Добро пожаловать в…

Никита Фред Декс, 2020

Полдэн и Алиса буквально вчера поженились и только учатся строить семью, хотя три месяца назад они даже не знали друг друга. Они ждут ребенка и выглядят прекрасной парой, но втайне сомневаются в правильности своего выбора. Они мечтают о счастливом будущем, но не представляют, насколько тяжело им будет справиться с чередой бесконечных ссор, обид и взаимного недопонимания. В большей степени ситуация усугубляется жуткими видениями Полдэна о смерти жены. Видит ли он прошлое, будущее или просто сны? Ответы ждут вас в конце книги.

2. Алиса

Уже на следующий день Полдэн вернулся в Нуш. Днем в Дорогоне он пытался поработать, но вышло не очень. Отдохнуть тоже не получилось: эмоции зашкаливали. Он пытался уснуть, но, спустя несколько безуспешных часов, собрался в дорогу. Он нашел такси и отправился в путь за две сотни кор. Он не знал о девушке ничего, кроме месторасположения дома и номера квартиры: пара четверок — легко запомнить.

У двери той самой квартиры Полдэн оказался в семь утра. Он не догадывался с чего начать разговор, поэтому просто постучал, полагаясь на смекалку. Минута полнейшей тишины длилась дольше четырех часов дороги. Полдэн постучал еще раз. Дверь упрямо продолжала молчать. Другой на его месте пошел бы вниз и ждал на улице. Или уехал домой. А что еще более вероятно: не приехал бы вообще. Да и он сам раньше поступил бы именно так. Но не в этот раз.

Полдэн сделал несколько шагов по диагонали и постучал в квартиру девушки, от которой бежал сутки назад. Открылась дверь, и на пороге появилась сонная растрепанная «ночнушка». Девушка даже не удивилась появлению гостя.

— Что? — спросила она сонно.

— Прости, что все так обернулось, — первая часть реплики далась Полдэну с определенным трудом, но дольше стало легче: — Что ты знаешь о ней?

Полдэн не стал показывать на дверь квартиры по диагонали. Девушка не спросила. Она просто выдала информацию, будто проделывала это каждое воскресное утро:

— Алиса Виски. Живет уже, наверное, год одна. Кормит котов, но домой, благо, не приносит. Кажется, где-то учится, на кого — не знаю. Странная, мало с кем разговаривает. Парней в дом не тащит («В отличие от тебя», — подумал Полдэн и улыбнулся). Где она сейчас, я не знаю. Все?

— Да, спасибо. Большое спасибо, — воодушевился Полдэн. — И, еще раз извини за эту неловкую ситуацию.

Девушка закрыла дверь. Полдэн спустился во двор. Он сел на скамейку внутри беседки и достал телефон.

«Алиса Виски. С таким именем не составит труда найти ее в сети», — подумал он и вбил имя в поисковике.

Нашлось несколько людей, которые, вероятно, только прикрывались этим именем, какая-то рок-группа и порноактриса. Полдэн перепробовал различные вариации этого имени во всех социальных сетях, но так и не смог найти Алису. Он уже почти отчаялся, как вдруг заметил движение. Вдоль дома шла она.

В сером сарафане, темно-синих балетках и с черным бантом в волосах шла девушка, о которой Полдэн грезил последние сутки. Он сорвался с места и подбежал к ней в три шага.

— Добрый день, — воскликнул Полдэн, позабыв о том, что еще только полвосьмого утра.

Алиса вздрогнула и развернулась к незнакомцу. Она его узнала сразу, но сделала вид, что видит впервые. Полдэн же всем своим видом показывал, что ждал именно ее. Он улыбался так, как обычно улыбается парень, встречающий свою девушку на остановке после недельной разлуки.

Последние сутки он только о ней и думал. Поэтому у него сложилось впечатление, будто они уже давно знакомы. Алиса была другого мнения. Полдэн это почувствовал.

— Привет, — поздоровался он еще раз. — Ты меня, скорее всего, не помнишь («Это я бросил вчера окурок, а ты его подняла и выкинула!» — чуть не произнес он). Я вчера проходил тут мимо и видел, как ты кормишь котов. Я и сам люблю это дело. Хотел сегодня покормить их, но не обнаружил ни одного. Ты не знаешь, где они?

(Котов? Серьезно?)

Алиса покрутила головой из стороны в сторону:

— Они сами приходят и уходят. Я не знаю, где они живут.

— Может, под мостом, как тролли? — пошутил Полдэн, но начал подозревать по выражению лица Алисы, что с подобной мифологией она не знакома.

Полдэн начал вспоминать все, что знает о котах, но слишком увлекся — пауза затянулась, а верная мысль не приходила. От этого думать стало еще тяжелее. В голове будто что-то заклинило. Кусок шестеренки отломился и застопорил весь механизм. Полдэн представил, как ему в ухо вливают раскаленный свинец, который тут же застывает. Он почувствовал, как голову потянуло вниз — вот бы там была подушка, чтобы уткнуться в нее лицом и вздремнуть на часок, а лучше навсегда. Но в реальной жизни так дела не делаются. Он поднял голову и произнес:

— Может, они живут под мостом?

(Кто они? Коты? Тролли? Твои мозги?)

Если бы Полдэн обладал способностями резинового человека, то в этот момент он оттянул бы левую руку до такой степени, чтобы она обогнула весь земной шар и остановилась в десяти сантиметрах от его затылка, а затем отпустил и ждал, пока ладонь вернется обратно и залепит ему по лицу самую мощную затрещину, какую когда-либо видело человечество.

Полдэн никогда еще не чувствовал себя так нелепо перед девушкой и уже готовился наблюдать, как развивается ее серый сарафан в сторону дома, но она вдруг улыбнулась. Самую малость.

— Дежавю? — несмело произнесла она.

«Что? Дежавю? О чем она? Дежавю… Коты. Дежавю. Повтор. Сбой системы. Матрица. Матрица! — цепь ассоциаций пронеслось в голове Полдэна и навела на безумную мысль: — Она говорит о его любимом фильме».

— Именно, — ответил Полдэн с улыбкой. — Как в «Матрице». Один и тот же кот появляется дважды. А тут один и тот же разговор о котах.

Полдэн нервно хихикнул. Алиса улыбнулась сильнее:

— Это мой любимый фильм. Я его наизусть знаю. Мы его смотрели всей семьей. Втроем. Все три части.

Улыбка исчезла. Появились слезы. Так быстро, что Полдэн на секунду подумал, будто она это специально. Лишь делает вид. Шутит. Но девушка не шутила. От слез глаза стали еще больше. Два зеленых фонаря смотрели на Полдэна, как бы показывая картинку боли через проектор слез, пугая, отталкивая и в то же время гипнотизируя. Ему хотелось больше. Он жаждал погрузиться в этот омут, чего бы это ему ни стоило.

Полдэн подошел к ней и несмело дотронулся правой ладонью до ее левого плеча. Это было вроде мини-объятия, которое он мог себе позволить в данных условиях. Алиса слегка развернула плечо в сторону Полдэна, как бы отвечая едва заметным жестом.

На улице уже стояла жара. Но кожа девушки оказалась холодной, как металлическая застежка ремня, что слегка прикасается к животу в промозглую позднюю осень. Это вызывает жуткий дискомфорт, но только на мгновение. Если перетерпеть, то металл нагреется, и приходит эйфория. То же произошло и в этот момент, когда Полдэн дотронулся до Алисы.

Полдэн не убрал руку и получил вознаграждение. Он почувствовал тепло, которое разлилось по всему телу. Больше всего это тепло сконцентрировалось в области головы, груди и низа живота. Такого с ним еще не было, чтобы сразу и везде. Обычно тепло появилось только между ног. Все изменилось. Это была любовь с первого прикосновения.

Алиса села на ближайшую скамейку. Полдэн сел рядом и ждал, пока девушка заговорит. Еще до того, как она открыла рот, Полдэн знал, что сейчас услышит. Он знал, почему у нее на голове черный бант. Он уже приготовился впитать всю ее боль и переживания.

Алиса рассказала, что ровно год назад ее родители отправились отметить двадцатую годовщину свадьбы в курортное поселение «Эдем» в Наане. В местном «раю» было немало домиков, коттеджей и замков, но родители Алисы смогли позволить себе самый дешевый вариант, представляющий собой металлический контейнер с одним окном и дверью. Внутри этого контейнера, с одной стороны, под окном располагалась кровать, а с другой — некое подобие кухни с электрическими плиткой и чайником. Посередине у стены стояла душевая кабинка напротив входной двери.

На второй день отдыха ранним утром произошло возгорание. Владельцы «Эдема» так и не смогли внятно объяснить причину пожара, но ссылались на то, что чаще всего причиной служит непотушенная сигарета. Отец Алисы курил, поэтому последний вариант казался более правдоподобным. Но не для Алисы. Она придерживалась версии пожарных, которые сообщили, что, скорее всего, пожар разгорелся на кухне из-за неисправного чайника, пока отдыхающие спали.

Утро в тот день выдалось особенно холодным, из-за чего окно пришлось держать закрытым, чтобы не замерзнуть. Внутренняя обшивка контейнера состояла из дешевого пластика, как и большая часть мебели. Как сообщили пожарные, именно этот пластик и начал гореть и плавиться, источая черный удушающий дым. Вероятнее всего, отец Алисы смог каким-то чудом проснуться и попытался потушить пожар вместо того, чтобы открыть дверь и бежать. Возможно, спросонок он не понимал, что делает, а может, хотел спасти имущество, которое предоставили ему в аренду.

Как бы то ни было, огонь потушить получилось, но концентрация едкого дыма к тому моменту достигла критического уровня, и отец Алисы потерял сознание.

Вокруг еще все спали и только спустя минут двадцать заподозрили неладное, когда весь «Эдем» провонял ядовитым дымом. Мать Алисы нашли в кровати. Вероятнее всего, она даже не проснулась, когда ее муж боролся с огнем. Отца Алисы обнаружили посередине между кроватью и обуглившейся кухней.

На этом рассказ Алисы прервался на десять минут. Полдэн знал это наверняка, так как периодически поглядывал на часы на правой руке. Алиса долго и громко рыдала в грудь незнакомцу. Когда она выплакала то последнее, что не вырвалось на кладбище, Алиса рассказала, что ходила на могилу родителей, похороненных на окраине Нуша. Полдэн понял это почти сразу.

В такие моменты хочется быть супергероем, который способен перемещаться во времени. Полдэн уже видел, как мчится через пространство по воздуху, выставив вперед руку. Как он подлетает к контейнеру в тот самый момент, когда отец Алисы только падает на колени, понимая, что конец неминуем. Но Полдэн вырывает с петлями дверь. Забегает в внутрь и закидывает мужчину на плечо. Он выносит его наружу и кладет на холодную чуть влажную траву. Мужчина тянет руку в сторону контейнера. Полдэн все понимает без слов. Он влетает в эту металлическую тюрьму, а затем выходит с женщиной на руках. Она просыпается и сразу все понимает. Из вагончика валит черный дым, но бояться уже нечего. Беда миновала. Женщина целует мужа, затем поворачивается к спасителю, чтобы обнять его и бесконечно благодарить, но того уже нет.

Спустя какое-то время Полдэн встретил бы Алису, и они начали встречаться. И ровно через год после этого происшествия (фантазия любит символичность), Полдэн знакомится с родителями Алисы, и они его узнают. Они расскажут… Или нет. Не узнают. Только он один будет это знать. Что он герой…

Полдэн вернулся в реальность. Алиса перестала плакать и смотрела на него в ожидании. В ожидании чего? Что он должен сказать? Как было хорошо там, где он мог просто спасти ее родителей и не переживать ни о чем. Ведь вырвать металлическую дверь куда проще, нежели утешить человека. Говорить, что ты очень сожалеешь и прочее. Как бы ему хотелось быть супергероем.

— Я не знаю, что сказать. Это очень печально. Мне так жаль, что это произошло, — сказал Полдэн с трудом.

«Почему он в первую очередь не открыл дверь?» — подумал Полдэн, но вовремя понял, что говорить такое не стоит.

Первое слово, которое приходит на ум, когда случается что-то плохое: «почему». Почему я сделал именно так? Почему я не поступил по-другому? И одно дело думать так о своих поступках. Но спросить, почему умерший человек поступил таким образом, а не как было бы правильно (со стороны ведь все очевидно!), все равно что обвинить его в своей же собственной смерти по глупости.

— Да, — тихо ответила Алиса, — мне тоже очень жаль. Я до сих пор не могу поверить, что это произошло. Я вижу их во сне и иногда просыпаюсь ночью. Смотрю на кровать у окна, надеясь увидеть их, но там пустота.

Пустота. Нечто подобное Полдэн ощутил у себя внутри. Он будто пропустил весь этот ад сквозь сознание и теперь там не осталось ничего. Желание было одно: лечь на скамейку, положить голову на ноги Алисы, а свои колени прижать к груди и обхватить их руками. Но неожиданно Алиса улыбнулась и продолжила:

— Но я понимаю, что их не вернуть. Я не хочу постоянно страдать из-за этого. Я даже не хочу больше судиться с владельцами «Эдема», чтобы они понесли наказание. Я хочу жить дальше.

Алиса повернула голову и посмотрела Полдэну в глаза. Полдэн почувствовал, что от него чего-то ждут, но не совсем понимал, чего именно. Напрашивалась мысль, что девушка устала от одиночества и скорби и хочет жить дальше, быть счастливой и любимой. А первый встречный в лице Полдэна идеально подходит на эту роль. Он хотел в это верить. Это было лестно. Но насколько правдоподобно? Вероятность, что она ждет приглашения на свидание, равнялась шансу, что ее родители на самом деле не умерли, а устроили розыгрыш длиной в год и вот-вот должны выпрыгнуть из кустов с радостными воплями.

— Хочешь прогуляться и немного развеяться? — произнес Полдэн не своим голосом.

— Да, я хочу к морю.

Алиса не просто удивила Полдэна, она его шокировала. Но это был приятный шок, греющий душу. Полдэн посмотрел на девушку и влюбился в нее еще раз. Она выглядела такой свежей и прекрасной, будто и не пыталась выплакать все глаза. Куда делись мешки под глазами? Куда пропала усталость, рисовавшая морщины по молодому белому лицу? А может, он видел только то, что хотели видеть его влюбленные глаза.

— Конечно! С радостью, — произнес Полдэн, но замолчал, когда взгляд его остановился на черном банте, вплетенном в волосы девушки.

— Хорошо. Только переоденусь и пойдем, — на щеках Алисы выступил румянец.

Она убежала, но Полдэн даже не успел заскучать. Алиса вновь появилась через мгновение. Время стало каким-то пластичным. Алиса стояла перед ним в синих джинсовых шортах, белой блузке почти без рукавов и коричневых сандалиях. Волосы она распустила.

Веснушки загорелись огнем на ее лице, когда Алиса спросила, чуть вжимая голову в плечи:

— А я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

Удивительно, как иногда какое-либо переживание сближает людей просто в считаные секунды, не давая опомниться и прийти в себя. Полдэн даже не назвал Алисе своего имени, но уже собирался на ней жениться. Ну, или хотя бы завоевать для нее весь мир. Сказали бы ему раньше, что так можно…

Полдэн задумался. Стал бы он использовать вымышленную трагическую историю, чтобы затащить девушку в постель? Нет! Это слишком подло. И низко. Это не для него. Да и все равно ничего не получилось бы. Такое возможно только, если переживаешь настоящие эмоции. Липовые сразу выдадут твои намерения.

— Полдэн. Но можешь называть меня Полом. Только не Дэном. Парни в школе говорили, что мои родители никак не могли определиться с именем, поэтому сложили два в одно. Но называли меня почему-то именно Дэном. Парни, я имею в виду. Или Дэнни. Не люблю это, — добавил он, скривив губы, и сам удивился, что первой встречной рассказывает о своих школьных проблемах.

— Приятно познакомится, Полдэн. Я тебя прекрасно понимаю. В школе всегда так. Они всегда пытаются найти, к чему привязаться. А иногда им и искать-то не надо. Уж поверь маленькой девочке с длинными рыжими косичками, зелеными глазами и алкогольной фамилией. Я-то знаю, — утешила его Алиса Виски и назвала свое имя.

Полдэн улыбнулся и почувствовал себя уютно, как дома. Алиса улыбнулась в ответ.

Они спустились по бетонной, местами разбитой, лестнице к однополосной дороге, ведущей к морю мимо частных домов и многочисленных хостелов. Ребята шли вдоль дороги, стараясь не угодить под машины, и вспоминали истории из жизни, как если бы были давно знакомы. Разговор шел так легко и непринужденно, что Полдэн даже не заметил, как они оказались около маленькой красно-белой будки с надписью: «Улетный кофе».

— Тут делают самый лучший кофе во всем Нуше, — Алиса улыбнулась, как может улыбаться только самый близкий и светлый человек.

Полдэн даже сказать ничего не смог. Он был под гипнозом. Такой чистой и доброй улыбки не видел он даже от матери. Полдэн достал деньги и машинально произнес:

— Два рафа с кокосовым сиропом и стружкой.

— А это мой самый любимый кофе из тех, что делают здесь, — улыбка Алисы стала еще шире, если такое вообще возможно.

Они взяли два больших красно-белых стакана, надели на них черные пластиковые крышки и зашагали по набережной, которая начиналась почти в том месте, где они приобрели кофе, а заканчивалась около грузового порта через пять километров.

Полдэн держал Алису за руку. Алиса рассказывала о своей жизни. Они шли и не замечали ничего вокруг. Полдэн узнал, что Алиса учится на третьем курсе местного колледжа на психолога.

— Хочешь сидеть позади кушетки, на которой лежит человек, и слушать его нытье? — поинтересовался Полдэн.

— Хочу лучше понимать людей. Хочу вникнуть в проблемы этого мира. Люди вокруг страдают, убивают и мучают друг друга исключительно из-за недопонимания. По телевизору и в интернете твердят о врожденной жестокости, алчности и подлости людей, которые устраивают все эти пакости. В действительности же вся проблема заключается в том, что они просто друг друга не понимают. Даже те люди, что говорят на одном языке, часто не могут прийти к общему знаменателю. Что уж говорить о людях, говорящих на разных языках. Конечно, они не в состоянии понять друг друга. А еще больше ситуацию усугубляют обычаи, ритуалы, особенности быта и религиозные отличия. К тому же люди даже не пытаются упростить себе жизнь и хотя бы на секундочку взглянуть на ситуацию со стороны. Они не могут поставить себя на место другого человека. А ведь это могло решить проблему в корне. А я хочу научиться проецировать переживания человека в свой внутренний мир, пропуская их страдания сквозь себя и достигая максимального понимания. Я и так обладаю немалым уровнем эмпатии. Осталось научиться ей пользоваться. А учеба мне в этом поможет.

На секунду Полдэну показалось, что Алиса куда-то исчезла, а с ним разговаривает совершенно другой человек. Чересчур одержимый идеей. Но это скорее была хорошая одержимость, чем наоборот. Девушка улыбнулась и вернулась, а Полдэн позабыл о странном чувстве.

«Интересно, откуда ты знаешь о религиозных трениях, живя в Кокорике, где религия чуть ли не под запретом?» — подумал Полдэн, но озвучивать не стал, опасаясь нарваться на еще одну поучительно-психологическую тираду.

Алиса рассказала, что у нее почти нет друзей, как и у Полдэна. Она рассказала, как нашла приют для сотни котов. Полдэн не рассказал, что приютил у себя дома почти сотню девушек. Да и не планировал рассказывать когда-либо. Как он был тогда наивен…

Алиса делилась своей жизнью. Полдэн слушал и впервые в жизни слышал. Он выяснил, что они родились в один день: двадцать седьмого августа, только с разницей в пять лет.

Так они прошли набережную в одну сторону, а затем — обратно. Взяли еще кофе и спустились на пляж. На теплую серо-голубую гальку. Вода еще не прогрелась, но на берегу ребята чувствовали себя комфортно. На том участке пляжа, где они сидели, больше никого не было. Только чайки. Солнце слегка припекало, но прохладный ветер с мелкими почти незаметными каплями морской воды освежал настолько, что можно было сидеть на берегу до самого вечера. Так и произошло.

Полдэн заметил, что темнеет только тогда, когда солнце наполовину ушло под воду, озаряя красно-оранжевым светом бескрайнее море.

— Что это было? — удивился он.

— День. Очередной день из нашей жизни пролетел, а мы и не заметили. Надеюсь, он не последний, — Алиса по-детски улыбнулась и только в этот момент Полдэн понял, кого она ему так напоминает. Чистого беззаботного ребенка, который в этой жизни не познал ни боли, ни страха, ни разочарования.

Но Полдэн знал, что это не так. История с родителями служила тому доказательством. Именно это в первую очередь и подкупало. Несгибаемое добродушие и радость в глазах вызывали у Полдэна непрекращающийся прилив любви и жизненной силы. В тот момент Полдэн не мог предсказать, какими будут их дальнейшие отношения, но знал наверняка, что это самый лучший день в его жизни. Так оно и было.

Уже в темноте они возвращались домой по той же дороге. Машин почти не было. Подойдя к подъезду, Полдэн застыл в ожидании неминуемого прощания. Впервые в жизни он не мечтал оказаться в постели девушки, с которой только познакомился. Но и уходить не хотел. Он жаждал растянуть момент. Ведь Алиса не такая, как все другие. Она лучшая. И заслуживает лучшего. И отношения к ней, и человека рядом. Полдэн уже начал настраивать себя, что недостоин ее, и лучше бы им попрощаться и больше никогда не видеться, как раздался такой далекий, но уютный голос:

— Хочешь травяного чая? Мы сегодня напились кофе, так что сложно будет уснуть. Хоть немного восстановим равновесие.

Полдэн вернулся в реальность. Он понял, что не в состоянии ее отпустить и внутренне благодарил всех богов, что Алиса произнесла именно эти слова.

— Да, конечно, — ответил он хриплым голосом и тихо прокашлялся.

Они поднялись в квартиру. А через секунду уже падали, слившись в объятиях, на кровать. Комнату слегка освещала луна. Алиса неожиданно остановилась и отпрянула. Полдэн уже решил, что она передумала, хотя и не мог вспомнить, когда она решилась на это. Все началось так стремительно, как во сне. Алиса улыбнулась и в комнате стало совсем светло. По крайней мере, Полдэну так показалось.

— Не здесь, — прошептала Алиса и указала на противоположную сторону комнаты, где вдоль стены стояло что-то темное. — Не на кровати родителей.

Алиса поднялась и сняла блузку, обнажив грудь. Только в этот момент Полдэн понял, что даже не заметил очевидную деталь: Алиса все это время была без бюстгальтера. Весь день он смотрел ей только в глаза. Большие. Зеленые. Он захотел ее еще сильнее.

Полдэн тоже встал и снял футболку, а через мгновение они упали на красно-коричневый диван. Места там хватало только для одного человека — диван не раскладывался по причине упирающегося в него шкафа, стоявшего у стены рядом. Но теснота нисколько не мешала.

Алиса легла на спину, а Полдэн навис над ней, упираясь локтями и коленями в жесткую ребристую поверхность дивана.

«Как она тут спит?» — подумал Полдэн, но в этот же миг мысли его покинули — Алиса потянула его на себя, и он вошел в нее. Но вышло это не так гладко, как он предполагал.

На секунду Полдэн почувствовал сопротивление, будто уперся в дно, а затем, усилив нажим, вошел в нее полностью. Алиса лишь слегка пискнула и поморщилась, но затем сразу же улыбнулась и прикусила губу.

Это длилось так долго, насколько вообще возможно сохранять блаженство на самом его пике. Очнулся Полдэн, когда заметил, что вся комната уже залита солнечным светом. Возможно, он проснулся бы и раньше, но шкаф, оберегал их от прямых солнечных лучей.

Полдэн лежал спиной к спинке дивана, а Алиса — спиной к нему. Но стоило ему попытаться вытащить приятно занемевшую правую руку из-под ее головы, как девушка зашевелилась и вскочила на ноги.

При свете дня Полдэн ее еще не видел. Такая красивая. Такая невинная. Он улыбнулся, когда заметил рыжий пушок у нее между ног. Она покраснела и закрыла одной рукой грудь, а другой — промежность. Поднимаясь, Полдэн обратил внимание на то, что в одном месте, где-то посередине, красно-коричневый диван стал чуть более красно-коричневым. Он посмотрел на Алису, а затем на засохшие пятна крови. Потом снова на Алису. Она опустила глаза и виновато прошептала:

— У меня это впервые.

Полдэн вспомнил то затруднение, которое возникло в самом начале и понял, что у него это тоже впервые. Он первый раз был в постели с девственницей. Но он не стал об этом говорить. Полдэн подошел к Алисе, крепко ее обнял и прошептал:

— Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда.

Она произнесла то же самое.