Мертвая земля

Николай Марчук, 2010

Старый, привычный мир на планете Земля рухнул в одночасье, его сожрала страшная болезнь, которая превращает людей в кровожадных зомби, жаждущих только одного – отведать плоти тех немногих, которым посчастливилось выжить! Те, кто еще не умер и не превратился в живого мертвеца, должны вести отчаянную борьбу не только с кровожадными монстрами, но и с другими выжившими. Порой не ясно, кто страшнее – зомби или живые люди? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Утро выдалось пасмурное, с моря натянуло густых низких туч. Накрапывал легкий дождик. Я вскипятил воду в котелке и когда парни проснулись, напоил всех крепким и сладким чаем.

— Паша пошли, прогуляемся, — позвал я старшего Огурцова. — Остальные, чтобы сидели внутри и носа наружу не высовывали.

Выйдя на улицу, мы подошли к морю. Оглянувшись по сторонам, я убедился, что никого рядом нет.

— Справишься с ружьем? — спросил я, протягивая Паше ружье. — Вот здесь взводишь курки. Упираешь приклад в плечо. Сильно не прижимай. Держи легко, но крепко. А вот, здесь нажимаешь на спусковые крючки. Понял, это — курки, а это — спусковые крючки?

— Понял. А выстрелить можно?

— Давай.

Парень, широко расставил ноги и уперев приклад в плечо, нажал на спусковой крючок. Ружье выплюнуло заряд картечи. Двустволка сильно толкнула прикладом в плечо, и второй заряд картечи ушел выше первого.

— Видишь? Ружье подкидывает после выстрела. Поэтому второй раз стреляй, только после того, как справился с отдачей и навел ружье на цель.

— Так, я теперь буду носить ружье?

— Нет, пока ты будешь носить только патронташ, — сказал я, снимая с пояса патронташ и протягивая его Паше. — Ружье, я могу в любой момент, передать тебе и тогда ты будешь четко и точно выполнять мои инструкции. Понял? Только учти, ружье — эта дура, которая может выстрелить в любой момент и совершенно случайно, поэтому всегда контролируй, куда направлен ствол. И где твои пальцы. И никогда не наводи ружье на посторонних людей, даже если знаешь, что оно не заряжено! Понял?

— Понял!

— Ну и хорошо! Пошли к парням, — я забрал ружье у Паши и, закинув его на плечо, пошел к вагончику.

Парни уже были собраны и готовы. Выстроившись в колонну, мы бодренько двинулись по тропинке ведущей, прочь от моря. Мелкий моросящий дождик окутывал нашу небольшую колонну мелким водяным маревом. Дождь прекратил портить нам жизнь, только через час. За это время мы с парнями успели пройти не больше трех километров. Хорошо хоть, что земля под ногами была песчаной. Если бы был чернозем или не дай бог глинозем, то о всяких переходах можно было забыть — ноги в один миг обросли бы такими «колошами» грязи, что легче было бы застрелиться, чем двигаться дальше.

Приближающейся грузовик, я заметил первым. Мы как раз стояли под кронами деревьев и отдыхали, когда я увидел, что в нашу сторону, по грунтовой дороге едет ГАЗ-66 или как его называли в народе — «шишига».

— Паша, бери ружье и займи позицию под этим деревом, — я показал на сосну, которая росла метров на двадцать выше по склону. — Мы вернемся назад по дороге. Когда машина пройдет мимо, будешь нас страховать сзади. Просто держи ружье, наведенным на машину, я все сделаю сам. Вступай в дело, только в том случае если заметишь нечто экстраординарное. Понял?

Паша взял ружье и, поднявшись по склону, спрятался за сосной. Мы вернулись назад, и расположились возле цепочки крупных валунов, которые вросли в землю рядом с дорогой. Рюкзаки и спальники свалили в одну кучу, пистолет я спрятал среди камней, так, чтобы он был под рукой. Патрон был загнан в ствол. Так, на всякий случай!

Грузовик подъехал через двадцать минут. ГАЗ-66, темно-зеленного цвета с «кунгом», вместо с кузова. Он остановился метрах в десяти от нас. Я видел, что в кабине сидит два молодых парня. Оба были одеты в армейский камуфляж.

— Вы кто такие? — спросил водитель «шишиги», высунувшись из окна. — Туристы?

— Ага, туристы! — спокойно ответил я. — А вы с погранзаставы?

— Точно! Куда двигаетесь туристы, — спросил водитель, открыв дверь и осматриваясь по сторонам.

— Нас должен был автобус забрать, но он, почему-то не приехал. Вот теперь хотим выйти на трассу, чтобы поймать попутку и доехать до Керчи.

— Попутку?! — усмехнувшись, переспросил водитель. — А вы давно в походе?

— Неделю. А что?

— Да, так нечего? А с городом, что не созванивались? Последних новостей не слышали?

— Какие еще новости? — спросил я. — Вдоль побережья, зоны покрытия нет. Мобильная связь не работает.

— В стране введено чрезвычайное положение, — строго произнес водитель. — А вы, что совсем ничего не знаете?

— А из-за чего ввели чрезвычайное положение?

— Эпидемия. Вирус какой-то непонятный.

В этот момент второй парень в кабине, что-то сказал водителю, показывая кивком головы на наши вещи. Увидев это, я как бы случайно опустил руку поближе к камню — теперь рукоять пистолета была совсем рядом.

— А это, что у вас в куче? Палатки и спальники?

— Да, а что?

— Да так, ничего! Вы, это, того…раздевайтесь! — строго сказал водитель.

— ЧЕГО?! Как это раздевайтесь? С чего бы это вдруг? — опешил я от такой наглости.

— Досмотр проводить будем. Вдруг вы инфицированы. Проверить вас надо. Такие правила!

— Кто вы такие? Вы же армия, а не милиция! — насмешливо произнес я.

— Раздевайтесь! — строго произнес водитель, перекидывая из-за спины автомат, и наводя ствол на нас. — Армия, теперь выше всяких там милиций. Имеем право открыть огонь на поражение, в случае неповиновения. Понял?

— Раздевайтесь! — повторил второй боец, выпрыгивая из машины. Он обошел машину и наставил на нас автомат. — Быстро!

— Молодые люди, а вы случаем не перегибаете палку? — как можно спокойней произнес я. — Я сам, в бывшем, работник милиции, так, что свои права я знаю!

— Какую на хрен палку? Какие еще права? — насмешливо спросил автоматчик. — А если у вас укусы? Что тогда?

— Какие еще укусы? — непонимающе спросил я.

— Так, вы, что и, правда, ничего не знаете? — водитель, немного опустил ствол автомата. — Мертвецы ожили! Зомби нападают на людей, кого они кусают, те тоже становятся мертвецами.

— Что за бред? Какие еще зомби? — кажется мир и, правда, сошел с ума, подумал я.

— Самые настоящие зомби, — ответил водитель. — Можешь не верить, но раздеться все равно придется. Понял?

— Понял, — ответил я, медленно расстегивая молнию на куртке. — Парни раздевайтесь.

Я снял куртку, потом свитер, и, оставшись в одной футболке, вопросительно посмотрел на солдат. Те стволом автомата показали, чтобы я не останавливался и продолжал раздеваться. Я сел на камень, и принялся медленно расшнуровывать ботинки.

Неожиданно, как гром среди ясного неба, раздались два ружейных выстрела. Стрелял Пашка. Я видел, как в заднюю стенку «кунга» ударил залп картечи.

Крутанувшись, на месте, как волчок, длинной очередью полоснул водитель из автомата, стреляя в сторону деревьев. Второй автоматчик, оббежал машину и, вскидывая автомат к плечу, выпустил короткую очередь из автомата

Пистолет, зажатый в моей руке, выплюнул четыре пули. Я действовал на инстинктах — как только солдаты начали стрелять в Пашу, так сразу же они перешли в разряд врагов! Пули попали тела солдат. В каждого по две. Пограничники упали, как подкошенные.

— Что это было? — закричал, кто-то из парней. — Почему они стреляли?

Обернувшись, я увидел, что все подростки лежат на земле, прячась за камнями.

— Лежать! Не высовывайтесь! — крикнул я пацанам, медленно подходя к лежащим на земле солдатам.

Подойдя к пограничникам, я понял, что правки не требуется. Водителю, пули попали в голову, а второму стрелку в грудь и шею — одна пуля прошла по касательной, вырвав большой кусок мяса, перебив при этом артерии.

Я осторожно обошел машину и увидел, что задняя дверь «кунга» открыта — из неё свисал труп еще одного солдата. Заряд картечи попал ему в голову, расколов её как переспелый арбуз. И как только Паша умудрился попасть точно в голову первым же выстрелом? Правду говорят — новичкам везет!

— Граната! — крикнул я, кидая в открытую дверь «кунга», подобранный на дороге камень.

Кинув камень, я тут же подскочил к открытой двери и заглянул вовнутрь, держа внутреннее убранство «кунга» под прицелом пистолета.

Внутри «кунга» стояло несколько ящиков, пару коробок, ворох какого тряпья и… два связанных тела, одно мужское, а второе женское. Причем женское тело издавало мычащие звуки и дергало ногами — камень, который я кинул, внутрь кузова, попал женскому телу в голову, раскровянив бровь. Оставив тела лежать связанными, я подобрал автомат у застреленного пограничника и повернулся в сторону, откуда стрелял Паша.

Рядом с сосной, лежало бездыханное тело. Мля! Допрыгались!

— Сашка, бегом ко мне! — крикнул я на бегу.

До сосны, за которой прятался Пашка Огурцов, было не больше пятидесяти метров. Несколько секунд быстрого бега. К телу Пашки, мы с его братом подбежали одновременно. Подбегая, я сразу понял, что Паше — конец. Нет, он еще был жив, но с такими ранами долго не живут — пули попали в грудь, разворотив её.

— Андрей Викторович! Что делать? Как теперь быть? — закричал Саша, падая на колени перед братом. — Его надо срочно в больницу!

— Твою мать! Держи вот здесь и здесь! — показал я Саше, где надо прижать пальцами, чтобы хоть немного остановить кровь, которая сильными толчками вырывалась из ран. — Я побегу за аптечкой.

Бросившись бежать обратно, я услышал дикий крик. Кричал кто-то из пацанов оставленных рядом с вещами. Оббежав «шишигу», я увидел, что-то из ряда вон выходящее — пограничник, которому пули из моего «ТТ» разорвали шею, медленно идет навстречу к пацанам. Идет! Представляете? Труп, который несколько минут назад лежал бездыханным, идет! Идет, как ни в чем не бывало! Это как?

Артем, Тимур и Олег прижались друг к другу и кричали во все горло! В их глазах стоял такой ужас, что даже меня прошиб озноб. Отбежав немного в сторону, так, чтобы мои пацаны не попали на линию огня, я вскинул автомат и сделал короткую очередь в три патрона.

Автоматные пули со смачным хлопком попали в спину мертвого пограничника, тот всего лишь покачнулся и сделал еще один шаг навстречу к пацанам. Это спрашивается как? Три пули в спину, а он сука, даже не вздрогнул. Я сделал еще несколько выстрелов. Никакого результата. Тело пограничника остановилось и медленно повернулось в мою сторону. Твою мать!

То, что повернулось в мою сторону, не могло быть человеком. Это была тварь! Бестия! Исчадие ада! Бледная кожа, запавшие глаза и развороченная шея, с залитой кровью курткой. Но самым страшным были — глаза! Пустые и мутные, затянутые какой-то пленкой. Глаза были безжизненными и пустые, но одновременно с этим в них плескалась тьма! Тьма, которая заставляла сжиматься от страха, всех кто в них смотрел.

Вскинув автомат, я выстрелил несколько раз в голову мертвого пограничника. Пули, попав в голову мертвецу, откинули его назад, он упал и больше не встал. Я продолжал стрелять в голову покойника, вбивая пулю за пулей в него. Разрядив остатки магазина, я превратил голову пограничника в кровавую кашу. Даже после того, как закончились патроны в магазине, я продолжал, раз за разом нажимать на спусковой крючок.

— Командир, вы видели это? — ошарашено спросил Тимур. — Оно встало и пошло! Видели его глаза?

— Видел. Успокойся, он уже не встанет! Оденьтесь, — парни, как разделись по приказу автоматчиков, так и продолжали стоять в одних трусах.

Я тоже конечно был не совсем одет, но на мне хоть были штаны и ботинки с развязанными шнурками. Подобрав оброненный пограничником автомат, я внимательно посмотрел на труп второго солдата, но тот, слава богу, не предпринимал никаких попыток, чтобы встать. А почему? Потому что, я сразу же выстрелил ему в голову.

— А-ааа! Помогите! — закричал Сашка Огурцов, которого я оставил рядом с раненым братом.

Обежав грузовик, я увидел страшную картину — Паша Огурцов, который еще минуту назад лежал с развороченной грудной клеткой, схватил обеими руками своего брата за отворот куртки и, вцепившись зубами в шею, вырвал из неё кусок. Саша кричал, как сумасшедший, пытаясь отбиться от своего брата, который совершенно спокойно вгрызался в шею, вырывая кусок за куском. Кровь, из разорванной артерии била вверх, высоким фонтаном.

Да, что ж это такое делается? Вскинув автомат к плечу, я выпустил несколько очередей в сторону, борющихся друг с другом братьев Огурцовых. Бил, стараясь попасть в головы. Выпустив полрожка, я размозжил головы обоим братьям. Все, с меня хватит! Теперь каждый мертвый или смертельно раненный будет получать контрольный выстрел в голову! Только так и не иначе! Вначале пуля в башку, а уж потом все остальное!

— А, ну подобрали сопли! Быстро оделись! — крикнул я, оставшимся в живых подросткам. — Вещи закидывайте в «кунг» грузовика!

— А, что с братьями делать? — спросил Тимур. — Здесь оставим?

— Поднеси к телам, их спальные мешки. Тела завернем в спальники, потом похороним, — ответил я, зашнуровывая ботинки. Не хватало еще упасть где-нибудь, зацепившись за шнурки.

Я подошел к телам убитых автоматчиков и ничуть не стесняясь, принялся за сбор трофеев. Первым делом, я снял обувь и ремни. Подсумки под автоматные рожки, штык-ножи, фляга, фонарик, и простреленный бронежилет — стали моими трофеями. Все остальное было обильно залито кровью, поэтому я не стал это трогать. Возле второго тела, подобрал автомат. Подойдя к «кунгу», обыскал третье тело, которое лежало рядом с машиной. Картечная дробь превратила голову убитого в кровавую кашу, остальные части тела остались относительно чистыми — убитый свесился головой вниз, поэтому кровью особо ничего не заляпало. С этого покойника, снял еще несколько полных магазинов, разгрузочный жилет, ботинки, ремень и кобуру, в которой находился пистолет Макарова, с полным и запасным магазином.

Связанные люди, которые лежали в «кунге», увидев меня, начали дергаться, видимо хотели, чтобы я их развязал.

Вытащив кляп изо рта мужчины, я призывно взглянул на него, ожидая, что он скажет.

— Вы кто такие? — у парня оказался неожиданно высокий, тонкий голос.

— Туристы! — лаконично ответил я. — А вы кто?

— Пограничники, — парень попытался привстать, опираясь на стенки «кунга». — Что теперь со мной будет?

— А баба кто? — спросил я, кивая головой на связанную молодую женщину. Мой камень, попав ей в лицо, оставил большой синяк под левым глазом и разбил бровь. Кровь залила ей лицо, тушь размазалась — выглядела девушка не важно.

— Жена лейтенанта, — ответил парень.

— А где сам лейтенант? — спросил я у девушки, вытаскивая кляп у неё изо рта.

— Убили! — со злобой в голосе, произнесла девушка. — Это, ты сукин сын, мне в лицо каменюкой засветил.

— Ага, — легкомысленно ответил я, закрывая девушке рот, кляпом. Если она ругается, значит все в порядке.

— Так, что с нами будет? — парень вновь повторил свой вопрос. — Убьете?

— Да, с чего ты взял, что мы вас убьем? — недоуменно спросил я. — Мы же не убийцы какие-то. Мы — мирные туристы.

— Ага, видел я, какие вы туристы. Троих автоматчиков, на раз, положили.

— Они первые начали стрелять. Мы всего лишь защищались! — сказал я. Хотя, если быть до конца честным, то первым выстрелил Паша, но почему, это произошло, теперь уже не узнаешь — Паша мертв. — Между прочим, один из ваших автоматчиков, после смерти встал, и как ни в чем не бывало, пошел.

— И, что? — парень, извиваясь, все-таки приподнялся и сейчас сидел, опираясь спиной на стенку «кунга». — Ты, что не видел, как оживают мертвецы?

— Нет. Не видел. А ты, что уже видел нечто подобное? — заинтересованно спросил я.

— Да, сколько угодно! Последние три дня только и делаю, что бегаю от оживших мертвецов, периодически стреляя в них, — ответил парень, глядя на меня как-то странно. — А, вы, вообще, где были последние три дня?

— Где? Где? В Караганде! В походе мы были. В автономном походе. Посторонних людей не видели, вы первые кого мы встретили за четыре дня!

— Повезло вам, — завистливо произнес парень. — Пропустили самую веселуху — начало эпидемии.

— Какой еще эпидемии? — спросил я, уже понимая, что скажет связанный парень. Неужели босс был прав — мертвецы действительно оживают и ходят.

— Вот такой вот эпидемии! Эпидемии, которая заставляет мертвых оживать и бросаться на живых. Укушенные люди — тут же превращаются в зомби!

— Понятно! Ну, а вы как здесь оказались? И почему вы связанные? — спросил я, развязывая узлы на веревке, которой был связан парень. — Зовут то тебе как?

— Глеб. Глеб Разрухин. Кличка — Труха. Мы стояли на погранзаставе. Отделение, во главе с лейтенантом Озориным. Рядом с погранзаставой есть село. В это село уже два дня съезжались беженцы из города. Вчера, среди беженцев появились «дохлики». Как назло, все произошло ночью. Летеха, пытался организовать эвакуацию, но получилось еще хуже — покойники попали в расположение погранзаставы. Мы, единственные кто успели убежать оттуда.

— А, чего вы связанные?

— Да, эти три урода, убежали, не дождавшись остальных! Могли бы еще народ спасти. Я попытался возмущаться, вот они меня и связали.

— А с чего такая доброта? Могли бы убить? Зачем связывать?

— Я водитель и механик хороший. «Шишигу» отремонтирую на раз! Ценили видимо!

— Труха, а какие, вообще, планы на жизнь? — спросил я. Опытный водитель и хороший механик — это очень хорошо. Таких людей нельзя далеко от себя отпускать. — Что думаешь делать?

— Не знаю. Домой ехать, смысла нет — далеко, да и делать там нечего. Я море люблю. Хочу, возле моря жить.

— Идти ко мне в подчинение. Я все здесь знаю, есть кое-какие наметки. Как-нибудь устроимся, не пропадем.

— В принципе, я не против. Всяко лучше, чем ехать в Херсон, как хотел Борька с товарищами. Я пока, тебе ничего обещать не буду — надо осмотреться. Согласись, что соглашаться работать с первым попавшимся человеком, довольно не осмотрительно.

— Хорошо, я тебя не напрягаю, как захочешь, так и будет. Ну, а баба? Её на кой ляд, связали.

— Жаннка «терлась» с Борькой, — Труха показал на парня, который лежал рядом с машиной. — У них там, что-то не заладилось, они поссорились, и Борька её связал.

— Жанна, что вы не поделили с Борисом? — строго спросил я, вытащив кляп изо рта девушки.

— Пошел в жопу! Не твое дело! Понял? — девушка дернулась, пытаясь меня укусить за руку.

— Девушка, вы лучше мне ответьте, — как можно спокойнее сказал я, доставая из кобуры ТТ. — Я не люблю «непоняток». Мне проще вас сейчас застрелить, чтобы избежать дальнейших проблем. Одним трупом больше, одним меньше! Понятно?

— Не посмеешь! — нагло глядя мне в глаза, произнесла девушка. Глаза, кстати у неё были красивые. Большие и серые! Ну, по крайней мере, один глаз точно был красивый. Тот, который не заплыл. Надеюсь, что когда опухоль спадет, второй глаз окажется такой же красивый. — Кишка тонка, чтобы убить беззащитную девушку!

— Считаю до трех. Потом стреляю. Решай, — пистолет был направлен точно в голову девушки. А мой голос дрожал от решительности. — Раз! Два! Три!

— Хорошо! Хорошо! Не стреляй! — девушка зажмурила глаза, ожидая выстрела. — Мы переспали с Борькой пару раз. Мой муж козлом был — только и мог, что бухать и в свои компьютерные стрелялки играть. А, я женщина, мне романтика нужна. Чувства. Понимаешь?

— Девушка, почему вы решились на адюльтер, меня совершенно не интересует. Я спросил, почему вас связал, ваш бывший любовник? — спросил я, вдавливая ствол пистолета в голову девушки.

— Он хотел, чтобы я трахалась со всеми его друзьями. Видите ли, время сейчас другое и беззащитная девушка может рассчитывать на свою безопасность, только если будет приносить пользу мужчинам, — ответила Жанна. — Урод! Все вы мужики — уроды и козлы! Думаете всегда тем, что у вас в штанах.

— Понятно. А ты, значит, не захотела ублажать Бориса и его друзей, вот он тебя и связал, чтобы ты не убежала, — я убрал пистолет от головы девушки, и немного подумав, задал ей вопрос: — Если развяжу, обещаешь выполнять мои приказы и не создавать проблем?

— С тобой тоже придется трахаться? — вопросом на вопрос ответила девушка.

— Мадам, вы хоть в зеркало посмотрите. С вашим-то лицом, сейчас не о сексе надо думать, а о пластическом хирурге, — пренебрежительно ответил я, развязывая веревки на девушке. — Стрелять умеешь? Все-таки муж военный, должен был научить.

— Вот ты — урод! — взвизгнув, выкрикнула девушка, глядя на свое отражение в зеркале. — И зачем ты только этот проклятый камень в меня кинул?

— Это была имитация гранаты, — нравоучительно ответил я. — Мой командир любил повторять одну и ту же фразу — « В помещение, вначале должна войти граната, потом еще одна… и только потом боец». Ну, а поскольку, кидать гранату внутрь машины не хотелось, поэтому пришлось бросать камень. Так, как на счет автомата? Умеешь стрелять?

— Умею, — с вызовом ответила девушка. — Причем, очень даже не плохо! А, что ты мне даже автомат дашь?

— Дам. Труха будет за рулем. Мои пацаны еще не умеют с автоматом управляться, поэтому стрелять придется тебе и мне. Согласна?

— Оригинально! Даме предлагать автомат. Да-а? Действительно, этот мир сошел с ума. Раньше дарили цветы и конфеты, а теперь оружие.

— Командир, все вещи собрали, — сказал подошедший к машине Тимур. — Что дальше?

— Труха помоги пацанам упаковать трупы в спальники. Тела несите в машину, потом похороним.

— Упаковывать только тела ваших пацанов или Борьку с товарищами, тоже тащить в «шишигу», — спросил Труха.

— Только моих пацанов, — ответил я. — Погранцы, пусть валяются — воронам тоже надо, что-то есть.

Пока Разрухин, Артем и Тимур упаковывали тела братьев Огурцовых, а Олег закидывал наши вещи в «кунг», я достал из своего рюкзака аптечку и обработал раны на голове у девушки. Жанна шипела и материлась сквозь зубы. Да-а! Дамочка, та еще стерва! Ох, намучаюсь я с ней! Может сразу пристрелить, чтобы избежать проблем в дальнейшем? Хорошо бы!

Запрыгнув внутрь «кунга», я быстро произвел его осмотр. Внутри кузова, лежала груда камуфлированных бушлатов, с теплым воротником. Десяток армейских касок, или вернее как их правильно называть — защитный шлем. Несколько картонных коробок со всяким хламом — подсумки, противогазы, пустые автоматные рожки и котелки. Единственное, что радовало глаз — пять патронных ящиков. Пять ящиков — это десять цинков, в каждом из которых по 1080 патронов «пятерки». Из оружия у нас оказалось: четыре АКС-74, два «коротыша» АКС-74У, в простонародье именуемых — «ксюхами», два пистолета Макарова. Четыре гранаты РГД-5. Ну и мой ТТ, с ружьем. В принципе, не плохо. Очень и очень не плохо. Патронов, правда маловато, да и автоматы, я бы предпочел заменить на АКМы или на АК-74М. Хорошо бы еще СВД и несколько пулеметов. А, чуть не забыл — разовые гранатометы, мины направленного действия и гранат — сто штук. Мечты, мечты!

Когда тела братьев Огруцовых были уложены в «кунг», я, Труха и вредная барышня уселись в кабину «шишиги», пацаны разместились в будке. Кабина «шишиги» рассчитана на двоих — водителя и одного пассажира, хотя места в кабине много, но все остальное пространство занимает кожух коробки передач, а сам рычаг переключения скоростей находиться, чуть ли не за спиной у водителя. Жанна, пользуясь своим миниатюрным телосложением, уселась на крышку коробки передач, при этом свои ноги, она нагло закинула мне на колени.

Разрухин сел за руль и, следуя моим указаниям, повел машину в одно очень укромное место.

— Ну, рассказывайте, как все началось? — спросил я, как только машина начала движение. — Где вспыхнул очаг эпидемии и как он распространился по миру?

— Никто не знает, как все это началось, — начал рассказ Глеб. — 20 марта в Москве начались какие-то беспорядки: психи кидались на прохожих и кусали их. Я, когда в интернете увидел такой ролик, то подумал, что это монтаж. Уж больно нереальная картинка получилась — человек накинулся на прохожего и откусил у того нос! Прикинь? Нос откусил!

— Ну, а в Керчи, как все было? Тоже 20 марта люди начали кидаться на прохожих и кусать их? — удивленно спросил я. То, что в Москве произошла какая-то хрень — это было не удивительно, все-таки это Москва — столица мира, там все время, что-то происходит, мать её так!

— Вечером 21 марта, в керченском аэропорту аварийно сел самолет следовавший рейсом «Москва — Анкара». При посадке, самолет развалился на части. Многие пассажиры погибли. Все кто выжил, были ранены. Раненых доставили в больницы города, трупы в морг, — в разговор вмешалась Жанна, — первые укушенные появились еще на взлетном поле. Трупы пассажиров самолета вставали и кидались на спасателей, пожарных и врачей «Скорой помощи». Вот с этого в Керчи и началась эпидемия. Никто же не знал, что все так серьезно. Считай, сами же эту заразу по городу растащили.

— А когда поняли, что это эпидемия и надо бороться с мертвецами? — спросил я, представляя какой ужас, творился в городе ночью, после падения самолета.

— Только утром 23 марта, когда весь город был охвачен эпидемией, власти начали кое-как шевелиться, — ответил Труха. — И то, как всегда сделали все, через одно место — решили перекрыть улицы города, чтобы предотвратить «беспорядочное перемещение граждан». Представляешь? Надо было наоборот, дать людям возможность убегать и спасаться бегством, а они, суки, сгоняли людей в толпы, где инфицированных становилось все больше и больше.

Сегодня было 25 марта. Значит вчера, лагерь свернули, только потому, что раньше у босса не получилось за нами приехать — город был перекрыт. Поучается, что мне очень повезло — я оказался в самом безопасном месте, которое только могло быть, во время такой эпидемии — безлюдная степь Керченского полуострова, где в середине марта совершенно не бывает людей.

— А, что за канонада была сегодня ночью? Если я не ошибаюсь, то били из «Градов» и «Акаций», — задал я самый главный вопрос. Ночная стрельба никак не шла у меня из головы.

— Где-то там, наверху, решили, что эпидемия началась в Керчи, — произнес Труха, показывая указательным пальцем на потолок кабины. — Сегодня ночью из Феодосии и Симферополя перекинули тяжелую технику и нанесли удар по жилым районам Керчи.

— Ничего себе?! — ошарашено произнес я. — Это как? По многолюдному городу,стреляли из гаубиц и систем залпового огня?

— Это еще, что? Колонну беженцев, которая вырвалась из Керчи, сегодня утром расстреляли из танковых орудий. Ты думаешь, почему пацаны бросились в бега? Толпа беженцев, свернув с трассы, разместилась в селе, рядом с которым стоял наш погранпост. Видимо среди беженцев были укушенные, в общем, началась давка, суматоха. Люди бросились к погранпосту — хотели укрыться за его стенами, но, вот как-то не срослось. Зомби и живые бежали вместе, там вообще, такое творилось! Не понятно в кого можно стрелять, а в кого нельзя, — Глеб, разочарованно махнул рукой. — Конечно, можно было кого-то спасти. Я даже пытался, подобрать людей по дороге, но Борька, сука, запретил мне это делать, а когда я начал возмущаться, побил и, связав, бросил в «кунг».

— Они с самого начала хотели сбежать, — тихо произнесла девушка, — просто, так совпало, что зомби полезли.

— Заранее готовились? — строго спросил я.

— Да. Борька, говорил, что его родители в Херсонской области живут, на хуторе, который стоит обособленно и там можно пережить любые катаклизмы.

— Так ты, что заранее знала, что они собираются убежать? — негодующе спросил Глеб. — А?! Так ты с ними собиралась сбежать! Угадал?

— Ну, угадал, и что? — с вызовом спросила девушка. — Твое какое дело? Тем более, что на их пути попались «туристы», и оно вон как, все получилось!

— Все, хватит спорить! — ударив ладонью по приборной доске, крикнул я. — Не хватало вам еще начать грызться между собой. То, что было уже прошло! Понятно? Кто старое помянет, того — пристрелю!

В кабине повисла тревожная тишина — Глеб разозлился на девушку, а той, кажется, просто было стыдно за свои поступки. Тем временем «газон» подъехал к шлагбауму, который перекрывал въезд в лес. По обеим сторонам дороги была вырыта глубокая траншея — теперь въехать в лес можно было только через шлагбаум — массивную конструкцию, сваренную из толстостенной трубы.

Выскочив из кабины, я подошел к шлагбауму и внимательно осмотрел навесной замок, который запирал железную трубу. Как всегда в нашей стране, царил парадокс — огромная железная «дура», которая запирается на легкий навесной замок. Выстрелив несколько раз из пистолета, сбил замок. Повернув трубу, пропустил «шишигу» дальше по дороге, поставив трубу на место, обмотав вокруг неё несколько витков веревки. Заехав вглубь леса на километр «газон» остановился на большой поляне, посреди которой стояли два бревенчатых сруба — охотничий домик и баня, а между ними небольшая купальня, выложенная из дикого камня. Бассейн купальни наполняли два родника, бившие из земли метрах в ста от поляны. Был еще длинный стол, под высоким навесом и дровни. Об этом уютном уголке я знал давно — лет десять, правда, раньше здесь было все намного беднее и хуже — строительный вагончик и дощатый навес.

— Пацаны, быстренько разгрузили «кунг». Складывайте вещи под стену дома, я потом все отсортирую. Как выгрузите, Олег и Тимур подойдете ко мне — буду учить вас обращаться с автоматом. Артем — на тебе огонь и еда. Труха, ты берешь Жанну и объясняешь основы управления «газоном». Все поняли? Выполняем!

— А почему, я должна учиться водить грузовик? — капризным тоном спросила Жанна.

— Потому что, я так сказал, — строго ответил я. — Глеб, если эта коза будет выпендриваться, разрешаю отвесить ей подзатыльник.

— Я ему руку сломаю, если он ко мне прикоснется! — ответила девушка, закидывая «ксюху» себе на плечо. — Или пристрелю! Посмотрим, какое у меня будет настроение.

— Девушка, здесь только я решаю, кого пристрелить, а кого не надо!

Я собрал четыре АКС-74 и разложил их на бушлате. Подозвав к себе Олега и Тимура, в течение последующего часа объяснял основы обращения с огнестрельным оружием. Заставил несколько раз собрать и разобрать автоматы. Потом, парни, вскидывали автоматы и, наводя их на цель, «щелкали» бойками. Показал, как правильно носить автомат, чтобы он не мешал при движении и был всегда под рукой.

Автоматы были с рамочными складывающимися прикладами, согласитесь, это намного лучше, чем «весла» с деревянными прикладами. Такой автомат легче, и в машине с ним вертеться удобней. В завершении занятия, разрешил, парням, отстрелять по два рожка. Стреляли они в ствол тополя, который рос на дальней стороне поляны. До дерева было пятьдесят метров. Из выпущенных пуль в ствол дерева попало только десятая часть. С учетом того, что дерево было в диаметре сантиметров тридцать — результат можно было назвать вполне удовлетворительным — для подростка, который стреляет из автомата первый раз в жизни, такой итог стрельбы — очень и очень не плох. Мастерство можно обрести только путем длительных тренировок, и никак иначе. Я, вот, к примеру, прослужил в керченском отряде «Беркута» шесть лет и за это время в тире и на стрельбищах отстрелял не один десяток цинков с патронами, а до этого еще была служба в армии, где я тоже не картошку чистил, хотя нет, картошку в армии чистил и не только её, но и из автомата Калашникова пришлось пострелять очень и очень много.

— Командир, а когда я буду стрелять? — спросил подошедший ко мне Артем.

— Артем, сейчас машина вернется, я заберу у барышни «коротыша» и дам тебе пострелять. Хорошо?

— Я могу и из нормального автомата стрелять! — с вызовом произнес подросток. — Не нужен мне «укорот». Понятно?

— Хорошо. Бери автомат, — сказал я, протягивая подростку оружие. — Объяснить, как из него стрелять или ты все из «конрт страйка» об оружие знаешь?

— Не надо мне ничего объяснять, — подросток взял автомат в руки, и вдруг, сноровисто вскинул его к плечу и…открыл огонь.

Артем бил короткими очередями, умело отсекая по два-три патрона. Я перевел взгляд на тополь, который был выбран в качестве мишени и обомлел. Все пули легли в ствол дерева. ВСЕ! Понимаете?! Четырнадцатилетний подросток, только что отстрелял полный автоматный рожок, стреляя короткими очередями, и все пули попали точно в цель. Это как?

— Артем, а ну попробуй стрелять от бедра. А потом, пробегись метров десять, стреляя на ходу.

Артем сменил рожок и, опустив автомат на уровень бедра, открыл огонь. Первые пули «вгрызлись» в землю, рядом со стволом дерева. Артем учел этот недолет и открыл огонь еще раз — пули впивались в древесину одна за другой. Потом паренек, сменил рожок еще раз и пробежался по поляне, стреляя на ходу. Результат оказался вполне приличным — минимум половина пуль попала в дерево.

— Артем, я так понимаю, что стрелять из автомата для тебя не в первой?

— Мой папа был военным, командиром части. Он меня с пяти лет брал на стрельбище и учил стрелять, — тихо ответили Артем. — Из автомата я стреляю с девяти лет. Стрелял, конечно, не часто, раз в месяц, но папа говорил, что у меня есть способности.

— Это уж точно! Твой папа был прав. Способности видны не вооруженным глазом, — восхищенно произнес я. — А, что стало с родителями? Погибли?

— Авария. Папа и мама, ехали в больницу, отвозили сестренку на осмотр и в их машину въехал «КамАЗ». Никто не выжил. Только водитель «КамАЗа». Сука! Я знаю его фамилию и имя. Вернусь в Киев — найду и убью! Я, к вам в Крым поехал только для того, чтобы было легче сбежать. Хотел сбежать из лагеря, поездами доехать до Киева и найти водилу «КамАЗа»!

— Артем, я не знаю, что тебе сказать, — ответил я, видя, что пареньку хочется выговориться. — Я сам вырос в очень плохой семье. Родители бухали «по-черному». За мной и братом не следили. Брата зарезали на улице, когда ему было пятнадцать. Я в армию пошел, как на праздник — лишь бы вырваться из дома. Тебе есть хоть, что вспомнить, а мне, что? Вспоминать, как мой папашка, пьяным гонял меня по двору, за то, что я разбил его бутылку с водкой? Спортивные секции по борьбе и боксу, я посещал каждый день, причем, приходил, раньше всех и уходил самым последним, и все, только ради того, чтобы дома находиться, как можно меньше.

— Ну и что? Мне все равно надо в Киев! — упрямо повторил Артем.

— Хорошо! В Киев, так в Киев, — примирительно сказал я. — Только помоги мне хорошо. Ты, же сам видел, что Тимур и Олег — стреляют очень плохо, как барышня управляется с автоматом, тоже неизвестно, но думаю, что не очень хорошо. Кто остался: я, Труха и ты. Все! Давай так: ты поможешь мне, а я помогу тебе. Ты как собрался добираться до Киева? Поездом? Так поезда теперь не ходят. Значит, тебе нужна машина. Правильно! Водить умеешь?

— Немного. Папа меня учил, но это было два года назад, нужно практиковаться.

— Вот! — торжествующе произнес я. — Ты остаешься с нами. На какое-то время. А мы пока подберем тебе машину, научим на тебя уверенно держать руль. А потом поедешь куда хочешь. Договорились?

— Договорились. Но, учтите, что я уеду, как только буду готов!

— Тимур, Олег, взяли автоматы в руки и под руководством Артема учитесь стрелять короткими очередями, — сказал я. — Чтобы через час, каждый из вас показал, как он отстреливает полный магазин по два патрона. Понятно? Артема слушать, как меня!

Оставив подростков одних, я взял лопатку и, отойдя на противоположный конец поляны, углубился в лес. В лесу нашел небольшую полянку, где год назад сильным ветром свалило на землю большое дерево. С помощью лопатки, расширил и углубил яму, которая осталась от корней упавшего дерева. Потом перетащил, завернутые в спальники, тела братьев Огурцовых. Тела аккуратно положил на дно ямы и закидал землей, а сверху положил несколько крупных камней. Топором сбил часть коры с упавшего дерева и на получившейся табличке написал имена братьев Огурцовых. Даты их рождения, я не знал, поэтому под именами, написал только дату смерти — 25.03.2007.

Я сделал все сам, потому что как, ни крути, но братья Огурцовы были моими людьми. МОИМИ! Их поручили мне. Я был в ответе за них. Не уберег, погубил пацанов. Их смерть на моей совести. Сколько еще будет таких смертей, которые произойдут по моей вине? Сколько? Наверное, много! А может, кто-то, совсем скоро напишет и мое имя на погребальной табличке! Не знаю! Жизнь — она такая, все бьет ключом, и старается зараза при этом попасть по голове!

Вернувшись на поляну, застал идеалистическую картину: Жанна, что-то мешает в котелке, который висит над огнем, Глеб, откинул кабину «шишиги» и копается в моторном отсеке, а парни сидят на бушлатах и старательно чистят автоматы.

Подойдя к бревенчатому домику, провел ревизию наших вещей: две палатки, четыре спальных мешка, шесть рюкзаков — это наши с пацанми вещи. Из тех вещей, которые были в кунге «шишиги»: десяток бушлатов, восемь стальных шлемов СШ-68, или как их все называют — каски, пять суконных одеял, подсумки для автоматных рожков, три пустых двадцатилитровых канистры и три противогаза. Отдельно стоял деревянный ящик, с провизией — десять банок тушенки, пять банок рыбных консервы в масле и несколько килограмм гречки. Было еще что-то, но Жанна забрала это для приготовления обеда. Да-а! Скажем так — с едой дела обстоят плохо!

Когда вскрыл ящики с автоматными патронами, то чуть не упал от неожиданности — только в одном ящике были цинки с патронами, в остальных четырех ящиках были деньги и золотые украшения. Твою мать! Как так?! Где патроны? В двух ящиках лежали плотно упакованные пачки с американскими долларами, а еще в двух золотые и серебряные украшения и часы. Цепочки, колье, сережки, броши и прочие дамские штучки. Ну, вот и на хрен они мне сейчас сдались? А? Я бы сейчас, все эти побрякушки, вместе с долларами отдал за один единственный цинк патронов, да даже не за цинк, за один полный автоматный рожок, отдал бы!

То, что патронов осталось всего два цинка, было плохо. Очень плохо! У нас 6 автоматов. В каждом цинке по 1080 патронов. В двух цинках — 2160 патронов. Значит, на каждый автоматный ствол придется по 12 полных рожков. А с таким боезапасом войну не начинают. Даже для тренировок с автоматами, надо в несколько раз больше патронов. Для начала, конечно, хорошо, но все-таки, надо раздобыть еще патронов.

Взяв ящик с патронами подмышку, подошел к остальным, которые уже расселись под навесом за столом. В тарелках дымилась гречневая каша с тушенкой, были открыты несколько банок маринованных огурцов и грибов.

— А по какому случаю такое пиршество? — спросил я, показывая рукой на банки с соленьями.

— Огурцы с грибами были в стеклянных банках, а это не самый лучший вариант для транспортировки. Вот и решила, что лучше все это сразу съесть, чем потом горевать над разбитыми банками, — ответила девушка.

— Итак, надо бы нам всем познакомиться и обсудить планы на ближайшее будущее, — произнес я, когда доел свою порцию каши. — Давайте, по очереди, каждый из вас, представиться и расскажет что-нибудь о себе.

— А, что надо рассказывать? — доедая кашу, спросил Тимур.

— Хорошо. Что бы вам было понятно, начну с себя! — произнес я, вставая из-за стола: Зовут меня — Андрей Викторович Караваев, мне 32 года. Мастер спорта по самбо и дзюдо, кандидат в мастера спорта по боксу. В армии служил в бригаде специального назначения Национальной гвардии Украины, после службы в армии работал в милиции — отряд Керченского «Беркута». После «Беркута» работаю в детском оздоровительном лагере «Азимут» инструктором. Успел побывать даже на войне, совсем немного, всего два месяца, но успел — в 2001 году, когда чеченские боевики вторглись в Кодонское ущелье, воевал на стороне абхазов.

— Женат? — перебила меня Жанна. — Дети есть?

— Нет, не женат и детей нет! Жанна, тебя, что-то еще интересует?

— Да. А почему до сих пор не женился?

— Тебя ждал, — спокойно ответил я. Может, все-таки надо было эту барышню пристрелить? — Следующая ты — Жанна. Рассказывай.

— Зовут меня — Жанна, — встав из-за стола и всем шутливо поклонившись, начала рассказывать девушка. — Объем груди…

— Это не к чему, — перебил я Жанну. — Имя, фамилия, возраст и какими полезными навыками обладаешь. Остальное нам не интересно!

— Имя — Жанна, фамилия — Озорина. Сколько мне лет — не скажу, потому что такие вопросы дамам не задают. Какими навыками я обладаю? Ну, не знаю? — девушка, задумчиво посмотрела вверх. — Секс втроем — это полезный навык или нет?

Глеб, подавившись кашей, закашлялся от этих слов, я многострадально закатил глаза, а парни дружно покраснели.

— Училась ты где? — я решил никак не комментировать слова девушки.

— Три года в медицинском училище, потом родители устроили меня медицинский институт на стоматолога, но я больше двух курсов не выдержала, и сбежала замуж. А замужем…

— Все хватит, — перебил я девушку. — Садись. Потом расскажешь, как тебе жилось замужем. Глеб, твоя очередь.

— Зовут меня — Глеб Разрухин, позывной — Труха. Двадцать шесть лет. В армии служил водителем на БТРе. После армии пошел на контракт. Первый срок отслужил в Мариуполе. Второй контракт — уже здесь в Керчи. Вожу любые транспортные средства — танки, БТРы, БМПе, грузовики и фуры. Разбираюсь в двигателях и механизмах. Стреляю так себе, — честно признался Разрухин. Потом он посмотрел на Жанну и добавил: — Детей и жены нет.

Жанна фыркнула, но ничего вслух не сказала.

— Понятно, садись, Глеб, — я метнул строгий взгляд на девушку.

— Олег, ты следующий.

— Здравствуйте, — сказал Олег, вставая из-за стола. — Зовут меня — Олег Карпов. Шестнадцать лет. Последние три года живу в доме-интернате. Родителей лишили родительских прав. Специальных навыков у меня нет — в интернате особо ничему не учат.

Вроде бы все.

— Понятно. Тимур, твоя очередь.

— Зовут меня — Тимур Кашин, — представился, вставший из-за стола подросток. — Шестнадцать лет. В интернате с двух лет. Родителей не помню. Из интерната сбегал двенадцать раз. Объехал всю Украину, был несколько раз в Польше — каждый раз ловили и возвращали обратно в интернат. Навыков у меня много — скитания много чему учат. Могу заводить машины без ключа, могу вскрывать запертые двери… да много чего могу. По крайней мере, если чего-то не умею, то очень легко научусь.

— Артем, теперь твоя очередь.

— Артем Вельх, четырнадцать лет, — произнес Артем, вставая из-за стола. — Родился и вырос в семье потомственного военного. Умею стрелять из автомата, пистолета и снайперской винтовки, несколько раз стрелял из гранатомета. Могу управлять автомобилем, правда, только легковым, грузовиком никогда не пробовал.

— Достаточно, — произнес я. — Ну, вот, после того, как мы познакомились друг с другом. Хотелось бы услышать, у кого какие есть соображения по поводу всего, что происходит?

— А, что думаешь, ты? — спросила Жанна.

— Собственно говоря, пока мысли только две: раздобыть патроны и еду, ну и найти безопасное место, — ответил я.

— А у нас разве недостаточно патронов? — нахмурившись, спросил Глеб.

— Патронов у нас мало — всего два цинка. В остальных ящиках были деньги, драгоценности и часы. Так, что патроны нам нужны.

— Круто! — восхищенно произнес Тимур. — Много там денег?

— Много — минимум миллион, золота килограмм пять, серебра, примерно столько же. Ну, а сколько часов, я не знаю — не считал.

— Так мы теперь богачи! — радостно произнес Тимур.

— Ты, что дурак? — грубо спросил Артем. — Кому теперь нужны доллары? Это просто бумага, которой можно только подтереться!

— А, ведь и, правда — деньги теперь никому не нужны. Вот, Борька — дурак, это ж надо было — выкинуть из ящиков патроны и спрятать там деньги, — презрительно хмыкнула Жанна.

— А где планируешь раздобыть патроны? Есть на примете, безопасное место? — задал свои вопросы Глеб.

— Патроны планирую раздобыть в погранзаставе, там же можно разжиться дополнительным вооружением и всякими разными полезными вещами….

— Как на погранзаставе?! — перебил меня Глеб. — Ты в своем уме? Там же от мертвецов не протолкнуться!

— Ну и что? — вопросом на вопрос ответил я. — Ты знаешь еще какое-нибудь место, где можно патронами разжиться!

— В городе есть армейские части, есть три отделения милиции — можно там поискать! — настаивал на своем Глеб. — Лезть на погранзаставу — это не вариант.

— Город расстреляли из артиллерии, — ответил я, — и даже если бы там было все нормально, то лезть в город, с ограниченным боезапасом — это безумие.

— Ты не был на заставе, там мертвецов несколько сотен, а может и больше.

— Если будет опасно, то мы туда не сунемся, постоим в сторонке и осторожно посмотрим, — успокоил я Глеба.

— Ну, а как на счет безопасного места? Есть, что-нибудь на примете? — спросила Жанна.

— Таких мест очень много. Я склоняюсь к тому, чтобы посетить турбазу «Эльвира». Она здесь рядом, всего каких-то двадцать километров. Турбаза — это три десятка двухэтажных коттеджей, столовая, административный корпус, котельная, хоз.постройки, есть собственный причал. Все это великолепие обнесено высоким бетонным забором, до ближайшего населенного пункта десять километров. Самое главное, что база строилась вначале 90-ых, по принципу автономности: несколько артезианских скважин, поле «ветряков» и солнечные батареи для нагрева воды. Два года назад сменилось руководство базы, а потом произошел рейдерский захват. Керченский «Беркут» кидали в оцепление. Закончилось все тем, что старое руководство загнало на пляж тяжелый бульдозер, который подорвал часть бетонных плит. Это привело к возникновению оползня. В общем, турбаза сразу стала всем не интересна, потому что со временем она могла «сползти» в море. Коттеджи стали распродавать за копейки, большую часть выкупили керченские чиновники и бизнесмены, сделали там ремонты — и начали сдавать отдыхающим, места там очень живописные.

— А какой смысл выкупать коттеджи, если они могут сползти в море? — удивившись, спросил Глеб.

— Берег может простоять в целости и сохранности еще лет двадцать, а может и тридцать, хотя если будет очень сильный шторм, то может сползти и за пару дней. Кто его знает? Но вложенные в покупку коттеджей и их ремонт деньги, можно вернуть всего за несколько курортных сезонов.

— Отлично, так давайте, туда и поедем, — сказал Глеб.

— Завтра и поедем. Надо только заехать на погранзаставу, это все равно по дороге, — сказал я. — Артем, Олег и Тимур — вы набивайте автоматные рожки патронами. Глеб и Жанна — пойдемте, посмотрим, как вы стреляете.

Девушка и водитель встали из-за стола и, закинув автоматы на плечо, пошли к площадке, которую я выбрал в качестве огневого рубежа.

Первым стрелял Глеб, он упер короткий приклад АКС-74У, к плечу и тщательно прицелившись, открыл огонь. Пули попадали в многострадальный ствол дерева, отрывая куски древесины и щепок. Отстрелялся Труха, неплохо — две трети попали в цель.

Жанна отстрелялась хуже — меньше половины пуль попали в цель. Хорошо, хоть глаза во время стрельбы не закрывала, и автомат держала, вполне уверенно и крепко.

— Так, что мы теперь команда и ты наш вождь? — усмехаясь, спросила Жанна.

— А ты, что против? — вопросом на вопрос, ответил я.

— Нет, я не против, я только за. Главное, чтобы ты нас не бросил. Ты ведь нас не бросишь? — впервые тон девушки был серьезен.

— Своих, я никогда не бросаю, — твердо ответил я.

Удовлетворившись ответом, девушка, молча пошла к машине.

— Она «запала» на тебя, — тихо произнес Глеб.

— Этого еще не хватало, — тяжело вздохнув, сказал я. — Личные отношения могут навредить, когда ты живешь в закрытой группе. Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

Глеб только кивнул головой и пошел к остальным.

Подогнав машину вплотную к стене дома, мы, открыв заднюю дверь кунга и окно в доме, соединили их. Машина притерлась к стене дома, практически вплотную — теперь можно было свободно перемещаться из дома в машину, не выходя на улицу. Вот если бы еще из «кунга» был доступ в кабину машины, то это было, вообще хорошо! Но к сожаленью, из-за особенностей строения «шишиги» это было не возможно.

На ночлег мы расположились в доме: я, Артем, Тимур и Олег на первом этаже, Жанна в маленькой мансарде на втором. Глеб ночевал в «кунге» «шишиги».

Перед сном, я в течение нескольких часов, объяснял теоретические основы ведения боевых действий. Как держать оружие, как ходить, как носить запасные рожки к автомату, как передвигаться, чтобы не мешать напарнику. Все это надо будет еще отработать на практике.

Ночь прошла спокойно, один раз, только мне послышалось, что где-то в отдалении раздался оружейный выстрел. Ночью, много думал, никак не мог поверить, что происходящее вокруг — это правда. Ведь такого не может быть, потому что не может быть. Не бывает живых мертвецов. Это все выдумки Голливуда и писателей фантастов. Конечно, можно долго еще приводить разные аргументы, но все они разбивались о то, что я видел сегодня собственными глазами. Зомби — существуют и они, крайне, опасны. С этой мыслью, я и уснул.