S-T-I-K-S. Дикарь. Книга 1. Игры на выживание

Николай Собинин, 2021

Добро пожаловать в Стикс! Здесь ты больше не вершина эволюции. Здесь ты либо питательный корм для полчищ вечно голодных чудовищ, либо кандидат на становление одной из этих тварей. Стикс тебя раздавит, Стикс тебя сожрет, Стикс тебя уничтожит. Он заставит тебя делить тело с монстром, живущим внутри твоей головы, и будет наблюдать, как ты медленно сходишь с ума. Волей судьбы очутившись в этом кошмарном месте, Егор узнал на собственной шкуре, тут нет места слабым. Пришло его время, чтобы с оружием в руках доказать свое право на жизнь. И сделать это нужно быстро, ведь Стикс не любит ждать.

Глава 7. Кома

— Что, свежачок, небось, полные штаны впечатлений от такого-то чудесного вида, а?

— Чуток совсем, я сегодня утром одного похожего уже уработал, так он пострашнее этого был, на мой взгляд. Вот тогда — да, струхнул на совесть. А сейчас, вроде как уже попроще.

Теперь, когда его понемногу стало отпускать нервное напряжение, он смог как следует разглядеть своего спасителя. Средних лет мужчина, с окладистой бородой, в ничем не примечательной одежде и, похоже, даже без оружия. Про таких говорят, «благообразный». Черты его лица чем-то напомнили портреты Антона Палыча Чехова, вот только отсутствие фирменного пенсне на переносице и небольшая залысина на лбу слегка портили впечатление. И еще резко бросалась в глаза монументальность незнакомца. Чехов был интеллигентом с довольно скромной фигурой, можно даже сказать субтильной; этот же человек, хоть и не выделялся особо габаритами, но одного взгляда на него хватало, чтобы понять — он на ногах стоит так крепко, что его не свернуть даже бульдозером. И еще глаза. Это вообще нечто особенное. На не старом, в общем-то, лице, поселились глаза древнего старца. Егору доводилось видеть такие глаза у кавказских аксакалов, жизнь которых подошла к вековому рубежу. Эти мудрые, все понимающие и все прощающие глаза на изрытых морщинами и временем лицах отпечатались в памяти навсегда. Вот именного такой взгляд был у пронзительно-голубых глаз незнакомца. Этот контраст шокировал.

Мужчина взглянул на Егора с легкой усмешкой.

— И как же ты, мил человек, справился с элитником, потешь мое любопытство, будь любезен.

— Он напал на заставу, за секунду раскурочил БТР, в этот момент по нему отстрелялся ракетами Ми-24, ему оторвало лапу. Ну а я подорвал серьезный фугас прямо возле него. Взрыв был такой силы, что от этой твари, на мой взгляд, мало что вообще осталось.

Собеседник задумчиво смотрел куда-то сквозь Егора.

— И намного тот зверюга был больше нашего паренька? — он с пренебрежением пнул распластавшуюся рядом тушу.

Егор на секунду задумался.

— Та зверюга была никак не меньше слона. Так что да, намного больше.

«Чехов» скептически ухмыльнулся на это заявление.

— Свистишь небось, соловей. Так уж и со слона.

— А смысл мне врать-то? — Егору оставалось лишь пожать плечами. — Он от этого меньше не станет.

Мужик лишь кивнул чему-то своему и улыбнулся уже совсем иначе — одобрительно и с интересом.

— Гляди-ка, не врешь. Ну, значит можно тебя в редкостные везунчики записывать. Уделать суперэлиту в свой первый день в Улье — это надо сильно постараться. Силен, признаю. Ну да ладно, это все лирика. Есть у нас несколько безотлагательных вопросов, что требуют немедленного решения. И сначала самый главный — как себя чувствуешь?

— Чувствую я себя, уважаемый, максимально хреново. За эти сутки со мной столько всякого дерьма приключилось, что хватит на несколько жизней авансом. Мой самолет упал при посадке, меня многократно пытались сожрать и покалечить, в меня стреляли, я попал под взрывы и осколки, меня пытались раздавить. Всего не перечислить. Так что спасибо вам за помощь и участие, но я, похоже, окончательно спекся! — Егор поморщившись, потрогал наливающуюся свинцом и тупой болью руку. — Левая рука, еще, кажется, сломана. Неудачно припарковался в этом замечательном магазинчике.

— Давай глянем, что там с твоей рукой.

Не дожидаясь разрешения, неизвестный задрал рукав и с интересом посмотрел на набрякшую густой синевой опухоль в районе предплечья.

— Да, гонщик, тачка твоя дальше уже не поедет!

Он покачал головой, глядя на обугленные останки того, что еще совсем недавно было сияющей лаком новенькой машинкой. После этого перевел взгляд на его опухшую руку, потыкал в нее пальцем, заставив болезненно скривиться.

— Смотри-ка, и впрямь лучевая кость сломана. Ладно, потерпи чуток, подлатаю тебя в качестве бесплатного бонуса.

Егор подумал было, что тот ему сейчас наложит шину, но странный «Чехов» вместо этого положил на покалеченный участок ладони и закрыл глаза. Не успел Егор отпустить по этому поводу едкий комментарий, как почувствовал, что наливавшейся свинцовой тяжестью и пульсирующей болью руке внезапно стало значительно лучше. Опухоль будто бы даже стала меньше и прямо на глазах зловещая фиолетовость постепенно стала переходить в рассеянный сине-зеленый оттенок.

— Ну вот, пара дней и будет как новая.

— Это что еще за уличная магия? — за последние сутки Егору пришлось увидеть массу вещей, которые напрочь выбивали почву из-под ног у его системы координат, но лечение серьезного перелома наложением рук — это уже просто нонсенс.

— Это, братец, один из даров Улья, который есть у всех местных жителей, а никакая не магия. Есть тут вещи и поинтереснее, так что привыкай, а то устанешь удивляться.

Егор с большим сомнением посмотрел на нового знакомого. Он явно нес полную околесицу, словно какой-то шарлатан, что забивает мозги доверчивых словесной шелухой, а потом стрижет с наивных граждан купоны. Доводилось ему встречать таких «деятелей». Вот только, в отличие от тех граждан, «Чехов» буквально только что дважды продемонстрировал нечто экстраординарное. Похоже, к его словам все же стоило прислушаться. По крайней мере, пока. К тому же сейчас он единственный человек во всей Москве, которому не грозило превращение в «ходячего» и у кого наверняка была информация о том, что происходит вокруг. Значит, этим необходимо воспользоваться и подыграть ему.

Но собеседник лишь с усмешкой посмотрел на Егора, и тот осознал, что все его «коварные» замыслы по выуживанию информации увидели насквозь. Причем мужчину в плаще это только позабавило.

— Вроде того, как вы эту образину прищучили?

— Да, и это тоже.

— Можно чуточку поподробнее?

— А вот это, свежачок, секрет. Дары Улья — тема очень щепетильная, я не советую тебя лишний раз расспрашивать о них посторонних. Могут обидеться и по рогам тебе надавать. Рассказывать про дар можно только знахарям и самым близким людям, да и то — с оглядкой. Потому как может наступить момент, когда это используют против тебя. Уяснил?

— Понятно, чего тут не понять. Но это ведь интересно, что за дар такой, да?

— Вот ты неугомонный. Ладно, хрен с тобой, сделаем тебе, как свежаку, скидку. Я могу создавать электродугу с разным напряжением. Если не слишком вкладываться, то получится как сейчас — она попадает в человека или зараженного, у того начинаются проблемы с нервной системой и контролем над телом. Что-то вроде сильного парализатора. А если посильнее шарахнуть, можно и живьем зажарить. Но тут опять же, смотря кого. Тебе бы, к примеру, и половины того, что я элитнику дал, хватило бы, чтобы прожариться до хрустящей корочки. Масса разная, сопротивляемость тоже, сила симбионта вообще ни в какое сравнение не идет. Такие дела, свежачок.

— Выходит, и я когда-то тоже так смогу. Ну, типа «пиу-пиу» — и все мертвы?

— Для начала тебе придется выжить, а это в Улье не самое простое дело, поверь тому, кто тут выживал годами.

— Да я уже заметил, меня за сутки уже раз сто чуть не прикончили. Но все же — если протяну подольше, правда так смогу?

— Тут как повезет, пока ничего заранее сказать нельзя. У тебя только-только начал формироваться энергокаркас, нужно еще несколько дней, чтобы система оформилась окончательно. Тогда и будет понятно, какое именно у тебя умение и как им пользоваться. Это если ты столько протянешь, само собой.

Вообще, братец, ты на редкость везучий сукин сын. Мало того, что ты умудрился за неполные сутки в Улье дважды прикончить элиту. Пусть с одной из них я тебе конкретно помог, но второго-то суперэлитника ты прикончил самостоятельно. Это круче выигрыша в лотерею будет, зуб даю. А еще повезло, что в Улей ты провалился именно в Москве. Хотя, тут как посмотреть, загрузка в Пекле удовольствие, конечно, сомнительное. Но московский кластер стоит в Улье особняком. Во-первых, он находится на самом-самом краешке Пекла. За краем этим жизни, в привычном тебе понимании, не существует. Там вот такие ребятишки, — он постучал костяшками руки по голове мертвого мутанта, — толпами по несколько сотен голов на каждом кластере топчутся. Так что загрузись ты в любом другом участке Пекла, то и зевнуть бы не успел, как уже какой-нибудь бойкий элитник твоими косточками начал хрустеть.

Во-вторых, Московский кластер с двух сторон ограничен большой водой — его Дон подпирает. А с третьей стороны несколько кластеров сплошной черноты. Выходит, извне серьезные зараженные в Москву могут попасть только с запада. Я так понял, что ты как раз с той стороны и вылупился, вы там с дружной компанией неплохо потрепали подходящие косяки тварей. Заодно, думаю, ты успел оценить их прибытие во всей красе. Но тут еще один любопытный момент. Зараженные на свежий кластер всегда лезут практически сразу после перезагрузки, стоит только сойти кисляку. Но тут они поползли только через двадцать часов. Почему так, спросишь? Ответ, дружище, очень простой. Рядом с московским кластером синхронно, раз в две недели, грузится Ростов. С небольшой разницей, примерно на три часа раньше. И пройти мимо него зараженные никак не могут, он находится прямо у них на пути. Вот и выходит, что пока вы тут в своей Москве жалом водите, пытаетесь вникнуть, что и почему, а потихоньку самостоятельно обращаетесь, твари-гастролеры Ростов подъедают и только потом уже ломятся в Москву. Отсюда небольшой временной буфер, около суток, благодаря которому тут можно разве что не по саунам с девками шастать, следи только, чтобы девки эти ненароком не заурчали и не откусили чего лишнего. Поэтому у московских свеженьких иммунных есть недурственный шанс вырваться из Пекла, пока их не сожрали. И по Москве их за сутки можно было бы довольно много насобирать. Но свежаки, к несчастью, из-за последствий переноса эти сутки на лютом тормозе, пока мало-мальски в себя приходят, время уже упущено. Хотя ты вот, как я вижу, куда-то целенаправленно летел, пока тебя элита не подкараулила. Сознавайся, куда так спешил?

— Да я планировал доехать до Южной пристани в Кожуховском заливе, найти там катер или лодку на базе МЧС подрезать и свалить из города по Москве-реке.

Мужик засмеялся заразительным смехом, кстати, совершенно не опасаясь привлечь с улицы мутантов.

— Я сразу смекнул, что у тебя, братец, котелок варит отлично, даром что свежак. Ты умудрился додуматься до единственного рабочего варианта, как выбраться из Москвы и из Пекла в целом, максимально безопасным способом. Ну, насколько это вообще возможно в Улье. Ваша речка-говнотечка на границе кластера вливается в Дон, а там можно на Средний Запад уйти без особых проблем. Ну, если не нарываться, разумеется, потому что проблем и на воде можно огрести по полной. В третий раз тебе подфартило, что столько протянул тут один и без всякой поддержки. Кластер быстрый, первые зараженные появились уже через пару часов, а через десять часов началось массовое обращение. А ты вон, сутки уже кувыркаешься. Сейчас на кластере необращенных зараженных, вроде тебя, может, один на сотню тысяч наберется, а то и меньше. Остальные либо урчат радостно, либо не менее радостно перевариваются в чьей-нибудь утробе. Ну, про иммунных там отдельный разговор, нас они пока не касаются.

«Чехов» задумчиво поскреб подбородок, скрытый под солидной бородой, заплетенной в толстую косицу.

— Прямо сейчас безопасный временной запас подходит к концу. Гастролеры пока что подъедают спальные районы на окраинах города, но скоро им там станет тесно и они гурьбой ломанутся в центр. Еще час-другой и тут станет не протолкнуться от тварей, причем то, что ты видел поначалу, тебе покажется сказкой. Там была, в основном, всякая мелочь типа бегунов, лотерейщиков и топтунов; их серьезные твари выживают из Ростова первым делом, вот они и рвут когти в Москву. Но скоро сюда подтянутся целые оравы элитников навроде того, что мы только что законопатили, и начнут жрать все, что не приколочено. Да не зыркай ты так, время у нас с тобой еще есть. Ну а мелкие твари, что по округе слоняются, не сунутся к трупу элитника ни за какие коврижки. Знают, засранцы, что им тут в два счета могут голову оторвать, вот и не лезут. Так что пока можешь булки расслабить.

— Вот вы все твердите, «улей то», «улей се», «кластер», «перезагрузка». Я даже половины сказанного не понимаю. Что за улей вообще? Где я очутился? Что вообще происходит? Почему все вокруг заражаются какой-то дрянью, превращаются в зомби и мутантов, едят живых? И как может Москва очутиться рядом с Доном и Ростовом? Это же лютый бред!

— Ты ж свежак, сутки уже без живчика, да еще и потрепало тебя на совесть, вот и не понимаешь вообще ничего, что вокруг происходит, мозги в овсянку норовят превратиться. Но это ладно, это у всех такое поначалу. Грузить тебя сейчас инфой не слишком результативно, башка у тебя пока что, как решето — что скажешь, тут же вылетит. Но у нас выбора нет, придется тебя просвещать оперативно, потом времени не будет. Насчет заражения ты метко подметил, только вот твари никаким боком не зомби. Живее всех живых, и уж точно поживее тебя, свежачок. Просто парадигма их существования, скажем так, слегка меняется после попадания в Улей. Мы, то есть жители Улья, их обобщенно называем просто «зараженными». Ну и есть классификация отдельных видов, она довольно обширная. Да ты и сам понимаешь, нагляделся наверняка уже на всяких тварей. По поводу того, что такое Улей, где ты очутился, и что тебе теперь с этим делать. Я вообще-то не великий мастак языком молоть, не особо люблю это дело, да и отвык за последний год. Тут вообще, откровенно говоря, без бутылки не разберешься. Но если вкратце, то есть теория Мультиверсума — множественной вселенной, потенциально-бесконечное количество параллельных миров, отличающихся между собой в большей или меньшей степени. Улей — это планета-пазл, мозаика, как пчелиные соты, состоящая из таких вот отдельных кусочков. Мы их называем «кластеры». Эти кластеры раз за разом совершают копирование отдельных кусков из разных частей Мультиверсума, после чего они оказываются здесь, на территории скопировавшего их кластера. Такое копирование называется перезагрузкой, старый кусок исчезает, новый вместе с людьми и физическими объектами появляется. Я не особо люблю все эти тонкие материи объяснять, люди плохо понимают, так что если интересно как это работает — у меня есть интересный буклет, почитаешь, может чего и осознаешь.

— Как-то и вправду, слишком мудрено.

— Это да, я ж говорю! Но сейчас, расскажи-ка мне, мил человек, про твое внутреннее состояние, есть какие-то нехорошие симптомы: голова, может, болит; в горле, скажем, пересохло или еще что?

— Она у меня разламывается с того самого момента, как мой самолет рухнул вниз. Я уже сутки живу исключительно на анальгетиках, если бы не они, уже давно бы свалился. Слабость, сушняк такой, что, кажется, озеро бы выпил. И вода жажду вообще не глушит, лишь на короткое время. Мозги периодически закипают, словно в киселе каком-то плыву, вообще теряюсь что я и где я. Загибаюсь, короче, конкретно.

— И как ты, мил человек, при таких раскладах умудрился дотянуть до сего момента?

— Да я и сам удивляюсь. Все вокруг либо подохли нехорошей смертью, либо в «ходячих» обратились. А я вот копчу небо и никак отбегаться не могу.

Тут «Чехов» приблизился к Егору вплотную, прожигая его взглядом своих ненормальных глаз.

— А сейчас второй важный вопрос будет. Скажи-ка мне, братец, ты сильно жить хочешь?

Тот лишь пожал плечами в ответ.

— Такая житуха, как у меня в последние сутки была, не слишком в кайф, но и умирать меня особо не тянет. Жизнь ведь такая штука: какой бы поганой не казалась, в ней всегда можно найти плюсы. А смерть это все, точка. Ни плюсов, ни минусов не осталось.

— Да ты, батенька, я гляжу оптимист, да еще и философ. Ладно, раз так, на вот тебе лекарство от всех бед, хлебни. Сразу полегчает.

Он сунул мне в руку алюминиевую армейскую фляжку, в которой булькала жидкость. Егор принюхался и тут же об этом пожалел.

— Ох и шмонит ваше лекарство, уважаемый, аж с души воротит. Вы ее на тухлых яйцах «подснежников» и прошлогодней блевотине настаиваете что ли?

— Что еще за «подснежники»?

— А это бомжи, которые по синему делу зимой на улице замерзают насмерть и под снегом прячутся. А весной их находят. Потому и «подснежники». А яйца у них самые обыкновенные, не слишком свежие.

— Не, такие ингредиенты не использую. Хотя запашок у нее — да, тот еще, но ты не переживай; новички только поначалу нос воротят, а потом втягиваются. Натурпродукт, как есть. Тем более, живчик — это наша жизнь. Тебе ее, если сегодняшний день переживешь, придется хлебать каждый день. Без нее любого иммунного очень быстро карать начинает, вот как тебя сейчас примерно, а то и похуже.

Егор, смирившись с неизбежностью, задержал дыхание и от души приложился к непонятной бурде. Жидкость раскаленным прутом прошлась по пищеводу, возмущенный таким угощением желудок забурлил, готовясь отправить его обратно. Но через секунду успокоился, а Егор с удивлением почувствовал, что по внутренностям растекается теплота. Он так и сидел неподвижно, с недоверием прислушиваясь к собственным ощущениям. И, о чудо, все негативные эффекты, что терзали его тело за последние сутки, постепенно улетучились. Голова перестала болеть и прояснилась, зрение стало четким, а предательская слабость из рук и ног испарилась без следа. И впрямь чудеса какие-то.

— Вижу, по вкусу пришелся тебе мой живец чудотворный, а, свежачок? Полегчало, небось, словно боженька по душе босиком прошелся? Ха-ха, в точку, живец живцом не за здорово живешь прозвали. Эй, эй, не части, тебе пока лишнего нельзя, а то обратишься раньше времени, а нам еще много чего обсудить да сделать надобно.

Он забрал у Егора флягу с целебным, пусть и таким вонючим, эликсиром и повесил ее на пояс.

— Теперь, когда мы тебе немного поправили здоровье, ты почитаешь умную книжку, а я пока что разберусь с трофеями с нашего элитника. Нам они еще пригодятся.

Бородач порылся в карманах и вынул оттуда сильно потасканную распечатку из десятка листов, протянув ее Егору. Тот осмотрел аляповатый буклет, распечатанный на дешевой принтерной бумаге с надписью на первой страничке «Вводный курс реалий мира Улья для иммунных-новичков».

— Вникай, потом проще будет. Информация там для тебя содержится архиважная. А я пока делом займусь.

Он вынул из ножен солидно выглядевший, но потрепанный временем, затертый клинок и подступился с ним к выступу на затылке мутанта, принявшись его вскрывать.

К тому моменту, когда «Чехов» закончил вычищать споровый мешок элиты, Егор прочитал не слишком-то внушительный буклет и пытался переварить полученную информацию. В голове не укладывалось, что он — это не он, а копия самого себя откуда-то из глубин Мультиверсума, что он бесконечно далеко от Земли, в тысячах световых лет и вернуться назад не выйдет, про группировки внешников и муров, про рейдеров и разнообразных тварей, про дары Улья — способности иммунных, про устройство кластеров, их классификацию, про перезагрузки, копирующие реальности вместе с людьми. И многое-многое другое.

— Ну как тебе вся правда-матка про Улей? — он откровенно забавлялся озадаченным и задумчивым лицом своего протеже.

Егор недоверчиво почесал голову.

— Откровенно говоря, все это выглядит как ядреный галлюциногенный бред сумасшедшего. Но другого объяснения всему происходящему вокруг я не могу найти. Так что придется, как видно, поверить на слово. Пока не найду более логичного объяснения происходящему.

Егор вернул потертый буклет хозяину и присел на пол, задумчиво разглядывая одно из самых страшных существ Улья, размышляя о кривой, что завела его куда-то не туда. А еще он тайком поглядывал на своего экстраординарного собеседника и пытался понять, что он о нем думает. Его слова вызывали доверие, несмотря на ту чушь, которую он, если вдуматься, нес. Но вот верилось ему и точка. А еще Егор понял, что постоянно величает его на «вы», хотя, чисто внешне, не скажешь, что у них большая разница в возрасте. Но чем-то он внушал уважение, «тыкать» ему не получалось.

— Ладно, теперь, после того, как ты чутка вник в наши реалии, давай закрепим знания на практике. Для начала тебя окрестим.

— В святой водичке купаться придется? Псалмы и кадило?

— Нет, что ты, все гораздо проще. Нужно дать тебе новое имя.

— Я прочитал это в буклете, но так и не понял, зачем его менять? Меня мое старое вполне устраивает.

— Ну, видишь ли, мир Стикса, ну или Улья, куда тебя угораздило попасть, имеет массу суеверий, предрассудков, правил и обычаев. Некоторые из них беспочвенны, другие вполне обоснованы. И крестины как раз одно из таких ключевых и наиболее древних правил. С того момента, как ты сюда попал, ты — больше не ты, а другой человек. И пользоваться старым именем поэтому уже не можешь.

— А кто же я тогда, если я — это не я.

— Ты же читал про принцип перезагрузки. Бытует теория, что при переносе в Улей, мы не переносимся, а копируемся с человека на Земле, исходника. То есть, твой оригинал, Егор, остался там, а ты, вместе со всем скопированным городом и его жителями, оказался тут. Вот поэтому ты теперь — другой человек, чужое имя тебе носить нельзя. Так что это возвращает нас к вопросу крестин.

— Ладно, я вас понял. Ну, хрен с ним, раз надо, значит надо. Крестите.

— Как-то ты слишком небрежно к этому относишься. Тебе ведь с этим жить. Слыхал поговорку — как назовешь корабль, так он и поплывет!

— Так от меня, один черт, ничего не зависит, вы ж крестите, а не я!

— Я, пока ты читал, подумал над этим. Будешь ты отныне зваться Дикарем.

— Это что еще за имя такое? Погоняло какое-то зэковское.

— А больно лихо на машине гоняешь. К тому же свезло тебе вылупиться на Диких Землях. Привыкай, есть имена и похуже. Впрочем, можно тебя Пекарем обозвать, раз уж ты в Пекле очутился.

— Нет уж, спасибо, Дикарь, так Дикарь.

— Ну, вот и все, поздравляю с новым именем и с новой жизнью. Которая, кстати, может оказаться весьма короткой и с сильно печальным для тебя концом, если ты головой пользоваться будешь только для того чтобы в нее есть и пить. Привыкай мозги напрягать, у тебя они есть, я наверняка знаю, пусть пока и маленькие, да еще скукожились к тому же. Это важнее любых даров Улья. И старую свою жизнь забудь. Нет ее, кончилась. Теперь у тебя совсем другая житуха пойдет. Ни к чему старое и новое сравнивать. А то в Улье хватает таких убогих — живут, как в долг, стонут, мол, какая жизнь тяжелая, делят свое существование на «до» и «после». А ведь по факту-то нет никакого «до». Тебе просто скопировали память другого человека, который теперь где-то там живет себе и горя не знает. Вот они и не могут этого принять, цепляются за старое. Черви обыкновенные, не люди. А черви они только и могут, что в грязи ковыряться, на большее не способны. Стикс таких червей коваными сапогами давит каждый день. Не нужны они ему. Так что, если почувствовал, что тебя на ностальгию потянуло, сразу мой совет вспоминай. Старая жизнь осталась позади, нечего в ней застревать!

Креститель Егора, вернее, теперь уже Дикаря, сурово посмотрел на него своим пронзительным взглядом, словно подчеркивая важность сказанного.

— Понял, учту! — тут и правда было над чем поразмыслить. — Погодите, а вас-то как зовут? А то говорим, говорим, а я все на «вы»!

— Имен у меня много; с возрастом такое случается, обрастаешь лишней шелухой. К тому же специальность моя особая, а люди любят громкие названия для тех, кто выбивается из привычных рамок. На юге меня знают как человека по имени «Компас», на севере я известен под именем «Пророк», кое-где меня называли «Глас Улья», здесь же последние несколько лет я отзывался на имя «Силур». Но для тебя, крестник, я назову свое самое первое имя, которое получил от своего крестного. Если кто спросит, кто тебя нарек, ответишь, что имя твое тебе дал честный бродяга Холод.

— А почему у вас много имен?

— Вот проживешь в Улье хотя бы десяток лет, тогда и узнаешь. А пока голову свою лишним не забивай. Теперь давай чутка тебе о зараженных расскажу. Ты в общих чертах по буклету пробежался, теперь запоминай остальное.

Холод прочистил горло, хлебнул из своей фляги настойки и продолжил монолог. Параллельно своему рассказу, он продемонстрировал Дикарю вскрытый споровый мешок на голове элиты.

— Вот смотри. У каждого зараженного, кроме самых ранних пустышей, на затылке вызревает вот такой особый нарост. Поначалу он небольшой совсем, но потом размер его растет. У нашей элиты, как ты можешь видеть, он размером с небольшой мяч, а вот у свежих пустышей его и вовсе нет. Так, наростик мелкий, с бородавку. В нем располагается энергетический и физический центр грибницы, которая управляет поведением зараженного. Она как бы пускает корни в мозгах, те прекращают функционировать; пока новая структура не перестроится, зараженные не отличаются умом. Поэтому, кстати, нарост и является ахиллесовой пятой любой, даже самой развитой твари. Повреди его — и тут ему и карачун, все равно что мозги вышибить. Ты вот этому бугаю в лоб всю обойму высадил, а он даже не почесался. А для затылка всего одной пули хватило. Смекаешь? Кроме того, в этой шишке созревают особые плодовые тела гриба-паразита. Вот полюбуйся.

Он выудил из общей кучи потрохов, предусмотрительно разложенных на газетке, зеленоватую округлую «виноградину» и продемонстрировал ее Егору.

— Это споран. Споровое тело паразита, с помощью которого он, путешествуя по кластерам в зараженных, всюду распространяет свои споры. Спораны — это залог приятной и здоровой жизни любого иммунного. Потому что сами мы споры генерировать не можем, подавлена эта функция у гриба иммунного, но для его нормального функционирования необходим определенный уровень спор в крови, иначе грибница начинает отмирать. Именно из него и готовят тот самый живчик, целебные свойства которого ты совсем недавно имел возможность испробовать на себе и про который читал в буклете.

— Теперь понятно, почему от него несет, как от сельского сортира, который три года не чистили.

— А ничего у тебя желудок, крепкий. Большинство новичков наизнанку выворачивает, стоит им сказать, что за прелесть они только что заглотили.

— Да я не брезгливый. Раз помогает, можно и потерпеть.

— Это ты, братец, правильно рассуждаешь, на этом и стой. Ну, так вот, повторюсь: живчик иммунным необходимо пить постоянно, он поддерживает споровый баланс на нужном уровне, поскольку гипоталамус эту функцию паразита в теле иммунного блокирует наглухо. Если не будешь пить живчик, начнет ломать как того наркомана; в итоге либо квазом станешь, либо крыша потечет, либо скопытишься. А может и все это сразу. Так что до спорового голодания организм доводить крайне нежелательно. К тому же, если покалечишься, живчика нужно будет пить больше, он поможет тебе исцелиться в разы быстрее. Ну и кушать мясное надо в таких случаях не забывать. Потому как организму строительный материал для регенерации нужно откуда-то брать. Живчик готовится легко — кидаешь споран в стакан с чистым спиртом или иным крепким алкоголем, ждешь пока растворится, потом фильтруешь через марлю, чтобы убрать весь осадок без следа, после разводишь литрушкой воды и можешь пить. Фильтровать осадок не забывай, поскольку он чистый яд. Моргнуть не успеешь, как кони двинешь. Частить с живчиком тоже не стоит; чувствуешь, что неприятные симптомы пошли, недомогание там и все такое — хлебнул, а просто так его пить не следует, привыкание может быть, что тоже не слишком хорошо. Спораны, как я уже говорил, есть почти в каждом зараженном, кроме совсем уж бестолковых и медлительных пустышей. Потому, собственно, они пустышами и зовутся. Нет у них еще пока спорового мешка, не народился. Но вот дальше, когда организм получает пищу и начинает перестраиваться, он появляется. На этой стадии зараженные еще не слишком отличаются от людей внешне, просто чуть сильнее, чуть быстрее, ну и выглядят как засранцы-оборванцы. С гигиеной, как ты можешь понять, у них все далеко от идеала: плескаться не любят, в туалет тоже не заглядывают. В споровом мешке таких зараженных почти всегда есть один, а в некоторых и два или три спорана. Это всегда четко можно определить по внешнему виду и поведению зараженного. Чем сильнее изменения, чем шустрее и опаснее тварь — тем выше шанс найти в ней споран. Мы этих ребяток зовем «бегунами». Бегают заразы и впрямь быстро, а иногда еще и долго. Так что убегать от бегуна смысла никакого, только помрешь уставшим. Потом скотины меняются сильнее, превращаются в «спидеров», а после уже и в «жрачей», или «лотерейщиков», как их еще зовут иногда. Тоже может, видел, эти уже на людей мало похожи, больше на голую обезьяну-переростка смахивают. Шустрый, сильный, для безоружного смертельно опасный. Дальше он превращается в «топтуна», тот уже на человека совсем не похож; у него сильно меняется скелет, голова костью обрастает, появляются броневые щитки и он начинает цокать при ходьбе. За что свое имечко и заработал. Лотерейщик и топтун сильны, но еще довольно тупые, редко изгаляются, предпочитают переть напролом. Но и совсем безмозглыми их назвать нельзя, могут неприятно удивить. После идет «кусач», тот вырастает в «рапана» или, как его еще называют, в «рубера». Эти сволочи помимо серьезной брони отращивают не менее серьезные мозги. Кроме того, у них становится выше сила и скорость. Часто устраивают засады, могут долго преследовать добычу, всячески хитрить. С ними нужно всегда держать ухо востро, иначе можешь неприятно удивиться. И скорее всего, это будет последнее, что ты успеешь сделать в своей яркой, но короткой жизни. В зараженных, начиная от жрача и выше, а иногда и ближе к кусачу и руберу, практически всегда, можно найти «горох». По этому принципу более слабых зараженных называют «споровиками», а рубера и кусача — уже «горошниками». Жрача, кстати, лотерейщиком тоже не просто так прозвали — в нем горох редко встречается, один к десяти. Такая вот лотерея.

Он подцепил из общей кучи и покатал на ладони желтоватый кругляш, похожий на пережженный и спрессованный кусок сахара.

— Штука эта имеет хороший спрос среди иммунных, поскольку помогает развивать особые способности, которые нам дает Улей. Горох, по возможности, нужно принимать регулярно. Тогда КПД дара будет расти быстро, могут открыться новые грани твоей способности. График приема выстраивается индивидуально, об этом нужно спросить знахаря, когда дар проклюнется. Но в среднем раз в два-три дня пить можно. Чаще — уже по назначению, или может квазом стать.

После того, как рубер нагуляет жирок, он уже превращается в «элиту», «элитника». Одного из представителей сей братии ты можешь видеть прямо тут, на полу. Это верхушка пищевой цепи Улья; насколько они опасны ты уже убедился на собственной шкуре. Связываться с ними себе дороже: хитрые сволочи, быстрые, умные и чертовски опасные. Броня держит попадание крупнокалиберной пули, убить их тот еще геморрой. Но зато в их споровых мешках бывает масса ништяков, как спораны, так и горох. Все, как ты видишь, наглядно.

Дикарь и впрямь видел. В споровом мешке убитого элитника нашлись почти сотня споранов и шестнадцать горошин. Что по среднему курсу, если верить руководству, давало еще около сотни споранов.

— Ну и напоследок сладенькое — жемчуг!

Он выудил из вороха потрохов два круглых шарика — красного и черного цвета — и положил в ладонь Егора. Они удивительно походили на перламутровые жемчужины необычного цвета и к тому же были теплыми на ощупь. Он ощутил странную, притягательную силу от этих небольших любопытных сфер.

— Эта прелесть добывается только из элиты. Из-за него элиту еще называют «жемчужниками». Иногда — крайне редко — в самых матерых руберах можно найти черную жемчужину, но шанс там смешной. Если довелось с таким столкнуться, считай, что оприходовал без пяти минут элитника. А вот красный жемчуг встречается только в матерых тварях, в рубере его уже не найти.

По сути своей, жемчуг — это особое споровое тело, квинтэссенция жизненной энергии зараженных, биокристалл, хранилище если угодно, в который они эту самую жизненную энергию запасают на черный день. Оторвало, допустим, элитнику лапу, он поглотит одно из таких хранилищ и восстановится за сутки. Горох, по сути, тоже такой биокристалл, но зачаточный, слабенький. Ну и эффект от него слабее. Поэтому он на дар действует постепенно. А вот жемчуг — это другое дело. Он дает ураганную накачку для энергетических каналов любого иммунного. Ну и результат может сильно отличаться от приема к приему. Нужно учитывать, что энергия эта очень мощная и иногда она крайне непредсказуемо действует на иммунных. Может расширить твой запас сил Стикса, чтобы ты мог чаще или дольше применять свой дар; может улучшить умение или вообще дать новое. Но может и разрушить часть твоей энергетической системы, если нагрузка будет неподъемной, или негативно повлиять на симбионта. Как результат — умение может измениться в нехорошую сторону или станет затратным по энергии и тебе тяжело будет с ним работать. В редких случаях можно опять же стать квазом. Поэтому принимать их желательно только после консультации у знахаря, пусть даже самого захудалого. Он наверняка скажет насколько безопасно для тебя сейчас принимать жемчуг, ну и подскажет, каким получится результат, хотя бы примерно.

Жемчуг — это высшая ценность среди иммунных, у него масса интересных, а порой и загадочных свойств. Но немногие способны его добыть, а уж тем более в руках удержать. Он очень опасен для тех, кто им обладает, вроде и невелик жемчуг, а тяжесть за ним идет солидная, не всем под силу унести. Многие иммунные в Улье с легкостью пристрелят, обманут или предадут другого ради жемчуга, а еще больше народу из-за этого со своей жизнью распрощались. Поэтому распространяться о нем, особенно в постороннем обществе, — идея крайне недальновидная. Да и долго хранить его у себя нежелательно. Потому что жемчуг со временем теряет стабильность, не может больше хранить внутри себя энергию, она начнет переходить в иное, хаотическое состояние. Чем дольше тянешь с приемом — тем выше шанс осложнений. Старый жемчуг вообще никому, кроме знахарей, принимать не рекомендую. Те умеют работать со своими каналами энергии и могут ее упорядочить и направить в нужном направлении, а вот для простых иммунных — это гарантированное обращение в кваза. Опять же, у каждой жемчужины стабильность индивидуальна — некоторые год пролежат и останутся такими, словно их только что с элиты достали, а другие уже через неделю начинают устойчивость терять. Кстати, именно по этой причине черный жемчуг считается более опасным — у него структура проще чем в красном жемчуге, поэтому запасенная энергия менее стабильна. Грубо говоря, портится он быстрее, теряет свои свойства. Поэтому черный жемчуг желательно принимать сразу же, как достал его из мешка, либо делать это в течение месяца, но с участием знахаря, либо не принимать вообще. Ну а белый жемчуг он не зря идеальным считается, его можно бесконечно хранить и ничего ему не будет.

— Холод, ты тут обмолвился, что я могу обратиться. Это значит, что я не иммунный, верно? Значит, что мне так и так кранты? Это неизбежно? — воспрянувший было духом Дикарь снова сник.

Тот посмотрел на него испытующим взглядом своих необычных глаз.

— Вообще-то — да; если оставить все как есть, ты через часик-другой обратишься и заурчишь. Ты и так слишком долго протянул, откровенно говоря. Но ты же не думаешь, что я тебя окрестил для того, чтобы ты через пару часов в пустыша превратился? Так что ты, братец, не унывай раньше времени. Лучше слушай дальше, я важное рассказываю. Как ты уже знаешь, когда кластер грузится в Улей, все, кто находится внутри, заражаются паразитом Улья. Но среди всей массы людей есть небольшая часть, что обладает иммунитетом к заразе Улья, в среднем от одного до пяти процентов, в зависимости от кластера. С этой маленькой долей паразит взаимодействует иначе, особым образом. У иммунных отличается работа гипоталамуса — железа такая в мозгах, если ты вдруг не в курсе. И эта железа вырабатывает особый гормон, который влияет на работу паразита, частично подавляет его жизнедеятельность, вернее, некоторые ее функции. И вот паразит из агрессора превращается в послушного сожителя. У обычных зараженных этот гормон тоже в организме имеется, просто вырабатывается он хуже и потому концентрация его в организме недостаточная, чтобы побороть и подмять под себя паразита. Фух, запарился я уже языком молоть. Ладно, вот мы и добрались до самой важной для тебя части разговора нашего с тобой, мой юный друг. Получить неврожденный иммунитет зараженному можно двумя способами. Первый, самый надежный, но и самый дорогостоящий — это съесть жемчужину до обращения в пустыша.

Дикарь встрепенулся и с надеждой посмотрел на лежащие на ладони цветные кругляши.

— То есть, если я это съем, получу иммунитет?

— О, нет, братец, все не так просто, к твоему несчастью. Для иммунитета необходим другой жемчуг, белый, я о нем уже говорил.

— Но вы же сказали, что элита — это верхушка пищевой цепочки, а в них водится только красный и черный. Откуда тогда белый взять?

— Есть еще кое-кто. Я про них не упомянул, потому что эти ребята не зараженные, а нечто… иное. Встречаются они в Улье редко, а убивают их и того реже. Расспрашивать о них меня не надо, это считается плохой приметой, да и не поможет тебе это знание сейчас ничем. Мне, за мою долгую жизнь, довелось видеть белый жемчуг всего пару раз, а живу я тут уже чертовски давно. Его нельзя купить ни за какие деньги, просто-напросто не продаст никто. И, как ты понимаешь, у меня для тебя такого дивного подарка не припрятано.

— А что насчет второго способа?

— Зришь в корень, молодец, даром что свежак. Второй способ — это дар великого знахаря, легендарного, если угодно.

— Знахаря? Это типа шаманство, колдунство всякое, травки мистическое и все такое?

— О, вовсе нет, друг мой. Как я уже говорил, знахари Улья обладают весьма конкретными и понятными навыками. Они «видят» людей, могут работать с энергией Стикса. Хм, это довольно сложно объяснить новичку.

— Вы уж постарайтесь, а я попробую понять.

— В общем, паразит, что поселяется в нас, он не просто какая-то грибница. Это энергетический трансмиттер. Когда он объединяется в симбиоз с иммунным или зараженным, то формирует особую энергетическую структуру. Глазом ее не увидеть. У людей она есть и без того, еще из старой жизни, но в слабом, зачаточном состоянии. Отсюда все эти экстрасенсы, предсказатели, глотатели шпаг, биомагниты и все прочее, что было у нас на Земле. Паразит преобразует и расширяет энергетические структуры человека, накачивает своей энергией, образует особую систему, поддерживающую организм, и как следствие — особые способности иммунных, повышенная регенерация и живучесть, абсолютный иммунитет практически ко всем болезням и потенциальное бессмертие.

— Бессмертие? В смысле, иммунные не могут умереть?

Холод лишь насмешливо хохотнул в ответ.

— Могут, еще как могут. От пули, ножа или клыков зараженного, к примеру. И еще целой кучей способов. Я имею в виду, что наши организмы не стареют, даже наоборот обновляются, если тебя угораздило стать иммунным на склоне лет. Паразит откатывает состояние организма до близкого к идеальному, на пик формы, лечит все врожденные и приобретенные болячки — от лейкемии до камней в почках. Даже зубы начинают обновляться со временем.

Ну, так вот, знахари могут чувствовать эти самые энергетические структуры и даже влиять на них. Еще знахари способны видеть будущее человека, с энергией которого соприкасаются. Не всегда четко, чаще расплывчато, но факт остается фактом.

— Я уловил мысль, но тут вопрос: где же мне найти такого особого, легендарного знахаря?

— А вот здесь, братец, и снова сыграла твоя счастливая звезда. Потому что он сидит прямо перед тобой.

Егор, вернее Дикарь, недоверчиво всмотрелся в своего собеседника. У того, конечно, были странности, но на роль великого колдуна, мага и волшебника он явно не тянул. Скорее уж, на сумасшедшего. С другой стороны, все, что творилось вокруг него, все прошедшие сутки нельзя было объяснить никакими рациональными и логическими доводами. А у этого странного мужчины ответы были. Да — странные, да — попахивающие безумием. Но это были ответы.

— Ладно, допустим на минутку, что я вам верю. Допустим, что весь этот бред и вправду объясняет все, что происходит со мной и с остальным городом. Допустим, вы действительно можете вылечить меня от непонятной заразы, которая того и гляди обратит меня в безмозглого зомби. Вам-то какой смысл мне помогать? В чем ваша выгода?

— Существует еще одно из фундаментальных правил — всегда нужно стараться помогать иммунным новичкам. Пусть самую малость, но дать им возможность выжить в мире, который так и норовит их сожрать.

— Но я-то ведь не иммунный, верно? Просто если следовать логике всего того, что вы тут рассказали — я просто еще один потенциальный пустыш, которому жить в своем уме осталось всего ничего.

— И это тоже верно. Кодекс Улья не обязывает меня тебя спасать. Но причин это сделать у меня несколько. Ты довольно интересный случай лично для меня, как для знахаря. Протянул в разы дольше, чем все остальные зараженные на быстром кластере. Это говорит о том, что у паразита никак не получается тебя сломить, хотя иммунитета у тебя нет. Ты на одной силе воли, выходит, выезжаешь, не позволяешь себе сдаться и отключиться. А это возможно только при серьезном ментальном резерве организма. К тому же ты привалил суперэлитника в первые сутки в Улье, а это тоже деяние на миллион. Таким мало кто может похвастаться. И такие вещи в Улье накладывают определенный отпечаток на человека и его судьбу. Если суммировать, то это можно назвать одним словом «потенциал». Стикс любит перспективных. И он поощряет и их самих и тех, кто им помогает. В данном случае, меня. А мне сейчас его поддержка ой как нужна, прям до зарезу. Кроме того, тут я преследую личную выгоду. Я тебе дам шанс на выживание, а взамен у меня для тебя будет всего одно поручение. И если ты согласишься его выполнить, будем считать, что мы в расчете.

— И что же это за поручение такое? Пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?

Холод вновь захохотал над чем-то своим так, что на глазах выступили слезы.

— Ну нет, дружок, это как раз моя задача, а не твоя. Тебе же нужно будет передать сообщение одному человеку. Лично ему и никому другому. Все очень просто. Иммунитет в обмен на доставку сообщения. Что скажешь?

— И в чем подвох? Не может быть, чтобы все было так просто? Где собака зарыта?

— И снова я удивляюсь твоей прозорливости. Верно, добраться до места будет не так уж и просто. Но и не невозможно. Загвоздка кроется в самом моем умении. Не думай, что я просто щелкну пальцами — и ты обретешь иммунитет. Есть масса ограничений и… скажем так, могут проявиться некоторые побочные эффекты, которые вполне способны тебе немного осложнить жизнь.

— И что же это за побочные эффекты такие?

— Этого я тебе сказать не могу, извини. Потому что сам не знаю. В каждом конкретном случае результат может отличаться. Это целиком зависит от самого человека и от динамических условий.

— А что насчет того, что знахари видят будущее. А вы так вроде бы и вообще, легендарный, значит должны вообще такие штуки влет щелкать.

— Виденье будущего — это тебе не телевизор и не прогноз погоды. Видения можно трактовать по-разному; не всегда понятно, что именно мы видим — прошлое, настоящее или один из вариантов возможного будущего. Я тебе не гадалка, карты раскидывать не буду. К тому же, чтобы прикоснуться к будущему, мне нужно видеть твой энергоконтур. А у тебя его сейчас, считай, совсем нет, ты еще не до конца сроднился со Стиксом. Не на что пока смотреть. Ну, так что, ты согласен?

Дикарь тяжело вздохнул в ответ.

— Можно подумать, у меня есть выбор! Разумеется, я согласен. И что теперь? Что я должен сделать? На крови, скажем, поклясться или еще что?

Холод некоторое время сверлил Дикаря взглядом своих пронзительных глаз, словно пытался просветить его насквозь, после чего, наконец, заговорил.

— Мне достаточно твоего слова, что ты сделаешь, что обещано. Потому что если нет, за это придется заплатить, поверь мне. Да и поручение мое — плевое дело, откровенно говоря. Твоя задача — добраться до стаба под названием «Озерск». Там найти человека по имени Соловей. Он там местный знахарь, так что отыскать его будет не трудно. Скажешь ему, что пришел с посланием от Силура. И передашь само послание — «91, 87, 103, 98, красный, 93, желтый». Еще скажешь, что я иду дальше. Повтори.

— Обещаю найти в Озерске Соловья, передать послание от Силура, «91, 87, 103, 98, красный, 93, желтый». Сказать, что вы идете дальше.

— В точку! Зазубри и только попробуй что-то напутать.

— Чего тут путать-то? Четыре цифры и цвет, потом еще цифра и цвет. Как айпи адрес.

— Без понятия, о чем ты, но надеюсь, ты не подведешь. Теперь вот это! — Холод протянул Дикарю на ладони красный и черный шарики.

— Это еще зачем? Вы же сказали, что для иммунитета только белый жемчуг подходит?

Холод поморщился, явно утомленный затянувшимися разговорами.

— Простой прием красного или черного жемчуга не даст иммунитета. Но для того, чтобы сработало мое умение, жемчуг необходим. Он даст необходимый выброс энергии, чтобы накачать тебя ею для активации. Глотаешь сперва черную, запиваешь живчиком, ждешь тридцать секунд, потом красную и снова запиваешь. Запомнил?

— Но они же жутко дорогие, разве нет? Я не хочу брать что-то в долг!

— Так, ты начинаешь меня бесить, — глаза Холода налились зловещей синевой. — Мы же уже обговорили все условия. Если я говорю пить, значит пей! И быстро!

— Ладно, ладно, понял я! Можно последний вопрос? Совсем-совсем последний! Вернее, два последних вопроса!

Холод лишь устало вздохнул и махнул в ответ рукой: мол, валяй, что с тобой поделать.

Конец ознакомительного фрагмента.