Судьбы. Судьи. Палачи

Никита Сивачев

Флаурлэнд – волшебный материк. Столько интересного происходит на его просторах! Злая фея рассуждает о людской жестокости. Волшебный меч, жаждущий кровопролития, сводит с ума своего хозяина. Хрупкая девушка в одиночку сражается со злым чародеем. Рыцарь мечется между долгом и совестью, в попытке поступить правильно. Заигравшийся с черной магией колдун ведет армию чудовищ на деревню во имя благой цели. И льется кровь, слетают головы, а тот, кто мог стать убийцей, становится спасителем.

© Никита Сивачев, 2023

ISBN 978-5-0056-6842-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О прощающем палаче, правильном поступке и расплате колдуна

Колдовская ответственность

Тело совсем ослабло. Последним усилием воли Эдельгар заставлял себя ползти по горячей земле. Ладони утопали в пепле. За туманом застыли очертания сухих деревьев, подобно когтистым рукам они тянулись к тусклому солнцу в бесцветном небе. Медленно падал пепел, словно снег.

Он устал и упал, погрузив половину лица в пепел. Взгляд его уперся в кожаные сапог. Одет незнакомец был в мантию, в каких обычно изображают богов на страницах фолиантов, иконах, фресках и скульптурах. Он стоял над Эдельгаром, заинтересованно склонив голову к плечу. Жуткий урод. Он не вызывал отвращения, только первобытный страх, холодящий душу, который возникает, стоит человеку задуматься о смерти. Его лицо казалось высушенным, бледная кожа натянута на кости черепа. Половину лица закрывала каменная маска с прорезью для глаза. У него не было зрачков, только синий свет в глазах, таящий что-то глубокое и таинственное, как холодный свет звезд. Черные длинные волосы, придерживал серебряный венец украшенный рунами. Из-за маски его довольную ухмылку можно было разглядеть лишь наполовину.

— Где я? — прохрипел Эдельгар. В горле пересохло.

— Там же где и я. Ты произнес слова. Зачем? Чего ты хочешь?

— Силы… Защитить…

— Кого защитить?

— С..Сестру…

— Да? И что же такое случилось, раз ты пришел ко мне?

— Вороны!

Видимая половина лица человека выразило снисхождение.

— Сильно боишься за сестру? А за себя боишься? Страшно умирать?

— Да. — простонал Эдельгар, он понимал, что вот-вот потеряет сознание. Его связь с этим миром разорвется, и он бессильный окажется среди бойни.

— Ты сделал это от отчаянья?

— Отчаинье…

— Тебе известно мое имя?

— Вел… Велендир.

— Тогда ты знаешь, что будет дальше. Ты готов?

— Да…

Эдельгар всеми силами удерживал свое сознание. Хрупкая связь с мертвым миром рвалась. Возвращалась острая боль в руке. Шум битвы становился громче, приближаясь издалека.

— Я помогу тебе, — объявил Велендир. — Но и ты помоги мне!

На ладони Велендира разгорелось синие пламя. Он наклонился к Эдельгару и коснулся его лица. Щека онемела холода. Эдельгар застонал от боли.

— Чувствуешь? — спросил Велендир. — Я дарю тебе эту силу! Верши ей благо или зло. Отныне и до дня смерти ты — мой слуга!

В глазах потемнело. Прежде чем потерять сознание Эдельгар почувствовал прилив энергии, холодной, как могильная плита…

***

Одни говорили, что их послала академия Серпетума, другие, что они волшебник из самого Ноледэна, восстановленного после разрушения.

На эту пару сразу обратили внимание, едва их карета заехала в Деревню. На месте кучера сидел седой старичок. Пуговицы держали жилет на его выпуклом животе, а шапку он натянул на глаза, торчали только нос картошкой и не длинная белая бородка.

Местные отвлекались от дел, гости интересовали их больше огородов и скота. В Дэртоне гости явление редкое и чаще всего это странники, а тут что-то новенькое. Теперь к чужакам здесь относились с опаской. Не так давно у людей начал умирать скот, охотники замечали, что лес словно изменился, а звери стали агрессивнее даже пугливые олени наподали, а мыши норовили прокусить сапоги. Старухи говорили: «Это вернулась фея-хозяйка леса. И она нами не довольна. Надобно задобрить владычицу, а то так изживет нас всех со свету».

Дверь кареты открылась. Вышел молодой человек, одетый в длинную куртку из кожи. Темно каштановые волосы покрывали его голову. Его звали Эдельгар. Он пощурился на свет. И подал закованную в сталь руку своей сестре—двойняшке Альфине. Она приняла руку и осторожно ступила каблучками на землю. Скромность одеяния лишь подчеркивала ее красоту. Расшитый серебряными узорами, небесно-голубой кейп укрывал стройную фигурку. Руки у нее были тонкие и нежные, совсем не привыкшие к тяжелому труду. Он смотрела на мир ясным и наивным взглядом, ка у ребенка. Голубизну своих глаз она унаследовала у матери. Шелковые локоны заплетались в сложную причёску из косичек и прядей. Ее красотой можно легко обмануться. Альфина казалась хрупкой и нежной, словно цветущая вишня и столь же спокойной, изящно скромной. Но никто не догадывался, какими силами она владеет, и сколько заклинаний знает, самых разных боевых, колдовски, совсем не много темных, в рамках дозволенного обычному магу.

Эдельгар не уступал ей, а может даже и превосходил. Он был не столь доверчив, а иногда вовсе забывал про вежливость и приличия. Они отличались подходом к делу. Например, если бы им преградили дорогу Эдельгар скорее метнул молнию в недоброжелателей, а Альфина уговаривала и договаривалась, искала бы компромисс до победного конца.

— Не весело здесь. — Отметил Эдельгар, осматриваясь. Взглядом он цеплялся за каждого живого, и особенно за местных девушек.

— Мы сюда не веселиться приехали, — возразила Альфина. — У этих людей беда.

— Я бы нашел, как развлечься. — Эдельгар улыбнулся проходящей мимо девушке.

— Ни капли не сомневаюсь.

— Это уже твой косяк, сестренка.

Она смерила его обиженным взглядом.

— Еще не известно, она это или нет.

— А разве ты еще не уверена?

— Я хотела бы… хотя, если это она это к лучшему, заберем Ясвендэль и делу конец.

— Это точно наша подруга. Отец говорил она из этих мест.

Альфина вздохнула, принимая правоту брата. Следы вели сюда. Она надеялась подольше не видеться с Ясвендэль — феей-прислугой отца. Это Она, Альфина подалась жалобным речам и отпустила фею. И теперь у людей беды и всему веной ее наивность и доброта. Она не то чтобы боялась встречи… хотя, да боялась и переживала что не сможет, а ведь уже решила что Ясвендэль ей больше не подруга, вроде уже поняла, что фея зло во плати. Брат и отец часто говорили Альфине, что доброта ее слабая сторона. Сомнение не давало ей покоя. И поэтому она очень обрадовалась, когда Эдельгар вызвался поехать с ней. Если у нее не получиться пленить фею, то получиться у брата, Эдельгар любезничать не станет.

— Венс! — Эдельгар окликнул кучера. Старик приподнял шапку и посмотрел на него одним глазом.

— У?

— Займись нашими вещами и смотри, чтобы их никто не украл, пока мы болтаем со старостой. И лишнего не болтай. Если что мы просто путешествуем.

— Понял.

— Идем.

— Венс, держи. — Альфина протянула ему несколько монет. — Не забудь отдохнуть и купи себе поесть.

— Спасибо госпожа, но на еду у меня есть деньги.

— Это тебе за то, что скрасил путь, чудесными песнями.

— Спасибо, госпожа! — Кучер улыбнулся. — Удачи вам!

— Уверен, она нам пригодиться — Эдельгар схватил сестру за руку и потянул за собой. — Порой от твоей доброты тошнит.

— Только тебя. Я лишь хочу отблагодарить.

— Ты почти святая! Как сама Натуриэль.

— Сочту за комплемент. Но еще съязвишь, получишь по щеке.

— Я замолк, трясясь от страха. — Эдельгар закатил глаза.

У местных они выяснили, в каком доме живет староста и рука оброку направились в гости.

***

Старостой оказался полный мужчина. Он через слово шмыгал покрасневшим носом. По щекам взбирались пышнее бакенбарды. Он напоминал толстого и вечно недовольного кота. Староста хмуро смотрел потухшими серыми глазами из-под густых бровей. Однако для Альфины он не пожалел улыбки, ведь она, в отличие от брата, поклонилась и вежливо приветствовала хозяина. А вежливость, как известно, дорогого стоит.

Их пригласили за стол. Эдельгар раскинулся на деревянном стуле, словно это трон, вытянул ноги и довольный потягивал пиво из кружки. Альфина смущенная его поведением, толкнула носом сапога и строгим взглядом напомнила, как следует вести себя в чужом доме. Сестрица сидела, выпрямившись, в ладонях держала кружку, каждый ее жест был выверен и плавен, она всегда помнила, что говорила мама о манерах.

— Расскажите, как вы узнали о лесной владычице? — Спросила Альфина.

— По нашей деревне давно эта легенда гуляет. Мол, когда-то давно жила в этих краях фея и дружила с людьми. Ну там, заплутавших из лесу выводила, или скот от волков берегла. Бабка моя говорила что, даже с девчонками играла. Только потом кто-то, за плату, взял показал ее жилище охотникам на фей, а они толи убили ее, толи забрали, а потом продали.

— Нас не интересуют сказки. Расскажите о первом нападении. — Эдельгар говорил спокойно и прямо. Хорошо, что он был с Альфиной. Сестренка могла бы часами слушать легенды и истории, а Эдельгару нужна лишь суть. Не любил, он долгие объяснения.

Староста почесал затылок.

— Это было, кажется в начале того месяца. Наш охотник Салер пошел в лес, и пропал. День, второй — его нет. На третий приходит ко мне его жена, волнуется, извелась вся. Мол, пропал, надо искать идти. Я собрал мужиков, и мы пошли в лес. Шли цепочкой, аукали, звали пока не добрели до холма. Ой, что мы там увидели, в кошмарах не приснится! Столько крови, будто бой был! Ноги в одной стороне, руки в другой, кишки всюду, а из головы цветы проросли. А уж когда стая ворон вылетела из пещеры, да, давай нас клевать, мы тогда так в штаны наложили и деру дали. Когда я бежал, обернулся и увидел у пещеры ее, владычицу: черноволосая, глаза злющие, сама красавица, каких свет не видывал и черные крыла за спиной.

Эдельгар посмотрел на сестру. Альфина замерла, сжав кружку в ладонях. Она опустила глаза в чашку и с пустым взглядом разглядывала свое отражение на поверхности чая. Ей нужно перевести дух, подумал он. Ему хотелось уязвить ее фразой вроде: «Ну вот убедилась, теперь». Это была граница, за которую нельзя переступать. Никакое чувство превосходство не стоит ее переживаний.

— Думаю этого нам достаточно. — Сказал Эдельгар и опустошил свою кружку до дна.

— А после того случая нападения на людей были? — Альфина оторвала взгляд от кружки и подняла на старосту.

— Да, были. Она нападает на всех, кто в лес заходит. Мы теперь туда и не ходим, даже табличку на входе повесели.

— А пугало поставили? — усмехнулся Эдельгар.

— Нет. А что поможет?

— Попробуйте, а вдруг!

Альфина ткнула носом сапога ему по голени.

— А кроме нападения на людей было что-то необычное? — спросила Альфина. Она старалась сделать свой голос спокойным. Только Эдельгар уловил волнение.

— А то! Звери лесные будто с ума посходили: то волки ночью по деревне бегают, то лисы в двери царапаются, а вороны в окна стучат. Страшно до жути.

— Мы сделаем все, что в наших силах.

— Скоро это кончиться. — Уверенно объявил Эдельгар и поднялся.

Альфина встала, поклонилась, но теперь без эмоций. Она отчуждённо смотрела в низ.

— Спасибо за гостеприимство.

***

Сестра после посещений старосты была без настроения и задумчиво молчала. Эдельгар прекрасно понимал, что лучше ее сейчас не доставать. Он поставил шатер с помощью заклинания, и вместе с Венсом, занес вещи.

Альфина в задумчивости мерила шагами шатер. Она перебирала мысли и пыталась разложить их в нужном порядке, что бы успокоиться, от хауса болела голова. Эдельгар сидел на сундуке, скрестив руки и не сводя глаз с блуждающей туда-сюда грустной сестры. Не выдерживая тишины, он произнес:

— Тебя не бесит, как я на тебя смотрю?

— Мне не до тебя, Эд, — отреза Альфина.

— Неужели считаешь себя виноватой.

— А как же! Это ведь я ее выпустила. Наивная дура!

— Еще ты добрая. А на наивных и добрых всегда наживаются ублюдки.

— Мог бы попытаться меня успокоить, братик. — Обиженно сказала она.

— Проблему это не решит.

Он встал в два шага приблизился к сестре, положил руки ей на плечи. Альфина легонько вздрогнула.

— Ты слишком много на себя берешь. Откуда тебе было знать, что она такое вытворит?

— Я даже не знала ее историю. В ее рассказах все иначе было.

— Тебе стоило предположить. Подчинив магию, мы взяли на себя ответственность. И распоряжается этой силой нужно с умом и осторожность, иначе за наши ошибки будут расплачиваться другие. И этот случай хороший пример. Извлеки урок.

Альфина закивала головой.

— Хорошо. Только помоги мне. Мне кажется, я не справлюсь.

Эдельгар обнял ее.

— Тебе бы скромности поменьше…

–…и твоей уверенности, — закончила сестра. — Спасибо что поехал со мной.

— Не все же время тебе одной веселиться.

Альфина нахмурилась. На мгновение в ее глазах показалась решительность.

— Мы должны остановить ее, как-нибудь, но должны.

Эдельгар разжал объятия.

— А куда мы денемся, — сказал он и выдохнул. Он отошел к сундуку и взял свой меч в черных ножнах. — Я на разведку.

— Стой я с тобой! — Альфина мигом метнулась к сундуку и закинула на плече сумку, склянки звякнули внутри.

— Я хотел один. Ты лучше отдохни и займись приготовлениями. Помнишь что нужно для феи? Там ведь не мало?

— А ты, значит, решил увильнуть, братец. — Альфина уткнула кулаками в бока, и игриво нахмурилась.

— Именно. Это же ведь тебе нравиться с зельями возиться.

— За тобой должок.

— Ого, не слишком много ли требований? Я ведь мог и не поехать.

Иронию в его голосе сложно было не услышать.

— Это другое.

— Ладно, ладно. Когда вернемся, куплю тебе чего-нибудь сладкого.

— Две коробочки, дарских булочек, не меньше.

— Договорились. — Эдельгар вышел, уже с улицы донеслось: — я вернусь к ужину.

Голос растворился в тишине. Раньше они с Эдельгаром были не разлей вода. Конечно, время от времени спорили и ругались. Но, а сколько всего свершили вместе! Как играли в детстве!…И куда ушли те времена. Теперь Эдельгар предпочитал сестре одиночество. Альфина чувствовала, что-то беспокоит брата. Последнее время он стал часто уединяться и подозрительно много времени проводил среди древних книг в отцовской библиотеке. Причину беспокойства ей разгадать не удавалось. А спросить напрямую, но разве он ответит? Скажет: «Я сам разберусь» или хитро увильнет, сменит тему. Уж он это умеет, проверено.

И все же Эдельгар не бросил ее даже когда отец ясно сказал: «Пусть сама исправляет, то, что натворила и не смей ей помогать!». Эдельгар отчаянно рвался с ней и все-таки уговорил отца. С братом ей все казалось нипочем, она точно знала цель и как следует действовать. А вот будь она одна, давно бы запуталась и потерялась. Особенно грустно ей было задумываться о будущем, ведь она понимала, что брат с ней будет не всегда.

***

Запах дыма душил. Голодный огонь плясал на домах и обугленных телах. Кровь блестела на земле. Эдельгар смотрел на окровавленную ладонь. Он дрожал, хотел взвыть, но дым заполнил горло. Альфина лежала перед ним захлебываясь кровью. Последний вздох и она застыла, направив пустые глаза, как у куклы на Эдельгара. Словно в чистой воде в ее зрачках он видел отражение своего безумного лица. Он осознал, что кровь на ладони — это ее кровь и припал к ней. Его меч лежал рядом в луже крови, в чистой стали отражались серые небеса.

— Вот что будет, если ты не склонишься, Эдельгар. — Услышав этот бархатный голос Эдельгар, сразу же вспомнил пустую улыбку и ничего не выражающие мертвые глаза. Велендир…

— Нет! — вскричал Эдельгар. И вскинул голову.

Он очнулся. Отшвырнул пугало, которое мгновение назад было убитой сестрой. Его окружало вспаханное поле. Он шел к лесу, но вдруг оказал посреди горящей деревни, а потом здесь, словно из книги с воспоминаниями вырвали пару страниц.

— Мне все хуже, — озвучил он свои мысли. — Снов ему мало, теперь еще и галлюцинации. Он все ближе к цели.

Ужасные картины будущего, что посылал ему Интен Велендир, отравляли разум. Эдельгар слабел, рассудок мутился. Его посещали темные мысли и кровавые идеи. Если это не остановить, однажды Велендир сломит волю и произойдет ужасное. Эдельгар знал решение, но ему нужна помощь того кто помнит древний мир и воочию видел богов знает истинную историю их возвеличивания и низвержения.

Эдельгар заторопился в лес, нужно поедаться с древней феей.

***

В готовке зелий Альфина преуспела еще на втором курсе. Ей нравилось это занятие, процесс расслаблял и позволял подумать.

Альфина старательно работала пестиком. Ее усилиями листья голубой крапивы превратились в кашицу. Запах толчёной травы приятно щекотал нос. — Апчхи! — Альфина еле успела отвернуться от стола и прикрыться ладошкой.

— Будьте здоровы, Госпожа! — Снаружи донесся не знакомый голос. Альфина вздрогнула от неожиданности.

— Кто там?

— Меня Маравой зовут. У меня к вам просьба госпожа.

— Сейчас.

Альфина поспешила к выходу и подняла полог. Дневной свет уколол глаза.

Сгорбленная, полноватая старушка поклонилась Альфине, и дернула за руку бледную девочку с изуродованным язвами лицом.

— Нинэ, поклонись госпоже.

Девочка послушно поклонилась. Опустив мутные глаза, она протянула Альфине корзинку накрытую тканью.

— Возь… Возьмите, пожалуйста. — Судя по тону, девочка умоляла.

Альфина приняла корзинку.

— Спасибо, милая. А, что у вас за просьба?

— Добрая госпожа, — начала старуха, — осмотрите мою внучку, пожалуйста. Что это за напасть такая? Мы уже не знаем к кому обратиться.

Альфина наклонилась к девочке, внимательнее пригляделась язвам. Девочка прижалась к бабушке, пряча лицо.

— Не бойся. — Ласково сказала Альфина.

Некоторые язвы желтые, другие черные, а те, что уже лопнули, кровоточили. С виду напоминало обычную оспу, однако интуитивно Альфина понимала, что это не так.

— Можно попробовать изготовить зелье, но я не уверенна.

— Нет, госпожа. Здесь зелье не поможет. Гадалка сказала это проклятье.

— Хм. — Альфина нежно коснулась щеки девочки. Мертвецкий холод, коснулся ладони. Раны источали темную энергию проклятья.

— Гадалка права.

— Сохрани Натуриэль! — взмолилась бабка. — Но вы сможете помочь?

— Может быть. Когда у нее появились эти язвы?

— Недели две назад. Она нашла эту игрушку в поле, с того дня и повылезали.

— Игрушку сожгите. Нинэ, пойдем ко мне в шатер, вылечим тебя. — Альфина взяла ее за руку и повела за собой. — Не стесняйся. Уберем твои язвочки и будешь красавицей, еще женихи толпами бегать будут.

Альфина уложила Нинэ на кровать и встала над ней. Вытянув руки, она приготовилась и начала снимать проклятие. Это длилось считаные минуты, показавшиеся, вечностью. Могильный холод, обжигал пальцы, Альфина не чувствовала рук. Девочка кричала. Над маленьким телом сгущался черный дым. Боль мешала Альфине. Она стиснула зубы. Пошли слезы. Про себя она все твердила: «Терпи! Терпи! Терпи!». Последнее мгновение было самым больным. Альфина напряглась так, что ее руки задрожали. Она вскричала от ярости и бессилия, это была агония. В последний миг у нее получилось развести руки. Черное облако развеялось, колыхнув огоньки свечей и стены шатра. Альфина упала без сил. Мысли путались и прерывались, она едва не потеряла сознание.

— Тетенька! — Нинэ поднялась с кровати.

Лицо девочки очистилось. Альфина подумала что улыбнулась, на самом же деле у нее не было сил даже на обыкновенную улыбку.

— Все хорошо. — Медлено сказала Альфина. — Ты здорова. Можешь посмотреть в мое зеркало.

Стало шарко. На лбу проступила испарина. Альфину шатало. Земля вдруг стала не твердой и густой, словно грязь. Она еще успела заметить улыбку на лице Нинэ, и услышала радостный возглас, а потом потеряла сознание.

Альфина очнулась под вечер. Девочка, наверное, ушла сама или ее забрала бабушка, кто знает? Брата еще не было.

Добравшись до кровати, Альфина легла и уставилась в потолок. Брат был прав. Она повинна во всех злодеяниях Ясвендэль! Эта Девочка, Нинэ, расплачивалась за ее ошибку. Будь у нее хоть капельку чёрствости брата, никто бы не погиб.

— И почему мне не хватило ума… Наивная дура!

Резко опушенный кулак утонул в мягкой перине. О силе удара можно догадаться по поднявшейся вверх пыли.

***

Эдельгар шел по лесной тропинке. Он всегда ценил минуты уединения. А не так давно одиночество стало спасением. В тишине, без посторонних мысли свободнее, грандиознее и по делу.

Человек никчемен и слаб перед величием смерти и судьбы. Железный протез руки напоминает о прописной истине. Такой славный сувенир достался ему после Нолидэна. Всякий раз, смазывая свой протез, он вспоминает, измазанную в крови Альфину, как с ее бессознательного тела срывают платье. Он рядом с ней ворочается в луже крови, кричит проклятья. Мужчина в черном взбирается на сестру, облизывается, предвкушая, как овладеет ее телом. Удар. Эдельгара перевернуло на спину. Клинок сверкнул во мраке. Заклинание яркой черной строчкой на желтом листе, всплыло в его сознании. Он прочел запретные слова. Его голос эхом пронесся по коридорам, и изгнанник услышал призыв…

Он оказался у ног Велендира. Тогда Эдельгар еще не знал, чего на самом деле хочет изгнанный Интен. Сделка была заключена, Эдельгар получил силу, а Велендир нового раба и шанс вернуться в мир.

…Тела поднялись, как пустые сосуды их наполнила злоба, призвавшего на помощь смерть. Хрустели кости, брызгала кровь. От обидчиков остались лишь обрывки плоти и раскиданные внутренности.

Хорошо, что он, не смог преодолеть любопытство и все таки заглянул в запретную книгу у отца в библиотеке, думал тогда Эдельгар. Случившиеся принесло понимание истины: Чтобы не бояться смерти, нужно ее покорить!

Черная магия спасла и его и Альфину. С тех пор Эдельгар увлекся запретной силой. Он тайно изучал запрещённые фолианты, заучивал заклинания. Он любил эту силу, но любовь, как это часто бывает у людей, сменилась одержимостью. И вскоре не живое склонилось перед его упорством. (В том, что его железный протез движется, как настоящая рука тоже заслуга темной магии). О, какие чудеса творит эта сила! Превращает не живое в живое, насмехается над законами жизни и смерти!

Но у этой силы была своя цена…

Эдельгар замер и положил руку на эфес меча. Деревья будто смотрели на него, а в шуме листвы казался шепотом. Эдельгар вытянул руку. В его кулаке Резная рукоять разложилась в посох. Нижняя часть посоха напоминала острый клинок, а верхняя голову рогатой птицы. Из открытого клюва выглядывало исписанное рунами острие. Красивое и эффективное оружие. Копье и катализатор заклинаний в одном флаконе.

Хрустнула ветка. Эдельгар обернулся на шум. Черный уродец с визгом прыгнул на него. Взмах. Удар. Рогатый уродец визжал, повергнутый на землю. Кровь окропила желтую листву. Вороний крик пронесся по лесу, в небе собиралась черная стая. И в их голосах слышалась угроза.

— Разве так встречают гостей, Ясвендэль! — крикнул он. Когда его голос растворился в тишине, он легко улыбнулся. — Я знаю, ты слышишь и видишь. Я пришел не за тобой, а к тебе! Помоги мне, и мы отстанем от тебя.

Эдельгар остановился на мгновение чтобы подумать, а казалось, он уже все давно решил.

— Я готов убить отца, — сказал он, — если ты мне поможешь.

Громко каркая, все вороны спикировали вниз, разрывая полотно из листьев. Они закружились среди деревьев, в черном смерче.

Эдельгар почувствовал, как его одолевает слабость.

— Опять! — вымолвил он, падая на колено. Его утягивало в сон. Сквозь муть в глазах он видел, как среди ворон появляется тонкий силуэт девушки. Эдельгар оперся на посох в четной попытке встать. Сверкнула молния, поток энергии пробежал по телу. Без сил сдержать энергию, он упал на спину. Слабость прошла.

— Вижу твоя одержимость, тебя губит. Ничего удивительного. — Ее голос был мягок и ласков. Этот голос пел ему и сестре красивые колыбельные. Тогда даже ему казалось, что фея их любит.

Ясвендяэль стояла перед ним. Стройная, хрупкая и жестоко красивая в своем великолепии, как ядовитый цветок. Она расправила черные крылья, демонстрируя свою грандиозность и силу. Платье ее, казалось не весомым, словно сплетенное из черных паутинок, украшенное серебряным узором. Жестокий взгляд желтых глаз приковывал к земле, превращал в камень. В черных волосах сверкала серебряная диадема, выполненная в виде веточек с листочками.

— Где твоя сестра?

— Хочешь отблагодарить за спасение? — Поднимаясь, ответил Эдельгар.

— Может быть. — На ее тонких кубах, появилась хитрая улыбка. — А ты с чем пожаловал? Не руку и сердца же пришел просить.

— Боги упасите, не люблю женщин, которые умнее меня.

— Льстец.

— Скорее факт. Ясвендэль пожалуйста…

Он полез в сумку.

— А ты точно сын своего отца? Он бы даже не спрашивал, без церемоний просто надел цепь и швырнул бы в клетку.

Кажется, впервые Эдельгар увидел удивленную фею. Он держал старую книгу в обложке из кожи.

— Это же Аландерс! Откуда? — спросила Ясвендэль.

— Нашел в руинах старого Нолидэна. — Эдельгар не вольно заулыбался. Ему понравилась реакция феи и он очень гордился собой. — Вижу, ты знаешь, что это за книга. Хорошо. Ты ведь переводила для моего отца. Ты застала первых и знаешь их язык.

— Человек, ты слишком далеко зашел.

— Я знаю. — Отрезал Эдельгар. — Я слишком увлекся, и стой стороны постучались.

— Госпожа Велент?

— Нет. — Он перешел на шёпот. — Велендир.

Фея рассмеялась.

— Люди! Ваша жажда вас губит. Вы не знаете меры и не достойны милости Энтенов!

— Ясвендэль, он хочет освободиться, и дверь уже открыта. Он у порога.

— И вот теперь ты боишься. А я ведь говорила тебе. Я бы посмотрела, как ты станешь палачом Велендира. Мне от гибели пары людей хуже не станет.

Эдельгар упал перед ней на колени. Уговаривая себя, что это не обходимо. Более жалким он себя никогда не чувствовал.

— Ясвендэль, молю! Я устал от кошмаров и видений. Он сводит меня с ума, еще не много и…

— Продолжай, продолжай. Можешь еще заплакать, и тогда я подумаю.

Она засмеялась.

— Еще немного и я сломаюсь. Но в этой книге есть заклинание, которым в младенчестве усыпляла его мать.

— Хочешь усыпить Покорившего смерть?

— Убить. Я изменю формулу. Но мне нужен перевод.

— Какие сложности. Давно бы покорился и приносил жертвы своему богу. Не ты первый, не ты последний. Разве твой отец, не говорил про колдовскую ответственность?

— Говорил…

— Но сынишка у него не очень умный. Яблоко, от яблони.

— Ясвендэль случиться ужасное.

— Мог бы не говорить. Какой ты самоуверенны, считаешь, что у тебя хватит сил? — с насмешкой говорила фея. — У мира найдется управа, не переживай.

— Не я так он подчинит себе другого раба.

— Глупцов среди людей полно, это верно.

— Помоги, прощу. — Он протянул ей книгу.

Она приняла книгу с лукавой улыбкой и насмешкой в глазах.

— Ну, хорошо. Я переведу лишь нужное тебе заклинание. Пора тебе понять, что такое колдовская ответственность, в благодарность за мою работу ты убьешь не отца. Я хочу, что бы поднял мертвецов и повел их на Дортэн. Пусть там не останется живых.

— Нет. — Эдельгар встал. — Нельзя же так! Причем тут деревенские? Ты себя богиней возомнила! Какое право ты имеешь…

На ее ладони вспыхнуло пламя, она поднесла к нему книгу. Эдельгар затих и замер.

— Кажется, я сейчас решаю, какое право я имею. Я может и не богиня, но не перед, мной ли ты падал на колени, не меня ли моли? — Насмехалась она. — Теперь ты пес на привязи, Эдельгар.

Эдельгар до боли сжал посох в руках. Он понимал что проиграл.

— А я прощу не многого, — продолжала Ясвендэль. — Ну вот скажи, если бы тебя предали, ты бы не хотел отомстить?

— У тебя извращенные понятия о справедливости, Хозяйка леса.

— Я очень обижена. — Улыбнулась она. Красивая и жестокая, как олеандр — Исполни мой приказ. К твоему возвращению я обещаю закончить перевод.

Эдельгар вспомнил свои же слова: «Подчинив магию мы взяли на себя ответственность. Распоряжаться нашей силой нужно с умом и осторожностью. Иначе за наши ошибки будут расплачиваться другие».

Под тяжестью чувств, он не мог гордо понять голову, как прежде. Посох в руке стал ему противен. Он надел капюшон.

— Хорошо. — Тихо ответил Эдельгар и ушел.

— Передай сестре мою благодарность.

— Она выпустила демона.

Фея только усмехнулась.

В лесу Эдельгар кричал и выпустил несколько молний. Когда сил уже не осталось он сел у дерева, и посмотрел на небо. Бесцветное, мутное. Не самое лучшее небо, для последнего дня в жизни. Не под таким небо мечтали умереть Альфина и он.

***

Альфина читала, когда Эдельгар вошел в шатер. Он поднялась, приветствуя брата с утешающей радостью в глазах. Приятно осознавать, что тебе рады. Его долго не было и Альфина волновалось, это заметно по тому, как она отложила книгу, даже не оставив закладки подошла к нему торопливыми, но легкими шагами. Сестра всегда умела распознать тревогу в его душе, даже не заглядывая в глаза. Словно он излучал какую-то ауру. Ее Улыбка растаяла, радость сменилась беспокойством.

— Что такое?

— Все хорошо. Просто тебе нужно уехать. — Он старался говорить спокойно. Перед входом в шатер он пытался убедить себя, что все нормально, все так и должно быть. — Я потом объясню. Хорошо? Просто сделай, как я говорю.

— Нет, уж объясни. Что случилось? Ты встретил Ясвендэль?

— Еще не случилось, но случиться.

— Что? К чему эти недомолвки, Эд?

— Присядь, я объясню тебе. Постарайся меня понять, пожалуйста. — Он не смог унять дрожь в голосе.

Эдельгар рассказал ей все. Начиная с первой встречи с Велендиром, до сделки с Ясвендэль.

— Понимаешь его нужно остановить. Даже если я умру, он найдет другого. У меня есть шанс.

— Неужели, нет кого-то другого, кто может перевести?

— Язык первых знают только феи. Времени искать другую нет. Власть Велендира надо мной слишком велика. Сегодня я шел в лес, и вдруг оказался в обнимку с пугалом. Ты не представляешь, насколько правдивы его иллюзии! Что если завтра, он заставит меня поверить что ты мой враг? Я не хочу смертей, но это не обходимо.

Ответ сестры легко было предугадать. Добрейшая девушка, сочувствовала всем. В детстве ее укусила оса, Альфина потом долго переживала из-за смерти насекомого. Для нее не существовало понятия враг, она верила, что у всего есть свои причины. И оса укусила ее на вирника из-за того, что Альфина показалась ей опасной.

— Не может быть, — замотала головой волшебница. — Позволь мне помочь вместе мы что-нибудь придумаем.

— Да? что ты сделаешь? Ты ведь даже малейшего понятия не имеешь что это за сила.

— Не говори так. — У нее потекли слезы. — Я хочу тебе помочь, Эд. Давай вместе…

— Если хочешь помочь уезжай. — Резко сказал он. — Не надо за них заступаться, ты не обязана их оберегать.

— Не ты ли говорил мне про ответственность! Я освободила Ясвендэль. Из-за меня эти люди могут пострадать. Если так я обязана их уберечь.

— Они умрут.

— Из-за твоей ошибки? Брат, неужели ты готов заплатить такую цену? Прошу тебя одумайся! Молю! Какое право мы имеем обрывать чужие жизни?

— Никакого.

— Тогда почему ты не хочешь отказаться? — Она говорила сквозь слезы и смотрела ему прямо в глаза. Ее добрым глазам не свойственная злость, невозможно припомнить случая, когда она хмурилась. Но теперь, Эдельгар увел взгляд, не выносимо страшно было смотреть, в глаза сестры, на разыгравшийся пожар злобы в ее душе. Это столь неестественно, что даже чудовищно.

— Я просто не могу. — Какой же жалкий ответ. Сердце сжалось в груди. Совесть вцепилась коготками в душу. — Ты слишком сочувственна. Всегда нужно чем то жертвовать.

— Да будь ты проклят! — Она заколотила кулаками ему в грудь. — Мог бы не спасть меня! Уж лучше бы меня изнасиловали и убили!

Эдельгар терпел удары сестры, думая, что сказать. А потом просто обнял ее. Альфина в бессилии опустила руки и зарыдала ему в плече.

— Альфина, сестренка, я люблю тебя.

— И я…и я тебя, Эдельгар. Если ты решишься, я буду биться с тобой. — Голос ее наполнился жестокостью. — Наверно, потому что так будет правильно.

— Ты молодец. Но прошу последний раз: лучше уезжай.

Она крепче прижалась к нему.

— Значит, будет битва. Спасибо что предупредил.

— Постарайся убить меня.

Альфина промолчала. Оба понимали, что победа не принесет радости. И оба они хотели проиграть.

Когда он уходил. Он обернулся и посмотрел на Альфину. Ему хотелось запомнить ее, слишком добрую для этого мира и красивую. Не созданную для битв, способную прощать даже самых грешных подльцев и мразей. Голубые глаза молили его остановиться, на ресничках застыли хрусталики слез. Даже теперь она жалела его, одним только взглядом молила прислушаться к совести.

— Эд, спасибо, что спас меня тогда, — Сказала она ему на прощание. — Прости, что была такой слабой.

Цветшая вишня теплым весенним утром. Она стояла передним. Хрупкая, но смелая. Красивая, но опасная.

— Только не вини себя. Ладно? — ответил Эдельгар. Альфина кивнула.

Он чувствовал себя беззащитным, словно ребенок, не умеющий ходить. И подобно ребенку он боялся, словно мир за шатром ему неизвестен и чужд. Он заставил себя отвернуться и сделать шаг. Ступив за порог шатра, он навсегда провел границу между своей жизнью и жизнью сестры. Когда-то их соперничество было детской забавой, ведь все дети соперничают. Но теперь детство позади и почти забыто. Жизнь, жестоко коверкает детство, взрослые забывают игры и забавы, отучиваются радовать и учатся грустить и уставать, но продолжают соперничать, только борются уже за выживание подобно животным. И вот брат и сестра вновь соперники, только победа не принесет радости, кто-бы не победил. В конце не будет смеха и теплых объятий. Никто не скажет наивное: «Победила дружба».

Макабр

Эдельгар мог вспомнить, как читал заклинание мгновение назад и вот он перед троном из костей. Велендир сидел не подвижно, словно статуя. Их окружали тени деревьев, и с неба сыпал пепел. Пахло гарью и смертью.

— Ты ведь знаешь, что будет дальше, Эдельгар? Ты можешь сколько угодно сопротивляться моей воли, но все равно останешься моим цепным псом. Ты моя пешка и я двигаю тобой.

Велендир поднялся с трона. Шаг за шагом он приближался к Эдельгару, продолжая речь:

— Знаешь, сколько подобных тебе было? Мудрецы, хитрецы и лжецы, все обращались ко мне. Что Люди, что Первые, что эльфы мнят себя богами, но стоит им задуматься о смерти, как вся спесь улетучивается. Узри!

Велендир сорвал маску. Другой половиной его лица оказался череп, на кости блестели кровавые руны, скалились острые зубы, во тьме глазницы сиял огонек.

— Смерть не постижима для смертных, но она ровняет всех. Я умер, и восстал, что бы познать ее! Я принес себя в жертву ради всех живых! Я предлагал тебе и многим до тебя это знание, власть над смертью. Разве это не уподобила тебя, мне? — Он указал пальцем в Эдельгара, а потом на себя. — Мне, богу способному создавать жизнь и властвующему над смертью!

Велендир был уже близко. Эдельгар с покрепче сжал посох.

— Я мог подарить бессмертие миру! Меня раздражает ваш страх. Он мешает вам. Потомки Махалоса и смертные, вы так ничтожны! Предпочитаете бояться. Вы вершите дурные дела, грешите от страха. Отчаянно цепляетесь за жизнь, потому что она конечна. Эдельгар ты хочешь мир лучше прежнего? Хочешь перестать бояться владыки в черном одеянии?

— Смерть свела тебя с ума.

На живой половине лица бога появилась ухмылка.

— Она помогла мне понять. Опустоши мир, напитай землю кровь, урони небеса, выжги леса. Ввергни мир в бездну отчаянья, что бы он переродился. Отступи и прислушайся ко мне, и твоя сестра останется жива. Вы вместе с ней увидите рождение нового мира, в котором не будет смерти.

— Нет. Называй меня, как хочешь, творцом нового мира, обещай сделать богом — Но я не стану твоим палачом, безумец!

— Ты же сам умолял меня об этом. Я покажу тебе кое-что.

Велендир махнул рукой. Из земли поднялись скелеты, одетые в самые разные одежды. На одном была корона, возможно при жизни он был королем, остальные одет кто богаче, кто в лохмотья. Скелетов было, наверное, с пять десятком. Среди прочих выделялись музыканты, они держали музыкальные инструменты. Зазвучала музыка, тяжелая, нудная тянувшаяся словно вечность. Она вызывала страх перед необратимым прошлым, неизбежным, жутким будущим. Погребальная мелодия. Скелет в черной рясе и косой в руке завел хоровод, неестественно веселый и совсем не в ритм музыке.

— Вот в чем суть всего живого, в чем смысл твоей жизни и множества других.

Эдельгар не мог оторвать взгляда от карикатуры на жизнь. Скелет смеялись и веселились. Некоторые махали ему, приглашая присоединиться.

— Это Пляска смерти! — восхищённо сказал Велендир. — Жизнь это хоровод, который ведет смерть. В нем танцуют все без исключения!

Велендир положил тяжелую руку на плече Эдельгара.

— Многим я предлагал выйти из него, у всех был шанс стать тем, кто выбирает, кто будет танцевать, а кто нет. — Его рука до боли сжала плечо. Эдельгар пискнул как щенок. — Но все выбрали быть ведомыми в этом хороводе. Иди и станцуй!

Велендил толкнул Эдельгара в хоровод. Скеледы хохоча, закружились вокруг него. Кости скрипели. Смех звенел. Эдельгар кричал. Закружилась голова. Земля ушла из-под ног. Он упал в пепел и потерял сознание. Сквозь тьму он все еще слышал смех веселящихся скелетов и их жуткую музыку.

***

Альфина пыталась предупредить жителей Дэртона. Но никому не было дело до бредней безумной незнакомки. Ее суету прервал крик.

— Чудища идут! — Русоволосая девушка неслась по деревне. — Чудища!

Началось! Альфина покрепче сжала свой посох. Она не могла твердо устоять на ногах. Ей пришлось уговорить себя идти, игнорируя дрожь в коленях.

— Я должна, потому что это правильно, — сказала она себе, а потом крикнула: — Живо убегайте из деревни!

На окраине деревни она увидела войско брата. Множество уродливых монстров двигалось врассыпную, как крупа из опрокинутой банки. Сосчитать их не представлялось возможным. Альфина искала среди них брата, но его не было.

Альфина выдохнула. Собрала весь свой гнев. Занесла посох над головой. Прочитала заклинание. Опустила посох на землю. Яркое белое пламя сверкнуло, как луч утреннего солнца. Языки огня окружили деревню. Пока Альфина поддерживает заклинание, порожденные темной магией монстры не смогут пройти через белое пламя Махалоса.

— Это твари Феи! — солгала она. — Бегите или умрете!

Женщины хватали детей, мужчины носились с вещами. Кричали и бранились. Торопили друг друга. А чудовища уже приблизились к кольцу огня. Они рычали, скаля острые зубы. Вытянутые морды покрывала темно-серая потрескавшаяся кожа. Рога венчали головы монстров. Глаза заполняла темнота. Они остановились у огня, словно приворожённые светом. Умные уродцы.

У Альфины закружилась голова, как от хорошего вина. Она впервые ощутила искреннюю ненависть тяжелую и жгучую до ломоты. Стерлись границы справедливости, человеческого и животного, осталось только жажда действовать.

Самые смелые мужчины и юноши, подбежали к Альфине с вилами и топорами в руках.

— Уходите, — сказала Альфина своим помощникам. Смотреть на смерть чьих-то отцов и мужей ей не хотелось.

Черное крыло закрыло солнце, тень упала на Альфину. Птица приземлилась где-то между домов. Чудища пошли вдоль кольца пламени, туда где села птица.

Альфина сразу поняла, план брата.

Альфина наблюдала из-за угла. Эдельгар читал заклинание, разделяя стену пламени посохом. В деревню хлынули монстры. И началась бойня. Острые клыки рвали плоть. Когти рвали тела на части. Монстры не утоляли голод — просто убивали по приказу своего хозяина. Она уже видела это однажды. Оторванные головы, истерзанные тела, внутренностями наружу. Страх и паника. Она прижимала к себе посох. Ее вырвало. Тело дрожало и не слушалось. Она заплакала.

Чудище зарычало. Альфина подняла голову. Оно спрыгнула с крыши, и придавило ее. Тяжелая лапа поднялась для последнего удара. Воздух затрещал. Чудище насквозь пронзила черная молния. Рана задымилась, и чудище упало замертво. Альфина замерла. Эдельгар в своей маске боевого мага стоял передней. Он опустил руку и закачал головой. Не довольно посмотрел не сестру. Прошел мимо. Альфина поднялась.

— Эдельгар, остановись!

Он будто не услышал. Метнул молнию в дом. Что-то взорвалось, из окна вывалилась женщина в горящей одежде. Она крутилась по земле, истошно кричала кричала от боли, пока монстр не оторвал ей голову.

— Эдельгар!

Гнев рвался из ее груди. Она швырнула в брата огненный шар.

Колдун увернулся и ответил выбросом энергии. Альфина устояла, удержавшись за посох.

— Это битва не по тебе. Уходи!

— Я не верю что это ты.

Эдельгар опустил голову.

— Иди, защищай людей!

Он обернулся вороном и вспарил. Альфина проводила его взглядом. В груди жгло, к горлу подступила горечь и колкое чувство. Ее потянуло разрушать. Она зарычала. И метнула молнию в чудище, которое бежало за маленькой девочкой. Ей понравилось.

Словно освободившись от оков, наслаждаясь своей силой, она ступала по деревни, без раздумий умерщвляя монстров. Творилась неразбериха. Крики. Хрипы. Смерть. Альфина была едина с ужасом вокруг. Сейчас страх был чужд ей. Она думала лишь как убить следующую тварь.

***

Деревня заметно опустела. Между домов лежали трупы, почему-то только местных. Едкий дым щипал глаза. Воняло горелым мясом и жженой древесиной. Столбы черного дыма поднимались над домами. Гремели взрывы — Это Эдельгар метал свои заклинания. За мужчиной бежал безголовый монстр. Работа некроманта. Черная магия. Во всем своем уродстве. Брату удалось обесценить все ее усилия. Начали появляться изуродованные люди с перекошенными лицами, волочащие кишки по земле. Пол человека ползло в ее сторону. У одного вскрыта грудь и вырвано сердце. У другого голова свисала на одном сухожилии. За мертвецами тянулся кровавый след. Людские крики поутихли. Среди домов раздавались стоны мертвецов и рычание чудовищ.

И вдруг визг! Альфина обернулась. Прямо передней чудище разорвало Нинэ. Хрус костей. Кровь обожгла лицо. Последний писк растворился в воздухе, и на мгновение воцарилась тишина. К горлу подступила тошнота. Альфин успела швырнуть в монстра молнию, прежде чем ее вырвало. К ней подступали монстры и мертвецы. Он отбивалась от них заклинаниями. Только что упавшие поднимались в новь. Стук. Монстры замерли, словно статуи. Она воспользовалась моментом, стала метать заклинания.

— Альфина! — окликнул ее Эдельгар. Она обернулась. Брат стоял почти перед ней.

Их окружали мертвецы и чудища. Долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. Только древесина трещала в огне. Только ветер дул, неся запах смерти.

— Сразись со мной честно! — сказала Альфина. — Прикажи своим тварям отступить.

Эделгар махнул рукой, и его армия упала на землю бездыханной.

— Вот и все, сестра. — Он обвел рукой деревню.

Альфина осмотрелась. Трупы. Огонь. Дым. Кровь. Разрушены дома. То, что раньше было скромной деревушкой, теперь напоминало боле боя. Она не сдержала слез и заплакала скованная чувством собственной ничтожности.

Эдельгар снял маску. Черты его исказились. Он сел у нее и обнял, прижав к груди.

— Все хватит. Все закончилось, — без эмоций сказал он. Этот голос так часто ее успокаивал. Но это был уже не ее брат. Эдельгар так бы не поступил. Ее обнимал чужой человек, чудовище, мерзкий притворщик и обманщик.

Гнев взбурлил в Альфине.

— Ты убил их! — Она вырвалась. Схватилась за свой кинжал, ударила.

Эдельгар перехватил несущую смерть руку, вывернул запястье и помог кинжалу пронзить ее шею.

Вот и все. Брат держал ее на руках. Захлебываясь кровью, она посмотрела на небо. Серое и скучное. Ей стало горько, и она заплакала. Пришла пора расстаться с братом навсегда. Уходя, она искренне верила в свои последние слова:

— Это не ты…

***

Это произошло моментально и словно во сне. Эдельгар неожиданно, для себя, повинуясь рефлексу, остановил руку с кинжалом. Развернул острием на сестру. Кинжал вошел легко. Альфина дрогнула, по щекам побежали слезы. Ее пальцы с неведомой силой сжались на плече. Она дергалась, задыхаясь.

— Это не ты…

Все что успела сказать она, прежде чем вздохнуть последний раз. В ее глазах отражалось серое небо. На ее губах, проступила алая линия, что тонкой струйкой потекла на землю. Взгляд остекленел, словно гладь голубых озер покрылась льдом.

— Альфина? Альфина! — Он бесполезно пытался остановить кровь. Глаза наполнились влагой. — Нет! Очнись же! Очнись!

Он прижал ее к груди и взревел.

Много ужасных минут прошло, прежде чем он осознал что совершил. Руки его тряслись, с пальцем стекала ее кровь. Он хватал воздух полной грудью и неровно выдыхал.

Пошел дождь.

Он долго стоял над ней. Ненависть отзывалась в сердце жгучей болью. Все-таки, он всегда был ничтожен. Не то, что Альфина. Ему всегда не хватало сил для милосердия и доброты. Эдельгар ужаснулся непонятному чувству, словно он чужой в своем теле. Он настоящий потерялся, среди сожжённых домов и трупов вокруг. А может еще раньше, когда не смог отличить любовь от одержимости.

Рассматривая, как капли размывают кровь на ладони, он повторил:

— Это не ты.

Эдельгар похоронил Альфину за деревней. Под одиноким деревом. С помощью заклинания превратил валун в ее статую и поставил на могилу. На подножье выгравировал:

«Здесь покоиться Альфина, доблестна защитница Дэртона,

Добрейщая девушка и лучшая сестра.

Да примет твою чистую душу в своих садах Натуриэль.»

На глазах Эдельгара из могилы выросли белые цветы — Фея отблагодарила Альфину за освобождение.

***

Только в лесу, Эдельгар осознал, что вновь учувствовал в пляске смерти. Но теперь он управлял хороводом. Побывав в роли смерти, он понял, почему человек не может руководить пляской смерти. Человеку не хватает безразличия, он всегда действует с какой-то определенной целью. Даже безумный маньяк убивает из удовольствия. Вот в чем величие смерти в ее безразличии и справедливости! В раздумьях он брел по лесу и не заметил, как пришел.

Ясвендэль ждала его.

— Птицы рассказали мне что случилось.

— Ты перевела? — Он старался сохранять голос твердым.

— Жаль твою сестру. — Она протянула ему книгу. — Я не хотела, что бы…

— Спасибо. — Он принял книгу. И пошел прочь. Быстрее в одиночество и тишину, там он надеялся найти избавление от переживаний.

— Удачи.

Эдельгар даже не обернулся. Он смотрел прямо, сдерживая мстительного монстра царапающего в груди.

До конца дней его печаль и воспоминания останутся с ним, тяжким грузом лягут на душу. Будут напоминать о колдовской ответственности до последнего вздоха.

Дарующий прощение

Какие только чудаки не заходят в таверну! Этот человек определенно не хотел лишнего внимания, но делал все, что бы его привлечь. Он вошел с дождливой улицы, стряхнул шляпу, а ворона на его плече возмущенно каркнула. Он был угрюм и выглядел уставшим, но просиял когда заметил в углу пустой стол. Сам он сел на скамейку, а черная птица устроилась в шляпе, перед ним. Он завел с ней разговор. Еще до того, как ему принесли выпивку и еду, он заказал барду песню, из тех, что не поют в хорошем настроении. Певец тронул струны, извлекая лиричную мелодию и начал петь:

Конец ознакомительного фрагмента.