Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых

Николай Дуюнов

Книга о защитниках Отечества из рода Дуюновых, с 1835 по 2020 год, их военной стезе и судьбе детей, внуков и правнуков.

Гастелло

Из Южно-Сахалинска поезд до станции Леонидово идет ночь, и в обед следующего дня я вышел на станции, меня уже ждала машина с дежурным офицером, погрузили вещи, и мы поехали по поселку в полк. Там меня долго не мурыжили, поставили на довольствие вещевое, продовольственное, денежное, дали копию приказа и на машине отвезли назад в дивизион, который был в 120 километрах от полка. Никаких вопросов о причине перевода мне никто из командования полка не задал, но замполит майор Торопов не преминул уточнить, почему я из политработников вдруг захотел стать простым командиром взвода. Я ответил, что просто на тот момент не было свободных должностей в полках ПВО и я временно был назначен замполитом роты КП РТВ, а я ракетчик. Он покачал головой, было видно, что замполит в курсе причин моего назначения, да и командиры тоже. Я заметил, что я патриот ракетных войск и временное пребывание в должности замполита — это ожидание перевода в полк по специальности. Командир полка полковник Мельников пожелал удачи на новом месте и сказал, что в процессе службы еще не раз встретимся.

По приезде в дивизион меня определили на постой в общежитие офицеров, в одноэтажное здание, четырехподъездное с печным отоплением. До штаба дивизиона от дома километр, до позиции дивизиона три километра. Ох, как часто потом пришлось своими ногами мерить эти километры, кто бы знал. Дивизион нес боевое дежурство по охране воздушного пространства, расположен в 18 километрах от города Поронайска, на берегу залива Терпения Охотского моря. Вверху мы, море метрах в 500 от нас.

Боевое дежурство означало, что часть офицеров, дежурная смена, постоянно находилась на территории дивизиона в пятиминутной готовности к стрельбе ракетами по команде из полка, где несли службу офицеры такой же дежурной смены, и так месяц. Затем дивизион становился на поддежуривание — 20 минут готовности всему личному составу, еще через месяц 45-минутная готовность. В общем, я тогда не понимал, куда я попал, здесь свободным временем и не пахло, служба и еще раз служба.

Я был назначен командиром второго стартового взвода вместо убывшего на материк лейтенанта Казаченко. В стартовой батарее два взвода, по три пусковых установки, личного состава 27 солдат и сержантов, три транспортно-заряжающих машины, взводное укрытие и служба. Личный состав был с Украины, шахтеры Горловки и Краматорска, образование пять-шесть классов, сержанты с десятью классами, их пять, служат по два-три года, кто-то уже должен осенью увольняться, кто-то только что прибыл и только приступил к изучению сложной боевой техники.

Сразу оговорюсь: попал я на допотопную технику, комплекс С-75, «Десна», который мы в училище не изучали, там уже изучали «Волхов». «Десна» — шестикабинный вариант, а «Волхов» — уже трехкабинный, более модернизированная система ПВО. Я готовился офицером ПВО сухопутных войск, а это ПВО страны, совсем другая система, где все стационарно, закопано в землю и ни гу-гу.

Пришлось садиться за изучение схем пусковой, ракет, систем заправки и заряжания. Благо подготовка была хорошая, да и не очень много времени прошло, всего год, я быстро освоил вверенную матчасть и уже через месяц спокойно выполнял обязанности командира взвода. Народ в дивизионе был возрастной, техники, инженеры были в званиях старших лейтенантов, начальники станций — капитаны, командиры батарей — майоры, командир дивизиона — подполковник Квасков, ему было в ту пору более 45 лет. Жили с семьями, дети учились в школе, жены сидели дома, работы не было, поселок был лесхозный, заготавливали лес и перевозили в порт Поронайска.

Жители хорошо относились к воякам, всячески поддерживали при общении, так что служи, лейтенант, делай карьеру.

Все это не сразу пришло ко мне — и удаленность, и жесткость распорядка дня, отсутствие свободного времени и невозможность общения по интересам. Выручило то, что в дивизионе был спортзал, где можно было сутками заниматься боксом и никто не мешал. Наоборот, командир дивизиона похвалил за то, что я создал секцию бокса и привлек в нее порядка 20 человек, все ж без дела не шляются и занимаются спортом.

Из полка постоянно приезжали разные должностные лица, проверяющие состояние техники, дорабатывающие ее, проверяющие несение караульной службы, техническую подготовку личного состава, так что скучно не было.

В гарнизоне Гастелло располагался еще и мотострелковый полк, напротив нашей казармы были их казармы, были гауптвахта, строевой плац и территория с боевой техникой: БТРы, гусеничные тягачи, артиллерия, танковый батальон, связь, саперный батальон, отдельный, не входящий в состав полка. В общем, в гарнизоне жизнь кипела. Нас они считали белой костью, так как мы были маленькой, но очень грозной силой, режимной частью и попасть к нам было непросто, не то что к ним — проходной двор, заходи, выноси и т. д.

Прибыл в октябре к нам в дивизион и особист капитан Борисов Олег, на мотоцикле, с солдатом, расхристанный, не то что мы, застегнутые на все пуговицы, вальяжно поздоровался с командиром дивизиона, затем уединился с ним и через некоторое время стал приглашать к себе на беседу офицеров, солдат, сверхсрочников. Дошла очередь и до меня. Он запросто поздоровался со мной, спросив, нравится здесь или нет, с кем подружился, как дела во взводе, какие проблемы во взаимоотношениях с командованием. Я ответил, что все хорошо и проблем нет, офицеры подготовленные, помогают в изучении техники, в воспитании солдат и сержантов. В общем, все замечательно. Тогда он сказал, что начальник Особого отдела КГБ по дивизии подполковник Стрелков сообщил о том, что меня перевели из штаба дивизии в полк по моей просьбе, и поручил ему помочь мне во вхождении в жизнь дивизиона, по возможности оказать поддержку на начальном этапе службы, а дальше просто курировать мою службу. Я удивился: надо же, не забыл начальник Особого отдела про меня, поблагодарил его и сказал Борисову, что не подведу. Он заулыбался и попросил называть его просто Олег, заявив, что в каждый приезд будет беседовать со мной о делах в дивизионе, а начальнику доложит, что у меня все хорошо. На этом наша первая встреча и закончилась, он пробыл в дивизионе два дня и уехал в полк.

Далее в течение двух лет нашего общения Олег Борисов проявлял особую осведомленность в делах нашего подразделения, всегда вопросы, которые он задавал, были точными, острыми, он знал то, что и мы даже не знали о себе, о процессах в среде солдат, особенно во взаимоотношениях старослужащих и молодых, о неуставных отношениях, о нарушениях в охране караулов, при несении боевого дежурства, короче, мы удивлялись его осведомленности и искали стукачей среди нас, так как откуда он мог знать все, не бывая каждый день в дивизионе. Командир дивизиона за голову хватался, когда приезжал Борисов, и всегда облегченно вздыхал, когда тот покидал пределы гарнизона.

По соседству в мотострелковом полку также был оперуполномоченный Особого отдела КГБ, старший лейтенант Дубов Анатолий, который жил вместе с офицерами полка и знал все обо всех. Много информации он имел и о делах нашего дивизиона, и Борисов всегда встречался с ним и проводил много времени, обмениваясь, очевидно, информацией, которая была им интересна.

Вот такие дела творились у нас в Гастелло, служба шла, и по окончании третьего года офицерской службы мне было присвоено звание старшего лейтенанта, я сдал на классность, стал специалистом второго класса и был назначен заместителем командира батареи. Намечались боевые стрельбы на полигоне в Читинской области, в Домне, и мы стали готовиться к этому событию заранее, изучали глубже курс стрельб, технику, подготовку в боевой стрельбе, готовили личный состав, тренировали приемы заряжания и разряжания ракет, заправку с УЗС, универсальных заправочных станций, а это особая статья подготовки, так как заправляли таким отравляющим составом, что был необходим противогаз и специальный костюм, иначе был риск отравиться и погибнуть. Вся подготовка заняла более двух месяцев, и к лету мы были готовы сдавать экзамены на профессиональную готовность к реальным стрельбам по воздушным мишеням, так как в действительности мы, конечно, занимались тренировками с личным составом — заряжали учебную ракету по нескольку раз различными расчетами, отрабатывали сход и заряжание во время боевого дежурства и по плану боевой подготовки во время поддежуривания, но это имитация боевой деятельности. А реальные стрельбы — это другое. Короче, подготовились и ждали команды на выезд в Читинскую область.