Виллем Шоу: туда, где заходит солнце

Николай Викторович Остренко (Nicolas Madeyra), 2019

Вторая часть романа, продолжение спин-оффа "Виллем Шоу: бесчестье" в сеттинге "Хроники Темновековья". Глобальная техногенная катастрофа откатывает мир 21 века в век 19. На смену хайтек-технологиям и айти-ресурсам приходят вновь паровые машины. Главным ресурсом в мире является не нефть, а уголь, а мир западного полушария превращен в пустыню. И всё из-за личных амбиций главного антагониста серии романов «Хроники Темновековья» испанца по прозвищу Мадейра. Не менее значимые события истории происходят в это время в Англии. Неовикторианство в самом разгаре благодаря английскому сквайру премьер-министру Виллему Шоу. Его незаконно судят, лишают титулов и сажают в тюрьму, где обесчеловечивают. Затем волей обстоятельств он оказывается в охотничьих угодьях пригорода Гринвича, где выживает в борьбе с охотничьими машинами. Удастся ли главному герою вернуться домой, узнать всю правду, возвратить своё честное имя и отомстить врагам? Узнаете на страницах второй части романа.

Спасение или

— Джентльмены, я хочу выпить за нас с вами в этот чудесный вечер! В этот вечер нам удалось во славу короля освободить ещё один мятежный город — оплот канцлера Гринвич. Теперь, поскольку силы сопротивления сломлены окончательно нам нужно направить отчет в Лондон о проделанной работе и о спасенных нами подданных этого узурпатора Клаузевица.

— Маршал Джеф, а что делать ос спасенными, кто остался до сих пор в тяжелом состоянии или болен?

— Адъютант Кристиан, организуйте перевоз спасенных в Лондон. Это единственное место во всей стране, где могут оказать должную медицинскую помощь. Все формальности я улажу…

— Сэр, а как же тот незнакомец с татуировкой Рединга? Его тоже отвезти? Мы же не знаем кто он такой до сих пор, из местных его никто не опознал и он до сих пор не пришел в сознание.

— Где он сейчас находится?

— В реанимации, сэр.

— Его тоже забирайте. Он вполне себе безобидный каторжанин. Его Величество дал и амнистию всем заключенным в стране. А в Лондоне его излечат и он найдёт себе работу и не будет скитаться по этим мрачным пустошам.

— Как его назвать? Документов у него не обнаружили.

— Джон Ди. Всё это место так и навевает напоминанием об этом великом человеке. Отправьте мистера Ди на лечение, а потом о нем я доложу руководству.

***

Утром 16 декабря 2059 года больной 16 палаты реанимации пришел в сознание после месячной комы. Палата была заполнена дневным светом, за окном виднелся недостроенный Биг-Бен на фоне разрушенных во время авиа налётов высоток. Руки было тяжело поднять, ноги не шевелились вовсе. Веки подымались с той же тяжестью, что и руки. Шоу постарался повернуться на бок, но не смог: спина вновь заныла с той же силой с какой болела месяц назад. Виллем увидел возле себя стакан с водой и с облегчением вздохнул. Огромный камень спал с его плеч, Виллем мог больше не опасаться за свою жизнь, ему не хотелось убегать и на душе стало тихо и спокойно.

За дверями слышался разговор толпы людей и осознав, что Шоу не один, он изо всех сил окликнул, чтобы докричаться хоть до кого-то. В палату вошла пожилая женщина в сестринском халате.

— Какое чудо, мистер Ди: вы пришли в себя, — с этими словами она подошла к постели и закрутила капельницу больному, — об это нужно непременно сказать заведующему. Он просил сказать об этом, как только вы очнётесь.

— Мис… Гм… Мисс…

— Маргарет, можете называть меня Маргарет, мистер Ди.

— Почему Ди? Потому, что вы к нам поступили в реанимацию именно с таким именем. Ох уж эта война. Скольких людей она лишила жизней! Скольким людям она сломала судеб! Наверное в Гринвиче было нелегко выживать под гнётом мятежников Клаузевица?

— Не говорите, мисс Маргарет. Эти восемь лет для меня стали настоящим испытанием. — Вздохнул отшельник.

— Я может о слишком личном у вас спрашиваю, но мне очень интересно было знать откуда у вас такая интересная татуировка с изображением виселицы на ноге?

— А, вы об этом? — пациент, опустил взгляд на правую ногу, которая торчала из-под одеяла, — это ещё в детстве мне вытатуировали из-за неразделённой любви.

— Вот как? — призадумалась медсестра, — а мне казалось, что вы один из тех бедолаг, сбежавших из тюрьмы Рединга во время бунта, который был лет девять назад.

В ответ мистер Ди дружелюбно улыбнулся, — да что вы! Это рисунок, символизирующий мою юношескую глупость и не более чем. Я его всегда мечтал извести, но средства сделать это мне не позволяли. А потом началась эта глупая война и мне было уже не до татуировки.

Днём ранее до этого события в королевском дворце были получены фотокарточки людей, привезённых в столицу на лечение. И на одну из фотографий пристально всматривался король.

— Хмм… Маршал Джеф, вы точно привезли в Лондонский госпиталь именно этого человека? — с непринуждённостью сидевший в кресле король держал в руке сигару и рассматривая фотографию и затем поднял взгляд на маршала, стоявшего на пороге в кабинет.

— Да, ваше величество, а что?

— Да так, ничего особенного. Этот человек мне напомнил одного старого знакомого, который был незаконно осуждён с моего разрешения. И теперь этот призрак воскрес в виде этого бродяги, которого ваши солдаты нашли в Гринвичской крепости. Приведите его ко мне только так, чтобы об этом не знал никто из вашего окружения. Нам не нужна лишняя шумиха. Мистер Ди теперь дома.