Курьер

Николай Степанов, 2013

«Доведут тебя до могилы красивые девки», – напророчила Сарину Дюзану старая гадалка. И точно, свидание с первой красавицей деревни оборачивается для него большой бедой, заставляя парня покинуть родной дом и отправиться на воинскую службу. И как после этого не верить в проклятия? Ведь на войне, где каждый день опытные чародеи гибнут десятками, а бывалые воины сотнями, новобранцы живут недолго. Бой, от силы два, и от полка остается меньше роты. Но то ли по случайности, то ли из-за отсутствия на поле брани напророченных красоток спровадить Сарина в могилу было некому. Мало того, его приметило начальство и определило в курьеры. Появился шанс выжить? Как бы не так. Сержант Дюзан раньше и подумать не мог, сколько смертельных опасностей подстерегает специалиста по доставке посланий…

Глава 6

Обвинение

Учебный лагерь, юг Заргина

В нашем мире, наверное, нет ничего притягательнее звездного неба. Яркие точки на черном фоне всегда завораживали мой взгляд. Смотреть на это великолепие можно бесконечно долго. Вот и сейчас, открыв глаза, я поддался очарованию армады светляков, уставившихся на меня сверху. Сознание плавало где-то между землей и небом, а потому ощущение безмятежности никак не собиралось уходить. Потом проявилась боль в затылке, нахлынули воспоминания о ее причинах.

«Ловкач?! Как он посмел? Неужели продался Черепу? Но почему?»

Рой вопросов не находил ни единого выхода в закупоренном улье моей черепушки. Наверное, потому она и гудела так. Приподнялся.

— Да чтоб мне к демонам в пасть провалиться! — По голове садануло с новой силой.

Минут пять пришлось посидеть. Огляделся и увидел топор, валявшийся в двух шагах.

«Хоть оружия не лишился — и на том спасибо!»

Опираясь на рукоятку, с трудом поднялся на ноги. Первый шаг, второй. Голова шла кругом. Остановился. Немного передохнул и снова вперед. Отдыхая через каждые три шага, добрел до ворот. Постучал, ощущая каждый звук усилением боли.

— Кто?

— Рядовой Сарин Дюзан.

— Какого хрена не в казарме?

— По башке мне кто-то саданул. Как очухался, так и приполз. Скажи, а Лехан из первого взвода второй роты не появлялся?

— В мое дежурство ты первый. — Охранник приоткрыл ворота.

— Мне к сержанту надо, — сказал я, собираясь доложить о произошедшем.

— Командир спит, приказал по пустякам его не беспокоить.

— А что у нас не пустяк?

— Сам, что ли, не знаешь? Нарушение приказа — раз, нападение противника — два. Ты не выполнил приказ?

— Вроде нет.

— Врагов видел?

— Кто-то же на меня напал!

— Кто именно?

— Не знаю.

— Тогда ползи в казарму, завтра доложишь о происшествии.

Спорить с караульным сил не имелось. Мне еще нужно было как-то добраться до койки — тоже труд немалый.

Лежанка Ловкача пустовала. Я осторожно присел на свою, медленно принял горизонтальное положение и поплыл.

Пробуждение оказалось не только болезненным, но и вызвало нешуточную тревогу. Вокруг меня столпилось около двух десятков бойцов. Настороженные взгляды словно прикипели к чему-то лежащему на полу.

— Что случилось? — С трудом приподнявшись, глянул вниз.

Лезвие моего топора было в крови.

— Виталх сегодня не ночевал в казарме, — произнес коротышка Димис.

Я вспомнил, так звали парня, который передал мне просьбу Лехана. Волной накатили плохие предчувствия.

— Где был вчера, туза тебе под шестерку? — спросил стоявший рядом Алерх.

Ответить ему не успел. В казарму вошел капрал второго взвода. Осмотрел топор и сразу скомандовал:

— Разойдись!

Пронзительная боль заставила схватиться за голову обеими руками.

— Рядовой Сарин, следуй за мной!

Через несколько минут оказался в тесной комнатушке, где обычно содержали провинившихся. Лишенная окон каморка освещалась только через небольшие щели в крыше. Полумрак и полная неизвестность добили меня окончательно. Не осталось сил даже на то, чтобы осмыслить свое нынешнее положение. То, что оно было хреновым, сомнений не вызывало. Но почему?

«Да пропади оно все пропадом!» — мысленно воскликнул я и, свернувшись калачиком, устроился на полу.

Сон не шел, хотя именно на него возлагал надежду избавиться от нахлынувших проблем. Кое-как удалось найти положение, когда боль терзала чуть меньше. Попробовал восстановить в памяти вчерашний вечер.

«А ведь лица Лехана я так и не видел. Голоса он тоже не подавал… Кто же это был? Прихвостни Черепа? И я до сих пор жив? Допустим, после удара мне удалось поработать топором. В полузабытье. Тогда почему рядом никого не оказалось? Спрятали трупы? Зачем?»

Мысли перескакивали с одного на другое, ухудшая и без того плачевное состояние. Попытался прогнать их, закрыл глаза, представил картинку звездного неба и отключился.

Не знаю, сколько прошло времени, очнулся от скрипа двери. В проходе появился капрал и два бойца из второго взвода.

— Рядовой Дюзан, на выход.

Поднялся. Первые ощущения показали улучшение состояния. Легкое головокружение не шло ни в какое сравнение с тем, что было ранним утром.

Привели меня в двухэтажное здание, примыкавшее к оружейным складам. На первом размещались служебные помещения, на втором — жилье для единственного офицера и двоих сержантов.

В комнате, куда меня доставили, сидели все трое.

— Сарин Дюзан, зачем ты убил рядового Виталха? — спросил командир первой роты.

— Я не убивал, господин сержант.

— А почему тогда твое личное оружие в крови и грязи?

— Не знаю, меня…

— Молчать, подонок! — крикнул допрашивающий. — Нам все ясно. Кровь и грязь доказывают убийство. Ты хотел спрятать тело, но закопал его очень плохо. Труп найден. Сомнений, что бойца убили топором, нет. Еще раз спрашиваю: за каким хреном пришил парня, мразь уголовная?!

— Я не уголовник, а кузнец! И никого в своей жизни не убивал! — сказал — и сразу вспомнил случай, из-за которого попал в добровольцы. Однако продолжал упрямо смотреть в глаза обвинителя.

Тот не выдержал моего взгляда, что лишь сильнее его распалило:

— Пришел с арестантской ротой, значит преступник. Убил своего боевого товарища — будешь казнен на виду у всех. Завтра же.

— Я не убивал.

— Тогда кто это сделал? — вмешался в разговор сержант нашей роты, за что сразу был награжден свирепым взглядом сослуживца.

Офицер в допрос не вмешивался. Он лишь молча наблюдал за мной.

— Наверное, Болт и Череп из третьего взвода.

— Бездоказательно, — вздохнул мой командир, — несколько человек видели их в лагере. Караульные тоже утверждают, что, кроме тебя и Виталха, никто после ужина за ворота не выходил. Вернулся ты один. Кстати, какого лешего ушел из лагеря?

— Виталх сказал, что меня Лехан зовет.

— А почему пошел с топором?

— Он собирался мне новые приемы показать.

— И ты видел своего командира?

— Да.

— Врешь, негодяй! — не сдержался молчавший какое-то время обвинитель. — Лехан еще вчера сразу после обеда в составе отряда отправился за пополнением! И вернется только завтра к вечеру.

— Я его точно видел. Хотя…

— Заврался ты, подонок! — продолжал натиск командир первой роты.

— Что сказать хотел? — спросил второй сержант.

— Человек, которого я принял за Лехана, сидел ко мне спиной. Он так и не повернулся. И на обращение не ответил. А потом меня сзади по голове.

— И ты не услышал шагов?

— Нет.

— Плохо вас Прохан учит.

— Да врет он все. Жаль, дознавателя в лагере нет. Сейчас бы все нам выложил как на духу.

— Может, и не врет, — возразил мой командир. — Отделение Лехана лучшее в моей роте, да и капрал не раз отмечал успехи Сарина.

— Все доказательства против него. Ты хочешь сделать вид, что никакого убийства не было? Тогда завтра эти бандиты такое здесь устроят…

— Убийца должен понести наказание, — наконец заговорил лейтенант. — Причем не позднее завтрашнего утра. Его под охрану. Если вспомнит что-то важное до ночи, пусть зовет сержанта Ринада. — Офицер кивнул командиру второй роты.

Снова та же каморка. Разговор с начальством немного прояснил ситуацию, но это все равно не могло изменить участи рядового Дюзана. Спасибо хоть боль отпустила.

«А толку? — вспомнилась казнь Резака. — Завтра мне башку отрубят, и тогда вообще ничего болеть не будет».

От такой мысли вздрогнул всем телом. Хотелось орать и биться головой об стену, но заставил себя сдержаться. Не хватало еще своим отчаянием порадовать Черепа с подручными. Как же меня угораздило? На этот раз даже девиц рядом не было. Или до сих пор сказываются последствия проклятого свидания? Неужели завтра оборвется моя жизнь? Вот так, бесславно, на виду ухмыляющихся уголовников?

В глазах появились слезы.

«Забери меня демоны!» — с силой ударил кулаком в стену.

— Чего шумим? — раздалось из-за двери.

— Стукнулся нечаянно, — постарался ответить спокойным голосом.

Постояв несколько минут возле стены, плавно опустился на пол.

«Лейтенант сказал, если вспомню что-то важное… Надо восстановить в голове вчерашний день. До мельчайших подробностей», — решил я.

Начал с момента, когда подошел Виталх. Парень говорил искренне, по крайней мере, ни голос, ни жесты меня не насторожили. Значит, он был уверен, что выполняет просьбу Лехана. Одно непонятно — зачем парень потащился потом за мной? Может, и ему передали чью-то просьбу? Знать бы кто?

Вторым странным моментом был Ловкач или его двойник. Почему я решил, что это он? Фигура, плащ, шляпа и характерный жест. Минутку… Сразу после обеда эти вещи висели на спинке его лежанки. Лехан за пополнением, наверное, в доспехах поехал. Вот же сволочи! Но как они узнали, что наш командир куда-то уехал и не появится в ближайшее время? Капрал из второй роты ведь нам так ничего и не сказал.

Забрать вещи из казармы проще всего было во время тренировки. Почти все бойцы находились за пределами лагеря. Болт легко мог проникнуть в казарму, поскольку с утра до ужина дежурил у ворот. Если спросить второго, тот сможет вспомнить, отлучался напарник или нет. Забери меня демоны! А ведь вторым-то как раз был Виталх. В голове проявился образ погибшего. Проходя через ворота, я заметил его мельком, парень стоял под окном караульного помещения.

Почему-то мне не давало покоя окно, но понять почему, не получалось. В который раз воспроизвел в памяти события минувшего дня. Ничего нового выудить не удалось.

За дверью раздался шум, заставивший меня немного отвлечься. Судя по всему, сменялись караульные. Значит, дело к ужину. Выходит, пленников здесь кормить не принято. Ну действительно, зачем харчи переводить, если завтра рядового Сарина укоротят на голову?

— Ты чего окно закрыл? — донесся недовольный голос из предбанника.

— Тишину люблю, — ответил охранник, — а то ходят вокруг разные, от службы отвлекают.

— Да здесь же задохнуться можно. А может, ты болтал с преступником и боялся, что с улицы кто-то услышит?

— Я пост сдал, ты пост принял, — пробурчал сменяющийся, после чего раздалось хлопанье двери.

— Подумаешь, какие мы строгие. Эй, убивец, ты там еще живой?

— Ага.

— Это ненадолго. Все только и говорят о твоей казни.

Беседа стражников помогла понять, как Болт узнал об отъезде Лехана. Наверняка сержант вызвал капралов в караульную и отдал приказ отбыть за пополнением. Тот, кто стоял у окна, мог расслышать…

Однако мне это все равно ничего не давало. Вот если бы кто-то видел, как настоящие убийцы покидали лагерь… Наверняка ведь можно и через забор перемахнуть. Неужели светлые боги совсем от меня отвернулись? Казнить невинного подло! И почему здесь нет ни одного дознавателя?

В больших городах при судах и тюрьмах обязательно работали специалисты, умевшие с помощью магии вызвать на откровение любого преступника. Но рядом с лагерем располагались только две деревеньки. В одной из них, по словам Лехана, квартировал конный разъезд из десяти всадников. И тоже без чародеев.

Ну почему поблизости нет ни одного колдуна?! Даже там, где мы провели всего одну ночь, и то был волшебник. Посмотрел бы я на Болта и Черепа… И тут меня осенило.

— Эй, боец, срочно позови сюда командира второй роты.

— За каким хреном?!

— Скажи, я припомнил кое-что важное.

— Не, не пойду. Не имею права пост оставлять. Вдруг ты сбежишь, а мне потом страдать.

— Тогда я схожу, — раздался слегка приглушенный голос Алерха.

Похоже, друзья не оставили меня в беде.

— А ты тут чего под окном крутишься? — недовольно пробурчал стражник.

— Так, мимо проходил…

— Вот и проходи мимо! Эх, зря я окно отворил. Теперь неприятностей не оберешься.

Сержант прибыл через четверть часа.

— Что нового скажешь? — Сам он сел в предбаннике, а я оставался в камере. Разговаривали через открытую дверь.

Дежурного командир выпроводил на свежий воздух.

— Можно окно прикрыть? Не хочу, чтобы подслушивали.

Ринад выполнил просьбу.

— Слушаю тебя.

— Болт узнал об отъезде Лехана во время дежурства на воротах. Вчера было жарко, и окно в караульной открыли. Он же мог забрать плащ и шляпу из казармы, отлучившись с поста. Череп со спины похож на моего командира, а оба бандита давно на меня зуб точат.

— Допустим. Но никто не видел их выходившими из лагеря. Мало того, несколько бойцов утверждают, что Череп сразу после ужина завалился на лежанку и проспал чуть ли не до утра. Все доказательства против тебя, парень, а мозгоправов у нас нет. И не будет.

— Вот о них я и хотел поговорить. Если настоящие преступники вдруг узнают, что в лагерь приезжают дознаватели…

— Ты хочешь пустить слух?

— Они точно в штаны наложат. — Боясь, что командир не станет меня слушать, старался выложить свою задумку как можно быстрее.

— Помолчи минутку, — строгим голосом остановил он.

Я закрыл рот двумя руками. Про себя начал считать удары сердца.

— А это мысль, — наконец кивнул сержант. — Только не знаю, пойдет ли на такую хитрость лейтенант.

— Неужели ему не хочется покарать настоящих преступников?

— Скоро узнаю. Только ты пока ни слова ни о каких дознавателях. Понял? Если слух пойдет от тебя, могут не поверить.

— Ага.

Меня опять заперли. Терзаемый любопытством охранник попытался выведать, о чем мы разговаривали.

— Выпросил помилование?

— Иди ты к демонам!

— Нет, мне еще рано. Разве что им весточку через тебя передать. — Он засмеялся над собственной шуткой.

Внезапно смех прекратился.

— Ты гляди, чего делается? — испуганно произнес шутник. — Болта и Черепа к лейтенанту повели. Твоя работа?

Даже отвечать ему не стал. В душе затеплилась надежда. Хоть что-то начали делать после моих слов. Однако вскоре снова донесся голос сторожа:

— Я так и знал, что их отпустят. Слышь ты, убивец? Ничего тебе не обломилось. Завтра секир-башка будут делать. Может, даже твоим собственным топориком. Вот забавно!

— Если попаду к демонам, обязательно передам, что ты к ним сильно рвешься.

То ли он испугался, то ли решил не рисковать, но больше с вопросами не приставал. Вскоре в камере стало совсем темно и тихо.

Весь вечер и всю ночь я не сомкнул глаз. К утру, когда сквозь щели в крыше начал проникать солнечный свет, стало совсем жутко. Пришло осознание того, что лейтенант не поверил в мою невиновность. И тут началось: меня то бросало в жар, то пробивал озноб. Слабость, поселившаяся в теле, не позволяла крепко стоять на ногах, а мне еще до эшафота дойти надо. Не хотелось выглядеть размазней перед приятелями, а особенно — перед врагами. Приложил усилия, чтобы унять дрожь в коленях.

Конец ознакомительного фрагмента.