Незаконченное дело

Николай Леонов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мастерская Никиты Георгиевича Парфенова была захламлена так, что способность хозяина ориентироваться в тесном пространстве, оставленном в тесном лабиринте полок и шкафов, казалась удивительной. Гуров даже не пытался пробраться внутрь, поджидая хозяина в крохотном тамбуре, заменявшем и прихожую, и комнату отдыха, и бог весть еще что.

Самого Парфенова в мастерской не было. Несмотря на то что сыщик предварительно договорился с ним по телефону о встрече, Никита Георгиевич куда-то исчез. Даже не сообщил двум своим подмастерьям, когда соизволит вернуться.

Впрочем, Гурова это ничуть не удивляло. С того момента, как Орлов подключил его к следствию, ему пришлось пару раз пообщаться с Парфеновым. И за это недолгое знакомство Гуров понял, что кем-то давно сказанная фраза о том, что рассеянность — это первый признак гениальности, в отношении мастера более чем уместна.

Парфенов действительно был гениальным мастером. Гурову, разбирающемуся в электронике ровно настолько, чтобы отличить пылесос от компьютера, иногда казалось, что Никита Георгиевич творит чудеса. Сыщик даже допускал, что Парфенов может собрать из лампового телевизора микроволновую печь и, наоборот, заставить микроволновку принимать телевизионные программы. В общем, Никита Георгиевич был профессионалом своего дела. А Гуров всегда ценил профессионализм.

Впрочем, не только он один. Как уж издревле повелось в России, гениев на родине признавать отказываются и всячески игнорируют. Такая же история произошла и с Парфеновым.

Старый мастер долгое время проработал в одном из проектных институтов Москвы. Занимался он исследованием поведения микрочастиц в электромагнитной среде. Ничего выдающегося не сделал и к бытовой электронике никакого отношения не имел. По крайней мере, до тех пор, пока не вышел на пенсию. Вот тут-то в Парфенове и проснулся дремавший талант — старый мастер начал делать одно изобретение за другим.

Парфенов попытался пристроить свои гениальные усовершенствования в институты и фирмы, занимающиеся производством высокоточных электронных схем. Однако понимания там не нашел. Так и складывал мастер свои чертежи и схемы в мастерской в купленный в какой-то конторе старенький списанный сейф. И занимался этим Парфенов до тех пор, пока один добрый друг не посоветовал ему продать свои изобретения иностранцам.

Старый мастер сначала возмутился. Парфенов всегда был патриотом своей страны и негодовал даже тогда, когда узнавал о том, что его бывшие коллеги уезжают работать на Запад. А уж если речь заходила о продаже открытий отечественной науки в руки «капиталистических милитаристов», Парфенов и вовсе выходил из себя.

Но время шло. Жизнь менялась, и выживать мастеру становилось все трудней. Он немного поразмыслил над предложением друга и наконец решился обратиться в одно из представительств крупной иностранной фирмы, разрабатывающей и продающей в России всевозможную электронику. Начиная от микроволновок, кончая суперсовременными компьютерами.

По совету того же друга и опасаясь, что схемы у него заберут, а деньги не выплатят, Парфенов старался быть осторожным и принес в эту фирму лишь кое-какие свои разработки. А точнее, некоторые их детали, дававшие об изобретении точное представление, но не позволявшие запустить его в работу. И каково же было удивление Парфенова, когда иностранцы, недолго думая, согласились эти изобретения купить.

Сделка должна была состояться на следующий день после получения мастером ответа на свои предложения. Однако она так и не состоялась. Ночью, как раз перед заключением договоров, кто-то взломал сейф в мастерской Парфенова и выкрал все его разработки.

Иностранцев это крайне расстроило. Расстроило до такой степени, что они вышли на одного из членов правительства Московской области и попросили его помочь в скорейшей поимке вора.

Неизвестно по какой причине, но этот чиновник с радостью согласился помочь и стал усиленно нажимать на всевозможные рычаги. В итоге к розыску взломщика были привлечены самые разнообразные службы органов безопасности. Начиная от милиции и кончая ФСБ.

Фээсбэшники взялись за это дело охотно, поскольку рассчитывали просмотреть чертежи Парфенова раньше, чем те могут попасть к иностранцам: а вдруг там окажется что-то такое, что может пригодиться им самим. И неизвестно, чем бы кончилось это дело, не выйди на связь с Гуровым один из его осведомителей.

Жадный до денег осведомитель искал любую возможность заработать. И когда случайно услышал, что кто-то ищет покупателя на какие-то особо дорогие электронные схемы, тут же сообщил об этом сыщику. Дальше события разворачивались по отлаженной схеме. Гуров по своим каналам узнал в ФСБ о пропаже из сейфа Парфенова. Затем ввел Орлова в курс дела и получил «добро» на самостоятельное расследование.

В итоге вор был найден. Им оказался один из бывших сотрудников мастерской Парфенова. Парень знал об увлечении своего шефа конструированием и, услышав о готовящейся сделке с крупной иностранной фирмой, выкрал из сейфа бумаги, надеясь продать их самостоятельно и получить за это патенты и деньги.

Гуров довольно быстро вышел на него, используя свою сеть осведомителей, и предоставил Кулагину возможность арестовать новоявленного шпиона. Схемы и чертежи попали в руки сотрудников ФСБ, которые так желали их получить, но Парфенову об этом сообщить еще не успели. Гуров попросил Кулагина дать ему возможность самому сделать это, поскольку испытывал удовольствие от общения со старым мастером. И вот теперь ждал старичка, чтобы порадовать его возвращением плодов многолетней тяжелой работы.

— Лев Иванович! Простите меня ради бога! — отвлек сыщика от созерцания какого-то журнала по электронике по-мальчишески звонкий голос Парфенова. — Я совсем забыл о нашей встрече. Вы не поверите, но просто вылетело из головы! Пошел купить пару справочников и хватился только на полдороге. Склероз! Нужно не забыть таблеток каких-нибудь приобрести.

— Ничего страшного, Никита Георгиевич. — Гуров с улыбкой поднялся ему навстречу. — Я жду вас не более пяти минут. К тому же и временем не слишком ограничен.

— И все равно извините, — повторил мастер. — С каким известием в этот раз пожаловали?

— С самым что ни на есть хорошим, — ответил сыщик. — Ваши рукописи удалось вернуть…

— Вот так новость! Порадовали старика, — восхитился Парфенов и тут же совершенно спокойным тоном добавил: — Впрочем, я ничуть и не сомневался в ваших способностях. У вас трезвый, аналитический ум. И это непременно должно было принести свои плоды. Скажите, а схема волнового декодера никуда не пропала? А то, знаете ли, было бы обидно восстанавливать ее с нуля.

— Не буду утверждать наверняка, — покачал головой Гуров. — Не мой курятник. Но завтра вы сможете все проверить сами.

— А и бог с ним! — отмахнулся Парфенов. — Можно полюбопытствовать, кто похитил мои документы?

Сыщик довольно подробно рассказал мастеру о том, как шло расследование. Никита Георгиевич пару раз перебивал его вопросами. В основном старичка интересовали логические построения Гурова. Парфенов пытался проследить за ходом мысли сыщика. И когда ему удавалось это, то удивленно хмыкал.

— Нет, Лев Иванович, такая работа не по мне, — заявил мастер, когда Гуров закончил свой рассказ. — Это даже сложнее, чем отыскать поломку в телевизоре советского производства, знаете ли! Посмотришь, все узлы по отдельности работают, цепи тоже нигде не разорваны. А он отказывается показывать, и все тут. В общем, как вы говорите, «не моя голубятня».

— Не мой курятник, — с улыбкой поправил сыщик Парфенова.

— Правильно! — похвалил Гурова мастер, словно профессор ученика за верный ответ. — Хотя принципиальной разницы не наблюдается. И те и другие — птицы. Так когда, говорите, я могу забрать свои талмуды?

— Завтра, — ответил сыщик. — За вами заедут люди из Федеральной службы безопасности.

— Вот подлецы! Небось уже отксерили все? — последнее прозвучало больше утверждением, чем вопросом. В этот момент Парфенова позвали из мастерской, и он поспешил распрощаться с Гуровым.

Сыщик вышел от мастера в отличном настроении. Очередное дело было успешно завершено. Пусть во многом благодаря цепи случайностей, но их бы не было, если бы не его постоянная кропотливая работа.

Впрочем, не только это было причиной хорошего настроения Гурова. Радовало и то, что дело Парфенова было одним из немногих, расследуемых им за последнее время, которое обошлось без кровопролития. Сыщик немного устал от постоянных убийств, терактов и похищений, каковые приходилось ему расследовать. Положение обязывало! А занимаясь поиском украденных схем, Гуров просто отдыхал.

Где-то в глубине души сыщика немного коробило от тех чувств, что испытывал он сейчас. Раньше для него на первом месте было само дело, а не его антураж. А сейчас, испытывая радость от того, что он расследовал банальную кражу, а не убийство, Гуров понимал, что становится слишком сентиментальным. И наивные детские восторги прямо указывали на то, что старость не только не за горами, а уже начинает стучаться в дверь. А думать о ней не хотелось!

Все настроение Гурову испортил Орлов. Едва сыщик сел в машину, как тут же мелодично зазвенела трубка сотового телефона. Гуров ни от кого не ждал звонка. На сегодня он был совершенно свободен от служебных обязанностей. Генерал лично разрешил ему отдохнуть полдня.

Мария готовилась к спектаклю. Гуров позвонил ей полчаса назад и пообещал прийти на премьеру пьесы молодого талантливого драматурга. Сыщику редко удавалось посмотреть, как играет его супруга. А сегодня, узнав о намерении мужа почтить своим присутствием спектакль, Мария пообещала играть специально для него.

Крячко сразу после обеда сбежал домой — отсыпаться после трудовой ночи. Гуров пытался и его вытащить в театр, но Станислав предпочел этому «развлечению эстетов» мягкий диван, цветной телевизор и пару бутылок пива. Впрочем, Гуров ничуть не сомневался, что Станислав двумя бутылками не ограничится!

В общем, звонить сыщику на сотовый никто не мог. Хотя телефон и доказывал обратное! Недоумевая, кто бы это мог быть, Гуров снял трубку и едва не поперхнулся, услышав голос Орлова.

— Лева, опять телефон в машине оставлял? — недовольно поинтересовался генерал.

— Так точно, ваше высокопревосходительство, — иронично отрапортовал сыщик. — Не люблю всякий мусор в карманах носить. К тому же эту трубку можно в спешке с пистолетом перепутать. Беды потом не оберешься!..

— Ты свои шутки для Крячко оставь! — буркнул Орлов. — А сейчас мчись ко мне в кабинет…

— Тогда считай, Петр, что ты до меня так и не дозвонился, — фыркнул Гуров. — У меня сегодня отгул. А твои дела подождут до завтра.

— Не подождут! — рявкнул генерал. Сыщик удивился столь строгому тону старого друга. — Немедленно приезжай ко мне. Это приказ!

— Что-то я вас плохо слышу, господин генерал. Помехи на линии, — прокричал Гуров в трубку. Но ответом ему были лишь короткие гудки.

— Ну вот. Попали, на ровном месте и мордой об асфальт, — сам для себя констатировал сыщик и завел мотор «Пежо». — Приехать-то я приеду, господин генерал. Но не надейтесь задержать меня больше чем на час…

Гуров не успел войти в главк, как навстречу ему выскочил дежурный. Он сообщил сыщику, что генерал-лейтенант просил немедленно подняться к нему в кабинет, нигде по пути не задерживаясь.

Первым желанием Гурова было послать подальше и генерала и дежурного. Причем немедленно и надолго. Он уже много лет работал под руководством Орлова и считал, что они неплохо знают друг друга. Поэтому и не понимал, отчего генерал так нервничает в ожидании его приезда. Словно Гуров и впрямь мог не ответить на столь настойчивое «приглашение».

Одно сыщик знал наверняка. То, что дело, из-за которого Орлов срочно вызвал его к себе, из ряда вон выходящее. По пустякам генерал не нервничал. На своем веку он повидал многое. Не стал бы он из-за мелочей отрывать Гурова от заслуженного отдыха. Который к тому же сам и одобрил. Если только…

— Паны дерутся, у холопов чубы трещат, — усмехнулся своим мыслям Гуров, поднимаясь по лестнице. — Можно ничуть не сомневаться, что сейчас Петр начнет кивать на вышестоящее начальство.

В приемной у Орлова посетителей не было. Это говорило о том, что генерал отдал распоряжение Верочке — своей секретарше — отправлять всех обратно. Туда, откуда пришли. А раз приема посетителей на сегодня больше не намечалось, значит, догадки сыщика были верны.

— Как он? — кивнув на дверь кабинета Орлова, поинтересовался сыщик у Верочки.

— Злой — страшно! Но пока не кусается. Последние полчаса телефон просто горит, — покачала девушка головой.

— Из министерства звонят? — уточнил сыщик.

— Да отовсюду! — развела руками Верочка. — Разве только еще из общества защиты животных не звонили!

Гуров усмехнулся и вошел в кабинет. Над столом Орлова витали плотные клубы дыма. Что неудивительно, если учесть закрытое окно и двух страстных курильщиков, находящихся в кабинете: Орлова и Крячко. Следователю прокуратуры Гойде, который тоже присутствовал тут, можно было только посочувствовать. Игорь Федорович не курил. А привычкой носить с собой противогаз или хотя бы респиратор еще не обзавелся. Не говоря ни слова, Гуров подошел к окну и распахнул его настежь.

— Петр, тебе пора вытяжку над столом ставить, — посоветовал сыщик, усаживаясь на подоконнике. — А то тут скоро можно будет устраивать коптильню.

— Да я уже бросал курить сколько раз. Только не выходит ничего с этой работой, — махнул рукой генерал, сминая в пепельнице недокуренную сигарету. — Уж и не знаю, что раньше случится. Я на пенсию уйду или рак легких заработаю.

— Думаю, первое более вероятно. Поскольку никакому раку тебя уже не взять. У тебя вместо легких теперь химкомбинат, — ухмыльнулся сыщик. — Ну и что за срочное дело, по которому, Петр, ты меня оторвал от заслуженного отдыха?

— Игорь Федорович, введи этого умника в курс дела, — немного обиженно проговорил Орлов. — А то он сейчас всех ядом, словно пожарный шланг, забрызгает.

— Кстати, о пожарниках… — начал было Крячко, но генерал перебил его.

— Ты-то хоть помолчи! — взмолился Орлов. — У меня от одного Гурова голова болит. А вас двоих я уже просто не перенесу.

— Ну да, слабого всяк норовит обидеть! — Станислав поднял глаза к потолку. — Переведусь я от вас в министерство. Буду сверху формуляры спускать и радоваться, глядя, как вы начнете мучиться.

— Нет, Стас, тебя в министерство не возьмут, — усмехнулся Гуров. — Петр вон уже тридцать лет галстук носит, а нормально завязывать его не научился. А ты после своих джинсовок, футболок и джемперов на галстуке просто удушишься!..

— Оставь мой галстук в покое! — рявкнул генерал. — И вообще, замолчи. Здесь не «Клуб веселых и находчивых». Игорь Федорович, приступай!..

Гойда деловито открыл потертый кожаный портфель, с которым расставался крайне редко, достал оттуда несколько бумажек и начал рассказывать. Собственно говоря, доклад у следователя получился небольшим, поскольку информации у него практически никакой не было. Именно ее-то и предстояло собрать Гурову и Крячко.

Причиной всего переполоха являлось убийство некоего Горохова — 1955 года рождения, женатого, имеющего дочь. Кроме семьи, он имел и тепленькое местечко в виде должности председателя совета директоров московского «Инвестбанка».

Об убийстве Горохова сообщила его личная охрана примерно минут сорок назад. После обычного обеденного отдыха банкир не связался с ними из своей квартиры. Охрана забеспокоилась и отправилась посмотреть, не случилось ли чего плохого. Оказалось, что случилось. Причем хуже не придумаешь!

— Группа экспертов и наряд милиции уже на месте, — закончил вместо Гойды генерал. — Ждут только вас троих. Так что не тяните время. Мчитесь домой к Горохову на всех парах!

— И весь сыр-бор из-за обычного банкира? — не торопясь подняться с подоконника, поинтересовался Гуров. — Я-то думал, что ненароком кто-то Ильича из Мавзолея выкрал!

— Нет, Лева, — ухмыльнулся Крячко. — За Ильича только бы спасибо сказали. А тут общенародный траур!

— Хватит паясничать! — рявкнул Орлов. И просящим тоном добавил: — Лева, Стас, не мучайте вы меня. И без вас головной боли хватает! Банкир-то обычный, зато друзья у него оказались… — Генерал молча потыкал пальцем в потолок. — Езжайте, бога ради, посмотрите, что к чему. А потом придумаем, как от вас забрать это дело.

— Ну, это другой разговор! — обрадовался Крячко и встал со стула. — Пошли, что ли, Лев Иванович…

От Петровки до Армянского переулка, где жил Горохов, ехать было не более двадцати минут. К тому моменту, когда Гуров привез туда на своем «Пежо» Крячко и Гойду, бригада экспертов-криминалистов из главка уже вовсю работала. Раздвинув толпу любопытных у подъезда и показав наряду милиции, сдерживающему ее, свои удостоверения, сыщики и следователь прокуратуры поднялись на третий этаж.

Как водится в таких случаях, двери квартиры Горохова были распахнуты настежь, и в дверном проеме были видны спины суетящихся членов экспертной группы. На лестничной площадке тоже было довольно людно. Кроме двух милиционеров, у дверей смежной квартиры, кстати, тоже раскрытых, стояли четверо здоровых мужчин. Одного взгляда на них Гурову было достаточно, чтобы понять, кто они такие: незадачливые телохранители убитого банкира.

— Ох, беда, мальчики, на ваши чугунные головы, — с театральным вздохом обратился к ним Крячко. — Как же вы своего шефа прозевали?

— А ты кто такой? И че те надо? — с вызовом спросил один из телохранителей. Станислав сунул ему под нос свое удостоверение.

— Не «те», а «вам», — тоном школьного учителя поправил парня Крячко и повернулся к Гурову: — Лев Иванович, мне их допросить?

— Зачем? — сыщик пожал плечами. — Это Игоря Федоровича работа. Пусть он ею и занимается. А пока пойдем со мной. Потом спустишься вниз и поспрашиваешь людей. Может быть, кто что и видел…

Собственно говоря, согласно букве закона, распоряжаться здесь должен был Гойда как прокурорский следователь, назначенный на это дело. Однако по негласной договоренности Гойда всегда предоставлял Гурову право распределять обязанности и вести следствие так, как он считает нужным, и из-за значительно большего опыта сыщика, и из-за его таланта видеть то, чего не замечают другие.

Такая практика ведения дел уже не раз приносила свои плоды, делая возможным раскрытие самых сложных преступлений. Гуров любил работать с Гойдой и, если уж ему навязывали какое-то дело, предпочитал видеть своим непосредственным начальником именно его, а не кого-либо другого.

Всех остальных работников прокуратуры Гуров предпочитал держать в неведении и вводил в курс дела в самый последний момент, что не раз доставляло неприятности как ему самому, так и Орлову. Именно поэтому генерал всегда просил у прокурора выделить Гойду, когда дело ведет Гуров. Как правило, эти просьбы удовлетворялись.

Следователь в ответ на предложение Гурова согласно кивнул и жестом пригласил четверку телохранителей в открытые двери соседней с гороховской квартиры. Крячко ухмыльнулся им вслед и направился за Гуровым, стараясь ничего не задеть.

Жилище банкира выглядело строго в соответствии с тем образом, который возникает в мозгу обывателя при упоминании о доме богатого человека. Дорогая мебель, евродизайн, обилие электроприборов и отдаленное присутствие некоего эстетического вкуса. Вот это «некое присутствие» и портили сейчас члены экспертной группы, шаря по квартире, снимая отпечатки пальцев с любой гладкой поверхности и фотовспышками разгоняя полумрак квартиры, царивший здесь из-за сдвинутых штор.

Труп Горохова лежал посреди гостиной в луже черно-красной крови головой к выходу. На убитом была белая рубашка, покрасневшая на груди от прямого попадания в сердце, темно-серые брюки и один черный ботинок. Второй, точно такой же, Гуров заметил в коридоре на полочке для обуви. Чуть правее трупа на полу лежал черный пиджак.

Горохова убили двумя выстрелами. Точнее, смертельным наверняка был уже первый выстрел в сердце. А второй, в голову, убийца сделал уже после падения банкира. Такие выстрелы принято называть контрольными. Профессиональные киллеры делают их для того, чтобы исключить малейший шанс на то, что их жертва выживет после первой пули. Оба входных отверстия были довольно небольшого размера и очень аккуратные.

— Что скажешь? — Гуров посмотрел на баллистика.

— Девятимиллиметровка. Скорее всего «Макаров», — пожал плечами эксперт. — Точнее, Лев Иванович, скажу, когда посмотрю пули. Мы до вашего приезда пока ничего особо не трогали. Первая пуля вон там, в книгах, застряла. А вторая, вероятно, торчит в паркете.

Гуров кивнул головой и еще раз посмотрел на убитого. Холеное и немного высокомерное лицо ныне почившего банкира перекосила какая-то странная гримаса. В застывших чертах лица читалось одновременно и презрение, и удивление, и, естественно, боль. В общем, типичное лицо человека, который при жизни никак не мог поверить, что сейчас умрет.

— Что-нибудь из дома пропало? — полюбопытствовал Гуров.

— Не знаем, — пожал плечами баллистик. — Сейчас жену его привезут. У нее и выясним…

Сыщик согласно кивнул и обернулся в поисках патологоанатома. Тот равнодушно восседал на кожаном диване и курил, аккуратно стряхивая пепел себе в ладошку. Поймав взглядом безмолвный вопрос Гурова, эксперт, подобно баллистику, пожал плечами.

— Около двух часов назад, Лев Иванович, — проговорил он, оповещая сыщика о времени смерти. — Думаю, ты и сам заметил, что второй выстрел не требовался. Однако стрелял, стервец. Профессионал работал!..

Гуров проигнорировал комментарий патологоанатома.

— Дверь осматривали? — поинтересовался сыщик, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Следов взлома нет, — отозвался из-за спины Гурова Станислав. — Либо у убийцы были ключи, либо он пользовался хорошей отмычкой. А может быть, Горохов был с ним знаком и сам открыл дверь.

— Потом об этом поговорим, — оборвал друга Гуров, не любивший обсуждать вопросы следствия в присутствии посторонних. Пусть даже и сотрудников милиции. — Иди, Стас, вниз. Поговори с людьми. Может, кто-нибудь заметил что-то подозрительное около двух часов назад. Потом заберем их в главк.

Жену банкира, женщину того типа, возраст которых принято называть неопределенным, привезли минут через десять после прибытия Гурова. Держалась она довольно хорошо и истерики при виде трупа мужа не закатила. Может быть, уже проплакалась в машине, или, что более вероятно, если судить по сильно расширенным зрачкам, врач накачал ее успокоительным. Так или иначе, но женщина не плакала, а лишь судорожно сжимала руками кожаную сумочку.

— Екатерина Герасимовна, — как можно мягче обратился к вдове Гуров. — Я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но нам необходимо знать, не пропало ли что-нибудь ценное из вашего дома.

— А обязательно именно сейчас копаться в личных вещах? — нервно поинтересовалась Горохова. — Это никак не может подождать?

— Не может, — терпеливо, но твердо произнес сыщик. — Если вы, конечно, хотите, чтобы мы поймали убийцу.

— Ну да, понимаю, — скептически кивнула головой Горохова. — Вы хотите поймать бандита, когда он будет сбывать ворованное. Только когда это вы находили украденные вещи?

— Поверьте, находили, — ответил Гуров. — Так вы поможете нам?..

Женщина нервно пожала плечами и, вздрогнув, прошла в квартиру вдоль стены, старательно обходя труп мужа. Она не сводила с него глаз, и сыщику на мгновение показалось, что Горохова сейчас заплачет. Гуров протянул ей руку, желая отвлечь от неприятного зрелища. Однако вдова банкира оттолкнула ее и твердым шагом направилась в спальню.

— Понятых, — коротко приказал Гуров и прошел следом за женщиной.

Едва перешагнув порог комнаты, Горохова остановилась. Она растерянно посмотрела на сотрудников милиции и понятых, словно не желая при них открывать семейные тайники. Потом пожала плечами и подошла к одной из картин, украшавших стены. Отодвинув полотно, Горохова открыла небольшой сейф, встроенный в стену, и распахнула его дверцу.

— Ну, конечно, — равнодушно произнесла вдова. — Денег уже нет.

— Сколько там было? — поинтересовался Гуров.

— А я считала? — пожала плечами Горохова. — Тысяч десять, пятнадцать. Может, больше.

— Рублей?..

— С ума сошли? — Женщина вскинула на сыщика удивленные глаза. — Долларов, конечно.

Дрожащими руками под шепоток понятых Горохова достала из опустевшего сейфа довольно объемную шкатулку. Раскрыв ее, вдова бросила шкатулку на широкую кровать. Деревянная резная вещица перевернулась в воздухе и упала набок, открывая всем свою пустоту.

— Что было в шкатулке? — задал формальный вопрос Гуров.

— Драгоценности, конечно, — фыркнула Горохова. — Не леденцы же я в ней хранила.

— Какие драгоценности? — слегка повысив голос, поинтересовался сыщик. Гуров почувствовал, что женщина буквально балансирует на грани нервного срыва и истерика может разразиться в любой момент. — Опишите их.

— Платиновое кольцо с сапфиром. Такое же ожерелье. Бриллиантовое колье, несколько пар золотых серег, несколько цепочек… Да какое это сейчас имеет значение?! — взорвалась наконец Горохова. — При чем тут драгоценности? У меня мужа убили. Вы это хоть понимаете? А, чурбан вы бесчувственный?

— Сержант, составьте протокол и дайте понятым подписать. Доктор, успокойте Екатерину Герасимовну, — лишенным эмоций голосом проговорил Гуров. — Все. Все вышли из комнаты…

Доктор бросился в спальню успокаивать женщину, забившуюся в истерике, а остальные поспешили покинуть помещение. Пока врач возился с Гороховой, тело ее мужа вынесли из квартиры, отправив на экспертизу. На полу остались лишь очерченные мелом контуры тела да лужа крови, которую, естественно, никто не собирался вытирать. Гуров терпеливо ждал, пока вдова банкира успокоится и сможет подписать протокол. Эксперты один за другим, закончив работу, покинули квартиру, и вскоре сыщик остался в гостиной один.

— Ну, что скажешь, Лев Иванович? — раздался из прихожей голос Гойды. Следователь прошел внутрь квартиры. — Ограбление?

— И это тоже, — неопределенно ответил Гуров. — Потом обсудим. Допросил?

— Складно поют, — хмыкнул Гойда. — Ты когда в главк?

— Сейчас. Как только Горохова успокоится и подпишет протокол. — Сыщик пожал плечами. — Больше тут делать нечего.

— Так оставил бы для этого какого-нибудь сержанта, — удивился следователь. — Зачем самому такой ерундой заниматься?

— А то ты генерала не знаешь, — фыркнул Гуров. — Всю плешь за этот протокол проест. Потом ни одно средство от облысения не поможет.

Горохова, поддерживаемая под руку врачом, вышла из спальни минуты через три. Она извинилась перед Гуровым за свою несдержанность и, не глядя, расписалась в протоколе. Сыщик в силу своей работы привык не доверять никому. И меньше всего на него влияли спонтанные человеческие эмоции.

Гурову приходилось видеть и не такие представления. Поэтому кажущаяся искренней печаль Гороховой по мужу для него абсолютно ничего не значила. Сыщик еще раз сухо выразил свои соболезнования и попрощался, пообещав непременно еще встретиться. Вдова лишь пожала плечами. Дескать, вам виднее. Гуров никак не отреагировал на этот жест и вышел на лестничную площадку к ожидавшему его Гойде.

— Ну, что? Поехали в главк, побеседуем? — спросил следователь. — Или у тебя еще какие-нибудь планы на сегодня?..

— Да нет. Ничего срочного, — усмехнулся Гуров и застыл, посмотрев наверх. — А это что такое?

Прямо напротив лифта, почти под потолком, чернело довольно большое пятно. Может быть, сыщик и не обратил бы на него внимания, но обгорелый участок стены приходился как раз на то самое место, где проходили провода системы сигнализации, ведущие в квартиру Горохова.

— Проводку, похоже, закоротило, — предположил Гойда, вглядываясь в обугленное пятно.

— А почему же тогда сигнализация в квартире не сработала? — ухмыльнулся сыщик и попросил: — Игорь Федорович, не в службу, а в дружбу спроси у кого-нибудь стул и спички. А я пока экспертов постараюсь вернуть.

Гуров оказался прав. Концы закоротивших проводов были сильно оплавлены, но их взаимное положение наводило на мысль, что, прежде чем оплавиться, провода были обрезаны. Гуров дождался экспертов и приказал им сделать соскребы со стены и взять на анализ кончики закоротивших проводов. Лишь после этого они с Гойдой спустились вниз в машину, к поджидавшему друзей Крячко.

— Что узнал, Станислав? — поинтересовался Гуров, едва закрыв за собой дверку.

— Черта лысого, — буркнул Крячко. — Все как один утверждают, что буквально перед моим приходом на свет родились…

— Посмотри, Игорь Федорович, какая акселерация у нас в стране пошла, — съязвил сыщик, обращаясь к Гойде, и добавил: — Ничего, Стас, думаю, завтра у них проснется память предков и они расскажут тебе все самое знаменательное, что случилось со времен от всемирного потопа и до твоего благословенного пришествия.

— А ты чем займешься? — хитро прищурился Крячко. — Будешь с Орловым в подкидного дурака играть?

— Не буду, — заверил друга Гуров. — Ведь ты будешь искать свидетелей. Так что дурака, чтобы подкидывать, у нас не будет…

— Ну, спасибо! — возмутился Станислав. — Бедного всяк норовит обидеть.

— Не воруй чужие фразы, — рассмеялся Гуров. — Стас, ты не переживай. Работы с этим банкиром хватит нам всем, да еще со стороны придется людей привлекать. Так что если у кого и будет время поиграть в дурака, так это у нашего киллера-невидимки.

В час пик центральные районы Москвы, как всегда, были жутко перегружены транспортом всех мастей и расцветок. Преобладали, конечно, иномарки, среди которых гуровский «Пежо» не выглядел белой вороной. Но и отечественных «жигулят», «Волг» и «Газелей» вполне хватало. В общем, сквозь эту толчею транспорта друзья добирались до Петровки гораздо дольше, чем затратили времени на поездку оттуда.

Одного взгляда на старого друга и начальника хватило сыщику для того, чтобы догадаться о звонках сверху, донимавших Орлова по крайней мере последние полчаса.

— Что нарыли, сыскари? — задал вопрос генерал, едва Гуров переступил порог.

— Труп банкира с двумя дырками в разных частях тела, ваше высокопревосходительство, — щелкнув каблуками, ерничая, доложил сыщик, — и одну вдову, оставленную злоумышленником без средств к существованию.

— Лева, ты у меня уже вот где сидишь! — Орлов постучал ребром ладони по кадыку. — Что вы с Крячко из всего представления устраиваете?

— Я-то тут при чем? — удивился Станислав. — Его превосходительство господин полковник в отвратительном настроении, а я все шишки собираю. Произвол творить изволите, господин генерал-лейтенант!

— Ну так что вы там обнаружили? — Орлов решил не вступать в словесную перепалку, поскольку знал, что окажется проигравшим. — Докладывайте. И разойдемся по домам.

— Да докладывать, собственно говоря, и нечего. — Гуров вновь уселся к окну. — Похоже на непредумышленное убийство при ограблении. Хотя только похоже…

Вопреки обещанию «доложить и разойтись по домам» разговор в кабинете Орлова затянулся допоздна. Мария во время спектакля зря старалась рассмотреть мужа среди зрителей. Зря прождала и его машину по окончании спектакля. Гуров так и не появился. И Мария уехала домой на такси.

Тем для обсуждения оказалось более чем достаточно. И хотя Гуров обычно старался избегать предварительного построения версий, в этот раз генерал настоял на своем. Из-за этого сыщик вернулся домой совсем поздно. И ждал его лишь остывший ужин на столе…