Величие и гибель аль-Андалус. Свободные рассуждения дилетанта, украшенные иллюстрациями, выполненными ИИ

Николай Николаевич Берченко, 2023

Обсуждается история аль-Андалус – территории Пиренейского полуострова, находившейся несколько веков под властью мусульман. Рассмотрен период от момента завоевания ее исламом в 712 до упразднения Кордовского халифата в 1031 году. Особое внимание уделено событиям, в результате которых наиболее развитое в экономическом и культурном отношении государство Западной Европы, находившееся, казалось бы, на пике своего политического могущества, в течение нескольких лет фактически прекратило свое существование. Сделана попытка рассмотреть эти события тысячелетней давности в широком историческом контексте, включая современность.

03. Завоевание аль-Андалус

Китайская мудрость гласит, что могучее дерево вырастает из маленького семени, а путешествие, длящееся годы, начинается с первого шага. Первый шаг, который привел к возникновению Кордовского халифата, был сделан в месте, название которого по сей день напоминает об этом событии. Хотя из миллионов туристов, посещающих Гибралтар, мало кто знает о происхождении названия этой заморской территории Великобритании на юге Пиренейского полуострова,

С V века Пиренейским полуостровом, бывшем ранее частью Римской империи, кроме небольшой гористой территории на берегу Бискайского залива, где жили баски, правили вестготы, германские готы. Вестготское королевство вряд ли отличалось чем-то принципиальным от других так называемых варварских королевств, сложившихся на территории Западной Римской империи в условиях её распада. Можно было ожидать, что оно пройдет тот же путь, что и другие политические объединения Западной Европы раннего средневековья, как, например, его сосед на севере — франкское государство.

Но в это время в далекой Аравии возникла новая религия, вскоре ставшая мировой. Ко времени смерти её основателя, пророка Мухаммеда в 632 году ничто не предвещало, что её последователи сумеют выйти за пределы Аравийского полуострова. Однако два первых его наследника, так называемые праведные халифы, Абу Бекр и прежде всего Омар ибн аль-Хаттаб, обладавшие достаточным духовным авторитетом и блестящими организационными способностями, сумели сплотить начавшую рассыпаться мусульманскую общину, исламизировать все оставшиеся арабские племена и направить их энергию на священную войну, обещавшую погибшим в ней прямую дорогу в рай, а оставшимся в живых справедливую долю награбленного у неверных. Уже вскоре приверженцы новой религии нанесли поражение двум основным государством Ближнего Востока, Византии и Сасанидскому Ирану. Арабы вышли к Средиземному морю и начали движение на запад. К 642 году был завоёван Египет. В 647 году арабские войска дошли до Туниса, а где-то к концу семидесятых годов вышли к Атлантическому океану. Но удерживать завоеванные земли им долго не удавалось. Это было связано с восстанием коренных жителей этих мест, берберов, не желавших подчиняться новым завоевателям. Кроме того, берберов поддерживали византийцы, всё ещё надеявшиеся вернуть себе эти земли. Ну, а самое главное, что в самой метрополии началась междоусобица. Дела в том, что в сравнении с ранним христианством догматические споры, типа, кто является наиболее достойным кандидатом в халифы, начались очень рано и быстро переросли в вооруженные столкновения, так как усугублялись еще и межплеменными и даже внутри племенными конфликтами, корни которых тянулись ещё к доисламским временам. Поэтому некоторые территории по несколько раз занимались, а потом оставлялись, и только прекращение гражданских войн в метрополии позволило халифату возобновить завоевание Магриба, т. е. страны на закате, на Западе. Такое название со времени мусульманских завоеваний получили территории Северной Африки, где сегодня расположены Тунис, Алжир и Марокко. Лишь с конца первого десятилетия следующего столетия Магриб можно считать окончательно включенным в состав арабского халифата. Во многом это связано с именем Мусы ибн Нусайра, назначенного где-то около 705 года по протекции родственников халифа на должность наместника этих далеких земель после финансового скандала, связанного со сбором им налогов в Басре. Одержав несколько важных военных побед, он приступил к переговорам с местными вождями. Вызывают доверие сообщения некоторых хроник о том, что он не насаждал ислам силой, а скорее, уважал берберские традиции. Это оказалось очень успешным, поскольку многие берберы приняли ислам и даже вошли в его армию в качестве солдат и офицеров, включая, возможно, самого Тарика бин Зияда, который возглавит позднее экспедицию в Иберию. Но наиболее важные последствия этого мы увидим через несколько столетий, когда берберы, ставшие к тому времени фанатичными мусульманами, сыграют важную роль в трагической судьбе аль-Андалус.

Укрепив свои позиции в Магрибе, Муса ибн Нусайр сразу же начал попытки вторжения на Пиренейский полуостров. Напомним, что это было время апогея арабской экспансии. В начале VIII в. на востоке были захвачены Хорезм и Согдиана. Казалось, что зеленое знамя омейядских халифов скоро будет развиваться по всему цивилизованному миру.

В этой главе позволю себе развлечь читателя обильным цитированием арабских летописцев, чтобы он составил себе представление о том, как как описывали тогда военные действия. Честно признаюсь, что делаю это только потому, что пишу эти строки в самый разгар СВО в Украине, и из интернета до меня все время доходят победные реляции комментаторов разного уровня. Конечно, изысканности и цветистости у них нет, но дальше я воздержусь от своих сугубо субъективных комментариев, предоставляя провести такое сравнение любознательному читателю. И начну я с уже знакомого ему Ахмеда аль-Маккари¹⁰.

Кратко описав происхождение названия страны, ее географию и историю «от первых людей, которые осели в Андалусии после потопа до господства Готов, длившегося около 400 лет, пока Бог Всемогущий не соблаговолил распространить Ислам и завоевать их страну» автор так начинает излагать интересующую нас тему: «Эта книга содержит описание завоевания Андалусии мусульманами под командой Мусы ибн Нусайра и его вольноотпущенника Тарика ибн Зийада, и того как эта страна стала местом, где взросли их благородные табуны и где их верблюды сложили поклажу, вместе с полезными и тщательно отобранными сведениями, почерпнутыми из различных источников, и повествований историков, подвергнутых сравнению». Впрочем, приводя описания событий из самых разных источников, зачастую противоречащие друг другу, автор обычно добавляет, «что как обстояли дела на самом деле, знает лишь всеведущий Аллах». Так вот, у аль-Маккари мы читаем, что Муса «незамедлительно написал халифу аль-Валиду, прося позволить ему начать завоевание, ответ халифа содержал следующие выражения: «Пусть страна сначала будет разведана легкими войсками, надо исследовать её и добыть для тебя сведения о том, что в ней есть; будь благоразумен и не позволяй мусульманам потеряться в океане опасностей и кошмаров.» На это Муса ответил: «Это не океан, а всего лишь узкий канал, берега которого видны простым глазом». «Тем не менее» — ответил аль-Валид. — «Даже если так, пусть страна сначала будет разведана». Как мы понимаем сегодня разведка разведкой, а все же главное — это благоразумие, чтобы «не потеряться в океане опасностей и кошмаров», как это произошло в 2022 году.

Летом 710 небольшой арабский отряд в качестве разведки совершил удачный набег на вестготские земли. Весной 711 года Муса направил в Испанию уже значительно большие силы под командованием берберского военачальника Тарика ибн Зияда. Он высадился у подножия скалы, названой Джебалу-ль-фатах (гора вторжения), но которая позже приняла его имя и стала называться Джебаль Тарик (гора Тарика). Он сразу же начал наступление вглубь страны. Король вестготов Родерик, в то время подавлявший очередное восстание басков, незамедлительно направился на юг, по пути собирая все возможные войска.

Банкнота номиналом 5 фунтов стерлингов, выпущенная правительством Гибралтара в 1995 году

Решающее сражение произошло у реки Гуадалете близ города Херес-де-ла-Фронтера в июле 711 года. Как всегда, у летописцев того времени, численность воинов у каждой из противоборствующих сторон приводится самая различная, но все они согласны в том, что армия, собранная Родериком была значительно больше. Тем не менее Тарику удалось нанести вестготам сокрушительное поражение, король погиб или бесследно исчез, остатки армии в панике отступили, открыв арабам дорогу вглубь страны. «Когда люди на противоположной стороне пролива услышали об успехе Тарика, и об обильной добыче, захваченной им, они стали стекаться к нему отовсюду, пересекая море на каждом корабле или лодке, каких только могли. Так армия Тарика была серьезно усилена, христиане были вынуждены запереться в своих замках и крепостях, и, покинув равнинную страну, ушли в горы.» Тарик двинулся через долину Гвадалквивира в сторону Кордовы, которая была занята почти с ходу. Затем Тарик направился к Толедо, столице королевства. Услышав о его продвижении, все сановники, в том числе архиепископ Толедо, самая важная фигура в вестготской церкви, бежали, и Толедо был взят, скорее всего, без боя.

В июне 712 года Муса сам выступил в поход на Испанию, опасаясь чрезмерного усиления и самостоятельности добившегося больших успехов Тарика ибн Зияда.

Он следует по маршруту Медина Сидония — Севилья — Мерида. Однако не надо думать, что весь процесс завоевания прошел без сопротивления захватчикам. Так Севилья в течение трех месяцев отбивала атаки мусульман, Мериду захватили с помощью хитрости после пяти месяцев осады, а в некоторых захваченных городах, вспыхивали восстания, которые приходилось подавлять. И пока Муса продолжал покорять города на севере страны, часть войск во главе со своим сыном Абд аль-Азизом ему пришлось отправить для умиротворения южной Испании, где сопротивление мусульманам возглавил герцог Мурсии Теодемир, которому даже удалось получить полунезависимый статус своих владений, утвержденный позднее самим халифом.

После взятия ряда городов Муса направился в Толедо, где встретился с Тариком ибн Зиядом. Как всегда такая встреча между начальником и слишком удачливым подчиненным заканчивается раздором из-за выяснения роли каждого из них в новой ситуации, а то и просто из-за разногласий в дележе военной добычи. Но все же дальнейшие походы были успешно продолжены.

К этому времени халиф аль-Валид I уже неоднократно требовал, чтобы Муса ибн Нусайр лично прибыл к нему в Дамаск и доложил о ходе завоевания Испании. Но Муса ослушался приказов халифа, зная, что, если он не продолжит свое наступление, сопротивление вестготов может усилиться и военная ситуация изменится. Поэтому он и продолжил поход с Тариком на север, остановившись, лишь дойдя до Бискайского залива. Исламское завоевание Иберии было завершено. В сентябре 714 года Муса ибн Нусайр и Тарик ибн Зияд, захватив казну вестготских королей, наконец, отплыли в Ифрикию, а затем в Дамаск. Наместником в Испании Муса оставил своего сына Абд аль-Азиза. Когда Муса уже приближался к Дамаску, халиф аль-Валид опасно занемог. Брат аль-Валида Сулайман, который должен был наследовать его престол, послал гонца к Мусе, повелев ему задержаться до того времени, пока халиф аль-Валид умрет, чтобы торжественное шествие с трофеями вступило в Дамаск уже тогда, когда править будет Сулайман. Но Муса ослушался и прибыл в Дамаск за два дня до смерти аль-Валида. Новый халиф затаил обиду и приказал Мусе оставаться в Дамаске, конфисковал всё привезённое имущество, а затем заточил его, подвергнув опале. В целом история взаимоотношений между Мусой и халифом является наглядным примером того, что важно не просто добиться каких-либо успехов, но достигнуть их в чётком соответствии с распоряжениями начальства. Впрочем, знающие люди найдут подобные примеры в нашей совсем недавней истории. Неясно только, почему эта опала распространилась и на Тарика ибн Зияда. Этот талантливый полководец уже не вернулся в аль-Андалус, и дальнейшая судьба его неизвестна. Приходится предположить, что все это связано с волшебным столом Сулеймана, сына Дауда (да будет мир с ними обоими!), на обнаружение которого в Толедо претендовали оба полководца. Общеизвестно, что этот предмет был подарен царю Соломону джиннами, и, наверное, даже его копия приносит только несчастье новым владельцам.

И тут замечу, что история завоевания аль-Андалус, как никакая другая, обросла множеством легенд, которые приводят все арабские историки, далее дающие вполне реалистические описания последующих событий. Что ж такие легенды лучше всего передают не только настроения той эпохи, но и отношение к ней последующих поколений.

Египетский историк IX века Ибн Абд аль-Хакам в своем труде «Завоевание Египта, Северной Африки и Испании», который считается одним из самых ранних арабских исторических трактатов, сохранившихся до наших дней, рассказывает три таких легенды.

По первой, самой романтической и самой распространенной, мусульман в Испанию пригласил граф Юлиан, вероятно, византийский граф Сеуты, юная дочь которого, отправленная в Толедо, была совращена королем Родериком.

Согласно следующей легенде, полной типичного для арабского менталитета фатализма, во дворце Толедо была комната, в которую было запрещено входить и на дверь которой каждый новый правитель вешал новый замок. Но король Родерик, перед тем как сделать это, открыл дверь и увидел изображение скачущих всадников, на голове у которых была чалма, а под изображением была подпись: «Когда эта дверь откроется, этот народ войдет в вашу страну».

Третья, и самая сказочная, повествует о том, что мусульмане до смерти перепугали своих пленников, имитируя перед ними каннибализм, готовя одного пленника в одном котле и поедая баранину из другого. «Отпущенные потом пленные разбежались, не веря в свое спасение, и рассказывали всем встречным о том, что сделал Тарик со своими врагами, так что сердца жителей Андалусии наполнились ужасом».

Интересно, что Ибн аль-Кутийя, живший несколько позже, в X веке, но был уроженцем аль-Андалус и потомком готской принцессы, внучки предпоследнего вестготского короля Витизы, приводя варианты всех этих легенд, все же основное внимание уделяет той роли, которую сыграли в победе над Родериком, перешедшие на сторону Тарика ибн Зияда сыновья Витизы, свергнутого ранее своим вассалом Родериком.

Чуть более подробно остановимся еще на одной легенде, согласно которой, высадившись на сушу, Тарик приказал сжечь все корабли, а затем обратился к своим солдатам: «О мои воины, умереть или бежать? За вами море, а перед вами враг. Остается лишь вера в ваше мужество!»¹¹

Страсть к «псевдоцитированию» длинных речей великих полководцев была свойственна еще античным авторам. Отмечу лишь, что выше я привел самый короткий вариант обращения Тарика (19 слов). У аль-Маккари это 520 слов!

Конечно, количество легенд, пытающихся объяснить гибель Regnum Gothorum, поражает, но оно видимо отражает шок современников и последующих поколений неожиданностью этого события. Однако, вспомним совершенно недавние времена. Какое количество научных теорий было придумано для объяснения гибели СССР! Рассматриваемые «на полном серьёзе» концепции лежат в диапазоне от взгляда на это событие, как на следствие приближающегося коллапса всей экономической системы социализма до точки зрения, что все это было прямым предательством процветающего государства пятнистой гиеной на Мальте. Наверное, через тысячу лет ученым все эти объяснения развала СССР покажутся такими же наивными легендами, какими нам сейчас представляются повествования о завоевании аль-Андалус

Но вернемся во времена халифов. Сейчас современные исследователи находят много научно обоснованных причин того, почему государство вестготов стало такой легкой добычей для захватчиков. Они считают, что секрет кроется в общем цивилизационном и экономическом состоянии христианской Испании. И все же главные причины краха были чисто политические — слабость института королевской власти, отсутствие ее преемственности, перманентная борьба верхушки правящего слоя за трон, мятежи внутри страны, которые пытались предотвратить драконовским законодательством. Примером последних являются, в частности, постановления о евреях, вероятно, в связи с их антихристианской деятельностью во время арабского завоевания Северной Африки. В соответствии с ними евреи должны были быть порабощены, а их имущество конфисковано. Хотя эти правила были не очень эффективными, антиеврейские настроения достигли беспрецедентных масштабов по сравнению с другими регионами Европы, и создали еще одну прослойку населения, явно недовольную государством.

Перед отъездом Муса назначил своего сына Абд аль-Азиза временным губернатором недавно завоеванной территории, которую арабы назвали аль-Андалус. Абд аль-Азиз ибн Муса не только продолжал завоевание новых территорий, но и заключал договоры с местной знатью. Мало того, он женился на Эгилоне, вдове короля Родерика, но это оказалось для него фатальным. Она уговорила его ввести в своей резиденции этикет вестготских королей. Эгилона кланялась мужу при входе, как королю, и, будто бы, приказала так оборудовать дверной проем в дворцовый зал, что всякий входящий должен был гнуться в поклоне. Его подчиненные восприняли все это, как отход от ислама. Возможно, это было только предлогом, но только с таким объяснением его забальзамированная голова была отправлена халифу в Дамаск, хотя по другим источникам заговорщики убили Абд аль-Азиза именно по приказу самого халифа. Впрочем, как сказал бы аль-Маккари, Аллах знает лучше!

В современных сочинениях в основном ведутся жаркие споры, произошла ли свадьба Эгилоны с новым мужем до или после того, как Абд аль-Азиз стал наместником всей аль-Андалус, и на каком языке влюбленная пара могла объясняться, на вульгарной латыни, родном языке Эгилоны, или на арабском. По наиболее оригинальной версии¹² незадолго до этих событий штормом к испанским берегам прибило судно, на котором находилась мавританская принцесса, дочь одного из тамошних вождей, которая направлялась, чтобы выйти замуж за другого вождя. Мавританку, ставшую королевской пленницей, отправили в Толедо, где король Родерик был настолько поражен ее красотой, что женился на ней. Принцессу крестили и нарекли именем Эгилона. Она попала в плен, когда Муса ибн Нусайр захватил Мериду, и сумела очаровать очередного властителя страны. Некоторые арабские историки пишут, что, выйдя замуж, Эгилона приняла ислам и сменила имя на Умм-Асим, однако христианские источники утверждают, что Эгилона, вступив в новый брак, не покинула католическую веру. Прелесть этой фантастической легенды состоит в том, что тем самым снимается вопрос, на каком языке говорили влюбленные.

Во всяком случае, по моему мнению, сама любовь сына арабского завоевателя и вестготской принцессы может рассматриваться как первый шаг к синтезу того, что великий востоковед Э. Леви-Провансаль назвал «испано-арабской цивилизацией»!

Примечания

10

Ахмед Ибн Мохаммед аль-Маккари, История Мусульманских Династий в Испании Книга IV

https://www.vostlit.info/Texts/rus7/Makkari/frametext41.htm

11

Учитывая, что вряд ли арабские авторы знали античные повествования о сожжении кораблей, можно с уверенностью предположить, что эта версия представляет собой римейк легенды о событиях в Йемене в начале 570-х гг. и являющихся одним из эпизодов религиозных войн, раздиравших Аравийский полуостров незадолго до появления ислама. Их анализ позволяет понять, почему именно здесь возникла последняя новая мировая религия. Но я остановлюсь только на военном конфликте между Аксумским царством в Эфиопии и Сасанидской империей во второй половине VI века за контроль над Химьяритским царством в Южной Аравии. Все началось с того, что правитель Аксума по просьбе византийского императора Юстина I вторгся в Химьяр, который располагался на территории современного Йемена, чтобы положить конец геноциду христианского населения, устроенного йеменским царем Зу Нувасом, принявшего иудаизм после воцарения на троне. Йемен был захвачен, но один из его правителей вскоре обратился за помощью к сасанидскому шаху Хосрову I. Шах долго колебался, стоит ли ему ввязываться в авантюру так далеко от своих владений, но его мудрый визирь посоветовал ему набрать экспедиционный корпус из преступников, содержащихся в тюрьмах. «Если они победят, то ты получишь важный плацдарм, если нет, то избавишься от их содержания!». Как видим идея набирать по тюрьмам уголовников для участия в СВО не нова, хотя как-то не ожидалось, что она будет применяться в XXI веке!

Хосров отправил своего заслуженного полководца Вахреза в Йемен во главе небольшой экспедиционной группы из восьмисот людей, сидевших в тюрьмах, но которым теперь была предоставлена возможность освободить себя достижением победы. Отплыло восемь суден, и хотя два из них потерпели крушение, остальные высадились в Хадрамауте. Опытный военачальник, не имея возможности угрожать этим добровольцам кувалдой, как это делается сегодня в начале XXI века, предпочел сразу же после высадки потопить свои корабли, обратившись перед этим к своим солдатам с речью, почти дословно потом повторенной Тариком ибн Зиядом. Впрочем в некоторых биографиях Эрнана Кортеса мы находим все те же слова после сожжения (или потопления) им своих кораблей в бухте Веракруса перед походом на Теночтитлан.

12

Эгилона — последняя королева вестготов (710–716 гг.) http://www.covadonga.narod.ru/Exilona.html