Погоня за призраком. Фантастическая повесть

Николай Зеляк

Дон Жуан. Историческая личность. Однако он вошёл в историю не за военные подвиги или научные открытия. Он прославился своими бесконечными любовными похождениями и полным попранием общественной морали. В нём самым невероятным образом уживались два, взаимно исключающих друг друга, начала. Одно было светлым, а другое – порочным…

Глава 2

Пыльная дорога Севильи

По узкой и пыльной улице средневековой Севильи, неторопливой рысцой, двигался всадник. Скакун нетерпеливо перебирал тонкими ногами, стремясь перейти на быстрый аллюр. Но всадник, властной рукой своей, сдерживал его. Мчаться галопом не было необходимости: всадник никуда не торопился.

В нём, за целую милю, можно было узнать рафинированного аристократа. Строен. Гордая посадка головы. Широкополая шляпа с лихо загнутым краем. Высокий лоб. Большие, тёмные, чуть навыкате, глаза. Они смотрели прямо и дерзко. Тонко очерченный, с горбинкой, нос. Выразительные губы, чуть тронутые лёгкой, высокомерной улыбкой. Щегольски ухоженные бородка и усы. Лучи солнца резко оттеняли тонкие, аристократичные черты лица его. Надо признать, что он обладал именно тем типом физиономии, которая обречена была нравиться женщинам и вызывать зависть у мужчин.

Всадник был одет в костюм из дорогой ткани, который сидел на нём безукоризненно. Костюм украшали тонкие, белоснежные кружева. Плечи укрывал роскошный, алый плащ. На поясе висел стилет, а на боку — длинная шпага.

Звали всадника дон Жуан Тенорио. Он принадлежал к одной из самых знатных фамилий этого города. Дон Жуан был фаворитом короля Испании, Альфонса XII, которого, вскоре после вступления на престол, проницательные верноподданные удостоили ярким прозвищем Педро Жестокий. А народ просто так прозвищ не даёт. Видно, король заслужил.

Дон Жуан был другом детства его величества. Однако по части сомнительной славы далеко обошёл своего патрона.

Он отличался дерзким бесстрашием, которое часто граничило с безрассудством. Молодой аристократ откровенно презирал общественную мораль. Он вёл себя развязно, почти не задумываясь о последствиях своих поступков. Видно, надеялся на покровительство августейшей особы, которая благоволила к нему.

Слыл бессердечным эгоистом и тонким, но коварным искусителем. Обладая сладкой велеречивостью и привлекательной внешностью, которая дополнялась молодостью, богатством и знатным происхождением, он обольщал девиц и замужних дам в не мерянном количестве. Неважно, высокого положения они были, или не очень. Впрочем, его это обстоятельство совсем не смущало. Как и то, что его безнравственные поступки навлекали на этих несчастных позор и бесчестие.

Неуёмного ловеласа пытались обуздать. Но многочисленные дуэли ни к чему не приводили. Дон Жуан был искусным фехтовальщиком и во всех поединках, неизменно, выходил победителем. Скандальная слава его, вследствие этого, становилась только громче. Дошло даже до того, что его перестали приглашать в порядочные дома, а бдительные отцы стали прятать своих дочерей от его порочного ока.

На него часто жаловались королю. Но король оставлял эти жалобы без внимания. Он снисходительно покрывал нелицеприятные проделки своего друга детства, который подвизался при королевском дворе в ранге обер-келлермейстера…

Дон Жуан беззаботно двигался на встречу со своими друзьями. Ехал в лучшее питейное заведение города. Он неторопливо следовал мимо городской площади, и его праздное внимание привлекла кучка людей, которые суетились в центре её. Присмотревшись, он увидел деревянный настил, наспех сколоченный их грубых досок и столб, возвышавшийся над ним. Люди не торопливо складывали поленья у подножия этого столба. Руководил работой человек в чёрных одеждах. Скорее всего, это был священник.

Дон Жуан остановился и окликнул ближайшего работника:

— Эй, гуано, подойди ко мне.

Человек поднял голову.

— Вы зовёте меня, сеньор?

— Тебя, красавец, тебя.

Человек побежал к аристократу.

— Что угодно сеньору?

— Скажи мне, что вы здесь затеваете?

Тот с готовностью ответил:

— Готовим место для очистки святым огнём от скверны души грешного человека.

Дон Жуан полюбопытствовал:

— Кто же этот человек?

— Юная ведьма.

Ловелас поинтересовался:

— Она красива?

— Говорят, очень красива.

Аристократ выругался:

— Бедная Испания. Скоро здесь не останется в живых ни одной красивой женщины!

Презрительно посмотрел на, стоящего перед ним, простолюдина.

— Ладно, иди, делай своё чёрное дело. Я тебя больше не задерживаю.

Похлопал своего скакуна по, красиво изогнутой, шее.

— Вперёд, Рапидо!

…Сребролюбивый, предупредительно услужливый хозяин питейного заведения постарался на славу. Для угощения именитых гостей, он уже приготовил не только самые выдержанные вина и изысканные блюда, но и смазливых девиц с пониженной социальной ответственностью. Они должны были услаждать, и без того, приятное времяпрепровождение, не знавших берегов, молодых и разгульных аристократов.

Но встретиться в тот день с друзьями, дону Жуану было не суждено. Вмешался странный случай. Случай, который, как показало будущее, сильно повлиял на беспутную жизнь севильского бретёра и волокиты. Но об этом дон Жуан, естественно, знать не мог.

Выехав из-за поворота, молодой сеньор увидел необычную фигуру. Судя по одежде, это был священник-францисканец. Хотя, по сути, он меньше всего напоминал смиренного слугу господня. Этот человек был высок, строен, атлетически сложён и довольно раскрепощён. Слуги божьи, обычно, выглядят по-другому. Вместо того чтобы плестись по обочине улицы и, понурив голову, размышлять о вечной жизни, он, с высоко поднятой головой, осматривал окрестности города. Под рясой, подпоясанной верёвкой с тремя узлами, опытный глаз дуэлянта различил продолговатый предмет, подозрительно напоминающий нож. Зачем францисканцу холодное оружие? Для него это осталось загадкой!

Дон Жуан демонстративно выехал на середину улицы и громко потребовал, чтобы слуга божий посторонился. Тот сделал шаг в сторону. Самодовольно усмехнувшись, дон Жуан проследовал дальше. Но проехав несколько шагов, молодой аристократ ещё раз оглянулся на необычного монаха. И то, что он увидел, заставило его оторопеть. Оказалось, что за широкой спиной священника скрывалась прелестная девушка, переодетая в грубый мужской костюм. Она повернула голову и удостоила всадника своим взглядом.

В своей бурной жизни, дон Жуан видел много женских взглядов. Столько много, что потерял им счёт. В этих взглядах он читал всю гамму человеческих чувств, от любви до ненависти. Но все они не трогали его чёрствого сердца.

А здесь на него смотрели сразу два неба, сразу два океана! В их бездонной глубине трепетала своими хрупкими крыльями чистая, нездешняя мечта…

Дон Жуан, на мгновенье, стал другим. Помимо своей воли. Его накрыла волна новых, не ведомых ему ранее, чувств. Светлых и красивых…

Но минутное наваждение прошло, и он снова стал прежним. Дерзким и эгоистичным.

— О, какая прелесть! Какие глаза! Какие формы! Им, надо полагать, тесно в сермяжном солдатском полотне.

Спешился. Оставив своего, нетерпеливо танцующего, Рапидо, подошел к растерявшейся девушке. Начисто проигнорировав спутника чаровницы, он бесцеремонно прикоснулся своими тонкими пальцами к её порозовевшей щёчке.

— Впервые вижу такую красавицу!

Удостоил, наконец, взглядом служителя культа, который спокойно наблюдал за его действиями. Во взгляде аристократа было полное пренебрежение.

— Зачем она тебе, монах?

Перевёл свой нескромный взгляд на смущённую девушку.

— Этот цветок тотчас увянет в ваших скучных кельях!

Повернувшись в сторону слуги господня, развязно рассмеялся.

— Что ты можешь предложить ей? Рай небесный?

Покачал головой.

— Но для этого нужно, сначала, умереть, монах!

Снова обратил свои взоры на растерявшуюся, от неожиданности, девушку. На чувственных губах молодого аристократа заиграла циничная улыбка.

— А я смогу подарить ей другой рай! Земной! Здесь и сейчас!

После этих слов севильский повеса совсем распоясался. Он развязно обнял девушку за талию и привлёк к себе, не смотря на её сопротивление.

Однако здесь случилось то, что никак не вписывалось в эгоистические представления развратного ловеласа. Божий слуга, доселе спокойно наблюдавший за поведение хамоватого сеньора, неожиданно перехватил его шаловливую руку. Сжал её так, что у дона Жуана хрустнули кости. Сжал немилосердно, совсем не по-монашески.

Аристократ впервые услышал его голос. Это был спокойный, густой баритон:

— Сын мой, разве тебе не ведомо, что господь не поощряет тех, кто посягает на чужое?

Он сжал руку севильского волокиты ещё сильнее. Дону Жуану стало так больно, что лицо его невольно перекосилось.

Уверенный голос странного служителя культа, между тем, продолжил:

— А ослушников он наказывает. Если не сам, то с помощью слуг своих.

Молодому сеньору поведение святого отца не понравилось. Он попытался освободить свою руку. У него ничего не вышло. Она была словно в тисках. Всё существо его возмутилось. Повеса почувствовал силу, которая впервые положила предел его наглым притязаниям.

Дон Жуан возмущённо воскликнул:

— Монах, что ты себе позволяешь? Разве тебе неизвестно, кто я?

Поведение загадочного слуги господня продолжало шокировать самонадеянного и заносчивого представителя высшей испанской знати.

А слуга господен, насмешливо прищурив свои глаза, откровенно издевательски поинтересовался:

— И кто же?

Повеса высокомерно вскинул голову и зло процедил сквозь стиснутые зубы:

— Монах, перед тобой дон Жуан Тенорио!

Служитель культа равнодушно пожал своими квадратными плечами.

— Ну и что?

Аристократ — забияка немного растерялся. Скорее всего, загадочный падре преднамеренно унижал его, и это злило дона Жуана. Священник, конечно же, не мог не знать, кто сейчас стоит перед ним. Дона Жуана Тенорио знала вся Севилья. И не только она. Причиной тому была его скандальная слава. Странный падре, конечно же, прекрасно понимал, кого он держит за руку своей железной хваткой. Но притворялся. И делал это, похоже, нарочно!

Поэтому его поведение всё больше выводило именитого бретёра из себя.

— Я друг короля Педро Жестокого!

Странный служитель культа иронично усмехнулся. В его спокойном голосе чувствовался явный сарказм:

— Вот удивил. Да будь ты другом хоть самого дьявола, мне всё равно!

Дона Жуана просто заклинило от возмущения. Он был настолько на взводе, что даже не нашёлся, что ответить зарвавшемуся францисканцу.

А слуга божий, между тем, продолжил тем же спокойным голосом:

— Я хочу предложить тебе выгодную сделку, дон Жуан.

Час от часа не легче: какой-то нищий монах предлагает ему, дон Жуану, рафинированному аристократу и любимцу короля Испании, какую-то сделку? Ну и наглость! Да как он посмел! Видно, совсем сошёл с ума от монастырской жизни!

Негодованию дона Жуана не было предела:

— Какую ещё сделку, монах? Ты в своём уме?

А таинственный служитель культа, как ни в чём не бывало, продолжал невозмутимо гнуть свою линию. Можно было подумать, что сейчас перед ним стоит не потомственный аристократ, а затрапезный простолюдин.

— Продай свою лошадь, дон Жуан. Я хорошо заплачу тебе.

Знатный сеньор поперхнулся от возмущения. Создалось впечатление, что его глаза вот-вот вывалятся из орбит и упадут на землю.

— Продать мою лошадь? Продать моего Рапидо? Да ты, монах, точно, сумасшедший!

Падре, спокойно проигнорировав праведный гнев потомственного аристократа, иезуитски улыбнулся.

— Поверь, для тебя это будет хорошая сделка, дон Жуан.

Подмигнул ему.

— Выгодная!

У дона Жуана потемнело в глазах. Дёрнулся. Бесполезно. Гневно воскликнул:

— Презренный монах, что слышу я?

Падре снова улыбнулся и спокойно предупредил бесящегося бретёра:

— Можешь сильно пожалеть, если отвергнешь её.

Дон Жуан опять дёрнулся, пытаясь освободить свою руку. И снова напрасно. Священник был намного сильнее дон Жуана, к великой досаде последнего.

— Безумец, моя лошадь не имеет цены!

Слуга господен покачал головой. Мудро и с достоинством.

— Разве?

Обратил свои взоры к небесам.

— На этом свете, волей божьей, всё имеет цену. И твоя лошадь тоже. Всё зависит от конкретных обстоятельств. Для тебя эти обстоятельства пока благоприятны. Соглашайся, дон Жуан.

Стёр усмешку со своего мужественного лица.

— Ещё не поздно.

Видя сложность своего положения, дон Жуан пустился на хитрость. Надо всеми способами освободить свою руку от цепкого пожатия слуги господня. Главное, чтобы она дотянулась до эфеса шпаги. И тогда сразу станет видно, кто прав: он или монах! Он, не задумываясь, пустит её в ход против строптивого служителя культа. Не важно, что тот безоружен и облачён в рясу. Важно другое — он будет примерно наказан за своё дерзкое поведение!

— Отпусти мою руку, и я отвечу тебе!

К великому удивлению циничного бретёра, монах повёлся на его уловку. Он, с лёгкостью, отпустил его руку.

— Хорошо, сын мой. Ты свободен!

Дон Жуан отпрянул назад. На губах обозначилась мстительная усмешка. В его руке блеснула шпага.

— Ты оскорбил меня, монах. За свои поступки и слова надо отвечать.

Его шпага со свистом рассекла воздух.

— А теперь молись, несчастный монах!

Стоящая за спиной монаха, девушка, в отчаянии, вскрикнула. Случайные прохожие, которые остановились, чтобы посмотреть, чем закончится удивительная ссора дворянина со священником, притихли. Потом отступили. От греха подальше.

Глаза аристократа зло сузились.

— Впрочем, не стоит труда. У меня нет времени выслушивать твоё бормотанье. Оно всё равно тебе не поможет. Я отправлю тебя на тот свет без покаяния.

Он усмехнулся.

— Впрочем, оно тебе не нужно. Тебя примут на небесах и без покаяния!

Но исполнить своё намерение дон Жуан не успел. И это не смотря на свою реакцию завзятого дуэлянта. Шпага в его руках оказалась просто детской игрушкой. Безоружный слуга господен легко опередил его. Всё произошло мгновенно, как вспышка молнии. Последнее, что увидел несчастный дон Жуан — это был странный святой отец. Он каким-то непостижимым образом очутился рядом с бретёром. Дальше наступила темнота…