Когда пришло утро. Фантастическая повесть

Николай Зеляк

Каменный век. Пещерный человек. Вокруг него свирепствуетестественный отбор, где сильный всегда прав. И существуя в этом диком мире, однажды, человек впервые задумался над тем, что кроме жестокости и бездушия, есть ещё настоящая дружба и любовь…

Глава 4

Невезуха

Коротышка пришёл в себя первым. Сел. Протёр глаза. Хлопнул ими несколько раз в недоумении. Выплюнул муравья, который случайно забрёл ему в рот. Потрогал сначала голову, потом руки и ноги. Кажется всё на месте. Обрадовался тому обстоятельству, что всё целое и ещё двигается. Поскрёб загривок, дремуче соображая, что же это такое с ним приключилось. Почему это он бежал, бежал и… уснул? Прямо на ходу! Такое с ним раньше не случалось. Чудно! Впрочем, долго утруждать свою голову мыслью, для него было крайне утомительным занятием.

Глянул на небо. Когда бежал, солнце светило на одной половине неба, а когда проснулся, оно стало светить на другой. Совсем нехорошо! Испугался, что много спал.

Вскочил на свои короткие, но толстые ноги. Подобрал копьё. Испуганно оглянулся в поисках Чвака. Соратника нигде не наблюдалось. Приуныл. Втянул голову в плечи и робко позвал:

— Чвак!

Прозвучало неубедительно. Позвал громче:

— Чва-а-ак!

Его тусклый голос бесследно растворился в грозных дебрях дикого леса, ответив ему лишь слабым эхом. А вот подельник откликаться не желал. Коротышка забеспокоился не на шутку:

— Чвак, ты где?

И снова, кроме эха, не услышал ничего путного.

Ещё раз поскрёб затылок: где же ты, Чвак? Может, убежал куда? Испуганно округлил глаза при мысли о том, что его съели. Хотел было уже поспешить домой. Но, что он скажет вождю? Как оправдается, что вернулся без Чвака и Чары? Подходящего ответа не находилось. Если он скажет, что преследовал Чару, а потом уснул, так и не догнав её, то вождь разгневается. И тогда Чав сильно пожалеет о том, что вернулся. Беседа с разгневанным сюзереном может обернуться непоправимыми последствиями для его драгоценного здоровья. По правде говоря, он и сам бы разгневался, услышав такой ответ. От нехорошего предчувствия живот Чава непроизвольно сжался. Ему до слёз стало жаль самого себя. Он остро осознал, что возвращаться назад без Чвака и Чары нельзя. Никак нельзя!

Крякнув для храбрости, Чав пошёл по следу Чвака. Шёл в большом унынии, ибо никаких иллюзий относительно удачного поиска не питал.

Но ему повезло. Не прошёл он и двух десятков шагов, как наткнулся на своего товарища. Тот безмятежно лежал на траве, небрежно разбросав свои нескладные ноги. В области его, не сильно отягощённой интеллектом, физиономии деловито суетились насекомые.

Чав подпрыгнул от радости. Он совсем не рассчитывал так быстро найти своего друга. Если честно сказать, то он вообще не рассчитывал найти его. И уже потихоньку готовил оправдательную версию о том, что Чвака кто-то съел. И тут такая удача! Такое счастье свалилось на его голову! Коротышка сначала даже опешил. Потом пришёл в себя и подбежал поближе. Наклонился.

— Эй, Чвак!

Подельник не реагировал. Если бы не бодро пульсирующий живот, то можно было бы подумать, что он ушёл к предкам. Коротышка повысил голос:

— Чвак, проснись!

Снова в ответ никакой реакции. Тогда коротышка ткнул его своей упитанной ногой в бок.

— Ты чего, Чвак?

Его подельник нехотя разлепил веки. Взгляд мутный и бессмысленный.

— А? Что? Ты, кто?

Он приходил в себя с трудом. Коротышка сделал попытку его обрадовать.

— Это, я!

Чвак остановил свой мутный взгляд на коротышке.

— Чав?

Толстяк радостно подтвердил его догадку:

— Ага!

Чвак тускло поинтересовался:

— Я, что, спал?

Коротышка охотно подтвердил его догадку:

— Ага!

Сонные глазки Чвака приоткрылись чуточку больше. В них проклюнулась мысль.

— А — а — а — а!

Переварив новость, он полюбопытствовал:

— А ты?

Чав сконфуженно потупил глаза. Хотя он редко говорил правду, но здесь был не тот случай.

— Я, тоже.

Чвак сел. Вопросительно взъерошил волосы.

— Почему мы уснули?

Чав в третий раз поскрёб свой затылок.

— Не знаю!

Чвак оторопело посмотрел на облака.

— И я не знаю!

Неуверенно принял вертикальное положение.

— А где Чара?

Коротышка пожал плечами.

— Не знаю.

Длинные ноги Чвака укрепились решительностью.

— Пошли искать Чару!

Чав тоже приободрился.

— Пошли!

Чвак наморщил верхнюю часть лица.

— Где будем искать?

Чав ответил традиционно:

— Не знаю!

Длинный немного подумал и высказал оригинальную мысль:

— Пойдём по её следу!

Коротышка неуверенно согласился:

— Пойдём. Только след уже старый.

Задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Может, её уже кто давно съел.

Длинный промолчал. Для возражения у него не нашлось аргументов. Но по следу беглянки всё же пошли. Долговязый впереди, а коротышка, как всегда, сзади. И не зря пошли. Повезло им. Голова Чвака, помещённая на предельно вытянутой шее, заметила что-то подозрительное в примятой лесной траве. Ей показалось, что там кто-то обосновался. Может, это Чара? Может, она тоже уснула, как они? А почему бы и нет? Если спать, то всем сразу! А то несправедливо получается. Они уснули, а Чара нет. Конечно же, там спит Чара! Ведь больше некому!

Чвак радостно ткнул пальцем в нужном направлении.

— Чара!

Коротышка ничего не видел, но сильно снедался любопытством.

— Где?

Длинный воодушевлённо ткнул пальцем в нужном направлении ещё раз.

— Там.

Самоуверенно хихикнул:

— Спит!

Чав тоже хихикнул, но не так раскрепощено, как Чвак:

— Спит? Как мы? Ага! Возьмём тёпленькой!

Пригнувшись, преследователи приступили к охоте. Главное, не спугнуть добычу! И они очень правильно делали, что не шумели. Их ждала, действительно, роскошная добыча. Только, была она не про них!

Когда же они увидели всю картину целиком, то сильно пожалели о том, что вообще пришли туда! У них разом опустились все внутренности. Перед их очами предстала совсем не Чара. В примятой траве отдыхал грозный, клыкастый зверь. Он спал, но спал чутко. Ус на его левой щеке всё время дёргался.

Охотники остолбенели. Они тотчас захотели убежать, однако им отказали ноги.

Чвак спонтанно выдавил из себя очень тонкий звук:

— О — о — о — о!

Зверь во сне нервно стебанул хвостом по земле и приоткрыл жёлтый клык.

У Чава, от страха, полезли на лоб глаза. Он тоже едва слышно пикнул:

— О — о — о — о!

Зверь нехотя приоткрыл один глаз. И тут остолбенелость их, как рукой сняло. Они рванули с места и понеслись, что было сил, прочь от страшного зверя.

Эх, если бы им подумать немного, включить голову вместо ног, то жизнь их могла бы и наладиться. Ведь так и напрашивалось простое решение: заберись на ближайшее дерево и сиди себе там, сколько надо. Не достанет никакой клыкастый. Он слишком тяжёл, чтобы карабкаться по деревьям. И чересчур горд и нетерпелив, чтобы караулить под деревом свою жертву сутками. Так, посидит для протокола, и уйдёт.

Не сподобились. Страх ослепил. Предпочли посоревноваться с большой и стремительной кошкой в беге на марафонскую дистанцию по густой траве. А зря! Они со страха забыли, что у зверя на две ноги больше!

Удаляться в том же порядке, что и идти по следу, у них не получилось. Никто не желал быть крайним. По этой причине чесали параллельными курсами. Шли ноздря в ноздрю. И это несмотря на крупное различие в длине ног.

Когда Чвак оглянулся, то с ужасом увидел, что зверь уже твёрдо стоял на всех четырёх лапах, и был полон решимости двинуться по их следу.

Он прохрипел:

— Пропали!

Коротышка тоже оглянулся. В глазах тоска.

— Точно, пропали!

А у большой, клыкастой кошки, к тому времени, охотничий инстинкт проснулся уже окончательно. Она увидела лёгкую добычу. Мягкие и могучие лапы её напружинились и пришли в движение. В следующее мгновенье, свирепый зверь уже стал стремительно пожирать пространство, с таким трудом отвоёванное несчастными охотниками. Неподвижные глаза его били в одну точку. И этой точкой зверь выбрал для себя филейную часть упитанного тела коротышки, как самую аппетитную.

Коротенькие ножки толстяка уже не успевали за длинными ногами коллеги. Даже выброси он своё копье, они бы всё равно не успевали. Поэтому, с копьём он не расстался. Впрочем, Чвак тоже сильно уступал в скорости клыкастой кошке, несмотря на весь свой энтузиазм.

Зверь неумолимо приближался. Охотники уже слышали за своей спиной его сдержанный, но торжествующий рык. Когда они оглянулись ещё раз, то увидели клыкастого зверя совсем рядом. Он готовился к последнему прыжку.

Охотники обернулись лицом к зверю и в отчаянии выставили вперёд свои жалкие копья. Хотя понимали, что это бесполезно. Ещё не было такого случая, чтобы кто-то из охотников убил клыкастого зверя. Никогда не было!

Зверь взметнулся в воздух, и они увидели, летящую к ним, собственную смерть. Крепко зажмурили глаза, чтобы не видеть её. А вдруг она пролетит мимо? А может она и не прилетит вовсе, раз они её не видят? Видно, в душе они были субъективными идеалистами, а потому сильно надеялись, что окружающий их, суровый мир был всего лишь порождением их индивидуального пещерного разума. И стоит только перестать думать об этом бренном мире, как он тут же исчезает…

И, действительно, смерть не прилетела! Вернее, она не долетела. Они услышали глухой шлепок и всё! Будто кто-то плюхнулся мягким животом в мелкую лужу. И всё же, смерть не долетела к ним не потому, что они придерживались основной парадигмы субъективной идеалистической философии, а по другой, не ведомой им причине…

Робко приоткрыли глаза и увидели могучего зверя. Он лежал совсем рядом, почти у ног. Доступный и пушистый. Страшные глаза его были закрыты. Вместо грозного рыка слышалось мирное урчание. Могучие лапы неловко подвёрнуты, словно из них вынули кости.

Слуги вождя не верили своему счастью. Длинный, на всякий случай, протёр глаза. Думал, почудилось! Нет, не почудилось. Зверь, действительно, лежал у их ног.

Он ошеломлённо посмотрел на Чава.

— Спит?

У коротышки мелко-мелко дрожала нижняя челюсть.

— Ага!

Чвак стоял белый, как кость, какую он ещё недавно грыз в коллективе с Чавом.

— Передумал обедать, что ли?

Чав судорожно двинул кадыком.

— Ага!

Его длинный коллега сдавленно высказал ещё одно предположение:

— Или недоспал?

Коротышка снова согласился:

— Ага!

Потом поскрёб загривок и прошипел:

— Бежим, пока спит. Далеко убежим. Не догонит!

Но Чвак неожиданно заколебался, терзаемый внутренними противоречиями. В этот момент он, наверняка, чувствовал себя Гамлетом, принцем датским.

— Подождём немного…

В маленьких глазах коротышки сквозил ужас.

— Чего ждать? А вдруг снова уснём сами? Тогда он съест нас, если проснётся первым!

Длинный охотник проигнорировал коротышку. Он внимательно присмотрелся к зверю. Тот продолжал лежать, как бревно. Даже усом не шевелил. Длинный осмелел.

— Спит крепко. Убежать успеем!

Потоптавшись ещё немного, он приблизился к спящему зверю. Коротышка, преодолевая страх, тоже сделал полшага вперёд. Теперь клыкастый зверь лежал совсем рядом. Всего на расстоянии вытянутой руки. Бери, не хочу! Громадный и расслабленный. Свирепый и красивый. Ветерок соблазнительно гладил его короткую, атласную шерсть. Шкура, пока ещё принадлежавшая ему, сильно впечатлила охотников своей величиной и роскошью. А длинный и коротышка были одеты в такие костюмы, что без слёз смотреть нельзя. Да разве можно сравнивать шкуру беззубой косули с королевской шкурой клыкастого зверя? Даже смешно говорить на эту тему. А как сразу станут уважать Чвака и Чава люди племени, когда увидят их, облачёнными в шкуру большой, полосатой кошки. Даже представить затруднительно, как!

Подбадривая друг друга бегающими взглядами, они тенью обошли вокруг громадной кошки. В глазах затлела алчность. Они на время даже забыли о собственной безопасности. Вот что значит проснувшийся меркантильный дух у деловых людей!

Длинный неуверенно облизнулся.

— Хороша шкура, а?

Чав проглотил слюнки.

— Ага!

Прицениваясь к шкуре, Чвак опасливо сверлил взглядом зверя. Тот продолжал лежать, как бревно. Это успокаивало.

Длинный охотник повернулся к коротышке.

— Поделим?

Чаву идея понравилась, но его раздирали противоречия. Страх с одной стороны, а жадность с другой. После судорожных раздумий, он согласился.

— Ага…

Длинный задал мужественный, но деловой вопрос:

— Как делить станем?

Вопрос застал коротышку врасплох.

— Не знаю.

Тогда Чвак предложил свой вариант действий со шкурой не убитого клыкастого:

— Делим поровну!

Коротышка радостно согласился:

— Ага!

Длинный бодро продолжил:

— Мне верх!

Оценивающе окинул округлую фигуру коротышки.

— А тебе низ!

Коротышка негодующе выпятил нижнюю губу.

— Почему мне низ?

Чвак пояснил:

— Там хвост, а ты коротышка. Хвост добавит тебе роста!

Довод коллеги прозвучал убедительно и Чав вернул свою нижнюю губу в исходное положение.

— Ага!

И тут он, совсем некстати, вспомнил о вожде, щеголявшем в костюме из шкуры молодого барашка. А он, наверняка, тоже захочет костюм от клыкастого хищника!

— А вождь?

Чвак приуныл. Вождь, действительно, потребует часть шкуры. И не абы что, а ту, которая с головой! Кто не захочет выглядеть героем? Особенно за чужой счёт! И попробуй не отдай. Будет себе дороже. А что достанется тогда ему, Чваку? Нехорошо всё это, очень нехорошо! Надо что-то придумать.

Конец ознакомительного фрагмента.