Дневник

Николай Атаманов

Каким вы видите мир, когда все умерло? Что бы с вами стало, если бы жизнь кончилась в один момент? Над этим думает и главный герой. Сюжет разворачивается через несколько месяцев после биологической катастрофы. Неизвестный записывает в дневник всё, что видит и чувствует. Фиксирует в надежде, что кто-то прочтет, а может просто чтобы не сойти с ума. Даже в полной пустоте есть свои враги – одиночество, страхи, неожиданные опасности. Сколько бы людей ни умерло, нужно бороться, пока жив сам. Книга содержит нецензурную брань.

Глава четвертая: холод

Я на железнодорожной станции. Поезда давно не ходят. Пустые вагоны стоят на рельсах, бесконечно ждут несуществующих пассажиров. Ноги шагают по шпалам. Небо навело меня на мысль: курить давно не тянет. Я лишь продолжал ритуал, грубо говоря, от скуки. Но без дофамина все иначе. С его исчезновением прекращают свое существование и зависимости. Поэтому пусть табак идет в задницу. Я выкинул полупустую пачку и продолжил свой путь.

Спустя два часа передо мной возникла следующая картина. Поезд лежал на боку в нескольких метрах от путей. Видимо, он сошел с рельс. Не могу представить, что могло произойти, но ситуация интригующая. Из вагона донеслись шорохи. Мои уши теперь очень чувствительны, к тому, что происходит вокруг.

Я прижался к вагону, но ничего больше не услышал. Решил, что хорошей идеей будет забраться наверх. Окна теперь выходили прямо на солнце. Я глянул внутрь и заметил только крысу. Она стояла на задних лапах, видимо, желая эволюционировать. Завидев меня — сразу скрылась. Дверь в вагон оказалась открытой, и я забрался. Непривычно находиться в перевернутом поезде — сиденья торчали с левого боку.

Снова услышал шорохи. На этот раз из другого вагона. Открыл дверь, пошел туда, а точнее полез. Здесь не было ничего интересного. Я пролез в следующий вагон. Опять пусто. Хотя… не совсем. Прямо в середине помещения лежал детский альбом, который так и просил себя полистать. Первая страница — разукрашенный карандашом синий кит. Вторая — хм… Трудно сказать, кажется это какая-то игра с Сеги, интерпретированная детским сознанием: платформер, главный герой стреляет во что-то, в конце уровня клетка, а в ней кто-то сидит. Сверху пометка: Спасти рядового Брайана. И три жизни. Забавно. Еще пять картинок были вполне обычными детскими рисунками. Яркие, не совсем аккуратные. Листая дальше, я заметил, что характер изображений меняется. Они стали монотонными и холодными, но почему-то очень знакомыми. На страницах были мои воспоминания. Нет, я не утрирую, правда это, черт его дери моя жизнь. И от этой мысли мне стало плохо. Вот школа, в которой я был в начале недели. Рисунок выполнен простым карандашем. Листаю дальше, вижу дерево, под которым я сидел. Рисунок выполнен простым карандашом. Дальше горит кабак. Рисунок по-прежнему в серых тонах, несмотря на огонь. Я боюсь листать дальше. Руки трясутся. Все-же делаю это. На странице мертвая женщина. Она неслышно кричит. А я ору на весь поезд. Она снова смотрит мне прямо в глаза. Голова кружится. Я вырываю лист, комкаю его и кидаю в сторону. А в альбоме вновь появился рисунок, где парень листает альбом в перевернутом поезде.

Со стороны донесся уже знакомый шорох. Поворачиваюсь и вижу: крыса стоит на задних лапах, держит скомканным лист бумаги. Меня наполняет холод, на лбу выступает пот. Я теряю сознание.

Когда я вновь открыл глаза, было уже темно. Голова ужасно болела, а на сердце было непонятное странное чувство. Это сильное, ничем не подкрепленное ощущение, что все паршиво. Будто все в один момент сломалось и пошло под откос. Пришло осознание того, что моя жизнь подобна замку на песке. Это ужасное состояние, полное неумолимого страха и отчаяния, оно приходит из самых недр души, где таятся неразрешенные комплексы, проблемы. Я чувствовал все это телом. Такое происходит, если человек нарушил цикл сна, и мозг не перешел из одного состояния в другое — из состояния, когда не нужно ничего воспринимать в полную осознанность. Либо провалился в сон неестественным образом. Либо находился в крайне неудобном положении, подвергаясь при этом нежелательной температуре… В моем случае — я собрал все возможные причины, чтобы чувствовать себя живым мертвецом.

Вы не представляете как сильно болит спина после того, как ты полдня пролежал на холодном полу поезда. Я оперся на руки и немного привстал. Все тридцать три позвонка синхронно хрустнули. С поворотом головы в глазах загорелись яркие звезды. Голова гудела, сбоку возвышалась небольшая шишка. «Это я еще относительно аккуратно упал» — сразу же пришла мысль.

В вагоне безумно холодно, легкие забились, дыхание сопровождалось хрипом. Жаль, что чай в термосе уже слегка остыл. Впрочем, все-же приятно.

Конец ознакомительного фрагмента.