Струны моей души. Рассказы, повести и стихи

Николай Таратухин

Сборник включает произведения, написанные автором в 2017—2018 годах. Рассказы «Не зная броду…» и «Фаина» чисто автобиографические. В первом главный герой едва не становится жертвой своих юношеских эротических страданий. Во втором – жизненные хитросплетения приводят главного героя к необходимости стать донором для бездетной семьи. Остальные повести и рассказы являются художественным вымыслом, но все персонажи попадают в реальные жизненные ситуации, где присутствует лёгкая эротика, юмор и ирония.

Атеист

Всякий раз при виде этой женщины его охватывало любопытство: кто она? Склонялся к мысли, чёто она балерина на пенсии. Своё привлекательное тело, она несла лёгкой скользящей походкой. Партнёра рядом с нею никогда не видел. Она всегда ходила в одиночестве. На вид ей можно было дать не более сорока пяти лет. Тёмные вьющиеся волосы были тронуты едва заметной лёгкой сединой, а шею до самого подбородка всегда укрывал платок или цветастый шарф. При встрече, бывало, только окинет безразличным взглядом и пройдёт мимо, как птица пролетит. А он оборачивался и смотрел ей вслед. Но она никогда не оглядывалась. Так продолжалось довольно долго.

Однажды утром субботнего дня, возвращаясь после ежедневной прогулки, увидел впереди себя её. Решил догнать и заговорить с нею. Когда был в двух шагах от неё, случилось непредвиденное — она споткнулась и начала падать, но он, проявив незаурядную реакцию, успел её подхватить и удержать от падения. Кулёк, который был у неё в руке, упал на тротуар и апельсины, лежавшие в нём, рассыпались.

— Огромное вам спасибо, — сказала она, когда он, собрав апельсины в кулёк, подал его ей, — иду с рынка, задумалась и, как видите, всё едва не окончилось трагически…

— Считайте, что ваш ангел-хранитель послал меня на помощь вам…

— Вы верующий? — удивлённо спросила она.

— Сочувствующий…

— Примите от меня подарок в знак благодарности, — улыбаясь, протянула ему два апельсина.

Пока шли к её дому — познакомились, и он кое-что сумел выяснить. Она не балерина, как он думал. Пианистка. Преподаёт в детской музыкальной школе. Живёт поблизости. В пятиэтажке, в квартире на четвёртом этаже. Не замужем. Детей нет… Успел рассказать о себе. Разведён. Живёт в однокомнатной квартире. Бывший военный лётчик.

Тепло расстались у подъезда её дома, обменявшись номерами мобильников. Весь день он вновь и вновь начинал думать о ней, но звонить было как-то неловко. Не хотелось выглядеть слишком навязчивым… После развода с женой, с которой прожил почти пятнадцать лет, к женщинам он стал испытывать чувство недоверия. С женой развёлся неожиданно. Вредных привычек у него не было, её и сына любил. Она была на двенадцать лет моложе его. Работала секретарём руководителя крупной строительной фирмы. Руководитель овдовел и образовавшийся «вакуум» заполнила секретарша… Она выбрала более обеспеченную комфортную жизнь и ушла с сыном к другому.

Следующий день был воскресным. В середине дня захотел позвонить своей новой знакомой.

— Здравствуйте, Софья! Это ваш вчерашний попутчик. У вас есть время со мной говорить?..

— Здравствуйте, Константин, — услышал знакомый голос.

Он не стал вести разговор вокруг да около, а сразу предложил встретиться. Она согласилась. Через каких-то полчаса выпорхнула из своего подъезда. Лёгкая и изящная. В чёрном коротком пальто и с цветным шарфом у лица.

— Простите, что без цветов, — начал он оправдываться, — не был уверен, что встреча может состояться, но это поправимо…

— Знаете, я не люблю срезанных цветов, — прервала она его, — это мёртвая натура. Я любуюсь ими, когда они растут на клумбе или в поле…

Как ни странно, но это очень совпадало с его мнением. Такое совпадение он принял за хороший знак. Весенний день располагал к прогулке, и они оказались на набережной небольшого озерка. Он шел с нею рядом и думал о дальнейших своих действиях: «Что ей предложить?.. Театр, кино или ресторан?». Опыта соблазнителя у него не было. Прослужил в авиации двадцать пять лет… Учебные полёты, боевые… Разбор полётов. Потери боевых друзей — всё это было. Женился в тридцать пять после месяца встреч с хорошей девчонкой. Родился сын… И вот он теперь вновь оказался перед проблемой — строить новую семью. Это совсем не просто в пятьдесят…

— Константин, хочу вас сразу предупредить, — опережая его мысли, сказала она, — ни в ресторан, ни в театр меня не приглашайте. Моя вера не позволяет мне блаженствовать на земле в то время, когда надо изучать наш вариант Библии… А сегодня у меня как раз этот день. Поэтому я вам могу сейчас уделить лишь один час времени…

— Вы, наверное, сектантка? — спросил он. — Адвентистка седьмого дня?..

— Нет. Наше братство носит имя «Свидетели Иеговы»¹, — возразила она. Нас на земле более двух миллионов. Мы не отмечаем никакие праздники, мы против всякого идолопоклонства и всяких связей с членами других конфессий…

— А как обстоят дела со связями с атеистами? — всё более разочаровываясь, спросил он.

— Вы, что в Бога не верите?..

— Как вам, сказать… Я верю в Судьбу. В церкви был, когда священники отпевали друзей, а больше поводов у меня не было. Можете считать меня умеренным атеистом.

— Что означает «умеренным атеистом?»

— Это означает, что я к верующим отношусь с пониманием, — не теряя надежды на продолжение встреч с нею, сказал он. — Не осуждаю и не приветствую… Какой-то поэт сказал: «Блажен, кто верует — тепло ему на свете…».

— Это сказал Александр Сергеевич Грибоедов…

«Надо же, а я не знал», — подумал он, — А вы, наверное, увлекаетесь поэзией? — спросил он у неё.

— Представьте себе, да!

— Ну, тогда нам с вами общаться будет легко, — сказал он, стараясь перевести разговор в другое русло от веры. — Я тоже люблю поэзию. Раньше времени не хватало, а сейчас его, как говорят, вагон и маленькая тележка. Я ведь пенсионер…

— Не может быть! — удивилась она. — И сколько же вам лет? Если это не секрет…

— Вы неплохо рифмуете… Мне придётся отвечать так же… — Я уже не именинник — мне исполнился полтинник.

— Браво! — воскликнула она, — а сколько мне, по-вашему?..

— Ну, выглядите вы на двадцать восемь, хотя, мне очень хочется, чтобы вам было сорок пять…

— Замечательно!.. Ваше желание подтверждаю…

«Пожалуй, мне удалось увести её от опасной религиозной темы», — подумал он и предложил перейти на «ты». Она сразу же согласилась. Час пролетел быстро. Прощаясь у двери её подъезда, он спросил:

— Софья, а ты так и не ответила на мой вопрос насчёт общения с атеистами?..

— А ты очень хочешь общения со мною? — ответила она вопросом на вопрос. — Константин, не боишься, что «заразишься» от меня и примешь нашу веру? — спросила она.

— Насчёт веры — могу сказать точно — исключено!.. Общаться очень хочу.

Расстались и договорились звонить друг другу. Несколько дней телефон Константина молчал. Оказалось, что вышел из строя. Пришлось ремонтировать. Когда телефон ожил и зазвонил, в нём послышался голос Софьи:

— Костя, куда ты пропал? Звоню третий раз… У тебя всё нормально?..

— У меня всё хорошо, а вот телефон порой барахлит. Носил на ремонт…

— Давай встретимся. У меня сегодня выходной…

Опять бродили по набережной. Тёплый майский день располагал к неторопливой беседе. На этот раз она никуда не спешила. Ей очень понравился этот военный отставник. Высокий, статный и обаятельный… Он чем-то напомнил её мужа… Двадцать лет назад она была бесконечно счастлива. Вышла замуж в двадцать пять лет после окончания консерватории, но всё оборвалось в один миг… Захотели с мужем совершить свадебное туристическое путешествие по Малому золотому кольцу России. Вместе с молодожёнами в туристическую поездку собрались и её родители. При посадке в аэропорту Владимира самолет потерпел крушение и загорелся. Из семидесяти восьми пассажиров уцелело сорок два. Отец, мать и муж погибли, а её с ожогами доставили в больницу. Обгорело пятнадцать процентов кожи. Долго лечилась… У неё случился выкидыш. Погиб, так и не родившись, её первенец…

Вернулась домой одинокой и несчастной. Впала в депрессию. Хотела покончить с жизнью, но нашлись добрые люди. Они сами пришли к ней. Окружили заботой и приобщили к вере. Эта вера оказалась не русской православной, а американской, но такой нужной ей в тот момент. С каждым годом она верила всё сильней, что Иегова есть единственный Бог, а Свидетели Иеговы — самые праведные и последовательные верующие. Однако вера накладывала целый ряд запретов. Одним из серьёзных был запрет на брак с неверующими. «Не впрягайся в неверное ярмо с неверующим», — гласит один из постулатов «Свидетелей Иеговы». Она хотела мужа и детей, но в обществах своих единоверцев, где она побывала, был огромный дефицит мужчин. Достойных холостяков не встретила.

И вот сейчас ей встретился подходящий мужчина, но он не верующий… Более того — атеист. И она решила: несмотря на категоричное его заявление — попытаться приобщить его к своей вере. Но каким образом? Попытаться при помощи той литературы, которую присылают из Америки? Это маловероятно. Покорить его своим интеллектом, музыкой, наконец?.. «Для достижения цели, — думала она, — все способы хороши».

Он тоже все эти дни думал о ней. По сути он ещё совсем не старый, но уже прошло больше полутора лет после развода с женой, а он никак не определился. Говорят, что мужчина, потерявший жену, всегда ищет в других женщинах типаж, похожий на прежнюю жену. Скорее всего — это так, ибо Софья до боли напоминала внешностью его жену. «Если она не религиозная фанатичка, — думал он, — то не всё ещё потеряно. Сумею переубедить».

Каждый из них приступил к выполнению своих намерений. А дальше события развивались со скоростью пикирующего бомбардировщика. Прогулка по набережной была в самом разгаре, когда небо заволокло тучами и «весенний первый гром, как бы резвяся и играя…», загрохотал над крышами домов, а крупные капли дождя стали прибивать пыль к асфальту набережной. Ни он, ни она зонтов с собою не брали. Пока добежали к подъезду её дома, вымокли до нитки. Дождь лил, как из ведра…

— Костя, я тебя таким не отпущу. Идем ко мне сушить одежду, — предложила она.

Это предложение абсолютно не противоречило их влечению друг к другу. Они оба понимали, что дождь — это лишь предлог продлить встречу. Он вполне мог бы пробежать мокрым несколько сот метров к своему дому. Но дал своё согласие.

Быстро поднялись на четвёртый этаж и вошли в её трёхкомнатную квартиру.

— Это квартира моих родителей. Мы с мужем жили до авиакатастрофы у них… Я тебе потом всё расскажу, а пока ты снимай рубашку, брюки и накинь на плечи вот этот халат. Он на меня большой, а тебе будет впору. Я замёрзла, переоденусь и пойду в ванну, — заявила она.

Пока она плескалась в ванной, он сидел в зале и смотрел на фотографии, развешанные в рамках на стенах комнаты. Сразу догадался: где родители и где муж. Софья вышла из ванной. Свои и его мокрые вещи загрузила в стиральную машину, а он ушёл купаться.

— Будем ужинать, — сказала она, когда он появился в зале.

За ужином рассказала историю своего одиночества. Ему стало многое понятным. «Появись тогда у неё в квартире не иеговисты, а наши христиане, то проблем сейчас было бы у нас меньше. А теперь имеем то, что имеем», — подумал он.

Дождь из проливного превратился в обложной и прекращаться не собирался. Мокрая его одежда сушилась на балконе. Халат Софьи был тесен. Он сел на табурет около журнального столика и стал листать литературу, лежащую на нём. Журнал под названием «Сторожевая Башня» его заинтересовал.

— Костя, ночевать тебе придётся у меня. Я тебе постелила на диване в соседней комнате…

— Но я так рано не ложусь спать, — возразил он. — Что это за журнал, с таким странным названием?..

— Почитай, в нём основа нашего вероучения. Если что-то не поймёшь — я подскажу…

Он ещё раньше заметил шрамы на её левом боку. Они шли от плеча к шее и до самого подбородка. Теперь причина их возникновения ему была ясна. Сердце его наполнилось состраданием к этой женщине. Ему захотелось её приласкать и утешить. Софья что—то готовила на кухне, а он читал «Сторожевую башню», ничего не понимая в этом, хорошо иллюстрированном журнале. Софья, войдя в зал сказала:

— Костя, мне сегодня хочется узнать о тебе больше. Надеюсь, тебе обо мне тоже. — Я уже рассказала кое-что о себе, теперь твоя очередь, — заявила она, усаживаясь напротив него на мягкий пуф.

— Родился в шестьдесят седьмом. Был единственным сыном матери-одиночки. Она умерла два года назад. Окончил авиационное училище, затем академию. Женился в тридцать пять. Сыну десять лет. Жена ушла с сыном к другому полтора года назад. Воевал в Чечне и Сирии. Был ранен. В чине подполковника вышел на пенсию в пятьдесят лет. Этому способствовало ранение. Живу через три дома от тебя с котом Барсиком.

— И за полтора года не нашёл себе никого?..

— Обманывать не буду. Была у меня одна дама, но, оказалось, замужняя.

— Я тоже без обмана скажу. Когда мне было тяжело и никого не было рядом, меня вернул к жизни наш старейшина — Слуга, так мы называем руководителей ячеек. Он оказался тем мужчиной, который помогал мне во всём. Он меня уверял, что с единоверцем заниматься сексом не грех… У него жена и дети. Сейчас наши отношения прекратились.

— В Библии, на сколько помню, говорится: «Не прелюбодействуй». Как же вы так низко пали?..

— Ты, Костя, злой… Осуждаешь. Мне было тогда двадцать семь лет. Я хотела любви, а он этим пользовался… Он старше меня на пятнадцать лет и с женой разводиться не хочет… Сам ты тоже прелюбодействовал?..

— Я атеист… Хотя, ты права… Прости, если обидел. А сейчас чего ты ожидаешь и чего хочешь? — спросил он, смягчая тон.

Обстановка накалялась. Он почувствовал, что сейчас кто-то из них перейдёт «красную линию».

— Очень хочу любви, но желательно, со своим единоверцем. Мне скоро будет сорок пять. Хочу любви, хочу семью, наконец, неворованного секса. — Ты можешь это понять?..

— Представь себе, я тоже хочу любви, семью и неворованного секса. — Ни в Бога, ни в чёрта не верю всю жизнь, хотя крещёный в детстве. Принять вашу веру и стать посмешищем на старости лет?.. — Ну, это не для меня…

Понимая, что с нею бесполезно сейчас говорить о чувствах, хотя она так была обворожительна в домашнем халатике и так манила к себе её изящная фигурка, Костя, пожелав Софье спокойной ночи, ушёл спать. Слышал, как она замкнула на ключ дверь в свою комнату. «Боится, думает, что буду приставать к ней», — мелькнуло в голове. Брать штурмом «башню» он даже не собирался. Долго поворачивался с боку на бок. Наконец, задремал. Сквозь дрёму услышал, как хлопнула её дверь, и Софья вошла к нему.

— Ты не спишь?.. Слышу, как ты ворочаешься. Я тоже не могу уснуть. Меня что-то знобит. Видимо, простыла… Подвинься — я лягу…

Утром проснулся поздно. Софья спала, прижавшись щекой к его плечу, но её ровное дыхание не вызывало у него чувства удовлетворения и спокойствия. Такой потрясающей женщины у него не было никогда. Он лежал и думал о том, что произошло. Неужели она пошла на такую жертву без любви ради вербовки? А он-то влюбился в неё безумно. Любовь — это страшная сила. Он вспомнил Андрия из «Тараса Бульбы» Гоголя. Андрий пошёл на всё ради любви, лаже на предательство и смерть. «А мне всего-то надо прикинуться завербованным, — думал он, — этим предам лишь самого себя… Но представить себя поющим псалмы и читающим Библию?.. При этом ещё и креститься?.. Принято ли это у них?..». Вспоминая эту ночь, он не мог поверить, что её горячий шёпот о любви с первого взгляда к нему, может оказаться всего лишь обманом. Решил не торопиться и преодолевать трудности по мере их поступления.

После завтрака. Софья попросила его не уходить домой:

— Сегодня в три часа дня в нашей килке — ячейке, состоится Студия — это собрание, во время которого у нас проводится громкая читка и разбор статей из журнала, который ты вчера просматривал. Будут обсуждаться и другие вопросы… Останься, милый…

У Кости больно защемило в груди: «Неужели мои подозрения сбываются?»

— И твой, как его там, слуга — тоже придёт? — спросил он.

— Не знаю. Последний раз Студию проводил его помощник…

— Софья, я что-то не понимаю, — удивился он, — деятельность «Свидетелей Иеговы» в России запрещена. Вы, оказывается, подпольщики?.. Ты предоставляешь свою квартиру для собрания запрещённой организации. Понимаешь, чем это грозит?..

— А квартира эта уже не моя. Я оформила договор купли-продажи с пожизненным содержанием с руководством нашей общины. Так уже сделали несколько наших одиноких женщин. Нам объяснили, что это нужно сделать в целях юридической защиты собственников при разоблачения явочной квартиры.

— То — есть, в случае конфликта с властью, к тебе никаких претензий — квартира не твоя и ты не виноватая… Прости, так и лезет проклятая рифма — говорить не то, что хочу. — Здорово придумали. Ну, не зря вас запретили!..

— Ну, запретили нас… А сто семьдесят тысяч человек в России, которые исповедуют нашу веру, куда девать? Они ведь граждане России. Большинство работают… Что с ними делать?.. Мы вынуждены скрываться и менять места собраний…

— Милая, Софочка… Я вижу, что ты крепко запуталась в сетях иеговистов. Хотя, надо сказать, что сети христианства не лучше. Ты видела на том берегу озера: какой особнячок у служителя нашей епархии? И машина у него — не то, что моя отечественная «Лада». И всё это за деньги верующих, старух, которые несут им свои рубли. И ещё. Это насчёт твоей квартиры, — добавил он. — Может всё кончиться для тебя очень печально. Когда те, с кем ты заключила договор, решат, что ты им больше не нужна, они от тебя постараются избавиться, и квартиры перейдёт им. Кстати, этот договор в любой момент ты можешь признать ничтожным, но только при жизни. Скончавшись, ты сделаешь очередное «благое дело» в пользу Иеговы… Ты живёшь, как под Дамокловым мечом… Теперь скажу самое главное, — я видел в небе всё. Только Бога там не видел. Пожалуй, сейчас уйду… Спасибо за приглашение на ваше собрание, но у меня дома голодный кот…

— Ты обиделся на меня? — спросила она с огорчением. — Костя, милый! Побудь еще немного… Не уходи!.. Хочешь я тебе поиграю? — сказала она, открывая крышку фортепиано. Что ты любишь?..

— «Лунную сонату» Бетховена. Первую часть… Я не обиделся. Очень тебе благодарен за эту ночь. Я в тебя влюбился, но чувствую, что между нами глубокий обрыв.

Она играла блестяще. А он слушал и чувствовал, что никогда ещё не был так близко от заклания своей души не дьяволу, а Богу по имени Иегова во имя любви…

Кот встретил его гневным ором, который можно перевести примерно так: «Ты где шляешься? — по рукам пошел? — А я сижу голодный».

Наевшийся кот уснул на подоконнике, а он ушёл по своему маршруту на прогулку. Время подходило к трём часам дня и ему захотелось увидеть: кто они, эти иеговисты её килки? Стал вдалеке так, чтобы видеть входящих в её подъезд. Насчитал около десяти человек. В основном, это были пожилые женщины, а мужчин, примерно его возраста, оказалось лишь двое. На улице, после вчерашнего дождя было прохладно и сыро. «Полёты состоятся в любую погоду, — подумалось ему, — но кто же из этих двоих слуга?».

Следующий день он посвятил хозяйственным делам. Готовил еду себе, кормил кота, бродил вокруг озера и сочинял стихи. Конечно, о любви. Но на эту тему так много было уже написано другими поэтами, что все его сочинения оказывались сплошным плагиатом. Заболело горло. Видимо простыл, находясь в засаде.

Прошла неделя. Каждый вечер они звонили друг другу. Костя, подхватив ангину, не хотел встреч чтобы не заразить её, а она очень задумалась над его словами о Дамокловом мече. Впервые за эти двадцать лет она засомневалась в бескорыстности слуг «Свидетелей Иеговы». О Косте она думала каждый день. Его слова о том, что на небе он Бога не видел, сильно запали ей в душу. Она сама замечала, что Библия имеет очень много разногласий с учением «Свидетелей Иеговы», но не придавала этому большого значения до встречи с Костей. Сейчас её со страшной силой тянуло к нему.

Да, у неё была цель — любой ценой завлечь его в общину, вплоть до секса с ним. Но пошла она в ту ночь на это совсем не из-за меркантильности. Её захватило давно забытое чувство любви, когда мозг отключается и главенствует только страсть. Костя в сексе так напомнил ей мужа в их медовый месяц. Это ни в какое сравнение не шло с тем, что было у неё со своим старейшиной. Чувство греха, чувство воровства сводило на нет всё, что она ожидала от связи с ним. С Костей она тоже согрешила, но сейчас она была готова пойти на любые жертвы ради повторения греха.

Решила позвонить ему.

— Костя, привет! Как здоровье?.. Идешь на поправку… Слушай, сегодня просмотрела передачу «О самом главном». Знаешь, что сказали?.. Одинокие люди болеют значительно чаще тех, кто живет парами. День прожитый одиноким мужчиной в возрасте после пятидесяти лет равносилен пятнадцати выкуренным папиросам. Оказывается, что ты злостный курильщик. Поэтому и заболел… Что скажешь на это?».

— Скажу, что пора с одиночеством заканчивать. Давай встретимся…

Они шли по тротуару набережной и обсуждали проблемы долголетия. Шедший им навстречу мужчина вдруг остановился около них.

— Здравствуйте, Софья Михайловна Мещерякова, вы не забыли, что завтра у нас Студия, — сказал он, взглянув, между тем, на Костю.

— Хорошо помню, Захарий Иванович, — ответила она помрачнев.

Мужчина попрощался и ушёл. А Софья как-то сникла. Она шла молча рядом с Костей, задумавшись и погрустнев.

— Я вижу, ты расстроилась… Кто этот мужчина? — спросил он.

— Наш руководитель…

— Тот самый?..

— Да, тот самый…

Софья, сославшись на головную боль, попросила Костю провести её домой. В квартиру не пригласила. Попрощались у подъезда. Но вечером она позвонила.

— Костя, ты на меня не обижайся. У меня, действительно, сильно разболелась голова. Я всё это время думаю над твоими словами о договоре передачи моей квартиры в собственность нашей общины «Свидетелей Иеговы». Хочу расторгнуть его. Ты мне поможешь?..

— Ну, я должен прочитать договор. Это же договор о пожизненном содержании взамен квартиры. Ты получаешь от вашей общины какие-нибудь деньги?..

— В договоре называлась сумма, но я никогда её не получала…

— Успокойся. Этого достаточно, чтобы признать договор ничтожным… Давай займёмся этим делом в ближайшие дни. Я тебя люблю!..

Пожелали друг другу спокойной ночи. Следующий день они занимались своими делами. Он был на рынке, а она вела уроки в своей школе. Во второй половине дня он позвонил ей и в конце разговора спросил о прошедшей Студии.

— Всё было, как всегда. Правда, я поинтересовалась у руководителя насчёт расторжения договора. Он стал меня ругать и упрекать в нерадивости исполнения воли божьей.

— Думаю, мне пора с ним познакомиться поближе.

Но на второй день она перестала отвечать на звонки. Костя, обеспокоенный ей молчанием, позвонил по домофону в её квартиру. Тоже молчание. Позвонил соседям. И тут ему сказали, что Софью вчера забрала скорая помощь. Стал звонить в больницы города. Наконец, в областной больнице скорой медицинской помощи ему сообщили, что Софья Михайловна Мещерякова находится в реанимационном отделении.

Заведующий реанимационным отделением сказал Косте, что у Софьи отравление Альфа — Аманитином — ядом, содержащимся в бледной поганке.

«Жизнь её в большой опасности, — говорил он, — нами проведен весь комплекс мер интенсивной терапии, включая гемодиализ — очищение крови. — Сейчас нужно срочно сделать прямое переливание крови, но у неё первая группа крови с отрицательным резусом. Такой крови у нас нет. Дали объявление донорам, но вероятность отклика очень низкая».

— Доктор, у меня именно такая группа крови. Это записано в моём военном билете.

— Я вам верю, но проверим обязательно. А сейчас ответьте на несколько вопросов: печень, почки здоровые? Копчёности и соленья сегодня ели?.. Спиртное пили?..

— Я бывший военный лётчик. Ничем не болел. Ел утром яичницу с картофелем… Я за рулём…

— Вам сдача крови пойдёт только на пользу. Нам нужно сейчас четыреста пятьдесят миллилитров. Кстати, кем приходитесь больной?

— Я её друг… Доктор, прошу разрешения с ней поговорить…

— Сейчас у вас возьмут кровь на анализ. Пока лаборатория будет проверять группу крови, минут пять можете поговорить, но предупреждаю — она очень слаба…

Костя вошёл в палату и увидел её. Софья, бледная и осунувшаяся, лежала у окна. Взял её руку и погладил. Она проснулась.

— Костя, как ты меня нашёл?..

— Сонечка, сейчас тебе перельют мою кровь. Это противоречит вашей вере, но прошу не протестовать. Моя кровь такая же, как и твоя. Доктор сказал, что ты отравилась грибным ядом. Грибы ела?..

— Нет… В день проведения студии у нас отключали холодную воду. Так бывает очень часто. Захарий Иванович покупал мне литровую бутылку минералки… Я выпила полбутылки. Остальное на кухне…

— Что у тебя с телефоном?..

— Подзарядку дома оставила. Я дам тебе ключи от квартиры… Подзарядка в розетке…

Вошедшая в палату медсестра позвала его и попросила переодеться в принесённую ею стерильную одежду. Анализ показал полное соответствие групп крови и переливание было произведено напрямую. Он лежал рядом с Софьей и просил Бога, в которого до этого момента не верил, чтобы она осталась жива.

Оставив свой номер телефона дежурной сестре, он приехал домой. Накормил кота и пошёл на квартиру Софьи. Подзарядку увидел сразу, а бутылку с остатками воды нигде не нашёл. Открыл кран холодной воды в раковине на кухне — вода не шла. Оказалось, что в туалете был перекрыт кран общей подачи холодной воды. Это вызвало подозрения. Приехал в больницу и зашёл в ординаторскую к заведующему реанимационным отделением.

— Доктор, извините за беспокойство… Я разговаривал с подругой, и она мне сказала, что пила бутылочную воду, купленную её знакомым. Кран холодной воды в квартире был перекрыт. Мне кажется это очень подозрительным…

— Во-первых, хочу вас поблагодарить за кровь. Больной сейчас значительно лучше. Во — вторых, нам тоже это показалось очень подозрительным. У нас за последний месяц это уже второй такой случай. Одна женщина умерла. Вашей подруге повезло — она не успела выпить смертельную дозу. Следователь прокуратуры утром беседовал с Мещеряковой и сообщил мне час назад, что в результате обыска в квартире руководителя сектора иеговистов нашёлся концентрат сока бледной поганки. Он, видимо, добавлял его в воду своим жертвам… Его арестовали. Сейчас можете пройти к больной, но ненадолго.

Софья лежала и читала книгу. Увидев Костю, она отложила книгу в сторону и протянула к нему руки… Он их покрыл поцелуями. Оказалось, что с возрастом это делать всё приятней… Сел на табурет у её кровати, взял книгу. Это была Библия.

— Сонечка, любимая, опять религия?!

— Но это православная Библия.

— Из огня, да в полымя…

— Костя, мне трудно сразу отречься от Бога. Я думаю, что это он послал мне тебя… Я буду молиться и благодарить его за этот дар… С иеговистами я порву все связи, но не торопи меня с отречением от Бога… «Костя, — вдруг тихо прошептала она, — наклонись ближе… Поцелуй меня, как в ту нашу ночь… Я очень люблю тебя».

Уже третий месяц Костя живёт с Софьей в счастливом браке. Ходит в церковь вместе с ней. Он по-прежнему не верит в Бога, но и не отрицает его существование. Он теперь не атеист, он агностик. Чувствуется, что его жена к этой метаморфозе имеет прямое отношение.

Примечания

1

здесь и далее — организация, запрещенная в РФ