По волнам моей памяти

Николай Кулешов, 2021

Идея написания книги пришла ко мне ещё в мае 1980 года. Но тогда мне казалось, что книга должна быть художественным романом. Я думал: все события, происходящие со мной, моими друзьями и родственниками, я буду отражать в этом романе, изменяя только имена. Я тогда начал её писать и дал название «Шаг в сторону». Начало её сохранилось у меня в общей тетради за 40 прошедших лет, и только сейчас, в 2021 году, я решил написать автобиографический роман или повествование о своих прожитых 64 годах жизни, с того времени, как себя помню. Пишу только то, что происходило со мной на самом деле – никаких добавлений или искажений, только факты.

Семидесятые (70–80-е гг.)

Наша жизнь продолжалась, мы росли вместе с нашей страной и развивались по нарастающей.

Когда тебе уже 13–14 лет, ты думаешь, что всё уже узнал в жизни, что многое умеешь, что можно поступать уже, как тебе хочется. Ты уже мечтаешь о том, чем ты будешь заниматься через 2–3 года, когда тебе будет 16 лет и тебе выдадут паспорт. Тогда это казалось чем — то обыденным и доступным в ближайшее время.

Но главная наша обязанность — учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин, потому что от учёбы зависело практически всё. За хорошие оценки тебя хвалили учителя, одноклассники относились к тебе уважительно — всегда можно было у тебя списать невыполненную домашнюю работу, и родители дома тобой гордились. Друзья были уверены в тебе, что ты можешь им всегда помочь. В общем, хорошая учёба — это дополнительные привилегии в жизни. Это, в принципе, все понимали, только вот легко она давалась не всем, только единицам. Причин здесь было несколько. Это и лень — матушка, как у меня, это и недостаточное развитие ума у некоторых, это и условия для занятий дома.

Учителя между собой всегда обсуждали умственные способности учеников — кто может хорошо учиться, а кому это не дано природой. Но, в принципе, в классе все были равны, т. к. всем одинаково давали знания наши преподаватели. Вспоминаю своих учителей сейчас только с добротой и похвалой — какой огромный, непосильный груз они тащили на себе, чтобы дать нам знания. Это наш классный руководитель Шишова Наталья Ивановна — педагог от бога. Она вела у нас русский язык и литературу. Сколько она всего знала — это только знала она сама. Кроме своих предметов она учила нас жизни, жизни общения между собой, общения с природой, общения между полами. Если по — честному, она дала мне очень много, не только по предмету, но и просто повлияла на моё всестороннее развитие как человека, который в дальнейшей жизни часто вспоминал её уроки.

После окончания школы мы часто собирались у неё дома, делились веем секретным, спрашивали её совета.

Дома она жила вместе с сыном и своей матерью — очень приятной пожилой женщиной, очень приветливой. Про мужа мы никогда не спрашивали — считали, что это некорректно.

Математику у нас вела Забирова Асия Баязитовна — ас своего дела. Нам казалось, что в ней собраны все математические теоремы, формулы, задачи и примеры. Она знала все решения. А с виду была похожа на бабушку — одуванчик. Но была очень жёстким педагогом. Она была классным руководителем нашего параллельного класса «Б».

Я математику знал от природы, но теоремы учить не хотел, я запоминал только конечные формулы. Задачи я решал очень быстро, даже в уме. Она меня уважала за это, но заставляла учить доказательства теорем и теории. Даже мне пришлось сдавать экзамены по математике после девятого класса, одному из всех учеников. Так хотела математичка привить мне тягу к знаниям по такому нужному предмету. До сих пор ясно помню кучу формул по алгебре и геометрии.

Ещё я очень хорошо помню преподавателя английского языка — Аллу Георгиевну (фамилию забыл). Вот кто у меня выпил много крови, как раньше мне казалось. Я ненавидел этот предмет, потому что мне казалось, что этот язык мне никогда не пригодится. Как же я ошибался. И когда в дальнейшей жизни я сталкивался с иностранцами, я жалел, что не знаю английского языка. Правильно говорила моя мама: «Учи английский язык». Я её не слушал, а зря.

В общем, английский язык я учил кое — как, лишь бы поставили оценку «3».

Вспоминаю нашего физика. Его звали Борис Владимирович (фамилию тоже забыл, к сожалению). Это был очень пожилой, худой мужчина, бывший фронтовик. Свой предмет он знал досконально и хотел, чтобы мы его знали так же. На его уроках я сидел на самом верху. Кабинет был ступенчатым. Я сидел и смотрел в окно, там отражались трамваи, которые ходили рядом со зданием школы. Физик часто нам делал замечания и говорил, что мы просмотрим всё в окно. Он никогда не повышал голос на нас, балбесов.

Также хочу выразить благодарность учителю географии — Эльзе Дмитриевне. Благодаря ей у меня никогда не возникало проблем по знанию и расположению мировых стран и их столиц.

Теперь расскажу, что творилось на улице после учёбы в школе. Как — то так сложилось, что в городе и наших городских районах стали возникать молодёжные группировки, которые хотели властвовать в своих районах. И всех пацанов стали привлекать к этому. Мы целый вечер носились всей толпой от одного места к другому, занимали какую — то территорию и т. д. Сначала это казалось игрой, а затем в ход пошли палки, камни, прутья и всё, что попадало под руку. Это продолжалось около года. Потом этим всерьёз занялась милиция и дружинники. Стали выявлять зачинщиков, привлекать родителей и школу. В общем, потихоньку всё успокоилось и прекратилось, хотя мелкие группировки остались.

Расскажу о спортивной составляющей нашего обучения в школе. У нас было несколько спортивных секций — это баскетбол, волейбол постоянно.

Лёгкая атлетика — летом. Лыжи — зимой. Я сам ходил в секции на волейбол и баскетбол, но добился немного. Меня больше тянуло к футболу. Но этой секции у нас в школе не было. Но при заводе УАПО (агрегатный) была секция футбола, и я решил пойти туда. Но об этом расскажу попозже.

А пока вспоминаю наши соревнования между школами — игры в волейбол и баскетбол. Это было что — то. Вспоминаю азарт соревнований. Олимпиады отдыхают. А после были драки — никто не хотел проигрывать. Дрались все: и пацаны, и девчонки, но очень редко.

Теперь о музыкальной школе, в которой я учился три года по классу баяна.

Я её должен был закончить в 1974 году вместе со своей основной школой. Начну издалека. Мой родной дядя Дьяконов Геннадий — родной брат моей мамы был очень хорошим баянистом. Талант есть талант. И моим родителям тоже захотелось, чтобы я стал баянистом, хочу я того или нет. В общем, купили мне баян и отправили на обучение в музыкальную школу № 8, которая находилась на улице Аксакова на остановке Красина. Три года я учился там по классу баяна. Кроме этого, я посещал уроки сольфеджио (учили музыкальным нотам, октавам и другим разным музыкальным премудростям) и музыкальную литературу (изучали международных, советских и русских композиторов и их произведения).

В общем, я должен был стать классным баянистом, но, увы, как говорится, ни слуха, ни голоса. Но для общего развития — это было неплохо. Было чем заняться в свободное время, вместо того чтобы гонять собак на улице, как говорили мои родители.

Но пришлось бросить эту музыкальную школу. И главная причина — моя успеваемость в моей основной школе. Я часто стал не успевать выучить основные предметы, и моя успеваемость пошла вниз. Я был счастлив, что моё музыкальное образование закончилось.

В музыкальной школе мы слушали много произведений композиторов мирового уровня. Тогда мы уже умели различать произведения Чайковского, Глинки, Мусоргского, Баха, Шуберта, Бетховена и других. Тогда казалось, что эта музыка не очень интересна нам. Только с возрастом понимаешь, что та музыка создана на долгое — долгое время, на века. А мы хотели слушать что — то современное.

Я покупал журнал «Кругозор», в котором были вставки гибких пластинок с современной музыкой. Современные вокально — инструментальные ансамбли: «Голубые гитары», «Лейся песня», «Битлз». Мы эту музыку гоняли сутками, знали много песен на иностранных языках. Это считалось очень модным.

В общем, занятия в музыкальной школе не прошли даром. Каждый смог взять что — то для своего развития.

Мы заканчивали восьмой класс. Пришла пора сдавать экзамены. Их было всего два: родной язык и литература (диктант) и второй предмет — математика. Я сдал их успешно: на четвёрки.

Пришло время определиться о дальнейшей учёбе. И… мои родители выбрали — школу, т. е. идти в девятый класс, а потом будет видно. Конечно, я хотел уйти и куда — нибудь поступать в техникум, но этому тогда было не суждено случиться. Из школы уходили после восьмого класса много ребят и девчонок. Одни поступали учиться в училища, техникумы, другие шли на работу, третьи — должны были рожать детей (были и такие из нашего класса).

В девятый наш класс «В» пришли учиться 27 человек. Это 18 девчонок и 9 пацанов.

Сейчас я хочу рассказать ещё об одном интересном событии, произошедшем со мной летом 1972 года после восьмого класса.

Как я вам уже сообщал, я увлекался футболом, — ходил в секцию при агрегатном заводе, команда называлась «Авангард». Мы участвовали в первенстве города по футболу среди юношей. Моя позиция была — полузащитник. Я не пропускал ни одной тренировки, приходил и в дождь, и в холод, так меня увлекала эта игра в мяч. Дух соревнований тянул меня на футбольное поле. Кроме этого, я был заядлым болельщиком, знал все команды СССР, выступающие в высшей лиге нашего футбола. Знал статистику выступлений. Смотрел все игры чемпионатов мира, начиная с 1970 года в Мексике.

В общем, я в составе команды «Авангард» отправился на первенство Башкирии в город Стерлитамак, где собралось 8 команд. Из Уфы было три команды — это «Авангард», УДФК (Уфимский дерево — фанерный комбинат) и «Новатор».

Мы все жили в гостинице «Ашкадар». Сейчас она существует, и я в прошлом году жил там, находясь в командировке. А тогда это было счастье. Помню нам выдавали суточные: наличные деньги по 2 руб. 50 коп. на питание. Тренировал команду — Рим — мужчина лет 40–45 из бывших футболистов (фамилию, к сожалению, не помню).

В общем, сыграли мы неплохо, но в призеры не попали, заняли только четвёртое место. Команды из других городов были тогда очень сильными в плане физической и тактической подготовки.

Опять начались будни: школа, дом, улица, секции и т. д. Главной задачей опять было обучение, получение хорошего аттестата и т. д. Знания давались тяжело, особенно, когда весна, солнышко и т. д.

Повзрослев чуть — чуть (лет в 15–16), уже начинали заглядываться на девчонок, писали записки на уроках, приглашали в кино. Тем более, когда стали изучать произведения о жизни, любви и т. д. Сейчас, по происшествии стольких лет, понимаешь, что это были самые лучшие, самые чистые помыслы в жизни. Но такого уже никогда не будет. Вспоминаешь — и сердце щемит. Самое лучшее осталось там — в детстве, юности, молодости. Пробовал тогда писать стихи, но потом бросил — не Пушкин. Хотя мысли были хорошие.

Вспоминаю, как мы с друзьями из класса устроились на работу на Уфимский хлебозавод № 1, на целый месяц. Теперь всё по порядку.

Мы закончили девятый класс, и нам уже исполнилось по 16 лет, и мы получили свои первые паспорта СССР. Для нас это было круто, хотя такого выражения тогда никто не употреблял. Мама наших близнецов из класса Марса и Марата работала на хлебозаводе бригадиром грузчиков готовой продукции. Завод находился на ул. Гафури. Летом работников отпускали в отпуска, и нужно было эти места кем — то заполнить. И на эти места решили принять нас, пацанов шестнадцатилетних, на один месяц. Сразу скажу, мы неплохо были развиты физически, сказывались занятия спортом и помощь по дому.

В общем, нас четверых приняли на работу грузчиками на хлебозавод. Работа состояла в том, чтобы погрузить готовый выпеченный хлеб в вагонетку и отвезти её на место отстоя — охлаждения.

Расскажу, как это происходило. Мы постоянно работали в ночную смену, т. к. машины с хлебом развозили по магазинам ночью.

В горячем цеху было четыре печи для изготовления хлеба в формах. Затем формы освобождались, и хлеб по конвейеру доставлялся на круглый стол, который постоянно вращался. Мы брали готовые буханки хлеба и складывали их на деревянные стеллажи, расположенные в вагонетке. И так конвейер работал без остановок. Обедать ходили по очереди, чтобы производство не останавливалось. Смена была с 12 ночи до 8 утра. Днём мы отсыпались. И поздно вечером опять шли на работу, которая нам очень нравилась, хотя было очень тяжело. В конце смены нам за работу давали по буханке серого хлеба, который я приносил домой. Дома были довольны, что мы, балбесы, уже работали и помогали родителям.

Ещё что помню из нашей трудовой деятельности на хлебозаводе. В это время мой товарищ, который учился в пищевом техникуме, находился на практике на кондитерской фабрике, которая находилась по соседству (через высокий забор от хлебозавода). Утром, после смены, мы передавали ему в маленькую лазейку буханку свежего хлеба, а он нам целую рукавицу шоколада вместе с орехами. Был честный обмен. Но об этом никто не знал, только мы.

Так прошёл месяц нашей трудовой деятельности. Мы получили зарплату, не помню сколько, но нас не обидели, всё — таки мы были свои, да и работали мы хорошо — без нареканий. Так что место работы мы себе нашли на перспективу.

На заводе мы изучили всё производство и территорию, и имели представление, как лучший продукт народов доходит до покупателя.

Работалось нам легко — было много молодых девчонок, которые всегда могли с нами поболтать о жизни. Через год я вернулся сюда после десятого класса на один месяц. Но специальность сменил — я стал ремонтировать деревянную тару (поддоны для складирования готовой продукции).

Я умел держать инструменты в руках: молоток, ножовку, гвоздодёр, поэтому я быстро научился всему.

Сейчас вспоминаю ещё один неприятный случай, произошедший со мной летом 1973 года.

В семье у нас был хороший велосипед, который принадлежал моему старшему брату Васе, и стоил он 52 рубля (это были большие деньги). Он его, конечно, берёг. И вот весной брата забрали в ряды Советской Армии. И, велосипед достался мне. Я целыми днями на нём колесил по городу, катался на речку и за покупками в магазины. В общем, я с ним чуть ли не спал. Берёг его лучше брата. Но однажды случилась беда. Я поехал в магазин за хлебом, а когда вышел — велосипеда не было. Я метался по улицам и дорогам, был в милиции, расспрашивал всех подряд, но результатов не было. Велосипед как в воду канул. Меня всего трясло. Я боялся идти домой. Как я скажу об этом родителям? Я не знал, что делать. Вечером пришли родители с работы. Они, конечно, меня ругали. Но я уже всё это пережил. Я им дал слово, что я отработаю стоимость велосипеда, как это наивно ни звучало.

Мы жили в своём доме, отапливались дровами, а их нужно было готовить на зиму. Пилить, колоть, сушить, складывать в поленницу в сарай. Я родителям сказал, что колоть буду дрова я всегда сам. Это будет мой вклад. В дальнейшем я так и делал.

А с велосипедом я решил поступить так: стал собирать велосипеды из старых частей, которые я находил на свалках и школьных сборах металлолома. Что — то я выменивал у своих друзей — товарищей. Для этого нужны были голова и руки. Мой рекорд по полному сбору велосипеда — взрослого, это шесть часов поисков и работы.

В дальнейшем я собрал 5–6 велосипедов, вполне годных для поездок. Но это было потом. Вот так отразилась пропажа моего велосипеда. Рубец на сердце остался на всю жизнь.

Но жизнь продолжалась своим чередом. Это сейчас, по прошествии 50 лет, думаешь: «Почему это случилось со мной, а не с кем — то другим? Чем я провинился?» Но, с другой стороны, я стал больше думать, предугадывать развитие событий, быть предупредительным в развитии ситуации, считать на шаг вперёд, а то и на два. Иногда перестраховка даёт хороший результат.

Шли дни, недели, месяцы, и нужно было заканчивать школу. За это время произошло несколько важных событий. Одно из них было вступление в ряды союза молодёжи — или комсомол. Туда меня не взяли. Сразу скажу, что из нашего класса, из девяти мальчишек, приняли всего двоих. Остальные были недостойны этого. Но мы сильно, из — за этого не расстраивались, потому что знали заранее — нас не примут. Но и меньше забот — комсомольских собраний, поручений и т. д. Все готовились к окончанию школы — экзаменам и выпускному балу. Но это было впереди, а сейчас хочу вспомнить наш новогодний праздник, который мы встречали первый раз сами, без родителей — всем классом.

Начали мы с собрания, которое провели сами, без учителей и родителей. Составили план мероприятия, назначили ответственных лиц. В общем:

1. Найти квартиру, где соберёмся.

2. Закупить нужные продукты.

3. Закупить спиртное.

4. Подготовить костюмы для праздника.

Квартиру или жилой дом выбрали сразу. Только к отличнику Каширину Славе родители нас всех смогут отпустить, а его мама была в родительском комитете. В общем, с одной задачей мы справились — место для встречи Нового года нашли. Собрали деньги и передали их тем, кто должен был закупить продукты и спиртное (это хранилось в тайне).

Славина мама вместе с нашими девочками готовила к столу разные салаты, нарезки и т. д. Сразу скажу, что в те годы не было в продаже ничего такого изысканного, как сейчас. Но люди уже к этому привыкли.

В общем, все мы собрались у него дома где — то часов в 6–7 вечера. Все были очень красивыми и счастливыми — всё — таки первый раз сами, без взрослых. Девчонки все накрасились — всем хотелось праздника. Славины родители нас всех встретили, рассадили и ушли встречать Новый год к соседям. И мы остались одни, нас было человек 25. Сразу скажу, что у нас в классе не было таких ярых хулиганов, все были в меру воспитанными. Все парни были более — менее культурными и сдержанными в плане порядочности. В общем, мы встретили Новый год в хорошем настроении (вино нам в этом помогло). Я помню вечер и ночь очень хорошо — никто не ложился спать. Все танцевали и веселились, выходили на улицу запускать петарды. Я всю ночь играл в шашки. Я был чемпионом в этом виде спорта. Утром, помню, зашла к нам моя мама — она пошла на работу (на дежурство). Посмотрела, что всё в порядке и ушла. Все стали расходиться по домам — спать. Было ещё потом много воспоминаний о встрече Нового года, о подарках. А впереди приближались экзамены и выпускной бал.

Перед этим, помню, нас пригласили со школы в подшефный агрегатный завод (УАПО) на экскурсию — готовили кадры для производства.

Зашли в инструментальный цех. Это было большое, высокое помещение с железными полами, большими окнами, кругом стояли станки — токарные, фрезерные и т. д. Полы были все в масле, кругом, в кучках около станков, лежала металлическая стружка. Шуму было очень много. Нам что — то рассказывали про это производство. Но я уже тогда понял, что это не для меня. Работать здесь я сразу отказался, но никому об этом не рассказывал, а для себя я сделал вывод: только учиться.

Так подошло время для сдачи экзаменов. Готовились все — кто как мог. Кто рьяно учил, кто писал шпаргалки, а кто просто на всё забил. Все знали, что в десятом классе на второй год уже никого не оставят.

Экзамены прошли как — то обыденно, без торжеств, ввиду того что учителя знали, кто на что способен. А лишние нервы тратить никому не нужно. И пришло время выпускного бала. Готовились все серьёзно. Подключился родительский комитет, комитет комсомола, а также наши шефы — завод. На торжественном вечере всем вручили аттестаты об окончании школы, а также путёвки — направления на производство. Это получил и я. После официальной части и танцев мы все отправились гулять по городу. Уже было светло. Перед этим немножко приняли красного вина — портвейна. Его мы спрятали возле здания школы. Так закончились наши школьные годы — самые светлые в нашей памяти. После выпускного бала я написал несколько своих еще юношеских стихов. К сожалению, они не сохранились. Только одно.

«Школьный бал. И белый вальс звучит…»

Школьный бал. И белый вальс звучит,

А музыка все ближе, ближе, ближе.

Сердце так безропотно стучит

И уходит все куда — то ниже.

Девочка там нежная моя

В платье белом, туфли — каблучки.

И стою завороженный я,

А музыка звучит, звучит, звучит.

Девочка любимая моя,

Как же мне с тобою рядом быть?

Ну взгляни хоть раз ты на меня,

Так хочу тебя я полюбить.

* * *

Начиналась наша дальнейшая сознательная действительность и всё, что нам рассказывали о жизни, нужно было почувствовать вживую. Раздумывать было некогда, надо было действовать. И я выбрал автотранспортный техникум для поступления, т. к. отец у меня был водителем, и транспорт мне был ближе, чем другие специальности. Перед поступлением в УАТТ произошло ещё одно событие в нашей семье. Мы переехали из нашего старого деревянного частного дома в новую трёхкомнатную кооперативную квартиру по адресу ул. Российская, д.108/2, кв.72, в дальнейшем эту улицу переименовали в Комсомольскую, и мой адрес стал таким: ул. Комсомольская, д.167/3, кв.72.

При поступлении в техникум я сдал экзамены по русскому языку и литературе на четвёрку, написал сочинение — диктант и на четвёрку математику, и поступил на эксплуатационное отделение автотранспортного техникума, на дневное отделение. Эта группа уже была организована на базе 8 классов и существовала один год. Нас, новеньких студентов, было четыре человека — и мы присоединились к остальным.

Учёба протекала без напряжения, после двух недель нас отправили в стройотряд зарабатывать средства техникуму.

Там мы все перезнакомились, сдружились и поняли, что без поддержки друзей — сокурсников учиться будет тяжело. Помощи лишней не бывает. Так прошёл месяц трудовых будней. Там я успел простудиться, поправиться, продолжая трудиться на благо нашего общества. После этого мы вернулись в город на обучение. Вспоминаю учебу. Все студенты хотели получать стипендию, которая тогда была тридцать рублей. Это для нас, молодых, было хорошим подспорьем в жизни. Система оценок для начисления стипендии была такой: первого числа месяца староста подавал список для получения стипендии. При этом на конец предыдущего месяца у тебя не должно быть двоек ни по одному предмету, т. е последняя оценка должна быть не ниже тройки. Теперь идем дальше. Стипендию выдавали 20 числа каждого месяца. Вторым условием было то, что к этой дате у тебя не должно быть открытых двоек. Тогда ты стипендию получаешь. И так из месяца в месяц, из года в год. При этом сессия должна быть вовремя закрыта, без задолженностей. Так что, кто думал головой — все были со стипендией.

В техникуме у нас в группе было 23 пацана и 4 девчонки. В общем нам было учиться — скучно. И вот однажды, на ноябрьские праздники, наше учебное руководство решило устроить нам, студентам, дискотеку и привлечь побольше девчонок из ПТУ, которое базировалось на ткацкой фабрике, в простонародье она называлась «Дунькина фабрика». Пришло к нам в гости, на дискотеку, пол — училища — одни девчонки. Все перезнакомились, кто — то потом начал встречаться серьезно. В дальнейшем мы тоже потом иногда ходили к ним на вечера. Это общение нам помогало в жизни. Мальчишки старались выглядеть серьезными, взрослыми, солидными.

Что ещё можно отметить и вспомнить из прошедших событий семидесятых.

В январе 1975 года в техникуме нас всех приняли в профсоюз, и мы начали платить профсоюзные взносы с полученной стипендии (у меня сохранился тот профсоюзный билет, который был моим действующим документом на протяжении нескольких десятилетий), 1 % платили профсоюзные взносы от зарплаты, стипендии и т. д.

А в октябре 1975 года меня приняли в комсомол, в котором я состоял до марта 1982 года (комсомольский билет мой тоже сохранился). По нему я сейчас могу посмотреть, какая у меня была зарплата — взносы тоже платили от твоих доходов.

Это были яркие события того года.

Вспоминаю ещё одно важное событие, произошедшее в моей жизни. Заканчивался один из последних годов обучения в автотранспортном техникуме. И с апреля мы уходили на производственную практику по распределению руководства. Практика планировалась на четыре месяца до конца июля. Мы вчетвером попали в УПОПАТ-1, это автобусное предприятие, находящееся напротив Южного автовокзала, хотя в то время он был единственным в Уфе. Теперь всё по порядку. Нас всех определили в бригаду по ремонту автотранспорта. Бригада работала по ночам с 20.00 до 8.00 утра. По графику — ночь через ночь. Мы стали сразу специализироваться по ремонту и замене рессор и воздушных подушек на междугородних автобусах марки Икарус. Производили замену вышедших из строя. Работа была очень трудоёмкой, но мы хорошо справлялись. Дисциплину не нарушали. Все задания бригадира выполнялись в срок и в полном объёме. В общем, руководство было очень довольно нашим вкладом в программу подготовки автотранспорта для выхода на линию. Так шел месяц за месяцем, как по накатанной линии.

Перед началом нашей практики мы прошли полную медкомиссию по допуску к работе. Впервые в нашей жизни нам выписали трудовую книжку, которая использовалась всю мою жизнь. А тогда это всё только начиналось. Мы впервые узнали, что такое производственная ответственность.

Деньги в то время платили нам исправно и для нас, пацанов, это всё было в радость.

Практика подошла к концу. Мы написали отчёт, оформили документы и отправились отдыхать на каникулы.

Мы с моим другом Гилязетдиновым Маратом, однокурсником, решили поехать отдыхать по туристической путёвке в Киев. Средства для поездки мы заработали на практике. Сходили в «Петушок» — это так называлось турбюро, которое находилось на Автовокзале.

Приобрели путёвки на две недели и отправились самолётом на отдых в составе туристической группы. С нами был гид. По прилёту нас заселили в гостиницу (название сейчас не помню). Нам всем сразу огласили программу отдыха на весь период и каждому вручили памятку экскурсий.

Но мы были парнями молодыми и не очень любили общаться толпой, ездить на экскурсии и т. д. Первую неделю мы отдыхали сами по себе. Бродили по проспекту — Крещатику, по скверам, паркам и магазинам. Там я первый раз приобрёл себе настоящие кроссовки тёмно — синего цвета. Тогда в Уфе даже у спортсменов я таких не видел. Прошла неделя нашего одиночного скитания по городу, и мы на вторую неделю решили присоединиться к нашей туристической группе. В общем, решили заняться своим культурным воспитанием и узнать, что имеется в Киеве, кроме магазинов, баров, подвальчиков и других приятных мест. Мы с Маратом познакомились с двумя девчонками, которые приехали на отдых со своими мамами и вечером ушли гулять по городу.

В общем, мы позабыли о времени, и нас потеряли в гостинице. Тогда не было ни у кого средств связи. Нас встречали у входа их мамы. Чего только мы тогда не наслушались от них, хотя девчонки сами были совсем не маленькими, примерно одного с нами возраста. Больше с нами их никуда не отпускали, но общаться на глазах не запрещали.

Подходила к концу вторая неделя отдыха. И мы уже начинали готовиться к отъезду, который по плану был через день.

Мы с Маратом набрали разных подарков своим родственникам и друзьям. Но в Киеве тогда был один очень интересный момент, который все знали. Это торт «Киевский». За ним занимали очередь в два часа ночи. Магазин открывался в 8.00 утра. И давали в руки только по два торта, которые были перевязаны красной лентой. Наша цель была привезти торты домой в Уфу. И мы справились с этим. Когда мы появились в гостинице с тортами, почти вся группа нас встречала с открытыми ртами, их удивлению не было предела.

Мы сразу вручили по одному торту знакомым девчонкам, и их мамы сразу изменили своё мнение о нас. Они были очень удивлены и рады. Так закончилась наша поездка в Киев. Но я забыл ещё об одном интересном походе — это поход на стадион «Динамо», на футбольный матч киевского «Динамо», не помню, с кем они тогда играли. Помню, что тогда за киевлян играла молодежь — Бессонов, Бережной. Я сам тогда болел за киевлян и просто не мог не побывать на футболе. Моя мечта сбылась.

Лето 1976 года подходило к концу, и мне оставалось отучиться в техникуме ещё один год.

А пока нужно было чем — то заниматься. Я решил подработать где — нибудь. Мой старый товарищ Радик Еникеев подрабатывал ремонтом металлических крыш частных домов. Он позвал меня в напарники для ремонта кровли в детском саду, принадлежащего ХБК (хлопчатобумажный комбинат). Мы заключили договор на эту работу.

Я, конечно, ничего не умел, но быстро вникал в специфику работ. Не буду вдаваться в подробности, но мы успели поменять металлическую кровлю на двухэтажном здании детского сада в течение трёх недель и заработали по 520 рублей. Это были для нас огромные деньги. Правда, нам смогли проплатить их только в течение двух месяцев. Мы были очень довольны нашим результатом. А также дома тоже все за нас порадовались. Да и я научился всему процессу ремонта кровли.

Время проходило быстро. И вот уже пришёл момент нашей преддипломной практики. Меня определили в автобусное предприятие УПОПАТ-1, назначив руководителем диплома главного инженера этого предприятия Волчкова (не помню сейчас имя, отчество). Тема диплома «Расчёт себестоимости пассажирских перевозок на маршруте Уфа — Кушнаренково».

Конец ознакомительного фрагмента.