, все молчали. Пробуя второе, Иван Ильич спросил у Вари:

— Как сегодня собираешься провести вечер?

— Папа, скоро Виктор придёт к нам, ― тихо произнесла Варя.

— Да? Чем вы собираетесь заняться?

Варя смущённо опустила глаза. Она не знала, как сообщить о цели прихода Виктора. Выручила мама:

— Виктор придёт просить согласия на женитьбу на нашей дочери. Я обсудила с Варей эту ситуацию утром и согласилась, очередь за тобой.

Женщины были уверены, что Иван Ильич будет очень рад этому и сразу начнёт поздравлять Варю.

— Варя, я не против вашей свадьбы, но вы не торопитесь. Вы уверены, что любите друг друга? — неожиданно серьёзно спросил папа.

Варя с мамой переглянулись: что и как сказал Иван Ильич было настолько похоже на то, что говорила утром Надежда Петровна. От такого неожиданного сравнения обе женщины улыбнулись. Но Варя поникла, она понимала, папа не уверен, что его дочь готова стать женой, тогда предстоящая свадьба может сорваться. Снова выручила мама:

— Иван, мы с Варей долго обсуждали предстоящую женитьбу, лично я уверена, что они любят друг друга. Они взрослые люди, решение приняли осознанно. Варя боится потерять Виктора, тем более, ты его скоро хочешь отправить надолго в командировку.

Иван Ильич посмотрел на дочь и, улыбнувшись, сказал:

— Ладно, дочка, если любите друг друга ― так тому и быть. Виктор мне очень нравится, я уверен, он тебя любит. Пора нам с мамой иметь внуков, что-то мы с ней давно не нянчились.

Шутки по поводу предстоящих событий исходили от Ивана Ильича нескончаемым потоком, настроение у всех улучшилось.

Виктор пришёл в восемь часов вечера. Платоновы были готовы к встрече будущего родственника. Для предстоящей беседы пригласили за накрытый стол для чаепития. Жених подошёл к столу и, смущаясь, обратился к родителям Вари:

— Иван Ильич, Надежда Петровна! Я хочу жениться на Варе, прошу вашего согласия на нашу свадьбу.

Наступила пауза. Первым прервал её Иван Ильич:

— Прежде, чем ответить, хочу узнать у Вари, согласна ли она выйти замуж за тебя, Виктор. Слушаем тебя, дочка.

— Я согласна быть женой Виктора, ― твёрдо сказала Варя, уверенно посмотрела на будущего мужа с улыбкой, давая ему понять, что родители не против, чтобы они поженились.

— Мы тоже согласны, чтобы вы поженились. Вы давно дружите, любите друг друга, да и время подошло для создания семьи. Так что желаем вам счастья в семейной жизни, ну, и внуков нам нарожать поспешите!

— Спасибо, Иван Ильич, Надежда Петровна, за одобрение нашей женитьбы. Я люблю Варю и буду о ней заботиться. Через три дня, в воскресенье, приду с родителями сватать Варю, ― продолжил Виктор, немного смелея.

— Вы не против?

— По традиции, без сватовства и свадьбе не бывать! Так что продолжай добиваться руки и сердца нашей дочери, если уж начал. Давайте пить чай. Или по такому случаю что-нибудь покрепче выпьем будущей зять? — спросил Иван Ильич, давая понять, что официальная часть закончена, пора расслабиться.

— Спасибо, Иван Ильич, за предложение, но я откажусь, завтра с утра на работу. Чай попью, а то в горле пересохло.

— Правильно, давай пей чай и расскажи мне, какие нужны запчасти для ремонта трактора, который к вам сегодня пригнали в мастерскую.

Между двумя мужчинами началась беседа о ремонте техники. Чай давно был выпит, женщины занялись своими делами, не обращая внимание на двух очень дорогих для них мужчин. Мама с дочерью понимали, что так теперь будет всегда, как только их мужчины встретятся. Тем не меняя они были довольны таким положением.

На следующий день Варя пошла к Миле сообщить о предстоящем сватовстве и попросить её присутствовать для поддержки. Подруга была дома одна, беседе никто не мешал, можно было о секретах говорить не таясь.

— Варька, как я рада за тебя! — воскликнула Мила, узнав о предстоящем сватовстве. ― Подруга, у тебя было уже с ним «это»? Ты понимаешь, о чём я?

Варя утвердительно кивнула и смутилась.

— Правильно, зря что ли мы их ждали три года из армии. Ты снова становишься прежней, такой же веселой и смелой.

После радостных восклицаний, Мила неожиданно стала серьезной.

— Варя скажи мне правду, ты его из армии ждала? Я своему Степану три раза в месяц письма писала. Если ответ задерживался, всю ночь плакала, подушка мокрая была. А если мечты и воображения кружили голову, то мокрая была не только подушка.

Подруга смотрела на Варю и ждала ответа.

— Мила, я хочу тебе признаться, что Виктора я из армии не ждала, хотя отвечала на все его письма. Когда ехала домой, думала откажу ему. Ты же помнишь, каким он был нерешительным и угрюмым. Вечно ходил с опущенной головой. После армии он стал другим, я просто его не узнала. Если раньше Виктор был просто другом, то сейчас я его хочу, как мужика. Я не переживу, если увижу его с другой девушкой.

— С тобой всё ясно! — сделала вывод Мила после того, как Варя замолчала.

Мила поняла, что подруге не хочется вспоминать о прошлом, и она перевела разговор к предстоящему сватовству.

Три дня прошли быстро, наступило воскресенье. В шесть часов вечера Платоновы были готовы к встрече сватов. Сваты не подвели, к намеченному сроку гости зашли в дом. Дядя Виктора, Сергей Матвеевич, начал по обычаю что-то рассказывать про купца и товар, потом — про петуха и курочку, но только запутался, всех развеселив. Затем Варю спросили о согласии выйти замуж за Виктора, получив удовлетворительный ответ, усадили сватов за стол. Сергей Матвеевич сначала был за тамаду, затем подключились Иван Ильич и Захар Матвеевич. Молодые и женщины пока молчали.

Захар Матвеевич незаметно, как он думал, наблюдал за Варей, она ему всё больше нравилась. Варю смутил внимательный взгляд будущего свёкра. Она прижалась к Виктору, сжала его ладонь. Вскоре водка и настойка сделали своё дело, сваты затянули про «златые горы». Женщины поняли, что пора расходиться по домам. Мужья долго не сопротивлялись, ведь было уже поздно, а завтра всем на работу.

Свадьбу решили справить через две недели, как и просили молодые. По поводу дальнейшего жить-бытья молодых принимать решения сочли преждевременным, надо было обдумать на трезвую голову.

Пока родители провожали гостей, Виктор с Варей прощались в комнате девушки. Поцелуи и объятия становились с каждым мгновением жарче, потому молодым еле удалось обуздать свою страсть.

— Завтра утром я пойду трудоустраиваться на работу в больницу, ―

переводя дух от поцелуев проговорила Варя. ― Ты во сколько придёшь ко мне?

— Завтра мы должны подать в поселковый Совет заявление на регистрацию брака, так что жди меня в два часа дня. Я уйду с работы пораньше.

— Хорошо, а теперь иди, родители тебя ждут возле дома.

Виктор снова попытался обнять будущую жену, но Варя решительно повернула его к двери и, ласково подталкивая в спину, выпроводила из квартиры.

На следующее утро Варя пришла в больницу. «Мне предстоит здесь лечить людей, которые доверят мне самое дорогое что у них есть, — своё здоровье. Справлюсь ли я?» — думала будущая медсестра, переступая через порог медучреждения. В коридоре девушку заметили не сразу. Медсёстры и врачи увлеченно обсуждали результаты только что пройденного утреннего обхода больных. Первым заметил Варю главный врач больницы Николай Павлович.

— Варя, что остановилась, проходи. Я тебя несколько дней поджидаю.

Варя неуверенно подошла к будущим коллегам и поздоровалась.

— Проходи в кабинет, будем устраивать тебя на работу.

Николай Павлович открыл дверь в кабинет и пригласил девушку.

— Поздравляю тебя с предстоящей свадьбой! Знаю, что вы с Виктором давно дружите. Хорошо, что ваши отношения перерастут в создание семьи, — главврач пригласил Варю сесть на стул. ― Значит, пришла устраиваться на работу?

— Да, хочу работать у вас медсестрой.

— Хорошо, вот тебе бумага, ручка, пиши заявление!

Варя написала заявление и подала главному врачу.

— Почему не написала с какого числа?

— Николай Павлович, хотела попросить у вас разрешения начать работу после свадьбы, то есть через две недели. Вы не против? — робко попросила Варя.

— Я против! У нас сейчас не хватает медсестёр, вам, молодым, рожать ведь надо. Поступим так: ты сейчас оформишься, а на работу я вызову позже, исходя из ситуации. Ты согласна?

— Да, Николай Павлович. Спасибо Вам.

— Пока рано благодарить. Сейчас пойди к сестре-хозяйке, получи халат. Работать начнёшь в процедурном кабинете. Пока можешь быть свободной, иди готовься к свадьбе. Желаю вам счастья и любви!

Идя домой по центральной улице, Варя встречала жителей посёлка, которые спешили в поселковой Совет. «Они что, тоже хотят записаться на регистрацию брака?» — пошутила про себя девушка и решила узнать у родителей причину массового похода в администрацию посёлка.

Что происходит в посёлке, пояснил папа, который пришёл с работы вместе с Виктором.

— Сегодня идёт запись на казённый покос. Я пришёл раньше, чтобы пообедать и пойти на заседание комиссии по распределению желающих. Каждому из них будут назначены дни.

— Зачем они будут там работать? — задала вопрос Варя.

— Сейчас в посёлке лошадей в частных домах не держат, нет смысла кормить их целый год, заготавливая много сена. Для своих нужд — привезти сено коровам и овцам, дрова или ещё что-то — люди берут лошадей на конном дворе. Раньше все платили, но два года назад приняли решение ― отрабатывать на казённом покосе. Сегодня комиссией будем распределять желающих по дням отработки. Поняла, дочка?

— Да, ничего сложного. А у меня хорошая новость: главврач Николай Павлович разрешил мне начать работать после свадьбы. Можно спокойно готовиться. Витя, мы сейчас пойдём в сельсовет? — спросила Варя жениха, которого усадили обедать вместе с будущем тестем. Первым успел ответить Илья Иванович:

— Торопитесь, через час начнётся заседание комиссии, могут вас не принять.

Виктор положил ложку и встал.

— Да не так быстро, ешь, ещё успеете, — успокоил будущего зятя Иван Ильич.

— Спасибо, я больше не хочу. Варя, пошли, можем точно не успеть.

Виктор вышел изо стола и встал возле двери.

— Виктор, как ты торопишься одеть на себя хомут, не спеши, какие ещё твои годы, — пошутил Иван Ильич и засмеялся.

— Что ты такое говоришь, папа? Твоя дочь замуж собралась, а ты отговариваешь будущего зятя, — вмешалась в разговор Надежда Петровна.

Было непонятно, то ли сказанное было упрёком, то ли продолжением шутки. Но замечание жены ещё больше развеселило Ивана Ильича, и он, смеясь, подмигнул парню. Виктор не ожидал такой простоты в общении с будущем строгим тестем и не знал, как реагировать. Варя подошла к нему, улыбнулась, подтолкнула к двери и сказала:

— Что застыл, жених? Задумался пойти или нет подавать заявление на регистрацию брака?

Виктору было приятно такое шутливое, домашнее обращение к нему в доме будущей жены. «Меня приняли в семью!» ― подумал он. Больше никаких сомнений по поводу женитьбы у него не осталось.

Заявление молодые подали, только пришлось немного подождать секретаря с обеденного перерыва. Когда они вышли из поселковой администрации и собирались расстаться до вечера, Виктор предложил:

— Давай сегодня вечером сходим искупаемся, смотри какая жара. Боюсь, другого времени для купания больше не будет. В выходные я поеду на покос, а потом погода может испортиться.

— Какой ты молодец! Я давно не купалась в нашей речке. Сегодня обязательно пойдём. Давай я приглашу Милу со Степаном, будет веселее.

— Приглашай, я зайду за вами в шесть часов вечера. Пока! Мне надо торопиться на работу.

— Жду, — ответила Варя.

Она не сразу пошла домой, стояла и смотрела вслед уходящему будущему мужу. Пойти и пригласить Милу со Степаном Варя решила сразу, не заходя домой. Милы дома не было, она была на работе. «Похоже с подругой искупаться сегодня не получится», — думала Варя, подходя к станции.

Мила обрадовалась приглашению и успокоила подругу, обещая найти себе замену. Девушки, работающие на станции, часто замещали друг друга, Миле сделать замену было не сложно. Со Степаном было ещё проще, он работал до пяти часов.

В половине седьмого компания из двух молодых пар, весело шутя, шла на речку из Центра в Затон. Купаться решили выше по течению, подальше от посёлка и ребятишек, барахтающихся в тёплой воде на мелководье. Девушки зашли за кусты, переоделись в рубахи. В воду зашли визжа и брызгаясь. Парней к себе не подпускали, начиная визжать и возмущаться. Мокрые рубахи облегали тела молодых женщин, и они стеснялись показывать свои прелести. Парней возмущение девушек только веселило, они продолжали приближаться к ним.

Наконец парням захотелось поплавать, и они, оставив в покое своих избранниц, поплыли на противоположный берег. Река была глубокой, ныряние до дна приносило парням большое удовольствие. Пока парни плавали, девушки вышли из воды и, прячась за кустами, переоделись. Заметив невест, сидящих на берегу, женихи решили к ним присоединиться.

В отличие от девушек, парни не переодевались, их мокрые кальсоны сохли прямо на теле. Над таким положением дел девушки решили пошутить. Первой начала Мила:

— Долго вы будете сушить свои кальсоны? Мамка, наверно, ужинать ждёт. Сходите в кусты, хоть отожмите их. Не дай бог, простудите что-нибудь! Свадьбы ведь скоро…

Парни не понимали, шутит девушка или нет, ведь отжимать кальсоны у ребят не было принято.

— Не бойся, Мила, до свадьбы любую простуду вылечить можно, ― принял шутку Виктор.

— Не скажи, парень, нам не нужны ваши сложности. Марш в кусты! ― не унималась девушка, давая понять, что парни тоже уязвимы в интимных делах.

— Ладно, Милка, что привязалась? Кальсоны быстро высохнут.

Степан не понял шутки потому начал сердиться на подругу.

— Ладно, Стёп, сиди, у нас свадьба через три недели. В случае чего подлечимся, а ты Витька ступай. Правильно я говорю, Варя?

Степан сердито посмотрел на Милу и что-то хотел возразить, но Варя опередила его.

— Хватит, Мила, шутить, а то парни сейчас уйдут и оставят нас на берегу одних. Давайте лучше поговорим о нашей свадьбе. Посоветуйте, кого пригласить из молодёжи?

Дальше беседа проходила более серьёзно. Молодые не заметили, как наступили сумерки. Продолжая обсуждать свадьбы, парни проводили девушек до дома.

На следующий день Варя с Милой поехали в райцентр на разведку, посмотреть наряды на свадьбу. У девушек был список покупок, в котором числились не только одежда, но и мебель, посуда, постельные принадлежности ― то есть приданое.

Надежда Петровна многое приготовила, чтобы выдать дочь замуж, но Варе хотелось самой посмотреть, что теперь продаётся в магазинах, и сравнить. У Милы были примерно такие-же цели.

Девушки уехали рано утром и приехали вечером. В списке намеченных покупок пробелов не осталось — Варя отметила многое, теперь она знала, что и где покупать. К радости Надежды Петровны, приготовленное ею приданое обмену не подлежало. Обсудить подробнее покупки помешал Виктор, который пришёл приглашать Варю на прогулку.

Будущий муж мечтал уговорить девушку снова пойти на реку, а затем затащить в летнею избёнку. В избушке был наведён порядок, постелена чистая простынь и приготовлен кувшин со свекольником. По тому, как Варя увлеченно рассказывала о поездке, и о том, как она устала, жених понял, что его планам в этот вечер не суждено сбыться.

— Варя, я хотел пригласить тебя на прогулку. Вчера так здорово было на речке, сегодня можно было бы повторить, — уже без настроения сообщил Виктор, когда они остались вдвоём в комнате. Настоящую причину плохого настроения Варя, конечно, поняла и нежно поцеловала парня.

— Завтра, милый, пойдём, давай ночку потерпим, — засмеялась Варя и стала провожать будущего мужа домой.

— Варя, завтра последней свободный вечер перед выходными. Затем сборы и поездка на покос. Ты мне обещаешь, что завтра пойдём на реку?

— Не сомневайся, я всю ночь буду мечтать о прогулке на речку.

Варя откровенно намекнула Виктору, что она поняла, для чего он её зовет на прогулку. У парня наконец-то поменялось выражение лица, и он, не сопротивляясь, пошёл к двери.

После проводов Виктора, Платоновы снова начали обсуждать предстоящую поездку в райцентр. Когда список был окончательно утверждён, осталось решить, когда они поедут, кто им будет помогать. Илья Иванович один доставить, к примеру, кровать был не в силах. Решили пригласить Милу со Степаном. День поездки решили согласовать с ними.

Мечтать ночью о встрече с Виктором девушке не удалось, потому что спала как убитая. Утром первые мысли были о дальнейшей подготовке к торжеству и о походе к Миле. У Надежды Петровны начался отпуск, в школу она не пошла, потому утром Варю уже ждал приготовленный завтрак, после которого она пошла к подруге на работу.

На станции посетителей не было, поезд только что ушёл, девушкам никто не мешал поговорить о поездке в райцентр за покупками. Мила была готова ехать с Платоновыми. Не сомневалась она и в помощи Степана. Правда, ехать в предстоящие выходные отказалась.

— Варя, в субботу весь посёлок едет на покос, я тоже собираюсь помочь Степану. А ты разве не поедешь помогать Виктору? ― озадачила подруга Варю своим вопросом.

— Не знаю. Виктор ничего не говорил о поездке на покос. Мы сегодня встречаемся, может, скажет. А что ты собираешься там делать? Я ни разу не была на покосе.

— Ерунда, всё очень просто. Я была на покосе у бабушки прошлым летом. Мне понравилось, особенно вечером у костра. Там такие веселые парни были, ухаживали за мной, чуть не уговорили пойти прогуляться до кустов.

— Хватит, Милка, шутить, я серьёзно. Что ты там делала?

— Ладно, с тобой не повеселишься. Я там собирала сено граблями. Ума большого не надо. Греби себе и греби. Жара, пыль лезет во все места, так что будь готова, если собираешься пойти с Виктором прогуляться до кустов, ― Милка засмеялась.

— Голодной куме одно на уме! Пойду домой, с тобой больше не о чем говорить.

— Иди, иди! А вечером зачем встречаешься с Виктором? Можешь куме не отвечать, знаю. Поехать в райцентр предлагаю после выходных. Жду приглашения, ― прокричала Мила вслед уходящей подруге.

«Какие шутки у тебя, Милка, стали пошлые», ― подумала Варя, шагая по перрону. О встрече с Виктором она подумала только сейчас и засмеялась, оглядываясь по сторонам. «Всё-то ты, Милка, знаешь, ничего от тебя теперь не скроешь!» — продолжала Варя смеяться. Настроение улучшилось, она поспешила домой посоветоваться с мамой насчёт поездки на покос к Виктору.

Варя рассказала маме о встрече с Милой и спросила, что она думает насчёт покоса.

— Варя, я ни разу не была на покосе, нам лучше дождаться с работы папу и узнать у него, — ответила Надежда Петровна. Женщины стали ждать с работы главу семьи.

Иван Ильич пришёл с работы чуть позже обычного, Надежда Петровна накормила мужа и спросила:

— Иван, в выходные весь посёлок собирается на покос, Варя хочет ехать помогать Володиным. Ты не против?

— Я предлагаю всем ехать на покос к Володиным. Говорят, там лишних рук не бывает, всем работа найдётся. Варя тем более должна ехать, она скоро будет жить у них, а значит, и кушать за одним столом. Не надо бояться физической работы, иначе мы станем дряхлыми, не дожив до старости.

— Иван, мы на покосе не будем лишними, за нами только будут ухаживать, а толку никого. Вот ведь о чём разговор, ― продолжила выяснять своё предназначение на покосе Надежда Петровна.

— Надя, мы не умеем косить, а грести сено довольно просто. Правда, мы будем делать это медленнее, чем все остальные, но постепенно научимся. Ты что против поездки?

— Нет, я поеду с удовольствием. Надо хоть один раз побывать на покосе.

— Отлично, Варя, предупреди Виктора, что мы тоже едем. Кстати, вот он и сам. Лёгок на помине, ― Иван Ильич встал и пошёл навстречу вошедшему в квартиру будущему зятю.

Мужчины поздоровались, Виктора пригласили за стол. Он отказывался, но Иван Ильич настоял.

— Виктор, мы обсуждаем поездку на ваш покос. Вы возьмёте нас? Хотим хоть раз побывать на покосе. Может помощь от нас будет не такая уж и большая, но зато мы почувствуем себя полезными.

— Я не против, но вам не стоит заботиться о нашем покосе. Мы сами справимся, лучше отдыхайте, ― неуверенно начал отговаривать от поездки Виктор будущую родню.

— Всё! Решено, мы тоже едем на покос, — перебил парня Илья Иванович. — Когда и во сколько?

— В субботу утром. Отец приедет с казённого, а я с матерью поеду из дома.

— Так, в субботу заезжаешь за нами, а потом вместе едем. Теперь расскажи о ремонте трактора. Мне сегодня некогда было в мастерскую зайти.

Виктор посмотрел на Варю и стал рассказывать о работе. Время было девять часов вечера, девушка прервала беседу мужчин.

— Папа, мы хотим прогуляться до речки, о ремонтах поговорите на работе.

Мужчины стали прощаться, а Варя подошла к маме и тихо сказала:

— Мама, я, наверно, сегодня приду поздно. Вы не волнуйтесь.

Надежда Петровна хотела что-то спросить, но Варя быстро повернулась и пошла к двери, увлекая за собой Виктора.

По дороге к реке они наперебой рассказывали, как провели день. Идти на речку Виктор девушку отговорил, так как уже наступили сумерки, стало прохладно. На предложение пойти в летнею избушку, Варя согласилась, но не сразу. Проходя мимо дома Володиных, девушку охватило волнение, то ли от предстоящей близости, то ли от стеснения перед мамой Виктора и соседями. На улице не было ни души, в редких домах горели керосиновые лампы. В доме Володиных было тихо, в окнах света не было.

— Варя, почти все уже спят, завтра рано утром на работу. А кто не работает, сейчас на покосе, ― успокаивал свою девушку Виктор.

В избушку они прошли тихо, придерживая ворота и двери, чтобы не хлопнули. Внутри избушки Варя успела разглядеть кровать, застеленную белой простыней, столик на котором стояла керосиновая лампа и кувшин с кружками. «Готовился к моему приходу», ― мелькнуло в голове у девушки. Далее были ласковые поцелуи, разжигающие страсть, освобождение от легкой летней одежды. До двух часов ночи продолжались любовные утехи, ласки заканчивались близостью. Потом снова были слова любви и поцелуи. После проводов Вари, Виктор заснул уже под пение петухов.

Следующие два дня Виктор к Платоновым не приходил, Варя была об этом заранее предупреждена. До восьми часов вечера он занимался ремонтом техники на руднике, затем спешил домой, чтобы помочь маме по хозяйству. Приходилось оставаться на работе сверх нормы, чтобы отпустили в субботу на покос. Таковы были условия начальства. Варя тоже была занята подготовкой к свадьбе и поездке на покос.

В пятницу вечером Виктор сообщил время отправления на покос: в семь часов утра.

В назначенное время будущий жених заехал за Платоновыми. В телегу усадили всех, и груженая повозка двинулась в сторону покоса. Женщины сидели по одну сторону телеги, мужчины — по другую. Иван Ильич сообщил Виктору последние новости по поставке новой техники. Женщины сначала слушали и молчали, затем началась беседа о подготовке к свадьбе. Полтора часа пути пролетели незаметно.

Захар Матвеевич приехал с казенного покоса раньше, чем повозка из посёлка. Ожидая подводу, он занялся заготовкой дров для костра.

— Отец уже сухарник рубит для костра, ― сообщил Виктор, подъезжая к стану.

Разгрузив повозку, Платоновы застыли в ожидании дальнейшей команды. Роль командира взял на себя Захар Матвеевич. Он бодро рассказал о предстоящей работе, начиная с приготовления обеда и подготовки к уборке сена.

— Вы, сватья, не беспокойтесь по поводу работы. Я привык на казённом покосе командовать. Всё объясню, каждому скажу, чем заниматься. К вечеру руки не поднимете от усталости, так что не торопитесь бежать на поляну.

Такое начало сенокоса Платоновым понравилось, особенно главе семьи. Пока женщины кипятили чай и накрывали на стол, мужчины занимались изготовлением волокуш и местом для скирдования сена.

В одиннадцать начали грести сено и возить к месту скирдования. Женщины и Иван Ильич сгребали сено в кучки, а Захар Матвеевич с Виктором складывали его на волокуши затем возили. Таким образом трудились до обеда. После обеда обязанности у мужчин изменились: Захар Матвеевич начал скирдовать, а Иван Ильич с Виктором продолжали возить сено на волокушах.

Ближе к вечеру скирд начал приобретать свою форму, метать становилось труднее, Виктор стал помогать отцу. Остаток сена в кучках Иван Ильич и Пелагея Ивановна складывали на волокуши, Варя с мамой подгребали. Когда всё сено было свезено к скирду, решили отдохнуть.

Иван Ильич ходил вокруг скирда, запрокинув голову, и удивлялся, как можно так ровно складывать сено в такую большую кучу, имеющую правильную геометрическую форму. После отдыха от Захара Матвеевича поступила новая команда: Надежда Петровна с Варей должны пойти готовить ужин. Виктора отправили вершить скирд, Пелагея Ивановна будет подгребать, а сам хозяин заканчивать складывать сено, то есть метать. Без работы остался только Иван Ильич. Ему предложили быть помощником любому, кто получил чёткое задание. Иван Ильич взял вилы и стал помогать Захару Матвеевичу. Сначала у него ничего не получалось, подавая сено, он терял его. Но к завершению скирдования и ему всё-таки удалось подать Виктору несколько пластов сухой травы.

Готовый скирд выглядел солидно, даже красиво. Иван Ильич обошёл его несколько раз и остался доволен. В этой громадной куче была и его доля труда.

Надежда Петровна и Варя к тому времени отварили картошку и накрыли на стол. Ели все с удовольствием, Платоновы ― с особенным аппетитом.

— На коровку сено сложили, осталось на овец и телят, ― приговаривал довольный Захар Матвеевич.

— Если завтра погода будет хорошая, должны сложить скирд не меньше сегодняшнего. ― Надежда Петровна, Варя, устали? Ничего, ночью отдохнём, а утром снова за работу.

Надежда Петровна и Варя промолчали, возражать даже ради солидности сил не было. После ужина отцы пошли смотреть поляну, с которой завтра надо было убрать сено. Мамы прибирали со стола и мыли посуду. От помощи Вари отказались, отправив молодых прогуляться к речке. Горная неглубокая река протекала рядом со станом, и молодые через несколько минут уже сидели на берегу.

— Ты купался в этой речке? ― спросила Варя, прижимаясь к плечу своего парня.

— До армии купался, но редко. Здесь местами по пояс, мелководье. Да и не с кем было, сестёр в воду не затащишь. Мы с отцом привозили сюда морды, чтобы ловить рыбу, но здесь её тоже мало. Правда, хариус хороший попадался.

Неожиданно на противоположном берегу раздался шум, на берег выскочил лосиха и лосёнок. Они прильнули к воде и стали пить, не замечая сидящих на берегу людей. Варя испугалась и сильнее прижалась к Виктору, который улыбнулся, приложил палец к губам, призывая быть тише. Первым заметил людей лосёнок, когда напился и поднял голову. Он жалобно промычал и боднул лосиху. Та вскинула голову, трубным голосом рявкнула и побежала вместе с лосёнком в кусты.

— Что, испугалась? Лосей не стоит бояться, а вот медведя ― надо. Они сюда тоже спускаются с гор, но только осенью. Отец однажды чуть не пострадал от топтыгина, ладно ружьё с собой было. Осенью он в лес без ружья не ездит. Здесь дичь сама на тебя выбегает и вылетает, вовремя только стреляй.

— Ты в какого-нибудь стрелял?

— Да, рябчиков подстреливал, уток.

— Мне жалко диких зверей и птиц. Они беззащитны.

— Варя, пошли спать, все устали, а завтра предстоит такая же тяжёлая работа.

— Пошли, — согласилась девушка, и они отправились в шалаш.

В шалаше место хватило всем. Его сделали, когда приезжали косить. Основа была изготовлена из тонких жердей и веток, а сверху каркас накрыли свежескошенной травой. Трава высохла, плотно облегала ветки, и комарам было сложно пролетать внутрь шалаша, но они всё-таки проникали.

Утром первым проснулись Володины, осторожно выйдя из шалаша, начали готовиться к предстоящему рабочему дню. Мужчины стали готовить основание под скирд, Пелагея Ивановна разожгла костёр и поставила варить мясо для супа.

Платоновы вышли из шалаша, когда солнце было уже высоко. Иван Ильич, считая себя виноватым за столь позднее пробуждение, начал извинятся перед Володиными. Захар Матвеевич сватов успокоил, говоря, что помощников пока не надо было.

После утреннего туалета все сели пить чай. Захар Матвеевич рассказал порядок работы на текущий день, он практически не отличался от предыдущего. Была только одна просьба ко всем: работать быстрее, чтобы закончить складывать сено в скирд до вечера и выехать домой до наступления сумерек.

Грести сено начали раньше, чем вчера. Платоновы старались не отставать от Володиных. Варя тайком смотрела, как гребла Пелагея Ивановна, потом также делала сама. Виктор постоянно подбадривал свою девушку ласковой улыбкой, она отвечала взаимностью. Родители наблюдали за молодой парой и были рады их любви.

Поставленная Захаром Матвеевичем цель к вечеру была достигнута. Уже в семь часов скирд был завершён, на его макушку водрузили две пары связанных веток, так называемые притуги, чтобы сено не раздувало ветром. Затем спешно попили чай и стали собираться домой. Захар Матвеевич вернулся на казённый покос, остальные поехали в посёлок.

На обратном пути в повозке сидели в другом порядке: Варя с Виктором ― по одну сторону, родители ― по другую. Молодая пара ехала молча, Варя прижалась к плечу будущего мужа и смотрела в лес, пытаясь увидеть диких зверей и птиц. Иван Ильич всю дорогу расспрашивал Пелагею Ивановну о том, как будут доставлять сено из леса домой, нужна ли будет помощь. Надежда Петровна вмешалась в беседу и предложила вновь обсудить предстоящую свадьбу. Мужчине такое отношение жены не понравилось, но он промолчал.

К дому Володиных подъезжали, когда в окнах уже горели керосиновые лампы. Прощаясь, Виктор предупредил Варю, что два дня не сможет прийти к ней, так как надо помочь маме по хозяйству и подготовиться к свадьбе. Варя была не против, у неё самой было забот не меньше.

Уставшие, но довольные результатом поездки, Платоновы помылись и легли спать. Перед сном Варя попросила папу отпроситься с работы на вторник, чтобы съездить в райцентр за покупками. Иван Ильич обещал просьбу дочери выполнить.

Подготовка к свадьбе шла успешно, поездка в райцентр состоялась, наряды и мебель были закуплены. Виктору помогли две сестры ― Зина и Настя. Они съездили с братом в райцентр, купили костюм, рубашку.

До свадьбы у жениха и невесты встречи были редкими и короткими.

Наступила суббота, день свадьбы Виктора и Вари. За невестой жених приехал на двух бричках, украшенных цветными лентами. Быстро выкупить невесту не удалось. Мила с Верой устроили дружкам жениха немало испытаний, которые сопровождались шутками и смехом. После выкупа всех гостей усадили на брички и повезли в администрацию посёлка, где молодых зарегистрировали.

После записи в книгу регистрации браков начались поздравления счастливых жениха и невесты. Гостей собралось много, молодые не ожидали присутствия руководства рудника, больницы, администрации посёлка.

Такой свадьбы в посёлке ещё не было! Захар Матвеевич был горд за своего сына, которому была оказана высокая честь со стороны руководителей. Но, заметив Ивана Ильича, скромно стоящего в стороне, он понял, что виновником такого уровня церемонии является этот человек. «Мой сын будет таким же уважаемым человеком. Дайте только время!» ― подумал конюх и поспешил поздравить и обнять только что состоявшегося свата.

После регистрации картеж из пяти бричек поехала в сторону райцентра к роднику, где молодожёны возле старинного дуба поклялись в вечной любви и верности. Эта традиция была заведена в посёлке после революции. Кто придумал её, было неизвестно, правда, все знали, что эта клятва заменила венчание в церкви. Затем брички покатили в Затон, к месту пиршества, в честь вновь образованной семьи.

Начатая с размахом церемония бракосочетания продолжилась не менее весело после. Уважаемых гостей — директора рудника, главу администрации поселка, начальника станции, главного врача больницы — Иван Ильич тоже пригласил на свадьбу. Как ни странно, основной причиной такого шага было не показать свою значимость, а простое отсутствие родственников со стороны невесты. Не пригласи Иван Ильич руководителей, которые стали ему друзьями, на свадьбе со стороны невесты были бы только они, родители, да две подруги. Чего не скажешь о количестве присутствующих за столом со стороны жениха. Родственников и друзей у Виктора ― половина посёлка, приглашены были все. Столы, которые стояли посередине большего двора, были накрыты скромно, но на веселье это не отразилось. Спиртного — бражки и настойки — было достаточно, чтобы через два часа все запели и пошли плясать. Молодые с удовольствием целовались под крики «горько!», принимали участие в танцах.

Варя была весёлой и счастливой, несмотря на открывшиеся обстоятельства. Она была уверена, что беременна. Задержка месячных на несколько дней Варю не смущала, такое уже бывало. К тому же могли сказаться волнения перед свадьбой. Однако во время застолья она почувствовала отвращение к мясным блюдам, захотелось закусок, где были солёные огурцы и капуста. Такого с Варей ещё не было. «Только бы не было приступов тошноты», ― молила бога невеста. Но никаких признаков тошноты не наблюдалось. Невеста радовалась, что первую брачную ночь проведёт без всякой опаски. Жених будет очень доволен.

После проводов новобрачных в избушку, гости стали расходиться. Не обошлась деревенская свадьба без скандала и драки, как обычно бывает по традиции, и после этого застолья. Причиной тому стала Вера, которая была единственной девушкой на свадьбе без пары, то есть без молодого человека. Парней, желающих проводить девушку до дома, оказалось немало, возникло некоторое замешательство, так как во время застолья и веселья предпочтение Вера никому не давала. Желание проводить подругу невесты объявили два самых отважных парня. Пока выясняли, кто же пойдет провожать, Вера подхватила под ручку сына главы администрации и повела его в Центр, где они оба жили. Парней, которые уже поделились на две группы для поддержки своих товарищей, это развеселило. Все начали смеяться над драчунами, которые уже успели порвать друг другу рубашки. Закончилась ссора миром, враждующие стороны снова объединились для продолжения веселея.

На второй день свадьбы невесту повели за водой на реку. На обратном пути из ведер стали выливать воду, при этом парни пытались облить друг друга. Вода была ещё теплая, светило ярко солнце, потому обливание вызывало только весёлый смех.

Варя с Виктором, уставшие от набирания воды в реке, еле добрались до дома. Столы успели накрыть для очередного застолья. Гостей было меньше, чем в первый день: не пришли уважаемые руководители, а также далёкие родственники и друзья.

Молодожёны и их родители понимали уважительную причину отсутствующих гостей и претензий к ним не имели. Погода стояла отличная, сельчане спешили с заготовкой сена. На Урале солнечные дни внезапно меняли продолжительные дожди, и скошенное сено могло сгнить. Застолье от количества присутствующих в данном случае не зависело, к тому же гостей хватало для веселого проведения времени. Снова пили, пели, плясали, кричали «горько». Ближе к вечеру гости начали расходиться или их уводили.

Для молодых и хозяев праздничная обстановка поменялась на обыденную суету. Перемыв посуду и убрав столы со двора, родители Вари ушли домой, оставив дочь в чужом доме. Надежде Петровне заходить в квартиру, где дочь их больше не ждёт, было непривычно и даже больно. Приведя себя в порядок, она села за кухонный стол и вдруг заплакала. Ивану Ильичу и самому было грустно, но поддержать жену было его долгом:

— Надя, надо радоваться, что дочь вышла замуж за любимого парня, хорошего и трудолюбивого человека, а ты плачешь. Успокойся и пойдём ложиться спать. У меня есть отличное лекарство для поднятия настроения. Я жду тебя, торопись, а то усну.

Надежда Петровна отмахнулась рукой, она сидела на кухне и горевала. Спать пошла, когда муж уже видел не первый сон, забыв про «лечение». Завтра утром надо на работу.

В понедельник Варя встала рано. Пока Пелагея Ивановна управлялась со скотиной, девушка накрыла стол для завтрака и разбудила мужа. Виктор не ожидал от молодой жены такого раннего пробуждения, вскочил с постели и поспешил в другую комнату смотреть на часы. Варя с улыбкой смотрела на любимого. На ходиках ― шесть часов десять минут.

— Варя, зачем встала так рано? Тебе же на работу уходить через полтора часа. Ты меня напугала! Я подумал, что проспал.

— Жена должна провожать мужа на работу. Так положено в семье, где супруги любят и уважают друг друга. Ты меня еще не разлюбил?

— Нет! Мне кажется, что я ещё успею это доказать.

Виктор взял жену на руки и понёс к кровати.

— Ты сумасшедший, сейчас войдет мама. Тебе не стыдно? — начала отбиваться от мужа Варя.

Виктор не выдержал сопротивления жены и поставил её на ноги.

— Прости, не удержался.

Виктор поцеловал жену и начал одеваться. Варя делала вид, что сердита на мужа, но сердце от радости забилось чаще. Во время чаепития Варя рассказала мужу о своих планах на день и попросила его зайти после работы за ней к родителям. Виктор был не против зайти к родителям. После чаепития взял сумку с едой, ушел на рудник.

После ухода мужа Варя начала собираться в больницу. Чем больше она думала о первом рабочем дне, тем тревожнее было на душе. В очередной раз проверив свою сумку, где лежал белый халат, чепчик, тапочки, Варя вышла из дома. Времени в пути было достаточно, чтобы обсудить самой с собой любые вопросы, благо, никто не мешал.

Статус жены забот Варе не убавил, а только увеличил. Главное, что её сейчас волновало, кроме работы, была беременность. О ней Варя никому не говорила, считая обсуждение возникшего положения преждевременным. «Перед отправкой в командировку сообщу сначала мужу», ― решила она. Кроме задержки и желания скушать солененького, других признаков беременности пока не было, значит, есть возможность пока скрыть от окружающих. Вопрос от какого забеременела у Вари не стоял. Немца Генриха она вычеркнула из своей жизни и старалась о нём не вспоминать.

Проходя мимо своего дома, мысли девушки переключились на близких. Как ни странно, жалости о переходе жить к мужу у неё не было. В новой квартире она не прожила и месяца. Жалко было только маму, которая сейчас страдала по ней. «Обязательно зайду после работы домой и успокою», ― решила Варя.

Приближаясь к больнице, она снова посмотрела в сумку, не забыла ли она чего-нибудь. В больнице Варю встретили с поздравлениями, пожеланиями счастливой семейной жизни. Церемония прошла быстро, наступили обычные рабочие будни. Варя переоделась и приступила к лечебным процедурам. Первые уколы сделала под присмотром коллег, дальше справлялась сама. Ничего сложного пока не происходило. К её удивлению рабочий день прошёл быстро.

— Варя, где ты научилась так хорошо делать уколы, ставить банки? ― спросили новенькую коллеги по работе.

— Я ухаживала за больной старушкой, приходилось выполнять и более сложные процедуры, ― ответила с гордостью Варя.

— Молодец, но не задавайся, мы все здесь мастера на все руки, ― добродушно посоветовали медицинские сестры.

Варя отнеслась к совету с пониманием и на коллег не обиделась.

После рабочего дня она поспешила к родителям. Встреча с мамой была такой трогательной, как будто расставание длилось долго, и даже произошли какие-то сложные изменения.

— Варя, как прошёл первый рабочий день? ― скрывая волнение, поинтересовалась Надежда Петровна у дочери.

— Надеюсь, что хорошо. Замечаний от коллег и больных пока не было. Как ты себя чувствуешь после свадьбы?

— По тебе тоскую… Но лучше ты расскажи, как тебя приняли Володины? Как утром проводила мужа на работу?

— В семью приняли хорошо. Вечером легли уставшие, почти не общались. Утром Пелагея Ивановна со скотиной занималась, а я мужа провожала на работу. Потом сама пошла в больницу, так что рассказать особо нечего.

— Про Захара Матвеевича ничего не сказала.

— Он уехал не казенный покос рано утром, я ещё была в постели, ― беседу женщин прервал Виктор, вошедший в дверь.

— Здравствуй, мама, ― приветствовал зять тёщу и начал снимать сапоги.

— Здравствуй, Виктор, проходи, садись за стол, будем ужинать.

Надежда Петровна прошла на кухню, загремела чашками, намереваясь накормить дочь и зятя. Варя с Виктором переглянулись и пошли к входной двери. На ходу дочь сообщила маме:

— Мама, мы пойдём. Нас ждёт Пелагея Ивановна, она обидится, если мы будем кушать у тебя. До свидания! Завтра я зайду к тебе после работы.

Надежда Петровна хотела что-то возразить, но успела только попрощаться. «Правильно сделали, что отказались», ― утешая себя, подумала она. Тому было две причины. Во-первых, еды было сварено только на двоих. Главная причина: едят после работы дома, а не в гостях.

Пелагея Ивановна встречала сына и сноху с ложками в руках. Она давно была готова накрыть стол, но дети задерживались. Мать привыкла, что её сын приходит с работы не вовремя, потому без всяких вопросов начала ставить на стол хлеб, чашки. Пока молодые приводили себя в порядок, из стоящих на столе глубоких чашек уже шёл душистый запах наваристых щей. Садясь за стол, Варя с Виктором снова переглянулись: как они вовремя отказались от угощений Надежды Петровны. Пелагея Ивановна непросто бы обиделась, у неё пропало бы всякое желание готовить еду и ждать сына со снохой после работы.

После ужина они убрали со стола посуду, началась беседа. Каждый рассказал о том, как прошёл день. Больше всех, конечно, говорила Варя. Она поведала обо всём, начиная со встречи с коллегами и до прощания после окончания смены. О самой работе было сказано гораздо меньше, чем о том, как она общалась с медсёстрами. Виктор с мамой не перебивали Варю, понимая её эмоции после первого рабочего дня. Ни завтра, ни в последующие дни, Варя так подробно о своих впечатлениях больше не расскажет.

На ходиках, висящих против увлеченных беседой людей, стрелки приближались к семи часам вечера. Пелагея Ивановна поспешила встречать табун, с ней пошли и дети. Виктор загнал коров и овец по хлевам, Варя со свекровью стали готовиться к дойке. Сноха изъявила желания научиться доить корову, Пелагея Ивановна была не против. Против была корова. Варя повязала платок свекрови, гладила её по животу, но ничего не помогало. Корова норовила ударить копытом по ведру и не стояла на месте. «Сначала пускай привыкнет», — решили свекровь со снохой, потому Пелагея Ивановна сама начала доить кормилицу.

Ромашка, так звали корову за её красивый окрас, привыкла к Варе только на четвёртый день. Пелагея Ивановна была довольна и горда, что её современная сноха научилась этой простой премудрости. Была довольна и Варя, она почувствовала себя полноправным членом семьи, а не пришлой нахлебницей. Виктор наблюдал за развитием отношений между мамой и женой, уверенность в правильном выборе свой спутницы по жизни становилась всё крепче.

Пять дней до свадьбы Милы и Степана пролетели быстро. В субботу утром началась свадебная церемония. Она проходила по тому же сценарию, что и свадьба Вари с Виктором. Однако с самого начала, то есть выкупа невесты, было не так весело. Бойких и остроумных Милу с Верой не смогли заменить подружки невесты. Девушки из Центра робели и стеснялись напористых парней из Затона. Им не хватало Веры, которая отказалась пойти на свадьбу из-за парня, который провожал ее вечером после Вариной свадьбы. Родион, так звали парня, целовал и тискал девушку до первых петухов, а на следующий день начал избегать Веру и перестал общатся. Не так солидно было и на регистрации брака. Из почётных гостей был только глава администрации. Но Милу и Степана все эти различия не смущали, они были счастливы и всё время улыбались.

По обычаю, свадьба пела и плясала два дня. Были соблюдены все традиции, к концу второго дня гости расходились только с одним желанием — быстрее оказаться в постели.

Вскоре Виктор начал собираться в командировку. Получение двух тракторов с ленинградского завода было подтверждено. Перед проводами Варя сказала мужу о беременности. Молодые супруги были очень рады, но сообщить другим родственникам решили после командировки. Иван Ильич проводил зятя до областного центра. После оформления положенных документов для получения техники передал их Виктору и вернулся домой.

Командировка продолжалась почти месяц. Виктору было дано задание не только получить трактора, но и перенять опыт в ремонте техники. Он жил в общежитии две недели, ходил на завод вместе с другими молодыми рабочими. Ему даже удалось участвовать в сборке тракторов.

Полученная техника была погружена на железнодорожные платформы и отправлена в районный центр. Виктор сопровождал груз до самого поселка: уверенности в том, что технику не выгрузят по дороге, не было. Три дня он ехал в кабине трактора, питался хлебом и водой. В Березниках всё перегрузили на железнодорожные платформы узкой колеи.

Новые трактора были доставлены в поселок вечером. На станции их встречали руководители рудника. Сам директор поблагодарил Виктора за новенькие машины и попросил не уходить домой, пока их не перегонят в карьер и не запустят в работу. Виктор понимал, что его ждёт молодая жена, но отказать директору не посмел. Рудник не выполнял месячный план по отгрузке, вся надежда была на новую технику.

Только в час ночи командировочный тихо вошёл в дом, стараясь не разбудить родителей и жену. Но как только скрипнула дверь, все домочадцы вскочили и засуетились. Кто-то накрывал на стол, кто-то подавал сменное бельё. Все старались помочь Виктору быстрее помыться в бане, поесть и лечь спать.

Варя была недовольна и расстроена поздним приходом мужа, но перед родителями своё состояние не выказала. Не решилась она и в кровати сделать укор мужу, вернее, не успела. Виктор лёг в постель и сразу заснул крепким сном. Молодая жена долго смотрела на спящего мужа. «У меня будет ещё время выразить этому любимому мужчине своё недовольство», ―. подумала Варя и тоже спокойно заснула.

Проснулся Виктор, когда в доме уже никого не было. Он хотел одеться, но вошёл отец и посоветовал:

— Спи, сынок, на работу сегодня можешь не ходить. Вчера к нам приходил Иван Ильич и сказал, что тебе дали выходной. Варя ушла в больницу, так что можешь отсыпаться.

Захар Матвеевич похлопал сына по плечу, и вышел из комнаты. Виктор расслабился и почувствовал свою усталость. Он снова лёг и заснул. Спал до самого прихода жены.

На работе Варя весь день думала только о встрече с мужем. После окончания смены поспешила домой. Возле ворот встретила родителей мужа, которые объявили, что поехали в лес за грибами. Истинная причина поездки в лес была, конечно, оставить молодых вдвоём. На кухне Варя привела себя в порядок и зашла в комнату, где спал муж. Виктор слышал, как она пришла, но тихо лежал и ждал, когда Варя подойдёт к кровати. Сердце от волнения билось так сильно, что, казалось, выскачет из груди. Его мужская сущность была настолько готова к близости, что ещё немного ожидания, и она испустил бы свой дух.

Варя, дрожа от волнения, подошла к кровати, не успев промолвить ни слова, оказалась в объятиях мужа. Желание близости у обоих было настолько велико, что удовлетворение страсти наступило мгновенно, хоть и продолжалась дольше обычного. Любовные утехи продолжались, пока родители не вернулись из леса. По счастливым лицам молодых они поняли, что встреча состоялась так, как они хотели.

Полученная техника спасла рудник от невыполнения плана по отгрузке руды. Виктор лично работал на новым тракторе, пока ему не подготовили замену. В связи с увеличением парка техники, его назначили механиком гаража, подчинялся он теперь Ивану Ильичу.

План по добыче и отгрузке руды начали повышать, потому зять с тестем всё чаще задерживались до позднего вечера.

Весть о беременности Вари родственники восприняли с радостью и были готовы оказать беременной любую помощь. Сама Варя особого волнения по состоянию своего здоровья не испытывала и продолжала работать в больнице. С выполнением своих обязанностей в процедурном кабинете она справлялась, к другой работе её не привлекали, учитывая беременность.

К радости Вари о своей беременности вскоре заявили Мила и сестра Виктора Настя, которая была старше мужа, но младше другой сестры, Зинаиды. Отношения с сестрами мужа у Вари сложились неплохие, особенно ей хотелось общаться с Настей. Она работала в магазине уборщицей, а Зинаида ― в больнице прачкой. В рабочие дни дочери с родителями не общались, у них были свои хозяйства, забот хватало. У Насти уже был один ребёнок, дочку звали Галя. У Зинаиды росли два мальчика — Родион и Ваня. Муж у Насти был милиционером, звали его Алексей Павлович. Муж Зинаиды — Егор, он работал в карьере шахтёром.

Осень прошла в заботах, незаметно наступила зима. На Урале зимой выпадает много снега, его уборка не даёт жителям посёлка передохнуть от летних сельскохозяйственных работ. Однако Варе нравилось сгребать снег в кучу и грузить в короб. Захар Матвеевич был доволен такой помощницей потому постоянно подбадривал невестку. Короб со снегом он увозил к реке и сваливал там, затем возвращался. Потом снова с Варей грузили снег. Виктор помогал им редко, с работы он возвращался, когда во дворе было уже чисто. Однако в воскресенье он занимался сугробами один. Отец уходил на охоту в лес, Варя помогала Пелагее Ивановне по хозяйству.

Наступление Нового 1929 года Платоновы и Володины ждали с надеждой на прибавление в семействе. Встречали праздник у Володиных всем составом, то есть присутствовали сёстры с семьями, а также сватья Платоновы. Застолье проходило весело до самого наступления Нового года. Весь вечер пили за здоровье, за удачу в работе и за будущее прибавление в большую дружную семью. К Варе с Настей было особое отношение, их старались не привлекать к хозяйственным делам. Они сидели на лавке, прижимая свои округленные животы и с умилением наблюдали за происходящим вокруг.

Праздник удался, все были довольны, хотя немного устали. Пора было расходиться. Сестры с мужьями и детьми засобирались домой, как только ходики пробили двенадцать, сватья остались ночевать.

Наступление весны затягивалось. Была уже середина марта, но морозы стояли не слабее зимних. Платоновым и Володиным было не до природных причуд, все ждали прибавления. Первой положили в больницу Варю, которая почувствовала себя плохо. Такое изменение здоровья было неожиданностью для всех, ведь беременность протекала до этого момента без осложнений. С каждым днём Варе становилось хуже, было принято решение отправить её в районную больницу.

Девочка родилась здоровой. Сама Варя перенесла роды довольно сложно. Через две недели слабую, но счастливую жену Виктор привёз домой. Варю окружили вниманием и заботой, надо было восстанавливать здоровье. Виктор не знал, чему радоваться больше, маленькому розовому комочку, который постоянно морщился и кряхтел, или любимой жене, которая была в тяжёлом состоянии. Постепенно всё улеглось, и счастливые супруги вместе не могли налюбоваться своим творением.

Через месяц Варя совсем оправилась, самостоятельно ухаживала за собой и малышом. Несмотря на сложные роды, Варя кормила малышку грудью. Прошло два месяца, родственники начали предполагать, на кого будет похожа Маша (так назвали новорождённую девочку). Предложения были разные, так как явного сходства у девочки не было ни с Володиными, ни с Платоновыми. У одной Вари была твёрдая уверенность в сходстве малышки с мужчиной, который не значился среди её многочисленной родни. Это был Генрих. Девочка была ещё очень мала, но сходство черт лица с немцем было настолько поразительным, что сомнений не было никаких.

Для Вари малышка была дорога, на какого бы она не была похожа. «Машенька моя дочь, и она будет счастливой», ― твердила мама, ухаживая за малышкой. Дочка росла в окружении любящих родственников, особенно забавлялись с ней мужчины.

Машенька серьёзно рассматривала цветные кубики, пальчиком показывала на рисунки. Папа, дедушки объясняли, а малышка кивала головкой, как будто всё понимала. Это всех веселило, забава могла продолжаться долго, но мама забирала девочку кормить.

Варя вышла на работу перед Новым годом. Захар Матвеевич и Пелагея Ивановна согласились ухаживать за спокойной и послушной малышкой. По вечерам в субботу Платоновы приходили в гости к Володиным. Между сватьями была заведена традиция: вечером ― баня, затем застолье. До позднего вечера ― забавы с внучкой, беседы о событиях прошедшей недели. После принятия настойки мужчины шутили, стараясь развеселить жён. Часто Платоновых оставляли ночевать.

Утром мужчины выходили во двор, занимались скотиной, убирали снег, привозили воду, заготавливали дрова. Женщины в это время готовили обед. После трапезы Захар Матвеевич увозил сватов на повозке домой. Платоновы могли и прогуляться, но с холщевой котомкой, где лежало молоко и мясо, было не совсем удобно. Продукты были даны в знак благодарности за покупки, которые делал сват. Иван Ильич часто ездил в командировки, и покупал одежду, обувь для Вари и малышки, рубахи Виктору и Захару Матвеевичу. Деньги за покупки не брал, получалось, что Володины были как бы в долгу. Выход был найден, они рассчитывались продуктами.

Росли малыши и у Милы с Настей, которые рожали вслед за Варей. У Милы сына назвали Борисом, у Насти дочку — Раей. Молодые мамы редко встречались, но связь поддерживали, обменивались опытом по воспитанию своих чад. Мила после родов располнела, уже через год худенькая девушка превратилась в солидную тётю. Изменился у подруги и характер, она стала серьёзной, перестала шутить по любому поводу.

Прошёл год после рождения Машеньки, Варя с Виктором решили собрать застолье, пригласив близких и родных. Родственники пришли с удовольствием, всем хотелось посмотреть на необычную малышку, которая была не по возрасту серьёзной и смышлёной.

Была и ещё одна причина. Среди родни ходил слух, что Виктор не отец Маше. Малышка была не похожа ни на кого, и срок беременности от свадьбы до рождения был не девять месяцев. Никто не хотел этому верить, поэтому все пришли поддержать молодую семью. Захар Матвеевич узнал о сплетнях, которые разносила его дочь Зина, незадолго до дня рождения. Дедушка задумал развеять слухи.

Застолье началось весело, произносились тосты за здоровье малышки, родителей, бабушек и дедушек. Сама виновница невозмутимо наблюдала за происходящем вокруг неё и внимательно слушала гостей. Такое поведение девочки у всех поднимало настроение, к тому же, в отличие от Маши, малышка Рая на руках Насти постоянно капризничала.

После перекура слово взял Захар Матвеевич. Он встал, поднял кружку с настойкой и начал свой речь:

— Дорогие родственники, хочу вам рассказать о своей бабке Марфе и выпить за неё. Вы все, кроме брата Сергея, её не знаете. После смерти матери нас троих (ещё старшую сестру) воспитывала она. Жили мы в Березняках, отец работал на железоделательном заводе, возил руду из Верясок. Марфа была непростой женщиной, она собирала травы, готовила лечебные отвары и настои. Могла не только лечить людей, но и предвидеть события, которые произойдут с человеком в будущем. Однажды она уговаривала нашего отца не ехать за рудой в предстоящий рабочий день. Отец не мог так сделать, иначе он лишился бы работы. Тогда Марфа посоветовала ему ехать в конце обоза, мол, только так он сможет избежать несчастного случая, который произойдёт на обратном пути. Отец так и сделал потому остался живым. А произошло следующее. У лошади, везущей повозку в середине обоза, порвалась шлея, и она испугалась. Обоз спускался с крутой горы, лошадь с телегой, полной тяжелой руды, понеслась вниз, столкнулась с другими повозками. В итоге трое рабочих погибло, двое остались калеками.

— Зачем ты эту историю рассказываешь? — раздались недовольные голоса мужчин, уставших держать в руках поднятые кружки с настойкой.

— Вот зачем. Наша Машенька очень похожа на бабку Марфу, а её отец, немецкий инженер звал её Мартой. Моя прабабушка была красавицей, молодой немец влюбился в неё. В крепостные времена подневольные девки часто имели связь с господами и рожали от них детей. Потом девок выдавали за мужиков, и рождение ребёнка не считалось большим грехом. Так вот, Марфа была очень похожа на своего отца немца, который любил свою дочь, помогал материально, пока не уехал в Германию.

— Захар Матвеевич, ты хочешь сказать, что Машенька будет такой же, как твоя бабка Марфа? ― не выдержал продолжительной речи тестя Алексей, муж Насти.

— Да, Алексей, она не только похожа на прабабушку внешне, Машенька также внимательно смотрит на людей, как бабка Марфа. Я пью за свою бабку, которая вырастила меня, брата и мою сестру.

Захар Матвеевич выпил настойку и сел. Он спокойно выдохнул, как будто завершил очень важное дело. Затем он посмотрел в глаза Зинаиде, давая понять, что разговоров по поводу родства Машеньки он больше не потерпит, иначе дорога в родительский дом ей заказана. Дочь опустила глаза, ее руки предательски задрожали.

Была на грани срыва и Варя. Она, слушая историю про бабку Марфу, примеряла с поведанную судьбу на себя. Наступило какое-то беспомощное состояние, Варя была уже готова заплакать, но уверенный и любящий взгляд мужа успокоил её, заставляя забыть свою несчастную любовь.

— Да, мужики, теперь мы будем знать о всех ваших похождениях. Своя бабка Марфа будет. Вырастай быстрее, Машенька, за твоё здоровье! — нарочито громко и весело произнесла Настя, выпила настойку и одобрительно посмотрела на Варю.

Застолье по поводу дня рождения Машеньки заканчивалось ещё веселее, чем началось. История про бабку Марфу продолжилась воспоминаниями про других старух, которые могли творить чудеса и похлеще. Расходились гости уже в сумерках, довольные и захмелевшие. Последними ушли Платоновы, как и полагается родителям молодой мамы. Надежда Петровна хотела остаться помочь помыть посуду и убрать со стола, но Варя с Пелагеей Ивановной отказались от помощи, им хотелось остаться после шумного застолья одним, без гостей.

Закончив уборку, Варя пошла в свою комнату, где Виктор укладывал спать малышку. Она взяла на руки Машеньку, Виктор отошел к окну и, думая о чём-то, смотрел на улицу. Варя уложила дочку, потом сама легла в постель.

«Сказать Виктору про беременность или ещё немного подождать?» — не решалась обрадовать мужа Варя, так как срок новой беременности был ещё очень мал. «Не надо торопиться, а то получится, что обманула, ― успокоила сама себя Варя. ― Пока надо его обрадовать кое-чем другим», ― усмехнулась молодая женщина и позвала томным шёпотом мужа:

— Витя, я жду тебя. Мне надо что-то тебе сказать.

Виктор быстро разделся, лёг в постель и также шёпотом произнес:

— Жду с нетерпением твоего сообщения.

Варя обняла и прижалась к мужу, а на ушко шепнула:

— Я люблю тебя, я вся твоя.

Про вторую беременность Варя окончательно убедилась в больнице. Она пила чай с медсёстрами, и вдруг Варя почувствовала приступ тошноты и вынуждена была бежать в туалет. Встречали её уже поздравлениями с беременностью. Варя не возражала, сделать тайну из очевидного всё равно не удастся. Признаки беременности будут проявляться теперь каждый день. Сообщить об этом мужу она решила сразу, как только встретит его с работы. Молодой жене хотелось доказать свою любовь и преданность мужу как можно быстрее. Сомнения по поводу родства Машеньки должны уступить место ожиданиям рождения второго ребёнка. Конечно, мальчика, похожего на папу.

Варя специально задержалась на работе, чтобы встретить мужа по дороге в Затон. Она загадала желание: если встреча произойдёт, то она благополучно родит мальчика. Исполнение загаданного желания могло и не состояться, Виктор возвращался с работы в разное время, всё зависело от положения дел на руднике и состояния техники на руднике. Варя с трепетом в душе шла к развилке дорог, одна из которых уходила в гору и вела к карьеру. «Зачем я, дура, загадала такое желание», — корила она себя, боясь не увидеть мужа, спускающегося по дороге от карьера. Не поднимая глаз, не смотря по сторонам, она подошла к развилке.

— Варя, ты смотри немного по сторонам, я тебе давно машу рукой, чтобы ты подождала меня! ― услышала она окрик мужа и остановилась.

Варя ждала этой встречи, готовилась к ней, но встретила Виктора почему-то со слезами на глазах: они катились по щекам, но глаза светились от счастья. В таком состоянии Виктор застал жену, когда подошел ближе.

— Варя, что случилась? Ты плачешь и улыбаешься…

— Витя, я беременна. Ты счастлив?

— Да, но надо смеяться, а ты плачешь.

— Прости меня, Витя, пожалуйста, прости.

Не знал муж, а может догадывался, что жена просит прощения не за родного ему ребёнка, за Машеньку.

— Варя, успокойся и пошли домой, люди на нас смотрят.

— Да, Витя, прости меня, что не сказала о беременности раньше, была не уверена. Сегодня подступила тошнота, вот окончательно поняла. Не выдержала, не смогла бы долго ждать тебя дома, хотела быстрее сообщить эту новость.

— Хорошо, идём домой, там всё расскажешь.

Виктор был молод, но положение руководителя приучило его не показывать своё внутреннее состояние окружающим. Он взял под руку жену и, стараясь не выдавать эмоции, они поспешили домой.

Перед самым Новым годом Варя родила мальчика. Роды прошли без осложнений, мальчик был здоров. Счастливый папа назвал малыша Петром. Никто не возражал. В первый же месяц после рождения, Пётр показал свой характер: спал тревожно, малыша постоянно качали в люльке, часто успокаивали на руках. Спокойной и размеренной жизни в доме наступил конец.

— Родили разбойника, теперь он нам жить спокойно не даст, ― шутя говорил Захар Матвеевич, указывая рукой на кряхтящего в люльке младенца. Хозяин дома был очень рад рождению внука. Однако, к внучке дед по-прежнему относился с любовью и уважением, разговаривал с ней, как с взрослой, баловал подарками. Рождению внука дед был рад, но его беспокоило наступившее равнодушие к воспитанию старшей девочки. Захар Матвеевич высказал своё недовольство родителям по поводу отсутствия должного внимания к Машеньке. Однако вместо серьёзной реакции на замечание, Варя с Виктором только рассмеялись и сказали, что любви и внимания дедушки вполне достаточно для воспитания малышки. Таким образом воспитание внучки было возложено на деда, во всяком случае так думал Захар Матвеевич.

Если в семейной жизни было всё благополучно, то у мужской половины семейства Платоновых и Володиных иначе. Руководить людьми становилось сложнее с каждым днём. План добычи руды постоянно рос, хотя на руднике к этому привыкли, но всему бывает предел. Добивались роста добычи руды за счёт тяжелого труда рудокопов или шахтёров, как теперь их называли. Ручной труд по-прежнему был основным. Неизбежные обвалы руды часто приводили к несчастным случаям, а иногда и к смертям.

Перемещение руды тоже происходило с помощью ручных тележек или тягловой силы, то есть конными повозками. Несколько тракторов или бульдозеров, работающих в карьере, значительно облегчили труд шахтеров, но постоянные поломки несовершенной техники напрягали руководство и рабочих. Однако, если план по добыче худо или бедно выполнялся, то растущей план по отгрузке руды железнодорожным транспортом выполнять становилось всё сложнее. Узкоколейная железнодорожная ветка в одну сторону ограничивала доставку руды на местный металлургический завод, в районный центр.

В Челябинске началась грандиозная стройка крупного металлургического завода, обеспечение его рудой планировалось частично из карьеров Верясок. Однако доставлять руду на завод было невозможно по двум причинам. Первая и важная: узкоколейка в одну сторону была уже перегружена. И вторая, немаловажная: перегрузка руды с платформ узкой колеи на платформы широкой колеи. Руководством области при поддержке из Москвы было принято решение строить двухстороннюю железнодорожную широкую колею от Верясок до Березников.

Конец ознакомительного фрагмента.