Жаворонок прилети

Николай Пантелеев, 2021

Книга рассказывает о трагической судьбе молодых солдат, недавно призванных в армию и проходящих службу в 4-ой Гвардейской мотострелковой бригаде. 27 июня 1944 года бригаду, занимающую оборону у местечка Староселье, Шкловского района, Могилёвской области, атаковали две немецкие моторизованные дивизии, прорывающиеся с боем из Оршанского котла. Основной удар немцев принял на себя первый батальон бригады. Для многих бойцов батальона этот бой был первым…..

Глава шестая

Александров Николай по прозвищу Саныч, ефрейтор

первого батальона, первого взвода, отделение тоже

первое. 27 июня 1944 г. Сразу после полудня.

— Хорош ночевать, пулемётчики! Пока спите, девки с деревни пулемёт упрут, сами то вы им и на хрен не сдались, — громыхнуло в окопе. Напротив едва прикорнувших Виктора и Ивана, стоял ухмыляющийся Саныч.

— А Ссаныч, чё припёрся? Такой сон видел, эх, не досмотрел из-за тебя, — протирая глаза и позёвывая, пробормотал Витька.

— Сколько раз тебе повторять Воробьёв — не ссаныч, а Саныч, ты мне хоть и друг, но оскорблять себя не позволю даже тебе, ещё и при посторонних, вон Ванюха скалится, — притворно водя кулачищем перед Витькиным носом, гудел Коля.

— Чё, драться будешь как в школе? А то неохота опять колотить тебя Колька, с голодухи, — продолжал широко зевать Витька. В школе Колька, бывало задирал Витьку, недолюбливая серьёзного и хорошо учащегося парня, а Витька не поддавался, упрямо вставляя в прозвище Саныч ещё одну букву с.

— А ты попробуй, ну-ка.

— Так-то раньше было, а сейчас ты мне друг, но если хочешь, побью, только после победы, когда домой вернёмся.

— Ну, тогда живи Воробьёв, — Саныч наконец убрал кулак от Витькиного носа. — А чего снилось то?

— Деревня, сенокос, мама с отцом и никакой войны, вот бы туда сейчас, — Виктор потянулся, охлопал штаны, стряхивая нападавший песок и взглянув на Саныча спросил. — А скажи ка мне Колюха, почему это мы девкам не нужны? И на хрена им наш пулемёт?

— Ну, пулемёт то в любом хозяйстве сгодится, например на гнёт, капусту в бочке придавить.

— А девкам почему не нужны?

— Да кому такие дрыщи нужны, одна кожа да кости и чирышки в штанах. Николай показал согнутый в суставе указательный палец, затем надув щёки и живот, продолжил. — То ли дело молодцы, такие как я, высокий, красивый, и в штанах всё, что нужно, водится. И Колька, приосанившись, показал согнутую в локте правую руку со сжатым кулачищем.

— Едрит, раскудрит, ах ты кикимора болотная, сиська тараканья, чучело недоделанное. Вань, давай этой склопендре накостыляем, смотри, раздулся как индюк, того и гляди лопнет. И Витька подступил к другу, шутливо помахивая кулаками. А Саныч буквально расплылся от удовольствия.

— Хотя нет, — Виктор остановился в метре от него и критически осмотрев, сказал. — Не справимся с этой оглоблей неотёсанной, ты зачем припёрся-то, балда?

— Так на обед позвать, харчи на вас у нас во взводе, берите ложки, кружки, котелки и айда быстрее за мной, задохлики, пока всё не съели.

— А наркомовские будут? — на ходу подал голос Иван, до этого молча слушавший шутливую перебранку друзей.

— Идите, идите, наркомовские им, ишь чего захотели, — прогудел Саныч, поторапливая пулемётчиков…

В окопе первого взвода их уже ждали солдаты, собравшиеся у двух больших термосов и полного вещмешка.

— Александров, тебя только за смертью посылать — попрекнул подходящего Саныча командир отделения, сержант Журавлёв. — Приступай к раздаче пищи, ты сегодня раздатчик, — скомандовал сержант.

— Иду, иду, зачем смерть поминаешь командир, нехорошо это, плохая примета.

Нарочито неторопливо, Колька расстелил плащ-палатку. Затем нарезал немецким тесаком ровными ломтями вынутые из мешка буханки ржаного хлеба. Потом подтянул к себе помеченный мелком словом"второе"термос и открутив барашки, открыл крышку. Крякнул, и глубоко втянув носом пахнувший из термоса запах, насмешливо посмотрел на заводивших носами солдат.

— Саныч, не томи, не поглядим что здоровый, тёмную устроим, — сказал кто-то из солдат.

— Я те устрою! — Коля достал из мешка черпак и задвинув мешок себе за спину зачерпнул гречневую кашу, щедро заправленную вторым фронтом. Снова потянул носом и вдруг рявкнул. — Подставляй котелки, братцы!

Бойцы тут же протянули звякнувшие друг о друга котелки…

— Можете приступать, — объявил он, разложив по котелкам кашу и выдав каждому по куску хлеба.

— А наркомовские? — снова подал голос пулемётчик Иван.

— Тьфу ты! И кто только тебя за язык тянет? — чертыхнулся хитрец. — Ну, кому ты Ванька собрался водки наливать? Посмотри на них — дети же ещё, сопляки, я завтра в деревню сбегаю, молока им принесу.

Будучи большинству из них ровесником, себя Саныч конечно сопляком не считал. Ему раньше уже удавалось ужуливать у молодых солдат полагающуюся им водку, и распивать потом с сержантами, и успевшими повоевать солдатами взвода.

— Саныч, точно тёмную устроим! — раздался тот же голос.

— Я те устрою, я те щас так устрою, ну-ка покажись кто тут такой смелый.

Но за молодого солдата вступился сержант Журавлёв.

— Отставить Александров, наливай каждому, нам всем сегодня может в бой идти придётся.

— Так ходили же уже утром, деревню брали.

Вздохнув, Саныч снова придвинул заветный мешок, достал из него пузатую флягу и мерный стограммовый стаканчик. Отвинтив пробку, стал наполнять мерку водкой, немного не доливая до верха и переливать в подставляемые кружки.

Налив всем, громко сказал,

— Ну, за победу! — и запрокинув голову, перелил в себя оставшуюся во фляжке водку. На мгновение прислушался к себе, крякнул, понюхал хлеб и заработал ложкой, зачерпывая из котелка кашу…

***

Позднее, попив жидкого чаю и скручивая самокрутку, Виктор Воробьёв попросил сержанта, командира первого отделения более подробно рассказать об утреннем бое, так как пулемётчики в нем не участвовали.

— Да что это за бой, двумя танковыми и двумя пехотными батальонами немцев из деревни вышибли и потери всего-то две подбитых тридцать четвёрки и двое раненых во втором батальоне. Танковые экипажи живые, танки уже в мастерскую оттащили, подлатают и снова в строй. Мы сначала отделением на броне восемьдесят пятки⁴ ехали.

— Новые, они уже в войска поступили? — удивился пулемётчик, о новых танках уже шли разговоры в войсках.

— Оооо, это сила, семьдесят шестые⁵ по сравнению с ними хлам, — восторженно рассказывал сержант. — Их в четвёртой танковой бригаде рота, девять танков. Вот на одном из них мы и ехали. А когда метров за пятьсот мы спешились, из деревни три тигра⁶ выкатились и два наших семьдесят шестых подожгли. Тут восемьдесят пятки по тиграм долбанули, и от этих драных кошек только искры полетели.

— А что, по вам никто не стрелял? — продолжал расспрашивать Виктор.

— Стрекотали пулемёты, да что толку, мы за танком прятались. А потом артиллеристы с миномётчиками все их огневые точки подавили, и мы свободно в деревню вошли. Немцы уже в драпака ударились, одни убитые валялись.

— А что, вы так ни одного немца и не убили?

— Как же убили одного, вон Саныч и убил.

— Саааныч убил? — удивился Виктор. — Колька, а ты чего мне не рассказал, как немца убивал? — повернулся он к раскрасневшемуся от выпитой водки, Санычу.

— А чего там рассказывать, вон пусть сержант хвалится.

— Вот и похвалюсь, — задетый за живое продолжил свой рассказ сержант. — Мы когда уже заканчивали зачистку деревни, из крайней избы фриц выскочил, он наверное пьяный дрых, вот и проспал всё. Здоровый такой, рыжий и в каске, глаза шальные — и кинулся к нам с ножом, а Саныч тут как тут.

— Что застрелил? — спросил сидящий рядом Иван.

— Если бы, но этот чёрт как двинул немцу кулачищем сверху по каске, у того аж зубы лязгнули, глаза закатил и свалился. Я-то думал, что Саныч его оглушил, но когда после боя пришли посмотреть, немец был мёртвый.

— Не может быть! — ахнул Иван.

— Как это не может, весь взвод видел.

— Ну, в это я поверить могу, у нас в деревне бабы про Колюху баяли, что он быку по башке кулаком бабахнул — подтвердил Воробьёв.

— Быка, кулаком? — заинтересовался сержант, — ну-ка расскажи.

— А это пусть он сам рассказывает, Коль расскажи им про быка.

— Про Мотьку что ли? Ну, про Мотю я расскажу, — усаживаясь поудобнее, заулыбался Саныч. — Дело было прошлым годом в начале мая, — попыхивая цигаркой начал он. — Уже начали скотину выводить на пастбище, а кто деревенский, тот знает, что коровы в эту пору озорные, драчливые, то и дело схватываются. Поэтому их первое время на верёвках водят.

Старики говорят, коровы выясняют, кто королевой стада будет. А я думаю, они из-за Мотьки дерутся, этот стервец только по одной за день покрывал. А бабы, они везде бабы, хоть и коровы.

Заинтригованные солдаты начали похохатывать в предвкушении развлечения, а Саныч продолжил.

— Значит, иду я вечером по деревне от Маньки.

— Чё, опять утешать ходил? — перебил кто-то из слушателей.

–Да не о том речь, а на встречу Мотька идёт, злющий, остановился метрах в двух от меня, голову опустил, из ноздрей пена, копытом землю роет, наверное требовал чтоб дорогу уступили. Но не на того напал, рассердился я и огрел его сверху промеж рогов.

— Утешилкой своей что ли? — вставил словцо Иван.

— А ха, ха, — взорвались смехом солдаты.

— Что я изверг какой что ли, над животиной издеваться? Всего лишь кулаком.

— Неужто убил? — тут же спросил Ванька. Все притихли в ожидании ответа.

Колька, выдержав паузу, сказал.

— Нет конечно, Мотя только башкой помотал из стороны в сторону, так мы и разошлись.

— А дальше чего было? — спросил кто-то.

— Вечером, дня через три, председатель к нам пришёл и как давай на меня орать. Я не сразу и понял, чего он ругается. Или нового быка ищи, или сам коров осеменяй! — кричал председатель. Оказывается Мотя после того случая перестал на коров обращать внимание, уж и не знаю, чего у него в башке перещёлкнуло.

— Мотя то по одной обслуживал, а ты, наверное, всех коров разом утешил? — опять влез Иван.

— А ха ха-ха, — заржали солдаты.

Но Саныч был невозмутим.

— А куда было деваться, — вдруг выдал он.

Все глядя на него от удивления пооткрывали рты.

— Пришлось мне по одной в день на верёвке в соседнюю деревню вон к ихнему колхозному быку водить.

— Что так всех и сводил?

— Нет, через неделю у Мотьки опять в голове переключилось, и он стал за день уже по две коровы уделывать, а председатель гад, мне даже спасибо не сказал.

— Вот и вся история, — закончил свой рассказ Александров.

Солдаты, смеясь и обсуждая Санычев рассказ, не сразу заметили, что за поворотом окопа ухмылялся, слышавший байку командир роты — старший лейтенант Кукоев.

Примечания

4

T-34-85 — войсковое обозначение последней модификации советского среднего танка Т-34 с орудием калибра 85-мм. Принят на вооружение РККА Постановлением ГКО № 5021 от 23 января 1944 года.

5

T-34 — советский средний танк периода Второй мировой войны, выпускался серийно с 1940 года. В течение 1942—1947 годов — основной танк РККА и ВС СССР. Являлся основным танком РККА до первой половины 1944 года, до поступления в войска его модификации Т-34-85.

6

Panzerkampfwagen VI Ausf. E, «Тигр» — немецкий тяжёлый танк времён Второй мировой войны, прототипом которого являлся танк VK4501 (H), разработанный в 1942 году фирмой «Хеншель».