Любовник в погонах

Николай Леонов, 2019

В подмосковном лесу найден труп управляющего поместьем, принадлежащим генералу МВД Тараканову. В полиции расценивают это как дерзкий вызов и поручают расследование полковнику Льву Гурову. От чудом спасшегося свидетеля сыщик узнает, что в нападении на управляющего принимал участие один из подчиненных Тараканова. Остается выяснить мотив преступления. Гуров «берет след» и приходит к ошеломляющему заключению: труп в лесу – это только первое звено тщательно спланированной кровавой цепочки, которая ведет… к любовному треугольнику.

Глава 4

Первое впечатление от поместья Тараканова у Гурова сложилось положительное. Еще когда подъезжали к воротам, он обратил внимание, что поместье у генерала — это не какая-то латифундия на несколько гектаров, которую за день не обойдешь. Нет, вполне скромная по размерам усадьба соток в тридцать. И забор не сплошной, трехметровый, за которым ничего не видно, а красивая ажурная решетка. Впрочем, за забором виднелся парк, какой полагается иметь человеку ранга генерала Тараканова: аккуратно подстриженный газон, много цветов, декоративный кустарник, валуны, кипарисы, ели. Была и небольшая дубовая роща. Чего точно не было — так это грядок разных там огурцов, которые встречаются на дачах обычных граждан.

Во дворе подъехавшую машину встретил охранник — рослый парень в униформе со значком «Охрана» на рукаве. Поздоровался, пригласил пройти в дом. Не успел Гуров войти, как дверь распахнулась, и навстречу вышел сам хозяин поместья.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я уже думал, мы вас сегодня не дождемся!

— А что, разве поздно? — удивился Лев. — Всего-то половина девятого… Самое рабочее время.

— Ну, можно, конечно, считать его и рабочим… Жена у меня поздно ложится, для нее такое время — это еще рано. А для меня уже поздновато — я предпочитаю уже в десять отправляться на боковую. Но что ж мы во дворе стоим? Пошли в дом, там со всеми познакомитесь. И ты заходи, — обратился генерал к Муравьеву. — Заходи, раз приехал. Посидишь с нами, мы тебя не съедим. А потом отвезешь товарища полковника обратно. Вы ночевать в городе будете или, может, у меня останетесь? — снова повернулся он к Гурову.

— Нет, не останусь, — ответил Лев. — Мы с капитаном сегодня грабежами занимались, завтра собираюсь продолжить. Мне у вас в поместье тоже надо поработать, но как-нибудь в другой раз.

— Что это мы про другой раз говорим, словно вы уже уезжать собрались? — воскликнул генерал. — Рано еще! Все, заходите! — И он распахнул дверь, приглашая гостей внутрь.

Гуров вошел и оказался в просторном и богато обставленном вестибюле. Здесь, правда, не было лестницы на второй этаж и открытого пространства этого второго этажа, что Гуров привык видеть в богатых пригородных домах (а ему в последние годы пришлось бывать в домах богачей — там почему-то то и дело совершались преступления), зато на полу лежала медвежья шкура и в углу стояло чучело медведя.

— Моя добыча! — похвастался генерал, заметив интерес гостя к чучелу. — Когда мы в Сибири жили, я постоянно на охоту ходил, и все больше на медведей. Настоящая мужская охота!

— И здесь ходите? — поинтересовался Лев.

— Хожу. Но уже не так часто, и удовольствие не то. Косолапые у нас редко встречаются. Больше кабан, волк, лиса… Но, однако, нечего здесь задерживаться, пошли дальше.

Они прошли в следующую дверь и оказались в гостиной. Она была гораздо просторнее вестибюля и украшена еще богаче, хотя и без всякого вкуса. Стены, обшитые дубом, соседствовали с золотой лепниной, пластиковые окна — с оленьими шкурами и коврами.

При появлении гостя с кресел навстречу ему встали двое: миловидная темноволосая женщина лет сорока и очень похожий на нее высокий парень.

— Моя супруга, Ольга Анатольевна, — представил женщину хозяин дома. — А это мой сын Илья, порядочный оболтус.

— Спасибо за похвалу, отец! — воскликнул парень, протягивая руку Гурову.

Рукопожатие младшего Тараканова Гурову понравилось: оно было крепкое, и рука твердая, настоящая мужская рука.

— Можно просто Ольга, — сказала женщина. И у нее рука была, какая надо: мягкая, нежная, а пальцы длинные и твердые, как у человека, который занимается музыкой.

— Когда же это я успел тебя похвалить? — удивился генерал словам сына.

— Ну как же? — усмехнулся Илья. — Ты сказал «порядочный», а это разве не похвала?

Минут десять общество беседовало, стоя посреди гостиной, потом Ольга Тараканова куда-то отлучилась на минуту, а вернувшись, громко пригласила:

— Ужин готов! Прошу всех к столу!

Прошли в столовую. Здесь ожидал накрытый стол, и девушка в переднике, которую звали Аня, начала разносить блюда. Ей помогала сама хозяйка, из чего Гуров заключил, что семья генерала обходится минимумом прислуги и повара в доме нет.

Разговор за столом вертелся в основном вокруг охоты — видимо, это была главная страсть хозяина, и Ольга, готовая подыграть мужу, заговорила об его охотничьих трофеях, так сказать, с кулинарной точки зрения — как лучше готовить кабана, а как зайца или утку. Об убитом управляющем никто не упоминал, словно эта тема была под запретом, словно Гуров приехал сюда просто так, погостить. Он уже думал, что за весь вечер никто так и не вспомнит, что был такой Сергей Красовский, но тут Ольга, словно подслушав мысли гостя, вдруг стерла улыбку со своего миловидного лица и, вздохнув, произнесла:

— Ой, как нехорошо! Сели за стол и даже бедного Сергея Борисовича ни разу не помянули! А я ведь его эти дни все время вспоминаю.

— Он был вам так дорог? — удивленно вскинул брови Лев.

— Да, он был почти членом семьи. И потом, просто с практической точки зрения — без него как без рук. Ведь Сергей Борисович у нас за все отвечал — и продукты закупал, и за всем хозяйством следил. Например, сегодня лампочка перегорела, а я даже не знаю, где у нас запасные лежат! Чтобы заменить, пришлось Илью звать. А он ведь не вечно будет у нас жить — вот сдаст все свои «хвосты» и вернется в Москву, учиться.

— А где Илья учится? — поинтересовался Гуров.

Вместо матери ответить решил сам Тараканов‐младший:

— В Высшей школе экономики.

— Знаменитый вуз! — отметил Лев. — На экономиста?

— Нет, зачем же? Управление хозяйством, ведение бизнеса… Хочу стать бизнесменом. Да вот что-то забросил учебу, отстал… — Илья вздохнул, показывая, что сожалеет о своей плохой учебе.

— А я говорил: нечего было в Москву лезть, в самый дорогой вуз! — сказал свое веское слово старший Тараканов. — Я еще тогда, шесть лет назад, говорил, что парню надо пойти в наш вуз, в Свердловске или в Челябинске. И учиться не на бизнесмена, а получить нормальную профессию — инженера или юриста. Бизнес — он ведь вроде тумана. Сегодня стоит туман над речкой, и кажется, что навсегда. А чуть повеет ветерок, посвежеет — и нет его. Вот и сейчас, поглядите, сколько всяких фирм закрывается! И куда он пойдет со всеми своими знаниями?

По этому страстному монологу было заметно, что тема эта в семье не новая и что мнения по этому вопросу между членами семьи сильно расходятся. И Ольга Анатольевна это подтвердила, заявив:

— Найдет куда! Такие вещи, как управление персоналом и ведение хозяйства, везде нужны. А твою полицию опять сокращают. И почему, если отец дослужился до генерала, сын обязательно тоже должен по его дороге идти?

Гурову спор о выборе вуза для Ильи Тараканова был неинтересен, и он решил вернуть разговор к вопросу о погибшем управляющем.

— Да, без управляющего вам, наверное, хлопотно, — заметил он, обращаясь к Ольге Анатольевне. — Все заботы на вас легли. Да еще и водителя нет… Что, будете нового искать?

— Да, видимо, придется… — вздохнул генерал. — Хотя где я найду такого парня, как Эдик, ума не приложу!

— Да, Эдика особенно жалко! — согласилась жена. — Такой исполнительный, добросовестный! Просто идеальный работник!

— Как же так получилось, что два таких хороших человека поссорились? — удивился Гуров. — Причем поссорились настолько сильно, что один убил другого? Они что, и до этого не ладили?

— Ну да, были конфликты, — призналась Ольга. — Сергей Борисович был человек такой… жесткий. Ну и они с Эдиком не сошлись…

— Да что мы все о мертвых да об убийствах! — воскликнул генерал. — Вечная наша беда, милицейская, — как соберемся, так только о преступлениях и говорим. Вот давайте я вам лучше случай расскажу, какой у меня на охоте случился, еще в Сибири. Собрались мы однажды на медведя…

И Николай Тараканов завел долгий рассказ о своих охотничьих подвигах. Гуров понял: тема конфликта между управляющим и водителем ему неприятна и он старается от нее уйти.

Между тем ужин подходил к концу, горничная Аня вкатила поднос с пирожными и прочими блюдами к чаю. Однако у Гурова были свои планы на конец вечера.

— Вы меня простите, — обратился он к хозяйке дома, — но мне сладкое есть вредно, так что я от чая откажусь. Вместо этого пойду погуляю на свежем воздухе. Мне капитан рассказывал, что у вас тут лес замечательный.

— Но сейчас уже темно, ничего не видно… — начала возражать Ольга.

— Ничего, я так просто похожу. Вот капитан мне маршрут покажет. Хорошо, капитан?

— Я готов, — деловито отозвался Муравьев, и они поднялись из-за стола.

Когда вышли из столовой, Гуров негромко сказал:

— Я хотел поговорить с охранником. Как его — кажется, Максим?

— Да, Максим Лоскутов.

— Вот, с ним. Где его найти?

— У них тут дежурка есть, он, наверное, там сидит.

Они прошли по коридору, и капитан толкнул одну из дверей. За дверью обнаружилась небольшая комната, в которой умещался только стол с несколькими мониторами и перед ним стул, на котором сидел тот самый охранник, что встречал их у ворот.

— Максим? — уточнил Гуров. — Мы уже виделись, а теперь познакомимся поближе. Кто я такой, ты, я думаю, знаешь. Надо поговорить.

— Хорошо, я не против, — ответил охранник. — Только здесь неудобно — сидеть не на чем. Может, выйдем в парк?

— Вот и мы с капитаном хотели воздухом подышать, — согласился Лев.

Они вышли из дома и отошли ближе к воротам. Был теплый сентябрьский вечер; даже сейчас, в темноте, золотая листва берез выделялась на фоне черных елей.

— Скажи, Максим, ты хорошо знал вашего управляющего? — спросил Гуров.

— Ну как можно сказать, что хорошо знаешь другого человека? — философски заметил охранник. — Так, немного знал.

— И что он был за человек?

— Если честно, то дрянь порядочная. Постоянно норовил тебя унизить, под себя подмять. И манера говорить у него была противная, все время с подковыркой, словно ты с ним не просто разговариваешь, а какой-то экзамен сдаешь. А понты, понты! То часами хвастает, будто они у него швейцарские, — а на деле, я глянул, гольный Китай, то про свой пистолет начнет рассказывать, что ему его министр подарил…

— А что, у него было оружие? — удивился Гуров. — В деле об этом ничего нет…

— Я тоже в первый раз об этом слышу, — заявил Муравьев. — Ты мне об этом ничего не говорил.

— Я думал, вы и так знаете. Показывал он как-то «стечкин». Пистолет как пистолет. А разговору-то сколько! В общем, не знаю кто как, а лично я о нем сильно горевать не буду.

— Скажи, из-за чего у них произошла ссора с Мягковым?

— Да все из-за этих его замашек. Я Красовского имею в виду. Он собрался ехать и тут обнаружил, что машина не заводится. И начал орать, что Эдик ему машину испортил. Дескать, только что она бегала, как новенькая, а теперь не заводится. И потребовал, чтобы Эдуард ему его рыдван починил.

— А тот отказался?

— А с какой стати он должен эту дрянь чинить? И вообще весь этот бред выслушивать? Да если бы он ко мне с такой пургой подъехал, я бы ему просто в морду заехал, и пусть меня увольняют. Вообще, чтобы с таким человеком, как этот Сергей Борисович, работать, это не знаю кем надо быть.

— А что у него за машина была?

— У Красовского? «Волга» двадцать первая. Она и сейчас в гараже стоит, можно пойти посмотреть.

— А почему она не завелась? — спросил Гуров у капитана. — Ты проверял?

— Проверил, — подтвердил Муравьев. — Ничего серьезного. Почему-то разрядился аккумулятор.

— Да, он говорил, что разрядился, — кивнул охранник. — Но там еще какая-то закавыка была. Красовский зарядил аккумулятор, завелся, но только с места тронулся, как машина опять заглохла. Может, карбюратор засорился, может, еще что.

— Надо привезти сюда специалистов, и пусть хорошенько разберутся, что с этой машиной не так, — снова обратился Лев к Муравьеву. Потом повернулся к охраннику и спросил: — А почему генерал приказал именно Эдику везти управляющего? Ладно, у того машина не завелась. Но ведь в поместье наверняка есть и другие авто…

— Есть, конечно, — кивнул Лоскутов. — У Ольги Анатольевны есть «Хонда» и у Ильи «Форд».

— Так почему Красовский не мог воспользоваться их машинами?

— Ну… — протянул охранник, не глядя на Гурова. Он явно не знал, как ему ответить на этот вопрос.

— Слушай, ты со мной не темни, — рассердился Лев. — Я сюда приехал не в игрушки играть. Если тебе трудно здесь отвечать, я тебя вызову в город, в Управление, и там проведем допрос по всей форме. Еще раз спрашиваю: почему управляющий не воспользовался машинами жены Тараканова и его сына? У них что, были напряженные отношения?

— Были, — сознался охранник. — Ольга Анатольевна последние две недели с Красовским вообще не разговаривала. А у Ильи с ним был какой-то разговор. Но они вдали стояли и о чем говорили, я не слышал. Но разговор для нашего управляющего был неприятный. Он после него выглядел… ну, как побитая собака.

— Очень интересно! — протянул Гуров.

Он еще несколько минут изучающее смотрел на охранника, потом произнес:

— Почему-то мне кажется, Максим, что ты еще что-то знаешь. Что-то интересное о жизни своих хозяев, о чем ты не рассказал капитану, когда он тебя допрашивал, и мне рассказать не хочешь. Так что я с тобой не прощаюсь. Еще встретимся, поговорим. А пока ехать надо. Пошли, капитан!

Лев развернулся и направился к машине.