Занавес

Никита Даховский

Сборник рассказов «Занавес» проведет читателя через загадочные хитросплетения сюжетов. Герои этих рассказов, обычные люди, которые находятся за бархатной тканью психологического занавеса. Что находится за ним? Узнают ли они себя на сцене или продолжат поиски новых сюжетов?Также, как и зритель в театре, не знает, что последует за поднятием занавеса, так и персонажи этой книги заранее не предполагают какие роли они начнут отыгрывать в спектакле под названием «жизнь». Возможно, все что происходит нереально? Что является сном, а что явью, остается решать только читателю.

I

Голос. Что он говорит? Обрывки фраз витают в воздухе. Голоса, они становятся все громче и громче. И эта боль.

— Виновен! — звук разбивающегося стекла. Я очнулся. Вокруг тьма.

Где-то читал, что глаза привыкают к тьме постепенно. Я стал ждать, и действительно через несколько минут уже мог рассмотреть очертания комнаты. Смутные очертания двери, стол, на котором что-то блестит. Окно. Надо понять, где я. Мысли кружились в невероятном круговороте. Я подошел к окну. Хм, странно: на улице ночь, автострада, машины едут, но ни одного звука сюда не долетает. Что-то я не припомню такого места в Нью-Йорке… Стоп, Нью-Йорк. Уже что-то есть. Надо попытаться вспомнить остальное.

Подошел к двери, она закрыта. Пару ударов ничего не решили, заперта наглухо, не выломаешь.

— Эй! — собственный голос прозвучал в этом глухом месте очень странно, и я на секунду умолк.

— Как же мне это раньше в голову не пришло? — спросил себя я и продолжил: — Тут кто-нибудь есть?

Ответа не было.

После нескольких попыток открыть дверь я подошел к столу и взял в руки блестящий предмет. Это оказался флакон без этикетки. Что-то в нем настораживало. Мутное стекло, темная жидкость, крышка. Ладно, это можно оставить до поры до времени. С глухим стуком флакон опять оказался на столе.

Еще где-то час я потратил на обследование комнаты. Стучал в дверь, кричал, потом подошел к окну. Резкий удар ногой не решил дела, более того, там даже не проступило не единой трещины. Гладкая поверхность. И тут я заметил странную деталь: окно было чистым до блеска и прозрачным, но… комната в нем не отражалась. Странно. Внезапно подступила невероятная жажда, в горле тут же пересохло.

Не знаю, как другие, но лично я решил, что не мешало бы осушить флакон. В голове резко закружилось. Я медленно подошел к флакону и открутил серебряную крышку. В нос ударил резкий запах, я облизал пересохшие губы и влил в себя все содержимое флакона.

В глазах потемнело, а гулкий удар об пол серебряной крышки еще долго эхом звучал в голове.

Резкий свет ударил в глаза. Я прикрыл их рукой, но понять, где находится источник света, так и не удалось.

Комната была еще меньше предыдущей, теперь уже вообще без окон и дверей. Я сижу за столом на деревянном стуле, напротив меня кто-то есть, но разглядеть не удается. Между нами стол, на нем — револьвер.

Да откуда все-таки свет?

Совпадение, а может, меня кто-то услышал, но свет потускнел, и мне удалось разглядеть человека напротив.

— Ты? — ярость начала закипать во мне. Я узнал его, дикая ненависть прожгла меня словно огонь.

Я не задумываясь взял пистолет, взвел курок и выстрелил. Пуля очень медленно летела к человеку, можно было рассмотреть ее путь от начала и до конца. Она вылетела, пролетела короткую дистанцию и яростно впилась в тело. Я уверен, что на моем месте так поступил бы каждый.

Кровь фонтаном брызг оросила все вокруг, залила стол и меня.

И тут я почувствовал, как что-то мокрое льется по моим щекам. Нелегко вот так вот выстрелить в человека.

— Но у меня ведь не было выбора! — я прижал к себе револьвер и стал раскачиваться взад-вперед. Это понемногу успокаивало.

— Не было, не было выбора… — комната начала терять очертания и расплываться. Через пару минут я оказался в том месте, где очнулся впервые. Только вместо револьвера, прижатого к груди, в руках у меня был ключ.

Странные вещи происходят. Я подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину, провернул его. Дверь со скрипом отворилась. Передо мной предстала большая комната. Разнообразие благоуханий ударило в нос. Комната представляла собой длинную аллею с двумя платформами, тянущимися с двух сторон от аллеи. На платформе находились разного вида цветы и деревья.

— Оранжерея… — слово слетело с губ само собой. Потолок был очень высокий, но не обычный, как должно быть в теплицах. Он был весь испещрен фресками каких-то библейских сцен.

— Куда же я попал? — эхо громко отразилось от стен оранжереи. Только теперь я опустил взгляд и заметил, что пол зеркальный. Наконец-то я разглядел себя во всей красе, благо освещение позволяло. На стенах были вбиты скобы с факелами.

Длинное коричневое пальто, рубашка и брюки.

— Как-то слишком официально, — усмешка получилась слегка натянутой.

Короткие темные волосы, морщины, карие глаза.

— Так вот как я выгляжу… — когда я всмотрелся внимательнее в зеркало, то показалось, что фрески на потолке изменили изображение. Я увидел огонь и искаженные лики. Но нет, показалось на секунду.

— Зловещее местечко.

Гулкое эхо шагов сопровождало меня на всем пути до конца комнаты. Там был тупик, но на стене висело какое-то объявление. На плакате был изображен темный силуэт человека без очертаний лица, темный провал лица занимал большой знак вопроса. Надпись под изображением гласила:

«Очередная жертва серийного убийцы по прозвищу Хирург. Полиция Нью-Йорка опять слишком поздно оказалась на месте преступления. Девушка двадцати пяти лет была убита на одной из аллей Централ Парка на пятой авеню. Капитан полиции Феликс Винчест заверил нас, что беспокоиться не о чем, он напал на след убийцы. Но каждая новая жертва говорит нам об обратном. Кто нас защитит? Неужели на Нью-Йорк, после долгих лет спокойствия, упала тень преступности? Кто остановит ужас, летящий на крыльях ночи? Читайте детали расследования в следующем номере!»

«Нью-Йорк Таймс».

Перед глазами все начало расплываться и приобретать другие очертания.

— Что происходит!? — только и успел крикнуть я, прежде чем в глазах померкло.