Ледяной палач

Николай Леонов, 2023

Еще одна книга легендарного тандема Леонов – Макеев. На центральной площади областного города в одной из ледяных фигур обнаружен труп девушки. Полковники МВД Гуров и Крячко установили, что погибшая, московская студентка, пропала перед самым Новым годом. Выяснилось также, что фигура, в которой обнаружили жертву, в предварительно согласованный план ледяной композиции не входила. Что это – злая шутка маньяка, принявшего своеобразное участие в оформлении города? Внезапно оказывается, что в сказочном городке есть еще одна «лишняя» скульптура. То, что открылось внутри нее, окончательно сбило с толку матерых сыщиков… Николай Леонов, в прошлом следователь МУРа, не понаслышке знал, как раскрываются самые запутанные уголовные дела. Поэтому каждая его книга – это правдивая захватывающая история с непредсказуемой интригой и неожиданным финалом. Главный герой этих книг, полковник Лев Гуров – сыщик высокого класса, к тому же с массой положительных человеческих качеств. Его уважают друзья, боятся враги и любят женщины. Он – настоящий отечественный супермен. Романы о Льве Гурове вот уже сорок лет неизменно привлекают поклонников отечественного детектива.

Глава 5

— Ну и какие мысли насчет того, как Русалочка появилась на городской площади? — спросил Гуров Антона, когда они вышли из мэрии.

— Не думаю, что она приехала из конторы Ларионова, — сразу же ответил Варежкин. — Если только… — Он на несколько секунд задумался, а потом продолжил: — Если только Ларионова кто-то намеренно не захотел подставить из его же работников. Но все равно очень рискованно. Нужно быть совсем уж балбесом, чтобы не догадаться, что полиция начнет шерстить прежде всего работников фирмы или конкурентов Ларионова и неминуемо выйдет на того, кто Русалочку сделал. Мне кажется, что тут без вариантов — Русалочку лепили точно не в Суздале. Возможно, во Владимире или в окрестностях. Девушку ведь во Владимире похитили, не так ли?

— С доводами согласен, — кивнул Гуров. — Но вот исключать версию, что суздальские похитили девушку во Владимире, а потом привезли ее сюда, тоже не стоит.

— Но зачем? — удивился Варежкин. — Не вижу смысла в таких передвижениях. Я бы, наоборот, на месте убийц скинул труп в другом городе.

— Они в другом городе и скинули, — усмехнулся Гуров. — Убивали-то не в Суздале. Хотя… — Лев Иванович задумался. — Знать бы мотив убийства, можно было бы проще строить предположения и выдвигать версии. А так… Можно пока что только пальцем в небо тыкать.

— У меня есть пара версий, почему ее убили, — сказал Варежкин.

Они с Гуровым стояли на стоянке возле машины. Лев Иванович посмотрел на часы и сказал одобрительно:

— Тогда выкладывай свои версии. До встречи с Ащеуловым у нас время еще есть.

— Давайте вон в то кафе зайдем и что-нибудь перекусим, — предложил капитан. — Потом свободного времени может и не быть. А я, пока едим, свои мысли вам выскажу.

— Полезное с приятным, значит, предлагаешь совместить? — хитро посмотрел на Варежкина Лев Иванович и, хлопнув его по плечу, одобрил предложение: — Правильно мыслишь, пойдем совмещать.

— Так вот, — продолжил Антон после того, как сыщики заказали еду. — Первая версия — девушку мог убить сам Пантелеев Захар. Думается мне, что он не родственник этим Ащеуловым, а парень этой девушки.

— Почему ты так решил? — с интересом посмотрел на Варежкина Лев Иванович. — Ей девятнадцать, а ему… тридцать пять?

— Двадцать девять, — кивнул Антон.

— Разница большая.

— Большая, — согласился опер. — В этом возрасте мужики обычно уже женаты…

— Кто бы говорил, — рассмеялся Гуров.

— Ну, у меня работа такая, что не всякая девушка за меня пойдет замуж, — смутился Варежкин.

— Ты же не знаешь, кем работает этот Пантелеев, — привел весомый довод Гуров. — Ну да ладно, предположим, он, этот Захар Пантелеев, был парнем Ащеуловой и убил ее. А потом позвонил ее отцу в Москву и побежал в полицию заявление писать, чтобы скрыть преступление. Такое, конечно, вполне может быть. Но какой же мотив?

— Да какой угодно! Ревность, например.

— Нет, Антон, эта версия — совсем даже не версия, — не согласился с Варежкиным Лев Иванович. — И даже не предположение. Пока нет каких-то конкретных данных по поводу того, кто кому и кем приходится в этой истории, выдвигать что-то рановато. Ну а какая вторая версия?

— Девушку мог похитить и убить ее бывший парень, которого она отвергла, — нерешительно покосился на полковника Антон.

— Мог, вполне даже мог, — согласился Гуров. — Но тогда он должен был взять кого-то еще к себе в подельники. Ты ведь должен помнить, что убивали девушку как минимум двое. Один держал руки, второй душил. Интересно, какой поклонник, даже бывший, рискнет взять на такое рисковое дело кого-нибудь из друзей? Такие дела, как убийство из ревности, либо совершаются один на один и тайно, либо заказываются кому-то из криминала.

— Так, может, ее и заказали? — с надеждой в голосе спросил Антон. — Нашли исполнителей, те выследили, похитили и убили…

— Ты детективами, случайно, в свободное время не увлекаешься? — сдерживая улыбку, поинтересовался Лев Иванович. — Ну вот смотри. Девочке всего девятнадцать. Если ее бывший поклонник из молодых, то где он возьмет столько денег, чтобы оплатить ее убийство? А денег тут понадобится немало. Притом не всякий уголовник, даже со стажем, за мокрое дело возьмется. Это во-первых. А во-вторых, где этот молодой будет искать профессионала? В интернете?

Гуров помолчал, перевел дух и продолжил:

— Теперь предположим такую ситуацию. Девчонку убил какой-нибудь «папик». Или кого-то нанял для этого дела. Допустим, девчонка захотела от него уйти, и он оскорбился. Или он сам захотел ее бросить по какой-то неведомой нам с тобой причине. Но какой же смысл ее убивать? Хоть самому, хоть с помощью кого-то другого? Да еще и большие деньги за это платить? У него при его деньгах таких пигалиц еще штук десять будет. Одной больше, одной меньше… Нет, эта версия тоже плывет. Еще есть предположения?

— Есть, — кивнул Антон. — Месть богатому папе. Допустим, он с кем-то в бизнесе не поделился, или много хапнул, или что-то еще. Девушку украли, чтобы наказать папу. Ведь даже изнасилования не было. Значит, месть.

— Вот это-то и странно, — задумчиво ответил Гуров. — Если папа Ащеулов кому-то задолжал или кого-то из авторитетов или сильных мира сего обидел, то, чтобы добиться от него желанного подчинения или возврата долга, девушку бы не стали убивать. Изнасиловать — могли бы. Глазки завязали бы, чтобы при случае не узнала и полиции не указала, и вернули бы папе. Могли бы живую и здоровую придержать, спрятать где-нибудь и свои условия папе ставить. Но убить и замуровать в снежную статую… При этом Ащеулов не получал никаких посланий и уведомлений типа «отгадай, где спрятана».

— А вот этого мы тоже еще не знаем — получал или не получал, — торжественно произнес Варежкин.

— Тоже правильно, — согласился Лев Иванович. — Но все-таки эта версия лучше, чем с любовниками. Как-то конкретнее такая версия, реальней.

— Согласен, — кивнул Варежкин и посмотрел на телефоне, сколько времени. — Ох, поедемте, Лев Иванович, а то опоздаем на встречу, — заторопился он.

В коридоре городского морга было прохладно, как и положено в таком специфическом заведении. Трубы отопления проходили прямо вдоль плинтуса и были такие горячие, что от них даже шел какой-то пар, но длинное узкое помещение коридора они отчего-то не согревали. Варежкин, предварительно созвонившийся с анатомом Ольгой Александровной, шел по коридору уверенно, зная точно, куда нужно идти. По всей видимости, ему не раз приходилось тут бывать.

Возле одной из дверей стояли стулья, но человек в дорогом сером пальто и ярком красном шарфе, который явно ждал кого-то (Гуров подозревал, что именно их с Варежкиным), даже не присел. Льву Ивановичу еще издалека было заметно, как человек в шарфе нервничает — ходит по коридору туда и обратно, то заложив руки за спину, то теребя лацкан расстегнутого пальто, — не зная, куда себя деть. При приближении оперативников он остановился и, напряженно вглядываясь, застыл, словно в предчувствии, что это по его душу сейчас шагают по коридору двое мужчин.

— Валерий Борисович? — уточнил Гуров и первым протянул руку бледному, как мумия в бинтах, мужчине.

Тот молча кивнул и, нервно сглотнув ком в горле, пожал руку полковнику, а потом и Варежкину.

— Я сейчас узнаю, кто нас примет, и вернусь.

Антон прошел чуть дальше и, заглянув в одну из дверей, что-то спросил. Но Лев Иванович не расслышал, он смотрел на мужчину, которому сейчас предстояло опознать тело дочери, и думал, что никогда бы не хотел оказаться на его месте.

Ащеулов — высокий и статный мужчина лет сорока пяти или чуть старше, с темно-русыми, подстриженными по последней моде волосами и немного раскосыми, татарскими темно-карими глазами, понравился Гурову. Было в этом мужике что-то брутальное, настоящее, мужское. Он не походил на изнеженного деньгами буржуйчика, которых в последнее время развелось, по мнению Гурова, слишком уж много в Москве.

— Вы думаете, это она? — нерешительно спросил Гурова Ащеулов и достал из кармана чуть дрожащими пальцами пачку дорогих сигарет. Выудил из пачки одну, но потом, по-видимому, вспомнил, что курить в помещении морга нельзя, спрятал и сигарету, и пачку обратно.

Гуров хотел было в утешение ему сказать, что, возможно, это не его дочь лежит сейчас в холодной мертвецкой, а просто похожая на нее девушка, но не стал лгать ни Ащеулову, ни себе самому, и коротко ответил:

— Скорее всего.

Вернулся Варежкин с молодым интерном, сотрудником морга, который нес в руках какой-то пакет. Подойдя к Ащеулову и Гурову, парень поздоровался и, раскрыв пакет, достал из него что-то блестящее и зеленое.

— Скажите, у вашей дочери было такое платье?

Ответа не понадобилось — все было понятно и без слов. Ащеулов до синевы закусил нижнюю губу и дрожащими пальцами прикоснулся к материалу. Гуров видел, как мужчина с силой сжал зубы, но тихий и короткий то ли стон, то ли вздох все-таки нашел себе дорогу и вырвался из груди сдерживающего слезы отца. Глаза Ащеулова покраснели.

— Пойдемте, — интерн развернулся и пошел по коридору. Все последовали за ним. Возле дверей «холодной» Ащеулов остановился и, повернувшись к Гурову и Варежкину, спросил:

— Я могу войти один?

Лев Иванович и Варежкин переглянулись, но потом полковник все-таки ответил:

— Вообще-то кому-то из нас тоже положено быть. — Он посмотрел на часы и добавил: — Сейчас должен еще следователь подъехать. Он обязан составить протокол опознания… Хорошо, — после секундного колебания разрешил Лев Иванович, — заходите один. Но потом все равно придется заходить еще раз и уже при следователе проводить процедуру опознания официальным образом.

— Хорошо, спасибо. — Ащеулов кивнул и шагнул вслед за сотрудником морга в «мертвецкую» с таким видом, словно входил в ворота ада.

— Врагу бы такого не пожелал, — глухо произнес Варежкин и сглотнул комок в горле. — Каждый раз такое ощущение, что я лично толкаю человека в какую-то бездонную пропасть. Все понимаю, а вот с такими чувствами никак справиться не могу. Помимо моей воли они, эти чувства, во мне возникают, — вздохнул он.

— Да, приятного мало, — только и нашел что ответить Гуров.

Ащеулов вышел из комнаты еще белее прежнего, если это, конечно, возможно. Гуров попросил сотрудника принести стакан воды и протянул его мужчине. Но тот, сделав два глотка скорее из вежливости, отдал стакан обратно.

Следователя ждали еще минут десять. Лев Иванович не стал ничего спрашивать у отца девушки, давая тому время побыть наедине со своими мыслями и со своим горем.

Варежкин куда-то вышел, вернулся со стаканчиком кофе и протянул его Ащеулову, которого пробил нервный озноб. Тот поблагодарил и выпил его чуть ли не залпом, не обращая внимания на то, что напиток был горячим.

Когда официальное опознание было закончено и все вышли на свежий воздух, Ащеулов спросил у Гурова:

— Когда мне можно будет забрать тело?

— Заберете сразу после того, как ответите на все необходимые в таких случаях вопросы, — честно ответил Лев Иванович. — Вы на машине?

— Да, вот стоит, — кивнул он в сторону стоянки. — Я с шофером, так что не беспокойтесь, сам я за руль не сяду. Не в том сейчас состоянии.

— Это хорошо, — кивнул Лев Иванович. — Значит, сделаем так. Я сейчас дам своему помощнику задание, а потом мы вместе проедем в управление, я с вами переговорю под протокол, и только потом вам дадут разрешение забрать тело.

— Ладно, как скажете, — обреченно ответил Ащеулов.

— Антон, давай отойдем. — Лев Иванович потянул Варежкина за рукав. — Тебе такое задание — созвонись с Ларионовым, в каталоге есть его телефон. Кровь из носу встреться с ним и узнай насчет снежной Русалочки. Кто, что и как. Не думаю, что это они привезли ее на площадь, но уточнить нужно. И узнай, может, Ларионов знает того, кто бы мог такую русалку вырезать. У каждого мастера, как мы знаем, свой почерк. Будь то скульптура из снега или из камня. Покажешь ему фото.

— Понял.

Варежкин повернулся было уже уходить, но Гурову внезапно пришла в голову еще одна мысль.

— Антон, постой. У тебя есть фотоаппарат?

— Нет. Если нужно, я на телефон снимаю. Там разрешение большое, фото хорошие получаются.

— Тогда вот что. Заедешь на площадь и снимешь на камеру еще и этого Щелкунчика. Узнай у Ларионова, их это произведение искусства или тоже левое.

— Все сделаю, — кивнул Варежкин и пошел к машине. — Вы в управлении будете? Мой кабинет сто третий, — оглянулся он.

— Вот там и будем. — Лев Иванович зашагал к внедорожнику, возле которого его ждали Ащеулов с шофером.

— Едем в управление, — кивнул Гуров поздоровавшемуся с ним водителю и назвал адрес управления МВД. Ащеулов сел рядом с водителем, а Гуров примостился на заднем пассажирском сиденье.

— Надолго мы? — спросил, не оборачиваясь, Валерий Борисович. — Не закроют в морге-то?

— Там круглосуточно. Тело вам выдадут вне расписания, по разрешению следователя, — ответил Гуров и подумал, что сегодня спать этому человеку не придется.