Монголия и страна тангутов

Николай Пржевальский, 1874

Николай Михайлович Пржевальский (1839—1888) – знаменитый русский путешественник; был первым исследователем природы Центральной Азии. Он обладал изумительной способностью наблюдать, умел собирать большой и разнообразный географический и естественно-научный материал и связывал его воедино при помощи сравнительного метода. Он был крупнейшим представителем сравнительной физической географии, зародившейся в 1-й половине XIX в. В честь Пржевальского в 1891 г. Русское географическое общество учредило серебряную медаль и премию его имени; в 1946 г. – золотую медаль. Именем Пржевальского названы: город, хребет в системе Куньлуня, ледник на Алтае и другие географические объекты, а также ряд видов животных и растений. В книге «Монголия и страна тангутов», публикуемой в данном издании, в увлекательной форме изложены научные результаты одной из экспедиций Пржевальского, дающие яркую картину природы и характеристики рельефа, климата, рек, озер, растительности и животного мира изученных территорий. Эта книга вместе с другими его сочинениями сделала Пржевальского известнейшим исследователем Азии, человеком, про которого вице-президент Русского географического общества П. П.Семенов-Тян-Шанский сказал: «Лавры его венка суть вместе с тем лучшие лавры почти полувековой деятельности нашего общества».

Предисловие

Четыре года тому назад, благодаря инициативе Русского географического общества и просвещенному содействию Военного министерства делу науки, я получил назначение совершить экспедицию в Северный Китай, в те застенные владения Небесной империи, о которых мы имеем самые неполные и отрывочные сведения, почерпнутые из китайских книг, из описаний знаменитого путешественника XIII века Марка Поло, или, наконец, от тех немногих миссионеров, которым кое-когда и кое-где удавалось проникать в эти страны. Однако данные, добытые из всех этих источников, до того поверхностны и неточны, что вся Восточная нагорная Азия, от гор сибирских на севере до Гималайских на юге и от Памира до собственно Китая, до сих пор так же мало известна, как Центральная Африка или внутренность острова Новой Голландии. Даже об орографическом строении всей этой громадной площади мы имеем большей частью лишь гадательные данные; о природе же этих стран, то есть об их геологическом образовании, климате, флоре и фауне, мы не знаем почти что ничего.

Между тем эта terra incognita, по величине превосходящая всю Восточную Европу, помещенная в средине наибольшего из всех континентов, поднятая так высоко над уровнем моря, как ни одна из других стран земного шара, наконец, то прорезанная громадными хребтами гор, то раскинувшаяся необозримой гладью пустыни — представляет высокий и всесторонний научный интерес. Для натуралиста и для гeoграфа поприще здесь самое широкое; но насколько описываемые местности манят к себе путешественника своею неизведанностью, настолько же они и страшат его всевозможными невзгодами. С одной стороны, является пустыня со всеми ужасами своих ураганов, безводия, жаров, морозов; а с другой — население обыкновенно недоверчиво или враждебно встречает европейца.

Три года сряду выносили мы борьбу со всеми трудностями странствования в диких странах Азии и только благодаря необыкновенному счастью могли достигнуть своей цели: пробраться на озеро Куку-нор и даже в Северный Тибет, на верховья Голубой реки.

Счастье, повторяю, было моим неразлучным спутником во все время путешествия, с первого до последнего шага. В лице своего молодого товарища, подпоручика Михаила Александровича Пыльцова, я нашел деятельного и усердного помощника, энергия которого не падала ни перед какими невзгодами; два забайкальских казака — Панфил Чебоев и Дондок Иринчинов, сопровождавшие нас во второй и третий год путешествия, оказались смелыми и усердными людьми, служившими верой и правдой делу экспедиции^[1].

С другой стороны, с не меньшей благодарностью я должен упомянуть имя бывшего нашего посланника в Пекине генерал-майора Александра Егоровича Влангали. По его главным образом инициативе возникла моя экспедиция, и от начала до конца он был самым горячим ее покровителем.

Но зато, если я был счастлив нравственною, так сказать, обстановкою дела, то, с другой стороны, материальные средства нашей экспедиции были крайне ничтожны, а это как нельзя более отражалось на самом ходе путешествия. Не говоря уже про различные лишения, которые мы испытывали в пути исключительно по неимению денег, мы не могли даже запастись в достаточной мере хорошими инструментами для производства наблюдений. Так, например, имея всего один гипсотермометр, который вскоре разбился, я принужден был употреблять при определении абсолютных высот точкою кипения воды^[2] обыкновенный термометр Reaumur’a, что, конечно, давало результаты менее точные; для производства магнитных наблюдений у нас была простая буссоль, приспособленная к такой цели на Пекинской обсерватории. Словом, снаряжение нашей экспедиции было крайне скудное, даже предметами самыми необходимыми для научных исследований.

В течение почти трех лет^[3] мы прошли по Монголии, Гань-су, Куку-нору и Северному Тибету 11 100 верст [11 842 км], из которых 5300 [5654 км], то есть весь передний путь, сняты глазомерно буссолью. Карта эта, приложенная в уменьшенном (40-верстном) масштабе к настоящей книге [фрагменты карты даны на форзацах], опирается на 18 пунктов широты, определенных мною посредством небольшого универсального инструмента^[4]. В девяти пунктах сделано определение магнитного склонения, а в семи — горизонтального напряжения земного магнетизма. Ежедневно четыре раза производились метеорологические наблюдения, часто наблюдалась температура почвы и воды, а психрометром по временам измерялась сухость воздуха; анероидом и точкою кипения воды определялись абсолютные высоты местности.

Физико-географические, а также специальные зоологические исследования над млекопитающими и птицами были главным предметом наших занятий; этнографические изыскания производились по мере возможности.

Сверх того, нами собраны и привезены следующие коллекции: 238 видов птиц, в числе около тысячи экземпляров; 130 шкур и шкурок млекопитающих, принадлежащих 42 видам; с десяток видов пресмыкающихся, в числе около 70 экземпляров; 11 видов рыб; более 3 тысяч экземпляров насекомых.

Ботаническая наша коллекция^[5] заключает в себе флору всех посещенных местностей, от 500 до 600 видов растений, в числе приблизительно до четырех тысяч экземпляров. В небольшом минералогическом сборе находятся образчики горных пород со всех посещенных нами хребтов гор.

Таковы научные результаты совершенного нами путешествия. Горячее сочувствие встретило оно не только со стороны географического общества, но и от разных ученых, великодушно предложивших свои услуги для специальной разработки привезенных нами материалов.

Академик К. И. Максимович обязательно принял на себя описание собранной нами флоры, что составит третий том настоящего издания нашего путешествия. Второй том будет заключать в себе специальное исследование о климате посещенных нами местностей Внутренней Азии^[6] и специальные зоологические, частью также минералогические описания, в которых примут участие: профессоры С.-Петербургского университета А. А. Иностранцев и К. Ф. Кесслер, энтомолог А. Ф. Моравиц, зоологи Н. А. Северцов, В. К. Тачановский и академик А. А. Штраух. Все эти ученые самым радушным образом помогли мне в определении тех видов животных, растений и камней, о которых упоминается на различных страницах настоящей книги.

Наконец, я должен выразить искреннюю благодарность полковникам Генерального штаба О. Э. Штубендорфу и корпуса топографов А. А. Большеву, принимавшим самое деятельное участие в составлении карты из моих маршрутов, и директору Пекинской обсерватории Г. А. Фритше, снабжавшему меня своими советами относительно астрономических и магнитных наблюдений и обязательно вычислившему все эти наблюдения.

Первый том нашего путешествия, т. е. настоящая книга, заключает в себе физико-географические и этнографические описания посещенных нами местностей, а также рассказ о самом ходе экспедиции. Следующие два тома, как сказано выше, будут трактовать о специальных предметах, и эти томы предполагается выпустить: второй — в декабре настоящего года, а третий еще через год, то есть в конце 1876 года.

Н. Пржевальский.

1 [13] января 1875 года.

С.-Петербург

Примечания

1

В первый год своего путешествия мы также имели двух казаков, но они оказались людьми ненадежными.

2

Барометр Паррота, взятый мною из Петербурга для определения высот, разбился еще по дороге в Сибири; впрочем, с этим барометром в путешествии, подобном нашему, возня слишком велика, и самый инструмент почти невозможно уберечь от ломки.

3

С 17 [29] ноября 1870 года по 19 сентября [1 октября] 1873 года, считая со дня отправления из Кяхты и до дня возвращения туда.

4

Долгота тех же самых пунктов, которая, к сожалению, не могла быть наблюдаема, найдена приблизительно прокладкой моей маршрутно-глазомерной съемки, между определенными пунктами широты, принимая в то же время во внимание магнитное склонение.

5

Эта коллекция поступила в Императорский Ботанический сад, а зоологическая — в музей Академии наук.

6

К этому тому будут приложены все таблицы метеорологических, гипсометрических, психрометрических, астрономических и магнитных наблюдений.