Семь дней до… Драма

Николай Терехов

В преддверии своего шестидесятилетия Вениамин неожиданно оказывается на границе двух миров — между жизнью и смертью. Там его встречает Ангел, который сообщает, что жизнь Вениамина подошла к концу. Однако его поступки не позволяют ему сразу попасть ни в рай, ни в ад, и Ангел дает ему шанс — семь дней, чтобы переосмыслить свои ошибки и измениться. Вениамин возвращается на землю, где встречается с важными людьми из прошлого и настоящего: близкими, друзьями и женщинами, оставившими след в его жизни.

© Николай Терехов, 2024

ISBN 978-5-0064-8574-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

«Яркий свет… такой яркий, что ничего не видно, кроме этой белизны. Но странно: от такой яркости обычно глаза болят, а сейчас я ничего не чувствую. Постепенно начинаю различать очертания… Сижу на стуле. Это какой-то бесконечный коридор, простирающийся в обе стороны. Слева и справа от меня сидят люди. Удивительно, все одеты в одинаковые серые одежды. Кто они? Почему мы здесь?

Двери напротив… Что это за двери, и где стены, потолок, пол? Все настолько белое, что кажется, стулья и двери парят в воздухе. Но это явно длинный, просто бесконечный коридор. Эти двери… Куда они ведут и что за ними? Я вижу людей, заходящих внутрь, и никто не выходит обратно. Вход — в одну сторону.

Я думаю и анализирую, но мысли путаются. Пытаюсь вспомнить, как сюда попал. В памяти всплывают отрывки из прошлого, лица близких, события, которые, казалось, произошли только вчера. Если я способен мыслить и вспоминать, может, не все так плохо? Может, стоит кого-то спросить?»

Мужчина, не вставая со своего стула, поднял руку вверх, как школьник на уроке, пытающийся привлечь внимание, и хотел громко спросить: «Где я и что здесь происходит?» В это время над головой раздался голос, звучащий откуда-то сверху:

— Не беспокойтесь, спешить некуда, вас скоро пригласят.

— Я только хотел…

— В очереди не разговаривают, — перебил голос из ниоткуда.

Время тянулось. Мужчина, оглядевшись, попытался заговорить с соседом, сидящим справа.

— Простите, вы давно здесь сидите? И что это за место?

Сидящий справа мужчина посмотрел на него безнадежным взглядом, пожал плечами и указательным пальцем правой руки показал вверх.

Голос сверху произнес:

— Тихо.

«Разговаривать нельзя… но что можно? Может, прогуляться по коридору туда-сюда?» — промелькнула мысль.

— Даже и не думай, — произнес голос из ниоткуда. — Все, что вам сейчас нужно делать, — сидеть и ждать.

— Ладно, буду сидеть и глазеть по сторонам. Это, по крайней мере, не запрещено?

Ответа не последовало.

«Понятно, молчание — знак согласия».

Мужчина повернул голову налево, затем направо. Картина в обе стороны была достаточно однообразной. Чтобы не было скучно, он стал искать какие-нибудь характерные особенности.

«Сосед справа одет в строгий костюм, словно на прием к английской королеве. А сам я в обычных спортивных штанах и домашних тапочках. Значит, дресс-код здесь необязателен. Но почему он одет так респектабельно, а я — по-домашнему? Неясно. Двери напротив расположены на одинаковом расстоянии. Если приглядеться, можно заметить, что посредине каждой двери есть странный символ, напоминающий песочные часы. Символ медленно вращается, а песок внутри него неуклонно пересыпается. Что это значит? Может, это своеобразный секундомер? Или сигнал? Или просто очередная загадка этого странного места? Стулья вдоль стены напротив дверей расставлены группами. Возможно, те, кто сидит на стульях, входят в определенные двери. Однако люди занимают не все стулья — есть и свободные. Вот кто-то вошел в открывшуюся дверь.

Как сюда вообще попадают? Не видел, чтобы кто-то новый пришел и сел на стул. Как же я сюда попал? Кстати, стул слева от меня свободен».

Стоило ему об этом подумать, как над пустым стулом начала проявляться фигура. Мужчина не ожидал такого «фокуса» и рефлекторно отвернулся.

«Что это еще за оптическая иллюзия?» — пронеслось у него в голове.

Подождав немного, он снова взглянул налево. Рядом сидела девушка лет тридцати — тридцати трех. У нее были волнистые волосы чуть ниже плеч, милое лицо и широко распахнутые, удивленные глаза. Казалось, она только что вышла на прогулку в легком джинсовом костюме и ярких кроссовках. Она что-то пыталась ему сказать, но он ее не слышал — лишь видел, как ее губы беззвучно шевелятся, словно у рыбки в аквариуме. Девушка подняла голову, осмотрелась, потом снова взглянула на мужчину и, похоже, поняла, что разговаривать здесь бесполезно. Она испуганно огляделась по сторонам, больше не пытаясь заговорить.

«Кажется, и ей объяснили местные правила, — подумал мужчина. — Никто здесь не может ни с кем общаться. Мы лишь можем наблюдать за тем, что происходит вокруг. Ладно, подожду еще немного. Но рано или поздно надо будет что-то предпринять».

В этот момент дверь напротив него распахнулась, и в образовавшемся проеме виднелась темнота, словно черная бездна. Мужчина, сидящий справа, тяжело вздохнул, поднялся со стула и, глядя перед собой с выражением безысходности, вошел в проем, исчезая в темноте.

«Интересно, куда ведет эта дверь? Хотя глупо гадать. Девушка слева выглядит очень симпатичной. Встретить бы ее где-нибудь при других обстоятельствах… Собственно, что я теряю?»

Мужчина повернулся к девушке. Она сидела прямо, слегка опустив голову, руки лежали на коленях, взгляд был прикован к пальцам. Он протянул руку и попытался коснуться ее плеча, но его пальцы уперлись во что-то твердое и невидимое. Согнув указательный палец, он осторожно постучал — как по стеклу. Но звука не было.

«Значит, я нахожусь в какой-то прозрачной капсуле или, как в аквариуме, а возможно, и остальные здесь тоже заперты в таких же капсулах. Что это за место?»

Девушка, заметив его жесты, повернулась и посмотрела на мужчину, словно обиженный ребенок. В ответ он добродушно улыбнулся и, изображая телефон, сделал в воздухе две небольшие дуги указательным пальцем, а затем прижал к щеке кулак с оттопыренными мизинцем и большим пальцем. Девушка поняла, что он предлагает ей созвониться, но пожала плечами, развела руки в стороны и покачала головой, показывая, что понятия не имеет, как это можно сделать.

«На что надеялся? Но, по крайней мере, сделал попытку,» — подумал мужчина.

— Вас ожидают, — раздался голос над головой.

— Спасибо, наконец-то какое-то движение.

Дверь открылась. Мужчина улыбнулся соседке, подмигнул ей и встал со стула. Прежде чем сделать шаг, он осторожно поводил перед собой правой рукой. Впереди было свободно; до двери оставалось не больше трех шагов. Он сделал первый шаг, продолжая держать руку перед собой. Никакой невидимой преграды не было.

«Похоже, это всё-таки коридор,» — подумал он и уверенным шагом направился в темноту за дверью.

Стоило ему переступить границу между светлым коридором и чернотой дверного проема, как он оказался в ярко освещенной комнате с мягкой неоновой подсветкой. Источник света оставался загадкой: в комнате не было видно ни одного светильника. Он вспомнил, что и в коридоре не замечал каких-либо приборов освещения — свет просто был, растворяясь в воздухе, а все предметы словно парили. Тем не менее, ощущение твердой поверхности под ногами оставалось.

Обернувшись, мужчина увидел, что двери, в которую он вошел, больше не существует. Перед ним стоял большой добротный стол из красного дерева с резными краями и гладкой лакированной поверхностью, явно центральный элемент кабинета. За столом сидела девушка в белом, но ее одежда выглядела почти эфемерной, с высоким воротником, придающим ей величественный вид. Светлое лицо и белоснежные волосы подчеркивали сказочный образ. Длинные ресницы, словно иней, создавали впечатление, будто перед ним сидит Снегурочка за массивным «директорским» столом. Рукава ее одеяния спускались до запястий и заканчивались манжетами с воланами.

Она держала в руках единственный белый лист бумаги, внимательно вчитываясь в написанное. Губы цвета спелой клубники едва заметно шевелились, пока взгляд скользил по строчкам. Мужчина ждал, наблюдая за таинственной хозяйкой кабинета, чье спокойствие и сосредоточенность словно завораживали.

— Проходите и присаживайтесь, — произнесла девушка, подняв на него взгляд и указав на пустое место перед столом, прежде чем вновь углубиться в чтение.

Озадаченный, мужчина подошел к столу, оглядываясь. Место, куда она указала, было пусто, но, когда он подошел ближе, из воздуха вдруг материализовалось элегантное кресло в классическом стиле с резными деревянными элементами. Высокая спинка с изящной резьбой и бордовая обивка с золотистым кантом придавали креслу роскошный вид. Подлокотники и ножки с плавными, изогнутыми линиями завершали образ кресла, достойного царских покоев.

— Цирк, — тихо пробормотал мужчина себе под нос, но его голос неожиданно отозвался легким эхом по всему помещению.

Он подошел к креслу и сел, обнаружив, что оно удивительно уютное и мягкое. Девушка подняла взгляд от листа бумаги, который положила перед собой, и внимательно посмотрела на него.

— С прибытием, — произнесла хозяйка кабинета с легкой улыбкой.

— Здравствуйте.

— Спасибо. Здесь мы не желаем здоровья — оно у всех одинаковое и неизменное. Обвыкнитесь. Впрочем, если заметите, что ваши привычные фразы вызывают здесь неожиданные реакции, не обращайте внимания.

— Первый вопрос: где я? И, конечно, второй — кто вы?

— Вы умерли и находитесь в приемной. Отсюда вас распределят либо в ад, либо в рай. Я один из ангелов, которые встречают вас в этом мире.

— Значит, за множеством дверей, что я видел в коридоре, находятся такие же замечательные ангелочки? — с улыбкой подмигнул мужчина.

— Нет, всё не так, — спокойно ответила девушка-ангел. — По заслугам и встреча.

— Для удобства общения предлагаю познакомиться.

Девушка строго посмотрела на мужчину.

— Мне известно ваше имя, Вениамин.

— Ну, тогда, если не возражаете, я буду звать вас Ангелочком, — Вениамин слегка наклонился вперед, его лицо осветила мягкая, почти игривая улыбка, подчеркнувшая морщинки в уголках глаз.

— Я, конечно, против, — с серьезным выражением лица и ровным тоном ответила девушка, — но, учитывая вашу историю, для более комфортного перехода в новую реальность, пусть будет так — Ангелочек.

Вениамин удовлетворенно откинулся в кресле и улыбнулся. Его карие глаза искрились теплом, любопытством и чем-то более глубоким, почти озорным, юношеским. Взгляд, скользя по лицу Ангелочка, задержался на ее губах, затем вернулся к глазам, создавая ощущение внимательного и легкомысленного интереса.

— Мужчина, вам скоро уже за шестьдесят. Не пора ли угомониться?

— А что со мной не так?

— Выражаясь на земном языке, еще пара минут — и вы начнете меня «клеить» без зазрения совести.

— Не вижу в этом ничего плохого, — его брови приподнялись, как будто он ждал неожиданного комплимента или язвительного замечания.

Ангелочек с неизменным выражением покачала головой.

— Мужчина, вы вообще-то умерли! Осознав это, большинство впадает в ступор. Например, перед вами один мужчина, поняв, что он умер, умудрился потерять сознание, сидя вот в этом самом кресле. А когда пришел в себя, пытался дать мне взятку — видите ли, он был владельцем «ТрансГазАлмаз холдинга». Дом в Куршевеле и золотые слитки предлагал.

— Эка его перекосило, — усмехнулся Вениамин. — И что же вы?

— Здесь всё земное богатство не имеет значения. Одним словом, он отправился в ад.

— Если такое милое личико отправит меня в ад, даже сопротивляться не стану. Навещать будете? — Вениамин слегка подался вперед.

По лицу Ангелочка пробежала тень недовольства, но, сохраняя самообладание, она продолжила:

— Смотрю, вы настроены на разговор, — строгим голосом заметила она. — Все земные представления об аде — это всего лишь вымыслы, сказки и народное творчество. Правильнее будет назвать его местом для перевоспитания души. Ад имеет несколько уровней. Первый уровень предназначен для тех, кто, скажем так, не слишком нагрешил. Например, тот самый олигарх, о котором шла речь. Он получил свою компанию некрасивыми методами, но в последний год жизни помогал больным. За это его отправили на первый круг ада. После его прохождения его вернут на землю, вероятно, в бедную семью, в стране с низким уровнем жизни.

— Про круги ада и на земле слышал, — усмехнулся Вениамин.

— Стараюсь использовать привычные для вас термины, — пояснила девушка.

— Просветите о следующем круге, — Вениамин был скорее заинтересован в поддержании разговора, чем в сути рассказа.

Ангелочек, ангельски привлекательная, заметила его искренний интерес и продолжила, позволяя беседе продлиться дольше.

— Со второго круга душа возвращается на землю в облике млекопитающего. Возможно, как бездомный кот или лесной кролик, на которого будет охотиться хищник.

— А хищники? Они тоже с какого-то круга? — с притворным интересом уточнил Вениамин.

— Именно, со второго, — ответила девушка. — Но не обольщайтесь. Когда хищник состарится, ему тяжело добывать пищу: он вечно голодный, более сильные постоянно его притесняют. С третьего круга души перерождаются уже в навозных червей или тараканов. Вариантов много, и душа вращается в бесконечных перерождениях, пока не перевоспитается, — с легким прищуром и ироничной улыбкой добавила она.

— Та еще перспектива на вечность, — покачал головой Вениамин.

— По вашему делу у меня пока нет окончательного распоряжения, — сказала девушка.

— К вам небесный факс придет? — пошутил он.

— Как и когда мне станут известны рекомендации по вашей персоне — это вас не должно беспокоить.

— Вот как. Ладно, просто праздный интерес.

— Пока что ваше дело выглядит обыденно: вы в жизни ничего особенно плохого не совершили, но и хорошего тоже. Обычный человек, который не принес миру значительных перемен. Таких, как правило, автоматически отправляют на первый круг ада. Но почему в вашем случае вышла заминка — скоро узнаю, долго ждать не придется.

— В вашем обществе я готов ждать хоть целую вечность. Может, перейдем на «ты»? — мягко предложил Вениамин, его голос стал непринужденным, даже слегка кокетливым.

Едва заметный румянец пробежал по щекам Ангелочка.

— Такого не было миллион лет, а может, и никогда. Вы меня в краску вогнали, — сдержанно, но слегка повысив тон, ответила она.

Вениамин, улыбнувшись, добавил с легкостью:

— Ну что ты, давай общаться без излишнего официоза. Мне кажется, что так наше общение будет более искренним и открытым.

— За что мне это наказание сегодня, — с притворным смирением сложила ладони перед собой Ангелочек и подняла глаза вверх.

Мужчина на мгновение напрягся, ожидая услышать голос сверху, как это было в коридоре, но ничего не произошло. Девушка, нахмурившись, как обиженный подросток, бросила на него лукавый взгляд и почти нараспев произнесла:

— Хорошо.

Довольная улыбка озарила лицо Вениамина. Он откинулся в кресле и, положив ногу на ногу, продолжил:

— Прошу прощения, что сую нос не в свои дела, но о чем ты так увлеченно читала?

— Изучала… твои входные данные, проще говоря, просматривала всю твою жизнь, — девушка чуть запнулась, переходя на «ты».

— Всего один листок? Видимо, и правда ничего выдающегося в моей жизни не было. Хотя, если честно, мне казалось, что в ней случалось гораздо больше событий.

— Всё дело в восприятии. На земле описание твоей жизни действительно заняло бы том или два, а у нас оно умещается на один лист.

— Понял, что-то вроде наших электронных книг?

— Можно и так, если тебе так проще воспринимать.

Девушка опустила взгляд на листок, а затем вновь посмотрела на Вениамина. Её лицо стало серьёзным, и в этот момент он почувствовал себя школьником, застигнутым на месте проступка. В её взгляде мелькнула знакомая строгость — напоминание о школьном завуче, который не раз вызывал его к себе в кабинет с требованием вызвать родителей в школу. Вся её мягкость и обаяние словно растворились, уступив место холодному, непроницаемому выражению.

Вениамин невольно напрягся, ощутив, как всплывают в памяти детские переживания — те моменты, когда он стоял перед завучем, чувствуя себя маленьким и беспомощным. Тогда, как и сейчас, ему казалось, что слова ничего не изменят, решения уже приняты, и все попытки повлиять на исход будут тщетными. Это было странное, тягостное чувство. Он хотел сказать что-то в своё оправдание, но слова застряли в горле. Всё, что он мог сделать, — это молча стоять перед ней, как перед судьёй, ощущая её серьёзный, пронизывающий взгляд, который не оставлял места для фальши или уловок.

Глубоко вздохнув, Вениамин всё же решился заговорить, но едва он открыл рот, как Ангелочек подняла руку, останавливая его. Её взгляд оставался холодным, но теперь в нём появилась лёгкая тень сожаления.

— Вениамин, — наконец произнесла она, — это действительно важно.

Её голос прозвучал неожиданно мягко, но внутри он всё равно ощущал груз неизбежности. Ему было ясно, что ни объяснения, ни оправдания не помогут. Этот строгий, проницательный взгляд напоминал ему о моментах, когда ошибки казались непростительными, а любые попытки исправиться — напрасными.

Он снова глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями, но внутри всё сжималось от чувства обречённости. Казалось, прошлое и настоящее слились в одно, и каждый неудачный шаг прошлого отзывался эхом в сегодняшнем моменте. Вениамин вспомнил, как когда-то пытался доказать что-то — себе, другим. Сейчас это ощущение вернулось с прежней силой.

— Я в полном внимании, — тихо ответил он, стараясь не выдать охватившую его тревогу.

Девушка пристально посмотрела на него, словно оценивая его реакцию, и слегка кивнула.

— У нас есть немного времени, — сказала она, делая небольшую паузу. — Ответь мне на один вопрос. Что означал твой жизненный девиз «Дарить женщинам радость»? Возможно, он повлиял на многие твои поступки.

Её вопрос словно выбил почву из-под ног. Он ожидал упрёков или осуждения, но этот вопрос застал его врасплох. Её тон не был осуждающим, но в нём чувствовалась какая-то едва уловимая настойчивость. Вениамин усмехнулся, пытаясь скрыть смущение.

— Фу, ну зачем так напрягать мою нервную систему, — сказал он, стараясь разрядить обстановку. — Я уже был готов услышать приговор, а тут всего лишь вопрос о моём девизе.

Но девушка не улыбнулась. Её взгляд оставался серьёзным и сосредоточенным.

— В земной жизни нет мелочей, — ответила она спокойно, но твёрдо. — Достаточно одного небольшого проступка, чтобы перечеркнуть десяток добрых дел. Это важно помнить.

Слова, сказанные Ангелочком, задели Вениамина за живое. Он почувствовал, как его лёгкая бравада и попытка отшутиться вдруг потеряли весь смысл перед её спокойной уверенностью. Он опустил глаза, обдумывая услышанное, а затем вновь взглянул на девушку.

— Всё очень просто, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Если женщине не хватает мужской теплоты и ласки, я готов ею поделиться. По-моему, это просто и… банально.

Девушка внимательно смотрела на него, её взгляд был долгим и проникающим, словно она пыталась разглядеть что-то сокрытое за его словами. Молчание затянулось, и Вениамин ощутил нарастающее напряжение.

— Возможно, это и есть причина, — тихо сказала она наконец. — Причина того, почему ты чувствуешь себя так, как сейчас. Порой стремление «дарить радость» оборачивается пустотой, если за ним не стоит ничего настоящего. Настоящая радость — это глубокое удовлетворение, которое приносит ответственность, искреннее взаимопонимание с близкими и прочные, долгосрочные связи, а не просто мимолётные эмоции.

Её слова прозвучали неожиданно искренне. Вениамин молчал, осознавая, что она права. Всё, что он раньше считал «простым и банальным», оказалось лишь верхушкой айсберга. В глубине скрывались его страхи — страх привязанности, страх ответственности. Он будто прятался от этих чувств за лёгкими фразами и объяснениями, которые сейчас потеряли свою силу.

— Вот почему у тебя было столько женщин, — продолжила она. — Не каждая жена согласится терпеть такого… проходимца. Потому ты и в браке долго не задержался.

— Зачем так резко? — возразил он, вздохнув. — Да, был женат. И, если ваш «девайс» не врёт, то в браке я был верен жене.

— Не врёт. Но ещё до развода ты начал заигрывать с сотрудницей, а сразу после разрыва пошёл на абордаж, соблазнив её.

— Всё не так однозначно, как написано у вас в документах, — сказал он, нахмурившись. — Во-первых, когда я начал, как говорится, «подбивать клинья», мы с супругой уже всё решили и не жили вместе. Официального развода не было, но не было и скандалов. Даже знакомые удивились, когда узнали о нашем разводе — мы никому ничего не говорили и сохранили дружеские отношения. Во-вторых, моя сотрудница — симпатичная и молодая женщина, но не повезло ей с браком. Её муж поначалу не особо выпивал, а последние полгода перед нашими отношениями не просыхал.

— Значит, ты решил ей помочь? — утвердительно произнесла Ангелочек.

— Получается, что так. Месяц спустя она обрела уверенность, а ещё через месяц подала на развод.

— Почему бы тебе было на ней не жениться?

— Она, конечно, хорошая и красивая, но не чувствовал к ней такого влечения. Но устроить личную жизнь ей помог.

— Вот как!

— Разве вы не прочитали об этом?

— Похоже, упустила, — призналась она.

— Однажды, находясь в родном городе по делам, я случайно встретил Борьку, своего старого школьного приятеля. Мы разговорились, и выяснилось, что за все эти годы он так и не обзавёлся семьёй. Ещё со школы у Борьки были сложности с общением — он даже не решался подойти к понравившейся девушке. Ну и что мне оставалось делать? В итоге, я познакомил его с моей сотрудницей. У них всё сложилось: свадьба, дети, счастливая семья. Получается, я своего рода Купидон, как ни крути.

— Только вот стрела у тебя, похоже, одна на всех, — заметила девушка с лёгкой иронией.

— Ангелочек, ты не перестаёшь меня удивлять. Оказывается, у тебя есть чувство юмора, — усмехнулся Вениамин, откинувшись на спинку стула. — Прости за откровенность, но в наше время, как бы это сказать… полно «пустых» мужчин. Нетрадиционные, алкоголики, наркоманы, или просто — эгоцентрики с «кашей» в голове. Все себя великими считают, а пользы никакой. Вот и приходится мне за себя стоять, и иногда за того парня «полежать». С моральной точки зрения судить меня сложно — я ведь плохого не делал.

Девушка чуть приподняла бровь, а её взгляд стал серьёзнее.

— И всё же ты никогда не задумывался, что некоторые женщины могли привязываться к тебе, а уходя, ты причинял им боль?

Вениамин слегка напрягся, будто её слова попали прямо в цель. Он поёжился, но не растерял иронии:

— Ох уж этот несовершенный мир! — вздохнул он, пожав плечами.

— Как удобно, — сухо заметила она. — Таким оправданием можно прикрыть практически всё.

Вениамин попытался улыбнуться, но теперь в его улыбке мелькнула едва заметная грусть. Внутри него вдруг стало пусто, и мысли пронзили его сознание, словно стрелы.

— Говорю тебе честно, — произнёс он тише, — встреть я тебя в земной жизни, угомонился бы и остепенился. Ты бы точно перевернула всё с ног на голову. Но вот она, реальность — тебя, Ангелочек, там не было.

Он взглянул на неё и увидел, что её серьёзность, с которой она держалась с самого начала, начала медленно таять. В её глазах вспыхнул живой, задорный огонёк, а на щеках заиграл лёгкий румянец.

— Может, ты просто не разглядел ту, что могла бы стать твоим «Ангелочком»? Или забыл, что встретил и потерял? — тихо произнесла она, почти нежно, будто открывая ему какой-то важный секрет.

Вениамин вздохнул, затем улыбнулся, как человек, который только что нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.

— Возможно, — ответил он с улыбкой, — а может, это мой второй шанс?

Она посмотрела на него с задумчивым выражением, слегка нахмурив брови, будто прикидывая, что делать с этим откровением. Наконец, улыбнулась уголками губ и вздохнула:

— Что же с тобой делать… — Ангелочек взяла листок и замахала им перед собой, как веером. — Кажется, в комнате стало душновато.

— Наверное, кто-то в аду забыл прикрыть котёл с кипятком, — засмеялся Вениамин, подаваясь вперёд и маша перед ней ладонями, как бы помогая охладиться. — Могу, в крайнем случае, снять с себя одеяние и соорудить из него опахало.

— Нет! — громко воскликнула она, потом добавила уже мягче: — Не стоит. Совсем не стоит этого делать.

Её голос снова стал спокойным и строгим, но в её взгляде появился едва заметный отблеск улыбки. Она положила листок на стол и посмотрела на Вениамина, в котором вдруг пробудилось что-то давно забытое, романтичное. Облокотившись на край стола, он слегка наклонил голову набок, придавая своей позе лёгкий налёт игривого романтизма.

— Скажи, а как отсюда выйти? Ну, в смысле, где рай или ад? — спросил Вениамин, с интересом глядя на девушку.

Она выпрямилась, спокойным жестом указав ладонью направо.

— Если появится дверь с этой стороны, то отправишься в рай, — пояснила она. Затем её левая рука мягко указала в противоположную сторону. — А если дверь откроется там, значит, тебе в ад. Как правило, двери сами появляются в нужное время. В рай люди уходят без посторонней помощи, но вот в дверь в ад зачастую входят под руку с двумя сопровождающими.

— Поддержат, чтобы не споткнулся, — усмехнулся Вениамин.

— Бывает, и заносят, — добавила она тихо, её голос прозвучал с лёгкой иронией.

Ангел сложила руки на столе перед собой, её взгляд стал отстранённым, словно она мысленно перенеслась в иной мир, где все правила были мягче, где не нужно было вершить чужие судьбы. Вениамин, словно почувствовав это, прикусил губу, затем осторожно положил свою ладонь поверх её сложенных рук. Её глаза расширились, она приоткрыла рот, словно собиралась что-то сказать, но Вениамин опередил её:

— Рад, что познакомился с тобой. Теперь мне все равно, куда идти.

Девушка медленно высвободила руки из-под его ладони и чуть отодвинулась назад.

— Так нельзя, — прошептала она, в её голосе прозвучала почти мольба.

— Неужели здесь нет нормальных мужчин? — удивился Вениамин. — Никто никогда не пытался сделать тебе комплимент или проявить интерес? Ты ведь очень красивая.

Ангел удивлённо заморгала, широко раскрыв глаза.

— Здесь не как в земной жизни, — ответила она, словно объясняя очевидное.

— Какая разница, если есть женщина, то должен быть и мужчина, который восхищается ею. Не важно в каком мы мире, мужчина без женщины и женщина без мужчины — это вселенский брак, халтура создателя. Мужчина и женщина дополняют друг друга, вместе составляют одно целое.

Щёки девушки вспыхнули, и она слегка опустила взгляд, словно пытаясь скрыть смущение.

— Я не могу прокомментировать… — прошептала она. — Здесь такие вопросы не поднимаются. У нас только одно: либо в рай, либо в ад, и больше никаких разговоров.

— Скучное у вас бытие, — заметил Вениамин, откидываясь на спинку кресла.

Она облокотилась на край стола, её взгляд смягчился.

— Мне кажется, я начинаю вас понимать, — ответила она после небольшой паузы, словно тщательно взвешивая слова. — Но что с вами делать?

— В этом я тебе не подскажу, — улыбнулся он, но в его взгляде промелькнуло что-то серьёзное.

Она прищурилась, словно стараясь проникнуть в его мысли.

— Неважно, куда вы попадёте — в рай или в ад, — тихо сказала она. — Всё равно будет трудно с таким подходом. Вам нужно попытаться изменить себя и принять ту реальность, в которой окажетесь. Вы понимаете?

Вениамин вздохнул, его взгляд потемнел.

— Возможно, вы правы, — прошептал он, и впервые в его голосе прозвучала настоящая искренность, без привычной иронии.

На миг в комнате воцарилась тишина. Вениамин, казалось, впервые серьёзно задумался о том, что его может ждать. Это было не просто вопрос о том, где он окажется, а каким он станет. Мысль о том, что он может потерять себя, по-настоящему его встревожила.

Ангел, словно почувствовав его внутренние колебания, смотрела на него с интересом, как будто в нём вдруг открылось что-то, что она не ожидала увидеть. Её взгляд смягчился.

— Перемены никогда не бывают лёгкими, — мягко сказала она, как будто читая его мысли. — Но это и есть смысл, не так ли?

— Пожалуй, так, — кивнул Вениамин. — Думаю, теперь я это понимаю.

Она улыбнулась — впервые с теплотой, которая, казалось, могла растопить лёд.

— Главное — быть готовым.

В этот момент в комнате появилась дверь, но не справа и не слева, а прямо за спиной девушки-ангела.

— Про этот вход или выход, смотря с какой стороны посмотреть, ты мне ничего не сказала, — с удивлением произнёс Вениамин, глядя на неё.

Ангел покачала головой, её глаза сверкнули от неожиданности.

— Это особая дверь. Тебя возвращают обратно, но не навсегда. В течение семи дней ты должен вспомнить то, что важно для твоего изменения. До встречи.

Девушка-ангел улыбнулась Вениамину и, словно тая в ослепительном свете, исчезла. Комната закружилась перед его глазами и мгновенно растворилась, оставив его одного в бесконечном белом пространстве. Вениамину казалось, что он несется сквозь эту белизну с невероятной скоростью, как будто его подхватил мощный поток. В какой-то момент он ощутил тяжесть земного притяжения, а за ним — резкое ощущение падения.

Перед глазами начало стремительно приближаться нечто темное. В следующую секунду Вениамину показалось, что он врезался во что-то твердое. Удар казался неизбежным, но вместо боли пришло странное чувство, будто падение произошло где-то вдалеке, как в смутном сне и все тело налилось свинцовой тяжестью.