Курьер

Николай Степанов, 2013

«Доведут тебя до могилы красивые девки», – напророчила Сарину Дюзану старая гадалка. И точно, свидание с первой красавицей деревни оборачивается для него большой бедой, заставляя парня покинуть родной дом и отправиться на воинскую службу. И как после этого не верить в проклятия? Ведь на войне, где каждый день опытные чародеи гибнут десятками, а бывалые воины сотнями, новобранцы живут недолго. Бой, от силы два, и от полка остается меньше роты. Но то ли по случайности, то ли из-за отсутствия на поле брани напророченных красоток спровадить Сарина в могилу было некому. Мало того, его приметило начальство и определило в курьеры. Появился шанс выжить? Как бы не так. Сержант Дюзан раньше и подумать не мог, сколько смертельных опасностей подстерегает специалиста по доставке посланий…

Глава 2

Стрелок королевской гвардии

Деревня на юго-востоке Журавии

— Вставай, девочка, в лес сходить надо. — Дед разбудил Линель за два часа до рассвета.

Внучка удивилась, но вскочила сразу — бывший воин воспитывал детей в строгости. Аркаш тоже поднялся быстро. Через десять минут оба были готовы к походу.

— Пойдете к лысой поляне, там места грибные.

— Дед, а чего в такую даль топать? Грибов сейчас в лесу…

— Так надо, внучка, — не дал договорить мужчина. — Вот это возьмешь с собой.

Девушка с удивлением посмотрела на приготовленные вещи: доверху заполненную съестным корзину, туго забитый стрелами колчан, лук и два кинжала. Раньше для прогулок в лесу дед никогда не давал им боевое оружие. Линель насторожилась. Очень хотелось спросить, что происходит.

— Аркаш, иди-ка сюда! — Стрелок королевской гвардии взял ножны и прикрепил к поясу внука. — Будешь охранять сестру. И еще. Когда доберетесь до лысой поляны, залезешь на самое высокое дерево, оттуда посмотришь на запад. Если увидишь над деревней дым, назад не возвращайтесь…

— Что-то случилось? — спросила Линель.

— Пока нет. Может, и не случится вовсе, но у меня плохие предчувствия.

— Мы тебя не бросим…

— Отставить перечить деду! Я в ответе за вас перед памятью ваших родителей, а ты, ежели что случится, в ответе передо мной и за себя, и за Аркаша. Понятно?!

— Да.

— Вот и хорошо. Внучок, сбегай в сарай. Помнишь, я тебе про тайник говорил?

— Да, деда.

— Принеси оттуда, что найдешь.

Мальчик выскочил из дома.

— Линель, если брат заметит дым над деревней, сразу идите к городу. Через лес. Дорогу помнишь?

— Найду, не маленькая, — нахмурилась девушка.

— Вот и славно. Там спросите Луркеша однорукого. Покажешь ему вот это и попросишь приютить. Мужик хороший, не обидит.

Дед повесил на шею внучки медальон — именной знак, который вручали ветеранам гвардии.

— Дедушка…

— Отставить слезы! Глядишь, все и обойдется. И мы вместе посмеемся над нынешними причудами старика.

— Я там только вот чего нашел. — Аркаш принес зеленый мешочек.

— То, что нужно. — Катош передал кошелек девушке. — Держи, внучка. Тут семь монет серебром. Для города деньги небольшие, но на пару декад должно хватить. Ну все, пора прощаться. Вон уже и Сертуш пришел.

— Сертуш?

— Ему с вами по пути, — с нажимом в голосе произнес мужчина.

Девушка поняла, что спорить бесполезно. Она повесила колчан, перекинула лук через плечо, пристегнула ножны второго кинжала к ремешку и взяла корзину.

— Я готова.

Старик невольно залюбовался на внучку. Такая же черноволосая, как мать, с удивительно лучистыми зелеными глазами, доставшимися в наследство от отца.

— Вот и славно. Ступайте, да сохранит вас Ярхур.

Все трое вышли на подворье.

— Мое почтение, дядя Катош. Здравствуй, Линель, привет, Аркаш. — Парень не мог скрыть улыбку, глядя на девушку.

— Молодец, вовремя прибыл. — Старик пожал руку молодому кузнецу. — Интересная у тебя рогатина.

— Я сам ее выковал, — не смог не похвалиться тот.

Древко венчал раздвоенный наконечник из черного металла. Когда же Сертуш нажал на выступ рукояти, с другого конца оружия выскочило тонкое серебристое лезвие. Рогатина превращалась в копье.

— Хитро. А владеть умеешь?

— Показать? — Молодой человек очень хотел покрасоваться не столько перед хозяином дома, сколько перед его внучкой.

— Не сейчас. Скоро солнце взойдет, а вам еще идти и идти.

Катош проводил молодежь и повернул к избушке. Мысли путались. Предостережение ведуньи могло оказаться ложным, как и два предыдущих, а он отправил внуков в глухой лес, который таил немало опасностей.

— Не пропадут, — успокаивал себя вслух старик. — Зря, что ли, я их учил столько лет? Да и Сертуш — парнишка здоровый…

Отмахнувшись от тяжких дум, воин решил подготовиться к беде, о которой говорила Мирколь. До рассвета оставалось еще немного времени.

— Ну что, соскучился по мне, родимый? — Он бережно погладил гвардейский лук, выбрал лучшую тетиву и вскоре уже проверял готовое к бою оружие. — Ежели чего, мы с тобой еще повоюем.

Звук шагов заставил насторожиться, но ненадолго. Охотник быстро узнал тяжелую поступь кузнеца. Вот скрипнула калитка…

— Эй, сосед! Дома?

— А куда я денусь? — Стрелок вышел из хаты. — Здравствуй, Дараш.

— И тебе не болеть, — угрюмо произнес кузнец. — Ты куда моего сына отправил?

— Да никуда. Просто попросил парня моих в лесу покараулить. Они сегодня за грибами пошли, а я с ногой маюсь.

— С каких это пор у нас по грибы с охраной ходят? Чего задумал, сосед? Не темни.

— Зачем темнить? Пришла вчера ночью Мирколь, стала страшилки рассказывать. Да ты и сам небось все знаешь.

— Ведунья? — переспросил утренний гость. — Ночью?

— Ну да.

— Ври, да не завирайся, сосед. Бабка еще вчера днем к духам отправилась.

— Как это? — покачнулся Катош. — Я же с ней, как с тобой сейчас… Она потом от меня прямиком в лес потопала…

По тому, как изменилось лицо стрелка, Дараш понял: дед Линель ничего не придумывает. Однако кузнец сам видел бездыханное тело старухи.

— У тебя с ногой серьезно? Может, видения от боли?

— Я так плохо выгляжу?

— Сейчас нормально, но ведь дело ночью было.

— Было б все настолько скверно, вряд ли бы я до кузницы дошел и с твоим сыном смог переговорить, — рассердился стрелок.

— Тоже верно, — согласился гость. — Неужто кто в деревне решил так нехорошо пошутить? И чего тебе та Мирколь наговорила?

— Сказала, беда кровавая на рассвете в деревню придет.

— Из леса? — с иронией спросил Дараш.

— Нет, со степи.

— Да быть того не может!

— Я тоже до сих пор сомневаюсь…

— Но внуков решил в дубраву спровадить. А почему другим ничего не рассказал?

— Ведунья, перед тем как заглянуть ко мне, была у старосты. Сказала, этот олух и слушать ее не захотел. Представляешь, если бы я…

В это время раздался скулеж собак с дальнего конца деревни. Мужчины притихли и обогнули дом.

— Видишь? — с тревогой в голосе спросил стрелок.

— Куда мне, — махнул рукой кузнец. — Что там?

— Какие-то тени между избами шныряют. На собак похожи.

— Глаза у них красные?!

— Думаешь, отсюда видно? — усмехнулся Катош, и вдруг лицо его стало каменным. — Воркулы?! Так далеко от границы?

— Надо народ поднимать. Иначе они всех сонными порвут. Спасибо за сына. — Кузнец поспешил к старой сторожевой башне.

Охотник не стал его останавливать. Рядом с вышкой стояла изба Дараша. И спешил тот сейчас к жене и дочке.

— Неужели они опять за свое? — прошептал воин, всматриваясь в даль.

Боевое крещение Катош получил сорок пять лет назад на реке Аяхис, разделявшей Журавию и Вархаям, в стычке с необычным подразделением вархаямцев. Тогда-то он впервые узнал о воркулах от опытных сослуживцев.

Ветераны рассказывали, что в воркулов превращались специально обученные бойцы, которых отдавали в подчинение серому шаману. Первую декаду он заставлял подопечных пить кровь волков, вторую по ночам произносил над новобранцами мощные заклятия, а на третью отпускал безоружными в дремучий лес. Успешно завершал обучение тот, кто приходил с добычей, остальные становились оборотнями и погибали от зашитого под кожу серебра.

После так называемой учебы бойцы поступали в распоряжение боевого мага. Всего за час он мог превратить их в хищников. Форма преобразовывалась в шерсть, оружие — в железные клыки и когти.

Воркулы за одну ночь преодолевали огромные расстояния и могли вступить в схватку как в человеческом обличье, так и в волчьем, правда, обратное превращение без боевого мага было невозможно.

В составе дозора двадцатидвухлетний Катош наткнулся на переправлявшихся через реку серых воинов, которых опознали по красным глазам. Пятерым молодым пограничникам пришлось вступить в неравный бой, и как знать, чем бы дело закончилось, если бы колдун тогда не отозвал стаю.

Звуки тревожного колокола вывели стрелка из раздумий. Дараш сумел-таки добраться до башни, но было уже поздно.

Обернувшиеся волками враги к тому времени перерезали половину деревни. Выбегавшие из домов также не могли оказать сопротивления обученным убивать хищникам. Селение наполнилось предсмертными криками.

Катош успел подготовиться к сражению: под раненую ногу подкатил кадушку и оперся на нее коленкой, слева в землю воткнул горящий факел, а справа пристроил подставку для стрел, которая помогала гвардейцам повышать темп стрельбы в строю.

«Правильно я выбрал место для дома, — похвалил себя воин. — Отсюда все как на ладони».

Вскоре он заметил три человеческие фигурки, направлявшиеся прочь от деревни. Впереди женщина с девочкой, за ними — грузный мужчина.

— Молодец, Дараш! Не стал отсиживаться дома. — Катош быстрым движением снял стрелу с подставки и наложил на тетиву.

Поразить бегущую цель с двухсот шагов — задача не из легких, но только не для старика, который когда-то считался лучшим гвардейским стрелком. С ним был проверенный в боях лук и специально отобранные стрелы. Первая же пронзила голову бросившегося за людьми зверя, следующая настигла еще одного, застряв между ребер.

— Неплохо, — похвалил себя воин и поспешил добить раненого воркула.

Обращенные темной магией в свирепых тварей воины обладали повышенной живучестью. Убить их можно было, лишь повредив мозг. Остальные раны заживали, стоило хищникам вернуть человеческий облик.

Больше преследователей не появилось, и семья кузнеца добралась до мастерской. Через пару минут троица ринулась к дому охотника. Дараш нес охапку заостренных прутьев.

— Еще раз привет, сосед! — Кузнец бросил железо на землю. — Принимай гостей.

— В другой раз с удовольствием, а сейчас в лес вам бежать надо.

— Марель, слышала? Бери дочку и — бегом. Мы попытаемся их задержать.

— А как же… — растерялась испуганная женщина.

— Пусть идут к лысой поляне. Сертуш с моими должны быть там. Потом сразу к городу.

— Давай, милая, поспеши. Сейчас серые сюда кинутся. Прощай.

Супруга крепче сжала ладошку дочурки и побежала к лесу.

— Успеют? — с надеждой в голосе спросил кузнец.

— Все зависит от прыти воркулов и нашего везения. Ты где оружием разжился?

— Это заготовки для кованой ограды, что староста заказывал. Сертуш вчера сделал.

— Не тяжеловаты для дротиков?

— По мне — самый раз, — усмехнулся кузнец.

— Как думаешь, в деревне кто-нибудь живой остался?

— Вряд ли. А тебе зачем?

— Хочу своим сигнал подать. — Катош взял зажигательную стрелу и поднес ее к факелу.

— Ты чего творишь?! — возмутился кузнец после первого выстрела.

— Не видишь — дома поджигаю, — бесстрастно ответил лучник.

— А если бы твою хату… — Кузнец даже сейчас не мог смириться с уничтожением жилищ.

— Враги хотели перебить всех тайком, а мы сейчас подадим такой сигнал, что соседи наверняка узнают о нашей беде. Да и тварей этих неплохо бы немного подкоптить.

— Ты прав, воин, — смирился ремесленник.

Бывший гвардеец выпустил с десяток огненных зарядов, и через несколько минут в небо устремилось множество черных столбов дыма.

— Смотри, выползают, гады. Сколько же их здесь?! — воскликнул Дараш.

— Один колдун может обратить до полусотни тварей, — пояснил стрелок. — Помнишь, куда следует метить?

— В башку мне не попасть, хоть бы в тушу угодить. Надеюсь, с таким гостинцем в теле прыти у них поубавится? — Кузнец принялся втыкать в землю справа и слева от себя дротики, каждый из которых был сродни лому.

— Да поможет нам Ярхур. — Катош начал работать быстро и методично, как в былые годы. Правда, тогда плечом к плечу с ним стояли такие же опытные бойцы, которые знали закрепленный за собой сектор обстрела и в случае чего могли подстраховать. Сейчас он остался один перед десятками быстрых тварей. А подстраховать было некому, кузнец не в счет. Он вступит в бой за несколько мгновений до… Об этом думать не хотелось.

— Один, два, три… — Стрелок вслух считал убитых врагов.

Звон тетивы совпадал с каждым третьим ударом сердца воина. Он отогнал все волнения, очистил голову от ненужных мыслей — сейчас существовал лишь лук, черный наконечник стрелы и поток красноглазых хищников.

–…один-один, один-два. — Катош начал отсчитывать второй десяток жертв, когда в бой вступил соратник.

О кузнеце не зря в деревне ходила слава богатыря, а тут к силе еще добавилась ярость отца и мужа, защищавшего семью. Ломы пронзали врагов насквозь. Они не убивали воркула, но подвижность такого хищника падала до нуля. К несчастью, на скорости всей стаи это никак не сказывалось. Серая масса уже приблизилась к невысокому забору.

— Не поминай лихом, сосед! — прокричал здоровяк и, схватив два прута, перепрыгнул через ограду.

В бешенстве человек способен на невероятные действия. Дараш ворвался в гущу врагов мельницей. Вращая металлическими стержнями, словно лопастями, он разметал воркулов по сторонам, заставив их остановиться. Это дало дополнительный шанс стрелку королевской гвардии.

Дзинь! — и голова очередного хищника получала смертоносный подарок.

Дзинь! — и из глаза следующего торчало древко с белым оперением…

Дзинь… Дзинь… Дзинь…

Волки опешили. Они не могли подобраться к обезумевшему здоровяку, а стрелок методично продолжал сокращать их численность.

Дзинь! Звери развернулись к деревне.

Дзинь! Поредевшая волна хлынула обратно.

— Дараш! Не надо за ними гнаться! — закричал охотник.

Кузнец с трудом заставил себя остановиться. Он разом сник и тяжелой походкой вернулся на подворье.

— Я труп, — сообщил он и сел на землю.

— Не расстраивайся. Нас, будущих трупов, здесь только двое, — кивнул охотник, перевязывая окровавленные пальцы. — А их, нынешних, больше двух десятков.

Пространство между деревней и избой Катоша было усеяно телами бойцов в серой форме. После смерти магия теряла свою власть над человеком.

— Думаешь, не сунутся больше? — немного отдышавшись, спросил кузнец.

— Погоди малость. Сейчас они своего поводыря дождутся, — «успокоил» соратника лучник. — Но лишних двадцать минут мы твоим женщинам отыграли.

— Здорово ты их проредил! — Кузнец поднялся и осмотрел поле боя.

— Согласен, — усмехнулся стрелок. — Славная получилась битва. Не думал, что на старости лет смогу так громко уйти к Ярхуру. Спасибо, что оказался рядом.

— Пустое, — махнул рукой Дараш. — Твоими стараниями жива моя семья. Здесь мне, конечно, отдать долг сполна не удастся, но там, на полях Ярхура, как-нибудь сочтемся. О, гляди. Откуда их столько взялось?

На этот раз хищников явилась не одна сотня.

— Поводырь напустил морок.

— Видения?

— Точно, но среди них есть и настоящие воркулы.

— И как их различить?

— Видения не оставляют следов, — пояснил гвардеец, наложив стрелу на тетиву. И тут его мысли резко вернулись к вчерашнему вечеру: «А ведь старуха тоже не оставляла следов! Но она разговаривала и…» Опасность заставила отбросить посторонние думы. Враг приближался с каждым мгновением.

Подсказка не очень помогала. Рассмотреть, кто оставляет отпечатки, а кто нет, было практически невозможно, мороки и хищники надвигались сплошной стеной.

Катош больше надеялся на свой слух, а кузнецу приходилось рассчитывать только на удачу. Но даже при таком раскладе последним защитникам деревни удалось подранить четыре твари, прежде чем серая лавина добралась до забора.

Стрелок отбросил лук в сторону и схватился за меч. Кадушка теперь только мешала, и он оперся на раненую ногу. В глазах потемнело от боли, но зрение вернулось через мгновение, а потом мужчина уже ничего не чувствовал.

На близком расстоянии воин без труда мог отличить морока от зверя и первого же врага встретил прямым ударом в пасть. Совершив полный оборот, Катош бросил нанизанного на клинок зверя в гущу противников. Потом пригвоздил к земле споткнувшегося о возникшую преграду воркула. Третьего гвардеец поймал на меч в полете, но увернуться не успел. Раненый хищник повалил бойца на траву.

— Сосед! — закричал кузнец.

На здоровяка набросились сразу три воркула. Из черепа одного из них с хрустом выскочило острие железного лома. Это стало последним успехом оборонявшихся.

Оставшиеся в живых победители кинулись в избу, надеясь прикончить тех, кого защищали эти двое. Вскоре у опушки леса раздался пронзительный вой — изба оказалась пустой.

Бритоголовый мужчина появился на подворье охотника, когда хищники снова набросились на тела своих врагов. Это был бесконтрольный приступ ярости — звериная сущность требовала немедленного выхода.

— А ну хватит, серое племя! — рявкнул лысый. — С мертвыми воевать — много храбрости не надо. Кто тут у нас?

Он окинул взглядом погибших защитников.

— Где его лук?!

Один из волков прибежал с оружием стрелка в зубах.

— Королевская гвардия?! — удивился волшебник. — И вы на него в лоб поперли?! Совсем мозги растеряли! Это вам не сонных крестьян резать. Почему меня не дождались?!

Волки опустили морды. В этот момент вернулся хищник, которого посылали по следам беглецов.

— Ладно, разберемся после. Сколько? — обратился к нему человек.

Зверь прорычал нечто нечленораздельное.

— Пятеро? Ну про двоих вы рассказывали. А еще трое откуда взялись? Семья стрелка?

Колдун обвел взглядом стаю. Из полусотни воинов пятнадцать стояли на своих конечностях, еще семерых нужно было скорее обращать в людей, чтобы залечить раны. Но самым ужасным оказалось невыполнение ими приказа. Смотрящий вдаль требовал полного уничтожения жителей этой деревни. И о том, чтобы вернуться, не выполнив задания, не могло быть и речи.

— Найти и уничтожить! — приказал чародей.

Дюжина серых тварей кинулась в лес. Мужчина оглянулся на разгоравшуюся деревню и приступил к лечению пострадавших.

А через час по следам четвероногих двигался отряд из восьми бойцов.

Центральные земли королевства Заргин

Ночь провел в речном трактире, заплатив за койку пять медяков. До утра мучили кошмары: наглый чужак, превратившись в зомби, преследовал голую Ларзи, а та строила мертвяку глазки и хохотала, словно сумасшедшая. А когда убитый догнал жертву, раздался крик петуха.

Хвала богам, ночь закончилась. Спешно осушил кружку кваса и побежал к причалу. Староста с младшим отпрыском уже стояли в толпе пассажиров, желавших отплыть на торговой барже господина Зарета.

— Куда прешь, шаромыжник чернявый! — На причале возле сходен меня остановил стражник. — Билетов больше нет. Теперь жди до вечера.

— Но как же так? Мне очень надо. — С досады я прокусил губу.

— Ничего не знаю. Баржа не безразмерная. Еще не хватало из-за одного разгильдяя весь товар пустить на дно.

— Уважаемый, — раздался голос дядьки Артима, — вот билет моего сына. Пусть парнишка вместо него поедет.

— Пущай, мне без разницы.

«Это же надо так подвести мужика! — сокрушался я про себя. — Вчера ему забот добавил, сегодня планы поломал».

— Спасибо, господин староста. Извините, я не думал…

— Потом поговорим, сейчас на корабль попасть надо. Пойдем.

Посадка началась, и вскоре мы оказались на кормовой части судна. Как ни странно, свободного места было вдоволь. Наверное, груза в трюме много.

Сынок старосты помахал нам ручкой с берега. Похоже, парень абсолютно не расстроился, что громоздкая посудина отправилась в путь без него.

— Слушай сюда, Сарин, — начал мой благодетель. — Тебе нужно исчезнуть хотя бы на год. Объясняю почему. Парнишку через денек-другой в лесу найдут. Оказывается, он к отцу Лиртоку погостить приехал, батюшка уже меня пытал о пропаже.

— А вы?

— А я не обязан знать о каждом чужаке, который по приезде в деревню даже не удосуживается зайти поздороваться.

— На правом берегу о нем вообще ничего не слышали.

— Для господского суда это не станет оправданием, Сарин. Как только труп отыщут, начнут выспрашивать. Знамо дело, тут без дознавателей не обойдется, а им дай только в голове покопаться. Враз всю подноготную наружу вытащат. С родителями Ларзи я уже договорился, девицу сегодня отправят к дальним родичам. У тебя есть где схорониться?

— Нет. Да и кто меня с этим дальше волости пустит? — Я вытащил висевшую на груди табличку с приписными данными.

— Да, это проблема! — кивнул староста. — Особенно она станет серьезной, когда тебя в розыск объявят.

— Уважаемые господа, особый полк его величества Дагара Четвертого объявляет набор добровольцев в свои ряды. Всего один год службы — и вам будет даровано право поселиться в любом краю нашего великого государства… — фоном звучала речь вербовщика с носовой части судна.

— Дядька Артим, что это за право?

— А тебе Регул не рассказывал?

— Нет.

— Каждому солдату его величества по окончании службы вместо земельной таблички выдают настоящий документ, который действует по всему королевству, а не в одной волости.

— Жаль, меня в армию не возьмут. Это было бы лучшим выходом, наверное.

— Почему не возьмут? — задумался староста.

— Я же последний мужчина в семье.

— И что?

— А указ?

— Какой еще…

— Не забирать последнего мужика в доме.

— Так его, наверное, можно обойти, если ты собираешься идти добровольцем. А ведь это хороший выход. В армии тебя точно никто искать не станет. Молодец, парень!

— Думаете, возьмут?

— Сиди тут, я пойду договорюсь.

Минут через десять староста вернулся.

— Улажено, — вздохнул он с облегчением. — Прибудем в город, пойдешь с вербовщиком. Подпишешь бумаги и — на довольствие. Завтра отправка добровольцев в войска.

— Спасибо, дядя Артим. Без вас бы я пропал.

— Не благодари. Люди, они друг другу помогать должны.

— Для моих что-нибудь придумайте, чтобы не волновались. — Я умоляюще посмотрел на старосту, вспомнив печальные глаза матери.

— Конечно-конечно. А ты, когда контракт составлять будешь, отпиши им две трети жалованья. Так все наши делают.

— Спасибо за совет…

Оставшуюся дорогу староста буквально засыпал меня жизненной мудростью. Видать, мужик собирался все это по пути высказать сыну, но тут влез я с опозданием.

К полудню добрались до города Утесный, центра нашей волости. Здесь вербовщик забрал мою табличку и выдал взамен клочок зеленого пергамента. Рассказал, как дойти до казармы.

Последний раз в волости я был еще в детстве, а потому строго следовал советам. Вышел на главную улицу, добрался до центральной площади, свернул в ремесленный переулок, который вывел к храму темных богов. Тут я остановился.

Высокое здание с тремя шпилями сразу завладело моим вниманием. Сочетания красного, черного и желтого цветов на фоне голубого неба… Даже мурашки пробежали по коже. Нет, храм не напугал. Скорее, наоборот, — он, как запретный плод, притягивал к себе.

— Вы заходите, молодой человек, не бойтесь. — Около ограды появился мужчина средних лет.

Узкая полоска из серой ткани опоясывала лоб бородатого незнакомца. Его плечи покрывала красная накидка, пришпиленная к рубахе золотой заколкой — фигуркой крылатого льва в обрамлении лианы. Причем и кончик хвоста животного, и листья растения имели одинаковую форму. Как раз таким в нашей деревне представляли огненный цветок. Я с трудом оторвал взгляд от необычного украшения.

— Мне в другую сторону, уважаемый. — Поспешил прочь от пристанища чародеев.

— Как знать, как знать… — донеслось вслед.

Я ускорил шаг и через пару минут добрался до казармы. Толкнул калитку. Все, с гражданской жизнью было покончено. Надеюсь, армейские порядки лучше каторжных.