Покорно Жаждущий

Николай Зорецкий

Вся ненависть к человеческому роду заключена в одном слабом теле, которое требует безукоризненной верности и любви от своего покорнейшего раба. Но история была бы про нарциссизм, если бы не присутствие в ней Темного Князя, развлекающегося с невинными чувствами мученика.

Пожиратели Звёзд

— Вы чем здесь занимаетесь? — восклицал преподаватель, — вы в у-ни-вер-си-те-те, — по слогам произносил он, придавая своему образу большей комичности, — оба в деканат! — после этих слов в сердце Афанасия поселилось смятение и, пошатнувшись, он сел на своё место.

К парню подошла Астра и дала зеркальце, её пальцы так нежно соскользнули с него, даже не оставив малейших разводов. Парень стал вглядываться в него, осматривая место удара. Покрасневшая скула слишком сильно побагровела, «синяк останется.» — подумал Афанасий, боясь поднять взгляд на девушку, стоящую перед ним. Она взяла его за подбородок и подняла его лицо.

— Благодарить не буду, сама бы справилась, но я уважаю твоё рвение защищать других, — Афоня хотел бы услышать её смех, но слова были переполнены серьёзность и ледяным безразличием, — почему ты…

— Не думай, что я защищал лишь тебя, — неожиданно сказал парень, даже Санька повернулся, улыбаясь от того, что находил в этом нечто комичное, а он продолжал, — я того же мнения, как и ты, но позиция совсем иная, — твёрдым слово окончил свою речь Афоня.

Астра выполнила желания парня, даже не зная того сама, но блаженный момент был прерван гневной речью преподавателя:

— Не делайте вид, что не слышите меня, товарищи! — последнее слово пустило волну хихиканья по аудитории, от чего педагог принялся возмутительно причитать, покидая лекторий.

Так и застыли он и она, смотря друг на друга. Как Афродита, даровавшая людям любовь, душа Астры, терзаемая потаёнными муками, жертвовала собой ради существования этой любви. Тонкие пальцы и маленькие ладони девушки прикасались к уже посиневшей скуле, но никакой боли не чувствовалось, лишь нежные движения напоминали Афанасию о том, что он всё ещё жив и может что-то чувствовать. Сашка тоже не двигался, но в глазах его зияла зависть, не нравилась ему Астра, но и упускать великолепный трофей ему тоже не хотелось, тем более сдать перед таким как Афоня. «Ну уж нет», — думал подлец, единственное на что он был способен сейчас, лишь глядеть на нежность, излучаемую застывшими.

— И всё же, я не буду благодарить, — безразлично сказала Астра, убираю руки от лица парня.

Он лишь улыбнулся, а в глубине души желал, чтобы она продолжала молчать, водить пальцами по лицу и задевать немного поросшие грубыми волосками виски, снова придаться мечтаниям не вышло, Сашка стукнул его по плечу и поинтересовался, а что же делать дальше:

— Не знаю я, — короткий ответ был слишком ожидаем, — но, думаю, не исключат же нас с ним, — его взгляд упал на парня, к которому прилипла толпа однокурсников, но Афоню смешило его лицо: одна раздувающаяся ноздря сопела, а другая была заткнута платком… Жёлтым в клеточку. Парень рассмеялся и обратился с бывшему сопернику, — как оно?

Тот не спешил дерзить, а просто промолчал, презрительно оглядев обращавшегося к нему, но девушка, которую осадил Афанасий, была ведома ненавистью, излучавшуюся из её сероватых глаз:

— Теперь у тебя будут большие проблемы, — как змея, прошипела она, готовая вот-вот набросится на него, чтобы излить всю свою желчь по его венам, — ты будешь долго сожалеть, а ещё мучиться и страдать за свои дрянные поступки, — но вот ей огромной рукой закрыл рот парень, к плечу которого она некогда прильнула, ища не то защиты, не то живущая на поводке у похоти.

— Заткнись, — вошедшая в немилость девушка будто заскулила, — её слова ничего не значат, — парень встал и направился к Афанасию, — думаю, мы оба понимаем исход всего, что произошло, — он протянул ему руку.

Парень и не думал её жать, зная, что тем самым признает свою неправоту и окажется в не самом лучшем положении в глазах Астры, но всё же в нём было что-то человеческое, чистое, готовое прощать, и он протянул руку, она была мокрой то ли от волнения, то ли от пота, ведь на дворе стоит почти самый тёплый месяц в году. «Скоро будет отдых…» — подумал Афанасий, но снова ему не удалось помечтать, глядя в окно, кое-где потрескавшееся, кое-где вовсе без знатной части стекла, но всё же окно, бывшее преградой между свободой и учебной волокитой, смердящей столь нелюбимой Афоней аристократической складность.

— Вам очень повезло! — воскликнул преподаватель, высовываясь из-за чуть приоткрывшейся двери, — никого из членов деканата нет, но я оставил жалобу на ваше поведение, — ехидно заметил профессор, облокачиваясь на позолоченную ручку, — явитесь завтра для обсуждения этой ситуации, — притопывая в такт слов, сказал (скорее, прохрюкал) педагог, закрывающий скрипучую дверь.

«Какой же он гадкий.» — подумал про себя Афанасий и скривил лицо, от носа до уголков рта ещё чётче проявились морщинки, которые никогда не сходят с его лица, лишь становятся менее заметными. Астра заметила негодование своего нового друга, возможно, она его таковым не считала, но он мечтал хотя бы ходить рядом с ней, или, в худшем случае, созерцать её красоту. Девушка снова подошла к парню и спросила робко, от чего оба студента удивились, (конечно, она не похожа на стеснительную барышню):

— Я слышала вы идёте в какие-то пещеры, — она неловко улыбнулась, приглаживая чёрную прядь за ухо.

— Да-да, — без явного интереса ответ Санька, но он знал, что план его осуществим и будет выполнен в скорейшие сроки, — ты хочешь с нами, мы, конечно, не сетуем, — последнее слово он выделил, явно для того, чтобы потешить своё самолюбие, — но девушке будет не очень удобно находиться в компании парней, — снова начал язвить Сашка.

— Не беспокойся, я росла среди парней и ваша компания будет краше, чем сборище подобных индивидов, — Астра косо взглянула на ту, которая ранее решилась прервать её монолог, но она лишь смотрела на неё исподлобья, источая неистовое презрение, как вдруг она сказала:

— Ты и вправду считаешь, что великие люди питались жизнью других? — в словах не было сатиры, даже толики чего-то насмешливого, недопонимание свергло все чувства и заняло престол разума.

— Почему лишь великие? — Астра пустила меткий взгляд на Афанасия, который стыдливо отвернулся от неё, как только заметил её взор на себе, — я говорила, что Звёзды не могут быть одинаково значимыми для всех, — в её глазах была какая-то грусть, будто невинного ребёнка принудили свершить плохой поступок, а он понял, что подчиниться придётся, ибо не хватит сил противостоять сопернику.

— Я всё равно не понимаю, — говорила девушка, осознавая свою вину перед Астрой, но явно готовая не признавать её даже в случае, если бритвенно острый клинок промчится по гусиному горлышку, вытянутом в страхе перед смертью.

— А тебе и не нужно понимать, — роза снова одарила присутствующих смехом, который был, по их мнению, очень неуместным, но заставляющим напрячь все мышцы, чтобы защититься от неминуемой погибели, которую он несёт за собой, — кто-то и есть Звезда, кто-то есть цветок, слишком просто выразился преподаватель, чтобы полностью раскрыть их суть, их непростую судьбу, которую они приносят в дар своему Светилу, а есть те, кому уготована участь пожирателей, они уничтожают Звёзды, завидуя им, обливая всё их существование едкой желчью, разъедающей даже сам факт их жизни, после чего от них не остаётся и следа, — за платьице Астры схватилась маленькая ручка, никто, кроме Афанасия не реагировал на неё, но Хозяйка платья гладила её ладошку.

Из-за подола показалось маленькое личико той, которая была давеча у него в зеркале и которую он списал на неоконченное пробуждение. Глаза парня раскрылись и превратились в стекляшки, которые обычно помещаются в лупу, чтобы увеличить то, что нельзя увидеть обычным взором, но тут невооружённый взгляд смог разглядеть нереальное — девочка лет пяти или шести находится на территории технического университета, огромного города, ночь которого поглощает каждого дерзнувшего выйти на его улицы. Её маленькие смольные пуговки смотрели на парня то ли с испугом, то ли с сожалением, которое выражали только пастыри самых забытых церквей мира. Она пробежала к другой ножке Астры, схватившись за неё, девочка стала, будто играясь, жмурить глазки. Афоня улыбнулся ей, понимая, что со стороны это выглядело очень безумно и глупо: взрослый парень улыбается, глядя в никуда пристальным и изучающим взором.

— Ладно, меня зовут Лилия, — пышные брови барышни насупились, ожидая реакции, которая не заставила себя ждать, но была не замечена. Маленькая девочка, хихикая села на стол, прямо перед Афанасием, и стала перебирать пальчики на руках, отсчитывая что-то.

— Моё имя ты знаешь, но тебе оно ничего не даёт, ровно так же, как и твоё мне, — Астра потупила взгляд, а девчонка сжала кулачки и спрыгнула со стола, показав при этом Афанасию палец, приложенный к губам, он понял, что это просьба молчать и не раскрывать секрет, который он видел, малышка снова забежала за юбку девушки и пропала бесследно.

Лилия, не понимая, что ответить, ушла вслед за своим приятелем, который, как кажется, очень даже понял Астру, говорившую крайне сложными загадками.

Был перерыв между занятиями, поэтому Афанасий решил, что ему следует перекусить. Он достал из кожаного, приятно пахнувшего, но затёртого, портфеля коробочку, обвёрнутую в белый платок, и принялся за еду, запах которой заполнил аудиторию, так манил Сашку стянуть небольшой кусочек домашней колбасы. На что он и решился бы, да только Афоня как-никак его друг:

— Я возьму немного? — поинтересовался Сашка, заглядывая в пластмассовую коробочку, переполненную всякими яствами.

— Конечно, — парень не хотел делиться с товарищем, но рядом стояла Астра, которая прожигала их, вглядываясь прямо в души.

Довольный Александр утянул несколько кусочков мясца и запил бы чем-нибудь горячительным, даже в присутствии такой прекрасной девушки, решившей продолжить разговор:

— Так, — вопросительная интонация не привлекла того внимания, которое ожидалось, но бровь всё так же была приподнята, а ухмылка не сходила с губ, — я ведь могу пойти с вами в пещеры, — будто ребёнок повторяла Астра, готовая твердить это снова и снова.

Одобрительно покачавший головой Сашка замурчал, словно кот, залезший в чужой огород и утянувший пару рыбок, которые сушились несчастными рыбаками для вечерних посиделок узким кругом близких друзей. Уголки губ девушки показывали, что она была рада этой новости, но недопонимание на её лице заставило Афоню поинтересоваться, чем же озабочена Астра:

— Что-то не так? — учтиво и ровным тоном сказал парень, проглатывая очередной кусочек тонкой пластинки белоснежного сыра.

— Только вот я не знаю, где это, — девушка начала шаркать ножкой, одетой в чёрные балеточки, которые больше походили на пуанты, на мгновение фантазия Афанасия показала ему одетую в балетную пачку Астру, готовую вот-вот совершить пирует на вытянутом носочке.

— Да, как же я мог забыть об этом, — воскликнул Сашка, закрывая опустошённую коробочку и передавая её владельцу, — хотелось бы предложить вам своё сопровождение вечером, чтобы попутно показать некоторые красивые места, которые даже местным кажутся апогеем искусства, — Афоня закатил глаза, когда его товарищ снова стал летать в облаках и распевать высокопарные речи, думая о том, как завладеть телом девушки, нежели её душой, чего так неистово возжелал Афанасий.

Астра восприняла фразу Сашки, как комплимент, которыми её часто встречали в обществе, но не в таком, как это: оно остервенелое, готовое заживо съесть тех, кто просто не похож на них или же ради забавы поглумиться над новой белой вороной, которая прибилась к их стае. Девушка была привыкшей к тому, что её встречают подобным вниманием, поэтому не удивилась, а лишь улыбнулась назойливому парню, который явно был оскорблён такой реакцией на его попытки обуздать диковинного зверя.

— А я откажусь от такого самопожертвования с твоей стороны, — Астра постукивала ноготками по столу, так ритмично и задорно выходила мелодия, что парни даже и не подумали о том, что в этот момент девушка дала понять о своей недоступности и даже некотором холоде по отношению к ним, — уверена, если вы просто скажете мне адрес, то я, непременно, смогу прийти вовремя и даже осмотреть некоторые достопримечательности, — слова девушки выливались потоком иронии над сказанными ранее речами Саньки, так что ему стало несколько стыдно, и он назвал адрес и время встречи, даже не думая как бы снова попытаться пробиться к ней.

Афанасий выказывал нескрываемое отвращение к словам своего друга, но это никак не задевало последнего, поэтому между ними никогда не возникало конфликтов, доходящих до разрушения их связей, которые тянулись с самого детства. Парень стал собирать коробочку, некогда наполненную едой, за которую Санька попросил Афоню передать его матери благодарность, но вот, как только его пальцы коснулись шёлкового платочка, который невзрачно лежал на подоконнике и никак не сочетался с местным интерьером, Астра вдруг застыла, смотря на него, её глаза снова стали червоточинами, источающими вселенское горе, топящее каждого человека, попавшего под её пристальный взор.

— Красивый платок, — она сама не ожидала того, что скажет это.

— Обычный, ничего в нём нет, — Афанасий не понимал, почему эта тряпка так заинтересовала девушку, которая так заинтересовала его, — ты хочешь забрать его? — из-за спины Астры снова показалась маленькая девочка, но в этот раз она была настроена агрессивнее, девчушка бросилась мотать головой и показывать один клычок, который, верно, смог уцелеть при падении с качелей, парень побледнел и подумал, что сейчас же рухнет в обморок, но Сашка придержал его и стал весело обдувать лицо сложенными в трубочку губами.

— Ты как-то помутнел, Афоня, — смеясь сказал Александр, которого отталкивал его друг, — неужели на тебя так влияет общества прекрасных девушек, — он снова стал похожим на кота, довольствуясь своим умением угождать другим, вот только и этого Астра не оценила, а лишь развернулась и, сопровождаемая тихим скрипом паркета, махнула парням рукой на прощание, севши на своё место, а участь белого платочка была решена просто — он стал заложником кожаного портфеля.

В отличии от философии другие занятия прошли менее насыщенно, что утомило Афанасия, готового уже выпрыгнуть в это проклятое окно, которое не пропускает через свои трещины даже жалкое дуновение свежего воздуха. И вот учебный день подошёл к концу, осталось лишь приготовиться к вечерней встрече, которая непременно должна оказаться очень приятной. На выходе из университета Афоня распрощался с другом и увидел, что Астра идёт в ту же сторону, но парень не решился поравняться с ней и шёл сзади медленно и размеренно, будто не видит её.

«Вот он злосчастный перекрёсток, на котором нам придётся разлучиться», — мысль в голове парня звучала более минорно, даже прискорбно, от этого его настроение стало спадать, а выражение лица приобрело невзрачный и отвращающий вид. Но нет! Они всё так же шли в одном направлении, так же Афанасий скромно перебирал её следы, словно так и нужно было, будто он был её слугой. Девушка остановилась возле какого-то магазинчика без вывески, а парню не оставалось ничего, кроме как идти дальше без своей спутницы, но, пройдя мимо неё, он увидел, что Астра улыбнулась, показывая один клычок, как и у девчушки…