Дикарка. Любовно-эротический роман

Николай Бредихин

Неудачная любовь. Отчаяние. Встреча с психологом Геннадием Кистенёвым, которая поначалу разочаровывает героиню, Яну Косову, а потом заставляет её в корне изменить свою жизнь. Она бросает институт, в котором училась, уезжает в Москву и становится в итоге ведущей на телевидении. В работу она погружается с головой, однако неожиданно выясняется, что первая любовь не отпустила её, и новая встреча с любимым, который так ничего и не добился на выбранном им музыкальном поприще, оживляет прежние чувства.

Часть вторая

Глава 1

Больше всего я боялась, что, придя в студию, обнаружу на своём месте другого человека. Кого-нибудь из числа моей команды либо вообще борзую сексапильную девицу, за которую каналу хорошо проплатил какой-нибудь богатенький буратино. Однако КБ пошёл дальше: он согласовал с руководством вопрос о закрытии проекта, якобы в связи с падением его рейтинга чуть ли не вполовину.

Вообще, надо отметить, что телезритель в России весьма и весьма капризный. Проектов, которые живут больше года, у нас по пальцам можно пересчитать, и за них обычно держатся, как за дойную корову. Кощей был мало похож на самоубийцу, так что какие-то достаточно веские основания так поступить у него, несомненно, были.

Новость была из разряда сокрушительных, однако меня куда больше интересовала конкретно моя дальнейшая судьба. Обычно, когда какая-нибудь передача закрывается, сотрудников разбирают по другим проектам или продюсер их в полном составе бросает на выпуск нового шоу. Однако ведущий, если, конечно, он не мега-звезда, редко удерживается на своём месте. Так было и на сей раз. Канал у нас был музыкальный, а для поп-рока требовался совсем другой имидж, которым я не обладала.

Моя команда слонялась по студии, как неприкаянная, люди не уходили даже на обед. Никто не хотел рисковать: в любой момент мог подвернуться какой-нибудь удачный вариант, а их бы на месте не оказалось.

Когда я проходила мимо Кощея, он с ехидцей спросил меня:

— Ну как там мама?

— Нормально, — ответила я. — Скрипит старушка.

КБ далеко не так был уверен в себе, как хотел казаться. Он прекрасно помнил, как я пришла на студию: тогда его согласием никто даже не поинтересовался. Просто позвонили и сказали: тут к тебе девушка придёт со сценарием, будем делать новое шоу. Она предполагается на роль ведущей. Команду сама себе наберёт. Тогда Кощей лебезил передо мною и… уцелел. Сейчас его судьба висела на волоске, как и у всех остальных.

— Ты, кажется, в отпуск просилась? — спросил он, продолжая прощупывать почву. Девушка из провинции и вдруг так легко в прошлый раз на самый верх взлетела? Неспроста, конечно. Но сохранились ли эти связи, точнее связь так надолго? Вполне возможно, что за спиной у неё давно уже никого нет. А если есть? Меня вполне могли повысить в должности до редактора.

— Хорошо, я подумаю, — кивнула я.

— Конечно, как иначе, — усмехнулся КБ, ожидая, что я тут же отойду в сторонку и стану таинственному «Некто» звонить.

Однако я не оправдала его ожиданий. Просто уселась в первом ряду для зрителей и принялась тупо смотреть на то место, где я находилась когда-то во время передачи. Выбор был невелик: если я приму предложение Кощея, можно смело, без вариантов распрощаться со своим каналом и малейшими шансами попасть в тот проект, который готовился взамен моего «Рока». Плюс ещё и надеждами на доброго дядю, который придёт со стороны и выберет уже для своего шоу кого-нибудь из тех сценаристов, статистов, которые окажутся в тот момент не у дел. Альтернатива — уйти в свободное плавание, начать всё заново: ходить по кастингам, обзванивать знакомых, искать ниши на других каналах моего уровня. Не бог весть что, конечно, но был ли у меня другой выход?

Я не обольщалась, но и не отчаивалась. У нас, на телевидении, действует негласное правило: гораздо труднее сделать первый шаг — попасть в саму среду, стать «своим», чем удерживаться в ней потом годами. Карьера среди нашего брата (сестры) выстраивается в основном по горизонтали: так и переползаем с одного канальчика на другой — от маленького к большему, от худшего к лучшему. О таких монстрах, как «НТВ», ВГТРК, большинству из нас не приходится и мечтать, там свои звёзды, и за место под солнцем они готовы глотку друг другу перегрызть. Есть и ещё одно расхожее мнение: ведущий, если он хочет «сесть в кадр», должен с кем-то переспать. Не стану врать, и такое бывает, но не всегда. Куда больше в ходу родственные связи, деньги, влияние в сопредельных кругах. Такова жизнь! Чего уж греха таить: воровство и кумовство у нас, буквально на всех каналах, от мала до велика, процветают. Однако в моём случае — девушка никто и родом ниоткуда — действенным мог быть только один вариант: как раз то пресловутое расхожее мнение. Так было в прошлый раз, скорее всего и на сей раз без подобных жертв мне не обойтись.

Поэтому я позвонила, конечно, но только после того, как подписала заявление об отпуске. Ошибка из разряда роковых. Сначала мне в корне нужно было изменить свой имидж, а это удовольствие не из дешёвых, да и весьма затратное по времени. Нужно было перешерстить всех своих стилистов, причём, возможно, не один раз. И разумеется, на какое-то повышенное внимание к своей особе и обычные в подобных случаях скидки для постоянных клиентов мне уже рассчитывать не приходилось.

Ещё — долгие и нудные походы по магазинам и бутикам в поисках каких-нибудь жемчужинок-изюминок, которые бы идеально вписывались в мой новый образ. Каюсь, я была не из тех женщин, для которых шопинг — одно из основных, непреходящих, на уровне оргазма наслаждений в жизни. Просто досадное отвлечение от куда более нужных и важных дел в моём обыденном рабочем графике. Ну а главное, чего у меня не было готового на руках, — если уж не подробный анализ, то хотя бы тщательно продуманный синопсис моей будущей передачи. Я просто не учла, что со мной захотят встретиться так быстро. Сразу, без проволочек.

Михаил Арсеньевич Зодчий, богатый, влиятельный бизнесмен и предприниматель, занимался заодно и спонсорской деятельностью, в круг которой входил и наш университет. На меня он обратил внимание сразу, как только впервые увидел, однако я в то время была настолько круглой дурой, что даже не заметила его интереса ко мне. Я была целиком сосредоточена на учёбе, даже о Кочнёве редко вспоминала, а уж других парней, мужчин тем более, просто в упор не замечала. Начхать мне на них было. Зодчий сразу понял, что я пока в его помощи не нуждаюсь и терпеливо ждал, когда для меня настанет пора определяться со своим будущим.

Дождался. Как я поняла, девушки, причём чем моложе, тем лучше, были главным увлечением в его жизни. Однако он не менял их, как перчатки, а тщательно выжимал из каждой по максимуму. Он и сейчас не упустил возможности затащить меня в постель, но был разочарован.

— Эх, Яна, я думал, за три года ты хоть немного прибавила в технике, а ты как была дичком, так и осталась. Выкладывай, с чем пришла?

Я не сомневалась в том, что к моему приходу Зодчий навёл обо мне справки и уже знал досконально то положение, в котором я оказалась. Но тем не менее рассказала подробно и о том, как я потеряла работу, и о своих дальнейших планах. «Дядя Миша», как его называли девчонки, прошедшие через его двуспальное ложе, тут же указал мне на две болевые точки: одежда и ухоженность; о них я и сама хорошо знала.

— Понимаю, есть грех, — грустно пробормотала я. — Это как раз то, чем я собиралась заняться в самое ближайшее время. Просто не думала, что наша встреча состоится так скоро. И, как результат, оказалась к ней совершенно неподготовленной.

— Понимаешь? Вот и хорошо, — подвёл итог моему визиту Зодчий. — Как только будешь готова, позвони.

Глава 2

Мне повезло: подходящие квартиры отыскались быстро, причём в моём же подъезде. Особенно подкупало то, что варианты какого-либо мошенничества практически полностью исключались: я здесь жила три года, и с соседями отлично ладила, даже общалась, а не только раскланивалась. Медлить нельзя было: я тут же позвонила своему «женишку», который отреагировал моментально: «Буду завтра утром, скинь адрес, дождись».

Самым большим сюрпризом для меня было то, что Кистенёв приехал не один. Вместе с ним я увидела в проёме двери Галину и её дочь Валерию. Все трое весёлые, жизнерадостные.

— Так и так мне без ассистента не обойтись, хотя бы для солидности, — ответил на мой невысказанный вопрос Генаша, — а на ставку, не больше, Галочка в какую-нибудь клинику устроится. Спрос на её профессию, тем более, с такой квалификацией, здесь, в Москве, огромный — работу без труда найдёт. Халупу свою продаст, как и я. Для формальности у родителей пропишется, здесь пока регистрацией попробует обойтись. Сама пойми: что там делать, в нашей глуши? Перспектив — ноль, как ты знаешь. Да и девчонка под присмотром будет находиться. Кстати, ты обещала ей помочь, не забыла?

Конечно, забыла. Даже и не вспоминала. Как могло быть иначе! Своих забот полно было. Но виду не подала, бодро кивнула.

Нам повезло: и квартиры (две двухкомнатные, как у меня) будущим «новосёлам» подошли, и основные формальности до конца дня удалось утрясти. Утром Кистенёв и Галина уехали обратно, ускорять процесс с продажей жилья, а мы с Лерой отправились сдавать документы в РГУ им. А. Н. Косыгина. Предстояло найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы Леру пропихнуть, поскольку конкурс, как обычно, предстоял огромный.

Мы довольно быстро, практически без очереди, утрясли все формальности: моё удостоверение и журналистский билет пока ещё действовали безотказно. Лере даже предложили общежитие на время вступительных экзаменов, но я решила: места хватает, пусть поживёт либо в своей новой квартире, либо у меня. Благодаря тем же волшебным корочкам мы беспрепятственно проникли внутрь здания, я побродила по кабинетам и аудиториям в слабой надежде найти хоть кого-нибудь из знакомых и проложить тропку для своей неожиданной протеже. Однако время было на редкость неподходящее — ничего не оставалось, как ждать, пока соревновательный процесс не придёт в действие, тогда и слетится всё вороньё на поживу. Единственный, кого я увидела — дядя Миша. Он холодно раскланялся со мной: я была для него досадным отвлечением — он, как всегда, тёрся среди абитуры, вдыхал с наслаждением запахи духов, ловил обрывки разговоров, как видно выискивая в толпе для себя будущие жертвы.

Уже на обратном пути у Валерии сдали нервы: она пришла в отчаяние от подготовленности и уверенности в себе её соперников и соперниц и даже заявила, что надо быть скромнее и перебросить документы в вуз попроще.

Меня такой резкий сбой насторожил.

— Слушай, Лерчик, если ты полная размазня, зачем было просить меня помочь тебе, вообще затевать этот сыр-бор? Привыкай: москвичи народ очень жёсткий, поддашься — затопчут и не оглянутся. Так что либо так и оставайся провинциальной дурочкой со всеми вытекающими последствиями, либо перестраивайся: другого выбора у тебя нет.

— Да я на что угодно пошла бы, лишь бы попасть туда, но ты же видела, как они сложены, одеты. Готовые модели — хоть сейчас на подиум. А я кто? Мышь бледная.

— Понятно, — кивнула я. — Что ж, проще так проще. Обедать где будем? Продуктов накупим и сами что-нибудь сварганим или завалимся в какую-нибудь обжорку?

— Конечно, сами! Зачем лишние деньги тратить? — оживилась Лера.

Я знала, что делала: уже через полчаса девчонка забыла все свои страхи, активно включилась в процесс поиска необходимых продуктов для какого-то задуманного ею блюда. По всему чувствовалось, что, в отличие от меня, она прекрасно усвоила уроки мамы и не только поесть любила, но и готовить неплохо умела. Так оно оказалось и на самом деле. Я, несмотря на строгую диету, которой уже несколько лет придерживалась, не устояла перед соблазнительными запахами, самим процессом приготовления, поэтому уписывала всё, что на стол вываливали, за обе щеки. После такого пиршества неплохо было бы вздремнуть, но в меня словно бес вселился: я раскошелилась на шопинг. Причём вела себя как добрая фея: не только сама полностью обновила свой гардероб, но и Валерию, несмотря на все её протесты, ахи и вздохи, с ног до головы одела.

Дома Лера тут же принялась примерять обновки, а я уединилась со своим смартфоном и начала обзванивать подруг и знакомых по двум вопросам: как мне пристроить землячку в РГУ и нам с ней попасть к стилистам. Без связей и рекомендаций соваться к ним было бесполезно, очереди не то что на дни — на месяцы вперёд были расписаны.

Первый вопрос решился быстро: цены за посредничество оказались настолько запредельными, что я тут же сникла, а вот со стилистами — в два-три дня вполне можно было уложиться.

Вечером неожиданно позвонил Зодчий: сначала поинтересовался, как у меня продвигается дело со сценарием, затем, как бы между делом, спросил: что за девушка со мной была в университете?

— Так, землячка, — не приняла я всерьёз его интереса, — приехала в РГУ поступать, я обещала ей помочь, но не нашла никого из знакомых, а сейчас вот расценки узнала и поняла, что документы придётся перебрасывать в другой вуз, здесь у неё нет ни одного шанса. Ничего, потом переучится: какие-нибудь курсы окончит, а дальше уж я её обязательно пропихну.

— Хорошо, — сановно ответил Зодчий. — Думаю, неделю на всё про всё тебе хватит, там и встретимся. Предварительно позвони. Как хоть Проект-то твой новый называется?

— «На грани развода». Актуальная тема. — Так, навскидку, моментально сгрупировавшись, ответила я, у меня даже названия подходящего не было.

— Ну, ну, — хмыкнул он. Чтобы Зодчего провести! Ему сразу ясно стало, что в творческом портфеле у меня было пусто, как в карманах у последнего нищего.

Как бы то ни было, я минут пять потом просидела с разинутым ртом в кресле. Даже смартфон отключила, чтобы думать не мешал. После своего фальстарта я поневоле поставила на «дяде Мише» крест: имидж я ещё могла подправить, но возраст? Плюс ещё полный ноль в постели. Чем я могла его заинтересовать? Своим проектом? Да таких, как я, на нашем «теле-тили» тысячи, если не десятки тысяч. Кому я теперь нужна? И только ближе к ужину меня осенило: речь ведь шла не обо мне, а о Лере. Вот старый козёл! Сколько ему сейчас? Под пятьдесят? Девчонка ему даже не в дочки, а во внучки годится, а он туда же!

Лера к тому времени уже напрыгалась вдоволь перед зеркалом, её тоже словно черти разжигали: хотелось хоть немного компенсировать своё унижение, а это только одним можно было сделать — повышенным мужским вниманием.

— Я так подумала: может, сходим куда-нибудь сегодня, — предложила она жалобно, — в ресторан или ночной клубешник. Я приглашаю, мне мама денежку оставила, не знаю здешних цен, но должно хватить. — Однако, посмотрев на моё лицо, она спохватилась: — Что с тобой, Януля? Ты совсем бледная. Что за сволочь тебе звонила недавно? Ты весь день была такая бодрая, весёлая!

— Да, — кивнула я мрачно, — прости, но клубешник на сегодня отменяется. Настроения никакого. Не знаю даже, что и делать. Есть один старый кобель со связями, не заметила мужичка надменного, видного, который среди абитуры сегодня крутился?

— Обратила, конечно, внимание, — с недоумением ответила Лера. — Статный такой, поджарый, по всему чувствуется — из богатеньких. Что, старые связи, запал на тебя?

Я подумала: а стоит ли? Окунать девчонку в такую грязь? Но выхода у меня не было: нужно было хоть как-то аргументировать ей, прояснить наши дальнейшие действия. Иначе ведь всё равно не поймёт, не простит.

— Запал, точно, — зло проговорила я. — Вот только не на меня, а на тебя, Лерунчик. Казалось бы, в такой толпе, а моментально твою особу выудил. Я тут расценками поинтересовалась за помощь в поступлении — не потянем мы: ни я, ни твоя мама. Да ещё козёл этот — ничего нет хорошего в том, что он на тебя глаз положил. Хоть из кожи вон вылези теперь, даже золотая медалька твоя не поможет. Ты что-то говорила о запасных вариантах, выбери — что тебе больше по душе, там мы без труда прорвёмся. На телевидение ты всё равно попадёшь потом, только не сразу, придётся пока сделать ход конём.

Ночью я никак не могла уснуть, клубок прозрения продолжал раскручиваться. Одна неудачная засветка — и здание, которое я выстраивала в последнее время с таким трудом, сложилось как карточный домик. Зодчий не простит, что я встала на его пути, перекроет мне кислород на всех каналах. И что я буду делать? Чем заниматься дальше? Перейти в сценаристы? В статисты? Ведущей, редактором мне уже никогда не быть.

Лере тоже не спалось: столько впечатлений за один день! В конце концов она не выдержала, пробралась в мою комнату и тихо скользнула ко мне под одеяло.

— Какая же я дура со своими непомерными амбициями! И тебя подвела. Он ведь отомстит: мужик, по всему чувствуется, злопамятный.

Мы некоторое время лежали молча, тесно прижавшись друг к другу, но мысли наши роились на одной волне.

— Можешь не отвечать, — глубоко вздохнула Валерия, — я уже поняла, как ты вдруг так быстро вознеслась в прошлый раз. Чудес на свете не бывает. Зодчий пропихнул, кто же ещё? Ты знаешь, что я решила? Только матери не вздумай проговориться. Я бы согласилась на такую цену. Лишь бы он не обманул меня.

Я хотела было накричать на неё, но она закрыла мне рот своей маленькой ладошкой.

— Ты знаешь, я смотрела, с какой лёгкостью мои подружки расстаются с самым дорогим, что у девушки может быть, лишь бы ярче запомнился выпускной вечер… Тем более что многие из них давно уже девушками не были. Но для себя решила: нет, нет и нет. Они — это они, а я — это я. И тем не менее почему я должна сейчас уползти, поджав хвост, как побитая собака? Я должна быть там, в университете, и буду учиться ничуть не хуже других. Кто я сейчас? Жалкая провинциалка, которой вдруг выпал невероятный шанс. И я буду последней дурой, если им не воспользуюсь. Но… Ты так ненавидишь его! Он что, извращенец какой-нибудь?

— Да нет, — поморщилась я. — Фишек полно, конечно, как практически у каждого мужика в его возрасте, а в остальном… исключительно «классика». Просто помешан на разнообразии: если ты согласишься на сделку с ним, то воспринимай нормально, что параллельно с тобой у него может быть ещё с десяток других, таких же, как ты, дурочек. Он их тасует, как карточную колоду. Мне на него нечего обижаться: за те три месяца, что мы пробыли вместе, я побывала в Италии, во Франции, в Чехии, он приодел меня, надарил кучу подарков, пристроил, как надо, а потом… забыл, как будто меня никогда в его жизни не было. Мы тут недавно с ним встретились, я вновь просила о помощи, но, к сожалению, оказалась не на высоте. Такая уж я уродилась: казалось бы, прошла огонь, воду и медные трубы, но всё ещё мечтаю о какой-то необыкновенной, несбыточной любви и даже берегу самое сокровенное в душе для такого вот человека. Ладно, давай спать. Но… ты точно решила?

— А что, есть другие варианты? — вопросом на вопрос ответила Лера.

— Твоё дело. Но не прогадай, у тебя только один-единственный козырь. Сначала поступление, потом удовольствие. А пока… Нам дали неделю сроку — не подкачаешь?

Я целиком погрузилась в написание сценария, Лера готовилась к экзаменам. Конечно, я не стала тормошить Кистенёва, звать его в Москву на помощь, но электронная почта, скайп работали у нас без остановки.

Через неделю мы, как и договаривались, встретились с Зодчим. Вечер при свечах, с приглушенной музыкой в его съёмной квартире, уже в начале которого я поспешила удалиться, оставив их с Лерой наедине.

Глава 3

Зодчий всегда держал своё слово, но в данном случае подарочек был со знаком «+». Я никак не могла понять, чем Лерка зацепила «дядю Мишу», но факт был неоспорим: он увлёкся ею, и довольно серьёзно. Мы теперь редко виделись, в один из таких моментов я всё-таки решилась спросить её:

— Слушай, может, поделишься секретом, чем ты Михаила Арсеньевича так приворожила, что он забыл остальных своих «цыпочек» и всё свободное время проводит исключительно с тобой?

— Понятия не имею, — хитро улыбнулась Радужная. Именно так «дядя Миша» называл Леру с тех пор, как она в разговоре проговорилась ему, что живёт в посёлке Радужный. С её слов, конечно. — Просто делаю всё, что он попросит, и даже порой предупреждаю его желания. Ну а иногда, когда чувствую в нём торможение, сама что-нибудь придумываю. Наверное, во мне погиб великий повар: именно так я понимаю секс — готовлю или изобретаю какие-нибудь изысканные кушанья, лакомства. Никогда не молчу, постоянно разговариваю в постели. Но без сюсюканья. А в остальном… что я тебе рассказываю какую-то занудную элементарщину? Сейчас весь интернет забит подобной литературой. Тантрический секс, даосские сексуальные практики, затяжной, волнобразный оргазм… К примеру, есть такой старинный трактат «Ананга Ранга» — «Ветки персика». О том, как одна женщина может заменить для мужчины целый гарем. Дальше продолжать?

Я разочарованно поморщилась:

— Да заглядывала я в подобные вещи, но там заумь одна, чушь собачья.

— Не спорю, — согласилась со мной новоявленная секс-повариха. — Там и в самом деле много лишнего, но, если все эти нагромождения убрать, оставить только самое необходимое, затем дополнить, разбавить выжимками из кучи других книг, можно разработать уникальную методику, и она начнёт сводить мужчин с ума. У меня есть толстая тетрадь, в которой я, тайком от мамы, даже не доверяя планшету, наиболее важное из прочитанного обобщила, оставалось только применить свои наработки на практике — так что когда я дорвалась до «дяди Миши», не только у него — у меня самой крыша поехала. Мы готовы были заниматься новыми для нас ласками и ощущениями часами.

Ну, теперь крыша поехала у меня. Я долго ждала, когда она вернётся на место, затем спросила:

— Ладно, будем считать, что ты не ответила на мой вопрос и ни в чём меня не убедила. Коли так, проще его поставлю: скажи конкретно, чего ты добиваешься? Хочешь женить на себе этого старого кобеля? Так он уже женат. И дети, внуки есть. То есть всё у него и без тебя в ёлочку. А маленький грешок мудрой супруге своему давнему, испытанному спутнику жизни всегда можно простить.

— Тётя Яна, ты что, с ума сошла? — совершенно искренне возмутилась Лера. — И в самом деле навязываешь мне какого-то старого пердуна? Мне вообще пока рано думать о замужестве, а уж когда придёт время, можешь быть уверена: я себе кого-нибудь получше выберу.

— Дура ты, дура, — не выдержала, высказала я свои мысли вслух.

— Возможно, — ничуть не обиделась Радужная. — Но важнее всего результат. Я уже побывала, как и ты, во Франции, Чехии, Италии, Испании. Обута-одета с ног до головы в самые модные тряпки. Поступила без проблем в институт. Ты за своё посредничество тоже получила всё, что хотела. Твой проект утверждён, скоро сядешь в кадр. Все вы, благодаря мне, получили работу. Кистенёв — клиентов и пациентов, плюс участие в твоей программе, моя мама — его правая рука, незаменимая помощница. Что ты ещё хотела бы попросить у Золотой рыбки?

Мне ничего не оставалось, как только промолчать. Такого безоглядного цинизма я даже у своих коллег не часто встречала.

— Ну и что мы будем делать? — после долгого молчания спросила я.

— Не знаю, — искренне ответила Лера. — Понимаю только, что такое не может продолжаться вечно. Жду с нетерпением, когда наш обожаемый старый хрен наконец пресытится мною. Все эти страсти-мордасти сильно отвлекают меня от учёбы, а я хочу красный диплом не за деньги и не за красивые глаза получить, а самой в совершенстве овладеть теорией своей будущей профессии. С практикой, надеюсь, ты мне поможешь, для начала засветишь пару-троечку раз в своей новой программе.

Вообще-то, до этого разговора я ночей не спала, кляла себя на чём свет стоит за то, что использовала молоденькую невинную девочку для достижения своих собственных шкурных целей. Теперь, слава богу, никаких угрызений совести у меня не осталось. Молодая да ранняя сама могла использовать кого угодно. В данном случае меня. Быстро сообразила. Но если честно, в отношении дальнейших намерений я не верила Лере ни на грош, даже начала бояться её. Последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стал один из модных глянцевых журналов, в котором какой-то папарацци всё-таки ухитрился сделать целую серию снимков Леры и дяди Миши на отдыхе. Вроде бы, ничего особенного: никаких поцелуйчиков, обнимашек, не говоря уже о чём-то более существенном, но эффект бомбы сработал от этого лишь мощнее. Я недолго ломала голову. Палочка-выручалочка у меня была только одна.

Кистенёв внимательно выслушал мои откровения и лениво полистал журнал, который я перед ним положила.

Я удивилась.

— Что, для тебя не новость похождения нашей очаровательной землячки?

— Нет, к сожалению, — покачал головой Генаша. — Галина раньше тебя забеспокоилась. Сначала её вообще вся эта история покоробила, потом она, проконсультировавшись со мной, всё же смирилась. Лера, по её словам, с детства была не слишком послушным ребёнком: сама себе велосипед. Но её тоже, как и тебя, не на шутку беспокоит, что ещё может отколоть наша не в меру ретивая акселератка. Понимаешь, мы костерим, как только можем, подрастающее поколение, считаем их дебилами, оторванными от жизни, погрязшими в своих гаджетах, виртуальном мире, а тут я вдруг узнаю, к примеру, что два молодых парня, братья из Вологды, заработали на создании компьютерных игр за сравнительно короткий срок три миллиарда долларов. А! Как тебе? Такие вот, оказывается, случаются у нас, в России, дебилы!

Я немного струхнула. Бог с нею, с Вологдой; главное, что до меня дошло, наконец, — тут уже не только моя проблема. Мы все трое прекрасно отдавали себе отчёт в том, что перегнули палку и ответная реакция не заставит себя долго ждать.

— Любимый мой ход: нам нужно пойти на опережение. Встретиться с нею раньше, чем она сама того захочет, — в конце концов прервал своё молчание Кистенёв. — То есть как можно скорее.

— С кем? — удивлённо спросила я.

— С женой Зодчего, — со вздохом отвёл глаза в сторону Геннадий.

Опять тупик.

— И как ты себе это представляешь? — опомнившись, поинтересовалась я.

— Да очень просто, как бы невзначай, — попытался успокоить меня Кистень. — На каком-нибудь мероприятии, вечеринке, юбилее. Я всё устрою.

— И что потом? — продолжала недоумевать я.

— Поговоришь с ней по душам, откровенно. Затем выведешь на меня. Переговоры дальше будем вести вместе: ты, я и она. Перед этим проведём беседу с нашим персиком, предупредим: если она и дальше будет упорствовать, мы её просто-напросто порвём. Я не шучу в данном случае: речь идёт, помимо всего прочего, и о моей дальнейшей карьере. Ну а потом Супруга сделает всё, чтобы привести в чувство новоявленного перезрелого Гумберта Гумберта. В числе прочего, намекнёт ему, что за снимками вполне может последовать статья, и даже не одна, о его педофильских похождениях. Надеемся, до него дойдёт вся сложность его положения. Папарацци того, если он не удовлетворится кругленькой суммой денег в евро, возьмут в «коробочку», но для начала лишь слегка помнут. Если он и дальше продолжит упорствовать, думаю, почки или печень отобьют. Ну а с героиней мы, как я уже говорил, сами как-нибудь справимся.

Дело, однако, пошло не совсем так, как мы предполагали. Супруга Зодчего, как только увидела нас, сразу же дала знак двум бугаям оттеснить нас подальше от гостей во двор особняка какого-то бонзы, куда мы достали приглашение, чтобы с ней встретиться. Она тут же принялась угрожать, что, если мы не укротим свою юницу, она нас буквально всех троих сотрёт в порошок. Нам ничего не оставалось, как только молча, не вступая в полемику, удалиться.

Дальше, уже вчетвером, мы собрались в моей квартире и принялись разрабатывать план дальнейших действий. В итоге решили, что разговор с самим Гумбертом Гумбертом окажется гораздо плодотворнее. Звонить ему мы не стали: проще было накрыть его на любимой съёмной квартире.

Как вы поняли, настала очередь выступить на авансцену Галине. Она ворвалась, как фурия внутрь, едва только Зодчий открыл дверь, что при её габаритах несложно было сделать. В высоко поднятой руке она махала паспортом нашей Лолиты. Брызгала слюной, сыпала угрозами во всю мощь своего и без того зычного голоса. Кистенёв вместе со мной тихо пробрался внутрь, увидел в постели нашу молоденькую сексапильную девицу и принялся щёлкать фотоаппаратом, как одержимый.

Сама Галина стояла на стрёме, дабы при малейших признаках появления доблестной охраны предупредить нас, а затем в редакцию позвонить. Однако дядя Миша оказался гораздо мудрее своей супруги и тут же сдался на милость победителей, пригласив нас за стол переговоров. Насколько я знала, Зодчий никогда не связывался с малолетками, однако с Лерой он во всём прокололся. Она, кстати, уже сидела в сторонке и вроде как заливалась горючими слезами.

Собственно, говорить особо было не о чем, супругу свою наш герой обещал приструнить, все взятые на себя обязательства выполнить. Чего нам ещё было надо? Упёрлась, как ни странно, наша гарем-девица.

— Понятно, дамы и господа, ничего не скажешь, вы хорошо устроились: все довольны, все смеются! А как же насчёт отступных?

Я чуть было не задохнулась от возмущения, но благоразумно взяла себя в руки.

— Зачем тебе деньги? — холодно поинтересовалась я.

— Бизнес хочу открыть. Можно с отдачей, если по беспроцентной ссуде.

Мы с Галиной, Зодчим и Кистенёвым моментально выгнали её за дверь, чтобы обсудить вопрос. Затем Гумберт сказал, что он берёт решение проблемы на себя: просто выделит ребёнку деньги без всяких ссуд. Пусть попробует его, и нас заодно, удивить. А заодно как в ближайшем, так и в любом отдалённом будущем о нём ни одного плохого слова не пискнет.

Так и появилась в соцсетях девочка-оторва под псевдонимом Валерия Файер. Как ни странно, раскрутилась она с полуоборота. Для начала выложила свои путешествия в роликах, фотографиях, где со щенячьим восторгом смаковала каждую деталь, затем подняла тему знакомств в интернете с иностранцами, сама выложив свои фото и объявления. Несомненно, сыграл свою роль возраст: её подписчицы были такие же пацанки, как и она сама, — они понимали друг друга с полуслова. Её буквально завалили письмами, комментариями, лайками. Дальше темы начали подбрасывать уже сами подписчики и поклонницы.

В поклонниках недостатка тоже не было, но Лера голову не теряла: купоны стригла без всякого стеснения, но по рукам, слава богу, не пошла.

Конец ознакомительного фрагмента.