Полоумники.

Николай Казьмин, 2016

Вы допускаете возможность того, что мир существует не так как мы его воспринимаем? Тогда эта книга для Вас. Возможно она перевернет Ваше мировоззрение с ног на голову, а может, наоборот, поставит с головы на ноги.Эта книга – сказка для взрослых с элементами необычной эротики. Она заставляет задуматься о смысле бытия. Невероятные и смешные приключения не совсем адекватных людей не оставят равнодушных к судьбе каждого из полоумников.Сам автор – врач. Однообразная работа, боль пациентов и происходящие в мире события заставили доктора начать писание, перенеся его в мир сказки, в котором можно было полностью отдаться своим фантазиям. Теперь отказаться от сказочной реальности для писателя непросто, если не сказать больше – НЕВОЗМОЖНО.

Глава 3. Гималайская живность

Набрав в ближайшем магазине хлеба, сарделек, приправ и ящик местного жёлтого рисового вина, кучка паломников по тропинке углубилась в гималайскую чащу. Попивая, как пиво, своеобразный, довольно крепкий, китайский алкоголь, компашка, весело болтая, всё дальше и дальше уходила от цивилизации. Впереди ковыляла неугомонная бабулька, за ней — Адам Ильич с дочей и Лилит. Компанию замыкали три брата-гиганта.

Тропинка пролегала по дну красивого ущелья, окружённого густой растительностью. Множественные птицы то щебетали, то орали причудливыми голосами. Под ногами путешественников журчала холодная горная речушка, местами образующая небольшие заводи, где плескались серебристые рыбёшки.

Иногда тропинка приближалась вплотную к вертикальной скале с мелкими пещерками, со стен и потолков которых капала холодная родниковая вода. Алёнка забегала в эти пещерки и мокрая со смехом выскакивала оттуда как пуля.

— Доча, аккуратно, — волновался Адам Ильич, — в пещерах могут быть змеи!

Но малышке всё было нипочём. Она продолжала хохотать, наслаждаясь прохладным дождём многочисленных родниковых капель.

Местами со скал свисали удивительные плетущиеся растения с крепкими толстыми стеблями и множеством мелких разноцветных цветков. В некоторых местах растения образовывали такое плотное сплетение, что по нему можно было вскарабкаться на скалу. Этим не преминул воспользоваться уже изрядно захмелевший доктор:

— Что, Лил, полезли наверх, сфоткаемся там!

— Нет, спасибо, мне внизу как-то спокойнее.

— Па-ап, не надо, страшно ведь, — запричитала Алёнка.

— Не бойся, доча, папа ещё довольно сильный, а с такой красотой не сфотографироваться — себя не уважать!

И пьяный Адик попёрся на скалу, забравшись по прочным веткам метров на пять. Остальные путешественники с тревогой наблюдали, как он переставлял конечности по гибким ветвям растений.

— Фоткайте, фоткайте меня скорее, — доктор уперся ногами в скалу, схватился за ветку и наклонил свое тело над пропастью.

Лила достала фотоаппарат и стала фотографировать сумасшедшего туриста. Довольный Адам Ильич с высоты третьего этажа позировал, как только мог: то ножку задерёт, то рожу смешную скорчит, в общем — фотосессия, да и только!

*****

Трофим в панике вскочил с дивана:

— Ма-ам! Что-то происходит! Что-то хреновое! Ужасное! Папка когда звонил?! Где он?! Что с ним?! Надо что-то делать! Звони в полицию! Звони в МЧС! Скорее! А-а-а! Не могу, башку разрывает!

— Успокойся, сынок, всё нормально, папа с Алёнкой поехали в путешествие, всё хорошо, там с ними ничего плохого приключиться не может, они под наблюдением гида, — Татьяна уже привыкла к заскокам сына, хотя в душе её что-то ёкнуло.

— Всё прошло. Всё хорошо, мам. Всё нормально, — Трофим расслабленно завалился на диван, — я его спас!

*****

Пока доктор развлекался на скале, три брата-близнеца раскурили по сигаретке, терпеливо ожидая завершения фотосессии неугомонного доктора. Алёнка, переживая, стояла поодаль, наблюдая, как подвыпивший папаня обезьянничает на скале. Виевна потихоньку попивала китайское винцо.

Вдруг ветка, за которую держался Адам Ильич, резко оборвалась, и он головой вниз полетел со скалы.

«Всё, каюк, — пронеслось в голове доктора, — допрыгался!»

Рыло, который с улыбкой наблюдал за его гримасничаньями, в один прыжок достиг края скалы и успел поймать за ногу неудачливого паломника, остановив череп Ильича в нескольких сантиметрах от булыжников на дне речушки. Такой прыти и резвости от огромных братьев никто из членов компании не ожидал. От переживания и удивления вся группа разразилась аплодисментами. Рыло вычурно поклонился туристам. И компашка продолжила свой поход дальше, в дебри Гималаев. Только настроение доктора было на нуле. Он брёл за компанией, уныло понурив голову, чувствуя свою вину и унижение от дурацкого поступка.

— Да ладно, Адик, не унывай, — Рыло по-дружески толкнул доктора в спину так, что тот чуть не упал в горную речку, — ведь всё нормально, все живы и здоровы. На, — он протянул грустному Адаму Ильичу бутылку жёлтенького, — расслабься и получай удовольствие!

После нескольких глотков китайского вина планка настроения доктора стала потихоньку подниматься. Алёнка не отходила от отца ни на шаг:

— Па-ап, ты ведь больше не полезешь никуда?

— Нет, доча, хватит экстрима.

— А мы ещё долго будем идти, я уже устала и хочу кушать?

— Вон дойдём до того выступа в скале и там остановимся, — Виевна указала на скалу ещё километрах в пяти.

Гоблин подхватил малышку на руки как пушинку и усадил себе на плечо:

— Так удобнее путешествовать?

— Да, теперь классно! — Алёнка весело щебетала, удобно устроившись на плече близнеца, — дядя Гоблин, а почему тебя так назвали?

— Наверное, потому что я такой красивый и сильный, — отвечал гигант, оставляя на влажной почве глубокие следы.

— А тебя, дядя Рыло? — Алёнка повернулась к рядом топающему близнецу.

— Потому что я ещё сильнее и лицо у меня красивее!

— А я из нас троих самый красивый и сильный, только я всё время жрать хочу, поэтому меня и прозвали Нычка, — не остался без внимания третий близнец.

— Красавчик, — ехидно отозвался Гоблин и отвесил Нычке увесистую затрещину, — зато я самый старший.

Такой тип общения был обычным делом у трёх неандертальцев, и они не особо обращали внимание на бесконечные затрещины, пинки и оплеухи, которыми без конца одаривали друг друга и которые могли бы сбить с ног бизона.

— Ха, прикольно, — весело рассмеялась Алёнка, — Гоблин — это Го, Рыло — это Ры, Нычка — это Ныч, получился — Горыныч, — малышка расхохоталась во весь голос, — вы все вместе — Змей Горыныч!

— М-да, — задумчиво промычал Рыло, — а мы как-то и не замечали такого совпадения! Ну ты даёшь, Алёнка! Теперь наша бригада — Змей Горыныч! Нет, не бригада, а — тригада! — и три брата расхохотались на весь лес, распугивая с веток деревьев многочисленных мелких птичек.

— Это точно, — вмешался в разговор доктор, — посади вашу троицу за широкий стол, чтобы ног не было видно, вы действительно будете похожи на трёхголового Змея Горыныча из русских сказок.

Так с шутками-прибаутками компания продолжала топать всё глубже и глубже в лес, всё дальше и дальше от цивилизации. Скоро тропинка исчезла в зарослях травы и кустарника, но уже сдружившиеся туристы продолжали своё путешествие по дну горной речушки, несмотря на предупреждения гида не уходить далеко от деревни.

Вскоре паломники добрались до красивой полянки. Небольшой водопадик образовал здесь заводь с чистейшей горной водой.

— Вот здесь мы и остановимся! — Бабка-яга (как прозвала её маленькая Алёнка) устало распластала свои древние кости на пышном травяном ковре. Рядом развалились другие участники экспедиции, отдыхая после длительного перехода по пересечённой местности. Только неугомонная малышка бегала по траве, пугая многочисленных кузнечиков, бабочек и жучков, которые здесь никогда не сталкивались с homo sapiens:

— Есть хочу, есть хочу, есть хочу, — повторяла она бесконечно, подпрыгивая вокруг валяющихся в траве туристов.

Отдохнув несколько минут после путешествия, Змей Горыныч пошёл в лес за дровами, Виевна и Лила стали накрывать импровизированный стол, Адам Ильич собирал костёр, чтобы поджарить китайских сарделек. Приготовив приличный обед, путешественники стали жадно поглощать пищу. Больше всех старался Нычка.

— Слушай, народ, — набив рот жареными сардельками, он начал вдруг разговор, не прожевав пищу, — а помните, что наш гид Мария рассказывала, что здесь многим ужасы снятся? Так мне, блин, снился. Типа я лежу на земле, а моё брюхо разрывают эти вот два урода, — он кивнул на братьев, — и лезут, лезут туда, растягивая мне живот, чтобы там остаться жить. Гады! — и он отпустил увесистый подзатыльник жующему Гоблину.

— И мне такой же сон снился, — поддержал его Гоблин, — только вы лезли в моё брюхо.

— И я такую же фигню видел! — Рыло в два глотка опорожнил полбутылки жёлтого вина.

— Вы все втроём — на одну рожу и даже сны видите одинаковые, — доктор обильно смазывал сардельку горчицей, — а мне привидения снились. Наполеон на коне, Ленин, Сталин, Гитлер, Иисус Христос, Будда, динозавры всякие, какие-то уроды, инопланетяне — в общем, до фига кто. Они проходят сквозь меня, и каждый шепчет — ко мне, ко мне, ко мне! Гадость, одним словом. Не зря Машунька сказала, что здесь снятся одни кошмары.

— Да уж конечно, — язвительно заметила Яга, жирными пальцами запихивая очередную сардельку в свой беззубый рот, — а я в восторге от своего сна. Я во сне плавала в толще воздуха, как в невесомости, аж дух захватывало! Давненько я такого упоения от сна не испытывала!

— И у меня классный сон был, — присоединилась к разговору Лилит, — я — хозяйка мужского гарема. Вокруг — куча разных красавцев. Все меня обнимают, целуют, ласкают, трогают куда ни попадя, выполняют все мои прихоти. Проснулась вся мокрая от экстаза.

— Да-а, хорошо так-то, — Адам Ильич хлебнул винца, — а тебе, доченька, что снилось?

— А я так крепко спала, что мой сон испугался меня будить.

Сдобрив всё съеденное приличным количеством алкоголя, разомлев от еды и вина, Виевна снова завалилась в траву и теперь храпела, как извергающийся вулкан. Гоблин, Рыло и Нычка, как дети, вместе с Алёнкой гонялись за бабочками. Лилит игриво подошла к доктору:

— Ну что, занырнём в горное озерцо или слабо? — у молодой девицы глаза блестели то ли от принятого алкоголя, то ли от возбуждения, волнами накатывающего на низ живота, то ли от того и другого.

Ильич, не раздумывая, скинул штаны и рубашку и с разбега окунулся в прозрачную воду горной речушки:

— А-а-а!

— Ты чего орёшь, как потерпевший? — оторвала голову от земли Баба-яга. — Совсем перепугал, окаянный!

— Так вода ледяная! — простучал зубами вмиг протрезвевший доктор.

Лила тоже скинула верхнюю одежду, оставшись в одних тоненьких трусиках, и, не стесняясь, нырнула к доктору, игриво касаясь своей упругой бархатной грудью тела Адама Ильича:

— Слышь, Адик, а ты не задумывался, что наша встреча — это судьба? Ты — Адам, я — Лилит. Кстати, ты знаешь, что первой женой библейского Адама была Лилит, а не Ева? Бог создал Адама и Лилит из праха. Но они не смогли ужиться в равных правах, поэтому Лилит бросила Адама, отдавшись демонам. И Бог создал Еву, рабыню мужскую, из ребра его. Но лучшей любовницы, чем Лилит, во всём мире не было!

«Что-то слишком много совпадений в нашем путешествии, — подумал доктор, — неспроста всё это. Баба-яга, Змей Горыныч, теперь ещё и Адам с Лилит. Может, судьбой действительно всё предопределено?»

— Я обещал всеми силами охранять тебя от себя. Тем более, ты же видишь — я здесь с дочкой!

— Да перестань же бухтеть как старый дед. Она ещё маленькая и ничего не понимает, — Лилит явно, не скрываясь от других членов компании, пыталась охмурить доктора.

Три брата тоже подошли посмотреть на полуобнажённое тело молодой девахи, оставив Алёнку одну играть на полянке.

— Чего уставились, гоблины? — Лила стыдливо спряталась за Адама Ильича. — Ну-ка, быстро отвернули свои рожи! Дайте вылезти, а то мы тут околеем!

Вдруг воздух прорезал пронзительный крик Алёнки…

*****

Трофим второй раз за день подскочил с округлёнными глазами:

— Мама, Алёнку преследует дикое животное, — он заёрзал на диване, — сейчас, минутку… Оно не сделает ничего плохого ей, но у отца с ним будут проблемы… Большие проблемы… Я ничего не могу сделать. Только он сам сможет с этим разобраться… Если захочет…

И Трофим обессиленный упал на диван.

*****

Рыло вновь проявил необычайные способности своей прыткости — через полсекунды он оказался возле малышки как раз вовремя, так как на девчушку в прыжке уже летело чудовище, оскалив свои огромные клыки. Но вместо того, чтобы напасть на маленькую девочку, зверь приземлился на здоровенный кулак гиганта, отлетев после этого метра на три. Тут подскочили два других брата, закрыв собою Алёнку. Несколько раз тварь возобновляла атаку, но каждый раз натыкалась на один из шести огромных кулаков Горыныча. Создавалось такое впечатление, что тройняк просто жонглирует двухсотпудовым животным, перекладывая его с одного кулака на другой. Наконец, не выдержав такого отпора, поджав хвост, огромный зверь, скуля, в два прыжка исчез из вида. Бледные туристы в оцепенении несколько минут смотрели вслед чудищу.

— Это что было? — первым из оцепенения вышел доктор, вылезая из озера, забыв о холоде и помогая выбраться Лилит. Та тоже с округлёнными глазами смотрела вслед неизвестному животному, даже не вспомнив о своей наготе:

— Да похоже на тигра, только больше.

— Не-е, скорее огромный кабан, — Виевна вновь обрела способность говорить.

— По мне — так это слон с ногами быка, но без хобота и ушей, — предположил Ильич.

— Да нет, это большая собака, — Гоблин как ни в чём не бывало ковырялся в зубах.

— Или волк, — поддержал Рыло.

— Или вурдалак, — с улыбкой и выпученными глазами сказал Нычка.

Горыныч не воспринимал серьёзно то, что произошло несколько минут назад. Для него это было простое развлечение.

— Зачем вы побили собачку? Она улыбалась, когда ко мне бежала, а вы её прогнали! — Алёнка обиженно глядела на близнецов, прижавшись к телу отца. — Теперь она не вернётся, а я хотела с ней подружиться!

— Да она же хотела съесть тебя, — Адам Ильич гладил по голове дочку.

— Нет, па-ап, она хорошая, у неё взгляд добрый, и хвостом она виляла от радости, что нас встретила.

Такого поворота дел никто не ожидал. Все некоторое время молчали, потом потихоньку начали собираться в обратный путь. Но путешествие не собиралось заканчиваться столь тривиальным походом назад…

Собрав свой нехитрый скарб, туристы уже собирались двинуться в обратный путь.

— Бу! — вдруг из густого кустарника высунулась мохнатая голова аборигена с вращающимися, излучающими холодный голубой свет глазами, явно пытающаяся напугать незадачливых путешественников.

Рыло тут же, не задумываясь, отправил свой кулак навстречу звуку, даже не разглядев, кому предназначается удар. Абориген отлетел к скале и со всего маху треснулся головой о выступающий камень.

— Ты же его убил! — доктор побежал к упавшему туземцу.

Но туземец как ни в чём не бывало поднялся на ноги.

— А, так вы русские, земляки! — выговорил он на чисто русском языке и принялся обнимать всех, совершенно не обращая внимания на то, что только сейчас чуть не убился о скалу, — как долго я ждал этого момента.

— Слышь, а ты кто и почему не убился? — Ильич удивлённо смотрел на тощего туземца, одетого в то, что можно было найти в лесу.

— Я Феликс. А убиться я не могу — за семь лет отшельничества, что провёл здесь, научился полностью контролировать своё тело. Я могу не есть, не пить. Я не чувствую боли. Мои кости не ломаются. Я могу спрыгнуть с тридцатиметровой скалы вниз головой, и со мной ничего не случится. И двигаться я могу так, что вы не заметите.

«Ну да, только Железного Феликса не хватало в нашей компании для полного счастья, — подумал Адам Ильич, — теперь полный набор».

— Смотрите во все глаза, — сказал Феликс и слегка пошатнулся.

— И что?

— А вот что, — он достал из-за своей спины бутылку жёлтенького, которую только что держал в руках Нычка, и начал жадно её опустошать, — давно не пил алкоголя, а так хотелось! Кстати, зачем вы моего Навуходоносора обидели?

Нычка растерянно смотрел на свои руки, ничего не понимая.

— Так это твоя собачка была? — оживилась Алёнка. — А где она сейчас?

— Подожди, подожди, Алёнка, — отец перебил дочку, — и как тебе удаётся так двигаться?

— А я и не двигаюсь. Я многие вещи могу делать силой мысли.

— Это как?

— А хрен его знает. Я и сам не знаю, как это у меня получается. Просто верю, что это произойдёт, — и это происходит.

— Па-ап, отстань от него, — Алёнка оттолкнула отца, — так где же твоя собачка?

— Навуходоносор, что ли? А не боишься? — Феликс издал звук, напоминающий пук скромной девушки.

Из кустов появилась морда чудища, которое несколько минут назад напало на Алёнку. Голову размером с холодильник покрывала мелкая шерсть. Рот, как у бегемота, был занят четырьмя рядами острых зубов, по краям заканчивающихся двумя огромными бивнями. Смешной подвижный нос, похожий на хобот слона, только короткий, заканчивался свиным пятачком. Глаза-тарелки этого странного животного удивительным образом излучали доброту и радость. Тело было покрыто густой длинной рыжей шерстью, мягкой и приятной на ощупь.

Навуходоносор подошёл к малышке и лизнул её своим огромным языком, обслюнявив с ног до головы, и начал ласкаться ко всем участникам группы, несмотря на то, что недавно получил тумаков от Горыныча.

— А что он к нам ластится? — Гоблин удивлённо повернулся к Феликсу. — Ведь мы его только что побили.

Отшельник рассмеялся во весь голос:

— Кто?! Вы?! Побили?! Не смешите мои пятки! Хоть вы и такие здоровые, но с Навуходоносором не справится ни одно существо на земле. Чтобы всех разорвать и проглотить, ему хватило бы трёх секунд. Он просто очень добрый и решил не причинять вам неприятностей, поэтому прибежал ко мне посоветоваться. И вот я здесь.

— Посоветоваться? Так он ещё говорить умеет? — Яга продолжала допивать остатки рисового вина.

— Нет, мы с ним как единое целое. Я всё чувствую, что чувствует он, и наоборот.

— А где ты взял это чудище? — Лилит с опаской погладила Навуходоносора по ноге, так как до морды дотянуться не могла.

— Он мне ночью приснился. А утром я обнаружил маленькое существо у себя в пещере, которое потом откормил до этого монстра.

— Да, не зря говорили, что тут чудеса происходят, — доктор задумчиво почесал затылок.

Алёнка забралась на улёгшегося Навуходоносора и съезжала с его головы как с горки. Было видно, что это доставляло чудищу несказанное удовольствие.

— Ты сам-то как здесь оказался? — Адам Ильич обратился к Феликсу.

— Приехал, как и вы, посетить святые места. Зашёл в лес, и сморил меня сон. Придремал на тропинке. Проснулся через сутки, абсолютно голый, без документов в неизвестном месте. Целый год бродил в поисках цивилизации. Бесполезно. Нашёл пещеру километрах в пятидесяти отсюда. Там и стал выживать. Постепенно со мной происходили чудесные изменения, которые я не в силах объяснить. Полгода назад у меня появился Навуходоносор, благодаря которому я теперь здесь с вами. Вы же не оставите меня здесь? С собой заберёте?

— А как ты сюда мог попасть за несколько минут, если находился в пятидесяти километрах отсюда?

— Всё благодаря моей лошадке, — Железный Феликс ласково погладил громадное чудище, — он у меня быстроногий. И всегда знает, где я нахожусь, куда бы ни занесла меня нелегкая. Я, наконец, смог отправить его на поиски цивилизации, что он и сделал. А ещё он умеет быть невидимым для тех, кому не хочет показываться на глаза.

«Страшное оружие», — подумал доктор.

Собрав со всех понемногу одежды, кое-как нарядили отшельника.

— Пора идти в гостиницу, а то скоро стемнеет, и мы можем заблудиться, — начала волноваться Лила.

— С Навуходоносором это не проблема. Он за полчаса может оббежать весь наш шарик. Забирайтесь к нему на спину. Только держитесь о-о-очень крепко.

Взгромоздившись на голову здоровенного «коня», схватившись за клыки, Феликс распорядился, чтобы все сели за ним, посадив последним тройняк — Горыныча.

— Крепко держитесь? Готовы? Тогда в путь.

Навуходоносор за секунду взмыл вверх на высоту не менее ста метров, как будто силы притяжения для него не существовало. У пассажиров перехватило дыхание. Такого ускорения никто не ожидал. Все удержались, кроме доктора. Хоть Рыло и попытался его ухватить, но при такой скорости это было нереально. Тот кубарем полетел вниз с высоты небоскрёба на выступающие внизу острые скалы.

«Ну, вот и всё. Больше не будет никаких проблем. Это судьба мне здесь убиться», — думал Адам Ильич, проводя свой последний полёт.

Невыносимая боль. Снова боль. И всё…