Джуроб. Виртуальный роман

Николай Николаевич Наседкин, 2005

Наседкин Николай Николаевич – прозаик, литературовед, автор книг «Осада», «Криминал-шоу», «Алкаш» («Город Баранов»), «Люпофь», «Самоубийство Достоевского», «Достоевский: Энциклопедия» и др., вышедших в московских издательствах «АСТ», «Эксмо, «Голос», «Алгоритм»… Герой этого «виртуального романа» 25-летний Николай Насонкин открыл способ, как не только встретиться с мегасуперзвездой Голливуда Джулией Робертс (причём 22-летней, периода съёмок в «Красотке») и даже не только поцеловать её… Фантастика? Да нет – реальность! Мы только начинаем постигать виртуальный мир, который находится параллельно с нашим. Компьютерные технологии открывают в этот мир двери… Не верите? Тогда этот увлекательный роман для вас! Верите? Тогда тем более! Впервые роман был издан в московском издательстве «СовА» в 2005 г., переведён на польский язык. Содержит нецензурную брань.

Глик четвёртый

А новый мощный компьютер, Pentium (пентюх по-нашему), появился у меня уже вскоре.

И появился совершенно дуриком, на халяву, чудом. Я воспринял это как знак-поощрение свыше, как новое и явное подталкивание Судьбы по этой склизкой наклонной дороге в виртуальный тоннель-колодец.

По пятницам, после ужина, для расслабухи, я люблю под пивко или чаёк с вареньем посмотреть какой-нибудь боевичок или триллер, а в этот вечер, как назло, по российскому каналу шёл футбол, к которому я патологически равнодушен. Пришлось переключаться на первую кнопку, лицезреть ужимки и прыжки нашего всероссийского шоу-шута дяди Лёни Якубовича, слушать его безграмотный, но порой действительно забавный трёп. И вот они там, в «Поле чудес», именно на этой передаче придумали хохму: предложили зрителям-лохам написать им письма со своими заветными желаниями и пообещали некоторых натурально осчастливить за просто за так — от широты душевной. Понятно, что за этой, якобы, широтой и, якобы, душевной проглядывали откровенно рекламно-алчные запросы отцов-хозяев дряхлеющей и теряющей рейтинг передачи (лично я уже года два её не смотрел), ну да чёрт с ними: а вдруг и подфартит? Впрочем, мне в лотереи никогда не везло, но случилось настроение минуты, Кто-то под локоток толкнул-торкнул, я взял лист бумаги, шариковой ручкой допотопно написал корявым почерком, хочу-желаю, мол, компьютер в подарок от дяди Лёни получить, подписался честь по чести: «Невезучий Николай такой-то», конверт запечатал, письмо на следующее утро отправил и — забыл о нём напрочь.

Ну, так легко представить себе мой обалдёж, когда месяца через полтора, в очередной передаче «Поля чудес» чудо действительно произошло-случилось: вынул-таки старый пердун^[5] мой запрос-билетик из вороха халявных заявок. Я прямо тут же в кресле и — как выразилась красотка Вивьен после просмотра оперы — чуть не описался. Правда, когда я получил свой нежданно-бесценный подарок, доставил домой из столицы с муками и нервотрёпками (это — тема для отдельного рассказа), смонтировал, осмотрел-ощупал — выяснилось, что это всего лишь Celeron, но, впрочем, с вполне прилично-мощным разогнанным процессором в 400 мегагерц, да и, повторюсь, дарёному компьютеру в кэш-память не смотрят.

Таким образом, у меня нарисовалась нежданная возможность до конца вооружиться-окомпьютериться, стать полноценным навороченным чайником. Анна моя Иоанновна, уж разумеется, на отставленную «четвёрку» свой приценочный глаз положила в момент: дескать, загоним-сплавим его да купим, наконец-то, ей приличные сапоги и настоящие перчатки, а если останутся гроши, то, уж так и быть, приобретём и мне какую-никакую куртчонку, а то со мною рядом по улице уже и ходить стыдно. Я сложил неинтеллигентно аккуратную фигу и подсунул моей благоверной под её курносый нос и раз, и другой: вот тебе, милая, сапоги, а вот тебе и перчатки! Ты прежние четыре пар сапог и пять пар перчаток не знаешь, куда складывать-складировать — вся квартира забита вещьём-шмутьём, два встроенных шкафа и один полированный необъятный шифоньер брежневской эпохи трещат-ломятся от содержимого.

Но и это ещё не всё. Братан её как услыхал-узнал про мой выигрыш новенького Пентиума, тут же прискакал на своём мустанге «Чероки», взялся толсто намекать насчёт того, что хотел бы свой комп теперь назад забрать… Еле-еле отбился, спровадил делавара нахрапистого. С дальнейшей судьбой 486-го всё у меня уже было продумано-просчитано: он должен был в процессе торгашеско-обменной операции трансформироваться в недостающие компоненты моего компьютерного благополучия.

Терпеть не могу торгашей! Я их на нюх не выношу, этих наглых вонючих торговцев! Но не Анну же просить и, тем более, не братцу её Вовану доверять было судьбу продажную моего бедного маломощного компа с камешком в 80 мегагерц и винтом-винчестером всего-навсего в 410 мегабайт. Хотя я знал-предчувствовал: продавца-охотника на такую машину найти труднёхонько — это должен был быть чайник из чайников с большущим и звонким свистком.

Но мне повезло-подфартило — только лишь я на работе, в издательстве у себя, заикнулся в разговоре, что имею на продажу компьютер-«четвёрку», тут же ко мне подскочил наш механик по машинам Иван Валентинович: беру! Я поначалу замялся, хотел ведь подороже сбагрить, но быстро уравновесился: во-первых, Иван Валентинович своего-то как раз не объегорит, во-вторых, если даже мой бывший компьютер у него и закапризничает, уж он-то меня терзать не станет, сам справиться, ну и, в-третьих, если мы оба сделкой останемся довольны, то ведь он мне и с новым моим аппаратом много чего помочь-посоветовать может…

— Сколько просите? — спросил Иван Валентинович.

— Сколько дадите, — замялся я, а ведь хотел просить-требовать вымечтанную сумму в семь с половиной тысяч рубликов: как раз тютелька в тютельку на все вожделенные недостающие до комплекта железяки.

Иван Валентинович приехал к нам домой, подавил батоны муси, постучал вдосталь по кейборде, тщательно всё протестировал «чекистом» (специально диск с программой для этого принёс), затем снял кожух компа и все внутренности пыльные осмотрел-обнюхал, после чего вынес вердикт:

— Восемь тысяч.

— Согласен!!! — вскрикнул я.

И уже после того, как мы упаковали комп и монитор в коробки из-под моего нового Пентиума, после того, как Иван Валентинович осмотрел-ощупал-опробовал, одобрительно цокая языком, и моего Пентюшу, и мы обмывали на кухне удачную сделку свежемолотым кофе (Иван Валентинович — упёртый трезвенник), я не утерпел и ляпнул от избытка чувств:

— А я бы и за семь с половиной отдал!

На что всегда уравновешенный, невозмутимый Иван Валентинович от души всхохотнул и совершенно по сценарию «Красотки» с интонацией Ричарда Гира успокоил:

— А я бы и восемь с половиной дал!..

Через неделю беготни по салонам и лавочкам (уж, само собой, родимый «Хакер» с его хакерско-бандитскими ценами я за милю обегал) мой компьютерный уголок-оазис в доме пополнился-доукомплектовался полностью. А приобрёл я перво-наперво приличный матричный принтер «Epson LQ-100+» с 24-мя иголочками. Принтер мне потом много помог в моём главном деле. Уж какие там частные заказчики! Не главное заказчики-то, главное, что я впоследствии имел возможность все нужные материалы из Сети распечатывать, дабы без помех и не спеша изучать-перечитывать…

Отхватил я и весьма шустрый сканер «Mustek-6000 SP» с внутренней платой, чтобы нужные мне фотографии и статьи из журналов-газет вгонять в компьютер, пополнять досье Джулии. Разорился и на скромную звуковую карту «Yamaha-719» вкупе с простенькими колонками «Maxxtro SPK202» — а я и не собирался музыкальные диски-блины слушать, я собирался-мечтал найти и услышать в бездонном эфире-космосе Internet’a смех Джулии. Прикупил для чего-то — это уж совсем баловство! — скромненький микрофончик за 75 рэ, китайской штамповки… Впрочем, почти всё железо было китайско-малайзийского производства, ну да мне, конечно, не до форсу — на Японию с Южной Кореей, а тем более «белую сборку» я бы не потянул. А так у меня ещё даже осталось грошей-финансов на 10-часовую карту выхода в Интернет. Но вот что самое паскудное: именно за три дня до покупки этой самой Интернет-карты цена подскочила на них ровнёхонько в два раза — вместо 13 рублей за час, наша сука-монополистка хренова «Электросвязь» начала драть уже по 26 целковых за час Интернета. Без малого — бакс-доллар! И почему бы мне было не купить сразу, в первые же дни после сделки с Иваном Валентиновичем, пять-шесть карт про запас?!.. Впрочем, за этими капиталистами-монополистами разве ж угонишься — что хотят, то и воротят!..

Пидоры вонючие!

Но вскоре вопрос с пропуском-визой в веб-страну счастливо разрешился. Да иначе и быть не могло, я и не сомневался, что Некто и дальше станет мне помогать в этом. И вот тот же Иван Валентинович как-то, к разговору, спросил-поинтересовался: мол, нравится ли мне мой провайдер?

— Вы же знаете: провайдер у меня, как и у всех в нашем Богом забытом Баранове, один и зовут его «Электросвязь», а кликуха — Грабитель Вонючий! — ответил я.

— Николай, да вы прямо поэт, ей-Богу, в смысле — над землёй витаете. В Техническом университете есть же свой мощный сервер, и они не только своим студентам и аспирантам льготный доступ в Интернет обеспечивают, но и нашим. Найдите какого-нибудь допотопного студента без компьютера, зарегистрируйте на него свой Пентиум, будете ему двадцаточку за хлопоты приплачивать… Ба, — вдруг вспомнил Иван Валентинович, — да у вас же супруга — сама аспирантка…

Вот то-то и оно! Я, конечно же, и сам об Анне сразу вспомнил-подумал, но мне тут же по сердцу как бы царапнуло: ох как не хотелось, чтобы именно она, моя Анна Иоанновна, к этому имела касательство. Это, что же, ей я буду в какой-то мере обязан за мои свидания с Джулией?.. Но, с другой стороны, я, кровь из носу, должен хотя бы 10 часов в месяц для этих свиданий иметь, а при моей зарплате в 630 рублей если я буду выделять-отстёгивать на это 260 — моя же Анна Иоанновна меня загрызёт или, того хуже, сама удавится. Так что придётся свою совесть и мужеску гордость-гордыню ущемлять и звать в соучастники своего супружеского преступления свою же собственную супругу.

Когда я Анне всё растолковал-объяснил на пальцах и с помощью калькулятора, она, разумеется, ни полсловечка против — тут же побежала в БГТУ, договор подписала, заплатила всего-навсего 120 целковых и получила бумажку с номерами телефонов и логином-паролем, которые давали возможность гулять в веб-диснейленде аж 24 часа в месяц — полные сутки! Вот уже теперь-то я развернусь, теперь-то уж попутешествую всласть по всем углам-закоулочкам Всемирной паутины — пора, наконец, и сетевую литературу «полистать», всякие интернет-журналы да библиотеки просмотреть…

(Забегая вперёд, скажу, что много позже я случайно узнал: оказывается, не только студентам-аспирантам, но и преподавателям, и вообще всем сотрудникам всех школ, колледжей, вузов города сервер Барановского технического госуниверситета без проблем давал льготный выход в Веб-пространство — вот уж я локти кусал от обиды-злости за свою лопоухость и деловое невежество.)

Но тут опять во весь свой безобразный рост встала одна заковыристая проблема, которую мы с женой всё никак не могли разрешить-снять. Дело в том, что первый компьютер дарился Вованом как бы нам обоим — к юбилею супружеской жизни. И подразумевалось, как я уже упоминал, что стучать мы по клавишам и гонять мыша по мышкодрому будем по очереди, каждый для своей нужды-заботы. Но как-то так получилось, что Анна так ни разу толком и не поработала на «четвёрке», так и не научилась самостоятельно включать его и запускать программы. А уж о выходе в Интернет и речи быть не могло: я ей только издали чуть показал краешек этой виртуальной чудесной страны и опять напрочь оттеснил её от экрана. Впрочем, и сама Анна была как-то равнодушна к компьютеру, для неё он доподлинно был-представлялся всего лишь пишущей машинкой, а время глобального набора текста в её диссертационной судьбе ещё не наступило.

Когда появился-обрушился с неба Pentium, у меня мелькала интересная мыслишка-задумка: оставить четвёрку в доме и закрепить её за женой — чтобы к моему «Пете» даже и на километр подходить не смела. Однако ж мечты о модеме и принтере надо было реализовывать-внедрять, да и в однокомнатной квартире два компьютера — это, конечно, полный радиационный нонсенс. От нового компьютера я пока тотально отгонял Анну на том основании, что-де машина проходит обкатку — надо потерпеть.

И вот пришла моя Анна Иоанновна из Технического универа с логином в кармане на дешёвый вход в Сеть и с порога мне объявила: всё, дорогой и разъединственный, пока мне гарантии на доступ к компьютеру не дашь — никакого пароля не получишь. Наша «буря в пустыне», в отличие от американо-иракской, бушевала-гремела всего часа два, но по накалу была не слабже — отнюдь. Анна сдалась, когда я несколько раз повторил-вбил в неразумные её куричьи мозги следующие весьма простые сведения:

— Пойми же, наконец, я могу без проблем разделить винчестер на два диска, у тебя будет свой персональный жёсткий диск в два гигабайта, будет работать свой отдельный Windows, свой Word и вообще будет как бы свой отдельный компьютер… Ты этого хочешь? Но тогда, дорогая и разъединственная, тебе самой придётся контролировать работу антивируса и каждую неделю обновлять его базы, тебе регулярно самой надо будет запускать Norton Utilites — сканировать и дефрагментировать диск, чистить реестр, очищать Recycle Bin… Сама ты, милочка, будешь настраивать свой броузер Explorer и e-mail Outlook Express, свою ICQ… Я уж не говорю, что сама будешь устанавливать на свой комп и самостоятельно осваивать Fine Reader, Adobe Photoshop и прочие PageMaker’ы… Ты этого хочешь? Этого?!

Анна Иоанновна, как выяснилось, этого не хотела — а когда ж тогда вязать свитера-кофты? Она отлично видела, как я горблюсь за дисплеем часами и вываливаюсь-выныриваю из виртуального мира с выпученными по-рачьи и красными, да что там красными, — бордовыми глазами, словно обкурился марихуаны по самый мозжечок. Пришли, в конце концов, к следующему пакту-соглашению: Анна будет подходить-приближаться к компьютеру строго с моего разрешения и под моим руководством, да и то, в основном, для настукивания текстов, на винте для неё специально будет заготовлена-сделана папка персональная, без меня же ни в коем случае и ни под каким предлогом машину не включать, даже если припрётся братан-шурин и потребует это сделать…

Я, впрочем, на всякий пожарный перекрыл вход в своё окно^[6] и запечатал виртуальный почтовый ящик надёжным кодом-паролем — «jurob».

Джуроб!

Примечания

5

Прошу прощения за моего «соавтора». Я не стёр это грубоватое словцо лишь потому, что уж очень оно метко-образно и не затёрто. Впрочем, Николай мог бы к Якубовичу быть и поласковее: как ни верти, а — благодетель.

6

Windows (англ.) — окна.