Чемоданы

Николай Александрович Железняк, 2006

Ограбить банк – неожиданное задание для полицейского. Но молодой опер Зелёный с опытным представителем криминала Плешивым успешно справляются с ответственной миссией. И тут дело выходит из-под контроля. Подельников ищут соратники по борьбе с преступностью, спецслужбы, Интерпол… А Зелёного ещё и любимая женщина. В погоне за чемоданами с деньгами все следят за всеми. Что победит – алчность или чувство долга, деньги или любовь?

Глава 4

Что могут женщины

Солнечный свет полосами прорывался сквозь кремовые вертикальные жалюзи.

В просторной приемной ожидал всего один посетитель в темно-сером безликом костюме.Этого, все же, оказалось достаточно для создания гнетущей атмосферы, некоего духа присутственного места с тихой, вязкой духотой, запертой в четырех стенах. С прямой спиной он сидел на диване, невыразительными глазами изучая картину на противоположной стене. Смотрел он снизу вверх, исподлобья, не поднимая головы, стараясь не менять позы, принятой изначально. На полотне неизвестный художник-модернист пытался выразить истерзанное мироощущение: среди россыпи различно окрашенных геометрических фигур выделялась аморфная желтая клякса. Подумать было над чем.

Рядом с диваном стояли телевизор и тумбочка со стеклянным графином, наполненным водой. Сверху висел перевернутый круглый тонкостенный стакан. Большой платяной шкаф для своих и рогатая вешалка для одежды посетителей дополняли меблировку. У входной двери отстаивался еще один шкаф, больше похожий на горку для посуды, плотно наполненный папками, книгами и скоросшивателями. Достаточно стандартная обстановка для чиновной приемной.

Казенный пейзаж оживлялся у широкого окна. За письменным столом у компьютера сидела Алла, на фоне пробившегося наконец к людям света и зелени по ту сторону пыльного стекла. Ее окружал собственный, рукотворный мирок из различных безделиц и вещиц, мухами облепивших серый корпус плоского монитора и стол. Стены вокруг были увешаны календарями и открытками. Остатки свободного пространства возле рабочего места заполняли те ненужные предметы, которые подчиненные и зависимые люди дарят начальнику или покровителю по различным подобающим случаям и на которые у того не хватило места в кабинете. Начальник угадывался за двустворчатой дверью, выпукло обитой дерматином и переполосованной ромбами обойными гвоздями с круглыми декоративными шляпками.

Алла изредка тихо щелкала мышкой, не отрывая глаз от экрана, поддерживая выморочное состояние паралича в работе учреждения. Это был единственный звук, раздававшийся в кабинете.Ожидающий ауедиенции даже не осмеливался ерзать.

Зазвонил телефон. Алла безошибочно выбрала трубку из трех возможных вариантов. Молча послушала невидимого собеседника, положила ее и сообщила деревянному посетителю, что скрытый за дверями Петр Кузьмич просил подойти через часик.

По выражению лица трудно было определить, обрадовала или огорчила его новость. Но спина несколько расслабилась.

— Хорошо, Аллочка. Я подойду. Если вдруг вызовут раньше, я у себя, — тихо промолвил чиновник и мягко прикрыл за собой дверь.

Оставшись одна, Алла закинула ногу на ногу, полюбовалась гладкой коленкой в припадке нарциссизма, сняла трубку и отстучала номер, оберегая острыеноготки.

— Светка, привет! Ну, ты где, я тебя спрашиваю? Давай, сейчас! Обед уже скоро, и у меня все пассажиры разошлись. Давай, в «Елы-палы»! Выходи, я уже иду…

На втором этаже торгового центра она задержалась у входа в ресторан, осмотрев себя в огромном зеркале. Слава богу, погода почти наладилась, дождя нет — юбка, разрез, блузка, рюшики, босоножки, наконец. Все очень даже неплохо. Она поправила волосы, придав им объем.

Позади импровизированного плетня с чучелами куриц на верхней жерди демонстративно скучала над выложенными на дощатый стол руками Светка. Молодой кучерявый парень отделился от соседнего столика, подскочив как на пружинах:

— Садитесь к нам! Тут и вид лучше, — он весело улыбнулся Алле.

Его сосед тоже заулыбался, пододвигая свободный стул.

Стрельнув глазами,Алла молча оценила порыв кучерявого, прибавила медленный кивок головы, похлопала ресницами и устроилась напротив подруги.

Если не знать Светку, а Алла знала ее с первого класса школы, где они совместно мучились до окончания, можно было бы подумать, что она недовольна. На выбор: опозданием подруги, лаком для ногтей, местом встречи, обслуживанием, будущим вообще. Хотя последним — вряд ли. Так далеко она не заглядывала.

Ее глубоко запрятанный взрывной темперамент скрывался за слегка нахмуренными бровями и полуприкрытыми глазами, которыми она внимательно изучала свои хищные накладные ногти. Картина дополнялась слегка выпяченными губами, что придавало лицу обычную маску легкого утомления и недовольства. Ее расположение желающим требовалось зарабатывать.

— Пятнадцать минут, — вялым голосом сообщила она своим ногтям.

— Свет, я бежала. Ну, все, как обычно, в последний момент. Как всегда: соедини с тем, соедини с этим… Вечно неймется!

— Ладно, закажи что-нибудь. Я линзы не надела.

Алла приняла меню.

— Я на диете, — выдала последнюю новость Светка.

Подруга махнула рукой и, не глядя в карту, сделала заказ.

— Ребята за соседним столиком, — монотонно произнесла Светка, когда официант в красной с цветочными узорами косоворотке и скрипучих сапогах удалился.

— Да уж заметила, нетрудно было. Перебьются. Хотя моего Крокодила Гену пора и проучить. Все вечера где-то шляется… А ты, я смотрю, прямо настроена уже в «Палках» знакомиться, — засмеялась Алла. — Конкретно!

Светка не поддержала юмора, учитывая серьезность темы, и ответила неопределенным хмыком.

— У меня есть предложение получше, — Алла сделала паузу, завладев вниманием. — В общем, поехали на море!

Медлительная до момента принятия решения, Светка задумчиво сделала несколько движений длинными пальцами и ответила вопросом, не вдаваясь в собственные сомнения:

— А твой?

В ответ, который Алла предварительно, несомненно, обдумала, она сообщила, что собирается это проделать назло строптивому спутнику жизни. Необходимо на недельку вырваться из рутины жизни.Заметила, специально для Светки, что там-то, на горячих югах, выбор будет определенно получше: пустила, так сказать, для верности, в бой тяжелую артиллерию.

Она прекрасно знала все болевые точки подруги, повторяющие раскладку атласа эрогенных.

Томная Светка медленно поправила прическу. У нее наступил период жгучих вороных волос. Красиво окрашенных. Как она считала. На что и обращала внимание невнимательных.

— Надо отпрашиваться, — флегматично резюмировала она.

Работала Светка менеджером по рекламе в глянцевом журнале для далеко продвинутых женщин. В редакции подобного печатного органа она была на своем месте, томно впаривая клиентам страницы журнала, любая из которых была рекламной площадью. То ли из-за ее обширных и постоянно пополняемых контактов из ухажеров, то ли само по себе так сложилось, — а журнал был достаточно популярным, — но рекламодателей хватало. Отбоя не было. Светка, безусловно, ставила обстоятельство себе в заслугу и на работе ее ценили.

— Так в чем же дело?

— А твой этот — ментокрылый мусоршмидт? — вновь погнала волну в адрес подруги Светка.

— Ты глянь, запомнила, а ведь он староват… Или — нет? — подначила Алла. — Кузьмич — душка. Отпустит. Если надо, я из него канат совью.

— Удавишься. Смотри, не увлекайся, — ответила на выпад Светка и, откинув голову и тряхнув распущенными волосами, свысока добавила: — А когда и куда?

— Тебе оставить? — продолжила пикировку Алла, имея в виду начальника. — Сейчас уточнюсь у Кузьмича и — в Сочи. Самолетом. Я сегодня погоду смотрела.

— Когда вы только работаете? — вставила Светка.

Она всячески подчеркивала собственную загруженность при любом удобном случае, что не мешало ей постоянно развлекаться.

— Мы тут, в прямом смысле слова, прозябаем, — закончила Алла, оставив замечание неотвеченным.

Им принесли напитки и две большие тарелки для салатов.

— Пойдем, отоваримся, — сказала Алла, и они поднялись.

— Надо бы сбросить пару килограммов…

— Куда? Поздно уже. И потом, тебе так идет, — Алла оценивающе скользнула взглядом по фигуре подруги. — Не заскучаешь!

Светка приподняла бровь и, заведя локон за мочку уха, покачивая бедрами, двинулась на телегу с салатами с тарелкой наперевес. Возвращаясь к столу Алла позволила не теряющему надежды прыткому соседу отодвинуть стул.

— Смотри, — Светка кивнула в панорамное окно, заменяющее наружную стену. — Твой.

Облокотясь о поручень, Алла посмотрела вниз. По широкому мощеному плиткой тротуару сновали частью озабоченные, частью праздные прохожие.

— На стоянке, — скорректировала Светка.

Алла перевела взгляд подальше, за полосу редкихмолодых кленов — на карман парковки. Возле открытой передней двери стального цвета «мерседеса» стояли Зеленый и какой-то бритоголовый тип. Оба опирались руками о крышу машины.

— Этот уголовник-то на «мерине», — оценила Светка.

— Я и говорю, что шатается где-то постоянно. Хорошо, что с мужиками.

— Ты так считаешь? — протянула Светка язвительно. — Смотрю я, близко друг к другу стоят.

Пропустив удар, Алла ненадолго задумалась.

— Переговоры, наверное, — изрекла она после короткого молчания, в течение которого Светка выжидательно искоса поглядывала на нее.

— А чему он посвящает свой труд?

— Да какие-то водочники из регионов через него работают.

— Опасный бизнес… Сопьется.

— Что ты каркаешь!

— Ты же собралась уезжать? — обозначила удивление Светка.

— На неделю, — отрезала Алла. — На неделю ему будет полезно. Встряхнется немного. А то заработался.

— Это точно, может встряхнуться. В твое отсутствие. В квартиру-то попадешь по возвращении?

— Слушай, я тебе сейчас такую маленькую дырочку, — Алла показала возможные последствия на пальцах, максимально раздвинув указательный и большой, — в голове сделаю. От «Стечкина».

— Ваши ментовские шутки, — слабо прореагировала Светка. — В каких кругах ты вращаешься, — покачала она головой от безысходности.

— Язва ты, — попыталась подвести итог Алла.

— Да, мне палец в рот не клади.

— Да, на пальцы ты не реагируешь, — усмехнулась Алла.

— Какая ты все-таки гадкая… Фу! Ходят всё, — продолжила сообщения Светка, не покидающая наблюдательного поста. — Ходят, бродят, тоску наводят…

— У кого что болит…

— Лысый ничего, колоритен, — Светка пошевелила губами. — Познакомь!

— Я его сама первый раз вижу.

— А ты узнай. Сделай для подруги, лучшей, доброе дело.

— Приедем — узнаю.

— Ну-ну. Я не забуду. Твердо решила?

— Это ты точно не забудешь.

— В машину сели, — прокомментировала Светка.

Алла задумчиво посмотрела в окно. Зеленого ей видно не было. Лысый повернулся к собеседнику вполоборота и закрыл обзор.

Светкин вопрос о том, что она придумала сказать насчет поездки своему, вернул Аллу к действительности.

— Поругаюсь. Все к тому идет.

— Ну, что ж. Отдых может удаться, — Светка поводила плечами, словно разминаясь перед схваткой.

Пытаясь скрывать безотчетную настороженность, Зеленый,тем не менее,постоянно затравленно озирался, интуитивно ощущаячей-то пристальный и заинтересованный взляд. Но людской поток тёк мимо по своимповседневным нуждам.

Фланирующих в толпе каменного Коротких и ртутного Брюховца в шарфе и кепке набекрень он в лицо не знал. Внимательнее он присмотрелся к наряду полиции, неприкаяннобродившему поодаль. Но сотрудники правоохранительных органов явно маялись по прямым обязанностям общественной безопасности. Плешивый же приписывал его заметную нервозность состоянию стресса перед серьезным событием.

— Завтра в девять утра будут подвозить? Это точно?–переспросил он.

— В зале в это время обычно мало народу, — сказал Зеленый, стряхнув с себя паутину. — Главное — внезапность.

— Машина уедет сразу? — спросил для проформы Плешивый.

Он задумчиво водил пальцем по схеме банка, развернутой у него на коленях.

— Да. Их дело — сдать деньги… Брать надо внутри, когда понесут в хранилище. Это через весь оперзал. Вот сюда, — Зеленый показал заштрихованный прямоугольник на бумаге.

— Заносить будут в эту дверь? С фасада? — Плешивый остановил палец и, подняв голову, бросил взгляд через ветровое стекло на предполагавшийся к грабежу банк.

— Нет, сзади. Через эти двери нам надо идти. Видишь, стекла тонированные. Двойные. И тамбур. Так что снаружи ничего не будет видно и слышно. — Оба смотрели на вход в безмятежное кредитное учреждение. — Может зайти, как считаешь?

— Нет, не надо. Лишний раз не будем светиться. Охранник один на входе?

— Да. Правда, тревожная кнопка у операционисток и в кассе, так что брать надо быстро.

— Да… Надо бы втроем идти… Третий нужен, — Плешивый воззрился на подельника. — Кто в машине останется?

— Рискнем! Другой случай может не представиться. Ребята волнуются. А машину можно оставить вон там, — Зеленый махнул рукой в конец квартала.

— Далековато. Прохожих много будет. Хотя это и к лучшему. Легче будет затеряться.

— Опасно, конечно, но не на стоянке же оставлять.

— Это верно, — согласился Плешивый и оглянулся на опущенный сзади шлагбаум.

— Дело стоящее. Три миллиона, — сказал Зеленый и пополировал заостренный кончик носа.

Плешивый внимательно посмотрел на него.

— Я помню. Схема соответствует? В смысле точности…

— Ребята срисовали, — уверенно сказал Зеленый.

— Их доля — на тебе, — напомнил Плешивый. — И чтоб вели себя хорошо. Без импровизаций.

— Как договорились, — развел руками Зеленый.

На том и расстались с подельником.

Дальнейшая судьба определилась точнее, и Зеленого закрутило в круговерти предотъездных хлопот.

После трудового дня он поторопился домой в надежде на восстановление порушенных мостов к сердцу своей прекрасной дамы.Однако и этот вечер проходил по заданной Аллойнедавно программе.

Усилия по налаживанию отношений не давали видимого успеха. Зеленый не менеетридцати минут заходил с разных сторон, увиваясь как кот вокруг банки с недоступной, но желанной сметаной.

Объект направленных усилий сидел с ногами на диване. На коленях держал раскрытый свежий номер красочного журнала, где подвизалась стервозная Светка. Алла курила, выпуская дым в сторону. Сверху склонился Зеленый, пытаясь заглянуть ей в лицо, скрытое упавшей челкой.

— Свежие сплетни с элементами никотина, — пошутил он, посмотрев на Аллины пальцы с отставленной в сторону тонкой сигаретой, которыми она с треском листала страницы журнала.

Шутка не прошла.

Малоубедительным тоном Зеленый бубнил, чтоскоро это дело закончится. Совсем скоро… И продолжал убеждение окружающих, почти искренне сожалея, что пока так получается, и не со всеми контрагентами можно встретиться днем, ты же знаешь… И так далее…

— Ты и днем очень занят, — процедила Алла, озаботив телевизор сменой каналов. — Тебе, как не позвонишь, у тебя телефон выключен или недоступен.

— Я же на метро сейчас езжу. Ты же знаешь, машину в ремонт отогнал, — попытался оскорбиться Зеленый.

— Ездить надо спокойнее. Я тебе всегда говорила.

— Мы это уже обсуждали. Давай не будем! — Зеленый примирительно положил в очередной раз руку на плечо Аллы и погладил пальцами шею с выпирающим позвонком.

— Тебя Светка видела днем с каким-то педиком лысым. Не закрывай мне свет! Не нависай! — Алла убрала руку с плеча, передернув им как от электрического разряда.

— Странно тогда, что она обратила на него внимание, — отметил Зеленый, восстанавливая статус-кво на плече. — Это клиент. Я и вечером с ним встречался.

— Остался бы с ним ночевать.

— Очень смешно, — Зеленый вздохнул, выпрямился, потоптался немного и поплелся размышлять в ванную, но задержался в дверях. — Я, между прочим, деньги зарабатываю. В том числе и на отпуск.

— Когда только? На пенсию ты зарабатываешь… Езжай с этим лысым! — предложила Алла, не представляя насколько она близка к истине. — Отдохнете.

— Понесло… — Зеленый опять вздохнул. — Ну, подожди чуть-чуть. Чуть-чуть! Не могу я сейчас.

— Что, занят он? — вставила Алла, шумно перевернув очередной лист.

Как заученную мантру Зеленый повторилобещание скоро освободиться. Алла откинула журнал на диван и, подняв колени, уперла в них подбородок.

— Не освободишься, а откинешься ты скоро. А может и не скоро… Смотря сколько дадут… С бизнесом твоим. Сама поеду тогда. Светка, вон, зовет. Путевка горящая пропадает.

Зеленый постоял, потолкал косяк плечом и пошел под душ.

Потушив сигарету, Алла закусила губу. Вообще, кто он такой? Разобраться бы не мешало. Что она о нем знает?.. Три месяца, правда, они живут вместе, и что? Недавно в Москве, а квартира уже есть… Ходит как кот где-то. С темными личностями общается. Деньги, вроде, немалые имеет. Она подспудно ощущала, что за кипучей деятельностью друга, как за двойным дном, что-тоскрывается.

Посидев еще немного, обхватив голени руками, она прислушалась к шуршащему шуму воды и решительно поднялась. Она решила попробовать раскачать скользкого Гену. Машинально оправила халатик, встряхнула головой и пошла в ванную. Открыв дверь, она сбросила тряпочку под ноги.

— К вам можно?

— Нет — нужно! — Зеленый отодвинул пластиковую штору и расплылся в улыбке, помогая ей забраться внутрь. Тесно прижавшись, они постояли под теплыми тугими струями.

Усталые, лежа в постели, они закурили. Телевизор продолжал работать, неся свою вахту.

Зеленый поставил себе на грудь пепельницу.

— Смотри не промахнись, — пошутил он.

Алла устрашающе улыбнулась.

— Поставь пониже. Пытать сейчас буду, — она подняла руку и направила сигарету горящим концом вниз, целя в Зеленого. — Кем ты работаешь? Не напрягайся, я все знаю, — Алла начала перебирать жидкие мокрые пряди волос Зеленого. — Будем говорить? Или в молчанку играть будем?

— Алла!

— Что, Алла?! — она с усилием затушила сигарету в пепельнице. — Слушай, ты хоть бы образцы этой своей водки принес, показал, что ли. Хотя бы раз!

— Ты же не пьешь ее! — Зеленый попытался взглянуть Алле в глаза, свернув шею.

Алла помогла ему, внимательно осматривая его лицо.

— С тобой начнешь, — наконец ответила она.

— А что, может выпьем? — Зеленый поцеловал Аллино ушко.

— Нет. Так где же ты работаешь?

— Ты же знаешь, что нигде, официально. Пока. Зачем мне это?

— Значит, не хочешь говорить? Запираться будем?

Зеленый переставил пепельницу на пол и, подскочив начал хождение вокруг монументальной кровати. На манер задумчивой птицы-секретаря. Алла наблюдала искоса.

— Это тебя опять мама накрутила? — Зеленый остановился, потрепал волосы, сходил в ванную за полотенцем и начал энергично вытирать голову, заполняя паузу. — Штамп в трудовой, штамп в паспорте. Да? — продолжил он, не дождавшись ответа.

— Ну, штамп бы тоже не помешал.

— Какой?

— В трудовой, Гена, в трудовой. Нужен ты мне, паспорт марать об тебя.

Зеленый отшвырнув полотенце и уселся на край кровати.

— Я буду спать, — упредила его Алла и отвернулась к стене. — Погаси свет! И думай.

Зеленый нашарил под кроватью лохматую пыльную книгу. Перейдя в зал, он включил торшер и погрузился в кресло.

Алла прислушалась. К музыкальному центру он не подошел. Но зато, добавив пищи к размышлениям, раздался звонок.

Отдыхать после трудового дня Зеленому не пришлось: вызвал на встречу Валера. Который зачем-то повозил пассажира на такси по центру, пока не припарковал у тротуара на желтой зигзагообразной линии пустой в этот поздний час автобусной остановки возле подземного перехода. Фары погасли. Напротив, через дорогу, подсвеченная фонарями на выдающихся вперед штангах, обозначилась вывеска «Второго постиндустриального банка». Рестораны и клубыпо различным интересам располагались чуть дальше, брызгая завлекающими огнями.

К машине вразвалку двинулся патрульный работник дорожной инспекции, накручивая полосатый жезл вокруг указательного пальца выверенными движениями руки. В ответ на его выпад такси замигало аварийными огнями. В салоне, освещенные светом вечерней иллюминации, сидели Валера и Зеленый. Оба закурили. Валера опустил стекло пониже, поджидая надвигающегося гибэдэдэшника.

Страж порядка и безопасности движения подошел к машине со стороны водителя и скороговоркой неразборчиво доложился. Из всего сказанного внятно было произнесено что-то о каком-то батальоне и документах.

— Сержант, я пассажира высаживаю, — ответил Валера.

Патрульный, выпущенный на подножный корм, был не в силах легко отказаться от кровных и более настойчиво потребовал документы, поведав о режимности правительственной трассы. Валера послушал и показал краснокожее удостоверение. Сержант козырнул и несолоно хлебавши удалился, похлопывая полосатым жезлом о ладонь.

Валера выпустил дым ему вслед и повернулся к Зеленому:

— У нас в молодости говорили: «Мент гаишнику не кент»… Ходят, одно деньги сшибают, пока мы с преступностью боремся, — подосадовал он. — Плешивый согласен? Не сорвется? — спросил он, ностальгические нотки в его голосе пропали.

— Можешь доложить шефу.

— Доложил уже.Разговора «о потом» не было еще?

— Нет. Так, вскользь упомянул.

— Надо поговорить.

— Поговорим. Сначала отвези меня домой.

Валера дернул щекой, уставился на огонек сигареты и отстрелял фразу:

— Скоро выборы. Весной. Городские… И в Управу районную. В Бубырево.

Зеленый наклонил голову, выказав внимание.

— Нужен успех, — продолжил Валера. — То есть, нужен Плешивый и его связи. Но главное… Нужен Дикобраз. Он нужен до выборов.

— В каком смысле? Он что — мешает волеизъявлению граждан?

Валера видимым образом не прореагировал. Или прореагировал. Он медленно повернул голову в сторону звуковых колебаний.

— Он решил, что он может поддерживать тех, кого считает нужным. Он должен понять, что так не бывает. Задача стоит так. Поставлена. Ясно? Материал на него нужен. В том числе от тебя.

— Ты хочешь сказать, что нас с Плешивым поймают, а организацию ограбления припишут Дикобразу? — Зеленый поерзал.

— Нет. Это неправдоподобно. И — мелко. Пристегнем Плешивого к нему. Попробуем наворотить побольше… Твоя задача — держаться возле Плешивого. Он должен вывести… Необходима четкая связь между Дикобразом и криминалом. То есть с Плешивым, в частности. Cверху принято решение убить двух зайцев, — Валера хмыкнул с присвистом и щелчком отстрелил окурок в окно.

— А ему сообщили, что он должен?

— Не понял? — с легкой угрозой произнес Валера. — По-моему, я тебе ясно объяснил все?.. Надеюсь, ты всё понял. И понял, откуда поставлена задача, кем? — Валера издал вопросительный звук.

Зеленый промолчал.

«Вылупился как сыч», — подумал он.

Валера довернул голову, посмотрев в упор.

— Да. Я все понял. Сделаю все, что смогу.

— Не так, — веско изрек Валера.

— Я понял. Все сделаю.

Валера едва заметно удовлетворительно кивнул:

— Домой я тебя отвезти не смогу.

— Зачем тогда сюда привез? Не мог раньше сказать?!

— У меня здесь клиент. Более дрожжевой, чем ты. От тебя чаевых не дождешься. Может, потом частью поделишься? А?.. Много, поди, вам будет на двоих? — Валера, не мигая, смотрел на Зеленого.

— Ты говоришь о премии? — усмехнулся Зеленый.

— Нет.

Они боролись взглядами. Валера победил, и Зеленый перешел на осмотр окрестных достопримечательностей.

— Ты, парень, помни на чьи деньги жируешь, — Валера угрожающе навис над Зеленым. — Срастаешься с преступностью? На казенные деньги…

— Не на твои ведь.

— Считай, что на мои. Фонды я распределяю. По этой операции.

— Ладно, я пошел, — сломался Зеленый. — Пока.

— Себя береги!

Зеленый вылез из машины, захлопнул дверь и уже направляясь к метро пробормотал в тихом бешенстве:

— Варела, чертов.