Опасная приманка

Николай Степанов, 2012

Найти клад, проснуться однажды от звонка неизвестного дедушки-миллионера, которому на исходе лет некому передать свои богатства, или наткнуться на реликвию древних, наделяющую обладателя здоровьем и удачливостью, – вот некоторые из мечтаний Семена Зайцева. Поэтому, когда парню предлагают поучаствовать в разгадке таинственного послания человечеству, он соглашается без колебаний. И только позже осознает, что быть избранным – не так уж и здорово. Допустим, с необычными видениями в зеркалах еще можно как-то смириться, сны с намеками на непрозрачные обстоятельства – мелочь, даже пристальное внимание со стороны спецслужб терпимо… Но когда начинается настоящая охота безжалостных незнакомцев, тут поневоле задумаешься: а не поспешил ли с согласием? Хотя чего думать? Содеянного ведь не воротишь… Или… Говорят, для избранных законы не писаны. Врут, наверное…

Глава 3

Живое воплощение

— Та-ак, пацан, кувырком тебя через коромысло, ты что с девкой вчера сотворил? Почему ее сегодня не обнаружили в комнате? В игрушки играетесь? С государством, которое вас на ноги поставило?! Да ты знаешь, ешь твою медь, сколько денег страна потратила на этот чертов эксперимент с камушком?

Ничего себе «с добрым утром, любимая»! Я отбросил одеяло, присел на край кровати и открыл было рот, чтобы поприветствовать очередного визитера, но не успел даже вдохнуть воздух в легкие.

— Молчать, когда я спрашиваю!

Вот и поздоровались. Спросонок счел за лучшее промолчать, а мужик продолжил с тем же напором:

— Миллионы потрачены не для того, чтобы такие, как ты, прохлаждались в дорогих отелях на всем готовеньком да насмехались над товарищами учеными! Пусть я здесь остатки своего здоровья потеряю, но ты мне ответишь на все вопросы. Понял, ешь твою медь?

А вот это уже конкретный наезд. Похоже, наверху начали терять терпение. Вначале увещевал обходительный Алексей Степанович со своей «сывороткой правды», затем допытывалась неприступная, но вежливая Ангелина Львовна. Теперь выбивать из меня правду, о которой я и сам не ведаю, прибыл нахрапистый мужик в форме майора внутренних войск, не посчитавший нужным даже представиться. Ладушки! Я, если очень захочу, умею изумлять не только женщин.

— Вы закончили допрос, товарищ майор?

— Чего?

— Мне было приказано молчать, пока вы спрашиваете. Вот я и интересуюсь…

— Издеваешься, интеллигент?

— Понял: вопросы продолжаются. Тогда я молчу. Вы мне потом сигнал подадите или я буду выжидать тридцать секунд молчания?

Майор положил мне руку на плечо и надавил большим пальцем в районе ключицы. Маргарита оказалась права — сделали очень больно.

— Шибко умный? Со мной лучше быть догадливым. Это сэкономит всем и время, и здоровье. Уразумел?

Волна ярости накатила откуда-то изнутри, я взглянул на офицера, едва сдерживая себя, чтобы не кинуться в драку.

— Майор, убрал руку! Быстро! Иначе разговора у нас не получится.

Не знаю, что он увидел в моих глазах, но все-таки отошел в сторону.

— Ты как разговариваешь со старшим по званию, пацан?!

— Как он того заслуживает!

По жизни я человек неконфликтный, даже сдержанный. По крайней мере, таковым всегда себя считал. До контакта с синим камнем.

— Можешь об этом сильно пожалеть, ешь твою медь! — Отошел еще на шаг служивый — видимо, о моих «подвигах» он был немного наслышан.

— Не я один!

— Угрожать мне вздумал? Да я…

— А вы попробуйте, агент ноль-ноль-семь! Мне еще ни разу не приходилось драться в номере отеля, но могу сделать исключение.

— Драться с тобой? Да тебя на один мой удар не хватит.

— А вдруг на два? Не проверив, не узнаешь. Как там по диалектическому материализму: практика — критерий истины?

— Шибко умного из себя корчишь?

— Да уж точно не дурак, поэтому сразу хочу прояснить один момент. Вы вообще зачем пришли — задать вопросы? Так задавайте, может, и отвечу. Или мы до вечера будем забрасывать друг друга взаимными угрозами? — Я почти успокоился, взял спортивный костюм с тумбочки и начал одеваться.

— Кувырком тебя через коромысло! — первый раз «Джеймс Бонд» усмехнулся, а в голосе зазвучали одобрительные нотки. — А ты мне начинаешь нравиться, пацан. Нутром чую, разговор у нас склеится. Как зовут?

— А что, разведка не доложила? Семен Зайцев.

— Звание?

— Лейтенант запаса.

— Служил?

— Нет. В институте военная кафедра была. А еще не привлекался, родственников за границей не имею, в религиозных сектах не состою. Вам достаточно или сообщить группу крови, резус-фактор и размер ботинок?

— Достаточно. Меня можешь звать Владимиром Степановичем. Засим будем считать процедуру знакомства законченной. Вы вчера в этой комнате с девицей чем занимались?

— Не совсем тем, чем бы мне хотелось, — попытался уйти от ответа.

— Понимаю, — засмеялся майор. — И все-таки?

Чтобы потянуть время, кое-как привел в порядок перед зеркалом свои взлохмаченные волосы. Расческу в номер мне так и не догадались принести.

— Я беззастенчиво разглядывал ее отражение, изображая при этом экстрасенса.

— С какой целью?

И он еще спрашивает! Это же элементарно, Ватсон! Молодого здорового мужика изолировали от общества, кроме «железной леди» Ангелины и смотреть не на кого, а тут…

— Не каждый день ко мне заходят такие красотки, а тут перед зеркалом вид сверху, вид спереди. В общем, все удовольствия.

— Хочешь сказать, ешь твою медь, к ней вернулась память после твоих пылких взглядов?

— По крайней мере, именно это она утверждала. С чего бы я стал сомневаться? После событий последних двух суток во что угодно поверишь…

Мужчина подошел ко мне со спины. Наверное, собираясь проверить, насколько удобной для наблюдения была позиция.

«Ого! — я едва не вскрикнул. В зеркальном отражении над его головой мне был отчетливо виден прозрачный диск и лепестки. Точнее, то, что от них осталось. — Он тоже участвовал в эксперименте с синим камнем? Вряд ли… Тогда почему я вижу цветок?»

По моим ладоням пробежало легкое покалывание — они начали впитывать в себя энергию. Не знаю, правда, зачем?

— Понимаешь, Семен, там, наверху, считают, что Маргарита исчезла не без твоей помощи. Ты должен либо подтвердить, либо опровергнуть это мнение. Так что я тебя слушаю. Очень внимательно. И учти: слова без доказательств — пустой звук. Нужны факты. И весьма убедительные.

— Факты? — Шальная мысль уже засела в голове и уходить оттуда не собиралась. — Хотите узнать, что я действительно сделал с девушкой? Пожалуйста. Восстановил ей память, а заодно не позволил умереть. Дар, полученный ею от синего камушка, мог убить Риту в самое ближайшее время.

— Опять дар? Какой?

Точно помнил, что вслух мы с ней об этом не говорили. Потому и не хотелось посвящать в тайну других. Однако слово с языка сорвалось. Сказал А, говори и Б.

— Думаю, каждый из шестерых «сокаменников» получил свой дар. Я, к примеру, вижу ауру человека и могу ее починить. У Маргариты она была повреждена, пришлось латать дыры. О своем даре она рассказать не успела, торопясь порадовать Ангелину Львовну. А кстати, где мой личный надзиратель или вы с ней по сменам работаете?

— Семен, не уводи разговор в сторону, — раскусил меня офицер. — Что за аура? Ты мне тут еще о колдовстве расскажи.

— Я не чародей, не шаман, не маг и даже не зубная фея, поэтому о колдовстве ничего не знаю. А девушке я действительно подправил энергетическую оболочку — она же все вспомнила.

— Думаешь, твоим бредням кто-нибудь поверит? Нужна правда, и только правда, лейтенант!

— Я так понимаю, что правдой является только то, что где-то там, наверху, хотят услышать? В таком случае возьмите листок бумаги и напишите, что именно я должен произнести, чтобы успокоить начальство и оно вам жалованье повысило да звездочек на погоны добавило, — я снова вышел из равновесия и сказал то, чего не следовало.

— Ты мои звездочки не тронь, пацан! Они кровью и потом заработаны, — не остался в долгу Владимир Степанович.

— А вы прекратите цепляться к каждому моему слову! Тоже, нашли пустобреха. Если б мне действительно нужно было что-то придумать, то уж постарался бы выбрать более правдоподобный вариант.

— Ладно, угомонились, — теперь миротворцем выступил майор. — Чем можешь подтвердить свои слова?

Ладони к этому моменту чесались так сильно, что я не выдержал:

— Хотите подтверждения? Пожалуйста. Тогда прошу занять место перед зеркалом. Только учтите — будет больно. Очень больно.

— Что ты можешь знать о боли, лейтенант? — Мужчина решительно придвинул стул к туалетному столику.

Кто же так поиздевался над цветком его души? Лишь один лепесток был неповрежденным, а вот остальные…

— Сколько вам лет, Владимир Степанович? — вопрос вырвался сам собой.

— Сорок пять.

— Не может быть! — На мой взгляд, ему было не меньше шестидесяти.

— Что, не похож на ягодку? Так я ведь не баба, ешь твою медь. Ладно, чего ты там доказывать хотел? Давай быстрее.

— Быстро не получится. Вашу ауру словно из пулемета расстреляли — дырка на дырке.

— Из гранатомета. В Афгане. Четверть века назад. — Утренний гость хотел еще что-то сказать, но мои манипуляции заставили его крепко сцепить зубы.

Майор оказался мужественным человеком. В течение двух часов он не проронил ни звука. Я видел, что он испытывал непереносимую боль, но лишь ходившие желваки да пару раз выступившая на губах кровь выдавали его мучения. Наконец цветок засиял.

— Я закончил. — Ощущение полной опустошенности навалилось так резко, что я едва не рухнул по пути к диванчику.

— И что это было? — Владимир Степанович оторвал взгляд от зеркала, так и не обнаружив видимых ему результатов работы.

— То же, что я сделал с Маргаритой.

Он с трудом встал. Пару раз прошелся по комнате. Видимо, внутри человека что-то изменилось и он это почувствовал.

— И девчонка все стерпела?

— У нее был не такой запущенный случай.

Почти сразу зазвонил телефон.

— Слушаюсь, сейчас буду. — Майор положил трубку. Возле самой двери он оглянулся и негромко произнес: — Ты меня убедил, парень.

Очень хотелось выяснить в чем, но сил не осталось. Ни капли. Меня словно пропустили через мясорубку. Тупая боль поселилась во всем теле, а голова гудела, как трансформатор под напряжением.

«Чем это меня так расплющило?» — Я уронил голову на подушку.

— Добрый вечер, Семен Евгеньевич. Как самочувствие?

Новый посетитель вошел в комнату бесшумно. Не было слышно ни скрипа открывавшейся двери, ни шагов. Когда я отвернулся от окна, высокий мужчина в сером костюме стоял в центре комнаты.

— Здравствуйте! Не жалуюсь.

«Ну и текучка у вас, господа исследователи. Что ни день, то новый кадр. Сегодня так уже второй пожаловал. Скоро десятками приходить будете? Что на этот раз от меня нужно?»

— У меня для вас хорошие новости. Эксперимент закончился, а вместе с ним и ваше заточение. — Его голос, несмотря на мягкость, казался клейким и тягучим, как липкая масса, в которой увязают мухи.

— Здорово! И когда меня выпустят?

Люблю хорошие новости, но когда они приходят столь неожиданно, начинаешь сомневаться в искренности людей, их приносящих. Как там про данайцев?..

— Прямо сейчас, Семен.

— Я могу идти?

Поверить в столь внезапную удачу? Особенно после утреннего разговора с майором? В сказках, конечно, и не такое случается, но мы живем в реальном мире, где за любое чудо следует платить. Вопрос — кто, чем, когда и сколько?

— Несомненно.

— А где можно забрать вещи?

— Все уже в машине. Пока будем ехать, переоденетесь.

— Вы отвезете меня домой?

«Прямо подарок на подарке. Раз уж такое счастье привалило, может, спросить, сколько мне денег выплатят за моральный ущерб?»

— Несомненно.

— А чем все-таки закончился эксперимент? — Уходить из гостиницы не хотелось. Хоть бы голову не морочили — наверняка отвезут в какую-нибудь лабораторию без окон и дверей.

— Ученые пока обрабатывают результаты. Вполне возможно, вас еще несколько раз вызовут в столицу для уточнения некоторых данных.

— А остальные?

— Вы о тех, кто сбежал?

— Ага.

— Они одумались и вернулись.

— Могу я их увидеть?

— В этом сейчас нет необходимости, Семен Евгеньевич. Чуть позже вас обязательно соберут вместе. Возможно, даже перед камерами репортеров. Но это случится не раньше, чем будут подведены окончательные итоги.

«Какие итоги? Несколько ничего не значащих разговоров, мои потуги над лепестками, которые, я уверен, никто из наблюдателей заметить просто не мог. И все? Более чем странно. И, кстати, почему он не представился, если такой вежливый?»

Большие зеркальные очки не позволяли разглядеть его глаз, а взглянуть в них очень хотелось. Находясь в обществе этого человека, я никак не мог отделаться от неприятного ощущения. Его речь, манера держаться, весь внешний вид эдакой невзрачной серой мыши, которую не сразу и заметишь, а тем более не запомнишь, — все это настораживало. Особенно покоя не давала звенящая тяжесть в голове. Пока он здесь не объявился, я чувствовал себя нормально.

— Результаты обнадеживают? Хотя бы предварительные?

— Несомненно.

«Вот заладил! Неужели других слов нет?»

Я продолжал тянуть время. Взял очки, альбом, проверил все ящики тумбочки.

«Зачем переодеваться в машине, если это гораздо удобнее сделать в комнате? Мы что, убегаем от кого-то? Так нет, вроде он не торопит».

— Подержите, пожалуйста. — Я передал ему альбом, подойдя почти вплотную.

Еще раз попытался разглядеть глаза незнакомца, чтобы угадать его мысли, но зеркала стеклышек… Очки!!! Меня бросило в холодный пот. Та же фирма, с тем же отличительным знаком, сообщающим, что перед нами оригинал. Я, конечно, допускаю совпадения, и очки за пятьсот долларов нынче позволить себе могут многие граждане. Но почему эти состоятельные люди норовят оказаться рядом со мной?

— Скажите…

— Семен, если не возражаете, разговор мы можем продолжить и в пути. Водителю еще назад возвращаться. Давайте не будем его сильно задерживать.

«Накаркал, вот мы уже и торопимся. — С каждой секундой все меньше хотелось покидать комнату. — У них что, проблема со свободными номерами? Вряд ли. А вдруг этот тип не за того себя выдает? Кстати, за кого? Он так и не назвал себя».

— Может, лучше действительно завтра? Зачем гонять человека на ночь глядя?

Я приблизился к зеркалу, пытаясь найти угол, при котором смог бы увидеть отражение незнакомца, но тот сместился к входной двери.

— Прошу прощения, молодой человек. Я ведь сюда не по своей прихоти явился. Как вы, наверное, уже догадались, мы тут все — люди подневольные. У меня есть приказ сопроводить вас домой, у водителя — доставить. Причем именно сегодня. Забирайте свои вещи и давайте уже выходить. — Он швырнул мне альбом.

«Так, учтивость на сегодня у него закончилась. Что будет дальше?»

— Ну ладно, пойдемте.

Пустынный коридор, ковровая дорожка, множество таких же дверей, как и в моем номере. Однако лифта по дороге мы так и не встретили. Незнакомец открыл стеклянную створку.

— Внизу предупредили, что лифт барахлит немного, поэтому придется пешком, — как бы извиняясь, сообщил он.

«Интересно, если сейчас упасть на ступеньках и чего-нибудь себе повредить, отнесут обратно в номер или на «скорой» в больницу? А может, просто добьют, чтобы не мучился? Нет, проверять не буду».

— Пешком даже лучше. Не наверх же.

На самом деле я так не думал. Мужик казался мне все более подозрительным. Мы вышли по пожарной лестнице к заднему двору. На улице он указал в сторону синего джипа:

— Наша карета.

Лучи заходящего солнца больно ударили по глазам. Я вспомнил про свои очки, которые нес в руке. Быстренько нацепил их на нос. Стало гораздо комфортнее. И вдруг меня остановил резкий рывок за плечо с разворотом к незнакомцу.

— Одно неосторожное движение — и я его убью! Слышите?! — гаркнул он.

В правой руке мужика оказался пистолет с глушителем.

— Что тут?.. — Я никого, кроме нас, не видел и ничего не понимал.

— Заткнись, если хочешь жить! — приказал он.

Честно говоря, я так и застыл на месте, уставившись в зеркала его очков. Сначала заметил свое перепуганное лицо, а затем… В отражавшихся там стеклах своих очков мне удалось разглядеть его голову. Изображение было очень мелким и появилось всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы заметить лишенный лепестков черный диск над волосами незнакомца. Круг довольно отчетливо выделялся на светлом фоне гостиницы.

«Если слышишь меня, сожми руку в кулак», — прозвучало у меня в голове.

Я выполнил распоряжение.

«Семен, будь готов рвануть вправо на счет «три»! Один, два…»

На счет «три» между мной и незнакомцем внезапно возник человек. Я кинулся вправо, владельца зеркальных очков отбросило влево. Прозвучал один приглушенный выстрел, второй.

— Не дайте ему уйти, ешь твою медь! — донесся откуда-то сбоку знакомый голос.

«Семен, повернись и беги к зданию из красного кирпича, там стоит серебристая легковушка. Быстрее!» — выдавала четкие указания Маргарита.

Не прошло и минуты, как я оказался в машине.

«Я же не умею водить!» — мысленно возопил я: в салоне не было ни души.

— Не боись, лейтенант, кувырком тебя через коромысло, без водилы не останешься. — Майор заскочил следом.

— Владимир Степанович? А где?..

— Маргарита будет позже. — Мужчина не отрывал взгляда от бокового зеркала: видимо, опасность еще не миновала.

— Вы?..

— Да. После твоего сеанса могу читать мысли. Потому и вычислил того гада в очках. Мы с ним в отеле столкнулись. Иду, а он солнечные зайчики пускает мне прямо в глаза, а сам прокручивает в голове план, как без особого шума попасть в шестьсот девятый номер и по-тихому увезти оттуда клиента.

Все происходившее казалось невероятным, мысли путались в голове. Майор-телепат, мужик с пистолетом… Если тот действовал без ведома властей, почему его не остановили еще возле моего номера? Откуда он знал об эксперименте? Как с наблюдением, куда смотрела Ангелина Львовна?

Автомобиль тронулся с места.

— Этот тип, похоже, знал слишком много. Сначала он нейтрализовал охрану, затем заглянул в смотровую комнату, и ему точно было известно, где она находится. Там теперь все спят. Ангелина в том числе, — сообщил майор. — Потом он наверняка прокрутил запись, чтобы знать, о чем говорить с тобой. Это дало нам немного времени на подготовку.

— Кто это был?

— Очень опасный человек. Маргарита пыталась тебя предупредить, когда он был в гостинице. Слышал ее?

— Нет.

— Мы так и думали, поэтому и решились на ментальный удар. Тут он и занервничал. Догадался, сволочь, что голова не сама по себе заболела.

— А я сразу услышал Риту. — Сердце продолжало колотиться в груди с удвоенной скоростью: не приходилось мне раньше видеть направленный в лицо ствол. — Вы его поймали?

— Нет. Слишком ловким оказался. Нас было четверо, а он умудрился уйти. Да еще двоих чуток подранил, кувырком его через коромысло. Ты ремешок-то пристегни. Девица просила тебя в целости и сохранности доставить.

— А вы с ней как общаетесь? — удивился я.

«Неужели и он может мысли на расстоянии передавать?»

— Не, как Маргарита, я не умею, — ответил он. — Дамочка мне сразу свой номерок дала, вот я ей и позвонил.

Защелкнуть ремень без помощи водителя у меня не получилось — шоковое состояние не отпускало. Майор развернулся вполоборота и ловко справился с механизмом. Только теперь мне удалось его как следует рассмотреть.

«Ничего себе перемены! Выглядит лет на двадцать моложе. Может, это его сын?»

— Я это, ешь твою медь, я, — снова влез он в мои размышления. — Не знаю, что ты там сотворил перед зеркалом, но мои болезни куда-то испарились. А здоровый человек и выглядит, знамо дело, красивше. Ты же мне практически вторую жизнь подарил, лейтенант. Врачи еще полгода назад смертный приговор подписали, кувырком их через коромысло.

Москву я знаю плохо, хоть и проучился здесь пять лет. Одно дело — когда все твои путешествия по столице проходят под землей, и совсем другое — по поверхности. Иногда мы проезжали мимо знакомых мест, но в основном двигались по неизвестным мне улицам.

Владимир Степанович оказался разговорчивым собеседником. А с учетом его особенности слышать чужие мысли, мне и говорить не приходилось. Мы так и ехали, пока солнце не скрылось за горизонтом. Когда майор притормозил, я решил, что мы наконец прибыли, и собрался освободиться от ремня, но в это время открылась задняя дверца и к нам забрался еще один пассажир.

— Привет, Семен! — раздался радостный голос Маргариты. — Поздравляю тебя с осознанием своего дара.

— Спасибо! Очень рад тебя видеть. Владимир Степанович сказал, что ты знаешь о том типе, который пытался меня вывезти из гостиницы. Кто он? — В сознании на миг проявился черный диск, от которого веяло могильным холодом.

— Высокий, худощавый, редкие русые волосы, короткая стрижка, носит очки с зеркальными стеклами?

— Да, он.

— Приблизительно такого же видели в Греции. С ним связывают смерть шестого участника их эксперимента. Правда, после контакта с синим камнем парень находился в тяжелом состоянии, тем не менее врачи зафиксировали насильственную смерть.

— Рита, а каким образом ты сумела наладить контакт с товарищем майором?

— Я же говорила, что кроме мыслеречи владею и некоторыми другими способностями. Например, точно знаю, где находится каждый, кто контактировал с синим камнем и как настроиться на его волну.

— Со мной она связалась сразу, как я от тебя вышел. Когда услыхал в своей башке чужой голос, думал — все, крыша поехала. Если бы не твои своевременные разъяснения, красавица, точно бы в психушку пошел сдаваться.

— Но он же не участвовал в эксперименте?! — Пришла моя очередь удивляться.

— Нам больше не нужен синий камень. У нас есть ты, — с какой-то теплотой в голосе произнесла девушка.

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее лицо было плохо освещено, зато как сиял цветок у нее над головой! И это было моих рук дело.

— И все-таки, что у меня за дар? С чем ты меня поздравила? — повернулся я к пассажирке.

— Не понял? — улыбнулась она. — Ты — живое воплощение синего камня. Теперь мы можем открывать заложенные в людях способности. Разве это не здорово?!

«Принцессу твою на горошину и королеву-мать ее туда же! Мне только воплощений не хватало. Нельзя было с синей рожей на эксперимент соглашаться. Видать, прозвище Синька не иначе как «синий камень» расшифровывается. Вот и получите!»

Почему-то мне сразу представилась машинка для вскрытия консервных банок. А от восторженных слов юной красавицы похолодело в груди. Если подобные «открытия» будут происходить так же, как у майора, меня надолго не хватит. Кстати, о Владимире Степановиче. Я ж для него, как открытая книга или, точнее, включенная радиоточка.

— А зачем это нужно?

— Неужели не понимаешь?! — продолжала она. — Если этого не сделать, человечество погибнет.

— Откуда такая информация?

— От камня.

— Погоди, если я — его живое воплощение, то почему ничего подобного не знаю? Расскажи, что произошло с тобой во время контакта с плитой.

— Мне сказали, что дар поможет отодвинуть человечество от опасной грани, к которой мы неумолимо приближаемся. И еще добавили, что мы не должны сообщать о нем властям. Иначе погибнем.

— И все?

— Думаешь, этого мало?

— Негусто, — поддержал мои сомнения майор. В этот момент зазвонил его сотовый. Служивый включил связь и сразу начал пристально всматриваться в зеркало заднего вида. — Кстати, о властях. За нами вот уже десять минут следует авто. Причем весьма грамотно сохраняет дистанцию, кувырком их через коромысло. Я слежки так и не почувствовал.

— А откуда тогда знаете?

— Я ведь в органах не один десяток годков отслужил, кое о чем понятие имею. Поэтому и организовал нам небольшой эскорт. Мои ребятки в километре от нас едут, они и сообщили. Не зря ж мы тут круги наматываем. Семен, у тебя из номера какие вещи с собой?

— Костюм, тапочки и очки.

— Избавься.

— Не могу.

Так и хотелось добавить, что, как джентльмен, в присутствии дамы я раздеваюсь только после нее, но сдержался. Майор «услышал» мои мысли.

— Извини, ее я о том же попросить не могу, — тихо произнес он, едва сдерживая смех.

— О чем вы там шепчетесь? — насторожилась Маргарита.

— Семен тебя стесняется, а ему срочно следует избавиться от одежды. Думаю, там «жучок» установили.

— У тебя какой размер? — неожиданно спросила она.

В первое мгновение я не понял, о чем она спрашивает. Степанович, подслушав мои мысли, не удержался и захохотал в полный голос:

— Она имеет в виду костюм и рубашку, а не то, о чем ты думаешь.

— Брюки — сорок шесть, пиджак — сорок восемь, рост сто семьдесят шесть сантиметров. Рубашка по вороту тридцать девять, обувь сорок два, — по-военному отчеканил я параметры, одарив водителя недобрым взглядом. Все-таки размер ботинок пришлось сообщить.

— Я смотрю на дорогу, можешь обнажаться, — отвернулась красотка.

— Нас на первом же посту ГАИ задержат. Да еще в извращенцы запишут.

— Ничего страшного, — успокоил майор. — Скажешь, что из казино домой добираешься.

— Так их все вроде позакрывали в Москве?

— Допустим не все, но ты прав. За игру в азартные игры могут и в обезьянник забрать.

— Семен, ты еще одет? — возмущенно спросила Маргарита.

— Ну раз девушка просит…

— Владимир Степанович, дайте ему подзатыльник от моего имени. И пусть он поторопится. А вы притормозите возле светофора. Илья сейчас принесет одежду, а наш стеснительный пусть отдаст ему свою.

За время, пока мы находились в машине, девушка ни разу не обратилась ко мне посредством мыслеречи. Она, по-видимому, отдавала распоряжение другим коллегам по контакту с камнем.

На остановке совершили обмен. Мне вручили туфли, костюм и рубаху с плечиками и ценниками, я избавился от спортивного костюма и тапочек.

— Очки тоже отдай, — напомнил водитель.

Загорелся зеленый, и мы поехали дальше.

— Где он в столь поздний час отыскал работающий бутик? — полюбопытствовал я, облачаясь в новый наряд.

— Илья умеет проникать через запертые двери.

— Теперь я понимаю, для чего нужно открывать в людях новые способности. Раньше костюмчик по такой цене я себе позволить не мог. А тут — пожалуйста.

Вскоре снова зазвонил телефон Степановича, и мы выяснили, что «хвост» отвалился. Затем кто-то связался с Маргаритой.

— Илья сказал, что в очках действительно находился маячок. Но без микрофона и оптики.

— Повезло. Тогда на базу?

— Да, пора бы и отдохнуть немного, — согласилась девушка.

Я начинал понимать, кто здесь является командиром.

— У нас уже есть своя база?

— Конечно, не под открытым же небом ночевать.

— И куда мы направляемся?

— В Подмосковье. У Ильи там небольшой домик имеется.

— А он не боится, что в этот домик могут нагрянуть незваные гости?

— Это не его избушка, — пояснила девушка. — Думаешь, мы глупее паровоза?

— Нет. Просто я, когда на тебя смотрю, трезво мыслить затрудняюсь.

— Тогда смотри на Степановича.

— За сегодня уже насмотрелся. Через зеркало. К тому же в его облике для меня ничего привлекательного нет.

— Молодежь, хватит болтать попусту. По-моему, вон тот джип я сегодня уже видел возле гостиницы. Семен, ты точно от всех вещей избавился?

— Альбом остался, но это мой, из дома.

— Выброси в окно немедленно!

— Там же фотографии, — растерялся я.

— На том свете они тебе не понадобятся. Вон твой очкарик уже ствол вытащил. Маргарита, давай на пол.

Мы мчались практически по пустынной ночной дороге. Я опустил стекло и бросил альбом. Едва не попал в стрелка, а он первым же выстрелом разбил нам заднее стекло.

— Ешь твою медь! — выругался майор. — Стрелять умеешь? — Он вытащил пистолет Макарова.

— Приходилась пару раз.

— Тогда действуй. Этот очкарик, кувырком его через коромысло, мне сильно на нервы действует.

С третьего выстрела я попал в лобовое стекло, и наши преследователи были вынуждены сбросить скорость.

— Молодец! — похвалил Степанович. — Маргарита, ты как?

Девушка снова разместилась на заднем сиденье.

— Голова очень болит.

— У меня тоже раскалывается. Силен, гад.

— Надо было с собой Володьку взять. — Девушка растирала виски. — Семен, у тебя какие последствия от ментального удара?

— Да нормально все, — пожал я плечами. — Что еще за…

— Везет же некоторым! — сказали оба хором.