Сыщик ошибается только раз

Николай Леонов, 2008

Как иногда хочется бросить работу и уехать в отпуск! Полковник Лев Гуров так и сделал. Элитный пансионат посреди уральских лесов обещал благотворное общение с природой. Но если бы так! На второй день отпуска Гуров стал свидетелем ограбления соседа, богатого бизнесмена. Грабителям удалось уйти, а полковник понял, что отпуска у него не будет. Бросив все, он принялся за расследование. Следы привели его почти к самому логову преступников. Но не успел Гуров узнать, что за люди там скрываются, как получил удар по голове и потерял сознание…

Глава 4

Долго, однако, на этой мысли он не сосредоточивался. Это был порыв, естественный для сыщика, для ищейки, но сейчас у Гурова были дела поважнее, чем следовать своим профессиональным рефлексам. У его ног лежала женщина, которой требовалась срочная помощь. Да и рядом на крыльце, похоже, тоже был пострадавший. Гуров подозревал, что помочь ему было уже невозможно, поэтому занялся Стуковой.

Он опустился возле нее на колени и приподнял ей голову, аккуратно придержав за затылок. Стукова, слава богу, дышала. Ее узкое лицо казалось особенно бледным в рассеянном свете фонаря. Но она была жива! Открыв глаза, она пробормотала испуганным тоненьким голоском:

— Боже! Что это было? Они меня ударили! Они ударили меня по голове кулаком!

— Это хорошо, что просто кулаком, — деловито сказал Гуров. — Будь на этом кулаке кастет, дела были бы совсем плохи. Как вы себя чувствуете?

— Ужасно! — пролепетала Стукова. — В голове гудит, и все кружится. А кто эти ужасные люди?

— Любопытства вы не потеряли, — отметил Гуров. — Это хорошо. Значит, будете жить. Подождите минутку, ладно? Я взгляну, кто там у нас еще.

Он метнулся к крыльцу и немедленно убедился, что опасения его подтверждаются на все сто процентов — у входа лежал не кто иной, как сам Тимофей. Он казался мертвым, но после быстрого обследования Гуров с удовлетворением убедился, что его новый знакомец не так уж безнадежен. От него жутко разило спиртным, но он тоже дышал и даже что-то бурчал, когда Гуров пытался привести его в чувство. На нем была все та же одежда, а роскошный желтый галстук, свернувшийся в трубочку и съехавший набок, превратился в простую тряпку. Вид у бизнесмена был совершено непрезентабельный.

Гуров совсем уже решил, что Тимофей беспробудно пьян, когда тот вдруг очнулся, охнул и сел, глядя на Гурова туманными и мрачными глазами. Секунд пятнадцать ему понадобилось, чтобы сообразить, кто перед ним, а потом он разжал запекшиеся губы и произнес:

— Я тебе говорил, Лева! Эти твари меня выследили!

— Вижу, — хмуро признал Гуров. — Нужно было толком объяснять.

— Я толком… — обиженно сказал Тимофей. — Да вы, менты, разве слушаете? — Он вдруг застонал и, с трудом подняв руку, пощупал затылок.

— Что такое? — насторожился Гуров.

— По башке мне дали, — горестно простонал Тимофей. — Утюгом. Они собирались меня утюгом пытать, потому и взяли с собой. Но я и так все им рассказал. Один хрен — против лома нет приема.

— Что рассказал?

— Где у меня деньги, карточки и все такое, — буркнул Тимофей. — Обчистили меня, сволочи! Да еще по башке дали!

— Череп-то не проломили? — спросил Гуров, без церемоний разворачивая Тимофея спиной к свету. — Дай-ка взгляну!

На затылке у бизнесмена красовалась огромных размеров опухоль, но кость, кажется, была цела.

— К врачу тебе срочно надо, — сказал Гуров. — Много украли-то?

— Много, — лаконично ответил Тимофей. — Я с собой много взял.

— Ну, карточки блокировать можно, — утешил его Гуров. — С остальным, конечно, хуже. Но радуйся, что жив остался. Подозреваю, что они тебя в лес оттащить хотели. Напоили бы под завязку и бросили где-нибудь в чаще. Ночи теперь холодные. Околел бы к утру. Никто бы и не хватился.

— Вы же вон хватились! — растерянно сказал Тимофей.

— Я другое дело, — сказал Гуров, оглядываясь.

Беглецы уже скрылись в темной чаще. Если прислушиваться, то можно было различить треск сухих веток. Но с каждой секундой он все более удалялся. Гурову показалось, что злоумышленники держали курс на реку.

«Что выросло, то выросло, — подумал Гуров. — Главное, что все живы. А этих поймать не составит труда. Если местные, то вообще вычислить элементарно. Если залетные, то у них один путь — на станцию. Сообщить приметы по ветке — снимут с любого товарняка. Только не откладывать с этим делом. Нужно прямо сейчас взять машину и ехать. Но прежде передать этих двоих доктору — он, помнится, жаловался на скуку…»

Он встал и махнул рукой Тимофею.

— Шагай за мной! — приказал он. — Приметы этих типов помнишь?

Тимофей, кряхтя и хватаясь за дверной косяк, встал на ноги. Тем временем Гуров подал руку Стуковой и помог подняться ей.

— Как самочувствие? Сможете идти?

— Не буду возражать, если донесете меня на руках, — томно сказала женщина. — Мне сейчас очень этого не хватает — надежных, сильных рук…

— Сейчас они у вас будут, — пообещал Гуров, без усилий подхватывая Стукову. — Передам вас молодому, красивому доктору…

Женщина обхватила его за шею и каким-то особенным взглядом уставилась прямо в глаза. Кажется, ей было уже гораздо лучше. Но Гуров не обратил внимания на ее испытующий взгляд. Он уже отвлекся на подошедшего Тимофея.

Того здорово шатало, и, видимо, не только из-за выпитого. Держась широкой ладонью за затылок, он пытался ответить на вопрос, который ему задал Гуров.

— Приметы… — бормотал он. — Да какие приметы! Я, честно говоря, пьяный был. Какие-то тени только и видел. Помню еще, что хари у них позорные — вот и все. Это сейчас я маленько протрезвел…

— И на том спасибо, — сказал Гуров. — Тогда пошли!

— Куда? — не понял Тимофей.

— К людям! — отрезал Гуров.

Первым делом он отправился прямо к дому, где проживал доктор. Отдыхающие, прогуливающиеся по территории, с любопытством взирали на странную процессию, и вскоре вокруг Гурова собралась небольшая толпа. Быть в центре внимания Гурова не прельщало. Он быстренько сплавил обоих пострадавших врачу, который, надо сказать, отнесся к происшествию весьма серьезно и постарался поскорее избавиться от внимания зевак.

Он сразу приметил в толпе инструктора Куприянова и решил, что стоит поговорить с этим человеком. Тот также не был против разговора. Они отошли в сторонку.

— Что у вас случилось? — спросил Куприянов.

— У меня? Это скорее у вас случилось, — ответил Гуров. — Ограбление. Четверо каких-то типов проникли в коттедж к отдыхающему, потребовали отдать им деньги и кредитные карты, шарахнули его утюгом по голове… Неизвестно, чем бы все кончилось, но я их спугнул. Теперь они, по-моему, побежали в сторону реки. Как вы думаете, местные на такое способны?

— Что?! К реке?! — воскликнул Куприянов, не слушая его. — Черт! Нужно пошевеливаться!

Он резко развернулся и намеревался пуститься наутек, но Гуров успел перехватить его в последнюю секунду.

— Кто не успел, тот опоздал, — сказал он. — А все же задержитесь еще немного и объясните, почему вас так взволновали мои слова?

— Черт! Да некогда мне с вами лясы точить! — сердито выкрикнул Куприянов, пытаясь вырваться из цепких рук Гурова. — Кто ты вообще такой? А ну пусти! Сейчас как дам по сопатке!

— Я тебе дам! — пригрозил Гуров. — Между прочим, я оперуполномоченный, хоть и на отдыхе.

— А-а! Так бы сразу и сказал! — произнес Куприянов, остывая. — Ну, раз уполномоченный, то пошли со мной! Тебе же по статусу положено за бандитами гоняться.

— Да я не против. Только желательно бы машину на станцию отправить. Нужно железнодорожную милицию оповестить.

— Не нужно, — отрезал Куприянов. — Не сунутся они на железную дорогу.

— Это почему?

— Беги за мной — по дороге расскажу! — заявил Куприянов.

Они побежали, взяв с места довольно хороший темп. Уже через минуту они скрылись в лесу.

— Ты держись за мной, не отставай, — распорядился Куприянов. — Я коротким путем тебя проведу. Может, успеем еще.

— Куда успеем?

— Сегодня днем мой Петька заметил каких-то мужиков, которые отирались возле нашей базы. Несколько раз крутились. Говорит, на отдыхающих не похожи. Мне это сразу не понравилось. Я попытался их найти, но ничего не вышло — или ушли уже или настороже были. Однако я как чувствовал, что неспроста это. Теперь-то все понятно!

— Что понятно? — спросил Гуров.

В темноте бежать было сложно. Казалось, что вот-вот врежешься лбом в смолистый сосновый ствол. Однако Куприянов держался уверенно, словно давно тренировался бродить по лесу ночами. Гурову удавалось не отставать от него.

— Да то понятно, что эти поганцы задумали! — ответил на бегу Куприянов. — Они точно рассчитали. Грабанули парня — и в лес. Все на станции их ждать будут, а они на станцию не пойдут.

— Думаешь, рекой уходить будут? — озадаченно спросил Гуров.

— Уверен! Вскроют домик, накачают лодку и рванут по воде. Не зря они присматривались. Заранее все обдумали. Течение быстрое — если повезет, к утру они уже далеко будут. А по реке километрах в пятидесяти отсюда поселок Черноглинское. Там железная дорога — узловая станция и шоссе республиканского значения. Доберутся — и поминай как звали!

— Вот попали — на ровном месте и мордой об асфальт! — раздосадованно бормотал себе под нос Гуров, размеренно топая в темноте следом за своим глазастым проводником. — Знать бы, где упадешь, так соломки заранее бы подстелил!

— Чего говоришь? — бросил через плечо инструктор.

— Да я вот интересуюсь, ты, наверное, на морковь налегаешь, Игорь Степаныч, а? — спросил Гуров. — Видишь в темноте, как кошка. Без тебя я бы давно себе шею свернул.

— Привычка, — сказал Куприянов. — Я сплю мало. А на реку тянет. Придешь, посидишь на берегу, и вроде как полегче на душе, понимаешь? А в лесу привычка нужна. Ты ведь у себя дома в темноте не плутаешь? Вот и тут то же самое. А сегодня, я бы сказал, и не темно вовсе. Тропу видно как на ладони.

Гурову так не казалось. Но спину своего спутника он все-таки видел, и этого пока было достаточно. Неожиданно Куприянов вдруг остановился, и Гуров с разбегу навалился на него, едва не сбив с ног.

— Тише! — прошипел инструктор, хватаясь за ствол молоденького дерева. — Мы уже почти на месте.

— Где река? — шепотом спросил Гуров и понял, что сморозил глупость — шум потока явственно указывал его местонахождение. До реки было шагов тридцать-сорок, не более.

Куприянов и не стал отвечать на этот вопрос. Он только предостерегающе поднял руку и осторожно пошел вперед, огибая выплывающие из мрака сосновые стволы и стараясь не греметь камнями, которых под ногами становилось все больше. Следуя его примеру, Гуров тоже пошел дальше на цыпочках, размахивая для баланса руками. Но так продолжалось совсем недолго, потому что глазастый Куприянов уже издали что-то заметил и, заорав горестно и гневно: «Что делают, сукины дети!», бросился вперед, уже не разбирая дороги.

Впрочем, они уже выбрались из леса и оказались на открытом пространстве, которое показалось Гурову знакомым даже при ночном освещении. Он увидел смутно темнеющий на фоне звездного неба зубчатый гребень противоположного берега, серые валуны, беспорядочно разбросанные вокруг, аккуратный домик у реки и белую пену на черной бурлящей воде. И еще он увидел вспышки электрических фонарей и какую-то суету у самого потока.

— Ах, паразиты! — завопил Куприянов, отважно бросаясь вперед. — Уходят! Как я и думал. Стой!

Он прямо на бегу подхватил с земли увесистый камень и запулил его в темноту. Камень прошуршал в воздухе и с плеском шлепнулся в реку. В ответ с реки понеслись ругательства, и кто-то даже швырнул камень в ответ.

Гуров напряг зрение и увидел, как большая черная лодка с несколькими пассажирами отрывается от берега и устремляется прочь, подбрасываемая нетерпеливыми волнами.

— Уходят! — простонал Куприянов, в сердцах ударяя кулаком в воздух. — Украли лодку! Ну я им покажу! — Он бегом бросился к домику.

Гуров догнал его.

— Вы что, собираетесь преследовать их? — недоверчиво спросил он. — Ночью?

— А вы предлагаете ждать рассвета? — зло спросил Куприянов, влетая в раскрытые двери домика. — Я же вас не зову с собой. Это мое дело.

— Черт возьми, это и мое дело тоже! — вскипел Гуров. — Но мне кажется бессмысленным пугать ежа голой жопой. Кого мы поймаем в темноте? Тем более что у них преимущество.

— Это у нас преимущество, — упрямо сказал Куприянов. — Эти гады наверняка пришлые, реки они и не нюхали. А здесь первые десять километров, можно сказать, спокойные, но зато потом начинаются такие пороги, что мое почтение! Они бога молить будут, чтобы он не раскроил о камни их тупые головы! Руку даю на отсечение, что через десять километров они перевернутся!

Разговаривая с Гуровым, он шарил по полкам и наконец нашел, что искал. В его руке вспыхнул фонарик.

— Ну так, вы что-то такое говорили, будто мечтаете сплавиться по реке? — спросил Куприянов с некоторой долей ехидства. — Предоставляю вам такую возможность. Можно сказать, эксклюзив! Ночной сплав вы запомните на всю жизнь, гарантирую. Или уже передумали?

Гуров понимал, что совершает не самый разумный поступок в своей жизни, тем более что по всем правилам ему следовало бы сейчас заняться совсем другими делами — послать сообщение на станцию, вызвать своих коллег-оперативников, обеспечить неприкосновенность места преступления — но его охватил какой-то мальчишеский азарт. Куприянов бросал ему вызов, и Гуров был склонен принять его. Отказаться от такой соблазнительной возможности, как ночной сплав по бурной реке, было выше его сил. В конце концов, он на отдыхе, а вызвать милицию будет кому и без него.

— Ничего я не передумал, — небрежно сказал он. — Мне показалось, вы сами не хотите меня брать.

— Я и сейчас не хочу, — подтвердил Куприянов. — Но в одиночку пускаться в погоню просто глупо.

Гуров подумал, что вдвоем они будут выглядеть ненамного умнее, но ничего по этому поводу не сказал. Тем временем инструктор выволок из домика сплющенную резиновую лодку и расстелил ее на берегу.

— Помогайте! — буркнул он. — Посветите. Я сейчас ее накачаю. Только бы они не догадались проткнуть оставшиеся лодки. Но нет, не думаю, скорее всего, у них не было на это времени.

Он подсоединил к ниппелю баллон со сжиженным газом и в считаные секунды наполнил лодку воздухом. Теперь она казалась огромной и звенела при каждом прикосновении, как фарфоровая. Куприянов сбегал в домик и принес два объемистых свертка. Один он швырнул Гурову.

— Надевайте! Это спасательный жилет. И шлем. В случае чего есть шанс выплыть. Эти суки, между прочим, четыре жилета прихватили. Предусмотрительные хлопцы. Ну, ничего!

Он натянул на себя спасжилет, шлем и стал похож на колобка. Потом снова скрылся в домике и вернулся с набором алюминиевых весел.

— Хорошо, эти мерзавцы не догадались утопить весла, — проворчал он. — Держите! Грести вы не умеете, но запомните простое правило — увидите бурун впереди, старайтесь его обойти. Я буду подсказывать, но сейчас нам обоим понадобится все наше везение. Вы везучий человек?

— Пожалуй, да, — сказал Гуров. — Сказать, что я неудачник, не рискну. Не буду гневить судьбу.

— Ну и хорошо, — вроде бы даже с облегчением заметил Куприянов. — Тогда в путь! Сейчас только еще одну вещь возьму…

Он опять ушел в домик, чем-то погремел там и возвратился с карабином в руках.

— Ничего себе! — присвистнул Гуров. — А разрешение у вас на него имеется?

— Вам прямо сейчас его показать? — хмуро спросил Куприянов. — Небось не на прогулку отправляемся!

— Тоже верно, — отозвался Гуров. — Только все же это, на мой взгляд, лишнее.

— Запас карман не трет, — сказал инструктор. — Однако мы время теряем, господин опер!

Гуров больше не стал спорить. Они подтащили лодку к воде и забрались в нее. Гуров сразу же промочил насквозь ноги в ледяной воде, но решил не обращать на это внимания. Все равно ничего изменить было невозможно. Лодка, юля и кренясь, уже вылетела на середину течения.

— Упирайтесь ногами вот сюда, — тем временем поучал его Куприянов. — Держите весло вот так. И порезче! Правее! Равновесие!

В следующую секунду Гуров уже забыл обо всем на свете. Темная река понесла его куда-то в преисподнюю. Холодные брызги осыпали с головы до ног. Лодка, как сноровистая лошадь, то и дело пыталась сбросить с себя Гурова и все норовила закружиться на месте, накрениться набок, выскочить на камни — в общем, не давала соскучиться ни на минуту.

Гуров изо всех сил держал равновесие и работал веслом, поначалу попадая в основном в воздух и тратя понапрасну силы. Будь дело днем, выглядел бы он жалко до чрезвычайности. Только это и радовало — сознание, что никто его сейчас не видит. За исключением Куприянова, конечно. Но надо отдать тому должное, он деликатно помалкивал, управляясь с непослушной лодкой в одиночку. Только спустя некоторое время у Гурова стало что-то получаться, и его весло перестало месить один воздух. Мало-помалу лодка пошла ровнее, и Гуров даже стал испытывать удовольствие от этого захватывающего дух скольжения в опасной темноте среди клокочущих бурунов. Он только боялся, что надолго его не хватит. От непривычных усилий он весь взмок, сердце колотилось, как безумное, шлем наезжал на мокрый лоб, руки стали деревянными. Куприянов, видимо, почувствовал его состояние.

— Все путем! — крикнул он. — Расслабьтесь немного! Здесь река спокойная, я один управлюсь. А вы передохните немного — скоро нам придется крепко попотеть!

Гуров умерил свои усилия, призадумавшись над тем, какие испытания его ждут впереди. Его очень смутило высказывание инструктора о спокойной реке. Он боялся представить себе, как будет выглядеть река в беспокойном состоянии, да и потеть дальше ему было уже некуда, он и так был весь мокрый насквозь.

«Одно из двух — или я окрепну после таких испытаний, как Шварценеггер, — подумал Гуров с мрачным юмором, — или свалюсь с воспалением легких. Но что рассказать в управлении, у меня определенно будет. А уж если немного приврать!..»

Вскоре он заметил, что окружающий пейзаж значительно изменился. Русло реки стало гораздо уже, и берега нависали над ней с обеих сторон, точно увенчанные острыми пиками стены. Темно было, как в погребе. Река рокотала сердито и жутко, швыряя лодку то вправо, то влево. Гурова все больше охватывало сомнение в разумности своего поступка — конечно, приятно рассказывать приятелям о необыкновенных приключениях, но много ли может рассказать утопленник? А дело, похоже, к тому и шло. Как и предсказывал Куприянов, течение реки становилось все более грозным, и лодка в любую минуту могла напороться на камни. Выбраться же на крутой берег даже при наличии спасательного жилета было бы крайне сложной задачей.

Между тем бандитам явно везло. Каким-то образом они без помех преодолевали все препятствия. Куприянов, который напряженно ловил каждый звук, периодически ворчал со злобным удивлением:

— Вот заразы! И здесь проскочили!

В его тоне слышалось все большее беспокойство. Вскоре оно передалось и Гурову. Куприянов явно надеялся, что беглецы потерпят крушение, не добравшись до самого сложного участка реки. Но этого не произошло. Не было слышно криков о помощи, зато впереди все отчетливее слышался рокот воды на порогах.

К счастью, в этот отчаянный момент из-за леса выкатилась луна. Это была совсем хиленькая луна, в последней четверти, но эффект она произвела такой, будто над рекой вспыхнул праздничный салют. Даже Куприянов вздохнул с облегчением. Он на мгновение обернулся к Гурову и предупредил:

— Ну, теперь держись! Следи за мной и правь туда же, куда и я. Если минуем пороги и не сядем на камни, значит, ты и впрямь везунчик. Минут десять продержаться надо!

В бледном свете луны они вылетели на пороги. Подводные камни, торчащие повсюду, увенчанные кипящей пеной, почему-то напомнили Гурову фотографии военных лет — мокрые фронтовые дороги, утыканные противотанковыми ежами, и обломки машин у обочин. Но особенно размышлять было уже некогда, потому что лодку начало швырять так, будто она попала в огромную стиральную машину. Гуров не был уверен, что его манипуляции с веслом как-то влияют на устойчивость их ненадежного суденышка. Судя по всему, лодкой управлял Куприянов, а Гуров был озабочен единственной проблемой — как бы не улететь за борт в завивающуюся воронками воду. Один раз лодка так чувствительно шарахнулась о камни, что у Гурова душа ушла в пятки — ему показалось, что они с инструктором плывут дальше без лодки, по горло в воде. Но выяснилось, что они удержались и на этот раз, просто их с головой накрыло холодной волной.

Потом их снова начало швырять, как щепку, в разные стороны, и Гуров ничего не видел, кроме калейдоскопа сверкающих брызг, белой пены и серебряного серпа луны на небосклоне. И тут Куприянов вдруг заорал:

— Вон они! Я их вижу!

Гуров тоже увидел их. Метрах в пятидесяти-ста вниз по течению подпрыгивала черная резиновая лодка, казавшаяся битком набитой пассажирами. Точное расстояние до нее определить было сложно из-за темноты и постоянного движения, в котором находились оба плавсредства. Но в любом случае Гуров и Куприянов сумели сделать это! Они догнали беглецов, хотя сначала это казалось совершенно невозможной затеей.

С другой стороны, повезло не им одним. Четверо бандитов вряд ли посещали гребную секцию. Скорее всего, они даже не очень понимали, в какую историю ввязались. Глядя, как неуклюже они обращаются с веслами, как катастрофически балансируют на порогах, Гуров невольно думал только об этом. Эти четверо сейчас должны были беспрерывно молиться. Вот только вряд ли они знали хотя бы одну молитву.

Да, они догнали, но теперь нужно было еще и задержать беглецов. Задача, может быть, еще более сложная. «Все равно, что кусок мыла под душем ловить, — подумал Гуров. — Ну, что поделаешь, сами напросились. Что выросло, то выросло. Может быть, судьба нам еще разок улыбнется».

Однако его спутник рассуждал иначе. Он вдруг резко обернулся и прохрипел в лицо Гурову:

— Правь на быстрину! Обходи слева!

Гурову очень бы хотелось, чтобы инструктор дал ему более пространные объяснения, но у того не было на это ни времени, ни желания. Он вдруг бросил весло и схватил со дна лодки карабин. Лязгнул затвор. Гуров хотел запротестовать, но не смог — река подбросила их, повернула вокруг своей оси, и ему пришлось напрячь все жилы, чтобы не дать лодке опрокинуться. Фонтан тяжелых ледяных брызг щедро окатил их обоих.

Конец ознакомительного фрагмента.