Четвёртая планета. I книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги»

Николай Зеляк

Нам кажется, что мы единственная технологически развитая цивилизация на прекрасной планете Земля, и круче нас никого не было. Мы самонадеянно полагаем, что до её возникновения по просторам планеты бродили люди в звериных шкурах с каменными топорами в руках. А если заглянуть глубже в исторический процесс, то мы, прежде чем поселиться в каменных пещерах, коротали время на пальмах…Но данная прямолинейная концепция вызывает некоторый протест. В реальности всё сложнее…

© Николай Зеляк, 2018

ISBN 978-5-4483-7041-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посмотрите на ночное небо. Оно усеяно сверкающими алмазами. Среди несметной россыпи необработанных камней, горят бриллианты. Это уже обработанные природные камни. Они невероятно редки, зато играют всеми цветами радуги. Это разумные миры. Возможно, в нашем звёздном мире их не так много. Но они есть…

Мы не одиноки и не уникальны. И прекрасно. У нас есть перспектива вступить в контакт с посланниками других разумных миров в будущем, как это уже случалось с нами в далёком прошлом. О чём свидетельствуют многочисленные предания, мифы и сказания народов в разных уголках планеты.

Мы укротили атом. Научились летать в воздухе и открытом космосе. Умеем делать умные вещи с использованием электромагнитной энергии. Замахнулись на создание холодного термояда…

Наша цивилизация развивается. И её развития не остановить, как не остановить полёт мечты и мысли. Разум не девальвирует. Могут девальвировать лишь представления о нём…

У нашей цивилизации, как у всего на свете, когда — то было начало. И, как утверждают мифы и предания, из тьмы пещер на свет нас вывели великие учителя — цивилизаторы. Могущественные и гуманные. Людьми они почитались, как боги. Это были атланты…

Глава 1

Когда боги ещё не родились

Сверхцивилизация была невероятно стара. Начало её жизни утонуло в реке забвения. Она была так могущественна и настолько превзошла, в своём развитии, другие, разумные, миры нашей Галактики, включая сюда, конечно же, и нас, любимых, что прямой контакт с ними потерял для неё всякий смысл. Пропасть, разделяющая Сверхцивилизацию с другими разумными мирами, стала непреодолимой…

Ведь нельзя же, в самом деле, принимать всерьёз за равноправный и осмысленный контакт, скажем, изучение человеком поведение и строение инфузории — туфельки с помощью микроскопа.

Формально контакт, действительно, есть. Но надо отдавать себе отчёт в том, кто с кем взаимодействует! Одна клетка с одной стороны, и тридцать триллионов клеток, с другой. И не разрозненных биологических единиц, а клеток взаимодействующих, составляющих, запредельно сложную, систему.

Да, одна клетка сложна. Очень сложна. Она, сложнее любого, самого продвинутого, самого современного завода. Сложнее, потому что она живая!

Хорошо.

Тогда вопрос: насколько будет сложнее этого завода, система из трёх десятков триллионов взаимодействующих, между собой, клеток? И насколько она превзойдёт одноклеточное существо? Ответа на поставленный вопрос нет. И в перспективе не предвидится.

Догадывается ли инфузория — туфелька о том, что её особой интересуется человек? Вряд ли. А если, свершится чудо, и она, вдруг, станет догадываться об этом, то, всё равно, какой прок от её просветления человеку? Никакого. Не тот уровень взаимопонимания, не та стадия развития. Да и самому, одноклеточному существу такой контакт не интересен. У него другие приоритеты. Ему бы съесть что-нибудь, да размножиться. Действительно, что может дать полезного одноклеточное для совершенствования сложнейшей, многоклеточной системы? Ничего, или, почти, ничего.

А что может дать система для одноклеточного существа? Многое. Изучив существо, она сможет изменить условия его существования, и, даже, её саму.

Наградит ли одноклеточное существо человека медалью, за его труды праведные? Вряд ли. И не потому, что не пожелает. Совсем не потому. Оно просто не догадается, что в её жизнь вмешались высшие силы. Существенное улучшение или ухудшение собственного самочувствия, воспримется существом, как данность. И всё.

Здесь, сама собой, напрашивается аналогия: Сверхцивилизация возвышается над любым из миров нашей Галактики, ровно в такой же степени, в какой человек превосходит инфузорию — туфельку.

Наверное, так надо. Наверное, так будет правильно и, может быть, где-то, даже, справедливо.

Бог в необъятном, звездном мире должен быть один. Недоступный, всемогущий и непознаваемый. И никого рядом. Ему конкуренты не нужны…

Однако, в звёздном мире, до появления демиургов, произошло много чего интересного…

Прежде всего, для порядка, родился он сам!

Современная космологическая наука берёт на себя смелость отождествлять, наблюдаемую нами, область звёздного неба с понятием Вселенная, бодро полагая при этом, что кроме неё, ничего больше не существует. Учёным, даже, удалось вычислить физические размеры нашего звёздного мира и примерную дату появления его на свет.

Физические размеры этого мира оказались совсем не впечатляющими, а время его жизни нереально маленьким. По космологическим меркам, разумеется.

Считается, что наша Вселенная сотворила саму себя, прибегнув к помощи Большого взрыва! Утверждение дерзкое, весьма радикальное и очень популярное. Ничтоже сумняся, оно заявило о реальной дате рождения нашего ночного неба, щедро усыпанного звёздами! Не больше и не меньше.

И тут невольно напрашивается лукавое: а что было до того? а почему, собственно, рвануло? откуда взялась бомба? кто главный террорист?

Но, об этом обо всём, чуть позже.

А пока серьёзно пошатнулись давно устоявшиеся представления о нашем звёздном мире. Похоже, добропорядочный взгляд на него, как на нечто необъятное и вечно существующее, остался в прошлом.

Увы!

Революционное брожение в космологических умах началось вскоре после опубликования эйнштейновской теории гравитации.

Однако теория оказалась настолько тёмной для понимания, что её со скрипом усвоили всего несколько человек, включая сюда и самого её автора.

В самом начале двадцатых годов прошлого столетия к категории признанных знатоков общей теории относительности присоединился ещё один человек. И не только присоединился, но и продвинул её дальше. Этим человеком оказался молодой петроградский учёный Александр Фридман. Он увидел в теории то, чего не смог разглядеть сам её творец.

Проанализировав уравнения теории, советский учёный пришёл к выводу о том, что Вселенная, как это не парадоксально звучало для космологического уха того времени, должна была всегда находиться в движении. Расширяться, или сжиматься, как человеческое сердце. Только с нечеловеческим размахом и ритмом.

Математические выкладки петроградского учёного, Альберту Эйнштейну, поначалу, совсем не понравились. Он признал их ошибочными. Ещё бы! Они в корне противоречили его собственному воззрению на модель Вселенной. А эта модель виделась Эйнштейну в образе незамысловатого, свёрнутого в свиток, трёхмерного мира, безграничного, неподвижного и вечного.

Упрямый Фридман перепроверил свои расчёты, но ошибки не обнаружил.

При повторном предъявлении их автору общей теории относительности, тот, надо отдать ему должное, таки нашёл расчёты упрямца проливающими новый свет на решение космологической проблемы.

Вскоре теоретические изыскания петроградского учёного подтвердились на практике. Несколько лет спустя, американский астрофизик, Эдвин Хаббл, обнаружил, что ближайшие к нам звёзды, пусть с малой скоростью, но удаляются от нас. И чем дальше от нас находились небесные тела, тем быстрее они убегали!

Самыми прыткими, в этой звёздной компании, оказались квазары. Эти экзотические объекты находятся на самом краю Вселенной и убегают от нас почти со скоростью света.

Любопытно, что бы всё это означало?

А это означало, что каждая точка окружающего нас пространства как бы разбухает, непрестанно увеличиваясь в размерах.

Всё. Теперь было твёрдо установлено, что в большом, звёздном мире покоя нет. Он раздувается, как большой мыльный пузырь, играя всеми цветами радуги.

Но, до каких пор ему раздуваться? Есть ли предел этому процессу? Или его нет? И в каком мире мы живём? В открытом или закрытом?

На этот счёт существует два сценария его эволюции. Первый декларирует открытость нашего мира. Согласно же второго, наш мир замкнут.

В случае реализации первого сценария, астрофизиков заранее начинает знобить. Следуя ему, наш мир будет расширяться вечно. В финале его ждут абсолютная темнота, абсолютный температурный ноль и абсолютная необъятная пустота.

От второго сценария, наоборот, бросает в жар. Следуя ему, наша Вселенная когда-нибудь остановит свой бег, передохнёт немного, как уставший путник и пустится в обратный путь. Всё сущее в ней устремится к общему центру тяготения и, в конце своего пути, сварится в первозданном тигле. Будет жарко? Конечно! Зато есть шанс, что наша Вселенная, как птица Феникс, снова восстанет из пепла!

Так, что же, всё ж таки, ждёт наш мир в будущем?

Всё будет зависеть от плотности вещества на единицу объёма пространства. Если величина плотности вещества будет меньше критической, то срабатывает первый сценарий, а окажется больше, то, естественно, второй.

А что по этому поводу говорят учёные круги?

Они утверждают, что плотность видимого вещества едва дотягивает до десятой доли от критической плотности. Получается, что наш мир открыт, как улыбка младенца. А жаль!

Однако расстраиваться ещё рано. Значительную лепту в гравитационное сопротивление расширению может внести та материя, которая уже перестала светить или только собирается это делать. Это и гигантские, галактические и межгалактические газопылевые облака и бесчисленные кладбища, уже потухших звёзд и, не неподдающееся учёту, количество пульсаров, чёрных дыр и других экзотических объектов.

А ведь есть ещё и нейтрино! Учёные обнадёживают нас тем, что эта крохотная частица таки имеет массу покоя, отличную от нуля. Нейтрино много. Вселенная, буквально, купается в нейтринном океане. А потому они возьмут своё, если не массой, то числом.

Что из этого следует? Быть может наш мир, всё же, замкнут?

Тогда он будет похож на гигантскую четырёхмерную сферу, образованную искривлённым, трёхмерным пространством. Забавно, но получается, что, в этом случае, мы спокойно живём внутри чёрной дыры, размером с целую Вселенную!

И вот, однажды, гравитация сделает своё дело. Она остановит расширение. После остановки, наш мир начнёт сжиматься, пока не выродится в точку. Нечеловеческое сердце, таким образом, завершит свой цикл расширения-сжатия.

Но это лишь красивая и желанная гипотеза!

А что на самом деле?

А на самом деле мир всё же расширяется. Причём, ускоренно!

И виновницей необратимого раздувания пространства выступает некая, гипотетическая, тёмная материя, наделённая экзотическими свойствами. Открыли её, в просторах космоса, совсем недавно.

Если наша, родная материя, как настоящий скопидом, тянет всё к себе, то та, другая, ведёт себя совсем не по-людски. Подобно старой, незамужней деве, она, наоборот, всё от себя капризно отталкивает. Решительно всё.

Получается, что когда-то, случайно, нафантазированная Эйнштейном, антигравитация, сегодня неожиданно заявила о себе во весь голос.

Забавно!

Она, как и гравитация, сила дальнодействующая. И работает она, тоже так. Только у неё всё наоборот. Её отталкивающее действие ощутимо усиливается с расстоянием. Вблизи же оно пренебрежительно мало.

Тёмная материя!

Что это такое, никто толком не знает. Приборы её не фиксируют. Она, чем то, напоминает поручика Киже, когда видимой формы не видно, но осязание есть!

Итак, на деле, всё же реализуется первый сценарий. Унылый и безнадёжный.

Сначала разбегутся в разные стороны галактики и ночное небо потемнеет. Потом догорят и погаснут последние звёзды. Дальше распадутся совершенно стабильные протоны. Следом за ними наступит очередь распада чёрных дыр. Даже самых больших…

А мир продолжит своё расширение. В немыслимо громадном, чёрном, холодном и пустом пространстве будут лишь неприкаянно плутать несчастные фотоны и нейтрино. На свою беду, они вечны. Им, просто, не во что распадаться.

Одно утешает, что нам не грозит увидеть этого страшного финала эволюции нашей Вселенной…

Но любопытно, всё же, узнать, что было в самом начале? Тогда, когда не было ещё ни пространства, ни времени. И откуда это, вдруг, взялась вся эта, потрясающая воображение, красота и необъятность звёздного мира?

Теория Большого взрыва сухо констатирует, что наблюдаемое ныне в ночном небе великолепие возникло из точки, вернее, почти из точки. А если выразится ещё точнее, то из области, которую учёные называют таинственным словом «сингулярность».

Привычные физические законы там не действуют. Всё отдано на откуп таинственным, квантовым процессам.

Известно только, что наш мир родился из объёма, равного всего одному кванту пространства. Этот квант очень мал. Если его увеличить до размеров рядовой песчинки диаметром в один миллиметр, то сама песчинка, в таком масштабе, укрупнится до размеров наблюдаемой Вселенной. Вот такой получается парадокс!

Правда, утверждается, что первозданный квант пространства был не простой, трёхмерный, а содержал внутри себя целых десять пространственных измерений. А это совсем другое дело. Это невероятно сложный и громадный мир!

Как только куранты Вселенной пробили свой, первый квант времени, стал молниеносно раздуваться квант пространства. Семь пространственных измерений внутри его свернулись, позволив трём оставшимся свободно разрастаться с бесконечной скоростью, рождая пространство.

Квант времени, или хронон, по величине своей и вовсе ничтожен. Он равен промежутку времени, за которое свет пробегает расстояние, равное размеру кванта пространства.

За эпоху, по длительности своей, равную всего одному триллиону хрононов, наш мир успел раздуться на целых двадцать порядков! О, чудо, он, за это время, уже стал размером с целый протон!

Рождающийся мир, по началу, был холодным. Ложный вакуум, накопил, в процессе его расширения, колоссальное количество энергии. Этот процесс учёные, почему-то, назвали инфляцией.

А когда будущий, звёздный мир увеличился до размеров элементарной частицы, то ложный вакуум внутри его переродился в вакуум обычный, то есть истинный.

И грянул гром! Накопленная, в процессе инфляции, энергия разрядилась в виде Большого взрыва. Всемогущий вакуум исторг огненную субстанцию немыслимой мощи.

Невиданный, космический фейерверк отсалютовал рождению пространства и времени нового мира!

Вот только бы ещё объяснить, откуда взялся этот первый квант пространства и первый квант времени? Объяснить сложно, почти невозможно. Объект познания ускользает за пределы возможностей, почти всесильной, человеческой логики.

А нельзя ли предположить, что наш мир отпочковался от другого, неизвестного нам, мира, бурно излившись через белую дыру, диаметром, скажем, в тот же протон? В этом случае снимается вопрос, касающийся таинственной сингулярности, и космологическая задача становится проще. Проблема начала всего сущего рассеивается, как утренний туман.

А ещё складнее получается, если предположить, что наш звёздный «пузырь» не уникален. И таких миров, как он, образуется великое множество из, бесконечно громадного тела Мультивселенной. Она, буквально, кишит ими. «Пузыри» рождаются, раздуваются, лопаются, а на их месте появляются другие. И так до бесконечности. Надо согласиться, что такая космологическая картина выглядит гораздо веселее печальной истории одинокого мира. В учёных кругах идея Мультивселенной появилась совсем недавно. Она оптимистична. Она вселяет надежду на то, что мы сможем возродиться снова. Сможем снова увидеть новый звёздный мир, теперь уже, новыми глазами, при этом, помня о прошлом. Это обстоятельство делает космологическую перспективу светлой и поэтичной…

В «младенческом» возрасте, наша Вселенная была очень экзотичной и совсем неуютной. В бушующем огненном шаре, невообразимой плотности и температуры, действительно, приятного было мало.

Однако уже через какую-то пару миллиардов лет, «младенец» основательно похорошел. Совсем, как гадкий утёнок из сказки Андерсена.

Основательно разбухшее огненное небо стало покрываться трещинами. Чёрные извивы ширились, окружая огненные осколки остывающей пустотой.

А когда мировые часы хладнокровно отсчитали ещё пару миллиардов лет, то, сильно повзрослевший, тот звёздный мир стал сильно похожим сегодняшнего его собрата. С той лишь разницей, что небо тогда было гораздо ярче и веселей. Вещество уже давно стало веществом, а излучение излучением. Из осколков, разбитого вдребезги неба, образовались хороводы будущих галактик. А из необъятных газовых облаков зажглись мириады первых звёзд.

Первые звёзды были красивые, яркие и разные. Синие, голубые, зелёные, белые, жёлтые и оранжевые. Попадались и красные.

Сияли все они от всей души! Чудесно сияли! Жаль только, что некому было любоваться их красотой.

Первые лампады Вселенной обладали романтическим нравом и транжирили свой свет, как самые последние моты. Транжирили его по-королевски, без оглядки в завтрашний день.

В конце же своей, очень короткой, биографии, все они кончали свою бурную жизнь суицидом. Умирали, как и жили, ярко и красиво, затмевая блеском своим миллионы восхищённых соседок.

После прощального бенефиса отблиставшие небесные красавицы навеки проваливались в бездонную пропасть чёрной дыры. Правда, так делали только очень большие и роскошные звёзды.

А те, что поменьше, сжимались в маленькие, бешено вращающиеся шарики. Серые и чудовищно тяжёлые.

И всё же, пропадали они из этого мира не бесследно. После себя звёзды — камикадзе оставляли клубящиеся облака, с которыми, как скульптор с глиной, начинала работать гравитация.

Теперь она работала над сотворением новых звёзд. Творила денно и нощно.

И вскоре на небе зажглись звёзды нового поколения. Они оказались совсем непохожими на своих нерасчётливых и дерзких, старших сестёр.

Теперь чёрное и холодное небо кишмя кишело невзрачными светлячками, вроде нашего Солнца. Оно, кстати, в ту пору только-только входило в свою силу.

Маленькие, жёлтые звёзды светили тускло и спокойно, не в пример своим неистовым предшественницам. Да и можно ли сравнивать между собой могучую, грозовую молнию и жалкую, костровую искру, летящую по воле ветра.

Судьба маленьких, жёлтых звёзд, складывалась по-разному. Одни коротали свой длинный век в одиночестве. Другим повезло больше. Они смогли обзавестись планетным семейством. Звёзды — матери заботливо вели свой выводок сквозь вселенскую пустоту, согревая его своим теплом.

Планеты, как и звёзды, тоже не подкачали в отношении разнообразия. Они были большими и маленькими, каменными и газовыми. Гравитация их сотворила из того же звёздного материала, что и звёзды нового поколения.

Планеты вращались вокруг своих светил на разных расстояниях. Кому как повезло.

С планет, пристроившихся поближе к светилу, солнечный ветер сдул, со временем, излишки пыли и газа в пространство. Они предстали лысыми, компактными и каменными.

Периферийным планетам повезло меньше. Они так и остались большими и рыхлыми. С виду, вроде, планеты, а по существу звёзды — неудачницы. Они состояли из газа, но были слишком малы, чтобы зажечься, как звёзды.

После своего рождения, каменные планеты пережили очень бурное детство и юность. В то время, когда они родились, в мире было ещё тесно и неуютно. Бесчисленные армады комет, астероидов, болидов и другого космического мусора, бессмысленно носились в разных направлениях, пересекая орбиты планет.

Несмотря на собственные небольшие размеры, планетам сильно доставалось. Космические снаряды уродовали их лик, и, как бы заглаживая свою вину, дарили им своё вещество и тепло.

Сердца планет начинали понемногу разогреваться, а их тонкая кожа пульсировать.

Планеты ожили. Заговорили вулканы. В пустое, чёрное небо взметнулись огромные столбы, состоящие из газа, дыма, пыли и водного пара. Работали вулканы повсюду и в три смены.

На помощь вулканам пришли землетрясения. Кора планет пришла в движение. Из огненных разломов заклубились дым и газ. Забили природные фонтаны из воды и грязи. Планеты стали укрываться тёплым, влажным одеялом. Температура на их поверхности умерила свою контрастность. Кометы и другие незваные гости всё реже посещали их.

На поверхности многих планет появилась вода. Образовались первобытные реки, озёра, моря и океаны.

Вода стала испаряться и на небе появились белые, пушистые облака. Стали собираться грозовые тучи. Они проливались вниз дождями и ливнями. Заработал перпетуум-мобиле круговорота воды в природе.

Планеты, словно, нарочно готовились к появлению чего-то очень важного и принципиально нового. Того, что может повлиять даже на их собственное бытие. Природа фантастически изобретательна и бесконечно щедра на свои творения. То, очень важное и принципиально новое, могло развиваться, используя бесчисленные возможности и комбинации физики, химии и биологии…

Среди искрящихся россыпей своих, скромных сверстниц, одна звезда выделялась особо кротким нравом. Вокруг неё кружила одна из таких подготовленных планет. Именно этой звезде выпал счастливый жребий, первой согреть своими лучами нечто, ранее невиданное…