Азбука спасения. Том 26

Никодим Благовестник

Святитель Григорий Богослов: «Ум, рождая слово, выявляет желание духа». Слово – носитель духа, как Христа (Истины), так и диавола (лукавства и лжи). Мы унаследовали волю, поврежденную грехопадением праотцев и, рождаясь во плоти, стали немощны, следовательно, без Божественной помощи свыше сами себя спасти не можем. Изреченное человеком слово, несет в себе дух его, в Слове же Божием сокрыт Дух Святый, очищающий души от ветхих страстей и пороков, и восхищающий из тьмы к Свету.

БОГООБРАЗНОСТЬ ДУШИ

Все люди, будучи потомками Адама, наследуют от Адама богообразность души, но богообразность, помраченную и обезображенную греховностью. Преподобный Иустин (Попович)

Преподобный Иустин (Попович)

Богообразность в характере личности человека

Человеческая личность, благодатно преображенная этической триадой (верой, надеждой, любовью), постепенно формируется по Христу, пока не станет «христообразной», пока не обожится. Разумеется, что переход из этической триады в Божественную является таинственным и всегда находится вне анализа как антропистического, так и антропоцентрического понимания. Здесь необходимо благодатно-мистическое переживание (испытание) самого факта сверхчувственного перехода. Преподобный Макарий Великий является образцом переживания (испытания) такого таинственного перехода из «этической» триады в Божественную.

По его учению, этическая триада положена между человеком и Божественной Триадой. Этическая триада является как бы предтечей, возвещая Троичное Божество, она — этическое введение в догматику христианства. Через нее совершается таинственное этическое совоплощение, совершается процесс обожения личности, ее «отроичение». Обожение — это самая высокая ступень, которую достигает личность, реинтегрированная богочеловеческой «этической триадой». Благодатно-мистическое возрастание личности преподобный Макарий сам пережил (испытал) и это переживание богодухновенно описывает.

Процесс обожения личности человека всегда находится в категории богочеловечества. Через «этическую триаду» Господь совоплощается, соединяется со святыми и верными душами, вносит «душу в душу и ипостась в ипостась» — то есть «возмогли быть причастными жизни Божества». Усвоение Христа в собственную природу делает людей святыми и обоженными. Святые в этой жизни воспринимают в себя по существу и Его природу. Человек облачается в «нового наднебесного человека Иисуса Христа»: его глаза преображаются в глаза Господни, его уши — в уши Господни, голова его — в голову Господню, чтобы весь был чистым, нося поднебесный образ. Принимая «небесный дар из существа Божества» — (из Божественного существа), христиане становятся «причастниками Божией природы», обновить наши души, и чтобы сделать их сопричастницами Божественной природы — и чтобы нашей душе дать небесную душу, то есть Божественного Духа, Который ведет только к истине, чтобы мы могли жить вечной жизнью».

Всю природу человеческой личности Христос изменяет, восстанавливает и обожает, «срастворяя со своим Божественным Духом» христиан по состоянию является таким, что они становятся «христами», от одинакового существа и почти от одного тела». Для них открыто, что все богосозданное является благом и что всяка тварь Божия добра (1Тим.4:4).

Процесс обожения человеческой личности — от богочеловеческого начатка до полного возрастания — проходит все этапы органического возрастания. Такой человек «постепенно возрастает до совершенного человека, приобретая полноту совершенства». «Жизнь — это рождение от Бога, ибо без этого невозможно жить душе, как Господь говорит: Если кто не родился свыше, не может войти в Царство Божие. Господь хочет, «чтобы их (т.е. людей) рождать из самого семени Божества».

Рождаясь из Христа Богочеловека, новорожденный (преподобный) получает богочеловеческий характер и способности, так как в детях, которые родились от семени Христа сформирован, изображен Христос. Христом человек находит свой Божий образ в Богочеловеке, и Сам Христос является возобновителем, воссоздателем. архитектором личности, как «прекрасный Живописатель, Который в тех, кто верит в Него и непрестанно взирает на Него, живописует небесного человека по Своему образу из самого Духа, из существа Своего несказанного света, рисует небесную икону — и дает душе прекрасного и доброго Жениха» — образ Христа. Душа мертва, если не имеет в себе «жизни души», то есть если не носит «небесный образ Божественного света».

Христиане познаются по «образу Царя» Христа, который имеют в себе. «Если кто не рожден от царственного Духа Божия, и не станет родом небесным и царским, и Божиим чадом…, не может он носить небесный и многоценный бисер, образ несказанного света, то есть Господа единство горнего света и дольнего мира, физического и метафизического, потому что носит в себе „образ небесного“ человека образ. Иисус Христос — таинственным образом озаряет душу ныне и царствует в душах святых», преображаются во образ Христов. Христос совлекается ветхого, находящегося под властью диавола человека и облекается во Христа. Принять Его образ как свойственный себе — это и есть единственный и предвечный смысл личности (Гал.4:19).

Христиане, которые «соединены с Духом Божиим, уподобляются самому Христу». Нельзя считать христианами тех, которые не уподобились Христу, которые не стали «причастниками Божественного естества» и не соединили своей природы с Солнцем Правды — Христом. «Когда твоя душа общается с Богом, и войдет небесная душа в твою душу, тогда ты совершенный человек в Боге, и наследник, и сын. Божество обоживает человека, делает его богоносным и богообразным. «Силою Духа и духовным возрождением человек достигает совершенства первого Адама и становится даже выше его, потому что делается обоженным». Обожение существенно сближает с Богочеловеком Христом, и человек становится Его «братом и сыном». Божественная Триада единственно вечно новая, и соединяясь с Ней, человеческая личность становится и пребывает «новой тварью».

Вся бесконечно сложная жизнь настоящего христианина, если она устремлена к Троичности, рождается от Бога горним рождением — рождением от Святого Духа — и тогда носит и содержит в себе Христа, который освящает и успокаивает подвижника, и он всегда водим Духом Святым, а достигнув совершенства, то есть совершенно очистившись от всех страстей и удостоившись соединения с Духом, становится «вся светом, вся оком, вся духом, радостью, покоем, любовью, милостью, добротой и милосердием». «Христообразные» люди имеют душу, соделанную с помощью добродетелей Святого Духа, и «внутренне они неукоризненны, непорочны и чисты». Они становятся по благодати тем, чем Бог является по природе. Господь живет в человеке, и человек — в Господе, «и Сам Господь беспрепятственно совершает в нем Свои собственные заповеди, исполняя его плодами Духа» «христообразным», обоженным и сущность своей жизни выражает таинственными словами святого и великого Павла: Уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал.2:20).

Невозможно точно, путем логического анализа, составить таинственное, благодатно мистическое соединение человеческой личности со Христом, и через Него — с Отцом и Духом Святым. «Обогочеловечение» является синонимом «отроичения». Взращивание личности через «этическую триаду», ее формирование по образу Божию Христос таинственно совершает Духом Святым, пока личность не станет обителью Святой Троицы. Обожение, обогочеловечение охватывает всю личность. Богообразность в характере личности преобладает, грех исчезает, и человек возвращается в состояние до падения, состояние безгрешной богообразности.

Процесс обожения охватывает и все орудия познания духовного бытия. Их соединение с Божеством приводит к состоянию обоженности, обогочеловеченности, «отроиченности». Процесс их обожения богомудро излагается преподобным Макарием. Для полноты попробуем передать его учение об обожении главных «гносеологических орудий» — души, ума, воли и сердца.

Все люди, будучи потомками Адама, наследуют от Адама богообразность души, но богообразность, помраченную и обезображенную греховностью. Вся душа человеческая вообще пропитана прародительской греховностью. «Лукавый князь тьмы, — говорит святой Макарий Великий. — еще в начале поработил человека и всю душу его облек грехом, все ее существо и всю ее осквернил, всю ее поработил, не оставил в ней свободной от своей власти ни одну ее часть, ни мысли, ни разум, ни тело. Вся душа пострадала от страсти порока и греха, ибо лукавый всю душу облек в свое зло, то есть в грех». Чувствуя немощное барахтанье каждого человека в отдельности и всех людей вместе в бездне греховности, православный с рыданием молится: «В бездне греховней валяяся, неизследную милосердия Твоего призывая бездну: от тли, Боже, мя возведи». Но хотя в людях изуродован и помрачен образ Божий, представляющий собой целостность души, он все-таки не уничтожен в них, ибо с его уничтожением было бы уничтожено то, что человека делает человеком, а это значит — был бы уничтожен человек как таковой.

Образ Божий и далее составляет главную драгоценность в людях (Быт.9:6) и частично проявляет свои главные особенности (Быт.9:1,2). Господь Иисус Христос и пришел в мир не для того, чтобы вновь сотворить образ Божий в падшем человеке, а для того, чтобы его обновить — «да Свой паки обновит образ, истлевший страстьми», да обновит «растлевшее от грехов естество наше». И во грехах человек все-таки являет образ Божий (1Кор.11:7): Образ есмь неизреченный Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений. Новозаветное домостроительство спасения как раз предоставляет падшему человеку все средства для того, чтобы он с помощью благодатных подвигов преобразил себя, обновил образ Божий в себе (2Кор.3:18) и стал христообразным (Рим.8:29; Кол.3:10).

С обезображиванием и помрачением души человеческой как единого целого обезображен и помрачен разум человеческий во всех потомках Адамовых. Это помрачение разума проявляется в его медлительности, ослеплении и неспособности принять, усвоить и постичь духовные вещи, так что мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах — кто исследовал? (Прем.9:16). Огреховленный, телесный человек не принимает того, что от Духа Божия, ибо ему это кажется безумием, и он не может того разуметь (1Кор.2:14).

Отсюда — неведение Истинного Бога и духовных ценностей, отсюда — заблуждения, предрассудки, неверие, суеверие, язычество), многобожие, безбожие. Но это помрачение разума, эту его обезумленность грехом, эту его заблужденность во грехе нельзя представлять как полное уничтожение умственной способности человека к постижению духовных вещей. Апостол учит, что разум человечеекий, хотя он и пребывает во мраке и мгле первородного греха, все-таки обладает способностями частично познать Бога и принимать Его откровения (Рим.1:19,20).

Преподобный Иоанн Кронштадский

Молитва — доказательство моей разумной личности, моей богообразности, залога моего будущего обожения и блаженства. Я из ничего создан, я ничто пред Богом, как ничего своего не имеющий, но я, по милости Его, есмь лице, имею разум, сердце, волю свободную и при своем разуме и свободе могу сердечным обращением к Нему постепенно увеличивать в себе Его бесконечное Царствие, постепенно, все больше и больше умножать в себе Его дарования, почерпать из Него, как из приснотекущего, неисчерпаемого Источника, всякое благо духовное и телесное, особенно духовное. Молитва внушает мне, что я образ Божий, что при смиренном и благодарном расположении своей души пред Богом, при своей свободной воле, я, бесконечно умножая духовные дары Божии, могу, таким образом, в бесконечность усовершаться и до бесконечности увеличивать мое богоподобие, мое небесное блаженство, к которому я предопределен!

О! молитва есть знак моего великого достоинства, которым почтил меня Создатель. — Но она, в одно и то же время, напоминает мне о моем ничтожестве (из ничего я и ничего своего не имею — потому и прошу Бога о всем), как и о моем высочайшем достоинстве (я образ Божий, обоженный, я могу другом Божиим назваться, как Авраам, отец верующих, только бы веровал я несомненно в бытие, благость и всемогущество Бога моего и уподоблялся Ему в сей жизни делами любви и милосердия).