Интимные пули

Николай Леонов, 2018

В номере гостиницы убиты две проститутки. Убиты профессионально, со знанием дела. Следствие поручено опытным полковникам МВД Гурову и Крячко. Они понимают, что это убийство – дело рук киллера, и произошло оно не случайно. Но кому была нужна смерть безобидных путан? Сыщики выясняют, что жертвы тесно общались с местным криминальным авторитетом. Возможно, именно здесь кроется разгадка происшествия… Ухватившись за эту версию, Гуров и Крячко не заметили, как оказались в центре конфликта двух мощных непримиримых организаций, ведущих между собой многолетнюю войну…

Глава 5

— Вот здесь, значит, и работает полковник Крячко?

Мадам Бордо неторопливо и грациозно проплыла по периметру кабинета и опустилась на кривоногий кожаный диван вдоль правой стены. Приложила ажурный белоснежный платочек к легкому рассечению над бровью. Изящно забросила ногу на ногу. Качнула босоножкой с бронзовым отливом, но Конев никак не отреагировал на это движение. Он не стал занимать ни один из рабочих столов, а взял вместо этого стул и расположился напротив женщины.

— Полковник Крячко и полковник Гуров, — уточнил он. — Это их общий кабинет.

— Ну да… Разумеется. — Мадам Бордо еще раз с интересом огляделась по сторонам. — Надо же! Я столько лет знакома со Станиславом и столько лет в криминале, а в этом суровом кабинете угро до сих пор бывать так и не приходилось.

— Повезло, — скупо обронил Конев.

Невзирая на природную красоту этой женщины, отрицать которую было бы по меньшей мере неразумно, она не вызывала у лейтенанта симпатий. Скорее наоборот.

— Да, повезло, — откликнулась она, откинувшись на спинку дивана. — Это точно. — И, встретившись глазами с Коневым, добавила: — Так я под вашей защитой? До тех пор, пока не вернется Крячко?

— Не совсем, — все так же сухо и подчеркнуто официально произнес лейтенант. Он словно ставил между собой и женщиной невидимый заслон, избегая панибратских отношений. — Вы — свидетель, Татьяна Игоревна. Я правильно назвал ваше имя-отчество?

— Правильно. Хотя можете звать меня просто Татьяна.

— Воздержусь. Меня зовут лейтенант Конев, и, как я уже сказал…

— А имя у лейтенанта Конева имеется? — лукаво прищурилась мадам Бордо.

— Анатолий Сергеевич…

— Толя, значит.

— Анатолий Сергеевич, — с нажимом поправил собеседницу Конев. — Давайте я еще раз обрисую вам ситуацию, Татьяна Игоревна. Чтобы между нами в дальнейшем не возникало никакого недопонимания. Я — сотрудник уголовного розыска. Вы — важный свидетель по делу о двойном убийстве. Пока что свидетель…

Мадам Бордо удивленно вскинула брови. Вновь поднесла платочек к незначительной царапине.

— Вы хотите меня в чем-то обвинить, лейтенант Конев?

— Для начала я хотел бы задать вам пару вопросов. В отеле «Лотос», как вам уже известно, убиты две ваши… сотрудницы. Почему именно они, Татьяна Игоревна? Выбор убийцы случаен? Или он заказывал именно этих двух девушек?

Женщина едва заметно усмехнулась и слегка переменила позу, из-за чего небольшой вырез изумрудного оттенка юбки обнажил часть ее бедра.

— Я вам не нравлюсь, лейтенант. — Это прозвучало не столько как вопрос, сколько как утверждение. — Не нравлюсь ни как женщина, ни как человек… Это из-за моей профессии? Или что-то личное? — Конев собрался было ответить, но мадам Бордо перебила его раньше, чем он успел раскрыть рот: — Впрочем, причины не важны, лейтенант. Будем откровенны друг с другом. Вы мне тоже не слишком симпатичны. Вы слишком… закомплексованный. А от своей закомплексованности — сухой и черствый… Я понимаю, что это ваша защитная маска, лейтенант… Но я не люблю людей в масках. Не люблю и не доверяю им. Так с чего тогда, скажите на милость, двум людям, испытывающим друг к другу антипатию, вести откровенные задушевные разговоры?

Конев был немного сбит с толку ее речью. Он несколько раз кашлянул в кулак, поднялся со стула и навис над женщиной подобно утесу. Впрочем, мадам Бордо не стала поднимать головы.

— С того, что я — следователь, а вы…

— Это я уже слышала, — небрежно откликнулась она. — Но вас, видимо, неверно информировали относительно меня, лейтенант. Или вы сами чего-то не поняли… На все вопросы я уже ответила в разговоре с полковником Гуровым и полковником Крячко. Так что, если вас что-то интересует, спросите об этом у любого из них… А для меня вы не следователь. Для меня вы просто незнакомец.

Мадам Бордо элегантным движением отбросила со лба челку. На Конева она так и не подняла глаз, хотя прекрасно слышала, как он недовольно сопит над ее головой. Повисшая в разговоре пауза, казалось, длилась целую вечность. Лейтенант, не выдержав, шумно выдохнул, опустился обратно на стул, достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вчетверо лист с фотороботом подозреваемого и, развернув его, продемонстрировал свидетельнице:

— Можете хотя бы сказать… Татьяна… Вам знаком этот человек? — Сам не понимая почему, Конев позволил себе робкую, слегка глуповатую улыбку.

Мадам Бордо лишь мельком взглянула на портрет, после чего сфокусировала взгляд на растерянном лице лейтенанта и, улыбнувшись, спросила:

— Сколько тебе лет, Толя?

— Двадцать четыре. Но…

— И давно ты тут работаешь?

— Два года. То есть сразу по окончании юридического…

— И уже лейтенант оперативного отдела. Неплохой карьерный рост, Толя. Быстрый… Я помню себя в двадцать четыре… Наивная рафинированная девчонка, считавшая, что весь мир за секунду обязан пасть к ее ногам. Но так не случилось. Мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы заявить о себе… Чтобы заставить себя уважать, заставить считаться с моим мнением… Чтобы стать в Москве тем, кем я сейчас являюсь. Это был чертовски долгий и трудный путь, Толя. А сколько понадобится тебе для покорения столицы? Сколько времени, по-твоему, должно пройти, чтобы твое имя звучало так же грозно и веско, как имя полковника Крячко? Или полковника Гурова?

— Нисколько. — Конев невольно отвел взгляд. — У меня нет таких амбиций. И я не ставлю задачи покорить Москву. Когда-то, может, и ставил… Но сейчас… Планы изменились. Это мое последнее дело…

— Увольняют?

— Сам увольняюсь.

— Почему?

— Женюсь. И переезжаю с женой в другой город.

В разговоре снова повисла продолжительная пауза. Мадам Бордо задумалась о чем-то своем. Конев бестолково поерзал на стуле, развернул фоторобот изображением к себе, а затем снова выставил его перед свидетельницей.

— А я так и не отважилась, — с неприкрытыми нотками грусти в голосе призналась она.

— На что не отважились?

— На замужество. Дважды мне делали официальное предложение, и я дважды отказывалась. Прими я хотя бы одно из них, вся моя жизнь сложилась бы по-другому. Но я испугалась… Испугалась за свою независимость. Очень уж не хотелось мне ее потерять… А сейчас это даже звучит забавно. Кстати, я не знаю его.

— Кого?

— Человека, чей фоторобот ты продолжаешь держать перед собой, как транспарант Сталина на демонстрации в День Победы. Мне это лицо не знакомо. Я могу лишь предположить, что это кто-то из наемников Бушманова. Но их у него столько, что запомнить каждого невозможно. Не говоря уже о том…

Звук разбитого стекла заставил Конева резко обернуться. Рука при этом машинально рванулась к наплечной кобуре. Между одной из ячеек мелкой решетки на окне появилось пулевое отверстие диаметром в девять миллиметров, от которого тут же в разные стороны, подобно паутине, потянулись многочисленные трещины. Он выхватил пистолет и вскочил на ноги, опрокинув стул. Бросил короткий взгляд на мадам Бордо, и лицо его мгновенно покрылось мертвенной бледностью. Женщина плавно, как в замедленной съемке, заваливалась на левый бок. Из правого уха по направлению к подбородку тянулась тонкая струйка крови.

— Вот черт!

Конев кинулся к свидетельнице, рухнул перед ней на колени и схватил за руку. Глаза мадам Бордо закатились. Пульс на запястье отсутствовал.

— Твою мать! — Держа ствол направленным на окно, лейтенант вскочил на ноги и быстро выудил из кармана мобильник. — Опергруппа — на выход! Живо! Чего?.. Говорит лейтенант Конев. Повторяю: опергруппа — на выход! Быстро! Я уже спускаюсь… — Он отключил связь и снова выругался: — Ну надо же так вляпаться! Черт!

Покидая кабинет, Конев еще раз обернулся на зарешеченное окно. Кем бы ни был стрелявший, производить новый выстрел он не собирался. Киллера интересовала только одна цель. И он ее уничтожил.

Лейтенант сбежал вниз по лестнице, толкнул от себя дверь и выскочил наружу. Пятеро бойцов в камуфляже ожидали его приказаний. Один из них на шаг выступил вперед и слегка приподнял дуло автомата.

— Снайпер! — коротко сообщил Конев. — Юго-западное направление! Прочешите окрестности… Проверьте каждое здание, каждую крышу, каждый заброшенный чердак… Оцепите периметр! Преступник предположительно одет во все черное. Задерживать всех подозрительных личностей.

Боец коротко кивнул и резко развернулся к остальным:

— Вы слышали приказ! Исполнять!

Все дружно сорвались с места. Задрав голову, Конев цепким взглядом пробежался по окнам зданий на противоположной стороне улицы. Костяшки пальцев, сомкнувшихся на рукоятке табельного оружия, побелели от напряжения.

— Вот же дерьмо!..