Алиби с того света

Николай Леонов, 2015

На подмосковной трассе в ДТП погибает глава администрации города Зеленодольска Александр Катков. Расследование смерти высокопоставленного чиновника поручают столичному сыщику Льву Гурову. Он детально изучает материалы дела и приходит к выводу, что ДТП, в котором погиб Катков, было мастерски подстроено. Полицейский поднимает данные обо всех несчастных случаях со смертельным исходом, произошедших в Зеленодольске за последнее время, и с удивлением узнает, что в городе уже несколько месяцев бушует настоящая эпидемия случайных смертей…

© Леонова О.М., 2014

© Макеев А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава 1

Андрей Малышев пришел в себя от боли. В затылке нестерпимо ныло и горячо пульсировало. Эти волны расходились по всему черепу, похожему на огромный колокол. Андрею было больно даже открывать глаза. Его очень сильно тошнило. Но, скорее всего, из состояния обморока беднягу вывела боль в ноге. Лодыжка буквально горела огнем.

Ломота там была до такой степени нестерпимой, что Малышев, не открывая глаз, громко застонал, потянулся рукой к ноге и только теперь понял, что лежит очень неудобно. Его правая нога была так вывернута в щиколотке, что Андрей сразу понял, что она сломана.

Что же это? Мысли его метались, пошевельнуться было очень трудно, а боль в ноге становилась все нестерпимее. Что же такое произошло? Он помнил, что шел к бабушке в частный сектор. Да, Андрей двигался через железнодорожные пути, потому что на прошлой неделе переулок, по которому к дому бабушки можно было подъехать, перекопали коммунальщики. Он оставил машину на дороге и пошел напрямик. С другой стороны.

Его глаза наконец-то открылись. Но причиной тому стало состояние паники, которая вдруг нахлынула на Андрея вместе с пониманием того, что он лежал на рельсах! На железнодорожных путях. Нога Малышева была зажата в переведенной автоматически стрелке и сломана. Ему было больно даже думать о ней, но он все же попытался освободить ее, вырвать, хотя бы выдрать из ботинка. Нет, подвижная часть рельса зажала ногу выше обуви. А если поезд?

Эта мысль бросила его в холодный пот, затмила разум, лишила привычного рассудительного мировосприятия. Это была даже не паника, а животный ужас, раздирающий человека изнутри, разъедающий его мозг, от которого орут и визжат даже выдержанные мужики.

Андрей закричал, попытался повернуть голову и осмотреться по сторонам. Может, рядом кто-то есть? Вдруг услышат, помогут, хоть ломом разожмут? Нет, это невозможно. Рельсы сжимает невероятная силища, чтобы поезд своим весом не смог!..

Крик получился слабеньким, едва слышным, а ведь Малышеву жутко хотелось заорать, забиться, привлечь внимание. Ведь так же просто не может быть!..

Рельсы под ним отчетливо дрожали и гудели. Андрей понял, что это идет поезд! Мама! Малышев заплакал от ужаса, бессилия и стыда. Он, тридцатипятилетний мужик, оборотистый бизнесмен, владелец сети автосервисов и магазинов запчастей, интенсивно развивающейся в Зеленодольске, непроизвольно обмочился! Андрей позвал маму, потому что находился в такой ситуации, когда обратиться больше было не к кому. Он был неверующим, иначе вспомнил бы о Господе Боге.

Как, почему, что же произошло? Мысли лихорадочно метались в голове и бились о стенки черепа. Андрей выл, как животное, он прокусил от нестерпимой боли нижнюю губу, пытаясь вытянуть сломанную ногу из стальных тисков железнодорожной стрелки. А рельсы дрожали все сильнее и сильнее. Малышев расширившимися от ужаса глазами смотрел на грузовой состав, вылетевший из-за поворота буквально в двухстах метрах от него.

Машинист еще не понял, что лежит на рельсах, и принялся сигналить. Только чрез минуту он различил очертания человека и попытался активировать экстренное торможение. Этот бледный немолодой мужик с ужасом смотрел, как приближалось перекошенное от страха лицо человека, лежащего на рельсах. Он видел широко открытый рот, из которого по трясущемуся подбородку шла слюна, не выдержал и закрыл глаза. Его буквально передернуло от скрежета стальных колес. Поезд тормозил, но было уже поздно.

Состав проехал еще метров двадцать, в последний раз скрипнул тормозами и наконец-то остановился. Воцарилась гробовая тишина, такая, какой она бывает только осенью. Ни ветерка, ни пенья птиц.

Гуров вошел в кабинет своего начальника одним из последних. Офицеры рассаживались за длинным столом для совещаний, стоявшим в кабинете у окна. Кто-то обменивался приветствиями, кто-то торопливо отключал звук мобильного телефона, кто-то лихорадочно листал ежедневник в поиске нужной информации, которую предстояло докладывать. Обычная суета утренней планерки у генерала Орлова.

Все было привычно, но сегодня в этой картине кое-чего не хватало. Рядом с Львом Ивановичем пустовал тот самый стул, на котором долгие годы сидел его старый друг и неизменный напарник Станислав Крячко. Сейчас он, наверное, уже принимал грязевые ванны и прочие процедуры в ведомственном санатории.

Орлов, собранный, чуть хмурый, закончил наконец воспитывать дежурного по управлению, который опоздал сегодня с предоставлением суточной сводки, и положил телефонную трубку на аппарат.

— Все пришли? — Он оглядел собравшихся офицеров. — Кого нет?

Присутствующие одновременно шевельнули головами, пробегая взглядами по рядам. Все посмотрели на пустой стул возле полковника Гурова.

— Кроме курортников, все на месте, — пошутил кто-то из офицеров. — Как там у Михаила Юрьевича? Печальный Гуров, дух изгнанья, летал над грешною землей, и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой.

— Так, знатоки родной литературы! — сурово изрек Орлов. — Одинокими вам оставаться совсем уже недолго. Скоро все будете тесниться толпой. Прежде чем мы начнем планерку, я представлю вам курсантов, присланных к нам на стажировку. — Орлов махнул рукой.

Дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошли шестеро крепких, подтянутых парней с курсантскими погонами на плечах. По рядам офицеров пронесся еле заметный гул удовлетворения. Все-таки не двадцать человек, а всего шесть. А это значит, не всем предстоит нянчиться со стажерами. Кому же сегодня выпало такое счастье?

— Курсантов прошу садиться, — сказал Орлов и кивнул на ряд стульев у стены. — А товарищей офицеров хочу обрадовать. Не все получат под свое начало стажеров. Такая честь будет предоставлена лишь тем, кто и в самом деле может их чему-то научить, а не только поэмы цитировать.

Шутник, скрывая смешок, опустил голову. Орлов еще раз одарил его суровым взглядом и принялся зачитывать фамилии курсантов и их наставников из числа офицеров управления. Последним поднялся стройный парень со светлым элегантным чубом, зачесанным на сторону, и осанкой дипломатического работника.

— Курсант Коренной поступает в распоряжение полковника Гурова, — прозвучал приговор.

Этот стажер вопрошающе посмотрел на спины офицеров, однако никто из них не повернулся, не послал молодому полицейскому ободряющую улыбку. Курсант в замешательстве постоял еще несколько секунд, потом под снисходительными взглядами своих товарищей опустился на стул.

Генерал начал очередную планерку. Офицеры отчитывались о проделанной работе, выполнении заданий, докладывали планы. Отдельно обсуждались самые важные детали, состояние дел в регионах.

Потом совещание так же плавно коснулось крупных преступлений, над раскрытием которых бились местные органы. Все как обычно. Правда, сегодня на повестке дня стояло особенно много очень важных вопросов. Поэтому такая мелочь, как готовность отчета по статистике преступлений в Москве и области, которым занимался полковник Гуров, Орлова даже не интересовала.

«Ну и хорошо, — думал Лев Иванович. — Я за сегодня его закончу, выводы оформлю, а потом Петру будет уже некогда придираться. Мой отчет ляжет на стол большому руководству».

— Все, на этом закончим, — сказал Орлов, с сожалением глянув на часы. — Все свободны.

Офицеры с шумом двигали стулья, поднимались из-за стола. Курсанты тоже встали, готовясь к знакомству со своими наставниками.

Послышались обычные шуточки:

— Ну и кто тут у вас Коренной? А, понятно. Ну, вы, пристяжные, пошли с нами.

— Коренного к основному?

— Гуров умеет выбирать. По фамилии!

— В корень будет зрить!

Гуров подошел к своему подопечному. Он слышал шуточки, которые офицеры отпускали в адрес курсанта, и с удовлетворением отметил, что молодой человек ничем не выдавал своего раздражения или неудовольствия. Как будто шутили не над ним, не над его фамилией.

— Пошли!.. — сказал Гуров курсанту и двинулся к двери.

Молодой человек догнал его в коридоре и зашагал рядом, возвышаясь на полголовы над своим наставником.

— Простите, товарищ полковник, а по какому принципу нас распределяли по работникам управления?

Гуров резко остановился, повернулся к курсанту и заявил:

— Запомни, я терпеть не могу, когда меня называют товарищем полковником, хотя по уставу так и положено. Можешь обращаться ко мне по имени-отчеству — Лев Иванович. А насчет принципа — это к генералу Орлову. Если тебе интересно, то вернись и спроси. Я подожду.

Курсант недоуменно посмотрел на Гурова, потом на дверь кабинета, помялся и промямлил:

— Наверное, это будет не очень удобно. А вы разве не в курсе?

— В курсе, — заверил его Гуров. — Этот принцип распределения в народе еще называют «от балды». А ты, я вижу, любишь всегда и во всем докапываться до сути, не так ли?

— Это мой принцип, Лев Иванович, — ответил курсант не очень уверенно, боясь какого-то подвоха, который мог стоять за этим вопросом. — Я считаю, что сыщик должен стремиться именно к такому стилю жизни и мышления. Только тогда он станет настоящим профессионалом.

— И все? — искренне удивился Гуров. — Достаточно просто стремиться, и ты уже настоящий сыщик?

— Нет, вы меня не так поняли. Стремиться, работать, достигать совершенства…

— Тогда ты станешь не величайшим сыщиком, а редкостным занудой. — Гуров усмехнулся и двинулся в сторону своего кабинета. — Это я тебе гарантирую.

— Я не согласен, Лев Иванович, — прозвучал возле его уха голос курсанта. — Этот ярлык, называемый занудством, специально придумали те люди, которые не умеют мыслить продуктивно, обыватели, незнакомые с принципами проведения оперативного розыска. Сыщика отличают особенности мышления, умение выстраивать факты в определенную формулу, схему, если хотите. Каждый элемент, любое слагаемое в ней стоят на своем месте и играют определенную роль. Постигнуть эту арифметику способен не каждый, поэтому настоящие сыщики рождаются так редко.

— Да ты что? — буркнул Гуров. — А я и не знал, что у нас в сыске все так плохо.

— Это понятно, — успокоил его курсант. — Вы же работаете в Главном управлении уголовного розыска, слишком высоко сидите, чтобы видеть всю работу до мелочей. Я вот после окончания сразу попрошусь в низшее звено, в районное отделение полиции. Я вас уверяю, Лев Иванович, это хорошая школа. Вы можете со мной спорить, но сыщик должен начинать свою карьеру с самых низов. Простите!.. Я, наверное, вас обидел. Вы же работаете здесь.

— Нет, ничего. — Гуров пожал плечами. — Валяй. Это даже интересно. Очень свежая мысль.

— Конечно. А вы, Лев Иванович, как в главк попали? Неужели вам никогда не хотелось поработать по-настоящему? Чтобы с нуля, самому раскрыть свежее преступление, своей головой, собственным интеллектом разработать и реализовать свою версию, которая и окажется в конце концов единственно верной?

— Такие глупости мне почему-то в голову не приходили. Жуть какая! Ты еще расскажи, что операм приходится и преступников собственноручно задерживать, из пистолета стрелять.

— Да. — Курсант с некоторой жалостью посмотрел в спину полковника. — Это тоже. Хотя и необязательно. Но вы поверьте, мне рассказывали знающие люди. Когда ты собственноручно задержишь хотя бы одного преступника, возникает ощущение, что жизнь прожита не зря. Что ты чего-то стоишь!

— Да ты что? — снова бросил Гуров, останавливаясь возле двери.

Войдя в кабинет, Лев Иванович первым делом с удовольствием уселся на свой любимый диван, заложил руки за голову и посмотрел на курсанта, стоявшего посреди помещения.

— Можешь сесть, — разрешил он. — Пока твое рабочее место — вон тот второй стол. Береги его. Кстати, курсант, как тебя зовут?

— Олег.

— Хорошо. Вот тебе занятие на сегодня, стажер. Во-первых, не мешать мне, потому что я должен закончить отчет. Во-вторых, поднять информацию по тяжким преступлениям за текущий год и завтра утром до планерки у шефа доложить мне свои соображения по динамике преступлений. Вопросы?

— Где взять информацию?

— Как бы мне так ответить, чтобы не обидеть тебя, курсант?

— Виноват!.. Наверное, в ваших компьютерах сводка обновляется ежедневно. Разрешите приступать?

— Вперед, будущий сыщик! — заявил Гуров, рассматривая воодушевленное лицо стажера.

Вообще-то, давая такое задание молодому человеку, Лев Иванович преследовал две цели. Конечно же, он хотел получить представление об интеллекте стажера, его умении мыслить нестандартно, анализировать информацию. Во-вторых, Гуров решил перепроверить самого себя. Если парень толковый, то сможет завтра добавить несколько важных штрихов в отчет. Полковник мог и упустить кое-какие закономерности и вещи, вполне очевидные свежему взгляду.

Вообще-то, если быть честным, то надо сказать, что он преследовал даже три цели. Третья заключалась в том, чтобы занять курсанта. И не просто чем-то, а именно тем, что выглядело бы солидным заданием. Как раз для пытливого ума стажера. Короче, чтобы он не мешал заканчивать отчет, потому что нянчиться с ребятней Гурову сегодня было некогда.

— Паша! — Женщина выгнулась дугой, вцепилась пальцами в потную обнаженную спину любовника и упала на мятые простыни.

Павел Конаков, тридцатишестилетний мужчина, знал толк в эротических ласках, мог довести женщину до экстаза. Но вот результаты подобных развлечений иногда угрожали его семейному благополучию. В данном случае на его спине остались следы ногтей. Объяснить жене причину появления этих характерных ссадин будет очень и очень сложно. Достаточно подойти, прижаться к нему и положить руки на спину. Тут же выяснится, что он упал в сауне на плохо струганную лавку или на строительной площадке его два раза задели рабочие, таскавшие доски.

Да, все способности законного супруга жена знала отлично, потому что сама не раз оставляла на его спине подобные отметины. Ей было прекрасно известно, что он мог заставить почти любую женщину кричать в постели, как и то, что для мужа это любимое спортивное занятие. Ну, не то, чтобы знала. Догадывалась, боялась, что это так, пыталась найти подтверждения. Но вот тут уже она сталкивалась со всей мощью бизнеса по сокрытию мужской неверности.

Павел лежал и смотрел на потное раскрасневшееся лицо своей любовницы Оксаны. Молодая черноволосая женщина, не скажешь, что очень красивая, но темперамента в ней хоть отбавляй! Павел почти с нежностью поглядывал на пухлые губы, чуть вздернутый нос, пушок на щеке и верхней губе и капельку пота на виске. Как это приятно — смотреть на женщину, доведенную до изнеможения именно тобой. Все ссоры с Оксанкой заканчивались постелью. Сколько раз она пыталась расстаться с Павлом, а финал всегда был один и тот же.

— Ох!.. — выдохнула наконец женщина с дрожью в голосе. — Что ты со мной творишь, Пашка?! Где я была? Что со мной происходило? Ну, ты и мужик!

— Тут нет никаких моих заслуг, — деликатно отметил Павел, проведя рукой по ее высокой груди с набухшими сосками. — Тут в тебе дело. Это ты такая заводная. Тебе вот грудь потрогаешь, и…

— Перестань! Больше не могу. — Оксана засмеялась. — Я в душ. Тебе потом кофе сделать?

— Сделать, — томным голосом ответил Павел, выпустил женщину из своих объятий и блаженно растянулся на спине.

Оксана села на кровати, дотянулась до кресла, где лежал халат. Павел не мог отвести взгляда от ее спины, ягодиц, бедер. Только что это все трепетало, дрожало от возбуждения и билось в экстазе от его рук и губ. Он только что выделывал с этим телом все, что хотел. От этих мыслей на него снова начало накатывать возбуждение, но уже иного рода. Ему было просто приятно думать, вспоминать все, что было вот тут несколько минут назад.

Эти мысли пришлось отогнать, потому что стоило воспользоваться отсутствием Оксаны и заглянуть в ноутбук на столе. Оксанка, конечно, знает, что он женат и находится тут тайком. Но ей, как и любой женщине, приятно сознавать, что мужик пришел к ней от жены без обмана, без придуманных командировок, симпозиумов и совещаний. Ей, как и любой одинокой бабе, имеющей женатого любовника, все казалось, что наступит наконец тот миг, когда мужик скажет, что все, ушел я от нее. Мол, я сегодня к тебе насовсем.

Почти все они так и не слышат этих слов, но никак не могут поверить в то, что мужики бегают к ним вовсе не потому, что полюбили. Чаще всего дело просто в сексе. Жена не удовлетворяет мужа. Тогда он находит подходящую любовницу, но никогда не уйдет к ней навсегда. Потому что мужики женятся не на тех, которые хороши в постели, а на тех, кто способен создавать ему надежный тыл, построить семью. Мужики не бегут в загс ради минутной сладкой утехи, они всегда смотрят в будущее. Отсюда и поговорка, что парни гуляют с одними, а женятся на других.

Павел отбросил простыню и прислушался. Да, в ванной стали раздаваться звуки льющейся воды. Он нашарил трусы, быстро натянул их и вскочил с кровати. Ноутбук отреагировал на нажатие кнопки, загорелся синий огонек. Павел нашел носки, натянул брюки и рубашку. Так, загрузился. Теперь в Интернет, в почту. Что они там придумали?

Павел ждал информацию, которую ему должны были прислать из фирмы под названием «Владислав». Это была новинка на российском рынке, которая пришла к нам с Запада и уже прочно завоевала уважение потребителя. Причем не только мужчин. Это алиби-агентство занималось тем, что предоставляло доказательства верности мужчин. А часто и женщин. Иногда об услугах просили некие люди и компании, которым нужно было иметь подтверждение тех или иных фактов. Доказательства создавались очень убедительные. Павлу это уже было известно.

Вот и письмо. Ага, здорово! Агентство сообщало, что супруге господина Конакова прошлым вечером были отправлены два СМС-сообщения о том, что звонить ему не нужно, потому что у них позднее совещание. Потом Павел сам ей перезванивал, когда выходил вечером за сигаретами в магазин. А вот это интересно! Молодцы, агентство! От имени Павла его жене Людмиле были отправлены три фотографии, сделанные во время проведения экспертизы моста и еще две — на совещании по вопросу о его реконструкции. По легенде, придуманной сотрудниками алиби-агентства «Владислав», Павел уехал из Москвы в Саратов, где возникла необходимость в капитальном ремонте автомобильного моста через Волгу. Его жена получала неопровержимые доказательства того, что он и в самом деле находится в командировке в другом городе.

Фотографии были изготовлены мастерски. Павел увеличил снимки, но так и не нашел границы между фоновым изображением и его собственным, совмещенным.

«Молодцы, ребята! — с удовлетворением подумал Павел в который уже раз. — Из всего бизнес делают. Главное, узнать, что есть спрос, а уж предложений будет хоть отбавляй. Даже самочувствие иное, на душе не так муторно. Вроде бы ты и в самом деле не обманываешь жену. Надо будет позвонить, сказать, что в совещании перерыв».

Заместитель главы администрации подмосковного города Зеленодольска Александр Васильевич Катков всегда занимался землей. Будучи геодезистом по образованию, он начинал трудовую карьеру в системе землеустройства. К сорока годам он вырос до генерального директора компании, готовившей планы участков, производившей их съемку, оформлявшей документацию для кадастров.

Как-то так получилось, что Александр Васильевич оказался в Зеленодольске единственным человеком, который вообще знал все о землях района. Он помнил историю почти каждого мало-мальски важного участка, знал, насколько правдоподобны бумаги на право владения ими.

Да, именно через его руки в разные годы проходили документы на эти участки. В кругах, близких к районной администрации, кто-то решил, что Каткова лучше иметь при себе, чем на самостоятельных хлебах. Надо притянуть его к своей команде, сделать причастным к распоряжению землей. Тогда память и все знания этого человека окажутся полезными некой группе заинтересованных лиц, а не только одному Каткову. Ему предложили пост заместителя главы администрации, в служебные обязанности которого как раз и входили вопросы учета и использования земельных ресурсов.

Александр Васильевич быстро смекнул, что его берут к себе. Значит, в него кто-то поверил, его оценили, он нужен как специалист, руководитель. Доходы Каткова немедленно увеличились в несколько раз. Ведь он оставался основным учредителем своей компании, продолжал иметь доход от ее деятельности. Но теперь, по договоренности с новыми боссами, которые являлись хозяевами всего района, была учреждена еще одна промежуточная структура. Она занималась тем же, чем и компания самого Каткова. Правда, сама эта структура ничего не делала, лишь передавала заказы другим исполнителям. Основным из них и была фирма Каткова.

Он теперь не только выплачивал своим новым коллегам немалые суммы, полученные от их совместного бизнеса, но и значительно увеличил собственные доходы. Подтверждением этому стал новенький «Ниссан», на котором теперь ездил Катков, когда не пользовался служебным автомобилем. Теперь можно было подумать и о том, чтобы купить машину дочери. Именно такую, о которой она мечтала, а не дешевую жестянку на колесах.

«Теперь все будет по-другому, — думал Катков, выезжая на автомагистраль и вдавливая педаль акселератора в пол. — Теперь я хозяин земли в районе. Не один, конечно, но все-таки главный по ней, по матушке нашей. От нее все, из нее все мы вышли и в нее войдем».

Мысль о том, что всем придется рано или поздно входить в землю, сейчас воспринималась им как ирония, сарказм, заезженный образ.

Стрелка спидометра сразу послушно переместилась за отметку «110». Шины неслышно шуршали по отличному асфальту, звука мотора не было слышно. Полет, мощь двигателя, удовольствие от управления современным автомобилем со всеми наворотами в виде последних достижений заграничной автомобильной промышленности. Не нашей!

На трассе Катков чувствовал себя легко и свободно. Сказывался многолетний опыт вождения. Руки, ноги и глаза действовали автоматически, а мысли были заняты последними делами.

Сейчас Катков возвращался из Москвы к себе в Зеленодольск. Он участвовал в совещании, посвященном как раз земельной политике подмосковных муниципалитетов. После окончания совещания к Каткову подошел один из его бывших заказчиков. Разговор был откровенным, имел давние корни. Они лежали еще в позапрошлогоднем конфликте, когда Катков отказался идти навстречу клиенту.

Дело было щекотливое, но Катков тогда ответил так по иной причине. За отрицательное решение вопроса ему пообещали намного больше, чем этот клиент давал за положительное.

В этот раз ситуация была полярно противоположной, но Катков всегда считал, что его действия должны быть последовательными, и снова отказал. А когда ему намекнули, что это решение коснется и главы администрации, он неосторожно бросил, что решать будет все равно сам. Клиент как-то странно улыбнулся и отошел, не попрощавшись.

Сначала Катков раскаивался в том, что бросил такую опрометчивую фразу, попытался показать себя более важной фигурой, чем глава администрации. Потом он немного поразмыслил, вспомнил кое-какие разговоры и приказы. Только теперь Катков стал понимать, что в последние недели он вызывал некоторое недовольство руководителя. Отношение к нему внутри команды заметно изменилось в худшую сторону.

Он даже вспомнил предупреждение одного старого приятеля. Этот разговор был как раз после предложения пойти в заместители к главе администрации. Приятель тогда сказал, что эта идея имела под собой цель не усилить Каткова, не поднять его, а, наоборот, убрать со сцены важную фигуру.

«Очень глупо! — размышлял Александр Васильевич. — Если бы кто-то хотел меня устранить, то они могли бы пойти куда более простым путем. Например, различными правдами и неправдами лишить мою фирму лицензии. Правда, я, пользуясь своими архивами, знаниями, все равно мог бы многим навредить. Да, — дошло до Каткова. — Действительно мог бы! Еще как!»

Черный приземистый «Мерседес», который уже минут пять шел за «Ниссаном» Каткова, вдруг резко прибавил скорость и пошел на обгон. Спятил, что ли! Катков вцепился в руль своей машины и увидел, что «Мерседес» буквально касается своим зеркалом корпуса «Ниссана». Александр Васильевич хотел сбросить газ и чуть сместиться вправо, хотя там после последних дождей асфальт был сырой.

Когда «Мерседес» ушел чуть вперед, Катков облегченно вздохнул. Но тут случилось непонятное! «Мерседес» вдруг резко начал тормозить и смещаться вправо, преграждая путь «Ниссану», следующему за ним. Катков машинально нажал на тормоз, понимая, что столкновение неизбежно, и резко повернул руль вправо.

Машину занесло. Перед глазами Каткова мелькнули черный багажник «Мерседеса», полосатые столбики ограждения, еще зеленая трава обочины и голубое осеннее небо. А потом страшный удар сплющил корпус. Подушки безопасности сработали, но смятая крыша впечатала водителя в сиденье. Тут же запахло бензином.

«Только бы не пожар!» — теряя сознание, в ужасе успел подумать Катков.

— Так, Лев Иванович! — Орлов посмотрел на Гурова с укором. — Я забыл, и ты промолчал. Я вчера просил закончить с отчетом по статистике тяжких преступлений по Москве и области.

— Собственно, я его закончил. Готов представить.

— Хорошо, я посмотрю потом, а сейчас, пожалуйста, основные выводы. И кратко, Лев Иванович.

— Если кратко, то налицо сезонные изменения в типе уличных краж. Например, уменьшение воровства борсеток из автомобилей. Население постепенно одевается в куртки. Поэтому значительно возросло количество карманных краж. Это совершенно очевидные вещи.

— Я просил бы изложить покороче, только выводы, Лев Иванович, — проворчал Орлов.

— Я просто хотел подчеркнуть, что использовал академические подходы к статистике. А из выводов я, пожалуй, остановлю внимание на латентной преступности, то есть такой, сведения о которой не отражены в нашей официальной отчетности. Я не имел целью поучать кого бы то ни было, хотел лишь заострить внимание на недоработках. Ведь причины латентности имеют вполне четкие, явные составные части. Или, если хотите, механизмы образования. Во-первых, это незаявленные преступления. Факт нарушения закона имел место, наличествовали как потерпевшие, так и свидетели. Однако ни заявлений в полицию, ни сообщений о совершенном преступлении не поступило. Затем неучтенные преступления, сокрытые конкретными должностными лицами. Их не регистрировали и не раскрывали. И третье, самое важное. — Гуров посмотрел на Орлова, оценивая его реакцию на свои умозаключения.

Кажется, начальник относился к ним с одобрением. Значит, не зря в своем отчете Гуров основное внимание уделил именно этим вопросам. Ведь все могло ограничиться дежурными фразами, формальным подходом. Документ канул бы в безвестность пыльных полок архивов.

— Я бы хотел заострить внимание именно на третьей группе. Это неустановленные преступления. Поясню, что я имею в виду под данным термином. Это преступления, которые были зарегистрированы, даже расследованы. Но их суть, называемая составом преступления, так и не была установлена в силу ряда причин. К числу таковых я могу отнести халатность некоторых сотрудников, их нежелание прикладывать значительные силы к расследованию.

— Разрешите мне, товарищ генерал? — Коренной вдруг по-ученически поднял руку.

— Да? — Орлов вопросительно посмотрел на Гурова. — Вы что-то хотите добавить, товарищ курсант?

— Если позволите. — Коренной поднялся со стула, одернул китель и проговорил: — За вчерашний день параллельно с работой моего наставника полковника Гурова я ознакомился со статистикой за девять месяцев текущего года по Москве и области. В соответствии с современными теориями криминалистики мы в данном случае имеем лишь так называемые сезонные пики преступности. Это весна и осень, а точнее — март и октябрь. А провалы в графиках соотносятся с зимним периодом. В летние месяцы уровень преступности, естественно, ниже, чем весной и осенью.

Гуров смотрел в пол и улыбался. Генерал Орлов заметил это и недовольно нахмурился. Что еще за интеллектуальные споры или воспитательные меры, когда времени и так не хватает!.. Однако Орлов понимал, что быть руководителем не значит только кричать, ругать и наказывать. Это еще и постоянная работа с людьми, воспитание подчиненных, которого никто не отменял, подготовка подрастающей оперативной смены. Вот этих вот зеленых курсантов, которые считают себя очень умными, потому что сдали все зачеты и экзамены за четвертый курс. И если Гуров молчит, значит, что-то идет в соответствии с его планами.

«Ладно, — решил Орлов. — Ему нянчиться с этим парнем, пусть воспитывает».

Курсант покраснел от волнения. Он полагал, что его вот-вот прервут опытные дядьки в погонах с большими звездами, да еще носом потыкают, чтобы не умничал.

— Я полагаю, что уровень преступности в Москве и области определенным образом увязывается с активностью работы правоохранительной системы. Собственно, не только в Москве.

— И как же он увязывается? — стараясь делать серьезное лицо, спросил Орлов.

— На уровень преступности, по-моему, влияют такие вещи, как, например, отпускной период в подразделениях полиции.

— Трындец! — заявил кто-то из офицеров. — Крячко был последним, кто ушел в отпуск.

Но Коренной не услышал этой реплики или сделал соответствующий вид.

Парень продолжал сосредоточенно говорить, глядя в стол перед собой, как будто там лежал учебник, выдержки из которого он и озвучивал:

— Теоретики криминалистки вполне определенно полагают, что учтенная преступность — это не ее реальный уровень, а лишь показатель активности правоохранительных органов. Я полагаю, что в аналитической деятельности полковнику Гурову не следовало исключать этих факторов. Совершенно очевидно, что на преступность оказывает влияние и сезонная динамика. Это и криминальные мотивации, и работоспособность полиции, полугодовая и годовая отчетность, в которой принято показывать положительные результаты борьбы с преступностью. Очевидна вполне объяснимая расслабленность правоохранительных органов в начале и в конце года.

— М. М. Бабаев, — тихо, но внятно произнес Гуров, все так же ни на кого не глядя. — Л. А. Быков, В. К. Звирбуль, Э. В. Кузнецова. Монография «Изучение преступности в городах и сельской местности», Москва, 1971 год.

Совещание грохнуло оглушительным хохотом. Орлов видел, как курсант поджал губы, и решил все-таки прийти ему на помощь, хотя урок мальчонке был преподан замечательный. Не помышляй, что ты самый умный!

— Тихо всем! — приказал Орлов. — Закончили веселиться. Курсант проявил начитанность, а это похвально. Остальное ему объяснит полковник Гуров, его наставник на время стажировки. Кстати, Лев Иванович, займитесь завтра Зеленодольском. Руководство полагает, что дело о гибели заместителя главы администрации надлежит взять на контроль. Поезжайте туда с курсантом, заодно познакомите его с работой по координации оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий.

— Это который на машине разбился сегодня утром? — спросил Гуров.

— Уже читал в сводке? И еще, Лев Иванович, чтобы вы там не шалберничали, проведи проверку работы учетно-аналитической группы. Она у нас стояла в плане на сентябрь, но мы не уложились.