Две комнаты

Никита Крымов

Вокруг молодого преподавателя колледжа мир материализма и общество потребления, внутри – две противоположности и смертельно опасная болезнь. Как правильно распорядиться своим временем, какие ценности выбрать? Загадочная девушка, точно сошедшая из древней книги, ведёт молодого человека через мифы и легенды, помогая ему выбрать свой путь.

Часть 1. Синее велюровое кресло

Большой актовый зал наполнился сильным напряжением. Оно пришло вместе с молодыми и красивыми людьми. Великолепные причёски барышень, подобно танцующим башням, двигались и наклонялись над спинками сидений, между рядами мелькали яркие лоскуты разноцветных рубашек и пиджаков парней. Казалось бы, сегодня праздник, всё страшное и мучительное осталось позади. Только ребята нервно потирали ладони, сжимали пальцы и щёлкали костяшками, а девушки обхватывали себя за предплечья, пытаясь найти поддержку в собственных объятиях.

В первом ряду сиял лысеющий затылок — человек был одних лет с собравшимися, но жизнь вблизи нескольких заводов сотворила своё коварное дело на его макушке. Вокруг узких глаз вырисовывались большие тёмные круги, подчёркивая усталость на задумчивом лице. Несмотря на привычную улыбку притворства, парень чувствовал себя скованно и зажато — слишком много людей пришло в одно и то же место, в один и тот же день, в один и тот же час.

— Приказываю отчислить из числа студентов: Батарову, Петрову, Залутдинову, — громким командным голосом начала зачитывать список декан факультета. Студенты насторожились, по рядам пошёл нервный шепот. — И, в связи с успешным окончанием университета, — слегка улыбаясь, продолжила свою речь женщина, — выдать им дипломы с отличием и присвоить квалификацию специалиста, прошу прощения за тавтологию, по специальности «Социально-культурный сервис и туризм»!

В эту же секунду шёпот сменился смехом, криками и овациями. Зал выдохнул, оценив шутку. Мелькнули красные обложки, на сцену поднялись отличники. Лысеющий затылок опустился на спинку синего велюрового кресла. Его фамилии не было в этом списке, а планы были грандиозными: аспирантура, научная деятельность, учёная степень.

Уже через несколько месяцев молодому человеку предложили вакантное место обэжэшника в местном педагогическом колледже. Да, с наукой в жизни стало очень туго, только кем он хотел стать? Доктором в туризме? Разве что, шутки ради. Пришла пора избавиться от иллюзий. Теперь его реальность — это учебная документация, педсоветы, давящие повязки, жгуты и бесконечный поток студентов, среди которых и он был совсем недавно. С таким же огромным самомнением, с большими сомнениями и отчаянной попыткой бросить вызов миру, проверив себя на прочность. К слову, тот лысеющий парень — это я.

Оказалось, университет — не такое уж и плохое место. Ходят слухи, на Западе из высших учебных заведений выпускают отличных специалистов, знающих всё о своём деле, но с очень отдалёнными представлениями об устройстве мира в общем и целом; у нас же люди после универа знают в общем и целом достаточно много, только практически ничего о своей специальности. Достаточно ли знаю я?

— Никита Сергеевич, вы слушаете? — возвращал меня в реальность голос директора. — Повторяю, слушайте внимательно! Вам доверили группу 11-ПДО, вы должны принять сегодня кабинет и заполнить студенческие билеты, чтобы завтра же выдать их студентам!

— Понял. — подняв глаза, тихо ответил я, изображая робость. — А где можно взять эти билеты?

Удерживая тридцать студенческих, клей ПВА и ножницы в одной руке, второй я проталкивал, дёргал и раскачивал ключ в замочной скважине. По всему четвёртому этажу разносился ужасный скрежет и лязг, пугающий лишь меня — в этот последний день августа в колледже не осталось ни души.

Новая должность на новом месте, так нелепо сразу же попасть в число должников, получить двойку и остаться исправлять её. В голове всплывали воспоминания второклассника, каждый раз остающегося после уроков с чувством разочарования и стыда. Каждый раз повсеместно звучащие в свой адрес оскорбления и прилетающие подзатыльники. Постоянная схватка с объединившимися учителями и родителями, желающими сделать из тебя человека, потрошащими твоё сознание, словно мягкую игрушку с ватным наполнителем. Система очень хорошо умела играть на наших детских переживаниях и комплексах, что совсем неудивительно — она сама их создала.

Спустя несколько минут борьбы механизм одобрительно щёлкнул и дверь распахнулась. На стенах висели стандартные советские плакаты в духе «Если произошёл ядерный взрыв и в ваших руках плавится автомат, вытяните оружие вперёд — так раскалённый металл не испортит казённые сапоги». В большом шкафу за стеклом лежало несколько противогазов, респираторов, методичек, аптечек АИ-2, конституция, брошюра о боевых традициях вооружённых сил и памятка сотруднику милиции, убывающему в регионы Северного Кавказа. Похоже, прежний ОБЖшник когда-то работал прапорщиком, и, в знак раскаяния, притащил в колледж всё барахло, украденное со склада своей военной части. Надеюсь, этот набор не использовался для обучения будущих учительниц начальных классов?

Усевшись за стол, я принялся вырезать фотографии и вклеивать их на свои места. Каждый раз после надавливания тюбик с клеем истошно всхлипывал, осуждая меня.

— Ну, что тебе не нравится? — прозвучал мой прямой вопрос, — никто не делает ничего ужасного.

Оценивая красоту каждой студентки по десятибалльной шкале, я вписывал их данные на одну сторону билета, а на другой аккуратно выводил ФИО директора и название колледжа.

— Пермский педагогический колледж №1, Белых Владимир Станиславович, — произнёсли губы в очередной раз.

И почему все эти симпатичные девушки решили стать педагогами? Вероятно, у них был яркий пример в жизни: классный руководитель или учительница по русскому языку и литературе — мудрая и понимающая женщина с ценным советом в сложную минуту.

— Пермский педагогический колледж №1, Белых Владимир Станиславович.

Странно, а я тут как оказался? Мои школьные учителя обычно рассказывали о своей личной жизни, садах-огородах, кошках и бытовых проблемах. Может быть, университет? Да, наверное, именно это место изменило меня. Университет — это плодородная почва, в таких условиях даже самый безнадёжный студент способен расцвести.

— Пермский педагогический колледж №1, Белов Владимир Станиславович.

Как долго я здесь проработаю? Вероятно, если хочется уволиться в первый же день — это нормально.

— Пермский педагогический колледж №1, Белов Владимир Станиславович.

По крайней мере, это нормально для русского человека, потому что… Так, стоп, что я там?.. Белов? Рука дёрнулась. Тюбик, громко выдохнув, пролил, словно слёзы, две белые капли на советский деревянный стол. Одна часть меня, заполняющая билеты, кинулась перепроверять свои каракули; вторая, занимающаяся пространными размышлениями и рассуждениями, уже все поняла: в первых десяти студенческих у директора была фамилия Белых, а во втором десятке — Белов. И я понятия не имел, в какой стопке заполнил правильно, а в какой напортачил.

Да уж, первый косяк в первый же день! Буря разочарования в самом себе поднялась в моей голове. Но кто виноват? Кто не предупредил и не сообщил заранее о такой работе? Кто заставил всё делать в последний момент?

— А какая разница! Кому вообще нужно это читать? — выдала моя вторая часть. — Можно вообще наугад заполнить, никто и проверять не будет.

— Вечно голова всякой ерундой забита, какой позор! — не согласилась с ней первая, — ладно, теперь уже ничего не исправишь, посмотри в интернете, как зовут директора, заполни остаток и поехали домой, а то поздно уже.

И правда, было поздно что-либо придумывать и менять, осталось лишь надеяться на всеобщее безразличие и попустительство. Закончив заполнять, я оставил синюю стопку корочек на кафедре, запер дверь, взял своё пальто и покинул это странное место. Первый рабочий день был окончен.