Подставной киллер

Николай Леонов

У настоящих оперов не бывает отпусков. Только собрался полковник Гуров маленько отдохнуть у моря, а заодно разыскать загулявшего московского кинопродюссера, как тотчас и вляпался, что называется, «на ровном месте и мордой об асфальт». Потому как продюсер, оказалось, еще и подозревается в убийстве. Вот и скрылся от правосудия в небольшом курортном городке. Но Гуров сразу почуял, что дело нечисто. Ведь приехал сюда «убивец» не просто загорать, а раздобыть денег на свою новую масштабную постановку. И обратился не к кому попало, но к самому крутому здешнему мафиози по кличке Грек. А такие за просто так никому миллионы не дают. Даже по старой дружбе. И вообще эта грязная история очень напоминает ловкую подставу…

Глава 5

Утренний холод стекал в распахнутый ворот, заползал в рукава, и не было от него никакого спасения. Дудкину показалось, что он лежит на краю водоема и ледяная вода медленно, но неотвратимо пропитывает его одежду и уносит последнее тепло. Он заворочался, попытался выползти из призрачной лужи и вдруг проснулся.

Никакого водоема и в помине не было. Он лежал на деревянной скамейке в каком-то сквере. Вокруг было пусто. Над его головой источал сладостные ароматы цветущий, влажный от росы куст. Цветы были белые, с продолговатыми остроконечными лепестками. Небо наполнялось розовым светом.

Дудкин попытался сесть и едва не упал со скамейки. Все плыло перед его глазами. Голова раскалывалась, точно зажатая в огромные тиски. Тошнота раз за разом подкатывала к горлу. Дудкину было очень плохо, и он не сразу смог вспомнить, что с ним произошло. Малейшее умственное усилие вызывало у него что-то вроде судорог.

Где-то рядом мирно заурчал автомобильный мотор, и через листву сквера Дудкин увидел проехавший мимо патрульный милицейский автомобиль. У него учащенно забилось сердце. Он мгновенно все вспомнил.

Вцепившись ногтями в сырое дерево скамьи, Дудкин перебирал в памяти отрывочные воспоминания вчерашнего дня, и его все больше охватывало отчаяние. Сейчас собственное положение представлялось ему абсолютно безвыходным. Подозрение в убийстве, побег от милиции и в довершение ко всему — он попался как последний лох на крючок Ашота. Сомневаться не приходилось — этот мерзавец обчистил его до нитки. Теперь даже думать нечего о бегстве. Он в ловушке — грязный, опухший и небритый, без денег, без документов, без пристанища. Лучшей приманки для милиции и не придумать. Теперь у него только два выхода — или идти сдаваться, или попытаться разыскать Аполлона. Они условились, что в восемь утра Аполлон свяжется с ним по телефону, и они договорятся о месте встречи. Скорее всего, если бы не возникло никаких непредвиденных препятствий, встреча состоялась бы у него в номере. Теперь все пошло прахом. У Дудкина не было даже часов, чтобы уточнить время.

Да что там время! Он даже не представлял, где сейчас находится. После ужина в «Малине» остался лишь черный провал в памяти без единого просвета. С ним могли сделать что угодно. Могли, например, вывезти в другой город. Спасибо, что хоть не закопали живьем на какой-нибудь свалке.

Дудкин подумал, что выбора у него теперь все равно не осталось, и решил идти куда глаза глядят. Раз он попал в такой нелепый переплет, значит, судьба не оставила ему шансов. Пусть будет, что будет. Придерживаясь за спинку скамьи, он встал и, пошатываясь, побрел по узкой аллее. Голова по-прежнему кружилась, руки и ноги дрожали как у припадочного, глаза слезились. «Видели бы сейчас меня в Москве! — со странным злорадством подумал он. — То-то бы удивились, наверное». Сейчас ему были почти безразличны все его дела и проблемы. Кому все это, в сущности, надо? Вся эта мышиная возня вокруг кинокамеры, вокруг денежных мешков, кастинг, «Кодак», Канны… Ковровые дорожки победителей, белозубые улыбки, иллюзорный мир. Вот он, настоящий мир — холодный и грязный, наполненный опасностями и предельно беспощадный. Его не обманешь этими сказочками про волшебные кольца и золотое веретено.

Конец ознакомительного фрагмента.