Кровь на камуфляже 2

Николай Марчук, 2023

10 Отдельный десантный штурмовой батальон попал в окружение. Враг обложил плотно со всех сторон. Мышь не проскочит, капкан захлопнулся плотно. Вот только противник не подозревает, что это не он загнал 10 ОДШБ в ловушку, а сам попал в западню.

Глава 2

Помню полгода назад, еще зимой, когда наш батальон находился в тылу, где мы обучали и натаскивали новобранцев, к нам частенько заезжали различные инструктора-теоретики, которые читали разные умные лекции. Я не против новых знаний, наоборот, считаю, что учиться и совершенствоваться надо везде и всегда. Но как по мне, то впитывать нужно только полезные и нужные знания, особенно на войне, где от этих знаний зависит не только твоя жизнь, но и жизнь твоих боевых товарищей.

Если бы я был бы главкомом, то поступил бы просто: взял бы ветеранов ЛДНР, которые сражаются с чубатыми с 2014 года, вроде нашего Бамута и сделал бы из них инструкторов, командиров низшего, среднего звена, а в некоторых случаях и высшего звена, чтобы взводами, ротами, батальонами и полками, вплоть до бригад командовали ветераны боевых действий на Украине. Поверьте мне, результат был бы виден сразу.

Нет, в армии России тоже очень много военных профессионалов, которые имеют богатый боевой опыт и у которых можно многому поучиться, но бывают попадаются «эксперты» в погонах, которые руководствуются методичками периода Второй мировой войны. Помню вышел у нас инцидент с одним таким докладчиком…

И так далее, на сколько хватит времени, гранат и чувства юмора. Надо помнить, что даже самый удачный прорыв всегда сопряжён с большими потерями. Поэтому лучше не допускать окружения вашего отряда силами противника. Но уж если до этого дошло — спасти вас и ваших людей могут только мгновенные, смелые и слаженные действия. — Если ваше подразделение попало в окружение, то в этом случае вас так же может спасти лишь молниеносность и решительность действий, применённых к знанию местных условий, — вещал «эксперт», стоявший за учительским столом. — Завязывать с врагами бой и быстро определить по густоте огня наиболее слабое место кольца окружения. Выделив из состава отряда две-три группы, вы приказываете им произвести отвлекающий манёвр в нескольких направлениях, имитируя прорыв. Это дезориентирует врага. Полезно будет, если он решит, что вы обалдели от страха и «ломитесь» из его окружения безо всякого порядка, кто как, под девизом «спасайся, кто может!» — враг расслабится. Как только ваши группы поднимут шум, основные силы идут на прорыв в заранее определённом слабом месте кольца. Атака проводится клином, на острие которого помещаются пулемёты, без оглядки, с метанием гранат и криками. Разорвав кольцо огнём, тут же уходите, по возможности прикрывая отступление естественными препятствиями. Если позволяет численность ваших людей и их состояние, можно устроить на бросившегося вдогонку противника ту же засаду. Можно прикрыть отступление"дорожкой сюрпризов". Это гранаты на растяжках, поставленные вперемешку с"пустыми"растяжками. Например: граната — "пустышка"–"пустышка"–"пустышка" — граната — "пустышка"… и так далее. Враг, напряжённый первым взрывом, тщательно проверит одну-две следующие растяжки, расслабится — и попадёт на настоящую.

Докладчик монотонно бубнил себе под нос читая с разложенных перед ним на столе листков. В учебном классе сидело двадцать человек из числа наиболее опытных сержантов и старшин 10 ОДШБ. За окном сильный ветер метал снег по пустому плацу воинской части, в классе было тепло, а унылый бубнеж докладчика усыплял. Откровенно говоря, докладчик нес дикую чушь, нет, если речь идет о боевых действиях пятидесятилетней давности, когда не было вездесущего ока в неба, то можно было провернуть такой фокус, как описывал мужчина в военной форме с громадной кобурой на боку. Но сейчас, в современной войне, когда даже некоторые, не то, что роты и взводы, а даже стрелковые отделения имеют свои БПЛА, рассуждать о том, что можно запутать противника криками и отвлекающими прорывами в разные стороны, было не просто смешно, а преступно.

Какой к черту отвлекающий рывок двумя-тремя группами? Какие крики и броски гранат? Он это серьезно? Если в небе висят десятки вражеских беспилотников, который следят за тобой, минимум с трех сторон, то ни о каком внезапном прорыве речи быть не может. Интересно какого года источники, из которых списана эта лекция? Времен войны с Наполеоном? Кричать во время прорыва — это верный способ выдать свое местоположение и дать противнику возможность тебя убить.

Два года на войне приучили меня к тишине. Молчание — не просто золото, молчание = жизнь! На линии боевого соприкосновения противник порой бывает в считанный метрах от тебя и легко может расслышать не только громкую речь, а даже тихий шепот, щелчок предохранителя автомата и т.д.

А этот вещатель с трибуны, что-то нам рассказывает о криках во время прорыва из окружения. Серьезно?!

Я не сдержался и широко зевнул, громко щелкнув челюстью. Бамут, который каким-то противоестественным способом умел спать с открытыми глазами, встрепенулся от щелканья моих челюстей. Этот же звук услышал и докладчик, который тут же обратил внимание на мое зевание.

— А вам я погляжу молодой человек совершенно не интересна эта лекция? — притворно-ласковым голосом спросил докладчик и тут же без всякого перехода, как заорет. — А, ну встать, ёп твою мать, ты, что сержант совсем страх потерял?! Какого хуя тут зеваешь?!

Выглядел докладчик угрожающе: крупного телосложения, майорские погоны на плечах, АПС в деревянной кобуре на боку, рыжие американские ботинки на ногах и лихо заложенный под погон черный берет (достоверно было известно, что к морпехам он никакого отношения не имеет). Плакатная внешность, сразу видно, что он прибыл сюда, чтобы показать себя и научить нас сиволапых премудростям теоретической военной науки. Причем зачастую, если не всегда, эти самые «военспецы» из тыловых штабов, принимали за норму громко материться и костерить почем зря не только простых солдат и сержантов, но и офицеров в различных званиях.

— Еще раз обзовёте меня или выскажитесь неподобающим образом про мою маму, царствие ей небесное, — спокойно встав из-за парты, произнес я, — я вам ваш пистолет в жопу запихаю и вот тогда вы поймете, что у ПМ есть весомое преимущество перед АПС — у Макарова ствол не такой длинный.

— Что?! Что ты сказал, выблядок?! — взревел докладчик, выдергивая АПС из деревянной кобуры.

Хряссьь! Бамут швырнул свой ботинок в докладчика и точным броском выбил пистолет у того из правой руки, а метнувшийся, сидящий за первой партой, невзрачный щуплый мужичок, сбил бузотёра с ног, в мгновение ока выдернул у того поясной ремень и скрутил ему руки.

Семен проскакал на одной ноге к столу, подобрал брошенный ботинок и нехотя натянул его на ногу. Бамут снял ботинки перед начало занятия и сидел в одних носках все это время.

— Выдают всякое дерьмо, никак разносить не могу, — произнес Бамут, — быстрее бы на фронт, хоть нормальной обувкой бы разжился.

Докладчика аккуратно связали, вызвали Рыжики и сдали его майору, объяснив, что данный субъект угрожал нам пистолетом, вследствие чего был утихомирен и не плохо бы его проверить на наличие запрещённых препаратов в крови. Комбат грустно вздохнул, угрожающее помахал нам кулаком, но приказал докладчика оставить с ним один на один в пустой аудитории.

Чем там конфликт дальше разрешился я не знаю, но этого дядьку с АПСом в деревянной кобуре мы больше не видели. И чего эти все офицеры из тыла так любят, находясь на передовой тягать при себе АПС? Фетиш у них что ли такой?

А если, по сути, то я вам скажу, что хороший, опытный сержант с боевым прошлым стоит двух-трех необстрелянных капитанов, десятка лейтенантов и хрен знает какую кучу майоров с полковниками.

Сейчас находясь в полном окружении в компании своих боевых товарищей, числом не более полсотни рыл, я чувствую себя в большей безопасности, чем если бы я здесь оказался в составе полного батальона или полка, но состоящего не из опытных сержантов и старшин, а к примеру, из переброшенных из тыла новобранцев или контрактников, не имеющих боевого опыта.

Сержант — самый главный человек на войне. Сержанты, они ведь не просто составляют костяк армии и чаще всего осуществляют управление и являются командирами отделений, орудий, минометных расчетов и боевых машин. Сержанты — это хребет армии, её основа и дух.

Известнейшие полководцы и властители видели в сержантах основу, «становой хребет» армии и проявляли глубокое уважение к ним. Это можно ощутить в высказываниях Наполеона: «Египет пал к ногам не генералов и консулов, он покорен гражданином республики, а лучшие из граждан республики — мои капралы…» Павла I говорил: «Моя армия начинается с унтера, живет в унтере и побеждает унтером».

Военная история содержит множество примеров воинской доблести младших командиров. Однако их роль состоит не только и не столько в личной храбрости и лидерских качествах на поле боя. Основное содержание и главная задача каждого из сержантов и старшин — воспитание и обучение подчиненных.

В Русской армии и на флоте нижние чины были промежуточным звеном между офицерами и солдатами, унтер-офицерам и старшинам отводилась главная роль в превращении новобранца в воина. В строевых частях пехоты, в кавалерии, артиллерии, инженерных войсках, равно как и в экипажах флота, исключительно они занимались обучением и воспитанием солдат и матросов. Нижние чины непосредственно готовили рядовых, особенно новобранцев, к воинскому строю, выполнению различных служебных обязанностей, к действиям в боевых порядках. Наделение унтер-офицеров, сержантов и старшин столь значимой ролью в деле подготовки молодых воинов обосновано логикой их положения в управлении боем. Ведь именно через них осуществлялось руководство элементами боевого порядка. Так, с опорой на десятских командиров были организованы армия Спарты и армия Александра Македонского, так строились вооруженные группы в воинстве монголов и именно так, от уровня десятников, была отлажена организация казачьих округов в России.

Опять же из сержантов потом получаются старшие сержанты, старшины и не к ночи будет сказано — прапорщики. А эти уже могут и цельный взвод в бой вести. Хотя взвод в бой вести могут и сержанты, причем не только взвод, но и роту, батальон и даже полк!

— Петрович, ну, какой на фиг полк? — скривился я, подсматривая что пишет Глобус в боевом журнале. — Ты уж палку-то не перегибай.

— Псих, ты меня сам назначил вести журнал боевых действий, поэтому теперь не лезь. Как хочу, так и веду.

— Блин, Глобус, ты превратил серьезный документ в какой-то художественный боевик! — возмутился я. — Нет, я понимаю, что твоя фамилия Чехов и она как-бы обязывает хорошо писать, но ты уж палку не перегибай.

— Как могу, так пишу, не нравится, сам веди боевой журнал, — категорично отрезал Глобус.

— Ай, пиши уже, — обреченно махнул я рукой.

Надо отметить, что писал Петрович хорошо, когда я мельком через его плечо прочитал написанное, то всегда дочитывал до конца. Перед глазами сразу же вставала картинка и был полный эффект присутствия, что говорило о писательском таланте Глобуса. Но если он продолжит таким же темпом «лить воду», то ЖБД — журнал боевых действий превратится в «Санта-Барбару». Сейчас идет только пятый день обороны, а он уже исписал треть толстой тетради формата А4 на 96 листов.

— Между прочим многие даже не знают, что это за зверь такой в военном и штабном деле — боевой журнал, — нравоучительно выставив указательный палец, заявил Глобус. — Для тех, кто не знает, скажу — это важнейший инструмент штабной работы, фиксирующий всю историю воинской части или соединения, ее опыт, как боевой, так и мирного времени. А главное его значение — аккумулирование этого опыта для последующего изучения. А изучение опыта — это важнейшая часть военной науки. Резюмируя, скажу, что своевременное и правильное заполнение ЖБД есть показатель высокой штабной культуры в любой армии.

— Красиво сказал! — учтиво поддакнул Кок, ставящий перед Глобусом тарелку с пловом. — Товарищ комендант, снимите пробу, пожалуйста.

— Минуточку, — не глядя в тарелку, буркнул Петрович, дописывая что-то в журнале. — Сейчас сниму пробу.

Петрович у нас теперь не только писарь и ответственный за ведение ЖБД, он еще и комендант нашей крепости. На нем вся хозяйственно-тыловая составляющая обороны. Включая не только быт, но и кухню. Тут надо отметить желающих было много, но Глобус волевым движением и крепким матом задвинул всех соискателей контролировать кухню на задний план. Старший сержант Чехов был редким по своей натуре человеком: самодисциплина, трезвый взгляд на жизнь, мастер на все руки, хозяйственный и одновременно с этим очень живой и отзывчивый. Он был не просто хозяйственником, который тут же навел порядок на захваченном украинском опорном пункте, проведя ревизию и поставив на учет все захваченные трофеи, он находил подход и добрые слова для всех, кто был рядом. В общем идеальный комендант и тыловик.

— Псих, — кивков головы отозвал меня в сторонку Кок. — Псих, тут такое дело, — как-то маясь отвел в сторону взгляд повар, — можешь меня с собой взять на следующий боевой выход?

— Зачем? — насупился я.

— Хочу! — как-то резко, с вызовом произнес Кок. — Задолбало возиться с кастрюлями, хочу врагов бить! Возьми, а?

— Кок, братан, ты чего? — удивленно вскинул я брови. — У тебя же есть медаль «За отвагу». Тебе доказывать не надо ничего. Я видел тебя в бою, ты никогда не трусил. Ты чего?

— Да, ничего, — раздраженно буркнул Кок. — Просто возьми с собой на боевой выход!

— Плов отличный, впрочем, как всегда, — влез в разговор Глобус. — Степанов ты иди к себе, а я с Психом твой вопрос обговорю и в ближайшее время дам тебе четкий ответ.

Кок тут же просветлел лицом и забрав тарелку убыл на камбуз, так он называл свой закуток, где готовил еду на газовой плите. Я ж говорю, Глобус у нас не просто комендант, а еще и штатный психолог. Такому можно простить и некие литературные отступления при ведении журнала боевых действий. Тем более, что писал Чехов действительно хорошо, хоть порой и приукрашивал действительность.

— Это где это я приукрашиваю действительность? — насупился Глобус.

— Как, где? — всплеснул я руками. — Кто написал, что мы в первый день поразили вражеские «бредли»? Они, между прочим, подорвались на своих же минах. Так, что мы здесь не причем.

— Ну, так, а я, что против? У меня в журнале четко написано: «…вечером, 2 июня, командой из шести бойцов были установлены минные заграждения. Утром 3 июня, враг, при попытки подойти к нашим позициям подорвался на минах. Были уничтожены два БМП M2 Брэдли, одна БМП-1, танк Т-64 и бронеавтомобиль неизвестного производства…», где я написал, что это мы их уничтожили?

— Правильно, но у читающего складывается впечатление, что «бредли» подорвались на наших минах, потому что у тебя написано про постановку мин и сразу же про подрыв на них. Понимаешь?

— Я понимаю, но нет же записи, что «на этих минах»или «нами уничтожены». Правильно? Значит я ничего не сорвал. Короче, Псих, мне лучше знать, как вести бухгалтерию. Сам потом спасибо скажешь, когда будем на всех получать материальные выплаты за подбитую технику. В конце концов, не мелочись, укропы ехали нас атаковать? Нас! А то, что они тупые и подорвались на своих же минах, так кто им доктор? Ты, вообще, за чем приходил?

— Изолента нужна и обжим для проводов. Есть?

— Да, вон на том стеллаже, — показал рукой Глобус.

— Спасибо.

Вот за это я и уважаю Петровича, что у него все на своем месте. Надо тебе изолента? Вот, она пожалуйста! Нужен инструмент? Вот, пользуйтесь! В войне побеждает тот, у кого крепкий тыл. В нашем случае, тыл — это Петрович.

А это значит, что мы победим в этом бою…надеюсь, что победим. А то ведь нас могут откалибровать и свои же, особенно после тех материалов, которые я выкинул в сеть вчера. Мы ведь здесь на просто так оказались в окружении за линией фронта. Это мои боевые товарищи думают так, а на самом деле, у нас, а вернее, только у меня есть еще одна миссия. Возможно, она даже более важная, чем уничтожение вражеской техники и живой силы. Речь идет о выкладки в общий доступ сведений, свидетельствующих о коррупции в оборонном ведомстве.

Все для фронта, все для победы — главный девиз тружеников тыла в годы Великой Отечественной войны. Без их поддержки, в принципе, невозможна никакая победа. Но есть проблемы. Не катастрофические, однако требующие незамедлительного решения. Мы не сможем победить фашизм, не одолев главного врага в тылу — коррупцию.

На каждой единице военной российской техники «навар» получают десятки посредников. И все это знают. И воспринимается все, как должное, к сожалению. В условиях войны это недопустимо. Необходимы жесточайшие меры в борьбе с коррупцией. Китайская практика показала, что расстрелы коррупционеров очень хорошо поднимают уровень порядочности и патриотизма среди топ-менеджеров и чиновников. Почему бы не перенять этот опыт? И народ поддержит. Жестко? Но иначе сейчас нельзя.

Но это все лирика. Первоочередная задача для нашего подразделения, оказавшегося в глухой блокаде и полном окружении, все-таки выжить и продержаться минимум две недели. Причем, нам надо не просто так сидеть, забившись в укрытие, нет это было бы слишком легко. Нам надо активно обороняться и контратаковать, иначе мы не расшевелим этот муравейник.

— Сержант Пшонкин, — позвал меня Глобус, — хочешь анекдот расскажу?

— Давай, — пожал я плечами, сматывая провода на СВУ, которое через пластиковые хомуты, потом прикреплю на дрон.

— Командир роты, вызывает сержанта, — начал Глобус. — И говорит ему: «Ты там сообщи Иванову, что умер его отец. Тока помягче, пожалуйста…» Сержант выстроил солдат на плацу: «Так, у кого отцы живы — три шага вперёд!!! Иванов, мля!!!! Ты то куда прешься??!!»

— Ха-ха-ха! — дружно заржали сидящие рядом Гвоздь и Джокер, которых я назначил себе в стажеры по обучению на операторов дронов.

— Смешно, — довольно цокнул я языком. — А в чем цимес? Ты же мне не просто так этот анекдот рассказал.

— Смысл в том, что надо смотреть на вещи ширше, а к людям относиться проще, — понизив голос до шепота, произнес Петрович.

— Не понял? — нахмурился я.

— Сбавь обороты Псих, нельзя пацанов держать в постоянно узде, надо быть гибче. Ну, хочет Кок пострелять по укропам, ну сделай ему приятно, возьми с собой, ткни пальцем в кусты, крикни, что типа там укропы скрытно подобрались, пусть пацан постреляет в своё удовольствие. Он же безвылазно сидит в своем закутке и готовит в одиночку на всю нашу ораву без перерыва. Ему просто надо как-то пар выпустить, чтобы котелок не разорвало. Понимаешь?

— Да, — буркнул я. — Ты психологом не хотел работать на гражданке?

— Нет, мне и так забот хватает, вот когда станешь как я многодетным отцом, тогда меня и поймешь.

— Глобус всё хотел спросить, а откуда ты так хорошо иностранные языки знаешь?

— Матушка моя родилась за границей, во Франции, в СССР её привезли родители, они были потомками эмигрантов, а батя мой, царство ему небесное, был военным советником и не вылазил из командировок по Африке и Азии. Матушка свободно разговаривала на французском и английском, она в детстве меня к языкам и приучила, порой, целыми днями со мной разговаривала исключительно на французском. Вот так и я выучил языки.

— Отец погиб в командировке?

— Ага, где-то в Африке в 80-ых, нам его останки в «цинке» спустя несколько лет после смерти привезли.

— Соболезную.

— Спасибо, но я отца толком и не знал, даже особо не помню, он все время был в разъездах. И географию я так хорошо знаю, только потому что всё детство и юность себе представлял, что отец жив и где-то сейчас в Африке или Азии находится, мечтал выучится на дипломата и объездить весь мир, чтобы отыскать отца. Хоронили его в закрытом гробу, лица нам не показывали и матушка, всё думала, что внутри пусто, а батя мой где-то в секретной командировке о которой семье знать не положено. Я когда студентом стал, даже художественную книгу написал про похождения бравого капитана в Африке, — каким-то мечтательным тоном заявил Глобус.

— Книгу? — удивленно присвистнул Бамут, сидящий рядом. — Охренеть, а как называется?

— «Вольные стрелки». Это было в конце 90-ых, мне тогда еще двадцати не было, тогда, вообще, легко было издаться. Но суть не в том, после того как моя книга появилась в продаже на меня вышел один из бывших сослуживцев отца и рассказал, что тот погиб при непонятных обстоятельствах, дескать его отравили британские агенты, потому что мой батя должен был возглавить очередное восстание или государственный переворот в одной из африканских стран и было это не в 1983, а в 1981 году. Короче, так я и не узнал, где и когда погиб мой отец, но то, что он умер где-то в Африке в начале 80-ых — это однозначный факт. После того разговора, у меня как-то приоритеты в жизни изменились, я бросил ВУЗ, ушел в армию, попал на вторую Чеченскую войну, а потом уже после дембеля, как-то само собой вышло, что стал работать сам на себя индивидуальным предпринимателем, — грустно вздохнул, закончил свой рассказ Глобус.

— А я рад, что так все вышло, — неожиданно для себя заявил я, — сложись жизнь иначе, то ты бы Глобус здесь точно не оказался бы. А без тебя нам хреново бы пришлось.

— И вам сынки спасибо, — грустно улыбнувшись ответил Петрович, — спасибо, что не зассали, как некоторые ваши сверстники, не сбежали в Грузию или Армению, а взяли в руки оружие и пошли Родину защищать. Какая бы она хреновая не была эта Родина, как бы вас не гнули и не били её должностные лица, но Родина, она, как мать — одна всю жизнь и её надо защищать.

Вот в этом весь Глобус, как не поверни разговор, но последнее слово всегда за ним и черт возьми, весьма приятное слово. Прям не Глобус, а самый настоящий замполит.