Сирены Амая

Николай Ободников, 2022

На берег Онежской губы выбрасывает мёртвую девушку. Полиция в недоумении: обнаруженное тело – сплошная загадка. Неизвестный в своей жестокости превзошёл многих маньяков-убийц, а ритуальный подтекст содеянного поставил в тупик лучшие умы сыска.Следы ведут на безлюдный остров Сирены Амая. Но такое ли глухое это место? Что, если остров – рассадник примитивных обычаев, а заправляет всем культ безумцев? И кто знает, не ожидает ли незваных гостей нечто пострашнее смерти?

Часть 2 Сирены Амая

14 Отплытие

На юго-восточном городском причале топталась группа из четырех человек. Еще двое, в красных куртках со световозвращающими элементами, подготавливали «Северную Звезду» к отплытию. День обещал быть задумчивым, но ярким, словно в станок, ткавший серое полотно утренних туч, попали голубые стеклышки. И теперь через эти окошки проглядывало весеннее небо.

Катер, предназначенный для прогулок и рыбной ловли в открытом море, вполне мог сойти за таковой, если не брать в расчет, что под штурвалом, больше напоминавшим автомобильный руль, был спрятан автоматический карабин и еще один находился в нише под кухонным шкафчиком. Не отставал в этом плане и ящик с сигнальными пиротехническими средствами. Он мог предложить две «Гюрзы»⁵, скрытые за однозвездными ракетами, сигнальными огнями и дымовыми шашками под первым дном.

Глядя, как два сотрудника береговой охраны безупречно изображают экипаж нанятого катера — переругиваются и спорят из-за того, кто в прошлом месяце натирал корпус мастичным воском, — Назар улыбался. Если на кого и можно было целиком положиться, так это на них. Сам оперуполномоченный чувствовал себя прекрасно — и не в последнюю очередь потому, что горячая ванна накануне вытравила озноб из костей.

Но улыбка померкла, когда взгляд остановился на Еве и Харинове. Потенциально опасная парочка мило переговаривалась. Возможно, о том, как бы получше пустить мероприятие под откос.

Назар нахохлился. В своих армейских ботинках, непромокаемых штанах, пятнистой куртке и раскатанной по голове шапочке он был похож на мрачного рыбака, позабывшего в гараже любимый гарпун.

— Симо, пока не поздно, отправь этих двоих по домам.

Симо повернул в их сторону голову, потом внимательно посмотрел на оперуполномоченного.

— Даже Харинова? — уточнил он с улыбкой. — Еще спасибо скажешь, когда он в полевых условиях оставит на тебе аккуратный стежок.

— Он же шьет трупы, Симо!

— Ничего, сегодня немного пошьет живых.

Назар скривился и три раза сплюнул через левое плечо.

На самом деле Симо разделял сомнения оперуполномоченного. Однако что-то подсказывало ему, что у них может не оказаться времени, чтобы наведаться в библиотеку и узнать, правильно ли они поступают, говоря «салют» там, где нужно сказать «прощай». От своевременности верных подсказок могли зависеть их жизни.

Из глубин подсознания всплыл голос Лены, пронизанный вечной заботой: «Знаешь, Симо, когда-нибудь они спасут тебе жизнь». Конечно же, она имела в виду подушечки никотиновой жвачки, а не этих двоих, но фраза удачно вписывалась в момент. Тем не менее рука сама нырнула в боковой карман куртки. Упаковка «Никоретте», зажатая в ладони, принесла неожиданное успокоение.

На причале показалась Лина. Она тоже сменила верхнюю одежду. Ее лицо оставалось таким же суровым и необитаемым для эмоций, хоть на голове и красовалась цветная вязаная шапка с помпоном. Пуховик цвета серебрянки шуршал и блестел при ходьбе.

Всех охватило волнение. Нет, ничего особенного с появлением Лины не случилось. Но она была последним членом «Архипелага», а это означало, что следственно-оперативная группа, получившая «лошадиный» позывной, вот-вот отправится навстречу неизвестности. И скорее всего, в той самой неизвестности бродят психопаты, ожидавшие свои пять пар сапог, а заодно изуродовавшие и убившие девочку-подростка.

Заметив в руке Лины неизменный криминалистический чемоданчик, Харинов сделал галантный шаг вперед и качнул медицинским саквояжем из натуральной кожи и с блестящими застежками.

— Чокнемся? — предложил он, имея в виду их профессиональный багаж.

В своем сером пальто и неуместном экстравагантном котелке патологоанатом напоминал доктора викторианской эпохи. Правда, доктора прошлого не носили современных галош поверх дорогих итальянских туфель. Но кого это волновало? Уж точно не Харинова, едва не начавшего вилять хвостом при виде предмета обожания.

— Я не опоздала? — спросила Лина. Ее тяжелый взгляд ударил в Симо, не одарив патологоанатома и толикой своей гравитации.

— Вы точны как песочные часы, Лина, — вставил Харинов.

— Не беспокойтесь, вы вовремя, — сказал Симо и пожал ей руку, поскольку не делил коллег по полу.

Ему и до этого встречались сомнительные сигналы от тех, с кем он работал. Кто-то целенаправленно подавал кисть ладонью вниз, что говорило о желании доминировать. Кто-то делал ладонь ковшиком, мастеря из нее таким образом орех, который не всякому будет по зубам.

Но то, что Симо ощутил в рукопожатии Лины, заставило его брови сдвинуться к переносице.

Обычно сухое и сдержанное, сейчас рукопожатие изменило амплитуду. Кисть Лины словно имитировала движение оружейного затвора или ножа, воткнутого в плоть. Такое рукопожатие, как правило, встречалось у убийц. На миг это выбило Симо из колеи.

— Ну что, отправляемся? — поинтересовался Харинов, лучась идиотской улыбкой.

Сотрудники береговой охраны подошли к поручням катера и облокотились на них, ожидая распоряжений.

Ева украдкой протянула руку Лине и шепнула:

— Ева. Надеюсь быть полезной.

— О, и я на это надеюсь, — отозвалась Лина, так и не представившись в ответ.

Не то чтобы это сильно задело Еву, вовсе нет. Временами мир вообще состоял из вот таких непробиваемых «регин». Так стоило ли попусту переживать? Она решила, что не стоит.

Симо окинул быстрым взглядом группу и задумался, требуется ли им какая-нибудь легенда. Да, все по большей части выглядели как туристы-рыболовы, нанявшие катер в совершенно неподходящее время. Но как быть с профессиональным инвентарем Лины и Харинова, когда они прибудут на остров? Эти коробки не очень-то вязались с образами любителей морских прогулок.

Еще раз оглядевшись — на этот раз для того, чтобы убедиться, что поблизости нет лишних ушей, — Симо сказал:

— Наша задача — прибыть на Сирены Амая, отыскать следы убийц и, если ситуация выйдет из-под контроля, вызвать кавалерию. Мы не знаем, что нас ждет, поэтому мы — группа малознакомых людей, записавшихся на экскурсию по островам Онежской губы. Этой легенды придерживаемся до тех пор, пока в ней не отпадет надобность. Это всем ясно?

Никто не кивнул, но этого и не требовалось.

— Нас будут сопровождать Черкашин Виктор и Голанов Евгений, — продолжил Симо. — Они из береговой охраны. В случае чего — прикроют.

«Рыбаки» с серьезными лицами по очереди подняли руки, когда прозвучали их имена. Теперь даже представить было сложно, что они пару минут назад препирались из-за какой-то полировки корпуса.

— А теперь самое важное. — Симо выдохнул, пытаясь сообразить, как получше донести следующую мысль. — С нами отправляется специалист по религиоведению. Ева Ивкова. Вот она. И если она прикажет улыбаться или затянуть «Отче наш» — вы сделаете это. И немедленно.

— Даже если в этот момент кто-то из нас будет разжимать капкан, повисший на ноге? — уточнил Назар, чудом удержавшись от того, чтобы подпустить в голос ехидства.

— Верно, Назар. Ева — наш миноискатель религиозных снарядов, если угодно. Поэтому относитесь к ее словам серьезно.

Оказавшись в перекрестье взглядов, Ева ощутила неловкость. Никакого дружелюбия, только слабый профессиональный интерес. Она сдвинула края капюшона парки к лицу и спрятала в них нос.

— Я вас не подведу, — зачем-то пробормотала она.

— Не сомневаюсь, — отозвался Симо. — Если вопросов нет — прошу на борт.

Вопросов не было, и Назар первым затопал по задрожавшему трапу. Следом двинулся Симо, но больше для того, чтобы успеть уловить никотиновые запахи, шедшие от оперуполномоченного. Ева пошла третьей, всё еще чувствуя, как ей казалось, недовольство остальных, вызванное ее столь высоким статусом.

Засуетившись, Харинов подал Лине руку, помогая взойти на борт.

— Известно ли вам, дорогая Лина, такое понятие, как «перчатки смерти»?

— Конечно, — ответила та с каменным безразличием.

— Тогда вам, наверняка, будет интересно послушать о том, как однажды мне довелось их примерить, помогая составить дактокарту неизвестного.

Камень треснул, и Лина улыбнулась, позволяя увлечь себя в беседу.

Катер «Северная Звезда» отчалил, выходя в холодное море.

15 «Твисты планеты»

Из ежемесячной газеты «Твисты планеты», №6, июнь, страница 2:

Островной гигантизм: правда или вымысел?

«В рубрике"Земля чужая"мы продолжаем публиковать интервью с различными деятелями науки. На этот раз в редакции"Твистов планеты"побывал Альберт Феликсович Баданин, профессор Института биологической систематики имени К. М. Бэра, известный своим экстравагантным научным трудом"Бег в легочных мешках". Беседа, как обычно, проходила в формате вопрос-ответ.

В:

— Альберт, добрый день. Спасибо, что уделили нам время. Давайте начнем с самого простого. Что такое"островной гигантизм"?

О:

— Добрый день, добрый. Грубо говоря,"островной гигантизм" — это феномен. Биологический, разумеется. И в первую очередь он связан с так называемой островной изоляцией. Согласно правилу Фостера, отдельный биологический вид с каждым следующим поколением может увеличиваться или уменьшаться в размерах, находясь в прямой зависимости от ресурсов острова или хищников.

В:

— Уменьшаться?

О:

— Да. Но это уже"островная карликовость": когда из-за недостатка пищи биологический вид становится меньше или попросту вымирает. Зачастую это связано с тем, что в ограниченном пространстве шансы на выживание выше у особей маленького размера. Островные лисицы с Канальных островов, флоресский человек, также известный как"хоббит", — примеров много.

В:

— Погодите, вы сейчас на полном серьезе сказали"хоббит"?

О:

— Именно так я и сказал. На полном серьезе. Полагаю, Толкин был бы счастлив, доживи он до 2003-го года, когда на острове Флорес были обнаружены тысячелетние останки"хоббитов".

В:

— Невероятно. Похоже, у нас с вами появился повод для еще одной встречи. Но вернемся к"островному гигантизму". Как вам известно, в конце апреля текущего года всю страну потрясла история Сирен Амая. Что вы об этом думаете?

О:

— Что я думаю… Думаю, всё, что случилось с той группой и происходило на острове, — ужасная, ужасная трагедия. А вообще, говоря об"островном гигантизме", Сирены Амая — классический пример того, как некоторые биологические виды, имея достаточный запас ресурсов и среду, свободную от хищников, могут вырасти до феноменальных размеров.

В:

— Какие крупные виды были обнаружены на Сиренах Амая, Альберт?

О:

— Ну, по большей части это травоядные животные из биома тайга — зайцы, бурозубки, кабарга, косули. Самый крупный обнаруженный заяц имел вес немногим больше пятидесяти семи килограммов, представляете?

В:

— Пятьдесят семь килограммов? Удивительно! Не хотелось бы случайно натолкнуться на такого монстра на улице. А вам?

О:

— И мне. (Альберт смеется)

В:

— Как известно, на острове обитала религиозная община. Дети Амая. Выходит, человек тоже занимал определенную нишу в островной изоляции, однако его присутствие не повлияло на рост животных. Точнее, не замедлило его и не остановило. Почему так?

О:

— Насколько я знаю, общине вполне хватало пищи, получаемой от ведения хозяйства. Куры, овцы. Охотой Дети Амая промышляли только по необходимости. Больше рыбной ловлей. К тому же община не держала собак или каких-то иных одомашненных хищников, которых можно было бы отнести к интродуцированным.

В:

— Интродуцированным?

О:

— Чужеродным. Завезенным на остров в результате деятельности человека.

В:

— А давайте немного пофантазируем, Альберт. Можно ли предположить, что изолированный человек, имея бесконечный доступ к пище — самой вкусной и, конечно же, полезной — и не имея врагов, сумеет нарастить размеры к следующим поколениям?

О:

— Это маловероятно. Скорее всего, первые испытуемые попросту разжиреют и утратят всякую привлекательность для противоположного пола. На том, полагаю, эксперимент и закончится.

(Смеются все)

В:

— Прежде чем мы продолжим, Альберт, хотелось бы задать вопрос, который буквально снедает всю редакцию"Твистов планеты". Почему ваш труд о загадках легочной системы насекомых получил такое название:"Бег в легочных мешках"?

О:

— О, это просто. Название придумал мой младший сын. Головастый парень, надо сказать. И я подумал: а почему бы и нет?»

(продолжение на стр. 11)

16 Дозорный

Кусок вяленого мяса разжевывался с трудом, но Тео знал, что если отнесется к процессу жевания спустя рукава, то уже через пару часов в животе появятся боли. Поэтому он старался изо всех сил, тщательно работая челюстями. Так же тщательно он осматривал горизонт. Материк почти терялся из виду, закованный в утреннюю дымку.

Но куда тщательнее Тео заглядывал в потрепанную книгу, которую притащил с собой. «Мауса» Арта Шпигельмана он зачитал буквально до дыр и сейчас заново знакомился с историей в картинках про мышей-евреев и котов-нацистов. В общине было не так много книг для чтения, но почти все они говорили об одном. О злости, которая бесконечно бушует на материке. О странных существах, которые шагают на длинных ногах по океанам, чтобы взглянуть на жидкие часы. Словом, каждая книжка увещевала остаться на острове.

Будь Тео понастойчивее, ему бы разрешили брать с собой даже тот засаленный альбом с глянцевыми страницами, на которых тигры охотились за гранатовыми зернышками. Но какой прок в одних картинках, если к ним нет интересных слов? Вдобавок Антеро обещал, что скоро у них появится новый экземпляр «Черной книги». Прошлый окончательно истрепался.

Злодеяния, творимые на материке, по-настоящему захватывали Тео. Он и не догадывался, что буквы и картинки выполняют роль ошейника. Скажи ему об этом, и он только пожмет плечами. Парень верил, что живет в лучшем месте на всём белом свете. Хотя бы потому, что тут не хозяйничают коты-нацисты и не шляются непонятные евреи, которых все умудряются обижать.

Тео оторвал взгляд от комикса и, прищурившись, увидел, что в сторону острова направляется катер. Суденышко медленно, с черепашьей скоростью двигалось по застывшим волнам.

С высоты в пятьдесят метров всё казалось таким — маленьким и медленным.

Такой же букашкой, точкой с ручками и ножками, выглядел для внешнего мира и сам Тео. Иногда он, когда уставал пялиться на море или читать, раздевался догола и выплясывал, дразня проплывающие суда. Он кривлялся и тряс задницей, не имея ни малейшего понятия, являются его действия оскорбительными или нет. Кто этих загадочных существ разберет, а?

Неожиданно Тео пришел к выводу, что доставшийся ему кусок сушеной зайчатины содержал в себе слишком много соли и жил. Настроение окончательно испортилось. Он так и не позавтракал, а живот уже болел, словно там завелись капризные жуки.

Чтобы хоть как-то отвлечься от кишечных мук, Тео уставился на катер, гадая, кто или что могло на нём плыть. Его воображение, такое же больное, как и он сам, подсказало, что за штурвалом стоит большой богомол, пока его жена, огромная богомолиха, занявшая собой всю рубку, нежно покусывает ему голову.

— Съешь его, жук! Съешь! — заорал Тео.

А потом в его сердце заворочалось беспокойство.

Что бы богомолы ни задумали, они явно планировали посетить остров, святую святых, обитель Красного Амая. Катер, сменив направление, теперь двигался направо, словно ища место, куда можно пристать. Солнечный луч высвечивал суденышко, и потому оно было четко различимо на фоне сонных волн.

Конечно, Тео мог бы взять бинокль, которым его снабдили, и попытаться рассмотреть, чем там заняты богомолы. Но это означало бы, что придется вспомнить о том, что у него есть худший глаз. Левый глаз Тео от рождения напоминал маленький шарик, в который забыли вкачать воздух. Вдобавок парень, чья правая рука тоже не пожелала расти — за той лишь разницей, что это случилось в десятилетнем возрасте, — не догадывался, что бинокль можно использовать как подзорную трубу. Один глаз — одна линза.

Богомолы тем временем осторожно двинулись влево, огибая пенные скалы острова с восточной стороны. Тео вскочил на ноги, сдвинув свою циновку дозорного, и бросился в можжевельник. Вытянув шею, он едва не соскользнул с обрыва, пытаясь разглядеть из кустарника катер. Тот замер, сделал рывок в сторону отвесного берега и поплыл дальше. Через тридцать метров он опять остановился. Маленькая точка с большой целью.

— Съешь его! — выкрикнул Тео.

Но богомолы не спешили поедать друг друга. Они продолжали искать место, откуда можно было бы ступить на остров.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

«Гюрза» — пистолет силовых подразделений специального назначения.