Пулевое многоточие

Николай Леонов, 2009

Пропал бывший сослуживец Льва Гурова. Подполковник УБОПа в отставке Дмитрий Быков в последнее время занимался частными расследованиями. Перед тем как бесследно исчезнуть, он позвонил своей любовнице и сказал всего одну фразу, нелепую по современным меркам и на первый взгляд лишенную всякого смысла: «советская родина»… Спустя некоторое время в Нижнем Новгороде объявляется мелкий мошенник по фамилии Дужкин, который выдает себя за частного сыщика, предъявляя лицензию на детективную практику, принадлежащую пропавшему Быкову… Гуров и его напарник Крячко отправляются в Нижний, выходят на след мошенника Дужкина и тут же вынуждены спасать свои жизни в жестокой кровопролитной перестрелке…

Глава 3

Соседка подтвердила, что убитая действительно ее соседка Пригожина Лидия Ивановна. Опознание было сложным, с обмороком, слезами и даже c небольшой истерикой. Гуров поручил разбираться с этим Засекину с Крячко, а сам попытался собрать хотя бы крохи информации среди возбужденных студенток. Большим урожаем похвастаться он не мог. Сведения, которые давали девчонки, были самыми противоречивыми. Кто-то видел одного незнакомого мужчину, одетого с ног до головы в черное, кто-то видел двоих, а одна причудливо стриженная девушка в шортах заявила, что наблюдала целую группу крепких парней, покидающих общежитие через окно. К этому рассказу Гуров отнесся почему-то предельно скептически, и, как выяснилось, поступил очень правильно, потому что к тому времени пришла в себя вахтерша Вера и наконец смогла в какой-то степени прояснить ситуацию.

— Он пришел один, — всхлипывая, объяснила она Гурову. — Веселый такой, симпатичный. Все улыбался, зо… золотком меня называл… Цветочки вон принес… Понимаете, есть такие мужчины… В общем, растаяла я…

Вахтерше было около тридцати лет, и если бы не опухшее от слез лицо, ее вполне можно было бы назвать хорошенькой. Гуров вспомнил, что по телефону голос ее звучал насмешливо и уверенно. Вероятно, еще час назад эта молодая женщина радовалась жизни, а симпатичный незнакомец с цветами пробудил в ней понятные надежды. Увы, изнанка жизни оказалась более чем неприглядной…

— Значит, это был мужчина приятной внешности, молодой, — сказал Гуров, направляя мысль девушки в нужное русло. — И вы доверились ему. А чего он, собственно, хотел?

— Он сразу спросил, где живет у нас посторонняя молодая женщина, — вздохнула Вера. — Вроде бы это его невеста, они поссорились, и вот она ушла, а он пришел просить у нее прощения. На коленях… Вот и попросил! — горько усмехнулась она.

— А как у вас оказалась посторонняя женщина?

— Ну, тут такое дело… — замялась вахтерша. — Моя сменщица попросила ее поселить. У нас имеются три-четыре комнаты, которые на особых условиях. Ну, в общем, студенты в них не живут. Я тут не решаю, это вы с начальством разговаривайте. Короче, вот эта женщина и поселилась на некоторое время. Сказала, недели на две. Наташа сама иногда в этой комнате жила, чтобы через всю Москву не ездить. Она вообще-то квартиру снимает аж на Лосиноостровской. Нет, вы не подумайте, она коренная москвичка. Просто у нее несчастье случилось. Мужик ее бизнесом вздумал заниматься, задолжал… В общем, пришлось им квартиру продать… А потом он погиб при невыясненных обстоятельствах. Ну, всего я не знаю. Наташка — она скрытная. В общем, вроде бы этой женщине она чем-то обязана…

— Полное имя вашей Наташи и адрес! — потребовал Гуров. — И телефон, если таковой имеется.

— Наталья Дмитриевна Поздеева. Я точный ее адрес не знаю, а телефон — пожалуйста. — Вера продиктовала Гурову номер сотового.

— Оставляю вас на попечение подполковника Засекина, — сказал ей Гуров. — Скоро подъедет следственная бригада. Следователь будет задавать вам вопросы. Постарайтесь ответить на них как можно полнее. Наверняка вас попросят составить словесный портрет молодого человека, который пришел к вам сюда с цветами. Надеюсь, портрет получится удачный. А я попробую навестить подругу погибшей.

Гуров объяснил ситуацию Засекину, забрал Крячко, и они поехали в сторону Лосиноостровской. Гуров не без внутреннего напряжения набрал номер, который дала вахтерша. Какова будет реакция незнакомой ему Наташи на смерть подруги, ему даже не хотелось представлять.

К его удивлению, Наталья Поздеева восприняла страшную новость с удивительным мужеством. Она не растерялась и не ударилась в слезы, а рассуждала на удивление трезво и последовательно. Гурову она не то чтобы не поверила, но не поверила, что он тот, за кого себя выдает. Когда он попытался договориться о встрече, заявила:

— Лучше сделаем так. Вы объясните, как вас найти, и я сама подойду. И еще желательно, чтобы на входе для меня уже был готов пропуск. Так я буду уверена, что вы действительно работаете в милиции.

Гуров попытался возражать:

— Наталья Дмитриевна, мы не можем так разбрасываться временем! Беда уже произошла, и неизвестно, что ждет нас впереди. И улики, кстати, имеют обыкновение портиться. Подумайте об этом!

— Мне нечего думать, — отрезала собеседница. — У меня есть некоторый опыт по этой части. И я вам не верю. Или мы встретимся завтра, или я вообще прекращаю разговор.

— Ну послушайте! — возмутился Гуров. — Это сущее безумие! Ваша подруга убита…

— Она мне не подруга, — невозмутимо отозвалась Поздеева. — Просто знакомая. Да, мы доверяли друг другу, на то имелись основания. А вот доверять вам у меня оснований нет. Чувствуете разницу?

— Хорошо, — сдался Гуров, останавливая машину. — Слушайте внимательно…

Он подробно расписал Поздеевой, как и когда найти его в главке, и попросил явиться к нему как можно раньше.

— Странно вообще, что вы прячетесь, — устало заметил он в конце. — Прекрасно известно, где вы работаете. Легче всего вас там найти. Опять же вопрос времени.

— Если вы и милиционер, — торжествующе заявила Поздеева, — то наверняка неважный. Уж сыщик бы мог сообразить, что я больше не появлюсь в общежитии. Почему? Но это же элементарно, Ватсон! Моя знакомая явно опасалась за свою жизнь. Но ее все же убили. Логично предположить, что теперь мне угрожает опасность.

— Почему вам? Вам что-то известно об этой истории? — встревожился Гуров.

— Нет, вы явно не тот, за кого себя выдаете! — с уверенностью сказала Поздеева. — Я прекращаю разговор. И учтите, я уже сказала, что у меня есть кое-какой опыт!

— Что она сказала? — с интересом спросил Крячко, когда Гуров с видом полной досады сунул телефон в карман.

— Она сказала, что я неважный сыщик, — буркнул Гуров. — И еще обозвала доктором Ватсоном. Удивительно неделикатная женщина! А хуже всего то, что она тоже до смерти напугана и не хочет с нами встречаться. Это мне не нравится, но, боюсь, придется принять ее правила игры.

— Не нужно было сообщать ей про смерть Пригожиной! — сказал Крячко.

— Может быть, — согласился Гуров. — Но слово не воробей. Придется возвращаться и ждать до завтра. Поздеева заявила, что сама навестит нас.

— Это я понял, — сказал Крячко. — Слышал, как ты прокладывал маршрут. А если она не явится?

— Может случиться и так, — задумчиво произнес Гуров. — На работу она, во всяком случае, грозится больше не выйти. Но это может означать только одно: Поздеева явно что-то знает! Иначе с чего бы ей так бояться?

— Возможно, она просто осторожный человек, — возразил Крячко. — Она приютила знакомую, которая от кого-то пряталась, знакомую убили. По-моему, естественно, что теперь ей не хочется выходить на работу. Мне бы тоже не захотелось.

— Нет, я уверен, что причина неприятностей Поздеевой известна, — заявил Гуров. — Осторожность не рождается на пустом месте. Если ты знаешь, что электроприбор не бьет током, зачем ты будешь надевать резиновые калоши? Причем Поздеева не просто боится! Она страшно напугана. Сам же слышал, как подробно я расписывал приметы нашего главка! В общем, поехали обратно. Будем надеяться, что завтра нам повезет больше и Поздеева найдет в себе силы войти с нами в контакт.

Он развернул машину и направился обратно к центру. Но когда они уже подъезжали к Останкино, на телефон Гурова вдруг поступил вызов. Он удивил его настолько, что Гуров опять затормозил и продолжил разговор уже в стоящей машине. Звонила Поздеева.

Голос у нее на этот раз оказался совсем не таким спокойным, как некоторое время назад. Она задыхалась и была по-настоящему взволнована. Впрочем, присутствия духа Поздеева не теряла и сейчас, несмотря на чрезвычайные обстоятельства. Фразы у нее получались короткие, рубленые, как бы брошенные на бегу:

— Это вы, сыщик? Слушайте, вы мне нужны!

Гуров не стал осыпать собеседницу упреками.

— Что-то случилось? — серьезно спросил он.

— Вот именно. Кажется, я влипла. Меня преследуют. Давайте попробуем у Перловского кладбища…

— Хорошо, — сказал Гуров. — Перловское кладбище. Мы уже едем.

Он быстро вылез из-за баранки, уступая место Крячко. Они поменялись местами и поехали. Стас понял Гурова с полуслова и погнал машину на предельно возможной скорости.

— Почему вы решили все-таки с нами встретиться? Вдруг мы те, кто вас преследует? — спросил Гуров, продолжая разговор.

— Я уже навела справки. Убедилась, что вы именно тот, за кого себя выдаете. С большой вероятностью.

— Вы очень непростая женщина! — сказал Гуров. — Где именно у кладбища мы встретимся? Я буду на синем «Пежо».

— Ясно. Оставьте машину у входа и пешком обойдите кладбище со стороны пруда. Потом возвращайтесь. Я к вам подойду. В случае чего… У вас есть оружие?

Голос женщины был наполнен такой болью, что Гуров не решился отшутиться.

— Куда же мы без оружия! — сказал он с легкой досадой. — Не волнуйтесь.

Оружия при них не было. По случаю жаркой погоды скрытное ношение его было затруднительно, а шататься по городу с наганом за поясом, по мнению Гурова, приличествовало только революционным матросам. Но теперь, почувствовав нешуточную тревогу в голосе незнакомой ему женщины, Гуров встревожился и сам. Ему показалось, что про оружие она упомянула неспроста.

Полковника Крячко тема оружия волновала всегда, и он тут же стал соображать, что можно прихватить с собой на время прогулки по кладбищу.

— Монтировка, гаечный ключ, какая-нибудь железяка? — поинтересовался он. — Что в нашем распоряжении?

— Идти на встречу с женщиной с монтировкой в руке? — покачал головой Гуров. — Это совершенно невозможно! Только человек, абсолютно лишенный вкуса, может так поступить.

— А если за ней гонится целый автобус отморозков? — спросил Крячко. — Когда нам настучат по башке…

— Целый автобус нам не одолеть и с оружием, — заметил Гуров. — Будем надеяться на лучшее. И вообще, главное оружие — это воля и сила духа. И тебе это прекрасно известно. Вот если мы их лишимся, тогда наше дело плохо.

— Ну смотри, — покачал головой Крячко. — Ты начальник, тебе виднее. А я бы все-таки на твоем месте возил в тачке помповое ружье. На всякий случай. Как, знаешь, в кино — шериф останавливает машину, снимает шляпу, достает из-под сиденья ружье…

— Размечтался! — усмехнулся Гуров. — Если я буду возить в машине ружье, его сопрут в первый же день. Это тебе не Дикий Запад, тут надо держать ухо востро.

За разговорами они не заметили, как добрались до Перловского кладбища. Женщина больше им не звонила, а набирать ее номер Гуров не хотел из соображений безопасности. Неизвестно, в каких условиях она сейчас находилась. Возможно, неожиданный звонок мог ей повредить.

На площадке возле кладбищенских ворот стояло несколько запыленных легковых машин. В остальном место казалось пустынным, почти безлюдным. Никаких похоронных процессий. Солнце палило нещадно, и листья на деревьях жухли буквально на глазах, сворачивались в трубочку. Когда Гуров и Крячко вышли из машины, лучи буквально набросились на них. Крячко сразу же полез за носовым платком и принялся утирать покрывшуюся потом шею.

— Да-а, жарища! — сказал он, покряхтывая. — А как ты думаешь, нашей дамочке не могло напечь голову? Ну, типа галлюцинаций? Мания преследования, встреча у кладбища… Антураж уж больно какой-то экзотический. Может, все это одни нервы, а?

— Может быть, — ответил Гуров, оглядываясь по сторонам.

Он не видел ничего, что могло бы насторожить и даже просто привлечь внимание. Сонная атмосфера окраины нарушалась назойливым рокотом автомобильных моторов, накатывающимся с Кольцевой дороги. Однако весь транспорт мчался мимо.

— Ну что? Разделимся? — спросил Гуров. — Я пройдусь, а ты посмотри, что тут и как. Наверняка если эти преследователи существуют, то пришли сюда не пешком.

— Давай, — согласился Крячко. — Только не задерживайся. Одна нога здесь, другая там. И вообще, я бы предложил сейчас окунуться. Если эта дамочка за нами наблюдает, то сразу поймет, что мы не злодеи. Злодеи, купающиеся в пруду, — это невероятно!

— Боюсь, что в таком случае она точно решит, что милиционеры из нас никудышные, — усмехнулся Гуров. — И еще меня интересует: если вдруг появятся настоящие злодеи, ты станешь бегать за ними в мокрых трусах?

— Ладно, будь по-твоему! — махнул рукой Крячко. — Будем париться дальше. Но ты все-таки постарайся провернуть это дело по-быстрому.

Гуров пообещал сделать все, что в его силах, и, оставив напарника на стоянке, обогнул угол кладбища и отправился вдоль пруда, высматривая в раскаленном воздухе что-нибудь похожее на женскую фигуру. Он не был уверен, что Поздеева зафиксировала их появление. В конце концов, она не являлась тайным агентом, поднаторевшим в конспирации. Несмотря на свое хладнокровие, действовать могла только как обычная женщина, попавшая в чрезвычайную ситуацию. «Наверное, прячется где-нибудь в кустах неподалеку от кладбищенской ограды», — решил Гуров.

Сухая редкая трава шуршала под ногами. Кожа на голове, казалось, плавилась от солнца. Гурову и самому вдруг невыносимо захотелось залезть в прохладную воду пруда и не выходить оттуда до самого заката. «Надо же! И это только начало лета! — подумал он. — Что ждет нас дальше? Армагеддон? Пустыня Сахара?»

Гуров все же пересилил себя и заставил не размышлять о жаре. Дойдя до конца ограды, он остановился. Впереди в полусотне метров над полоской асфальта струился горячий воздух. Очертания жилого квартала, расположенного за дорогой, колебались, точно это был мираж. Там же, у дороги на краю пруда, стояла машина — «жигуль» зеленого цвета. Людей ни в автомобиле, ни поблизости не наблюдалось. Гуров постоял еще немного, повернулся и пошел назад. Постепенно его все больше брала досада. Было похоже на то, что Поздеева попросту решила водить их с Крячко за нос. «Добро бы погода еще подходящая, — сердито подумал он. — А то загнала на край света, и топай тут по жаре!»

Он хотел побыстрее вернуться к машине и уже ускорил шаг, как вдруг услышал у себя за спиной какой-то непонятный шум. Гуров повернулся и обомлел.

Откуда взялась эта женщина, он понять не мог, да у него и не оставалось для этого времени. Две вещи не вызывали у него никакого сомнения: то, что это была Поздеева, и то, что о грозящей ей опасности она ничуть не нафантазировала. Слишком невероятным оказалось появление преследуемой женщины именно в этом месте и именно в этот момент.

А женщину, безусловно, преследовали. Она бежала, довольно быстро, но достаточно неловко, не в такт взмахивая руками, как это делают молодые женщины, не занимающиеся спортом. Лицо ее было обращено к Гурову — но он в первую очередь увидел только глаза, показавшиеся ему огромными.

Еще он успел заметить коротко стриженные темные волосы, куцую джинсовую курточку и вытертые на коленках джинсы. С первого взгляда ее можно было принять за подростка. Но подробнее Гуров не сумел рассмотреть ее внешность. Его внимание тут же переключилось на тех, кто преследовал женщину.

Их было двое. Двое молодых, хорошо тренированных мужчин в легких, не стесняющих движений костюмах. Они бежали за женщиной, и расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. Откуда они появились, Гурову стало ясно, когда он увидел стоящий неподалеку от зеленых «Жигулей» автомобиль-седан, марку которого издалека угадать не сумел. Этот автомобиль подъехал совсем недавно. Раньше его на этом месте не было.

Прикидывая, сумеет ли справиться с парочкой молодых бугаев в одиночку, Гуров полез в карман за мобильником. Звонок окажется нелишним. Во-первых, он позовет на подмогу Стаса, во-вторых, преследователи поймут, что имеют дело не с одиночкой. Это тоже будет ему на руку.

Он успел набрать номер и назвать Крячко по имени. А больше ничего сказать не успел, потому что бегущая прямо на него женщина крикнула с раздражением:

— Ну что вы уставились?! Не видите, что нужна помощь? Задержите этих ублюдков! Я вызову милицию!

Последнюю фразу она произнесла, уже пробегая мимо. Подобный поворот дела озадачил Гурова. Но на рассуждения не оставалось времени. Те, кто гнался за женщиной, были уже близко. На Гурова они не обращали внимания. Возможно, воспринимали его как обычного прохожего, мирно прогуливающегося у пруда. Когда Гуров заступил им дорогу, один из парней угрожающе крикнул:

— Папаша! Прими в сторону! А то как бы не помяли!

Несмотря на злое выражение лица, этого типа можно было назвать красавчиком, и он вполне подходил под описание «убийцы с цветами», которое дала вахтерша Вера. Но сейчас он мало походил на дамского угодника, да и с Гуровым церемониться явно не собирался. Поняв, что Гуров никак не хочет уступить дорогу, мужчина решительно бросился вперед, норовя с ходу снести препятствие крепким плечом, которое выставил вперед наподобие тарана. Действовал он не слишком хитро, видимо предполагая в Гурове обычного гражданина, незнакомого с приемами самообороны.

В последнюю секунду Гуров уклонился от несущегося на него парня, резко взмахнул рукой и нанес удар уже по уходящей цели. Самоуверенный красавчик сам подставил ему свой тыл, и ребро гуровской ладони, точно алебарда, обрушилось на незащищенную шею бегущего. Шея была накачана, но и удар получился достаточно плотным — послышался короткий хруст, парень вскрикнул и, раскинув руки, полетел на землю.

Второй преследователь, который поначалу вообще не обратил на Гурова никакого внимания, пробежал уже метров десять, но, услышав крик, обернулся. Увиденная картина заставила его остановиться. Он еще раз обернулся, посмотрел вслед убегающей женщине, потом снова взглянул на лежащего в пыли товарища, выругался и медленно стал возвращаться. Теперь он не сводил глаз с Гурова, но при этом что-то искал у себя в заднем кармане. Это был высокий широкоплечий человек с невыразительным, несколько асимметричным лицом, на котором самой примечательной деталью оказался высокий лоб.

Гуров не стал представлять, что может быть у лобастого в кармане. Желая предупредить непоправимое и внести ясность в ситуацию, сердито крикнул:

— Стоять на месте! Милиция! Предъявить документы!

Напряженный взгляд идущего на него человека прояснился. Наверное, до сих пор он терялся в догадках, что за неожиданное препятствие возникло у них на пути, и, страшась неизвестности, чувствовал себя не слишком уверенно. Но теперь, точно зная, что имеет дело всего лишь с милицией, приободрился, и события стали развиваться с пугающей быстротой.

Не успел Гуров моргнуть глазом, как его противник выхватил из кармана кастет, надел его на пальцы и прыгнул вперед, как тигр. Делал он все очень быстро, да еще был вооружен, и Гуров, испугавшись, что уступит в прямом бою, бросился нападающему в ноги. Просто сгруппировался и как бы швырнул себя вниз, под набегающего врага.

Маневр удался. Лобастый, уже собиравшийся нанести сокрушительный удар никелированным кастетом, споткнулся, потерял равновесие и, перевернувшись через Гурова, упал на землю.

Но, потеряв равновесие, парень не потерял присутствия духа. Он превосходно владел своим громоздким телом и, перекувырнувшись еще раз на траве, одним движением распрямился и вскочил на ноги, словно и не было никакого падения. Далее он принял боксерскую стойку и, пританцовывая, опять пошел на Гурова. Кастет грозно посверкивал в лучах полуденного солнца.

Гуров понял, что словами этого человека не проймешь. Поэтому он не стал повторять заклинание про милицию, а сразу перешел к делу. Все преимущества были на стороне лобастого. Поэтому Гуров мог противопоставить ему сейчас только одно — наглость. Противник был уверен, что Гуров будет стараться уклоняться от схватки и тянуть время. Для человека, на которого идут с холодным оружием, такое поведение вполне естественно. Но Гуров не стал тянуть резину. Очертя голову он бросился вперед, имитируя хук с правой, а сам в последний момент исхитрился нанести удар ногой в пах.

Лобастого тоже подвела самоуверенность. Он попался на уловку, и его запоздавший выпад пришелся в воздух. Гуров услышал, как отягощенный кастетом кулак просвистел над самым его ухом, а потом уже почти без помех подъемом ноги, что называется, «зарядил» сопернику в пах.

Надо было признать, что этот громила оказался на редкость терпелив к боли. Обычный человек после такого удара катался бы по земле, ни на что больше не реагируя. Этот же только окаменел на мгновение (колени его при этом слегка подогнулись, взгляд помутился), но тут же, нечеловеческим усилием собравшись, он ухитрился ткнуть Гурова кастетом в висок.

И без того ослепительное солнце словно взорвалось у Гурова над самой головой. Он увидел как будто нестерпимую вспышку пламени, услышал неприятный хруст в собственном ухе и неловко отвалился в сторону, споткнувшись о валяющегося рядом красавчика. Следом в глазах потемнело, и Гуров на какое-то время потерял сознание.

Очнулся он быстро и как-то сразу сумел подняться. В голове у него гудело и звенело, и соображал он плохо, действуя в основном инстинктивно. Но то, что ему несказанно повезло, Гуров сообразить сумел. Если бы не его удачное контрнаступление и не первый удар, все могло бы окончиться гораздо плачевнее. Приложи его лобастый не вскользь, а во всю свою силу, и Гуров мог бы уже никогда не увидеть синего неба и ясного солнца.

Теперь же он опять мог все это видеть, и даже кое-что помимо этого. Он оценил обстановку вокруг и принял кое-какие меры. Его последний соперник, все силы которого ушли на удар кастетом, теперь все же опустился на землю и восстанавливался после травмы, нанесенной Гуровым. Зато начал приходить в себя красавчик. Кажется, он был очень зол, и возобновление общения с ним грозило неприятностями. Между тем женщина улепетывала все дальше и дальше, не собираясь останавливаться и даже не оглядываясь назад. Крячко еще не появлялся. Гурову стало очень одиноко. Он допускал, что поблизости кто-то из окрестных жителей наблюдает за его мучениями, но эта мысль нисколько не согревала ему душу. По такой жаре трудно было надеяться на правовую активность населения.

— Вот сволочь! — вдруг отчетливо сказал красавчик, одним махом поднимаясь с земли. — Бабий заступник! Жить надоело?

— Это мент, Сивый! — прохрипел сидящий на четвереньках лобастый. — Понял? Ментяра. Что ты его уговариваешь?

— Вот оно что! — почти не удивился красавчик. — Ну, мент, извини! Ничего личного, как говорится…

Гуров с усилием выпрямился и сжал кулаки. Он сейчас был не в лучшей форме. После обмена ударами ему хотелось взять небольшую паузу, может быть, утереться мокрым полотенцем, прополоскать рот водой, отдышаться. Но секундантов и рефери рядом не было. Только враги, которые не хотели ждать.

Красавчик подпрыгнул и довольно неплохо изобразил прием карате, намереваясь, видимо, снести Гурову голову. Тот каким-то невероятным усилием поставил блок и сумел частично отвести разящий удар, но все же не удержался на ногах и упал на землю. Вошедший в раж красавчик не собирался останавливаться, поэтому Гуров постарался откатиться как можно дальше. Нужно было сопротивляться до последнего.

Трудно сказать, что произошло бы дальше, но в этот момент с той стороны, куда бежала женщина, раздался разъяренный мужской рев. Крик этот прозвучал настолько яростно, что не обратить на него внимание было невозможно. Нападение сорвалось, и все уставились на бегущего вдоль пруда мужчину.

Таким страшным Гуров еще не видел своего друга. Крячко был красен от солнца и гнева. Рубашка на нем почему-то была нараспашку и болталась, как на огородном пугале. Выпученные глаза были налиты кровью. И в руке у него блестел никелированный ствол пистолета!

Гуров недоумевал, где Крячко сумел раздобыть пистолет. Уж точно не в его «Пежо». И еще Гуров не мог понять, куда исчезла женщина. Он только что видел ее хрупкую фигурку. Бежать до конца ограды ей еще долго. Не сквозь землю же она провалилась?

Но размышлять и разгадывать загадки времени не было. Красавчика тоже обеспокоило появление нового лица с оружием. Шутить он не собирался. Не дожидаясь, пока Крячко приблизится на расстояние прицельного выстрела, он выхватил из-под пиджака пистолет и открыл огонь.

Даже если он являлся тем самым убийцей, который расправился в общежитии с Пригожиной, глушитель с пистолета он, разумеется, успел уже снять. А навинчивать его сейчас не было времени. Выстрел прогремел над сонным кладбищем, вспугнув прятавшихся в пыльной листве воробьев и прокатившись эхом над гладью пруда.

Попасть с такого расстояния он в Крячко не сумел, но опасность была слишком реальной. Крячко упрямо бежал вперед. Красавчик снова вскинул пистолет. Гуров схватил его за лодыжки и дернул с такой силой, будто хотел швырнуть через ограду кладбища. Парень, уже падая, все же успел нажать на спусковой крючок. Снова стукнул выстрел.

— Бросай оружие, сука! — дико заорал бегущий Крячко. — Пристрелю на месте!

Гуров сцепился с красавчиком, который потерял пистолет. Он пытался удержать парня, но тот все-таки вырвался и, ударив Гурова в грудь обеими ногами, отбросил в сторону. Затем он попытался найти на земле пистолет, но лобастый схватил его в охапку и толкнул в сторону пруда.

— Уходим!

Красавчик подчинился сразу. Но поступил неожиданным образом. Прямо в одежде бросился в воду и быстро поплыл на другую сторону пруда. Лобастый тем временем тоже достал из кармана пистолет и с застывшим лицом принялся выстреливать патрон за патроном в сторону Крячко. Гуров попытался вскочить, чтобы помешать лобастому, но у него перехватило дыхание, а боль в груди не позволила двигаться.

Под градом пуль был вынужден залечь и Крячко. Но, похоже, у лобастого отсутствовало намерение кого-нибудь убить. Он вполне удовлетворился произведенным эффектом и тоже бросился в пруд и с удивительной ловкостью поплыл на противоположный берег. Первым желанием Гурова было последовать за ним, но ему даже не сразу удалось подняться на ноги, настолько неважно он себя в тот момент чувствовал.

Сначала ему показалось, что Крячко ранен. Стас был на удивление спокоен. Ни следа той ярости, с которой он мчался на выручку Гурову. С расслабленным видом Крячко присел на сухой траве и хмуро наблюдал, как переплывают пруд два дерзких преступника. Гуров, морщась от боли, сел рядом. Он уже понял, что догнать бандитов не удастся. Не говоря ни слова, он полез за мобильником, намереваясь звонить в дежурную часть. Он надеялся, что удастся окружить район прежде, чем эти двое уйдут далеко. Но, к его огромному разочарованию, выяснилось, что телефон пострадал даже больше, чем хозяин. Кнопки не реагировали, экран не светился, поэтому, предприняв несколько безуспешных попыток, Гуров выругался и зашвырнул телефон далеко в пруд. Телефон упал в воду, булькнул и ушел на дно.

— На мой не надейся, я его в машине оставил, — буркнул Крячко.

— А ты чего? — спросил Гуров.

Крячко понял его с полуслова.

— Ногу подвернул, когда этот козел палить начал, — нехотя сказал он. — Не ожидал. Наглые попались твари. Чьи, интересно? Подготовлены дай бог! Хоть пятиборье сдавай!

Действительно, беглецы уже преодолели водный барьер, выбрались на противоположный берег и скрылись в зеленых зарослях.

— Куда они в мокрых штанах? — проворчал Крячко.

Гуров вспомнил про машину и повернул голову. Иномарка у дороги уже исчезла. «Слаженно действуют, — подумал он. — И чуть-чуть побыстрее, чем мы».

— Откуда пистолет? — спросил он. — И где женщина?

— Пистолет? — Крячко уставился на него непонимающим взглядом, потом криво улыбнулся и принялся озираться по сторонам, будто потерял что-то. — А! Так это, когда ты позвонил… Я так психанул, что сгоряча оторвал у тебя в машине какую-то никелированную штуку. Вы ее издали за ствол приняли. Я, собственно, на это и рассчитывал. Только я не рассчитывал, что у вас тут свои стволы имеются. А женщина… Если честно, то я…

Он не успел объяснить, что произошло с женщиной, потому что вдруг со стороны жилого квартала донесся какой-то странный и сильный хлопок. Гуров и Крячко разом повернули головы и ахнули — зеленые «Жигули» пылали, со всех сторон охваченные прожорливым рыжим огнем. Гуров даже вскочил, опершись о плечо Стаса, но потом безнадежно махнул рукой и сел обратно на землю.

— Ну и попали! — сказал он с отвращением. — На ровном месте, да мордой об асфальт! Называется, съездили на встречу!

— Кто мог знать? — заметил Крячко. — Кто мог знать, что эту психопатку и в самом деле пасут?

— Почему психопатку? — спросил Гуров.

В этот момент слева донесся жалобный женский крик. Гуров обернулся. Откуда ни возьмись опять появилась женщина в джинсах. Так же неловко взмахивая руками, она мчалась теперь обратно. Лицо ее было искажено гримасой отчаяния.

Крячко молча дернул подбородком в ее сторону.

— А говоришь, почему психопатка? — пробурчал он. — Куда вот она сейчас мчится? Со мной разбираться?

Но женщина, не обращая внимания на оперативников, пробежала мимо и продолжила путь, выкрикивая что-то нечленораздельное.

— Вот дьявол! — произнес Гуров, с усилием поднимаясь. — Похоже, это ее машина!

Прихрамывая, он затрусил вслед за женщиной. Поднялся и Крячко. Он тоже попытался бежать, но охнул и тут же опять уселся на траву. Растирая поврежденный сустав, дождался, пока Гуров и женщина вернулись.

— Я пять лет копила на эту машину! — всхлипывала женщина. — Какие вы все гады!

— Ну не преувеличивайте, Наталья Дмитриевна! — утешал ее Гуров, который уже выяснил, что они имеют дело действительно с гражданкой Поздеевой. — Не все. Мы, например, за вас. Но я полагаю, что кто-то хочет вас сильно напугать. Для этого и машину взорвали. Обещаю, как только мы их возьмем, я приложу все силы, чтобы добиться от них материальной компенсации для вас. Однако скажите мне, почему на вас открыта настоящая охота? Знаете что-то?

— Да ничего я не знаю, — простонала Поздеева. — У Лиды Пригожиной мужик влез куда не надо, а я виновата?

— Влез? Куда влез?

— По-моему, этого и Лидка точно не знала, — плача, ответила женщина. — Терзалась, что от него ни слуху ни духу. Он пропал, а за ней какие-то мужики стали ходить. Телефон прослушивали. В общем, у нее крыша поехала, и она ко мне прибежала. Спрячь, говорит, на пару дней. А теперь вот и я…

— Значит, выходит, у Пригожиной мужик пропал, не сказав ни слова? — покачал головой Гуров.

— Нет, почему? Два слова он ей сказал, — вспомнила Поздеева. — Она все еще удивлялась. Он в последний раз ей позвонил, что-то хотел объяснить, но связь прервалась, и она разобрала только два слова.

— Что за два слова? — Гуров в волнении схватил женщину за плечи.

— Да чепуха какая-то, — скривилась она. — Он сказал… Он сказал: «Советская Родина…»

Гуров и Крячко уставились друг на друга. Ни у того, ни у другого даже двух слов сейчас не было.