Доктор свободных наук

Николай Рудковский

Вольная биография восточнославянского первопечатника Франциска Скорины, который в 16 веке перевел Библию с церковнославянского на русский (белорусский) язык и хочет ее издать. Для этого он готов на всё: вступить в тайную организацию, уехать в Европу, жениться на Маргарите – вдове его мецената. Только чем больше издает он книг, тем больше умирает его близких людей. И Франциск Скорина задумывается: стоит ли великая миссия человеческой жизни?

1 акт. Затмение

Экспресс Минск — Вильнюс. Напротив друг друга сидят четыре пассажира: мужчина с книжкой в мягкой обложке, женщина с электронной книгой, юноша со смартфоном и доктор свободных наук.

Мужчина. Извините. Можно всех отвлечь на минуту? Послушайте. (Читает.) «Мне кажется… что головы даже самых великих людей тупеют, когда они соберутся вместе, и что там, где больше всего мудрецов, меньше всего мудрости». (Смотрит на попутчиков.) А вот главное. (Читает.) «Крупные учреждения всегда так привязываются к мелочам и пустым формальностям, что существенное отходит у них на второй план». Гениально ведь.

Женщина. Что это?

Мужчина. «Персидские письма». Три века назад написано, а как будто про современные парламенты, организации. История повторяется и повторяется.

Юноша. Движется по спирали.

Мужчина. Возможно, по спирали. Я бы для будущих депутатов издал список обязательной литературы к прочтению. Пусть знакомятся с классикой, чтобы история больше не повторялась по спирали.

Женщина. У них много других важных мелочей. Некогда им книги читать.

Мужчина. Мне тоже некогда, хоть я и не чиновник, но в дорогу — поезд или самолет — покупаю книжку в мягкой обложке…

Юноша. Покетбук.

Мужчина. Возможно, покетбук. Прочитываю и оставляю, чтобы такой же пассажир, как я, тоже прочёл и оставил другому пассажиру. А тот другой, возможно, окажется будущим политиком…

Женщина. И не жалко книги оставлять?

Мужчина. Нет. Люди уходят, а книги остаются.

Женщина. Но они тоже денег стоят. Не проще ли вам вот такую электронную книгу купить?

Мужчина. Вот эту штуку, как у вас?

Женщина. Да. Очень удобно. От всех печатных книг я в доме избавилась. Что-то раздарила родственникам, что-то на дачу отвезла. Теперь в квартире после книг просторно. Меньше пыли. Всё, что мне надо для чтения, в электронную книгу закачиваю.

Мужчина. Сколько она стоит?

Женщина. Уже и не вспомню. Да, наверное, можно сейчас и дешевле найти.

Мужчина. Можно взглянуть?

Женщина. Конечно. (Передает мужчине электронную книгу.)

Мужчина. Не знаю, не знаю. Выгода очевидна, но… Холодная она, искусственная, не живая… Не пахнет… Не шелестит страницами… Привык я к бумажным. У них свой запах. Свой звук. Они отвечают на прикосновения… Печатные книги, как женщины. (Возвращает электронную книгу.)

Женщина. Но будущее не за ними.

Мужчина. Жаль. (К юноше.) А какие книги вы предпочитаете?

Юноша. Если вы про жанры, то времени на беллетристику нет.

Мужчина. Даже так?

Юноша. Если про изделия, то на бумажные я деньги тратить не готов. Электронная мне тоже не нужна. Всё, что мне надо, я со смартфона читаю.

Мужчина (женщине). Будущее и не за электронными книгами, молодое поколение выбирает смартфоны.

Юноша. Вы не думайте, что я такой уже молодой. Я так выгляжу, а мне скоро двадцать два.

Женщина. Двадцать два!

Юноша. Я достаточно взрослый.

Мужчина. Достаточно взрослый для чего?

Юноша. Чтобы знать свои цели в жизни, свою миссию.

Женщина. Если человек знает о своей миссии на Земле, то он достаточно взрослый.

Мужчина. И какова ваша миссия, если не секрет?

Юноша. Разработать способы получения информации за минимальное количество времени и с минимальными затратами.

Женщина. Неплохо.

Мужчина. Постойте, постойте. А как же художественная литература? Пробежать глазами, чтобы получить два гига информации и не вкусить никакой радости?

Юноша. Да. И не только от литературы. От кино, от театра. Главное — информация.

Мужчина. Это же как фаст-фуд. Даже хуже. Проглотил, запил, получил необходимые калории, а эстетическое удовольствие?

Юноша. Время важнее. Фаст-фуд я бы тоже отменил. Занимает много времени у меня. Но пока альтернативы нет.

Женщина. Вот вам издержки прогресса. И его не остановить.

Мужчина. Да-а-а… Все-таки надежда есть, что можно.

Женщина. Как?

Мужчина. История же движется по спирали? Значит, всё вернется.

Женщина. Будущие поколения вернутся к печатным книгам?

Мужчина. Вернутся.

Женщина. Может, и к рукописям?

Мужчина. Этого не хотелось бы, но история двадцатого века знает примеры.

Юноша. Какие же?

Мужчина. Те же рукописи и самиздат в СССР.

Юноша. В эпоху интернета рукописи и самиздат?

Мужчина. Интернет можно ведь запретить. Как и книги. Как и слова.

Юноша. Значит, в моей миссии добавляется еще один пункт.

Женщина. Любопытно.

Юноша. Получение информации вне зависимости от воли крупных учреждений.

Женщина. Мистика.

Юноша. Всё реально, если постараться.

Пауза.

Мужчина. Подъезжаем к Вильнюсу. (Пролистывает быстро свою книгу и оставляет её на сиденье.) Надеюсь, понадобится другим. До свидания. (Встает, останавливает взгляд на докторе и уходит.)

Женщина. Люди уходят, а книги остаются.

Юноша, глядя в смартфон, идет к выходу. Женщина закрывает электронную книгу, кладет ее в сумочку, выходит. Доктор свободных наук берет книгу в мягкой обложке, оставленную мужчиной, аккуратно листает её, вдыхает запах, прислушивается к шелесту страниц. Постепенно звук шелеста нарастает и заполняет всё пространство. В окно вагона видно, как начинается затмение. Шелест страниц становится невыносимо громким, как стрекот миллиона цикад в знойный южный полдень. Затмение заканчивается, и резко обрывается шелестящий звук. Перед доктором открывается рыночная площадь Вильнюса с криком торговцев, скрипом повозок и рёвом скотины.

Зазывала. Спешите слышать! В Великом княжестве Литовском впервые аглицкое приспособление для мужчины! Оно вам будет интересно: защитит от французской болезни! Чехол из кишечника молодой овцы, чтоб не отдать после страсти концы! Им пользуются короли и дворяне, монахи, мещане! Новинка шестнадцатого века — кондомы! Жить так здорово здоровым!

Доктор подходит к своему брату, который обвешан мехами на продажу.

Брат. Вот черти нерусские что придумали! Неужели, брат, это штука помогает от прилипчивой болезни?

Доктор. Помогать-то помогает, но не каждый может позволить себе. Слишком дорого.

Брат. Да, такие цены сейчас на всё. Такие цены!

Доктор. Всё меняется. Жизнь, люди, мысли, взгляды…

Брат. Куда? Зачем? Треснувший мир. И как в нём жить? Как дальше жить? Ты у нас учёный. Скажи, это кара небесная?

Доктор. Пока учёные не знают, откуда эта вспышка болезни, но она быстро распространяется по Европе. Одни молитвы здесь не помогут.

Брат. Да я не про французскую болезнь, я про наш мир. Что делать?

Доктор. Что делать… (Протягивает ему книгу в мягкой обложке.) Посмотри, как она прекрасна.

Брат (недоверчиво смотрит на книгу). Не знаю, не знаю. Я думал о твоей просьбе, перечитывал твои письма, советовался…

Доктор. Поверь мне, это богоугодное дело…

Брат. Всё так нынче непрочно…

Доктор. Брат, я всё продумал, за эти годы проделал большую работу, сличил разные списки писания и подготовил идеальный вариант.

Брат (со скепсисом). Идеальный.

Доктор. Верный, правильный, нужный… людям.

Брат. Людям? Что же надо этим людям? Если они растеряны, они в страхе.

Доктор. Я… Я изучил… Я собрал все нужные материалы. Я разработал литеры для шрифта…

Брат. Посмотри на них. Одни стараются избавиться от денег, а другие их скапливают, скапливают, как будто знают, что настанет черный день…

Доктор. Я перевел писание на доступный язык. На современный язык. Теперь люди смогут читать и понимать священные тексты…

Брат. Не знаю, не знаю, могут ли они что-нибудь понимать. Ты провел много времени на западе, и не знаешь, как страшно сейчас на восточной границе с Московией. Даже после победы под Оршей не стало спокойнее. Люди ничего не понимают. Не понимают, почему война продолжается? Не понимают, почему страшно жить в Могилеве? Не понимают, почему Полоцк уже горел два раза? Не понимают, почему Мстиславль разрушен? Не понимают, почему не начинается мир? Не понимают, почему зимой нет дров, чтобы отопить дома? Не понимают, почему не подвозят провизию? Холодно, голодно, страшно, дорого. Все оглоушены. Все обескуражены. Я не мог больше там жить. Я не хотел покидать родной город, но пришлось. И теперь надо искать новое место.

Доктор (сам с собой). Надо найти подходящее здание. Мне и подвал подойдет. Еще надо купить бумагу, краски. Нужно подыскать рабочих…

Конец ознакомительного фрагмента.