Маньяк по случаю

Николай Иванников (2024)

Женщины северной столицы в панике — по городу вновь бродит маньяк. Рядовое событие для Питера. Но маньяк этот странный — он не грабит, не насилует, а просто убивает, бессмысленно и жестоко. Отрезает своим жертвам кисти рук, груди…Очередной жертвой становится жена криминального авторитета, и он нанимает смышленого вора по прозвищу Ромео отыскать убийцу…Того ждет много сюрпризов!Снова конец 90-х, крутые парни и пистолеты все еще в моде.А, впрочем… Крутые парни всегда в моде!Обложка подготовлена с помощью нейросети Kandinsky 3.0

Глава 2

Услышав звонок, Ромео подошел к двери, мельком глянул в «глазок» и повернул в замке ключ.

— Милости просим, — он потеснился в своей маленькой прихожей, чтобы дать возможность девушке войти в квартиру.

— Какой еще милости? — сказала Джульетта. — Я этим не занимаюсь. У меня другой профиль.

— Да, профиль у тебя что надо…

Нгомо сделал ему знак: «Сладкая девочка. Не пожалеешь», а вслух бросил едва слышно:

— Утром заберу, в восемь часов.

Ромео кивнул и закрыл дверь. Провел Джульетту в комнату и указал на свой замечательный, видавший виды, ужасно скрипучий диван, перед которым стоял стеклянный столик. На нем лежал букет роз, а сбоку стоял какой-то картонный ящик.

— Устраивайся, — сказал Ромео. — У меня есть коньяк и шампанское. Что будешь?

— А коньяк запивают шампанским?

— Никогда не пробовал. Но видел людей, которые это делали. Ужасное зрелище.

— Я никому не верю на слово, все надо испытать на собственной шкуре… Ну, угощай меня, красавчик.

Настроение у Джульетты было отвратительным, она пробовала сдерживать себя, чтобы не испортить настроение и клиенту, но ничего не могла с собой поделать. Прошедший день был нелегким, нервы на пределе, да и планы у нее на эту ночь были несколько иными.

«Однако держись, — приказала она себе. — С Жирафом не стоит портить отношения. Да и клиент в самом деле красавчик, на этот раз Нгомо не соврал».

— Розы для меня? — спросила она, взяв со столика букет и уткнув лицо в душистые бутоны.

— Розы? Ну, пусть будут для тебя…

Ромео принес рюмку и два фужера, разлил коньяк, шампанское. Потом распечатал ящик, с интересом засунул в него нос и сказал:

— Так, деточка… Есть красная икра, черная икра, консервированные крабы, маринованные грибы, холодная пицца и куча всякой всячины, о которой раньше я никогда не слышал. Ты что предпочтешь?

— А «куча всякой всячины» аппетитная на вид или не очень?

Ромео снова запустил нос в ящик.

— Так себе… — последовал ответ.

— Тогда не жмоться, ставь на стол.

Уязвленный тем, что его назвали «жмотом», Ромео выставил закуску, открыл банки, распечатал полиэтиленовые упаковки, высыпал прямо в центр стола груду конфет. Ухмыляясь, Джульетта выпила коньяк, затем следом сразу же — шампанское и отправила в рот большой «Трюфель».

— Все-таки вы, мужики, — сволочи, — сказала она, разжевывая конфету. — Все без исключения. За примерами далеко ходить не надо…

— Надеюсь, присутствующих это не касается? — осторожно спросил Ромео.

— Не бойся, тебя я не трону. Я говорю о Нгомо.

— Это твой сутенер?

— Верно мыслишь… Притворяется моим другом, говорит красивые слова, но как только начинает пахнуть деньгами, сразу же становится ясно, кто он на самом деле. Обычная сволочь, каких много.

«Что-то меня заносит, — подумала она, закончив тираду и перехватив недоуменный взгляд Ромео. — Надо бы притормозить. Не ровен час, он надает мне по шее и выбросит в окно. И никакой Нгомо не поможет…»

— Что ты на меня так смотришь? Я много говорю?

— Не много, но довольно красочно. Особенно мне понравился финал… В чем дело, куколка, тебя кто-то обидел?

— Меня невозможно обидеть, я профи.

— Профи? Заранее извиняюсь за вопрос, но мне интересно: сколько тебе лет?

— М-м… двадцать три, — сказала Джульетта.

— А если подумать?

— Черт… Ну какая тебе разница? Ну семнадцать, и что с того?

— Вот этому верю.

— Тебя что — смущает мой возраст? У нас в Сурабайе и восьмилетие такие финты выкидывали…

Глядя на нее, Ромео вдруг засмеялся. Сначала негромко, прикрыв рот ладонью, потом ладонь убрал, продемонстрировав идеальные блестящие зубы, и наконец зашелся в смехе, откинувшись на взвизгнувшую спинку дивана.

— Ты, случайно, романы не пишешь? — спросил он, утирая кулаком выступившие от смеха слезы.

— Нет, романы я не пишу. Я занимаюсь другим делом, не менее прибыльным, и до сих пор никто не жаловался на качество сервиса… Может, займемся делом, красавчик?

Джульетта подалась к Ромео и прижалась к нему грудью, выжидательно глядя прямо в глаза. Ромео скосил глаза в глубокий вырез ее блузки.

— Размер твоего «сервиса» мне нравится, — сказал он. — Пожалуй, он даже больше, чем мне показалось сначала. Но спешка нужна только при ловле блох, куколка. У нас с тобой достаточно времени, чтобы услужить друг другу.

— А ты гурман. Не набрасываешься на пиццу сразу, а предпочитаешь смаковать.

— Мне нравится твоя метафора. Но ты не пицца, а скорее клубничка… — Ромео протянул к Джульетте губы, намереваясь чмокнуть ее в щеку, но в последний момент девушка убрала голову, и поцелуй пришелся в пустое пространство.

— Не стоит меня обсасывать, — сказала Джульетта. — Сегодня это делали слишком многие, и поверь мне: они были далеко не первыми красавцами Петербурга. Или ты думаешь, я полощу рот коньяком только потому, что это мне нравится?

«Что я несу, мамочка? — ужаснулась она. — Он меня сейчас выбросит, это точно. И правильно сделает — кому по вкусу, когда ему сообщают подобные вещи? Надо немедленно разрядить атмосферу, пока Жираф не узнал, что свои деньги он потратил зря».

Но ее уже понесло. И остановиться не было сил.

— Впрочем, для особых клиентов у меня имеется место, которое я берегу как зеницу ока. Оно считается священным, но если тебе так хочется, то можешь поцеловать…

Она вскочила с дивана, повернулась к Ромео задом и наклонилась, задрав юбку и приспустив трусы. Повихляла оттопыренным задом. «Сейчас он меня убьет, — подумала Джульетта, повернув голову и с улыбкой наблюдая за выражением лица своего клиента. — Скотина, сволочь… такая же сволочь, как и все они…»

— Хм… — сказал Ромео. Шлепнул ее по заду, натянул трусы, одернул юбку и усадил обратно на диван. — Не надо пытаться меня разозлить, куколка, сделать это довольно сложно. И я не из тех, кто лижет задницы.

— Твой вид говорит об обратном. Ведь с Жирафом ты, наверное, часто этим занимался.

— Послушай, куколка, если у тебя дерьмовое настроение, то уж поверь мне: я тут совершенно ни при чем.

— А ты пожалуйся на меня своему другу Жирафу…

— Что за чушь — он такой же мой, как и твой. А тебя мне подарили в качестве аванса за небольшую услугу.

— И какого же рода услуга понадобилась от тебя такому человеку, как Жираф?

— А ты уверена, что это твое дело, куколка? Может, вместо вопросов ты предпочтешь выпить еще рюмочку?

— Конечно, красавчик, выпью. И не одну… Подай — ка мне, пожалуйста, сервелат. А ты тоже пей, не сиди. Терпеть не могу, когда даму поят, а сами — ни-ни…

Джульетта и не заметила, как выпила больше полбутылки коньяка. Это был хороший коньяк, французский, но даже самый хороший коньяк на свете, если его смешать с таким же количеством шампанского, не очень благотворно влияет на рассудок. Она не знала, почему злится на Ромео, возможно, это было просто помутнение — она была зла на весь мир, вернее, на всех мужчин в этом мире, а поскольку в пределах досягаемости был только один их представитель, то вся мощь злости Джульетты пришлась именно на его долю.

— Если бы ты только знал, красавчик, как я тебя ненавижу… Как я всех вас ненавижу… Свиньи… Скоты поганые… Что ты так уставился на меня? Не нравится правда, да? Наверное, сам себя ты считаешь большим человеком, крутым, да? Наверное, думаешь: «Ну я сейчас и задам этой шлюхе…» Вон и пальцы уже веером растопырил, сейчас начнешь их гнуть передо мной… А передо мной не надо ничего гнуть, ясно? Я знаю цену таким жестам и такой крутизне паршивой… Что — дар речи потерял? Ну, наливай еще стопочку, что окаменел? Или жалко спиртного?

— Да нет, что ты… — Ромео наполнил ее рюмку коньяком, а себе плеснул еще немного шампанского. — В пьяном состоянии ты просто потрясающа. У тебя такой слог… А больше ты ничего не хочешь добавить?

— Хочу! — Последняя ниточка, которая до сих пор хоть как-то удерживала ее в допустимых рамках, была порвана. — Ты — мразь!

— Это интересно. Но о сексе, как мне кажется, не стоит и заикаться.

— Да пошел ты!..

Джульетта жадно выпила коньяк, запила его шампанским прямо из бутылки и закурила.

— Расскажи мне еще что-нибудь, — попросил Ромео. — Ты так интересно рассказываешь… Как ты меня назвала? Мразь? Подумать только — какое меткое слово.

— Обиделся… — ухмыляясь, сказала Джульетта. — Вижу, что обиделся. И спать со мной ты уже не хочешь. А я знаю, что ты сейчас хочешь. Ты хочешь меня убить, правда? Схватить за горло и задушить, собственноручно, чтобы чувствовать, как я умираю.

— Ох, не искушай… Эй! Что с тобой?

Джульетта вдруг побледнела. Она замолчала, на лбу ее выступил пот, а взгляд застлал густой туман. Потом она передернулась всем телом, так сильно, что стукнула коленом по столику и посуда на нем громко звякнула. Бросив сигарету прямо на стол, Джульетта зажала рот руками.

— Ты в порядке? — озадаченно спросил Ромео.

— Мне… мне плохо…

— В ванную, живо! Только не вздумай блевать в умывальник, у меня совмещенный санузел, унитаз полностью в твоем распоряжении.

Он за плечи поднял Джульетту с дивана и помог сделать первые два шага. Затем она с неожиданной силой оттолкнула его и со всех ног бросилась из комнаты вон. Послышался грохот. Ромео покачал головой.

— Спасибо, Жираф, — сказал он. — Я замечательно провожу время. Ты был прав — такой девочки, как эта, не сыщешь во всем Петербурге.

Он вышел из комнаты и заглянул в ванную. Джульетта сидела перед унитазом на коленях, тихонько порыкивала в него и время от времени поглядывала по сторонам, видимо, изучая обстановку.

— Помощь нужна?

— Иди к черту… Лучше принеси мою сумку…

— Зачем? — удивился Ромео.

— Мне надо почистить зубы.

— Сумкой?

— Дурак, у меня там щетка…

Выполнив все ее капризы, Ромео еще минут сорок сидел в комнате в одиночестве, пил шампанское и прислушивался к утробным звукам, доносившимся из ванной. По его расчетам, Джульетте пришлось чистить зубы уже не менее трех раз. Потом она наконец появилась, бледная, поникшая; без долгих разговоров она спихнула Ромео с дивана, улеглась и тихо застонала. Ее трясло. Ромео накрыл ее пледом, принес из ванной пластмассовый таз и поставил у дивана.

— Милый… — сказала Джульетта. — Ты, оказывается, не такая уж и сволочь. Не трогай меня сегодня, ладно?

— Ты будешь смеяться, но почему-то у меня пропало всякое желание. С чего бы это?

— Милый… — еще раз сказала Джульетта, уже засыпая. — Кажется, я ошибалась на твой счет.

— Да. Но жаль, что ты поняла это так поздно…

Всю ночь Ромео провел в кресле. Когда проснулся, тело гудело. Джульетта еще спала. Он не спеша убрал со стола посуду, вымыл таз («Трюфеля» и сервелат, — бормотал он. — Сервелат и «Трюфеля»… И почти бутылка французского коньяка…»). Затем поставил греться чайник и только тогда взялся за ДЕЛО.

ДЕЛО не было очень срочным, могло бы и подождать, но Ромео нравились такие минуты, когда в тишине можно было неторопливо подвести итоги своей прежней операции и подсчитать предполагаемый доход.

Ромео был вор. Он гастролировал по городам и в каждом осуществлял только одну операцию. Все проводилось настолько быстро и чисто, что за без малого десять лет он так и не попал на крючок милиции, о его существовании практически никто не знал. Не так давно он появился и в Петербурге, уже в третий раз за время своей эпопеи. Здесь он обработал квартиру довольно крупного дельца по фамилии Лесной и сейчас жаждал подвести итоги операции. Налив себе кружку чая покрепче, он сел за столик и раскрыл свой саквояж. Стал по одному извлекать из пего скарб.

Десять тысяч долларов, взятые из найденного под полом сейфа в квартире Лесного, он сразу отложил в сторону — такого рода товар не подлежал перепродаже и потому в мысленную опись входил лишь постольку — поскольку. Далее на стол легли видеокамера и фотоаппарат профессиональной модели. Столовый набор — золото, подарочное оформление. Дорогая штука, не каждый может позволить себе выставить на стол такой набор, даже для самых дорогих гостей. А Лесной мог.

«Он еще и не такое может», — подумал Ромео, в очередной раз запуская руку в саквояж.

Драгоценности. Целая куча драгоценностей. Перстни, цепочки с кулонами и без кулонов, серьги, колье, браслеты, очень впечатляющие на вид. Ромео хотя и относился к предметам такого рода лишь как к товару, который можно перепродать, загляделся на эти удивительные творения рук человеческих. Они были прекрасны и сами по себе, но стоило только представить даму, надевшую на себя эту прелесть, — и они становились прекраснее вдвойне. Ромео даже забылся на минуту, залюбовавшись ослепительным блеском бриллиантов в замысловатом браслете, и вдруг услышал:

— Какая красота!

С трудом оторвав взгляд от бриллиантов, он посмотрел на Джульетту. Она лежала на диване все в той же позе, и только глаза ее были широко раскрыты.

— Это ты обо мне? — спросил Ромео.

— Я о браслете в твоих руках. Красотища. Ты что — вор?

— Почему ты так решила?

— У меня чутье. Среди моих клиентов было много, и я научилась определять их по самым разным приметам. По взглядам, например. Вот у тебя — взгляд вора.

— Учту, — хмыкнул Ромео. — Начну носить темные очки.

— Спасибо, — сказала Джульетта.

— За что?

— За то, что отнесся ко мне с пониманием.

— Не могу сказать о тебе того же.

Джульетта скинула плед, с тяжелым вздохом встала с дивана и подошла к Ромео. Оперлась о его плечо.

— Красивая вещица, — опять сказала она, показав на браслет.

— Тебе правда нравится?

— Очень…

— Примерь, — сказал Ромео. — Мне кажется, он как раз по твоей руке.

— Такой браслет всем по руке…

Джульетта надела браслет на запястье правой руки и прошлась по комнате, делая рукой изящные жесты. Бриллианты игриво подмигивали.

— Дарю, — сказал Ромео. — Пока я не увидел его на тебе, мне он казался верхом совершенства. Но без тебя он потеряет половину своей привлекательности. Владей, куколка.

Джульетта так и замерла.

— Ты что, сдурел? Нет, я не могу принимать такие королевские подарки. К тому же он ворованный. Ты хочешь, чтобы меня менты затаскали?

— Что ты, куколка, я не могу сделать тебе такую гадость. Все эти вещи никогда не будут значиться в списке ворованных. Человек, который их лишился, не из тех, кто обращается за помощью в нашу доблестную милицию. У него аллергия на серую форму. Так что носи смело и ни о чем не думай. К тому же у меня есть еще парочка точно таких же…

— Ну ты даешь! — сказала Джульетта восхищенно. — Я опять жалею, что так с тобой вчера поступила. Но ведь ты прощаешь меня, правда?

— Я не злопамятный. Но все же ты осталась должна мне еще одну встречу, куколка. Эта ночь в расчет не принимается. Но если честно — я тобой восхищен.

— Я тоже тобой восхищена.

— Думаю, что я снова влюблен.

— Думаю, я тоже снова влюблена…

Она немедленно уселась к Ромео на колени и покрутила перед его лицом рукой с браслетом.

— Нгомо сдохнет от зависти, — сказала она. — У нас уговор: все подарки, которые клиенты мне делают, я оставляю себе.

— Справедливо, — Ромео протянул ей блокнот и ручку. — Оставь мне свой адрес, куколка, очень скоро я свяжусь с тобой напрямую. Ведь нам не нужен никакой Нгомо, верно?

— К черту Нгомо. Он сволочь. А ты нет. Я даже не могу представить, какие дела связывают тебя с Жирафом. Я слышала о нем самые жуткие вещи.

— И каждая из них — правда, куколка. Он большой негодяй. И я большой негодяй. Двум большим негодяям всегда есть о чем потолковать.

— Я слышала, у него на днях убили жену, — сказала Джульетта.

— Ты действительно об этом слышала? — Ромео был сильно удивлен. — Интересно, ведь именно это и связывает нас с Жирафом. Он нанял меня для того, чтобы я поймал убийцу его жены. Говорят, ее нашли в каком-то подвале, с отрезанной грудью и отрубленными кистями рук.

— Об этом я не знала. Ужасная смерть. Но при чем тут ты? Разве ты мент, чтобы заниматься поисками преступников?

— У меня репутация весьма смышленого парня. И еще я не люблю, когда обижают женщин. Жирафу не нужно, чтобы убийцу схватила милиция. Он хочет поймать его сам и казнить собственноручно. Я не сторонник крайних мер, но мне кажется, что парень, который увлекается резьбой по женским телам, заслуживает очень серьезного наказания. И хотя Жираф не слишком мне симпатичен, тут я полностью на его стороне.

— Я тоже, — сказала Джульетта.

— Однако мои услуги не обойдутся Жирафу бесплатно… Я слышал, ты дорого стоишь, куколка? Так вот, я тоже не дешевка.

В дверь позвонили.

— Это Нгомо, — сказала Джульетта с досадой. Нехотя слезла с колен Ромео.

Но это был не Нгомо. Это был Жираф.