Разбирая завалы лжи. О некоторых легендах и мифах советского периода

Николай Валерьевич Ефремов, 2021

Художественно-историческое исследование, посвящённое ключевым моментам жизни нашей страны, основанное на материалах из открытых источников, а также документах из семейного архива и малоизвестных свидетельствах очевидцев. Книга даст пищу для размышлений всем, кто интересуется отечественной историей, и пытается разобраться в запутанных событиях, определивших ход развития нашего общества, которые в советское время усилиями официальных идеологов оставались не известными для большинства граждан.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться»

«Почему же именно мифы небольшого греческого народа, который пытался осмыслить всё происходящее вокруг него, легли в основу общечеловеческой культуры и обладают столь притягательной силой?..

…Древние греки были деятельным, энергичным народом, не боявшимся познавать реальный мир, хотя он и был населён враждебными человеку существами, вселявшими в него страх».

«Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима»

Затевая разговор о мифах, автор, конечно же, понимает, что человеческая цивилизация нуждается и в мифах в целом, и в героизме и героях в частности. Например, самопожертвование ради Родины, народа, было ни то, что нормой, — скорее, идеалом, той моделью идеального поведения, на которой учили молодёжь, и которая служила образцом для подражания. Не только в нашей стране — во многих странах, для многих поколений, ещё с античных времён, а может быть, и более ранних, информация о которых до нашего времени не сохранилась.

О чём рассказывают легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима, о чём писали Гомер, Овидий, Эсхил, Гесиод, Пиндар, другие авторы? О деяниях богов и подвигах героев. Античные герои — это те, кто родился от олимпийских богов или их браков со смертными, полубоги, посредники между людьми и богами. Имея огромную силу, сверхчеловеческие возможности, герои, в отличие от богов, были смертными. Им было поручено выполнять на Земле волю богов, наводить порядок, восстанавливать справедливость, — пусть даже ценой собственной жизни.

Они не всегда совершали правильные поступки, иногда даже преступали границы порядочности, и тогда боги наказывали их, потому что героям было положено, поручено, предписано быть бесстрашными и справедливыми. Но даже понеся заслуженное наказание, они всё равно оставались героями, и тысячелетиями служили для людей нравственным эталоном. До сих пор, когда кто-то совершает подвиг, его называют героем.

Кстати, совершённые ими подвиги никогда у них не «отбирали», не приписывали другим, а их имена не предавали забвению, не вымарывали из легенд — о них помнили, ими восхищались, приводили их в пример, даже в том случае, когда героя наказывали за неправедные деяния, иногда и лишали жизни, так сказать — приговаривали к высшей мере наказания. Нет — что сделал, и хорошего, и плохого, за то и получи.

И уж тем более за их грехи никогда не наказывали близких и друзей, — неужели в античные времена люди были более цивилизованными, порядочными, справедливыми, и, пожалуй, даже, более умными, предвидящими возможные последствия своих деяний? Существовали этика, эстетика, доброта, порядочность, жалость, а также право и закон… Уже существовали, или — ещё?

Предки поколения автора — дедушки и бабушки, прадедушки и прабабушки, и так далее, не все, но те из них, кто учился в гимназиях, — читали и даже учили наизусть античные тексты, в которых рассказывалось о героях, и вообще о жизни и нравах в те времена, на языках оригинала: Гомера — на древнегреческом, Овидия — на латыни.

Позже, в советских школах, древнегреческий и латынь учить перестали, назвав их «мёртвыми языками», и родители поколения автора читали уже тексты античных времён, переведённые на русский язык. А вот в поколении автора их уже вообще мало кто читал, и вообще не знал древних языков, за исключением узких специалистов, а также медиков и ветеринаров, которым приходилось учить латынь. Некоторые ещё зачитывались сборниками легенд Древней Греции и Древнего Рима в адаптированном, то есть более простом, понятном варианте, но таких уже было немного.

Тем не менее, самопожертвование, героизм всё ещё оставались нравственной нормой, идеалом. Считалось, что нет выше чести, чем пожертвовать собой ради Родины, сограждан.

К сожалению, на этом слишком много спекулировали, превратили в инструмент манипуляции, затыкания дыр, исправления ошибок, а порой и чьих-то преступлений. Люди это понимали, — не все, конечно, но и не единицы. Понимали и то, что манипуляторы, вещавшие о чести, благородстве, любви к Родине, зачастую сами были бесчестными карьеристами, пройдохами, негодяями, ворами, обкрадывавшими государство и сограждан.

Порядочных людей от этого с души воротило, высокие идеалы оказались опошленными. Не удивительно, что в обществе стали развиваться прагматизм, недоверие к трескучим лозунгам, нежелание отдавать свою жизнь, здоровье ради того, чтобы очередные мерзавцы нахапывали себе всё больше, больше, больше…

Со временем этот процесс пошёл ещё дальше, и в наше время многие, — не все, конечно же, но гораздо больше, чем в прошлые десятилетия, — вообще не знают, не понимают, что такое честь, порядочность, этика, приличия и т. п., зачем всё это нужно.

Поэтому не удивительно, что сегодня начали задумываться о необходимости исправлять данную ситуацию, хотя бы ради безопасности государства. Однако возможно ли это сделать с помощью легенд и мифов советского времени, или же это будет, как говорят юристы, «попытка негодными средствами»?

Не знаю, существуют ли хоть в какой-нибудь стране мира достоверные исследования психологов и социологов о том, как, почему, благодаря чему человек становится потенциально способным к самопожертвованию, совершению подвига. Если да, то, скорее всего, они засекречены, дабы этими данными не воспользовались враги. Поэтому и приходится только размышлять да предполагать. Автор будет рад, если к этим размышлениям присоединится и вдумчивый читатель.

Можно предположить, как минимум, что человеком, способным совершить героический поступок, движут явно не материальные стимулы — желание получить награду, каких-либо материальные блага… Ведь воспользоваться ими могут только живые, причём достаточно здоровые люди. Инвалиду, прикованному к постели, потерявшему руки-ноги или зрение, никакие блага не компенсируют того, чего он лишился.

В системе ценностей каждого нормального человека желание жить, как его ни называй, инстинктом самосохранения, или как-либо иначе, стоит на высоком месте. Выше могут быть только нравственные идеалы — долг, честь, жалость, сочувствие, сострадание, стыд… Конечно, немалую роль играют и примеры: гораздо приятнее оказаться в компании смелых, порядочных, хороших людей, нежели трусов, подлецов и предателей.

К сожалению, истории о героях, которые могут служить примером, образцом для подражания, со временем перестают интересовать всех, кроме, разве что, профессиональных историков, а потом и вообще забываются обществом. Примером тому — те же самые античные герои, о подвигах большинства которых сегодня никто не помнит, и фильмов не снимает, например, Эрихтей, Кефал, Полидевк, Кастор…

Да что подвиги античных времён — уже забылись, например, совершённые сто с гаком лет назад подвиги легендарного героя Первой мировой войны донского казака Козьмы Крючкова, ставшего первым георгиевским кавалером русской армии.

О том, как лихо он порубал шашкой окруживших его одиннадцать немцев, писала практически вся пресса Российской империи. После чего немцы и австрийцы даже перестали брать в плен казаков, а начали убивать их на месте.

А спроси сегодня молодых людей, кто такой Козьма Крючков, и что такого он совершил — ведь не ответят же, наверняка не ответят, девяносто девять из ста, а то и девятьсот девяносто девять из тысячи. Какая уж тут назидательность, какой «геройский пример для многих будущих поколений», как предрекали очеркисты прошлого, воспевавшие подвиг героя-казака.

Пожалуй, на этом размышления можно прервать, и поговорить о конкретных легендах и мифах. А начнём, пожалуй, с времён, предшествовавших Октябрьской революции и Гражданской войне, то есть с событий, происходивших более ста лет назад, и воспринимаемых ныне примерно так же, как поколение автора воспринимало Отечественную войну 1812 года. К счастью, сегодня в открытом доступе информации о событиях начала XX века много.