Кровавый и непокорённый

Николай Анатольевич Кривошея

Бродяга – это типичный герой поколения девяностых и нулевых. Сумасшедший мясник, чудовище, способное только причинять боль и страдания. Неокрепшая страна, отсутствие любящей семьи, перспектив в жизни, душили уверенность в светлое будущее. Именно поэтому главный герой окунается в омут холода, жестокости и крови. Несмотря на испытания, несмотря на все его зверства, в душе он остаётся романтиком, который все ещё надеется на возвращение к привычной жизни. Это и не даёт ему сойти с ума.

Долги и честь. Часть I

Вообще, деньги для каждого из нас тема очень щекотливая, тем более, когда дело касается дружбы. Зачастую многие просто не знают, как поступить, например, простить долг и дружить с этим безответственным и нечестным человеком дальше, или же поставить вопрос ребром, мол дружба дружной, а деньги отдельно, но как правило в таких ситуациях, дружба, если можно её так назвать, рассыпается как сухой осенний лист.

На дворе стояла холодная уральская зима. Зима в наших краях совсем не похожа на зиму московскую или питерскую, в общем, совсем не похожа на зиму, которая бывает в больших городах. У нас, как правило, всё — начиная от просторных площадей до небольших улочек и переулков заваливает толстым слоем снега, в котором при желании могла уместиться целая рота солдат спецназа верхом на бронетехнике. Наша зима временами похожа на суровую полярную метель, а временами похожа на ласковую и нежную зимушку из голливудских рождественских фильмов.

Как и в прошлые года, я решил готовиться и готовить ребят к зиме заранее. Из нашего небольшого общака я раздал ребятам равные суммы денег, себе взял столько же и мальчиками-зайчиками, безбилетниками-оборванцами мы поехали в областной центр за верхней зимней одеждой. Обычно нам отдавали одежду более старшие наши друзья, и мы были за это им были безумно благодарны, но в этот раз старших самих прижало, и им самим была нужна одежда, но поехать с нами они не могли. Большинство из них работали вахтовым методом, они просто сказали нам что купить, а мы были рады помочь. У одного куртка просто сгорела, при обогреве бензобака горелкой, — он времени от времени подрабатывал дальнобойщиком, у другого вся куртка была в дырках от пуль, плюс оторванный рукав, который нельзя было просто взять и заштопать. В общем, в этот раз старая добрая традиция передавать одежду от старших к младшим прервалась. Но благо в то время я уже позаботился о том, чтобы деньги от рэкета и грабежа шли в общак, тем самым нам стало немного легче справляться с нашим финансовым положением.

Повествование этой страницы из моей жизни начнётся с того, как мы с ребятами ехали в поезде за покупкой новых зимних вещей. Мы были большой, веселой и шумной компанией. Ехали почти все ребята из нашей банды. Я, Тимурик, Андрюха с Кубагушем, Марсик и Владян. Некоторые ребята помладше нас тоже в силу обстоятельств не смогли поехать с нами, но дали нам информацию о том какие вещи и какого размера им требовались. Поезд отправлялся с вокзала пол шестого утра, и чтобы успеть на поезд, мы решили даже не ложится спать, а просто под утро взять, да и припереться на вокзал. Сказано сделано.

На перроне было очень холодно, утренний мороз резал щеки, как будто в нас летели мелкие осколки стекла. А порывистый ветер продувал наши куртки насквозь, погружая наши тела в судорожную, припадочную дрожь. На перроне все было белое от снега и пурги. На общем фоне только чернели рельсы. Из-за того, что глаза почти невозможно было открыть, вся картинка превращалась в одно сплошное белое пятно. Мы достаточно быстро сообразили, что лучше всего будет встать в полукруг спиной к пробирающему до костей ветру. Итак, минут пятнадцать как мы уже стояли на перроне, дорога ожидалась быть долгой, и чтобы не скучать, Кубагуш прихватил с собой гитару, Владян взял баллон пивка для согрева. Мы обычно пили Жигулевское — на пиво по солиднее у нас не хватало денег.

«Погода — гавно!», — сказал Кубагуш, пытаясь перекричать ветер, передавая мне баллон пива.

«Гавно!», — подтвердил я и сделав большой глоток для согрева и передал её Владяну, стоявшему справа от меня.

Он в свою очередь не сразу взял в руки бутылку, а после того, как я помахал ей у него перед лицом, только тогда он отвлёкся от общения с кем-то через телефон. Я попытался краем глаза незаметно рассмотреть, что происходит на его экране, потому что Владян сроду ни с кем так упорно не переписывался, а тут вдруг начал, но какой там — из-за снега, летящего в глаза совсем ничего не увидишь.

«Б…я, как холодно!», — простучал зубами Марсик, обхватив обоими руками свою чёрную тоненькую ветровку.

Дело ещё осложнялось тем, что мы были в осенних курточках, кто-то в ветровке, под низ которых мы напялили все тёплые свитера, которые у нас были, но это было как мертвому припарка. Все равно мы закоченели от холода. Неспешно, как человек встающий рано утром с кровати и окунающий своё бренное тело и сознание в говнище будничных проблем, из-за спины к нам подкатил поезд. Из-за шума ветра мы даже и не заметили, как он к нам подкрался, до того момента как он не издал чудовищный гудок прямо у нас за спиной. Мы все разом вздрогнули, Кубагуш поперхнулся пивом. С нашей стороны в адрес машиниста посыпался отборный девятиэтажный русский фольклор народного творчества.

Народу в вагоне было не много — мы ехали очень рано — с первой электричкой. Колеса стучали в такт матерной песни, которую Кубагуш напевал со мной в пол голоса, все весело подпевали нам, и только Владян уткнулся в свой старый сотовый, который выглядел так, как будто он с ним войну прошёл и усердно переписывался с кем-то. Я особо не лез к ребятам с расспросами про личное, хотя в общем-то никто ничего не скрывал, все мы были как одна семья. Если кто-то из них не рассказывает про что-то — значит на это есть весомые причины. Мы сидели на самом первом месте в вагоне, то есть как зашёл в вагон и сразу направо. Отвлекшись на секунду от матерных песен, я обернулся через плечо и осмотрел пассажиров в вагоне. В вагоне было не много народу: через несколько сидений от нас сидели две женщины, склонив головы друг к другу и крепко спали, на противоположной от них стороне сидела молодая парочка и смотрела какой-то фильм на дорогущем смартфоне.

«Мажоры!», — недовольно буркнул я, не скрывая отвращения.

Мои друзья отвлеклись от своих дел и устремили свой взор на парнишку с девчонкой, Кубагуш прекратил играть на гитаре.

«Бродяга, может мы их это самое… Того?», — с энтузиазмом, авантюристской улыбкой на лице и горящими глазами предложил Андрюха.

Все остальные, согнувшись, нависли над проёмом между сидушками электрички. Ещё раз обернувшись и оглядев вначале эту парочку, затем обстановку в вагоне в целом, я тоже склонился.

«Нет. Не за этим мы здесь», — твёрдо ответил я.

«Ууугу…», — расстроенно прогудел Андрюха с кислой миной будто лимон проглотил.

«Вспомни случай с Никитой. Не нужно повторять его ошибок», — я решил напомнить ему и ребятам про один не очень приятный случай, который произошёл с нами в прошлом.

Никита был нашим другом, товарищем, который один раз нас очень сильно подставил. И я лично хотел его закопать, но потом пацаны меня переубедили. Дело было так. Почти так же как сейчас мы ехали в такой же электричке, той же компанией, но с нами был ещё и Никита. По соседству от нас ехала какая-то расфуфыренная девица гламурной наружности и яро светила направо и налево последней моделью яблочного телефона. Я так же, как и в этот раз запретил пацанам даже приближается к ней, потому что совершать грабеж среди бела дня, да ещё и при свидетелях — это вверх глупости. Но с нами был такой персонаж как Никита, который под предлогом выйти в туалет, хорошенько отоварил эту фифу. После этого, придя к нам, с невинным видом утверждал, что не слышал никаких криков и воплей из тамбура. Но так уж получилось, что и мы тоже не лыком шиты. Мы сразу выкупили что к чему — то, что он нам набрехал с три короба. По итогу, нам пришлось выйти на следующей станции, чтобы нас не замели. Затем, сказав ребятам, чтобы они не встревали, я набросился на его и сломав ему нос, руку и отбив напрочь обе почки, сказал больше не приближаться к нам. Жалею ли я о содеянном? Нисколько. Было ли это жестоко? Нисколько. Он не подчинился прямому и понятному приказу с моей стороны. Больше в нашей компании он не появлялся и у нас на районе тоже. Только Владян изредка поддерживал с ним связь из-за того, что его сестра дружила с сестрой Никиты.

«С кем ты там всё переписываешься? Невест, поди, клеишь?», — с улыбкой спросил я, повернувшись к Валдяну и пытаясь как-то разбавить неловкую тишину.

«Как раз с ним и общаюсь», — немного робко ответил Владян.

«Ох, ты ж бл… ь! И что?», — выпалил я, начиная закипать от неприятных воспоминаний.

Все разговоры и голдёшь пацанов резко стихли. Все внимание сразу же переключалось на нас обоих — начинало пахнуть жареным.

«Он просто денег у меня занял», — со стыдом сказал Владян, потупив взгляд в пол вагона.

«Что? Ты что со своим хуем мозгами поменялся? И ты ему дал? Сколько?», — с уже почти в ярости выпалил я.

«Сто штук», — потупив глаза вниз, с дикой обидой в голосе ответил Владян.

«Еб… ть-копать! Откуда у тебя сто касарей?», — ошарашено выпалил я. На лицах ребят нарисовалась такое же выражение на лицах.

«Наследство. Я Никиту найти нигде не могу. На сообщения он перестал отвечать, дома его нет, его сестра тоже не знает. Она меня убедила ему дать», — теперь уже Владян отвечал почти шёпотом, угнетённый ситуацией и моим напором.

«И отдавать он не собирается? Ну и лошара ты, Владян! Зае… ись, просто! Красава, Владян! Не ожидал я от тебя такого», — откидываясь на спинку кресла, выдал я всё, что во мне кипело.

Главное нам не рассказывал про наследство, а сам уже успел его в долг дать почти было сказал я, но удержался. Конечно, его можно было понять, деньги как никак не общие, а его. И только он в праве распоряжаться кому их давать и давать ли. Но всё-таки как можно было дать деньги этому лоботомированной обезьяне? Гнев закипал во мне с дикой скоростью. Сжимая в ярости кулаки так, что кончики ногтей впивались в ладони, я еле сдерживался чтобы не вломить ему прямо в поезде. Ребята пристально и настороженно следили за нашей перепалкой, ожидая разрешения конфликта. Потом Тимурик с Кубагушем начали успокаивать меня мол ну ладно с кем не бывает, потом к ним подключились и все остальные, но моя многозначительно поднятая рука заставила их всех замолкнуть в тоже мгновение. Я пододвинулся вплотную к собеседнику.

«Ты же понимаешь, что теперь мне этого му… озвона искать придётся», — поучительная беседа продолжалась.

«Да я сам все решу!», — от безысходности выпалил Владян.

«А вот них… я ты не решишь. Если такие долги не отдают, то это уже все — баста. А когда слухи поползут, что одному из „наших“ долги не отдают то всей нашей банде конец ты, понимаешь это. Что за крышу тоже никто платить не будет. Ты понимаешь это! Сейчас не только ты в дерьме, ты ещё и всех нас с головой макнул в него. Если нам перестанут платить с рэкета, то жить мы на что будем? Авторитет зарабатывается годами, а просрать его можно за секунды, понимаешь ты это, дурья твоя башка! Теперь нам его искать придётся. Ладно, закончим этот разговор. Толку от него сейчас не много», — в ответ на это Владян униженно и оскорбленно потупил голову вниз.