Занавес

Никита Даховский

Сборник рассказов «Занавес» проведет читателя через загадочные хитросплетения сюжетов. Герои этих рассказов, обычные люди, которые находятся за бархатной тканью психологического занавеса. Что находится за ним? Узнают ли они себя на сцене или продолжат поиски новых сюжетов?Также, как и зритель в театре, не знает, что последует за поднятием занавеса, так и персонажи этой книги заранее не предполагают какие роли они начнут отыгрывать в спектакле под названием «жизнь». Возможно, все что происходит нереально? Что является сном, а что явью, остается решать только читателю.

ФОКУСНИК

Яркий свет. Занавес. Овации. Мужчины и женщины в красивой одежде. Очередное выступление. Фокусник уже давно не волновался. Карты, вылетающие из ниоткуда голуби, исчезающие и вновь появляющиеся вещи, левитация. Все это давно отработанные трюки. Радость в глазах зрителей. Вот что вселяет уверенность и является счастьем настоящего фокусника. Человек, который с помощью ловкости рук, харизмы и ослепительной улыбки показывал людям линию возможностей реального, вещи, которые были за гранью человеческого понимания и в то же время настолько близкие и знакомые, что, казалось, протяни руку — и ты разгадаешь новую тайну.

Фокусник был одет во фрак, блестящие брюки и цилиндр. Белые бархатные перчатки и лакированная длинная трость, которая в его руках превращалась в волшебную палочку. Тонкие длинные усы украшали его французское благородное лицо. Очередной фокус, очередные аплодисменты, очередной пушистый кролик выпрыгнул из цилиндра. Зал разразился смехом. Было жарко, фокусник чувствовал, что устает, лицо начало гореть. «Пора завязывать с таким количеством грима», — пронеслось у него в голове. Он был учеником самого Гудини. У фокусника была семья и красивый загородный дом. Он всегда думал о хорошем, о своей жизни, когда творил волшебство. Иногда он и сам верил, что делает чудеса из ничего. Но почему здесь так жарко? Воздух словно обжигал все тело. Еще один фокус, люди в восторге. Они начали кидать цветы на сцену, крики, многие встали. Хруст ломающийся крыши и вой сирен. Заиграла музыка. Это был замечательный звук, играла пластинка Луи Армстронга. Жарко, очень жарко. «Спасибо! — кричал фокусник. — Спасибо!»

Занавес.

* * *

Холодный воздух. Туман окутал город своим белесым покрывалом. Феликс Сандлер шел по улице, мощеной булыжником. Шел он на работу в кафе, где каждое утро подавали ароматный кофе и круассаны с джемом. Он проходил мимо заброшенного театра, в котором когда-то давали очень славные и знаменитые представления. Но во время войны большая часть бомбардировок пришлась на этот район, и театр уничтожило взрывами прямо во время выступления известного мэтра фокусов. Времени с тех пор прошло не очень много, часть города восстановили, но за театр так и не взялись. Здание было культурным достоянием, но реконструкция стоила слишком дорого. Весь район выглядит чистым и ухоженным, а театр так и стоит разрушенный, словно призрак былых времен. Здание осело, окна выбиты, со стен время от времени сыплется известка.

Вдруг Феликс услышал какие-то звуки. Это было похоже на музыку, она звучала со стороны театра. У Феликса Сандлера еще было время до начала рабочего дня. Он подошел к иссохшейся деревянной двери с потертой окантовкой, та со скрипом отворилась, и музыка сделалась громче. Кажется, это был джаз. Феликс поднялся по обветшалой лестнице, удивляясь, как здание еще не разрушилось. Он вошел в зал. Обшарпанные зеленые кресла, большая деревянная сцена, изорванные в клочья портьеры. На сцене находился мужчина. Подходя все ближе к сцене, Феликс разглядел, что этот человек был в грязном черном костюме без обуви, однако руки его были в девственно чистых белых перчатках. Он держал длинную деревянную трость и потертый цилиндр. Лицо его было красным от ожогов. Он перемещался по сцене, двигал руками и кивал. Человек пытался что-то выкрикивать, но не издавал ни единого звука, его рот лишь беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы в воде. Картина выглядела абсурдной.

Феликс остановился у третьего ряда и опустился в одно из кресел, которое под ним устало скрипнуло. Человек на сцене не замечал его или просто делал вид. Когда первый шок от увиденного прошел, внимание Феликса Сандлера привлек надорванный клочок бумаги под креслом. Оказалось, что это был старый билет на концерт, который гласил: «Выступление Пьера Венсана, не пропустите! Убийственное зрелище!». И тут Феликс увидел — будто чужие воспоминания вдруг превратились в его собственные — загоревшуюся крышу и обломки, падающие на посетителей словно в замедленной съемке. Медленно и неотвратимо. Люди с душераздирающими криками начали вскакивать с мест и проталкиваться к выходу, пол проваливался, шум самолетных двигателей, вспышка, огонь, сцена треснула пополам, и стоящий фокусник в дорогом фраке, глядящий на все это со спокойным выражением лица. Медленно-медленно он покручивал трость между пальцев, пока его не накрыло полыхающим потоком. Наваждение прошло, и Феликс понял, что за человек стоял перед ним на сцене. Но это было невозможно. Фокусник тем временем не прекращал своего безмолвного представления.

Вдруг он резко остановился и посмотрел Феликсу прямо в глаза. Установив зрительный контакт с фокусником, Феликс похолодел. Ему стало не по себе, и он медленно поднялся с места. Фокусник поманил его рукой, будто приглашая стать участником следующего номера. Феликс хотел развернуться и уйти, но тут его окликнул знакомый голос с задних рядов:

— Эй, парень, ты закрываешь мне весь вид!

Феликс вздрогнул и повернулся. Там сидел бакалейщик с соседней улицы, который недавно пропал и которого все разыскивали.

— Как вы здесь… — начал было Феликс, но осекся. Люди, которых он сначала не заметил — и были ли они вообще до этого? — начали появляться в разных местах и заполнять ряды. Кресла вернули свой красивый бархатный лоск, дыры в полу начали затягиваться, а потолок, через который было видно небо, снова стал целым. Сцена восстановилась, а человек преобразился: невероятной красоты, с тонкими длинными усами, в черном фраке, блестящих туфлях и с лакированной тростью в руках.

Он стоял на сцене и манил Феликса к себе. Феликс Сандлер огляделся — все места были заполнены. Мужчины во фраках с ухоженными дамами и детьми, одетыми по моде, которая была популярна еще до войны, сидели на своих местах и безмолвно смотрели на него. Они будто бы недоумевали, почему он еще стоит и не идет к сцене, свет прожектора выделил фигуру Феликса, и у него не осталось выбора, кроме как подняться на сцену. Музыка вновь заиграла. Фокусник все так же ожидал его, протягивая руку. Он подошел и вложил свою руку в руку в белой перчатке.

Лучезарно улыбнувшись, фокусник сказал:

— Не волнуйся, Феликс, ведь вся наша жизнь — это всего лишь один большой фокус!

Феликс Сандлер еще не знал, что утром того дня, когда он вышел на работу в кафе, где подавали ароматный кофе и круассаны с джемом, его сбила машина.