Сыщик ошибается только раз

Николай Леонов, 2008

Как иногда хочется бросить работу и уехать в отпуск! Полковник Лев Гуров так и сделал. Элитный пансионат посреди уральских лесов обещал благотворное общение с природой. Но если бы так! На второй день отпуска Гуров стал свидетелем ограбления соседа, богатого бизнесмена. Грабителям удалось уйти, а полковник понял, что отпуска у него не будет. Бросив все, он принялся за расследование. Следы привели его почти к самому логову преступников. Но не успел Гуров узнать, что за люди там скрываются, как получил удар по голове и потерял сознание…

Глава 1

Размеренный стук колес убаюкал его, как хорошая колыбельная. Давно уже Гуров не спал таким блаженным и крепким сном, как сегодня. Он даже слегка рассердился на себя за столь беззаботное времяпрепровождение. К счастью, рассердился еще сквозь сон и сквозь сон же вспомнил, что все идет по плану, и никто больше не требует от него бдительности и деловитости. Как-никак, а все ведущие специалисты госпиталя МВД категорически рекомендовали ему смену обстановки и полноценный отдых. Выполняя их предписание, он и ехал теперь в спальном вагоне фирменного поезда, все более удаляясь от Москвы, и по мере продвижения на восток в его душе действительно воцарялся удивительный, почти забытый покой, а мысли приходили в порядок и выстраивались в голове четкими и стройными рядами, как войска на плацу. Гуров уже чувствовал себя вполне отдохнувшим и был готов в любую минуту пересесть на встречный поезд, вернуться в столицу и впрячься в привычное ярмо любимой работы. Однако, помимо заключения врачей, у Гурова имелось недвусмысленное личное распоряжение генерала Орлова, согласно которому в течение двух недель Гуров не имел права появляться в управлении.

— Чтобы даже носа не показывал! — грозно хмуря седые брови, предупредил Орлов, для убедительности пристукнув кулаком по своему обширному, как аэродром, полированному столу. — Мне тут кисейные барышни не нужны! Приведешь себя в норму — тогда милости просим! А то скоро по всей Москве пойдут разговоры, что у меня полковники в обмороки падают.

Звучало обидно, но Гуров не обиделся. Во-первых, он считал крайне глупым занятием обижаться на собственное начальство, а, во-вторых, Орлов во многом был прав, и у этого нелицеприятного разговора имелась вполне реальная подо-плека. Гуров и в самом деле сильно переутомился за последнее время. Сказались давняя привычка самостоятельно решать каждую мелочь и отсутствие надлежащего контроля. Жена Гурова, известная актриса Мария Строева, находилась с театром на продолжительных гастролях, и присматривал за ним старый друг и постоянный напарник полковник Крячко, которого однажды генерал Орлов назвал в сердцах самым неорганизованным полковником в Министерстве внутренних дел.

Одним словом, переутомление, питание всухомятку, чудовищная жара, ну и, конечно, возраст — все это легло на плечи Гурова таким тяжким грузом, что в один прекрасный момент он не выдержал и самым вульгарным образом упал в обморок. К счастью, случилось это прямо в управлении, в коридоре, и каких-то особых осложнений не последовало. Гурову быстро оказали помощь, а генерал тут же отдал распоряжение отправить своего лучшего оперуполномоченного на обследование. Результатом стало категорическое предложение врачей сменить обстановку, род деятельности и климат. Оставалось найти подходящее место, где бы Гуров мог все это поменять без особых усилий со своей стороны. Врачи предложили Гурову несколько санаториев и домов отдыха на выбор. Крячко со своей стороны убеждал его просто выехать на природу — в какую-нибудь подмосковную деревню. Генерал Орлов предлагал отправить Гурова на юг, к синему морю.

К этому времени вернулась с гастролей красавица жена и с ходу активно включилась в процесс поисков лучшего варианта. Будучи в Сибири, Мария слышала о новом чудо-комплексе для отдыхающих, который почти на голом месте возвели энтузиасты-предприниматели.

— Представляешь, сочетание девственной природы — тайга, озеро, река — и самого современного дизайна в архитектуре, ландшафте?! — убеждала она Гурова. — Говорят, это нечто совершенно необыкновенное. Это, можно сказать, целый город с развитой инфраструктурой, великолепными дорогами, жильем на любой вкус и великолепным медицинским обслуживанием. Задумано это место как санаторий, где в зависимости от состояния здоровья ты можешь или смиренно принимать процедуры, или пользоваться вариантами активного отдыха. Кроме врачей, в этом комплексе имеются самые разные инструкторы — отдыхающие под их руководством могут сплавляться по реке, лазать по скалам, ходить в походы и даже охотиться!.. То есть по скалам тебе лазать совершенно ни к чему! — тут же спохватилась Мария. — Но умеренные прогулки на свежем таежном воздухе, возможно, купания, ну и, кончено, наблюдение врачей…

— Такое впечатление, будто ты заранее чувствовала, что я здесь шлепнусь в обморок, — пробормотал Гуров, выслушав жену. — И присматривала мне богадельню…

— Ничего себе богадельня! — возмутилась Мария. — Говорят, отдых в «Зеленом кольце» — так называется этот комплекс — могут себе позволить только состоятельные люди! Организовали все это энтузиасты родного края, предприниматели-сибиряки. Вложили огромные деньги, но теперь и за путевки они дерут дай бог! А куда денешься? Зарплаты, инвестиции, реклама. Все же надо окупать — рынок. Они ведь предприниматели, а не добрые волшебники, согласен?

— Ну, вот видишь, — обрадовался Гуров. — Мы же с тобой не состоятельные люди, чтобы приобретать подобные путевки.

— Во-первых, вполне состоятельные, — тут же рассердилась Мария. — А во-вторых, я уже обсудила этот вопрос с Петром, и он согласился отправить тебя туда за казенный счет. Говорит, что за долгие годы службы ты заслужил орден с бриллиантами, а не только паршивую путевку в санаторий.

Петром она называла, конечно, генерала Орлова, который был не только начальником мужа, но и старым другом семьи Гуровых. Судьба лучших оперуполномоченных, которых он в свое время вытащил в Москву из провинции, волновала Орлова отнюдь не формально. И Гуров, и Крячко были для него людьми почти родными, хотя и с тем, и с другим генерал неизменно собачился по каким-нибудь животрепещущим вопросам. Но он же, если того требовала ситуация, вставал грудью на их защиту, не обращая внимания ни на какую субординацию. Одним словом, как выражалась по этому поводу Мария, отношения были сложными, но трогательными.

— Вот про орден с бриллиантами, пожалуйста, поподробнее! — попросил Гуров, не столько из-за того, что ему действительно нужен был орден, а потому что не хотелось никуда ехать. — Активный отдых — дело хорошее, но ничто так не бодрит, как внимание начальства, воплощенное в скромном ордене, инкрустированном по периметру скромными бриллиантами…

— Ладно, тем, кто падает в обморок, ордена не дают! — безжалостно сказала Мария. — А свежий таежный воздух я тебе обещаю, поскольку вижу, что в принципе ты не против.

Вот так оно и вышло, что уже через четыре дня Гурова обнимался на перроне Казанского вокзала с женой, полковником Крячко и генералом Орловым, прощаясь с ними на две долгие недели, в течение которых свежий таежный воздух и мастерство высокооплачиваемых специалистов должны были вернуть ему утраченную бодрость. Впрочем, до последнего момента Гуров не оставлял надежд избежать сибирской ссылки, всячески намекая, что здоровье его полностью восстановилось и в дополнительной коррекции не нуждается. Ради этого Гуров особенно крепко обнимался с генералом, стараясь прижать так, чтобы у Орлова трещали кости. Орлов стоически терпел, делая вид, что не замечает титанических усилий подчиненного, но, когда Гуров уже сидел в купе и с грустью выглядывал в окошко, генерал на прощание показал ему внушительный кулак, что должно было означать, несомненно, одно — дал бы я тебе как следует, да больных бить не положено, мой дорогой. С этим Гуров и уехал, помахав напоследок жене, с которой так толком и не сумел повидаться за эти суматошные дни.

Все же Гуров рассчитывал, что новые впечатления и новые знакомства могут утешить его в одиноком путешествии. Однако никаких особенно сильных впечатлений не последовало. Фирменный поезд оказался на редкость удобным, комфортным и тихим. Молодые проводницы, все, как на подбор, симпатичные, одетые в новую красивую форму, были предупредительны, заботливы и почти незаметны. Сосед по купе у Гурова, несомненно, имелся, но увидеть его не представлялось возможным. Обосновавшись в купе раньше Гурова, этот виртуальный сосед куда-то сразу исчез и больше ни разу не появлялся. В одиночестве Гуров очень быстро заскучал и стал спасаться тем, чего ему постоянно не хватало в обыденной жизни, — сном.

Сначала ему очень понравилось спать. Не нужно было задумываться о будильнике, о назначенной встрече, о том, чтобы с утра пораньше забежать к экспертам, — это была неограниченная свобода. Но затем, пресытившись беззаботным времяпрепровождением, Гуров начал ощущать смутное беспокойство, свойственное всем занятым людям, неожиданно оказавшимся вне привычной колеи. Пришло оно во сне, накануне пробуждения и обещало испорченное настроение на весь последующий день, но, к счастью, Гуров успел сообразить, что именно этим утром он прибывает на место назначения. То же самое подтвердил мелодичный девичий голос, сообщивший после деликатного стука в дверь, что станция Чередниково ожидается через тридцать минут и пассажирам следует побеспокоиться, если они не передумали там выходить.

Гуров отнюдь не передумал. Смена обстановки взбодрила его. Он мгновенно поднялся, прямо в пижаме отправился совершать утренний туалет, хорошенько умылся холодной водой, побрился, переоделся и через пятнадцать минут был готов к труду и обороне, то есть к высадке на станции Чередниково, которая являлась перевалочным пунктом по пути в оздоровительный комплекс «Зеленое кольцо». Название станции звучало не слишком многообещающе, но Гуров не был привередлив. Скромное автобусное сообщение между этими двумя пунктами его бы вполне устроило. А если бы вдруг и его не оказалось — что ж, у него появился бы повод сбежать отсюда. Эта робкая надежда еще улучшила его настроение. Гуров достал свой чемодан и стал весело смотреть в окно. Станция была совсем близко, и поезд замедлял ход, но ничего, кроме зеленой стены леса, в окне пока не появлялось. Удивляясь тому, в какие глухие места он попал, Гуров вдруг услышал сильный шум в коридоре, топот, напоминающий слоновий, и взволнованный голос проводницы, убеждающий кого-то, но, судя по всему, без особого успеха.

Не успел Гуров удивиться еще больше, как дверь в его собственное купе с грохотом отворилась, и на пороге возникла совершенно невообразимая фигура — под два метра ростом, с «КамАЗ» шириной и с красной, как медный самовар, физиономией. При этом странный субъект выглядел таким помятым, словно только что выбрался из бака с грязным бельем. Однако выбрался он, решил Гуров, скорее всего, из вагона-ресторана, потому что запах от него исходил весьма специфический — горячий запах винокуренного завода пополам с луковой плантацией. Костюм на гуляке был весьма неплохой, стального цвета. Белая рубашка и желтый галстук прекрасно дополняли ансамбль и в другое время могли бы придать обладателю солидный и даже изысканный вид, но сейчас и они не спасали положения. Щедро авансированный природой и, судя по всему, удачливый человек казался сейчас надломленным и будто разобранным на части.

Несколько секунд он с недоумением смотрел на Гурова, а потом вдруг что есть силы хлопнул себя ладонью по багровому лбу и покаянно произнес:

— Ах, е-мое! Ну, ясное дело, забыл! Прости, сосед, но я вот про тебя начисто забыл, понимаешь, какое дело? Ну вот начисто! Засели с мужиками в купе… А ты тут сходишь, что ли? Ну, тогда все нормально! Будем знакомы! Я — Тимоха! И угораздило маманю с батей назвать ребенка Тимофеем в век освоения космоса! Ничего себе прикол, да? Правда, сейчас все эти дела опять в моду входят… Короче, зови меня запросто Тимоха, а с прочими делами потом разберемся, пока мы с тобой станцию не проехали. Это вот спасибо девахе, если бы не она, я бы так с мужиками и гудел до самого Новосибирска, точно тебе говорю! — и он сунул Гурову свою внушительную, широкую, как лопата, ладонь.

Гуров с некоторой опаской пожал этот уникальный инструмент, скромно представился Львом Ивановичем и больше ничего говорить не стал. Он еще не успел сообразить, так ли уж он много потерял от того, что новоявленный Тимоха забыл про него и сидел все это время в чужом купе, а также чем ему грозит перспектива совместно с Тимохой разбираться с «прочими делами», а его не слишком организованный сосед уже схватил два своих чемодана и затопал к выходу, крикнув Гурову ободряюще: «Держись за мной!»

Гуров попрощался с миловидной проводницей, которая пожелала ему счастливого пути, и сошел на перрон глухой сибирской станции.

К его удивлению, первое впечатление от станции оказалось самым благоприятным. Небольшое, но абсолютно современное здание вокзала, ухоженная территория вокруг и как великолепное дополнение — подступающая со всех сторон пышная зеленая растительность. Такой аккуратный и сочный пейзаж сделал бы честь даже какому-нибудь прославленному швейцарскому курорту. Видимо, предприниматели, организовавшие здесь оздоровительный комплекс, взялись за дело серьезно и благоустроили все подходы к нему. Из этого умозаключения вытекало следующее: доставка к месту назначения здесь также организована по первому классу.

Так оно и оказалось. Едва Гуров вышел с территории вокзала, как увидел прекрасный комфортабельный автобус с высокими прозрачными окнами. На его красном боку темнели какие-то иностранные словеса — автобус был импортный. Однако за ветровым стеклом красовалась художественно оформленная табличка с надписью «Зеленое кольцо», а девушка в белых брюках и атласной зеленой кофточке, по-столичному выхоленная и деловитая, ревниво осматривала каждого сошедшего с поезда пассажира. В Гурове она признала своего и приветливо помахала ему рукой.

Но, кроме нее, еще один человек вовсю махал Гурову из автобуса. Он был настолько нетерпелив, что даже высунулся наполовину из двери и зычно кричал:

— Лева, давай сюда! Я тебе место занял! У окна!

Разумеется, это был Тимофей. Его красная физиономия выглядела при этом столь серьезно, что Гуров просто не решился проигнорировать его призыв. Забота новоприобретенного друга выглядела тем более трогательно, что в огромном автобусе было полно свободных мест — их хватило бы не только на одного Гурова, но и на целую футбольную команду, включая запасных и обслуживающий персонал. На станции сошло не более двух десятков пассажиров, и хотя все они, как выяснилось, направлялись в «Зеленое кольцо», перегрузки на транспорте не наблюдалось. Все было очень цивилизованно, если не считать чрезмерного усердия Тимофея, который, не обращая никакого внимания на окружающих, продолжал зазывать к себе Гурова, точно рыночный торговец.

Девушка в белых брюках улыбнулась Гурову заученной кинематографической улыбкой и сказала: «Добро пожаловать». На груди у нее висел аккуратный бейджик, запаянный в пластик. Гуров прочел: «Зотова Алевтина Дмитриевна».

— Здравствуйте, Алевтина Дмитриевна! — сказал он. — Вот не ожидал! Оказывается, у вас тут все на уровне, по-взрослому, так сказать! Поздравляю! Очень приятно встретить в глуши такой современный сервис.

— Мы стараемся, — с гордостью сказала девушка. — А вы проходите на место. Ваш друг уже весь извелся.

Пристроив чемодан в багажное отделение, Гуров прошел в салон, поздоровался и уселся на кресло рядом с Тимофеем. Новый приятель был так любезен, что уступил ему место у окна. Но зато уж оставлять Гурова в покое он никак не собирался.

— Видал чего! — сказал Тимофей, одобрительно похлопывая по мягкой коже, которой было обтянуто сиденье. — Чистый «Мерседес»! Круто! А моя дура заладила: Мальдивы-Мальдивы! Помешались все на загранице! Я ей так и сказал: вали на свои Мальдивы, а я типа патриот! Я про этот санаторий в какой-то газете читал, в натуре! Сразу понял — это по мне. А чего? Лес, речка, номер с кондиционером. Обслуживание люкс. Даже если дозу не рассчитаешь — врачи под боком. Чего еще надо? Нет, ну, скажи, чего я не видал на их Мальдивах? — в покрасневших глазах Тимофея плескался праведный гнев.

Гуров осторожно ответил в том смысле, что на вкус и на цвет товарищей нет.

— Я бы вот, например, с удовольствием посмотрел бы, что это за Мальдивы такие, — признался он. — Или вот Канары, например.

— Да был я там, — мрачно сказал Тимофей. — Ну, тепло. Ну, море. А так… — он махнул рукой. — Чувствуешь себя там как сирота. А здесь я хозяин. Не, молодцы пацаны, что у нас здесь стали курорты строить. Конечно, удовольствие дорогое, но оно того стоит. Если, конечно, это не фуфло. Хотя вроде не похоже, чтобы фуфло…

Гуров хотел поинтересоваться, что имеет в виду его беспокойный сосед, но в это время Зотова Алевтина Дмитриевна, убедившись, что пассажиров больше не будет, вошла в автобус и взяла в руки микрофон. Откидная дверь автобуса мягко закрылась, почти бесшумно заурчал мотор.

— Господа отдыхающие! — проникновенно произнесла Алевтина Дмитриевна. — Фирма «Зеленое кольцо» счастлива приветствовать гостей. Вы не ошиблись, сделав свой выбор. Отдых в нашем оздоровительном комплексе — это нечто уникальное, не имеющее аналогов нигде в мире. Комплекс «Зеленое кольцо» сочетает в себе черты, присущие лучшим домам отдыха, лучшим санаториям и в то же время может служить отличной базой для любителей экстремального туризма. Согласитесь, такой коктейль впечатлений вам не подадут ни в каком другом месте…

— А как у вас насчет вообще коктейлей? — ухмыляясь и подмигивая, брякнул вдруг Тимофей. — В том смысле, что на грудь принять не возбраняется?

— К вашим услугам прекрасный ресторан, — обворожительно улыбаясь, ответила девушка. — Большой выбор напитков, в том числе редких вин. Но мне думается, что, познакомившись поближе с ассортиментом предоставляемых услуг, вы предпочтете что-то более здоровое. Поверьте…

— Ладно, разберемся! — громогласно объявил Тимофей, откидываясь на спинку сиденья. — Лучше скажи, далеко до вашего комплекса пилить?

— Совсем недалеко, — ответила Алевтина Дмитриевна. — Пять километров по живописной лесной дороге. Отличное асфальтовое покрытие, которое сделало бы честь любой европейской стране…

Она продолжила свою рекламно-ознакомительную речь, а Тимофей наклонился к самому уху Гурова и громким шепотом сказал:

— Не люблю я этого ля-ля! Когда много болтают языком, значит, собираются впарить залежалый товар. Я знаю, сам по этой части…

— Впариваешь залежалый товар? — с любопытством спросил Гуров.

— Ну, это уже позади, — самодовольно заявил Тимофей. — Я теперь неслабый предприниматель. Я суеверный, место тебе называть не буду, но у себя в городе меня каждая собака знает. У меня все схвачено. Игровые автоматы — раз, карусели разные, аттракционы — два, два роскошных бара для виповой публики, ну и в строительство я тоже немного встрял, — добавил он слегка смущенно. — Сейчас квадратные метры офигенных бабок стоят. Можно из воздуха деньги делать. Только надо, чтобы везде свои люди были — ну, типа в мэрии, в городской думе… А ты чем занимаешься, если не секрет, конечно?

— Да не секрет, — добродушно сказал Гуров. — Старший оперуполномоченный по особо важным делам, полковник Гуров Лев Иванович. Из Главного управления МВД.

Тимофей открыл рот и несколько секунд, не двигаясь, смотрел на Гурова. Автобус мягко катил по великолепному асфальту мимо сосен с густыми тяжелыми кронами.

— Во, значит, как! — сказал наконец Тимофей. — Важняк, значит? Здорово ты меня купил! Это круто, честно тебе говорю. Только я не понял, когда ты на меня глаз положил? Вроде все было чисто, я отдохнуть собрался, а тут…

— Да когда же я успел бы на тебя глаз положить? — удивился Гуров. — Я про твое существование узнал, только когда поезд к перрону подошел. А ты чего так заволновался? Много денег из воздуха наделал, что ли?

— Да я не то чтобы… — пробормотал Тимофей и добавил искренне: — Да нет, все нормально. Неприятно, конечно, но чего уж… Так я у тебя не в разработке, что ли?

— Да с какой стати? — усмехнулся Гуров. — Я отдыхать приехал. Как и ты.

— Ага. Ну да, все правильно, — как во сне сказал Тимофей. — В натуре, человек отдыхать приехал, а я в кипеж кидаюсь. Да не, все нормально. Ты на меня не в обиде, надеюсь?

— Абсолютно, — ответил Гуров. — За что мне на тебя обижаться?

— Это верно, не за что, — согласился Тимофей, но дальше за все время пути не произнес больше ни слова.

Его общительность чудесным образом испарилась, и до самого «Зеленого кольца» Тимофей угрюмо помалкивал, погрузившись в какие-то невеселые думы.