Серый мир

Николай Марчук, 2018

Параллельный мир, о котором посвященные знают уже более полувека. В этом мире правит сила. Сила магии, денег, оружия. Здесь выживет только тот, кто не боится применить силу. Боевое заклинание против автомата Калашникова. Кто победит? Главный герой ищет виновных в смерти своих друзей. Поиски приводят его на границы обитаемых людьми земель. Здесь он понимает, что смерть его друзей – это всего лишь начало новой войны. Войны за власть в этом мире. Кем быть главному герою: пешкой, которую перемелют жернова войны, или ферзем, который выиграет эту войну? Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Если вы решили свести счеты с жизнью, но вас не устраивает просто повеситься или там выпрыгнуть с балкона, а хочется уйти из жизни наиболее мучительным способом, то нет ничего лучше, чем разозлить мага. Да, не простого мага, а чёрного, использующего для своих ритуалов тёмную волшбу. Классического темного мага — некроманта. Злого, вредного и жестокого. Того, кто черпает силу из мучений и боли своих жертв. Вас не просто убьют, вас будут убивать долго и мучительно, но это не все, даже после смерти, заставят испытывать боль и служить хозяину. Поэтому идти на штурм логова некроманта силами десятка человек, это чистой воды самоубийство.

Но, не в моем сейчас положении было возражать, тем более, что тех, кого мне дали в подчинение можно было уже считать покойниками. Нет, они пока еще жили, дышали, говорили. Но любому, кто провел в мире за чертой больше месяца, было понятно, что этот день никто из них не переживет. Именно это и давало шанс одному человеку выжить в предстоящей мясорубке, то есть мне.

Группа наемников из внешнего мира, людей, которым даже не объяснили, что они уже не в привычном им мире, и что здесь действуют совершенно другие законы и правила. Наемники, должны были стать расходным материалом, пушечным мясом, которое отвлечет внимание от моей скромной персоны. То, что они из внешнего мира, было очень хорошо, правда не для них, а для организаторов акции, ну и для меня. Человек, который провел в мире за чертой хотя бы пару недель и понял, в общих чертах, что к чему, предпочел бы сразу застрелиться, но не лезть, в этот чертов дом.

Небольшой отряд бойцов был хорошо сработанной и подготовленной группой, это чувствовалось по тому, как они проверяли оружие и экипировку, как разговаривали и самое главное, как смотрели, в глазах читалось просто монументальное спокойствие. Я, к примеру, очень сильно нервничал, хотя по боевому опыту, мог спокойно поспорить с любым из них, вот только опыт у нас был разный. А, с другой стороны, почему бы им не быть спокойными, для них была поставлена очень простая задача: проникнуть в дом, разместить там некий предмет и вернуться назад. При этом можно стрелять во все, что движется и не очень сильно заботится о последствиях. Казалось бы, легче легкого, десяток бойцов с хорошей экипировкой, противник в их понимании — сугубо гражданские простачки. Объект штурма — обычный деревенский дом. Забор вокруг дома, то же особой высотой и крепостью поспорить не мог. В общем, прогулка в парк, а не боевая операция, вот только есть одно НО — в доме живет маг, хренов темный некромант, заточку ему в печень!

В магическом зрении, скорее всего, было бы видно, что забор просто светиться от наложенных на него охранных чар. И чары эти ничего хорошего не несут тем, кто захочет проникнуть через забор. Я прекрасно представлял, что нас ожидает, и понимал, что шансов выжить, даже у меня очень мало. Все будет зависеть от скорости и удачи. Если мы продержимся хотя бы минут пять и успеем проникнуть в дом, значит, у меня будут шансы на то, что я доживу до вечера.

Кроме меня и десятка смертников, в комнате находился человек, неприглядной наружности: не высокий, худой с острыми чертами лица, только глаза у него были холодные и цепкие. Миша Щуков, он же Михась, он же Щука, он же главарь банды в сотню стволов, который контролировал большой район, прилегающий к городу Стриженск.

С Щукой, я познакомился года два назад, причем, наше знакомство спасло ему жизнь. Тогда, сводный отряд из трех групп «Горных стражей» проводил операцию по уничтожению банды, которая нападала на торговые караваны, идущие от наших гор в земли «торгашей». Банду настигли, как раз в тот момент, когда она грабила очередной караван. С ходу всех бандосов постреляли, чем спасли обозников от неминуемой казни. Возглавлял охрану обоза, тогда именно Миша Щуков. Его во время захвата каравана, бандиты хорошенько потрепали — два огнестрельных ранения и осколки от гранаты сильно посекли правую руку и плечо. Я лично пули из тела вытаскивал. Раны промыл, перевязал, и по доброте душевной, один из своих резервных амулетов отдал. Михась меня тогда запомнил, и назвался моим должником.

— Нам бы стволы пристрелять, — сказал старший наемников.

— Оружие все пристрелено, можете мне поверить, — нахмурился Щука. — Тем более, вам предстоит бой в ограниченном пространстве, стрелять будете практически в упор, так что не промажете.

— Надо хоть по паре выстрелов сделать, а то вдруг оно вообще не стреляет, — гнул свое наемник.

— Ладно, сейчас, вас проводят в подвал, там постреляете, — махнул рукой Щука. — Эй! Петрович, проводи, наших недоверчивых гостей в подвал, пусть постреляют.

В комнату зашел невысокий мужичок, одетый в ватник и теплые штаны, которые были заправлены в унты, на плече у него висел ППШа.

— Ну, вы и древние! Где столько старья нашли? — спросил один из наемников, глядя на вошедшего, который выглядел как партизан времен отечественной войны.

— Эхо былой войны, — с усмешкой сказал Щука. — Давайте быстрее, вам через час выдвигаться надо.

Когда все наемники ушли вниз, и в комнате мы с Щукой остались одни, он наконец соизволили обратить на меня свое внимание.

— Что думаешь о предстоящем деле?

— Хрена тут думать, это полная жопа. Не в том смысле, что у кого-то пятая точка крупных размеров, а в том смысле, что участвовать в этом мероприятии — это тоже самое, что букашке ползти по табуретке, когда на неё садиться человек с огромной, толстой жопой. Вот такой, — для убедительности, я развел руки в разные стороны так сильно, как только мог. — Щука, я просто не понимаю, зачем вам я? И зачем вам эти смертники, из внешнего мира?

— Ты — для общего антуража. Они — для огневой поддержки.

— Сам, ты антураж. И дети твои антураж, и жена твоя антураж, и внуки твои антураж, и….

— Хватит!!! Достал уже!

— Так ты объясни нормально, а то я пацан нервный, сейчас от недостатка информации кинусь на тебя.

— Слышь, Серый, ты в натуре, псих отмороженный. Объясняю: один нехороший товарищ решил провести эксперимент, но материал ему нужен свежий, чтоб в нашей, вредной окружающей среде, прибывал мене суток, вот и заказали десяток крепких, здоровых мужчин, а привести их, по легенде должен представитель нашего мира. Понимаешь? Ауру, любой враз просечет!

— Так я и буду, тем, кто их привел?

— Ну, слава богу, сообразил! Именно, десятерых свежих и одного местного и выпустят из портала, а если прибудут в другом составе, то их расчехлят на месте. Понял!

— Это даст нам фору, минут на пять, а потом любое боевое заклинание убьет их всех на месте. У них же никакой защиты.

— А больше и не надо, тебе дадут переносной телепорт, ты его установишь и активизируешь. Самое главное, запомни, телепорт должен быть установлен в доме. Потом, мы из него выпустим двух зверюшек и… собственно, все!

— Ну, просто не штурм, а прогулка в лесу!

— Именно! Пришел, портал поставил и ушел. Все!

— Щука, ты вообще, себе как это представляешь? — я с раздражением посмотрел на ухмыляющегося собеседника. — Чё, ты лыбишься? Ответь мне на пару вопросов: во-первых, как ты собираешься десяток вооруженных головорезов провести через портал? Как ты людям из старого мира объяснишь перемещение в пространстве? Они же ни магии, ни телепортов, ни даже самого простенького домового в глаза не видели, если только по телевизору, в фантастических фильмах!

— То, что ты думаешь о мелочах, говорит, что сам ты подсознательно уже согласился участвовать в штурме. А насчет перехода через портал, не беспокойся все продуманно! Вы немного пробежитесь по заброшенному зданию, а потом пройдете через подвал и….. о-па, вышли прям к задворкам нужного нам дома.

— Вы, что портал растяните в воздухе? А как решить проблему перехода, когда спина впередиидущего исчезает в воздухе?

— Для этого и надо будет спускаться в подвал. Вы спуститесь в подвал на заброшенном заводе, а окажитесь в подвале котельной, которая, стоит за домом колдуна. Когда со света в темноту заходишь, несколько секунд ничего не видишь. В общем, умник, все продуманно, не бзди!

— Тебе легко говорить, это не ты лезешь в логово к магу высшей категории! А как отходить?

— Сиганешь через забор и побежишь быстро — быстро, — проговорил скалившийся Щука. — Да не округляй ты так глаза, как только вы окажитесь на территории усадьбы, мои бойцы шмальнут пару раз из гранатомета в забор. Вот через получившуюся дыру, ты и драпанешь. Понял?

— Понятно. Стремно, все как-то! А кого вы через установленный мною портал будете закидывать? Что за зверюшки?

— Лич и пара оборотней из его свиты, — со спокойным лицом ответил Щука.

— ЧТО?! ЛИЧ? Миша, ты?! Ты?! Ты, что сказал? — закричал я, от возмущения. — Ты хоть знаешь, что такое Лич?

— Успокойся и не ори, — перешел, не шепот Щука. — А кто, по-твоему, может справиться с темным магом, да еще с таким сильным? Правильно! Только другой темный маг, а во что превращается неупокоенный темный маг, после насильственной смерти? Правильно, в темную сущность, под названием — Лич.

— Да, на хрен, ты мне все это объясняешь, я и без тебя все это прекрасно знаю. Я, если хочешь знать, два года назад в составе объединенных сил гонял по Северным пустошам, студента-некроманта, который из-за неудачного эксперимента перекинулся в такую же темную сущность. Но, он был совсем свежий и неопытный, и вообще без связи с темным миром, но, несмотря на это, он на одной только силе и энергии своего организма смог положить больше двадцати человек. Причем не простых бойцов, а элиту Горных стражей!

Дело было поздней осенью. Студент из Академии решил поставить пару экспериментов. Я уж и не помню, что там у него пошло не так, то ли дело было в ингредиентах, которые он использовал, то ли в месте, где он проводил ритуал, там рядышком был старый погост. Но факт остается фактом, через пару дней после того как его видели в последний раз, в тех местах появился представитель нежити, в котором специалисты той же Академии опознали Лича. Вот нас, как спецназ клана Гор, и бросили на отлов этой нечисти. В общей сложности, от всех кланов, собралось человек пятьсот. Гоняли мы этого бедолагу по пустошам три дня, при этом потеряли в общей сложности человек сто — очень уж оказался живучий и выносливый гад. Любая, даже самая мелкая царапина, нанесенная Личем через пару минут покрывалась язвами, и раненый умирал в страшных муках в течение нескольких часов.

Обычно представители темного мира попадают в наш мир в двух ипостасях: либо бестелесные духи, которые находят себе пристанище в телах местного населения, либо готовые, упакованные и прошедшие опгрейд демоны в родных телесах. И, если, первый вариант происходит довольно часто и является делом, в принципе, привычным. То, во втором случае, приход демона в наш мир, может закончиться плачевно, для всех кто встретит демона на своем пути. Лич — это не что иное, как умерший насильственной смертью темный маг. То есть злой дядька, который вершит свою волшбу, не с помощью сил и энергии нашего мира, а с помощью сил темного, иного мира. В общем, сука еще та, но самое главное, что Лич служит, как бы мостиком между нашим и миром тьмы. Убить его было практически невозможно, его питала темная демонская сила, которая была безгранична. Способ есть только один: с помощью специального ритуала, рвется связь между Личем и темным миров, а потом этого засранца надо измотать, чтобы он обессилел и тогда, его можно было убить обычным оружием. Вот только, пока ты Лича измотаешь, он кучу народу положит.

Все темные маги находились на особом учете и проходили проверки на наличие печатей. Печать — это особая татуировка с вживленными серебряными нитями она должна была развеять темного маг после смерти.

— Щука, а как ты собираешься разбираться с Личем после завершения им мести, да, кстати, а с чего ты собственно решил, что он будет мстить?

— Он, только из-за жажды мести и стал Личем, уж больно при жизни ему один человечек насолил, — задумчиво произнес Миша Щукин. — Когда месть свершиться он развоплотиться и уйдет в мир вечной охоты.

— Миха, ну хрена ты мне заливаешь, — напористо сказал я. — С каких это пор ты у нас специалист по духам и демонам? Личи за всю историю этого мира появлялись всего пару-тройку раз, а с тех пор как Круг Сильных ввел всеобщий учет и классификацию магов и не только магов, а любых существ со способностями к магии, то появление Лича стало, в принципе, невозможным.

— Серый, я вот тут подумал, а может тебя просто на улицу выгнать и катись ты на…. все четыре стороны, а? Уж больно, ты умный! — встав из-за стола, Щука уже кричал во все горло. — Тебе, ясно сказано: пришел, телепорт поставил и через дыру в заборе ушел! ВСЕ!!! Понимаешь? Все! Потом, ты вернешься, и все твои проблемы будут решены. Ты получишь, то, что хочешь. Хотя, я до сих пор и не понимаю, зачем тебе уезжать, аж в Драконьи горы. Остался бы с нами, мы тебя в обиду не дадим. Такие бы дела проворачивали, а?

— Ладно, ладно, понял, — в знак примирения, я поднял руки. — Все больше вопросов не будет. А в Драконьи горы я лезу, потому что, они самая удаленная точка от Клана Гор, — и тут же, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил. — А, что у вас с вооружением?

— Сейчас Петрович вернется и проводит тебя в оружейку. Только смотри там без фанатизма, — с усмешкой сказал Миша. — Знаю я тебя — халяву любишь, вынесешь в карманах весь арсенал отряда.

— Халява — это когда, без Петровича за спиной и на грузовике приехали, а вы все пьяные спите, — со вздохом произнес я.

Было видно, что Щука нервничал. Нет, он, конечно, пытался казаться спокойным, но иногда проскальзывало в глазах и в жестах, что человек очень не спокоен, человек нервничает, человек боится. Да, именно, боится. А чего может бояться бандит, у которого за спиной сотня отморозков с автоматическим оружием, вплоть до «Утесов» с «ДШК»? Правильно, только того с чем сотня стрелков не справиться.

Да-а, влип ты, товарищ Серый!

Влип!

Значит и вправду есть Лич у Миши Щуки.

Вот только, что такого сделал колдун из дома, что на него надо натравливать Лича? Что? Ведь у Щуки есть стрелки, есть и боевые артефакты, все есть, чтобы провести штурм дома, а на штурм Щука не решается, боится чего-то. Зачем ему все эти театрализованные представления, танцы с бубном вокруг костра и самое главное, зачем ему выпускать Лича? Его же после этого Круг Сильных по стенке размажет, очень тонким слоем и сверху крошку посыплет. Крошку из мелко нарезанных щукинских подручных.

— Чего задумался Серый? Боишься? Ты же у нас из горного спецназа, вы ж там с голыми руками против лесного тролля выходите, вас даже валькирии уважают, — начал подначивать меня Миха.

— Миша уж тебе битому жизнью волчаре лучше меня известно, что те, кто ничего не бояться долго не живут, — ответил я.

В дверь кто-то постучал, потом дверь открылась, и на пороге возник давешний мужичок в облике партизана времен Ковпака.

— Командир оружие пристреляли. В данный момент наемники харчуются, сволочи, почти по два рожка патронов каждый расстреляли, — сокрушался Петрович. — Где я им еще патронов 5,45 достану?

— Куркуль ты мой, — улыбнулся Щука. — Проводи еще вот этого, снабди его чем-нибудь, только подбери ему постарее, ну там пэпэша или шмайссер, ему по легенде полагается.

— А, может ему наган дать? Или обрез от трехлинейки есть, о, знаю, у меня берданка завалялась, — воодушевился Петрович.

— Эй, я же еще здесь, какая на фиг берданка? — возмутился я. — А что калаш никак? Вы, чего? Мне ж на войну идти.

— Ага, на Сталинградскую битву, — со смехом произнес Щука. — Тебе бегать много придется, поэтому не советую брать лишний вес.

— Ну, пошли герр Петрович, покажешь мне свои оружейные раритеты, — подходя к двери, сказал я.

Выйдя из комнаты, Петрович вышел во двор и направился к отдельно стоящей постройке, по всей видимости, то ли баня, то ли сарай. Когда зашли в сарай, все-таки сарай, а не баня, Петрович нащупал на полу проволоку, и, потянув за неё, поднял люк. Спустившись в погреб, кладовщик щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка. Прям схрон лесных братьев!

— Так, что у нас сегодня есть в продаже? — грустно проговорил Петрович, снимая крышки с ящиков, которые стояли на полу.

— Петрович, а чего так грустно, что жалко расставаться с награбленным? — усмехнулся я, разглядывая оружие извлекаемое Петровичем на свет божий.

Петрович извлек из ящиков и разложил на полке, которая была прибита к стене, с десяток стволов: три пистолета, два карабина, два автомата и еще парочка оружейных раритетов. Рядом с пистолетом Макарова лежал револьвер Нагана и пистолет Коровина — ТК, который еще в Великую Отечественную был признан морально устаревшим. Автоматы лежащие рядом порадовали бы глаз любого любителя фильмов про партизан: ППШа и МП-38 — ветераны и свидетели побед и поражений. Пистолет-пулемет MP.38, часто ошибочно именуемый"Шмайсер", был разработаны немецким конструктором Фольмером на фирме Эрма, по заказу командования вооруженных сил Германии и поступили на вооружение Вермахта в 1938году. В основу конструкции нового пистолета-пулемета лег экспериментальный образец ERMA MP 36, созданный в 1936 году на базе пистолета-пулемета ERMA EMP и отличавшийся от него новой компоновкой с пистолетной рукояткой, складным прикладом и нижним креплением магазина. Изначально они предназначались для вооружения десантников и экипажей боевых машин, однако в дальнейшем поступали на вооружение и в пехотные подразделения Вермахта и СС. Пистолет-пулемет MP.38 оказался довольно удачным, однако его производство обходилось слишком дорого (в силу широкого использования фрезерованных деталей) и потому уже в 1940 году был разработан и принят на вооружение пистолет-пулемет MP.40, в производстве которого широко использовались штамповка из стального листа. А, непосредственно, Луисом Шмайсером были разработаны пистолеты-пулеметы МП-28 и МП-18, правда следует уточнить, что на последующих усовершенствованиях немецких автоматов МП-41, стояло характерное клеймо"Patent Schmeisser".

Карабины были представлены легендарными СКСами, самый популярный вид оружия в этом мире. Еще в ходе первой, и самой массовой экспансии этого мира были завезены сотни тысяч таких карабинов.

Ну, а среди раритетов были: винтовка Мосина или по-простому трехлинейка и винтовка Маузера, с которой воевали немцы всю войну.

История стрелкового вооружения, это конечно хорошо и познавательно, но с таким оружием, мне не хотелось идти на штурм усадьбы. Все, что лежало передо мной на полке, все это было хорошее, надежное и самое главное, проверенное временем оружие. С ППШа, к примеру, я проходил в горном патруле, больше двух лет. Таскал с собой СКС и ППШа, одновременно, карабином удобно работать по удаленным целям, а ППШа незаменим, когда нужно прижать к земле, особо ретивого противника. Но сейчас, для боя в ограниченном пространстве, мне нужно было, что-то небольшое по размерам и скорострельное, тут бы хорошо подошел коротышка Калашникова или автоматический дробовик, типа Ремингтон.

— Ты, только губу сильно не раскатывай на все это, — сразу решил определить границу допустимого выбора, Петрович. — ППШа и МП-38 без дополнительных магазинов. К СКСу нет патронов. Так, что выбирай из оставшихся моделей.

— Петрович, это все или что-то еще есть? — посмотрел я на улыбающегося псевдопартизана.

— А чем, тебе эти стволы плохи? А? — удивился оружейник-завхоз. Было видно, что расставаться даже с этим старьем ему не хочется, и его можно было понять, огнестрельное оружие — было одним, из самых ценных вещей в этом мире. — А, может тебе «МП-5»? Тот, который немецкой фирмы Хеклер и Кох. Или может «Беретту-M12s»? Извини, я ж забыл, ты у нас патриот, выбирай, есть «Кедр», «Клин», «Вереск» и где-то, даже был один «Бизон». Хочешь?

— Давай, — я подошел к нему вплотную, и, нависнув над ним, тихо произнес. — Петрович, а если я тебя сейчас тихонечко придушу? Ты, давай не тяни кота за хвост, вытаскивай чего-нибудь путевое, и не зли меня!

— Ой, напугал! Пуганные мы. Ладно уговорил, — Петрович, полез в ящик и достал сверток. — На, бери — «Mauser C-96» модель 712, вариант с переводчиком режимов огня и отъемным магазином на 20 патронов, есть три магазина и сотня патронов. Деревянной кабуры-приклада, извини, нет, так, что стрелять будет тяжело, но зато, как и просил маленькое и скорострельное.

— Ну, вот видишь, хочешь, когда можешь, — сказал я, вертя в руках пистолет, который часто видел в фильмах, про Гражданскую войну. Кошмар, какое старье. — Нормально работает? Проверять будем?

— Хороший ствол, я его себе хотел оставить, — с тоской в голосе сказал Петрович. — Люблю такие вещи, история и все такое.

— Представляешь наверное себя, комиссаром, в кожаной тужурке? А рядом, молодая комсомолка, в красном платка, да?

— Берешь?

— Беру. А еще, мне бы, пару гранат, нож, а лучше два ножа, амулет отводящий и…, — начал перечислять я.

— Ты это…Того.. Ты совсем охренел? — Петрович от моей наглости начал заикаться. — Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Так это называется?

— Да пойми ты чудак-человек, я ж не для себя прошу, для дела надо, причем для вашего дела, — было видно, что Петровичу все эти дела, до лампочки, ему лишь бы никто не трогал его любимый склад. — Я ж по легенде проводник, значит человек, по определению опытный и бывалый, соответственно, стволов и всяких там штук на мне должно быть как на новогодней елке украшений. Просекаешь?

— Тоже мне, проводник. Ладно, дам тебе нож, пару метательных клинков, три, нет две «хлопушки» и две пластины энергетиков, — Петрович извлекал из ящиков все, что называл и выкладывал на полку передо мной.

На полке появились:"нож разведчика"образца 1943 года, переделанный и модернизированный финский"пуукко", в просторечии именуемый"финкой"и две остро заточенные пластины металла, с обмотанными изолентой рукоятками, в представлении Петровича, должны были играть роль метательных ножей. Рядом легли, два продолговатых цилиндра, из которых торчали стандартные взрыватели УЗРГМ. Один цилиндр был обмотан изолентой, а второй больше походил на кукурузу, только вместо семян были металлические шарики.

— Петрович, а зачем мне осколочная, там же дом деревянный, еще не дай бог, сам себя нашпигую.

— Не хочешь, не бери, других нет, — отрезал партизан–скряга.

— Давай вместо осколочной, обычную, так сказать наступательного действия.

— На, подавись!

— А энергетики где?

— В доме получишь, вместе с остальной магической дрянью, — по тому как, старик скривился было видно, что с магией он не дружит. — Найдешь лысого паренька, Лузой кличут, он тебя всем нужным снабдит.

— Понял. Из пистоля, где можно пострелять? — спросил я, снаряжая магазин патронами.

— Наверх поднимемся и в сарайке, шмальнешь пару раз в стену. Давай собирай быстрее свои пожитки, — с этими словами Петрович начал подниматься по ступеням наверх.

Я быстро распихал по карманам куртки все, чем меня одарил Петрович и тоже подошел к лестнице. Рядом с лестницей стоял небольшой ящик, у которого крышка была немного сдвинута в сторону, было видно, что внутри лежат бруски сероватого цвета. Быстрым движением я вытащил пару брусков и спрятал их в карман. Когда я подняться наверх, то увидел, как Петрович напротив дальней стены поставил на полке несколько жестяных банок из-под пива.

— Ну, давай, стреляй, Ворошиловский стрелок. Хорошо хоть стреляешь?

— Сигареты — отлично, из автомата — хуже, — пошутил я.

«Маузер» лежал в ладони непривычно — явный дисбаланс, без пристегнутого приклада стрелять очередями будет тяжело. Держа пистолет одной рукой, я поднял его и выстрелил, пуля ушла левее и выше, схватив пистолет двумя руками, выстрелил два раза подряд, банка пробитая пулей отскочила от стены. Слишком легкий ствол и довольно мощный патрон осложняли автоматическую стрельбу из пистолета, без приклада о стрельбе очередями можно даже не думать. Одним словом, дерьмо, а не оружие. И за, что его так большевики в Гражданскую любили? Как по мне то уж лучше Наган.

— Петрович нужен приклад, ну, хоть какой-нибудь упор, видишь, как задирает при выстреле, руками не удержать.

— Ладно, иди, ищи Лузу, я пока, что-нибудь придумаю.

Я вышел из сарая и направился к дому, возле входной двери стоял невысокий щуплый паренек в теплой куртке и вязанной черной шапке. В магическом зрении, аура пацана, была во многих местах пробита, но дыры были залатаны, а некоторые места в ауре были усиленны щитами. Тут одно из двух, либо это Луза, либо у Щуки в команде есть еще один маг, а зная нелюбовь щукинских к магии, можно предположить, что первый вариант более вероятен.

— Слышь, парняга, а ты случаем не Луза? — спросил я, у стоявшего возле двери пацана.

— Ну, я Луза, а ты Серый, которого надо обеспечить всем, что его величество пожелает?

— Точняк, он самый.

— Ну, пошли.

Мы зашли в дом, прошли через сени, Луза нащупал на полу кольцо, и, потянув за него, открыл вход в подвал. Нащупав на стене выключатель, включил свет и первым спустился в подвал. Внизу оказалось небольшое помещенье, посреди которого стоял стол, а вдоль стен располагались стеллажи, забитые всяким хламом. Подчиненные Щуки, испытывают явное уважение к подвалам — уже второй склад, располагается под землей. Кроты, прям какие-то!

Луза, прошел в дальний конец комнатенки и вытащил с верхней полки стеллажа небольшую картонную коробку из-под обуви.

— На, вот, бери, — протянул мне Луза коробку. — Больше не дам и не проси, и так от сердца отрываю.

— А вы с Петровичем не родственники? Он тоже постоянно повторял, что от сердца отрывает. Сердечники, блин! Ладно, фиг с вами, показывай, что там у тебя.

Луза, открыл коробку и начал доставать из неё содержимое.

— Итак, энергетики: две пластины «жёлтой смолы», смола совсем свежая, так что можно пластинки на части поделить, все равно будет действовать, правда, время тонуса сократиться. Дальше, амулет реакции, одноразовый и кровяной, — на стол легла небольшая, серебристого цвета таблетка, у которой одна сторона была в маленьких иголочках. — Вот этим краем прижимаешь к открытому участку кожи и через пару секунд видишь весь мир в замедленной съемке.

— Сколько действовать будет?

— Все зависит от твоего организма, если только «скоростник» ширнуть, то минут пятнадцать, а если в комплекте с какой-нибудь химией, то может вообще не подействовать, а может минут пять и будет эффект держаться.

— Понятно, что там у нас дальше?

— Да, в принципе все, остался только бронник, — Луза вытащил из коробки самую объемную вещь, которая занимала большую часть коробки. — Броня двадцать минут в режиме «тройки», десять минут в режиме «четверки» и целых пять минут в режиме «пятерки».

Бронник представлял собой мелкоячеистую сетку, в которую были плетены мелкие камни, по виду было не понятно, то ли дымчатый кварц, то ли лунный камень. Сетка была сплетена в форме прямоугольника, в середине, которого была большая круглая дырка, в которую надо было просунуть голову, и получалось, что грудь и спина были прикрыты. Честно говоря, защита была не особо надежной, у меня были защитные амулеты и посильнее, взять хотя бы «кольчугу тип 6» или «панцирь дракона».

— Спасибо и на этом. А что у нас с «личиной» и «глушилкой» ауры, — спросил я. — Щука говорил, что это обязательное условие, ему, видите ли, по сценарию нужна аура «торгаша», а не горца.

— Есть одна штука, не совсем «личина», но что-то, около того, — задумчиво произнес Луза, доставая из ящика стола металлическую коробку из-под чая. — «Косметика» на генном уровне, нового поколения, ты такую на базаре не купишь.

— Не понял, что за косметика? Ты мне, что как бабе накраситься предлагаешь? Тушь, помада и все такое?

— Серость, ты непроглядная, ну какая на хрен баба? — скривился Луза. — Специально подобранный состав химикатов, всего за несколько минут уберет у тебя все подкожные жиры на лице, поменяет форму хрящевых тканей и изменит цвет растительности.

— Чего? Какие жиры? Ты кого толстым назвал? — съехидничал я, доставая из коробки с чаем сероватую пластичную массу, похожую на старое тесто. — И что это поможет? Нет, не правильно поставил вопрос, надо было спросить так: Как мне это поможет?

— Все очень просто, съел вот этой штуки, — Луза отщипнул и скатал в шарик небольшой кусочек серого теста. — Обильно запил все это водой и через несколько минут твоя морда меняется до неузнаваемости. Эффект держится от трех до пяти дней. Все зависит от количества этих самых подкожных жиров.

— А волосы как менять будем? И самое главное, как ты собрался ауру менять, я думал это невозможно.

— Думал он. Ты — боевик по призванию, вот и воюй, а думать должны те, у кого мозги есть, то есть я, — Луза приосанился для правдоподобности, тем самым как бы показывая свое превосходство надо мной. — Все очень просто, я тебе набью знак торгашей с очень сильной подпиткой и какое-то время, ты будешь аурой светиться в тех же цветах, что и торговцы, ну а с волосами еще проще, их быстрый рост и депигментация вызвана, побочным эффектом от употребления вышеуказанного мною вещества.

— Слышь, Луза, а ты в той жизни кем был? Уж больно ты заумно выражаешься.

— Я, между прочим, серый мой друг, в прошлой жизни был уважаемым человеком, доцентом. И так как, зная, о чём ты меня сейчас спросишь, отвечу сразу, мне не двадцать лет, хоть я на них и выгляжу, мне уже сорок два года, — почему-то, с грустью в голосе произнес Луза. — Во время перехода, произошли необратимые изменения и я начал молодеть, все стареют, а я наоборот молодею.

— Повезло!

— Ну, это кому как, вот ты, например, знаешь, сколько проживешь? Нет? А, я знаю! И мне, от знания этого, как-то не очень хорошо. Понимаешь?

— Понимаю. Бывает.

— Ладно, не будем о грустном, заголяй грудь, сейчас тебе «партак» правильный набьем, в любой хате за своего сканаешь!

— Слышь, ты, кольщик, Щука сказал времени мало. Когда ты мне собрался рисунок бить? Времени нет! — я снял с себя куртку, потом свитер и тельняшку.

— Вы, дети гор, народ дремучий, время на месте не стоит, а вы до сих пор, татухи бьете иглой и вручную. На стандартный рисунок времени тратите, столько, сколько мне хватит пять татуировок высшей силы изобразить, — с гордостью произнес Луза.

Луза достал из ящика стола обычную школьную тетрадку. Тетрадка была старая и вся потрепанная, между страниц лежали небольшие листки кальки, все изрисованные простым карандашом.

Быстро пролистав тетрадь, Луза выбрал два рисунка и отложил их в сторону, потом, он достал со стеллажа пакетик с зеленным порошком и банку с мутной белесой жидкостью.

— Серый, ты давай, съешь вот этой косметической дряни, — Луза протянул мне небольшой комок сероватой массы. — Как прожуешь, запьешь и еще такой же кусок съешь, а я пока рисунок тебе соображу.

Луза в стеклянной пол-литровой банке смешал зеленый порошок и белесую жидкость, жидкость густела на глазах, получилась светло-зеленная паста. Пастой Луза натер мне правое плечо, и прям на слой пасты налепил первый рисунок, потом поверх рисунка нанес еще слой пасты и прилепил второй рисунок.

— Серый, ты жевать закончил? — Луза достал из ящика стола аптечку, и протянув мне упаковку бинта сказал. — На, закуси, щас немного жечь будет.

— Что так сильно жечь будет?

— Не то слово. Сильно, но недолго, — Луза придавил последний листок бумаги металлической пластиной, которую накрыл тряпичным мешочком, наполненным речным песком. — Да, будет боль! — злорадно прошипел парень.

— Аааа!!!Ы-ыыы!! Сука, больно! — резкая вспышка боли пронзила плечо, руку и вонзилась в мозг. — Твою мать, больно! А-аа!!! С-уукка!!

— Если болит, значит, ты еще жив, — нравоучительным тоном произнес лысый садист. — Так, теперь немного «ржавой пыльцы» сверху присыпать… и все! Вот, видишь, а ты кричал, нервничал!

Луза убрал мешочек с песком, снял металлическую пластину и тряпкой вытер остатки бумаги, которые были все в крови. Потом он высыпал себе на ладонь немного красноватого порошка и сильно дунул на него, легкое облачко красной пыли попало на рану и кровь на глазах начала темнеть и сворачиваться. Жжение в плече заставило меня скривиться, но жжение быстро прошло, а когда Луза вытер мокрой тряпкой запекшуюся кровь, то на плече проступили красные полоски шрамов, которые прямо на глазах налились зеленым цветом. Луза достал карманное зеркало, и я в отражении увидел, что на плече у меня теперь изображение весов.

Весы были символом Клана Торговли, символ, который давал право носящему его человеку, на многие блага не доступные простому человеку. К примеру, жить в кредит, конечно до определенных разумных пределов, достаточно было написать расписку и приложить к бумаге руку, эту расписку можно было обналичить в любом финансовом учреждении Клана Торговли. Вот только левых людей, они к себе брали очень редко, выбирали только очень хороших мастеров и людей с выдающимися способностями. Клан Торговли был сугубо семейным делом, состоял из нескольких более мелких кланов, члены которых состояли между собой в дальнем и ближнем родстве. Нет, конечно, народу в клане было много и не все были выдающимися мастерами или магами, были и обычные люди, но выше посыльных и «шестерок» они подняться не могли. Татуировка в форме зеленых весов, была тем самым отличительным знаком, который и поднимал владельца над массой остальных людей, делал его владельца — избранным.

А, что вы хотели, это все таки Клан Торговли или как их называли из зависти: «торгаши», «барыги», «спекулянты», правда, следует уточнить, что вслух, редко кто такое произносил, боялись, могли за такое и не просто избить, а и убить. Деньги правят миром, даже тем миром, в котором есть магия, видно магия денег сильнее, чем магия стихий и заклинаний.

Многие подделывали символ торгашей. Были, даже такие, кто не заморачивался с иглами и красками, а просто брали обычную «зелёнку», которой в детстве у всех были измазаны коленки и рисовали себе весы. Но обычно, такие «разводы» прокатывали только в глубинке и по мелочам, так как зеленая татуировка, это не главное, главное это аура владельца.

Аура, это дело такое — сугубо интимное. Аура, или как её называют местные — «душа», «нутро», «ветерок», «сияние», «излучение», «ореол», «нимб». Есть даже классическое определение данное Академией Магии — «биополе». Магия — вещь такая, специфическая, постоянное использование определенных приемов и способов ворожбы приводит к окрашиванию биополя в определенные цвета, видимые магическим зрением. Так же и длительное нахождение человека с нейтральным окрасом биополя в большом скоплении людей с одинаковой магической окраской приводит к изменению цвета биополя. Именно поэтому можно было разделять всех людей населяющих наш мир по окрасу биополя.

Практически все народы старого мира, как бы они не различались между собой, хранили знания об энергии, струящейся сквозь все живое. Так, например, индусы называют ее прана, китайцы — Ци, египтяне — Ка, еврейские каббалисты — Эког. Для древних греков — это сила природы, для средневековых алхимиков — жизненная жидкость, ну, а современные ученые называют ее знакомым всем словом — биоэнергия. Но, если в старом мире, все это считается экзотикой, то в нашем, новом мире: биоэнергия — основа всего, краеугольный камень существования этого мира.

Но, как известно из всех правил бывают исключения. Люди, которые сто процентов относиться к какому-либо из кланов, но не находятся постоянно среди его членов или длительное время отсутствует на территории принадлежащей клану, теряют привычную окраску ауры. Биополе теряет цвет и становиться более нейтральных оттенков. И тут есть исключения из правил, если вы сильный маг, то цвету вашего биополя абсолютно все равно, какие цвета вас окружают, цвет вашей ауры будет зависеть лично от вас и вашего магического потенциала.

Луза, умный гад, надо признать. Он, каким-то, непонятным мне способом, смог добавить в мою ауру зеленые цвета. Правда, цвет получился какой-то бледненький, но именно так и должна выглядеть окраска ауры, у мелкой «шестерки» Клана Торговли, который находиться в постоянных разъездах.

— Луза, а ты вообще, нормальный? Как я объясню у себя знак торгаша, а? Аура пока соответствует, а что будет, когда сила из рисунка уйдет? Меня ж таким тату, при встрече «торгаши» на ремни порежут.

— Спокойствие, только спокойствие, — голосом мультипликационного героя произнес Луза. — Рисунок временный, я бы даже сказал, что это не татуировка, а всего лишь временная наклейка. В течение суток, после того как выйдет вся энергия, подпитывающая силу, линии на твоем теле исчезнут, так что не ссы, пацан.

— Ладно, — махнул я рукой от безысходности. Сделанного, не воротишь. — Дело ясное, что дело темное! Ты лучше покажи где, здесь у вас можно переодеться.

— А ты наверх поднимись и там, в сенях увидишь маленькую дверь, зайдешь и можешь смело переодевайся. Ко мне обычно никто не суется, а я сам наверх пока выпазить не собираюсь. Мне еще поработать надо — самогонный аппарат до ума довести.

Перед выходом я увидел висящую на ручки двери сумку от противогаза, она была пустая и использовали её для того, чтобы затыкать щель под дверью. Ну и хорошо, раз такую вещь не ценят, я её заберу.

— Луза, дай нитку с иголками, — сказал я, сминая сумку в руках.

— Бери, — Луза, достал из ящика стола коробку из-под чая с нитками и иголками. — Только верни. Эй, ты зачем сумку взял, положи на место.

— Она мне нужнее, — открыв дверь, бросил я через плечо.

Я оставил Лузу наедине с самогонным аппаратом, а сам поднялся в сени и зашел в маленькую комнатку. Комната была размером два на три метра, и использовали её как чулан для хранения всякого ненужного хлама.

Опаньки, а это я удачно зашёл. Здесь можно будет найти много нужных в хозяйстве мелочей.

Все-таки нужда заставит стать редкостным барахольщиком!

Так это, что у нас, моток проволоки, метров пять? Отлично!

Веревки метра три. Берем!

А в пластиковой банке, что за застывший раствор? Смола? Точно, смола! Нет мне такого и даром не надо, а вот это, что? Тюбик клея «Момент», ну и что, что он наполовину пустой, а я оптимист, и он для меня наполовину полный!

А в углу кладовки валялся классический армейский вещмешок образца 1941 года, в простонародье именуемый — сидор, вещь, конечно, неудобная, но за то дешевая и вместительная. Узел, только, сволочи затянули так, что не развяжешь, поэтому, наверное и бросили, но мы терпеливые. Мы и такие узлы развязывали, пальцы, то у меня цепкие, и еще немного… есть! Развязал! А в мешочке, что-то есть, сверток брезента, какой-то, а в свертке горстка мелких кристаллов, о так и есть заряженные энергией кристаллы горного хрусталя. Отлично! Сейчас я их в сеть бронника вплету, и он продержится на пару минут дольше.

Так, что у нас здесь еще можно найти?

Ржавые гвозди, гайки, болты и прочий хлам, и это тоже возьмем. А вот и подходящий пакетик валяется. Отлично! И все это в мешочек. Ух-ты, а это, что у нас такое валяется на полке? А это у нас сапожный нож. Берем, в хозяйстве все пригодиться. Нож был старый, но очень добротный, рукоятка из потемневшего от времени дерева, скорее всего из акации, лезвие в длину сантиметров двенадцать и в ширину сантиметров шесть.

Первым делом, я расплел нижние концы на плетенной сетке «бронника». Потом связал их в узелки, вплетя, найденные в мешке кристаллы. А вот интересно, почему кристаллы пролежав долгое время в вещмешке и не разрядились? Такие кристаллы, не имея металлической экранированной оплетки, должны были разрядиться в течение двух-трех месяцев, а они заряженные по самое не хочу. А, ведь, явно мешок валяется в этом чулане, уже не первый год. Интересно, почему так? Посмотрев в магическом зрении на кристаллы, я не увидел в них ничего интересного, я перевел взгляда на кусок брезента, в который были завернуты кристаллы. И вот тут, я увидел то, что кусок брезента совершенно не виден в магическом диапазоне. Да, да! Совершенно невиден! А это неправильно. Взяв в руки тряпку, я внимательно рассмотрел её, и заметил, что старый побелевший от времени брезент, был весь исписан какими-то символами. Ну и ладно, такая полезная вещь в хозяйстве всегда пригодиться.

С амулетом, который увеличивал скорость реакции, я поступил просто — положил его в нагрудный карман рубашки. Расположив его таким образом, чтобы острия иголок смотрели в сторону тела. Когда мне понадобиться ускориться, я просто сильно хлопну рукой по карману, иглы войдут в тело и минут на пять время для меня замедлиться, а я соответственно, для окружающих, начну двигаться очень быстро. Правда следует сказать, что амулеты реакции с прямым способом действия, или проще говоря — кровники, имели очень отрицательную черту — резко прекращали свое действие. Раз! И все — лампочку выкрутили, свет погас, быстрый человек потерял сознание, в общем, удружили мне щукинские подручные. Сволочи!

Нож пристроил в ножны, которые были вшиты в голенища моих ботинок. Ботинки это единственное, что меня связывало с прошлым. По-хорошему, надо было от них избавиться, но я не смог себя пересилить. Обувь в некоторых обстоятельствах, бывает поважнее, чем автомат. Да и ботинки у меня были не простые. Высокая ребристая подошва двойной плотности, хорошая толстая кожа, высокое голенище, в которое были вшиты ножны. Ну и самое главное, в передней части подошвы, вшиты металлические пластины, причем даже не вшиты, а вмонтированы при изготовление подошвы. Эта металлическая пластина была черного цвета и о ней узнавали только после того, как ботинок соприкасался с телом особо любопытных людей.

Так, теперь надо подумать об усиление огневой мощи. «Маузер», это конечно хорошо, но недостаточно, а больше ничего, гады не дали. Но ничего, мы сами с руками! Итак, берем «хлопушку», у меня их две: обычная и осколочная. Вот, мы им сейчас увеличим мощность, не зря же я у Петровича позаимствовал «пластилин». Одну «хлопушку» просто поместим в рубашку из пластида. Да, ели кто-то не знает, то термин «пластид» не совсем корректный, так как пластичные ВВ не называются пластидом или пластитом. Термин «пластиды» употребляется в биологии для обозначения одного из органоидов клетки. Ну, оставим термины ученым, а нам «сирым и убогим» сугубо фиолетово, как оно там называется, главное, что вещь в работе удобная и результативная.

— Серый, ты, что там дрочишь? — послышался ехидный вопрос из-за двери.

— Пионэры, идите в жопу! — огрызнулся я.

— Не, ну, что за дела? Серый, давай быстрее, «бугор» за тобой послал, — стал канючить Луза.

— Все, выхожу, — я толкнул дверь ногой, на ходу укладывая гранаты в сумку от противогаза, которую пришил прямо на куртку.

— Ни хрена себе, тебя вообще не узнать, — удивленно проговорил «сорокалетний подросток» Луза. — Я и не думал, что оно так быстро подействует!

— Дай зеркало, — с тревогой в голосе проговорил я.

Честно говоря, я не очень верил в действие препарата, который дал мне Луза, хотя симптомы изменения, о которых он меня предупреждал, были на лицо, а точнее на лице. Луза, достал из кармана, явно припасенное для меня маленькое зеркало, в пластмассовой рамке.

— Якорный карась! — потрясенно произнес я.

Из зеркала на меня смотрел совершенно незнакомый мне человек, черты лица заострились и заметно похудели и самое странное, что изменилась форма бровей и цвет глаз. Раньше брови у меня были домиком, а теперь стали прямые и какие-то белесые, а мои карие глаза, потускнели и стали желтыми, с золотым блеском.

— Луза, если ты мне потом не вернешь мой привычный облик, то я тебя убью, — тихо, почти шепотом произнес я.

— Все будет хорошо, — как-то, не очень уверенно, произнес Луза. — Как вернешься с прогулки, так и вернем все обратно. Не ссы!

Ох, что-то Луза не договаривает, что-то темнит. Но, что? Явно, не изменения моей внешности его тревожат. Что-то произошло пока я в чулане, возился. Ладно, хрен с ним! Буду решать проблемы по мере их поступления.

Предаваясь тяжелым мыслям, я и не заметил, как мы дошли до комнаты, в которой заседал Щука. Он сидел за столом, на котором была разложена какая-то схема и навалена целая стопка фотографий. Вокруг стола сгрудились бойцы, которым предстояло стать смертниками.

— Поприветствуйте, это товарищ Серый, он же Сергей, — указав на меня рукой, сказал Михась. — Он будет вашим проводником и пропуском в дом.

Бойцы обернулись в мою сторону, но почти все сразу же отвернулись и продолжали изучать фотографии и схемы, только один сделал шаг навстречу и протянул руку для рукопожатия.

— Здравствуйте, меня зовут Борис Николаевич, позывной Ельцин, — сказал подошедший человек.

Борису Николаевичу, на вид было лет сорок. Высокий, подтянутый, спортивное телосложение выдавала в нем тренированного человека, а осанка, указывало на его армейское прошлое. На первого президента России, он был похож так же, как я на китайца, а на китайца, кстати, я совсем не похож.

— И вам не кашлять, — ответил я. — С порядком движения определились? Схему штурма набросали. И самый главный вопрос, как я вписываюсь ваши схемы?

— Ваша роль — второго плана, мы сами все сделаем, — ответил командир наемников. — По плану: вы идете первым, вам открывают калитку, устраняете охранника и пропускаете нас вперед. Дальше, мы захватываем дом, а вы держите тыл — калитку. После полной зачистки, как сказал Михаил Сергеевич, вы должны будите разместить, в доме что-то вроде «черной метки»

— Извините, а Михаил Сергеевич, это кто? — недоуменно спросил я. — Миха, это ты что ли Сергеевич? Ну, вы тут даете, один Ельцин, другой Горбачев!

— Борис Николаевич, не обращайте внимания. Сережечка, просто нервничает перед делом, — ласково проговорил Щука, лицо, правда, при этом, у него было такое, что мне шутить сразу перехотелось. — Сергей, идите, получите имущество, а потом, ждите нас во дворе, сейчас машина подойдет и начнем.

Ну, я и вышел на улицу. А чего тут не понятного, я вообще человек понятливый. Как, говориться: — Понял, не дурак, был бы дурак, то не понял бы.

Интересно, а чего это наш не сгибаемый авторитет Щука, так перед этим Ельциным стелиться и лебезит. Явно, не просто так. Щука — он боец опытный, страха за ним я раньше не замечал. Прошлым летом, он в одиночку, завалился на хату к трем нарикам, и всех уделал голыми руками. А тут, перед каким-то воякой на задних лапках бегает. Причем вояка, явно на него не должен иметь никакого влияния — провалился «Ельцин» к нам пару часов назад, и уйдет в мир иной еще быстрее. Странно! Одни вопросы и ни одного ответа.

На улице стоял бледный Луза и с ним, четверо мужиков, которые стояли попарно и делали вид, что о чём-то увлеченно говорят. Все с автоматами, причем, ППШа был только у лысого мага. Остальные были вооружены «калашами». У одной пары были АКМэ, а у второй коротышки АКСУ. Перед Лузой на земле валялся обычный холщевый мешок, судя по габаритам, лежало в нем, что-то мягкое и не сильно большого размера, примерно, как футбольный мяч. Как только я, появился на крыльце дома, автоматчики начали расходиться, беря меня в клеши. Интересно, очень интересно, чего это они все такие нервные. Бояться чего-то. Интересно, чего? Меня? Или может, того что лежит в мешке? Ох, и не нравиться мне все это. Стремно, как-то!

— Серый, в мешке кольцо телепорта. После захвата дома, тебе надо будет его распаковать и активизировать, — на выдохе, нервно произнес лысый.

— Луза, а ты ничего не путаешь? Может, я его должен поставить и активировать во время зачистки? А, еще лучше, до начала штурма, где-нибудь, под забором у этого треклятого дома, — спросил я.

— Мне, по барабану когда, ты его активируешь, главное, чтобы не здесь, — нервно произнес Луза, делая шаг назад от мешка.

Что же должен доставить этот телепорт? Лича? Очень может быть. Вон, какой Луза бледный. Но с другой стороны, раньше все были спокойны, что ж изменилось за столь короткое время?

— Барабанщик, ты мой, — произнес я, поднимая с пола мешок. — Заряд в Т-порте, хоть есть?

— Заряд, есть, но начнет работать только после активации, — заметно упокоившись, произнес Луза. — Стандартный круговой порт, основой служит веревка, на ней закреплены пять деревянных колышков. Все очень просто: растягиваешь веревку, фиксируешь колышки и льешь немного крови на колья, кровь должна быть живой. Вот в принципе и все. Срок действия 30 секунд. Действовать начинает, через минуту.

— Ладно, разберусь.

— Ну, вот и отлично. Все, тебе пора выходить. Доживи до смерти, — на прощание произнес Луза.

— Смерти нет, — стандартно ответил я.

Боевики вышли из дома, на ходу застегивая легкие кевларовые бронежилеты. Обалдеть, ну это вообще! Просто слов нет. Надо быть полными кретинами чтобы использовать легкие бронежилеты в мире где половина народа бегает с луками и зачарованными стрелами, которые этот жилет пробьют навылет. А есть еще карабины и винтовки калибра 7,62мм, которым эти жилеты, что мокрая бумага. Да-а, боюсь, что во время штурма, никто из них живым до стен дома не добежит.

На улице стоял с работающим двигателем УАЗик-«таблетка» темно-зеленого цвета. Вояки быстро расселись в кузове на скамейках, а я занял место рядом с водителем. Окна в кузове были забиты крашеной фанерой, кабину водителя и пассажирский салон разделяла звуконепроницаемая перегородка. Находившиеся в салоне бойцы понятия не имели, куда их везут.

Машина тронулась с места и не спеша поехала по улице. Судя по всему, водитель выполнял возложенные на него инструкции, иначе объяснить почему он выписывал кренделя на ограниченном пространстве заброшенного завода, было нельзя. Машина, покружив по территории вокруг цехов, выехала за пределы завода и по накатанной дороге поехала через поле. На окраине поля, земля была плотно утрамбована, как асфальт. Машина доезжала до этой площадки, разворачивалась, и ехала обратно, так повторялось несколько раз.

— Слышь, дружище, купи у меня заряженные кристаллы, — обратился я к водителю.

— А на кой они мне? — ответил мне сидящий, за рулем дедок.

— Ну, ты чего? — настаивал я. — Отдам не дорого, денег, вообще нет, ни копья!

— Ну, покажи, чего там у тебя, — сказал водила, всем своим видом выражая, нежелание сделать меня богаче.

— На, смотри, есть два «четвертака», есть три «полтишки» и две «единицы», кристаллы, все целые и чистые, — я протянул заранее отобранные камни.

— Ты, мне тут реклам не разводи, — нахмурился водитель. — За все два рубля!

— Ну, ты и скряга. Ладно, идет.

— Сыпь в бардачок, аптечку видишь, в боковой кармашек и сыпь, — сказал дед. — Там же и деньги возьми.

Я открыл бардачок, вытащил из него старую аптечку с выцветшим красным крестом, положил туда кристаллы, и отсчитал положенные мне два рубля.

— Дед, у тебя тут катушка лески валяется, я возьму? — спросил я. — Он тебе явно не нужен, а мне пригодиться.

— Валяй, бери, — разрешил дед.

Убрав катушку лески в вещмешок, я достал из него металлический уголок, который перед отъездом отдал мне Петрович. Необходимо было закрепить его на рукоятке Маузера, чтобы получился приклад, и можно было удобно стрелять очередями. Конечно, пистолет выпуска двадцатых годов прошлого века — это стоящая вещь, когда, ты смотришь на него в витрине музея. А вот идти с ним на боевую операцию, что-то не очень хотелось, уж лучше дали бы фашистский «машино-пистолето», ну тот, который МП-39. Ладно, проехали! Лучше, уж пусть плохонький Маузер, чем совсем ничего. Тем более, что охранник на воротах мой, а значит и то, чем он будет вооружен, тоже останется мне, как боевой трофей.

— Интересная у тебя машинка, — заинтересованно произнес водила. — Петрович, что ль подогнал?

— Ага, готов поменять, на все, что угодно, лишь бы автоматическое и лет на сорок моложе, — с готовностью произнес я.

— Не, у меня автоматов, нет, — улыбнулся дед. — Я, СКС предпочитаю, он для меня удобней. Все, приехали!

Машина тем временем, в очередной раз вернулось к развалинам завода, и остановилась. Дед стукнул три раза по перегородке, тем самым приглашая выходить всех наружу.

Я выбрался из машины, и начал разминать затекшие ноги, Ельцин выстроил своих бойцов и давал им последние распоряжения.

— Товарищ Серый, вы не хотите поучаствовать в обсуждении деталей, предстоящего мероприятия, — обратился ко мне старший боевиков.

— Конечно, хочу. Хочу выпить водки и съесть бутик с красной икрой, — съязвил я. — Мое дело маленькое. Щука четко обозначил мои действия: я вас провожу к дому, сниму часового, на входе, и осуществляю охранение с тыльных подходов к объекту. А после завершения штурма, должен установить в доме некий предмет оккультного типа, ну вот и все. Да, еще, чуть не забыл, до забора дома, который нам нужен, я как проводник, старший над вами. Правильно?

— Все, с вами понятно, мне вас рекомендовали как проверенного и надежного бойца, — с презрением произнес, командир, с позывным Ельцин. — Вижу, что те, кто вас рекомендовали, ошибались.

— Ага, ошибались. С моей профпригодностью, мы разобрались. По остальному вопросы есть? Нет? Отлично, тогда за мной, бегом марш.