Настоящее волшебство

Николай Лаевский, 2022

В мире, если постараться, можно увидеть множество чудес. Найти место, где обитает таинственный народец. Побывать в доме, в котором живет волшебник. Можно познакомиться с живым Ветром, наткнуться на возможного водяного и воспользоваться заколдованной посудой. Эта сказочная повесть о дружбе и самоотверженности, доброте и отзывчивости. Сказка, которая обязательно понравится и детям, и взрослым. В ней говорится о Бырке – мальчике, оставленном родителями на попечение волшебнику. Ему предстоит встретиться и завести много новых друзей, стать взрослее и справиться с таким противником, который посилен только ему и настоящему волшебству.

Глава вторая, в которой появляются первые тайны

На свете живут самые разные, непохожие друг на друга люди. Добрые и злые, богатые и бедные, храбрые и трусливые. Дядюшка Ветрогон был храбрым. Порой, даже слишком. А еще он был моряком — настоящим капитаном, с настоящим кораблем и настоящей командой бравых матросов. Когда на море случалась буря, а волны заливали палубу, Ветрогон бесстрашно управлялся со штурвалом, удерживая судно на плаву. Если в плавании заканчивались припасы, капитан следил, чтобы пища распределялась поровну, при необходимости отдавая свою порцию.

Команда души не чаяла в Ветрогоне. С ним матросы были готовы к любым приключениям. На днях, например, они вернулись с острова, не отмеченного ни на одной карте и считающегося центром мира. Трюм ломился от найденных сокровищ. При дележе добычи Ветрогон оказался особенно щедрым — не взял ничего, кроме осколка камня, который быстро завернул в кожу и спрятал в своей каюте. Все любопытствовали — чем так приглянулся тот камешек, не похожий ни на алмаз, ни на рубин, ни на один из других известных драгоценных камней. Команда доверяла капитану, зная, что тот не поступил бы несправедливо. Не потому, что он был для них дядюшкой. Собственно, на корабле вообще не было капитанских родственников. Да и сами матросы дядюшкой Ветрогона никогда не звали. Звал его так лишь племянник, к которому и плыл сейчас храбрый моряк. Когда морские воды сменились спокойной гладью, дядюшка Ветрогон спустил вниз шлюпку и поплыл к одному из причалов. Из-за расстояния грести приходилось много. Он бы не мучился так, но частое мелководье с трудом подпускало судно ближе. Высадившись на берег, дядюшка тяжело вздохнул. Каждый раз, когда его нога ступала на землю, где-то в груди начинала болеть старая рана. Сушу Ветрогон не жаловал, хотя выходить на нее, по меркам моряка, приходилось нечасто. Идти предстояло долго, потому что путь вел не к племяннику, а в самую глубь леса. Не то чтобы дядя не скучал по мальчику — совсем наоборот. Просто моряку предстояла важная миссия, может, самая главная в жизни. Он должен был спрятать Камень.

…Среди татишек, уникальных созданий, особенно славилась та, что татишкой в полной мере не являлась. Если лесные певцы жили на деревьях, то она наоборот — облюбовала опушку, где из камней и веток сложила уютный домик. Ко всему прочему, размером она была далеко не с ладошку — в стройной красавице с длинными зелеными волосами было целых полметра. Поговаривали, что все от того, что среди ее предков числились беглые домовые и даже одна итальянская гиана — женский дух, родством с которой татишка особенно гордилась, хотя петь, как ее дальняя родственница, не умела.

Имя у татишки было диковинное и так же отличало ее от всех остальных. Звали ее Дану. Это вам не по старинке: Березка из Подлеска у оврага или Старая Корявая Осина у болота. И ростом татишка вышла слишком высокая, и характером слишком свободолюбивая. А еще она была не только красивая, но и невероятно добрая и мудрая. Если кому необходим совет, а помочь никто не в силах, шли к ней. Иногда даже чаще, чем к Яху. Тот, хоть и волшебник, но человек, а кто знает, что у людей в голове происходит? Когда Дядюшка Ветрогон подошел к опушке, на ней царила полная тишина. «Что-то здесь не так, — подумал моряк. — В лесу птицы трелями заливаются, деревья листьями шелестят, а здесь трава от ветра не шелохнется». Ветрогону показалось, будто тишина манит и зовет его. И тут он увидел в траве одиноко сидящую маленькую фигурку. Она медленно двигала руками, словно собирала что-то в воздухе, а затем пряла. Тихо подойдя поближе и встав за стволом могучего дуба, Ветрогон стал наблюдать за татишкой. Делая пассы тонкими пальчиками, Дану превращала сгустки воздуха в невесомые нити, нанизывала на них кусочки коры и мха, вплетала травинки и корешки, окутывая звуками леса и раскрашивая солнечными бликами. Незаметно для глаз нить росла, крепла, падая одним концом в раскрытую шкатулку, складываясь в ней кругами. Вскоре татишка перестала перебирать пальцами и закрыла шкатулку, спрятав в ней необычное рукоделье.

— Здравствуй, Ветрогон, — сказала Дану не оборачиваясь. Похожая по форме на лист березы ладошка гладила вырезанную на крышке резьбу. — Приплыл, наконец, к племяннику? Уже месяца четыре не появлялся. Рада, что не забываешь его.

Капитан ничего не сказал, вынул из нагрудного кармана связанный шнуром кулек и подбросил его в воздух. Тот завис на мгновение и мягко опустился в подставленную Дану руку.

— Горячий, — нежно произнесла она. — Трудно было достать?

— Не труднее, чем обычно, — усмехнулся дядюшка Ветрогон, тут же вернув серьезное выражение лица. — Мне нужна твоя помощь. Мальчик растет один, его родители не могут вернуться. Если этим краям будет грозить опасность, я хочу знать, что что-то может оградить Бырку от беды. Камень нужно спрятать там, где его никто не станет искать.

Дану посмотрела в глаза Ветрогону, неожиданно улыбнулась, показав ряд белоснежных, идеально ровных зубов, и несколько раз залихватски свистнула. Если бы не искренняя радость и эта лучезарная улыбка, девушку можно было справедливо назвать разбойницей. В вышине раздалось резкое хлопанье крыльев, и на крышу домика сел седой филин. Распушив перья, он сидел, нахохлившись, то одним, то другим глазом косясь на мужчину.

— Чего, хозяйка, надобно? — ухнула птица, когтем выбив из «стены» искру. Дану встала, подошла к филину и почесала его макушку. Перья филина встопорщились еще сильнее — на сей раз от удовольствия.

— Ты чего, хмурый, дом на прочность проверяешь? Я кого попало на опушку не пускаю, зря беспокоишься. Возьми этот сверток и отнеси его нашей змеиной подруге. Пусть под Тем Самым Деревом зароет.

Птица не сдвинулась с места, только покосилась куда-то за спину Ветрогона и задумчиво, почти неестественно наклонила голову.

— Что это ты еще сюда принес, моряк? — вскинула брови Дану. — Неужто опять спрятать нужно? Превращаете несчастный лес в огромный тайник — бед потом не оберешься.

Дядюшка Ветрогон нерешительно переступил с ноги на ногу.

— Видишь ли, я не знал, чем отблагодарить, а потому принес с собой небольшой сундучок…

Лесная красавица, подперев ручкой бок, вновь обратилась к филину.

— Филь, дружок. Скажи Змейке, чтобы она и этот подарок там же закопала. Будем надеяться, что ближайшие пару веков ни одно сокровище сюда не попадет. Мало ли что с собой притянет золото?

На этих словах девушка выразительно посмотрела на капитана, который в ответ кивнул в знак признательности.

— Ты племяннику-то что-нибудь привез? Камень не в счет, потому что он не твой и не его — он вообще ничей.

Ветрогон спорить не стал.

— Да, привез ему скрипку. Слух у Бырки уникальный. Жаль, что в глуши живет.

— Кому глушь, а кому — заповедное место. Удачи тебе. Через полдня отплывай — вода поднимется, легче будет. А пока к племяннику спеши.

Дядюшка Ветрогон поблагодарил еще раз и зашагал назад. Слишком много мыслей крутилось в его голове. О камне Алатыре и его волшебных силах, о Зиме и ее ледяном плене, не щадящим никого, о…

На краю опушки Ветрогон остановился.

— Дану! Если не секрет, что ты из воздуха собирала?

— Весну, — ответила девушка и улыбнулась.