Путь Убийцы: Начало Кошмара

Никита Ф. (2024)

Демоверсия основной книги, дабы дать читателю понять, стоит ли ему читать сие произведение или все же нет.«Мир, где есть война — ужасен, но война без мира — ещё ужаснее» — Это главное, что несёт эта книга о молодом парне по имени Марк, что встал на тропу, осыпанную искушениями убийств, крови и бесконечного насилия людей над людьми.Каков же исход истории? Утихнет ли пламя гнева и ненависти меж двумя сторонами, или Марку придется потушить его самому? Стоил ли того конец истории, или вся кровь на его руках была лишь его личным предрассудком?Весь свой путь Марк должен будет предпринимать выборы, от которых будет зависеть дальнейший исход событий, но в конце концов сюжетная тропа приведет его на развилку, а на какую из них взойти же решать придется уже читателю..

Дисклеймер: Данная книга не создана в целях оскорбить какую-либо личность, страну и прочее, а является лишь художественным произведением, не основанным на реальных событиях, также в книге имеются жестокие и неприятные сцены, слабонервным читать не желательно. Приятного чтения.

Глава 1

Война — самое страшное для людей, природы, планеты. И начинаются они несколькими людьми, а заканчиваются сотню тысячами смертями.

Я Марк Соколов, и если история обо мне когда-нибудь будет услышана, то я надеюсь, что мир поймет, что такое война…

Я обычный парень, оказавшийся на тропе войны, войны, которой никто не хотел. Мне всего 15 лет, конечно же я ничего не стоил и не мог, поэтому и оказался не дома, не на базе, а на каменоломне.

Тут уже не было уюта, бабушкиной еды, маминой заботы и прочих нежностей. Были лишь холод, камни и возгласы тюремщиков.

Одним из них как раз оказался разговорчивым.

— Эй парень, ты выглядишь как не наш.

— А я говорил, что я отсюда?

— Нет, я в смысле ты выглядишь как русский.

Я вонзал кирку в камень и замер.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, просто спросил.

Он продолжил работать как ни в чем не бывало.

Я еще посмотрел на него несколько секунд и тоже продолжил работу.

Но он все не умолкал и уже через 5 минут снова обратился ко мне.

— Русский значит, как попал сюда?

Я решил промолчать.

— Так еще и такой молодой, Тебя как звать то?

Он начинал раздражать меня.

— Меня Аркадий, а тебя?

Я не выдержал.

— Заткнись Аркаша!

В горах послышалось эхо.

Тут же все затихло.

Но тут разнесся возглас надзирателя.

— Что встали?! Работайте!

Тут же остальные вздохнул продолжили работу.

Я же не отставал.

Он снова начал.

— Ты в тюрьме видимо в первые, одно дело иметь всех за врагов, но когда все будут иметь тебя за врага, тебе будет хуже.

— Я здесь ненадолго.

–В каком смысле?

— Я сбегу отсюда.

— Хочешь оказаться на месте этого камня?

Он машинально расколол глыбу камня.

— Уж поверь куда лучше, чем работать на таких существ.

Аркаша заинтересовался вопросом.

— Я знаю, эти люди наняты правительством.

— Как будто я этого не знаю.

— Но, видишь всех этих заключенных? Половина пленных, половина рабов, а другая половина жители.

Теперь я заинтересовался.

— Что ты имеешь ввиду под словом «жители»?

— Я, они, всего лишь жители государства, отказавшиеся идти на войну.

— Они заставляют вас идти на фронт?

— Именно.

Огонь по своим?

— Непослушных просто ссылают сюда?

— Да, и работаем мы тут до истощения, я здесь с начала войны, и не видел чтобы кто-то уходил отсюда живым или раненым, только трупами на ближайшее кладбище, а бывало ими скармливали нас или же просто закапывали в ближайшей земле.

— Почему вы отказались идти?

— Вспомни наши государства ранее, никакой войны, лишь товарищество.

— И кто виноват неизвестно.

— Политика, не народ же поднимал все это.

— Никаких доказательств нет.

— Но, а кто еще?

Я промолчал.

— Ты умный парень, но защищать никого не стоит.

— Ты прав.

Аркаша стал менее разговорчив после этого разговора.

А я стал работать под звуки железа о камень.

Так и происходило до момента, пока нас не отправили по камерам.

Я смотрел в глаза надзирателю пока шел.

Он смотрел грозно, в его глазах не чуялось души, а лишь издевательство над людьми, бескорыстное и трепещущее зло.

На этот раз он был агрессивнее, от чего я вновь получил удар плетью.

Каждый раз когда я получал насильную пытку, я запоминал ее, чтобы в будущем ответить также.

Зайдя в свою камеру меня тут же закрыли.

Я, закрыв глаза, сел на деревянную лавку.

За эти дни заточения я уже успел запомнить молитву, которую читал каждый вечер, моля о том, чтобы карма настала.

Но тут я услышал голос из-за стены.

— Эй парень, это ты?

Неужели возвращение попугая?

— Да.

— Молитву читаешь? Это хорошо, сейчас нужно лишь молиться.

— Сейчас нужно действовать.

— Что ты имеешь ввиду?

— Завтра же мы должны сбежать.

— Ты уверен?

Я достал из стены нож сделанный из камня.

— Вполне.

Конечно, он не был лучше пули или гранаты, но по крайней мере уже не кулак.

— То есть, ты хочешь сбежать не так ли?

— Именно.

— Как ты себе это представляешь?

— Устроить бунт.

— Ты думаешь тебя кто-то послушает.

Я улыбнулся.

— Меня нет, тебя да.

— Ты с ума сошел безумный гений? Нас убьют раньше, чем ты начнешь бунт.

— Умрем с честью.

Он промолчал.

— По-твоему лучше пахать как лошадь, и помогать им победить?

— Ты сражаешься лишь за свою родину.

— Ошибаешься, я сражаюсь за мир.

— Мир нельзя построить только лишь насилием.

— Вспомни чем были достигнуты великие государства, кровью, войнами, завоеваниями.

Он вновь будто задумавшись промолчал.

— Не знаю стоит ли нам судить об этом.

Наконец ответил он, а затем продолжил.

— Хорошо, я знаю как прикрыть им выход из здания, а остальных мы уложим сами.

— Берегите себя парни.

Он вновь промолчал и грустным тоном сказал.

— Не только парни…

Теперь молчанье настигло нас обоих.

— Эти твари держат в рабах еще и женщин?

— Женщин, девушек, девочек, всех кого не лень, правда их используют в других целях нежели нас…

Во мне начала кипеть кровь.

Жажда крови и мести возросла десятикратно.

— Аркаша, я убью надзирателя лично.

— Ты? Ты сам по себе не очень крут, куда уж тебе сражаться с надзирателем?

— Мне плевать умру я или нет, я убью его, за его грехи.

Он постучал по стене.

— Ты герой, если не врешь.

— Если бы врал не разговаривал бы с тобой.

— Я настолько опасен?

Я усмехнулся, что случалось редко.

— Конечно, поэтому и дал тебе должность поднять восстание

Он взаимно усмехнулся.

— Ай да молодчина, тогда давай набираться сил для завтрашнего праздника.

— Давай.

Я лег на жесткую деревянную лавку.

Настолько я привык к ней, что забыл какого спать на кровати или диване.

Она казалась мне божественным даром после дня на каменоломне.

В любом случае, как бы оно не было, спать приходилось в любом случае…