Шестой знак после запятой. Фантастические рассказы

Николай Петрович Зеляк

Путешественников к звездам всегда будут ждать необычные открытия, события и явления, с которыми они не сталкивались ранее. Поэтому человеческая природа будет испытывать себя на прочность и принятие неординарных решений.

© Николай Зеляк, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шестой знак после запятой

(Фантастический рассказ)

На звездолёте «Титан» нас четверо: Я, Гарин — капитан и первый пилот, Гирин — второй пилот, Горин — бортовой врач и Гурин — кибернетик. Мы, по очереди, несём вахту. Экипаж звездолёта пребывает в анабиозе. Он залёг на всё время межзвёздного скачка.

Всем гигантским хозяйством звездолёта управляет искусственный интеллект, ИИ-1. Машина очень крутая. Имеет заоблачную память и быстродействие. Работает, как папа Карло, безошибочна, как таблица Пифагора и надёжна, как лом. Мы чувствуем себя рядом с ней, как у Христа за пазухой.

Я только что сменил Гурина. Удобно угнездился в кресле, перед пультом управления. Запросил у ИИ-1 обстановку. ИИ-1 отреагировал моментально. Голос, с металлом в тембре, звучал ровно и уверенно:

— Первый, системы корабля функционируют нормально. Отклонение от курса — ноль.

Красавец «Титан» уже набрал девять девяток после запятой и теперь шёл по инерции. До световой скорости оставалось всего ничего.

Я включил экраны бокового обзора. Замкнутое пространство навигационной рубки расступилось. Слева и справа, за зыбкой, мерцающей, мембраной защитного поля корабля, висела бездонная, прозрачная чернота, пронизанная колючими лучами неподвижных звёзд.

Норма!

Я предался архаичному занятию — чтению книги. Настоящей, бумажной, пахнущей наивной тайной.

Можно ещё сыграть в шахматы. Но с ИИ-1 играть бесполезно. Это всё равно, что играть, одновременно, со всеми гроссмейстерами планеты. Лучше отложить шахматы до прихода Горина, моего постоянного партнёра. А пока, я с удовольствием погрузился в чарующий мир фантастики.

Негромкий сигнал с пульта оторвал меня от книги. Высветился датчик набора скорости. На нём девятая девятка сменилась на восьмёрку.

Скорость «Титана», почему-то, падала!

Почему?

Я машинально глянул на экраны бокового обзора. Звёзды на месте. Космос тоже.

Странно всё это. И очень опасно!

У меня взмок лоб.

— Говорит первый! Нужна характеристика окружающего пространства.

ИИ-1 отреагировал сразу:

— Известные науке, виды полей и материи в космической среде, как фон, не превышают нормы. Аномалий не обнаружено.

Ответ машины меня озадачил.

— Это всё?

Машина уверенно ответила:

— Всё.

— Почему же тогда падает скорость корабля?

ИИ-1 замялся, потом выдал информацию, от которой у меня полезли на лоб глаза.

— Могу предположить, что корабль попал в пространство с отрицательной энергией. Оно нашими приборами не фиксируется. Возможно, только, опосредованное его исследование.

Бодро обобщил:

— Это, пока, гипотеза.

Я пытался докопаться до истины.

— Пространство с отрицательной энергией? Разве такое возможно?

— Подобный феномен встречается впервые.

— Что нас ждёт?

— Продолжение падения скорости корабля.

— Чем это грозит людям?

— Постоянным ростом силы тяжести.

— Сколько у нас осталось времени?

— Около трёх часов.

— Что будет дальше?

ИИ-1 невозмутимо констатировал:

— Дальше сила тяжести станет несовместимой с жизнью.

Меня бросило в жар.

— Всего три часа? Так мало?

Если бы у ИИ-1 были плечи, то он бы ими пожал.

— Такова динамика падения скорости.

— Выход есть?

Машина меланхолично ответила:

— Выхода нет. Но я ищу его.

Олимпийское спокойствие машины раздражало.

— Ты же сам умрёшь!

— Да. Только позже. Коэффициент надёжности моих систем на порядок выше твоих.

Я, в сердцах, брякнул:

— Вот, железяка!

В ответ прозвучало:

— Первый, прошу точнее формулировать команду.

Если я тратил время только на разговор, то ИИ-1, как Гай Юлий Цезарь, одновременно говорил, собирал информацию, обрабатывал её и делал выводы.

Я спросил:

— Она напоминает вампира?

Машина метафору оценила правильно.

— Да, напоминает. Она гасит положительную энергию. В нашем случае — инерционную энергию звездолёта.

— У неё есть особенности?

— Есть. Возможно, она реагирует избирательно.

— Что это значит?

— Плотность поля отрицательной энергии неоднородна. Она резко повышается в той области пространства, где находится максимум положительной энергии. В нашем случае — перед звездолётом.

— Это правило?

— Правило.

— Любопытно…

Однако пора действовать. Я утопил клавишу экстренного сбора. Вахта собралась моментально.

Второй пилот спросил:

— Капитан, что стряслось?

Я постарался быть спокойным.

— У нас серьёзная проблема. Надо найти решение. Срочно. Времени три часа. О цене говорить не хочу.

Я сжато обрисовал ситуацию. Лица соратников нехорошо вытянулись.

Первым заговорил Горин:

— Наши возможности ограничены. Проблема сложна. Думаю, её решение под силу, только, всему экипажу.

Я жёстко возразил:

— Решать проблему придётся нам. Из-за дефицита времени.

Меня поддержал второй пилот:

— Капитан прав!

К тому же, Гурин сделал неприятное открытие.

— Мы уже разменяли восьмую девятку после запятой.

Второй пилот тихо поинтересовался:

— Когда наступит развязка?

Я ответил:

— На исходе шестой девятки после запятой.

И предложил:

— Приступаем к мозговому штурму. Кто первый?

Начал Гирин:

— ИИ-1, говорит второй. Какова вероятность возврата корабля в исходную точку?

Идея второго пилота мне не понравилась. Кибернетику тоже. И тот не сдержался:

— Звездолёт не телега. Машина будет искать решение до китайской пасхи!

Гурин был не прав в одном: ИИ-1 выдал решение мгновенно. Но оно было отрицательным. Первый раунд мы проиграли.

Кибернетик открыл второй раунд.

— ИИ-1, говорит четвёртый. Что даст изменение курса корабля?

Машина ответила, после короткой паузы:

— Задача не имеет положительного решения.

Гурин не сдавался.

— Почему? — Сгусток отрицательной энергии будет всегда перемещаться со скоростью корабля, по курсу его движения, независимо от направления.

Кибернетик недовольно пробурчал:

— А сам он в этом уверен?

Я мягко его урезонил:

— Уверен, раз утверждает.

Второй раунд нами тоже был проигран начисто. Между тем, на восьмой позиции после запятой красовалась единица.

Третий раунд открыл бортовой врач. Горин предложил интересную идею:

Конец ознакомительного фрагмента.