Величие и гибель аль-Андалус. Свободные рассуждения дилетанта, украшенные иллюстрациями, выполненными ИИ

Николай Николаевич Берченко, 2023

Обсуждается история аль-Андалус – территории Пиренейского полуострова, находившейся несколько веков под властью мусульман. Рассмотрен период от момента завоевания ее исламом в 712 до упразднения Кордовского халифата в 1031 году. Особое внимание уделено событиям, в результате которых наиболее развитое в экономическом и культурном отношении государство Западной Европы, находившееся, казалось бы, на пике своего политического могущества, в течение нескольких лет фактически прекратило свое существование. Сделана попытка рассмотреть эти события тысячелетней давности в широком историческом контексте, включая современность.

04 Ковадонга — начало долгого пути Реконкисты

С гибелью Абд аль-Азиза и назначением нового наместника аль-Андалус в сочинениях арабских историков как бы сразу исчезают сказочные и романтические мотивы. Непрерывным потоком идут сухие сообщения о новых назначениях или наоборот смещениях наместников, неподчинения им, переходящих в откровенные мятежи, о том как собираются налоги, в общем описывается обычная бюрократическая тягомотина, характерная для всех новых приобретений арабского халифата.

Однако в хрониках христианских авторов мы находим значительно более увлекательные сведения, особенно когда через восемь лет после начала завоевания, которое эти авторы объясняют прежде всего тем, что вестготские властители «презрели заповеди Божии и законы священного предписания», наконец появилась надежда, что Господь наконец сжалился над христианами.

И тут вспомним, что в истории многих стран имеются события, закладывающие краеугольные камни в фундамент их государственности. В Российском государстве это Ледовое побоище и битва на Куликовом поле, представляющие образцы величайшего национального мужества и стойкости. А для Испании это битва при Ковадонге.

Что предшествовало этому событию. Как предполагает большинство ученых, что хотя значительная часть вестготской аристократии предпочла остаться на завоёванных территориях и как-то договориться с захватчиками, многие беженцы с юга полуострова двигались на север, чтобы избежать власти ислама. Некоторые нашли убежище в отдаленных горах Астурии в северо-западной части Пиренейского полуострова. Они приняли решение не подчиняться «исмаилитам» и готовиться для борьбы с общим врагом. Летом 718 года на поле Хура, между деревней Кангас де Онис и долиной Ковадонга, проходит собрание готских феодалов, бежавших от арабов, и местной христианской знати, на котором был поднят на щите (так традиционно провозглашали вождей у готов) Пелайо, знатность которого сочеталась с личной храбростью и мужеством. Первыми действиями Пелайо были отказ платить мусульманам джизью (налог на немусульман) и нападения на небольшие гарнизоны Омейядов, расположенные здесь.

В течение первых нескольких лет это восстание не представляло угрозы для новых хозяев Испании. Исламские силы были сосредоточены на набегах на Нарбонну и Галлию, и для подавления несущественного восстания в горах не хватало живой силы. Но именно поражение Омейядов в другом месте, вероятно, подготовило почву для битвы при Ковадонге. 9 июля 721 года мусульманские войска, переправившиеся через Пиренеи и вторгшиеся во владения герцога Аквитании Эда, потерпели поражение в битве при Тулузе. Это была первая серьезная неудача мусульман в Юго-Западной Европе, и даже папа Григорий II направил Эду поздравительное послание и подарки в честь этой победы. Не желая возвращаться в Кордову с такими откровенно плохими новостями, вали Омейядов Анбаса решил, что подавление восстания в Астурии обеспечит его войскам легкую победу и поднимет их боевой дух. С этой целью он направил сюда крупный отряд мавританских воинов под руководством Алькамы и в сопровождении Оппы — епископа Севильи (или Толедо, здесь в источниках расхождение). Пелайо и его войска отступили глубоко в горы Астурии, в конце концов отойдя в узкую долину, окруженную горами, которую было легко защитить из-за невозможности начать атаку с широкого фронта. Здесь в небольшом горном ущелье самой природой была образована пещера, где была небольшая часовня. Ее называли Святой Пещерой (La Santa Cueva). Когда-то, давным-давно, девочка-пастушка нашла на одной из вершин гор деревянное изваяние Богородицы, и жители, взволнованные этим, решили построить часовню там, где и был найден образ. Хотя есть предположение, что здесь когда-то могло находиться святилище языческих кельтских племен. Отряд Пелайо, всего около триста человек укрылся в этой пещере, и по легенде они питались медом пчел, собираемым в расщелинах скал.

Руководитель отряда Алькама отправил посланника, чтобы убедить Пелайо сдаться. Тот отказался, и мусульмане начали штурм, обстреливая пещеру из луков и пращей. Пелайо же отдал приказ скидывать с горы большие камни и стволы заранее срубленных и очищенных от ветвей дубов. Катящиеся камни и деревья разметали отряд мусульман, а люди Пелайо в решающий момент перешли в наступление. Как раз в это же время разыгралась страшная буря, которая так испугала мусульман, что они пустились в бегство. Узнав о победе Пелайо, жители окрестных деревень Астурии теперь взялись за оружие и завершили разгром отступающих войск Алькамы.

Астурийцы уничтожают отряд мусульман в ущелье Ковадонги, забрасывая их камнями

Существует еще одна версия возвышения Пелайо, и она ближе мне, как гражданину Украины, напоминая о том, что поводом для восстания Богдана Хмельницкого, украинского шляхтича, состоявшего на службе у польского короля, тоже стало событие, касающееся личной жизни Хмельницкого. Однажды, когда Богдан Хмельницкий отсутствовал, его усадьба подверглась нападению польского подстаросты Чаплинского. Погиб малолетний сын, а жена стала добычей шляхтича. Хмельницкий безуспешно добивался справедливости в польских трибуналах и даже у короля. Когда это не помогло, он решил вершить правосудие своими руками.

В случае с Пелайо, бывшего согласно легендам или родственником последнего вестготского короля или его телохранителем, то он проживал в это время в Хихоне, на берегу Бискайского залива, откуда наместник, бербер Мунуза, управлял севером Астурии. Пелайо признал власть мавров и пытался жить с ними в мире, однако Мунуза вдруг захотел жениться на его сестре. Возможно, наместник просто хотел взять себе в жены сестру знатного вестгота, чтобы укрепить таким образом свое господство в Астурии, но Пелайо отказал. Мунуза под ложным предлогом отослал его в Кордову, где его держали в заточении. Когда же Пелайо, наконец, удалось вырваться домой, он обнаружил, что его сестра уже стала одной из жен Мунуза. Разгневанный Пелайо скрылся и стал собирать вокруг себя в горах всех недовольных и стал тревожить нападениями захватчиков. После нескольких лет такой партизанской войны он заставил противника видеть в себе серьёзную угрозу.

Таким образом, сравнивая судьбу Богдана Хмельницкого и Пелайо, мы видим, что, начавшись как простой бунт на почве личной мести, одно событие переросло в национально-освободительную войну против польского господства, а второе привело к созданию первого оплота христианского сопротивления власти мавров.

Но посмотрим, как описывали битву при Ковадонге испано-христианские источники. Наиболее подробное свидетельство раннесредневековых представлений об этом событии дается в «Хронике Альфонсо III»¹³, время создания которой относится, вероятно, к концу IX столетия.

«Когда сарацины узнали об этом, то отправили против него в Астурию эмира Алькаму и Оппу, епископа и митрополита Севильского престола, сына короля Витицы, из-за коварства которого погибли готы, с неисчислимым войском.

Когда Пелайо узнал об их вторжении, то укрылся на горе Аусева в пещере, что зовётся Пещерой Пресвятой Марии, и его тут же окружило войско сарацинов. Приблизившись, епископ Оппа обратился к нему с такой речью: «Я знаю, брат, что от тебя не укрылось, что вся Испания, когда она совсем недавно находилась под единым правлением готов и когда всё испанское войско было собрано воедино, не смогла сдержать натиск исмаилитов; насколько же больше сможешь ты защитить себя в этой дыре? Выслушай мой совет: откажись от этого намерения, чтобы наслаждаться многими благами и в мире с арабами пользоваться всем имуществом, которое было твоим». На это Пелайо ответил: «Я не вступлю в дружбу с арабами и не подчинюсь их власти. Разве ты не знаешь, что церковь Господня подобна луне, которая претерпевает затмение и через время вновь возвращается к прежней полноте. Мы полагаемся на милосердие Господа, на то, что от этой небольшой горы, которую ты видишь, начнётся спасение Испании и восстановится войско народа готов».

Тогда нечестивый епископ обратился к сарацинскому войску: «Идите и сражайтесь, ибо вы не добьётесь с ним мирного договора иначе, как только через карающий меч». Те тут же взялись за оружие и вступили в битву; были подняты пращи, приготовлены метательные снаряды, засверкали мечи; воины потрясали копьями и непрерывно выпускали стрелы; но не было в этом деле недостатка в чудесах Господних. Так, когда камни вылетали из пращей и достигали дома Пресвятой Приснодевы Марии, они тут же отскакивали и, возвращаясь на тех, кто их бросил, жестоко убивали халдеев. Поскольку Господь не считает копья, но даёт победу кому хочет, вышло, что когда верные вышли из пещеры на битву, халдеи тут же обратились в бегство; епископ Оппа сразу же был там схвачен, а Алькама убит. В том месте было убито 124 000 халдеев; а 63 000, которые остались, поднялись на вершину горы Аусевы и стали стремительно спускаться по тому горному обрыву, который зовётся в народе Амоса. Но и они не избежали кары Господней. Ведь когда они шли по вершине горы, которая расположена над берегом реки Девы, явно по суду Божьему вышло так, что часть этой горы сорвалась с основания и, поразительным образом сбросив в реку этих 63 000 халдеев, раздавила их всех; эта река, когда русло её наполняется в зимнее время, и она выходит из берегов, до сих пор очевиднейшим образом являет там остатки оружия и их кости. Не считайте это чудо пустым или невероятным, но примите во внимание то, что этих арабов, преследовавших церковь Господню, задавил огромной массой горы тот, кто утопил в Красном море египтян, преследовавших Израиль».

Другие источники добавляют, что в ночь перед битвой Пелайо во сне явилась Богоматерь, которая обещала ему свою защиту, а также вручила большой крест, точную копию которого полководец приказал сделать из дуба и установить на вершине горы, как знак Божьей защиты. Позднее этот деревянный крест был объявлен Крестом Победы, окован золотом и стал святыней королевства Астурия. Его изображение на лазоревом поле стало знаменем Астурии, а Богоматерь Ковадонгская стала считаться покровителем королевства.

Под знамя Пелайо стали стекаться все недовольные правлением завоевателей. Когда наместник Мунуза лично направился против непокорного мятежника, то был разгромлен и убит.

Однако Пелайо не остановился на достигнутом. Он не только удерживал всю освобождённую таким образом Астурию от ряда попыток восстановить мусульманский контроль, но и повёл войну за изгнание мавров из соседних земель и вскоре основал королевство Астурия, ставшее христианским оплотом против дальнейшей мусульманской экспансии. Пелайо правил 17 лет, и ему наследовал сын, а потом муж его дочери Альфонсо I Астурийский.

Пелайо, победитель при Ковадонге и первый король Астурии

Споры о значении битвы при Ковадонге ведутся до сих пор. Дата самого события неясна, и историками называются то 718, то 720, то 722 годы. Наиболее критически настроенные историки считают, что битва, произошедшая в горах на севере Испании могла быть не более, чем мелкой стычкой между небольшой группой астурийских воинов и мусульманским экспедиционным корпусом, посланном подавить их сопротивление. Но впоследствии королевские и монастырские летописцы превратили эту незначительную встречу в чудесную победу, положившую начало астурийской монархии и ее семивековой борьбе по изгнанию «мавров» и восстановлению утраченного территориального и религиозного единства Иберийского полуострова. Все же достаточно напомнить, что аль-Маккари, хотя и описывает все происходившее, как бунт кучки упрямцев, с которыми мусульмане просто не хотели связываться, тем не менее далее констатирует, что «было бы хорошо, если бы мусульмане сразу же погасили искры пламени, которому суждено было поглотить все владения ислама в этой части». С этим согласен и другой арабский историк Ибн Саид

Для самих же испанцев пещера Ковадонги (Santa Cueva de Covadonga) стала незыблемым местом в ландшафте национальной памяти. Как позже признал один пропагандист XX века: «Если бы Ковадонга не существовала как осязаемая реальность, ее необходимо было бы изобрести как нечто, что бы ярко символизировало принцип нашей национальности». И очень поучительно проанализировать то, как самые различные силы в испанском обществе на протяжение тысячи трехсот лет после нее вели жестокую борьбу за использование ее в своих, зачастую эгоистических интересах. Известный американский историк, специалист по современной испанской истории Каролина Бойд¹⁴, проделавшая такой анализ, остроумно назвала эту борьбу «Второй битвой при Ковадонге».

Первое сооружение в ознаменование победы Пелайо над мусульманами восходит к периоду правления Альфонсо I Астурийского, который построил часовню, посвященную Деве Марии, и с этого времени Священная пещера, в гроте которой находится статуя Святой Девы Ковадонгской (Santa Cueva de Nuestra Señora de Covadonga, ласково именуемая жителями Астурии La Santina) становится для всех последующих королей (особенно Альфонсо III Астурийского) символом, подчеркивающим характер нового королевства, как наследника королевства Толедо.

Однако по мере расширения территории, освобожденной реконкистой, центр политической власти смещался на юг. Королевство Астурия с 924 года стало называться Королевством Леон, а в 1230 году произошла его династическая уния с Королевством Кастилия, когда Фердинанд III Кастильский стал королём обоих королевств. Теперь испанские народные предания, поэмы, романсы, а позже и драмы прославляли кастильских героев, таких как Эль Сид Кампеадор, забыв о Пелайо и его воинах, а святым покровителем средневековой Реконкисты стала не Святая Дева Мария из пещеры Ковадонги, а святой Иаков Мавроубийца¹⁵ (Santiago Matamoros). По преданиям именно Святой Иаков являлся на белом коне в самый ответственный момент битвы и помогал испанцам в битвах с сарацинами¹⁶. В летописях описывается около 40 таких чудесных явлений.

Постепенно горная святыня превратилась в место лишь местного паломничества, и она не получала финансовой поддержки до тех пор, пока не перешла под королевскую юрисдикцию в правление Филиппа II. В семнадцатом веке королевское покровительство было достаточно щедрым, чтобы ремонтировать небольшую коллегиальную церковь возле Святой пещеры, и добавить другие постройки, преимущественно для проживания паломников в этом месте.

И только в восемнадцатом веке испанская монархия стала активно продвигать святыню Ковадонги как священное место в ландшафте национальной памяти. Новая династия Бурбонов использовала память о Ковадонге как пример национального возрождения: точно так же, как Пелайо спас Испанию от мавров, так и Бурбоны спасли Испанию от ее краха при последнем из австрийских Габсбургов. Отождествление со святыней способствовало к тому же приданию национального характера переселенной в Испанию французской династии. Именно при них за наследником трона был окончательно закреплен титул принца Астурии, и с размахом началось восстановление святыни, пострадавшей от пожара в 1777 году. Но в течение почти столетия после этого святыня находилась в запустении, поскольку энергия испанцев была поглощена сначала войной за независимость против французов, а затем гражданскими войнами.

Вопрос снова стал актуальным после принятия Конституции 1876 г., стабилизировавшей конституционную монархию, и подтвердившей католическую идентичность государства, сделав при этом скромные уступки религиозной терпимости и академической свободе — компромисс, который не удовлетворил ни церковь, ни ее антиклерикальных врагов.

Для либералов Ковадонга и дон Пелайо были символами национальной свободы, независимости и идентичности, но авторами победы при Ковадонге были король и «народ», а не Дева Мария. В ответ церковь начала кампанию, чтобы возродить память о Ковадонге как о родине нации, которой особо благоволило Провидение. Ее глашатаем стал в 1872 году новый епископ в Овьедо, Бенито Санс-и-Форес, провозгласивший, что «Ковадонга является колыбелью религиозного и монархического возрождения Испании и первой страницей славной семивековой эпохи, которая, завершившись в Гранаде, сделала нашу нацию более великой, чем все другие нации в мире. Именно в награду за героические жертвы веры и патриотизма Небеса удостоили Испанию открытием и господством над Новым Светом».

Грандиозный план Санс-и-Фореса перестройки всего комплекса Ковадонги, от самой пещеры до окружающих ее окрестностей увековечил единство церкви и государства в Испании, при этом недвусмысленно подчинив последнее первому.

Но это было только начало борьбы клерикалов с использованием святыни, и все дальнейшие мероприятия, связанные с ней, тесно переплетены с политическими событиями Испании той эпохи. Желающих ознакомиться с этим я отсылаю к фундаментальному обзору профессора Каролины Бойд. Я лишь приведу два примера, которые мне показались наиболее «оригинальными».

Выступая в Сенате, маркиз де Вильявисиоса де Астуриас предложил создать первый национальный парк в Испании. Он утверждал, что сохранение природной красоты Ковадонги означает экономическое восстановление земель, ставших бесполезными из-за вырубки лесов и засухи, но самое главное, превратив Ковадонгу в национальный парк, нация признала бы свой долг перед Богом и природой. А в 1927 году военный министр присвоил Богородице звание генерал-капитана армии.

Ковадонга неизбежно оказалась втянутой в политику 1930-х годов. Правые католические партии проводили массовые митинги в Ковадонге в знак протеста против антиклерикальной и светской политики Второй республики. В годы Гражданской войны республиканские ополченцы превратили комплекс религиозных и туристических построек в больницы, казармы и конюшни. В хаосе исчез образ Богородицы. С падением Астурии правыми сразу же были разработаны планы восстановления святыни как символа национальной католической идентичности, что узаконило бы авторитарный проект режима генерала Франсиско Франко. В дискурсе националистов Гражданская война была «крестовым походом» против «тех, у кого нет Бога и отечества», а Франко был новым Пелайо, лидером «Второй Реконкисты Испании». Обнаружение утерянного образа Богородицы Ковадонги в испанском посольстве в Париже дало повод отпраздновать восстановление «истинной» Испании от иностранцев и «плохих испанцев», предавших ее основные ценности.

11 июня 1939 года образ Богородицы прибыл в пограничный город Ирун, где был встречен с воинскими почестями и толпами народа под председательством епископа Овьедо и доньи Кармен Поло де Франко, жены диктатора, астурийки. От границы образ был пронесен через всю Астурию, а затем снова вознесен на ее алтарь в Святой пещере, где все было сделано, чтобы воссоздать первобытную строгость обстановки. Надпись на воротах в преддверии пещеры возвещала: «Здесь, во имя Божией Матери, среди скал, на вершинах Испания подымается».

Я думаю, что некоторым читателям эти кое-что напоминают, но я не буду проводить здесь параллели. Печально то, что, иногда воскрешая «славное военное прошлое», иконография готовит общество и к «славному военному будущему»¹⁷.

Примечания

13

Chronicon Sebastiani (Хроника Себастьяна), https://www.vostlit.info/Texts/rus17/Chr_Sebastiani/frametext.htm

14

Boyd, Carolyn P. “The Second Battle of Covadonga: The Politics of Commemoration in Modern Spain.” History and Memory 14, no. 1–2 (2002): 37–64. https://doi.org/10.2979/his.2002.14.1-2.37

15

Св. Иаков (исп. Santiago) стал первым из двенадцати апостолов-учеников Христа, принявшим мученическую смерть. Перед Иаковом была поставлена задача обратить в христианство народы, населяющие Пиренейский полуостров. Закончив свою миссионерскую деятельность, Иаков возвращается в Иерусалим, где был схвачен и обезглавлен по приказу царя Ирода Агрипы. Согласно легенде, ученики Иисуса под покровом ночи выкрали тело апостола, погрузили его на корабль, взявший курс к берегам испанской Галисии. Ученики поместили тело Иакова в одну из пещер в галисийских горах, где оно пролежало восемь столетий в каменном саркофаге. Обнаружил же нетленные останки Св. Иакова в 813 году праведный отшельник, которому на место упокоения апостола указала путеводная звезда. Узнав о находке, король Астурии Альфонсо II распорядился построить часовню и провозгласил Св. Иакова покровителем своего королевства. На этом месте впоследствии возник город Сантьяго-де-Компостела, в названии которого соединились имя Св. Иакова (Сантьяго) и роль путеводной звезды в обнаружении его останков («компостела» с испанского можно перевести как «место, обозначенное звездой»).

16

Первый раз это произошло под Клавихо в 844 году, где в решающий момент битвы явление святого так воодушевило христиан, что они выиграли битву, несмотря на превосходящие силы противника. Именно тогда и родился знаменитый боевой клич Испании ¡Santiago, у cierra España! «Святой Иаков с нами, рази, Испания!». Увы, очень обидно, но большинство историков отказываются признавать реальность даже самой битвы, произошедшей из-за того, что Рамиро I Астурийский отказался платить дань эмиру Абд ар-Рахману II, в частности, отправить ему 100 девственниц. Легенда в том виде, в каком она сохранилась, была впервые записана примерно через 300 лет после предполагаемого события, и летопись, видимо, поддельная.

17

Роман Шляхтин в статье «Храм будущей войны» https://www.kommersant.ru/doc/4566204 обратил внимание, что на мозаике Главного храма Вооруженных Сил Российской Федерации в Кубинке слева от главного входа под изображением креста и двух коленопреклоненных ангелов изображены солдаты в униформе второй половины XX века. На мозаике перечислены конфликты и операции, в которых принимали участие советские солдаты вне мировых войн. В списке упомянуты операции в Югославии, Нагорном Карабахе, а также конфликты в Чечне. Заканчивается список Крымом, после которого оставлена пустая строка. И здесь автор статьи делает трагический вывод: «Именно это — ожидание будущей войны — представляет конкретную программу для России, которую создатели и строители, осознанно или нет, вкладывают в собор. Россия принимала участие в войнах в прошлом и будет принимать участие в войнах в будущем».

Увы, предсказание автора, ожидаемо или неожиданно, оправдалось очень быстро. Мы уже знаем, как будет заполнена эта пустая строка!