Собиратель теней. Буйный сезон

Николай Степанов, 2023

Платон Громов в прежнем мире наивно полагал, что пятница для него – самый страшный день, грозящий серьезными бедами и опасностями. Насколько сильно он ошибался, парень понял, только попав в новую реальность. Хотя там вроде и пятниц нет, и законы другие, да и у него самого вдруг проявились способности к магии – чем не панацея от бед? Однако не всё то, чем кажется. Оказалось, что многочисленные проблемы Платона и их преодоление – это единственный для него способ не погибнуть, причем в новом мире ситуация только усугубилась. И теперь Громов вынужден ежедневно изматывать себя физическими и магическими нагрузками, чтобы его магический источник не разрушил собственный организм. Да и многочисленные враги, которых с каждым днем становится все больше, ни на минуту не дают расслабиться. Как там говорят: «Что не убивает, то делает нас сильнее»? Значит, выбор невелик – либо стать сильным, либо умереть. И во втором случае шансы явно выше.

Глава 3

Секреты очень черной вороны

Интерлюдия

— А-а-а!!! Да что б тебя пустотой накрыло! — вскрикнул мужчина, хватаясь за голову. — Чтоб тебя сожрали исчадья проклятых теней!

Вопившему чародею, в бешенстве вскочившему из-за стола, на вид было около пятидесяти. Ничем неприметный стареющий шатен с обширной проседью на висках, высоким морщинистым лбом и глубокими носогубными складками. Сейчас его выцветшие серые глаза метали молнии, брови были мрачно сдвинуты и даже зубы стиснуты до боли. Если бы его кто-то смог увидеть, то постарался бы держаться подальше.

Волшебник несколько раз обошел комнату по кругу, пытаясь успокоиться. Получилось не очень. Он снова заговорил вслух, хотя в комнате был один.

— Это какое-то проклятие — я дважды сталкивался с этим недоучкой и оба раза нес тяжелейшие потери. Сначала потерял лучшего ученика-ритуалиста, а теперь погиб мой крылатый разведчик. Как такое могло случиться?! Откуда щенок знал, что единственное уязвимое место колдуна — его посох? И как сумел догадаться, что убить ворону можно лишь рунитом?

Бесцельное топтание на месте надоело, он снова сел и с досады грохнул по столешнице сразу обоими кулаками.

— Пустотный прах!!! Я десять лет потратил, чтобы дотянуть мага-ритуалиста до четвертого ранга, три года «дрессировал» птичку! И для чего?! Чтобы какой-то всего лишь одаренный, не напрягаясь, угробил мои многолетние труды? Кто он такой, откуда свалился на мою голову?

Колдуна звали Пардух. Башня, в которой он обосновался, ведя довольно уединенный образ жизни, была специально построена им далеко на востоке Миригии среди вечнозеленых лесов Торкинского плато. До ближайшей деревеньки по лесным тропам нужно было добираться почти десять миль, до города — более пятидесяти. Впрочем, любые расстояния для колдуна не имели особого значения, пока у него в запасе было достаточно крови одаренных. Однако после гибели ученика ее поставки прекратятся, и теперь придется либо экономить, либо самому отправляться на охоту, подвергая риску собственную жизнь.

Пардух когда-то в молодости случайно наткнулся на фолиант, содержащий описание магии умирающей крови. Оказалось, для ее освоения не требовалось особо мощного источника — только сосредоточенность и умение точно вырисовывать определенные руны. При этом сила заклинаний определялась магическими способностями одаренного, из чьей крови руны были нарисованы.

Ритуалиста колдун специально натаскал на умение правильно извлекать ценную жидкость и запечатывать ее в магические капсулы. А еще Пардух передал ученику несколько убойных заклинаний типа зеленой молнии, способной уничтожить волшебника трех нижних рангов.

Спустя четверть часа колдун все-таки немного успокоился, и теперь пытался придумать, что лучше предпринять после двух неудач подряд. Идея немедленного уничтожения молодого наглеца отошла на задний план, уступив место трезвому расчету:

«У одаренного наверняка сильная кровь, источник и способности к магии. Если его рационально использовать, можно извлечь немалую выгоду. Гаденыш просто обязан возместить мне все убытки. В крайнем случае — в качестве сырья для моих заклинаний, но лучше — заменой ритуалиста».

Новые планы понемногу сняли внутреннее напряжение. Теперь колдун думал не о том, как уничтожить негодяя, а как грамотно использовать.

«Все молодые жаждут заполучить силу, причем легко и быстро. Моя магия как раз этим и славится. Значит нужно дать заглотить одаренному наживку, а потом уже точно не отвертится, даже если он из тех, кто боится испачкать ручки».

Уличенных в использовании запрещенной магии судили очень строго. Зачастую сажали в специальные клетки, заставляя лишь за еду заряжать магические накопители. При первой же попытке побега просто уничтожали без малейшего сожаления.

«Первым делом надо отыскать этого парня. Сегодня же отправлю в Туреин двух других своих учеников. Кто успеет раньше другого, того и переведу в старшие — ради такого оба из шкуры выпрыгнут. Вот пусть и стараются».

Помимо погибшего ритуальщика, у Пардуха имелось еще пять младших учеников, с которыми наставник встречался раз в сезон, чтобы проверить выполненное задание и выдать новое. Как правило, поручал освоить одно из заклинаний.

Те двое, кого он собирался послать на розыски опасного одаренного, недавно освоили поисковые чары. Настало самое время узнать, насколько они в этом преуспели.

Пардух еще немного посидел за столом, прикидывая пути подхода к новому потенциальному ученику, но быстро сообразил, что пока спешить не стоит:

«Сначала надо его найти, потом внимательно присмотреться, и лишь затем составлять план приручения. Стремление к магическому могуществу, богатству и власти — три основные движущие силы, которые в той или иной мере подталкивают каждого человека. Нужно лишь придать им мощный импульс и нужное направление. И тогда сторицей вернуться понесенные убытки».

Приняв решение, колдун ощутил внутренний подъем. Он достал из кармана капсулу «дешевой» крови и принялся рисовать руны для связи с выбранными учениками. Дешевой он называл кровь самых слабых одаренных, которая годилась лишь на простые заклинания запретной магии. Закончив выводить причудливые линии, Пардух активировал руну, и она ярко вспыхнула. Колдун сразу начал излагать подопечным новое задании, которое им предстояло начать выполнять немедленно. Описав внешность и особые приметы нужного ему человека, приказал его найти и подать знак, когда разыскиваемый окажется у них в руках.

К сожалению, обратной связи с младшими учениками у Пардуха не имелось. Коммутационная магия была гораздо сложнее той, какую оба успели пока освоить, их способностей хватало лишь на краткий звук.

«Да, до уровня погибшего ученика им еще расти и расти. Они лишь года через три доберутся до трети его умений, да и то — в лучшем случае…»

* * *

Принимая целителя обратно в отряд, я впервые решил руководствоваться исключительно трезвым расчетом, не позволяя возобладать собственным эмоциям. Примером послужил наш адвокат, который мог любого довести до белого каления, при этом абсолютно невозмутимо следуя интересам порученного дела.

Способности угая в здешнем мире представляли великую ценность, являясь своеобразным козырем, который нам стоило научиться умело использовать, и ни в коем случае не отдавать в чужие руки. Уговаривать остаться Ишида не пришлось. Он сам осознал вину, а значит будет проявлять рвение, чтобы доказать свою полезность, и теперь точно трижды подумает, прежде чем принять новое предложение со стороны.

В гостинице он сразу зашел в мою комнату, чтобы задать явно мучивший его вопрос.

— Никак не пойму — когда это ты успел стать жителем Хаши, если даже ни разу не был в нашей деревне?

— Забыл, кто лично собирался меня туда доставить? — усмехнулся я, вспоминая первые дни в этом мире.

— Понял — не хочешь говорить. Может ты и прав, я пока не заслуживаю доверия. Но хотя бы выслушать меня можешь?

— Как будто я когда-то отказывался.

— Пойми: никто из соплеменников за изгоя ручаться не будет! Даже те, кого я когда-то исцелил. Это — табу, нарушение которого сразу превращает поручителя в такого же изгоя.

— Но при этом ведь не исключает его из числа односельчан? — перебил я угая.

— Нет. Клеймо изгоя наносит шаман, и оно не сильнее печати, которую ставит сама степь.

«Опять степь? А я считал, что получил печать лично от странного угая, незнамо как проникшего в нашу палатку».

— Значит я теперь тоже стал изгоем?

— Если попадешь в нашу деревню, где о твоем поручительстве станет известно шаману, тот сразу тебя заклеймит.

— Специально ради этого в Хаши не поеду. Хватит мне и одной отметины. Что я, бык, что ли?

— Я почему начал этот разговор, Платон, — когда сильно волновался, целитель называл меня настоящим именем. — Мы с тобой теперь одного племени. Жаль, что ты раньше не показал печать деревни.

— И что это изменило бы?

— Многое. Зная о твоей печати, я бы об уходе и подумать не посмел. Недопустимо оставлять соплеменника одного среди чужаков — это еще одно табу.

Его непривычно эмоциональные объяснения были мне не совсем понятны, кроме одного — демаршей, подобных недавнему, от целителя больше ожидать не стоит.

— Спасибо, что рассказал, Ишид. А теперь предлагаю хорошо отдохнуть, пока есть время. Завтра мы, наконец, отправимся к учителю.

— Еще раз благодарю, что разрешил вернуться, — кивнул угай и покинул комнату.

У меня же осталось еще одно незаконченное дело, для которого снова необходимо было встретиться с Атимой. Самому в чужом городе срочно искать покупателя на рунит было небезопасно — мог легко нарваться на очередные неприятности.

Расставаясь накануне вечером, она сообщила самый простой способ связаться с ней. Оказывается, в Туреине возле любой гостиницы в ожидании курьерской подработки всегда крутились местные мальчишки. Стоило выйти на порог и свистнуть, и рядом тут же оказывался пацаненок. За медную монетку он быстро доставлял записку в любой уголок внутри городских стен. Если же требовалось передать весточку за город, то к делу подключались управляющие гостиниц, и тогда цены сразу взлетали на порядок.

Отлаженная схема местной «DHL» сработала безупречно, и буквально через четверть часа мы уже встретились. Полагал, что атаманша назначит мне время и место, но она сама пришла к нам в гостиницу.

— Все-таки понадобилась моя помощь, Алтон? — спросила Атима с порога.

— Присаживайся. Извини, не ждал — думал, сам прибегу, куда позовешь. Слушай, у меня возникло весьма деликатное дело… Даже не знаю, стоит ли о нем здесь говорить, — намекнул я, что у стен бывают уши.

Она достала восьмиугольную пластинку, положила её на стол и слегка прихлопнула сверху. Раздалось едва слышное жужжание.

— Теперь нас никто не подслушает. Как знала — вчера купила на всякий случай.

— Амулет? Дорогой?

— Дешевка, всего две монеты, — махнула она рукой. — Что у тебя стряслось?

Сначала рассказал ей о вороне.

— Вряд ли это баронет сподобился — не его уровня птичка. И я даже не знаю, кому в городе подобное под силу. А еще, извини, не верится, что вы ту птичку сумели убить камнем.

— Даже вот таким? — я положил на стол рунит.

— Ничего себе! А я еще предлагала тебе двести монет…

— Самое интересное, что о ценности этого камешка я узнал лишь после того, как прибил им ворону.

Вкратце рассказал, как у меня появился необычный «булыжник».

— Ну, да, — кивнула Атима, — ты же у нас из другого мира. Вот была бы хохма, если бы ты его все-таки выбросил!

— Как раз из-за этого камушка я и хотел попросить помочь. Нам нужны деньги, чтобы заплатить за учебу, а самим продавать столь дорогую вещицу в незнакомом городе…

— Насколько я понимаю, обучаться вы собираетесь не в академии?

— Да. У волшебника, который дает уроки.

— Тогда рунит продавать не стоит. Особенно такой.

— Какой?

— Знаешь, что означает искрение его прожилок?

— Нет.

— Ну, да, у кого я спрашиваю, — она махнула рукой. — Понимаешь, та ворона, скорее всего, была напитана огромным количеством энергии. Теперь рунит ее поглотил. Думаю, стоимость камешка стала в полтора раза выше.

— Ого!!!

— Любой маг с превеликим удовольствием возьмет в уплату камень. Особенно, как я слышала, он полезен целителям.

— Почему?

— Есть хвори, для излечения которых требуется прорва энергии сразу. Именно вот такой, — она взглядом указала на камешек.

— Но у вороны наверняка была другая.

— Необязательно.

— Слушай, а откуда ты все это знаешь?

— Я не хотела бы об этом говорить.

— Извини, — решил сменить тему. — А с ценой волшебник не обманет?

— Разве что самую малость, однако если продать его торговцам, ты потеряешь больше. Да еще высок риск ограбления.

— Спасибо!

Такой вариант устраивал нас как нельзя лучше. Очень уж не хотелось «светиться» со сбытом столь дорогого товара.

— Да было бы за что! Кстати, баронет полчаса назад покинул город. И собирался в большой спешке. Похоже, по окончании суда наш адвокат нашептал ему что-то эдакое…

— Значит, мы с ним вряд ли пересечемся?

— Как будет угодно Варду, Алтон.

От души поблагодарив за мудрый совет, пригласил даму отужинать с нами, но Атима отказалась, сославшись на занятость. После ее ухода я прилег на кровать и уставился в потолок.

«Если ворона была не от Жилского, то кому мы опять умудрились наступить на больной мозоль? Еще один неизвестный злопыхатель?! И когда он себя проявит в очередной раз? Надо срочно выезжать из Туреина!»

Интерлюдия

Виконт Иргум Рунской не только возглавлял гвардию своего старшего брата, но и командовал ищейками графа, которых сам и отбирал в тайную службу. Причем, зачастую он находил рекрутов среди тех, кто успешно скрывался от правосудия. Виконт не без основания полагал: если человек способен мастерски прятаться, ему не составит труда поймать таких же умельцев.

При поступлении на тайную службу каждый агент получал новые документы и проходил обучение. Обучали быстрой адаптации в обществе, выживанию в суровых условиях и владению оружием. Поэтому подопечные Иргума всегда были готовы выполнить любое поручение начальства.

Назвавшись вольниками, подыскивающими работу по найму, два агента виконта утром въехали в Туреин. В сезон пробуждения в здешних краях спрос на услуги наемников действительно возрастал в несколько раз. Тем, кто отправлялся в рейды за сокровищами, нужны были опытные бойцы для охраны. Особенно ценились меткие стрелки — лучники и арбалетчики.

— Служивый, мы немного припозднились. Не подскажешь, где тут поблизости недорогая приличная гостиница? — передавая стражнику малую серебряную монетку, спросил значившийся по документам, как Гаршид.

— Езжайте по крайней правой улице. Сначала увидите конюшню, затем и гостиницу с харчевней. Слышал, там вчера пара комнат освободилась.

— Отличные новости, дружище! А к кому лучше пойти служить наемниками? — Гаршид передал еще одну монетку.

Парень славился тем, что мог разговорить даже немого, а потому на четверть часа «зацепился» языком со стражником, как раз до окончания его смены. А потом они уже вместе отправились в указанную гостиницу, куда балагур пригласил нового знакомого на кружку пива.

Слово за слово, и вскоре агенты были уже в курсе всех последних новостей Туреина, а также нескольких крупных стычек, в том числе — и случившейся в гостинице, где они сейчас выпивали.

— Представляешь, какие-то приезжие хотели выкрасть девку, да их самих тут и порешили, — уже заплетавшимся языком рассказывал служивый.

Когда стражник все-таки вспомнил о том, что ему пора домой, Гаршид имел полное представление о том, кто станет следующей жертвой расспросов.

— Мархат, — обратился он к подельнику. — Мне кажется, бармен начал косо посматривать в нашу сторону после того, как стражник упомянул некоего Армаза.

— Заметил, — согласился тот.

— Предлагаю хорошенько его потрясти. Печенкой чую — мужик может рассказать много интересного.

— Согласен.

Мархат в плане общения являлся полной противоположностью напарника. Про таких говорят — из него слова клещами не вытянешь.

— Значит, пойду закажу бутылочку бренди в номер.

— Ступай.

В гостиницах крупных городов Миригии бармены дорогие напитки, выказывая уважение постояльцу, доставляли лично.

Через несколько минут после того, как новые клиенты зашли в свой номер, раздался стук в дверь.

— Разрешите?

Бармена впустили в комнату и быстро усадили за стол с применением силы.

— Нам тут сказали — ты был лучшим другом Армаза? — сразу начал «наезжать» Гаршид. — Этот мошенник задолжал нам круглую сумму, а поскольку сам сдох, кроме, как с тебя, долг взыскать не с кого.

— Да не знаю я никакого… — попытался подняться со стула бармен.

Стоявший слева от бармена Мархат дернулся и, якобы случайно, локтем ощутимо зацепил допрашиваемого.

— Не надо дергаться, дружище. Видишь — мой напарник не выносит резких телодвижений. А еще он терпеть не может, когда врут. Верно я говорю?

— Угу, — кивнул тот, упирая в шею сидящего лезвие кинжала.

— Мы действительно были шапочно знакомы с Армазом, — почти прошептал тот, — но друзьями никогда не были.

— Допустим, это правда. И с кого нам тогда долг спрашивать?

— Вам лучше с Крабом встретиться, они друг друга хорошо знали.

— Ты надеешься отправить нас на тот свет, убогий?

Про Краба им тоже в самом начале застолья рассказал стражник. Бармен, похоже, пропустил эту часть мимо ушей.

— Нет, с чего вы…

— Еще скажи, ты не знаешь, что и Краб, и его вся банда пошли на корм червям. Чтобы с ним поговорить, нужно сначала самому коньки отбросить.

— Да, я слышал, что Краб пропал, но не думал, что он…, — выдавил из себя бармен.

— Выходит, из живых ты — самый что ни на есть близкий приятель нашего должника. А значит, двадцать монет золотом…

— Погодите, — резко «освежилась память» у трактирщика. — С Армазом были четверо. Троих точно прикончили, а один выжил.

— Кто таков?

— Подельники звали его кучером.

— И ты, конечно, знаешь, где его найти, — «ласково» улыбаясь, произнес Гаршид.

Бармен после гибели Краба фактически остался без «крыши». С одной стороны, это неплохо, поскольку пока некому было отстегивать часть доходов, но с другой — он остался без защиты от таких, как эти двое.

Впрочем, первый шок у него уже прошел. Появилось ощущение, что «гости дорогие» просто пытаются найти кого-то, связанного с погибшим бандитом.

«Может, хотят отыскать ту бабу, что его пришила? Так она им явно не по зубам… Э, да какая мне разница! Главное, чтобы скорее отстали. А может попробовать…?»

— Знаю.

— И очень хочешь рассказать нам…, — мягким голосом продолжил Гаршид.

— Очень хочу. За одну золотую монету, — теперь в торг вступил бармен.

— Ладно, — неожиданно согласился Мархат. Он убрал кинжал и положил на стол желтый кругляш. — Говори.

— Кучер проживает в нашей гостинице двумя этажами выше.